CC BY
207
Эвакуированные детские учреждения на Южном Урале в годы Великой Отечественной войны
О. А. Дорошева, к.ист.н., Оренбургский ГАУ
В годы Великой Отечественной войны Южный Урал являлся одним из районов массовой эвакуации населения из прифронтовой зоны. К 1942 г. Южноуральский регион принял 650,8 тыс. человек. В результате перед органами народного образования и общественными организациями встала трудная задача профилактики и ликвидации беспризорности и безнадзорности. Решающее значение в развертывании этой деятельности имело постановление СНК СССР «Об устройстве детей, оставшихся без родителей» (от 23 января 1942 г.). Особое место в этом процессе отводилось формированию системы детских домов. В мае 1943 г. вышло в свет постановление СНК СССР «Об улучшении работы детских домов». В ноябре 1944 г. публикуется правительственный документ «О мероприятиях по расширению сети детских учреждений и улучшению медицинского и бытового обслуживания женщин и детей». Выполнение этих директив дало возможность расширить сеть детских домов. Только по России число детских домов с 1941 по 1945 гг. увеличилось на 125%, а количество их воспитанников — на 104%.
Одним из центров интенсивного развертывания такого типа учебно-воспитательных учреждений стал в годы войны Южный Урал, куда со всех концов страны эвакуировались дети, потерявшие родителей. Уже в 1942 г., по сравнению с
1941 г., число детских домов в целом по Южному Уралу повысилось на 126% (с 58до 131), а количество их воспитанников — на 60% (с 7 тыс. чел. до 13,1 тыс.) [1]. К концу войны в регионе действовало 295 детских домов с общим количеством воспитанников 26,3 тыс. чел., что, соответственно, на 56% и на 31% было больше, чем в ее начале.
В военный период на Южном Урале разместились детские учреждения, отправленные из зоны боевых действий. С начала войны из захваченных врагом областей эвакуировали в тыловые районы страны свыше 800 детских учреждений, то есть более 90 тыс. детей. В Челябинской области насчитывалось около 300 эвакуированных детских учреждений с контингентом 38 тыс. чел. На 1 января 1942 г. в область прибыло 130 детских домов: из Московской области — 61, Тульской — 17, Смоленской — 4, Сталинградской — 3, Орловской — 1, Ленинградской — 5, Рязанской — 8, Мурманской — 1, из Белоруссии — 6, Эстонии — 1, Карело-Финской АССР — 5, с Украины — 13 [2]. В Курганскую область в начале войны отправили из прифронтовых районов страны более 14 тыс. детей. Только из Ленин-
градской области поступили 70 детских домов и интернатов.
В Чкаловской области к 27 декабря 1941 г. в порядке эвакуации приняли 87 детских учреждений с общим количеством 8575 детей. Из них — 53 детских дома с контингентом 5516 чел., 24 детских сада с 1802 детьми, 7 интернатов с 440 детьми и 3 спецшколы с 808 детьми. Все прибывшие детские учреждения разместили в 42 районах области [3]. На 6 сентября 1941 г. в области находилось семь детских домов из Белоруссии, в которых было 706 детей. В Халиловском районе Чкаловской области разместили костно-туберкулезный санаторий «Черница» — всего 236 больных, среди них детей школьного возраста — 22, младшего школьного — 74, ясельного — 79. В 1941 г. в Красногвардейском районе приняли детский дом № 74. Три года прожили дети на оренбургской земле, встретив здесь тепло, ласку и заботу. Заместитель председателя исполкома горсовета Минска Бударин в ноябре 1944 г. в официальном письме передал жителям района и Чкаловской области сердечную благодарность: «Столица Советской Белоруссии — Минск, освобожденный героической Красной Армией, залечивает свои раны и быстро возрождается из развалин. Пришел счастливый час возвращения наших детей в свой родной город. Минский исполком горсовета депутатов трудящихся просит передать трудящимся Красногвардейского района и всей области сердечную благодарность за проявленную отеческую заботу о наших детях».
Отправленный из с. Галицкого Градижсско-го района Полтавской области детский дом разместили в с. Вторая Украинка Екатериновского района. О своих воспитанниках учительница С. Н. Зозуля, спустя годы, писала: «Учились дети хорошо. Тогда не было тетрадей, книг. Мы покупали разные брошюры, разлиновывали их и учили детей писать. Книга для чтения была одна. Заданные учителями уроки мы переписывали и каждому ученику давали, чтобы учил. Иногда приходилось сидеть всю ночь, чтобы приготовить детям задание».
Большие трудности пришлось преодолевать в первом военном году. Эвакуация проходила в осенние месяцы, большинство детей прибыли в регион без теплой одежды. Положение эвакуированных детских учреждений было весьма тяжелым: все они не имели инвентаря (кроватей, столов, стульев, кухонной посуды), а некоторые детдома — постельных принадлежностей, обуви, белья. Так, в докладной записке уполномоченного Ленгорсо-вета по Челябинской области председателю Ле-
нинградского городского Совета депутатов трудящихся указывалось, что «ленинградские детские учреждения, находящиеся в Челябинской области, очень плохо обеспечены бельем, одеждой и обувью. Из 10500 детей около 50% снабжены только одной сменой постельного белья. Из-за отсутствия обуви часть детей не имеет возможности посещать школу. Фонды, выделенные Челябинскому облоно, крайне недостаточны, чтобы удовлетворить потребности ленинградских детских учреждений, учитывая к тому же, что в Челябинскую область эвакуировано большое количество школ и интернатов из западных областей». Для ленинградских детей, доставленных в Челябинскую область, в 1942 г. выделили 10 тыс. пар кожаной обуви, 10 тыс. пар галош, 20 тыс. пар чулок, 150 тыс. м бельевой ткани для пошивки постельного белья, 5 тыс. м хлопчатобумажной ткани для костюмов и платьев, 5 тыс. штук зимних пальто [4]. По решению исполкома Ленинградского горсовета от 25 сентября 1943 г., для интернатов, прибывших в Курганскую область, отправили следующее количество промтоваров: 1 тыс. кружек, 1 тыс. мисок, 500 ложек, 200 ведер, 200 тазов, 800 ученических ручек, 700 расчесок и гребней, 5 тыс. пуговиц.
Для детей, эвакуированных с Украины, Прибалтики, открывались национальные школы. Вопросы организации обучения на родном языке детей, вывезенных из зоны боевых действий, регулировались специальным распоряжением Нар-компроса РСФСР (от 11 августа 1942 г.). Перед отделами народного образования ставилась задача открывать новые школы, а при недостаточном количестве детей организовывать классы с преподаванием на родном языке при близлежащих школах. В соответствии с этим указанием, в Чка-ловской области действовали две школы с украинским языком обучения. 13 октября 1941 г. Со-рочинский райисполком рассмотрел вопрос «Об организации 1-го класса для эвакуированных детей из г. Днепропетровска» и принял решение открыть в Синельниковском детском доме первый класс с преподаванием украинского языка. В Челябинской области, где проживало более 6 тысяч эвакуированных эстонцев, в 1941—1942 учебном году классы с эстонским языком обучения открылись в Далматовском, Верхне-Уральском, Варненском, Макушинском, Чесменском районах. В целях обеспечения условий для осуществления обязательного обучения детей прибывшего в область эстонского населения 11 сентября 1942 г. Челябинский облисполком принял решение об организации начального обучения детей эстонцев на их родном языке. В обязанность облоно вменялось учесть до 20 сентября 1942 г. контингент учащих-ся-эстонцев 5—7 классов, проживающих в области и желающих продолжить свое образование на родном языке. В результате в 1942 г. начала дей-
ствовать 7-летняя эстонская школа в г. Верхне-Уральске, а в 1943 г. при эстонском интернате основали неполную среднюю школу с контингентом учащихся 123 чел., в которой обучение велось на эстонском языке.
В годы войны в Чкаловской области было размещено польское население. Решением правительства от 12 августа 1941 г. местные органы власти обязались оказывать содействие «всем освобожденным полякам, в первую очередь женщинам с детьми, в устройстве на работу и в получении жилищной площади». Председатель Комитета по делам польских детей в Советском Союзе Г. И. Иваненко, выступая на заседании комитета 10 мая 1943 г., отметила: «Мы должны будем позаботиться о польских детях, которые находятся в детских домах и детских садах. Здесь предстоит большая кропотливая работа. Необходимо будет укрепить материальную базу польских детдомов и детсадов. Наша задача заключается в том, чтобы поднять работу во всех польских детских учреждениях». В 1944 г. в области проживало 478 польских детей школьного возраста, для которых открыли 8 начальных школ: две школы в Чкаловском сельском районе и по одной в городах Орске, Медно-горске, Новотроицке, а также в Кваркенском, Соль-Илецком, Сорочинском районах.
Почин кировских женщин-общественниц окружить материнской любовью и заботой эвакуированных детей нашел горячий отклик среди общественности всех областей Южного Урала. По Чкаловской области в 1941 г. успешно проходил сбор одежды, обуви для детей, оказавшихся в эвакуации. На 30 декабря 1941 г. по г. Чкалову собрали 300 вещей, по г. Орску — более 500. Заботливое отношение к эвакуированным наблюдалось в г. Бузулуке, где школы создали фонд в размере 16000 рублей в помощь детям фронтовиков. Это мероприятие позволило вернуть в школу 70 учеников. Длительное время колхоз «Поход» Муста-евского района шефствовал над детским домом, доставленным в 1941 г. из Орловской области. В 1943 г. благодаря помощи колхозов детский дом заготовил топливо на новый учебный год [5]. За 1942 г. детским домам Чкаловской области оказали следующую помощь: им передано 129729 м мануфактуры, 7423 пар кожаной обуви, 1894 зимних пальто, 8838 платьев, 11572 трикотажных изделий. В Челябинской области комсомольцы и пионеры средней школы № 1 г. Карабаш собрали в
1942 г. для эвакуированных детей 138 вещей. Всего по городу за это время собрали 500 вещей. Для детей, поступивших в регион из зоны боевых действий, также создавались специальные продовольственные фонды. Например, в январе — феврале 1942 г. 78 детских домов и интернатов Со-сновского, Чебаркульского, Уфалейского, Каракульского и других районов Челябинской области получили: 11 т муки, 14,5 т гороха, 10384 л мо-
лока, 33358 т мяса, 56 т картофеля, 24 т овощей и 10402 руб. деньгами. Остро чувствовался недостаток в квалифицированной медицинской помощи. Например, интернаты и детские дома Челябинской области не были обеспечены медикаментами. В результате имели место смертные случаи. Так, в Глядянском интернате двое детей умерло от кори. Из 113 воспитанников Тургоякских детс-кихдомов 50 чел. страдали дистрофией, 19 болели чесоткой, 13 — туберкулезом, 8 — конъюнктивитом, 8 — трахомой. Здоровых детей в обоих детских домах насчитывалось не более 20 чел.
Чкаловский обком партии, облисполком регулярно рассматривали вопросы состояния эвакуированных детучреждений области. В постановлении бюро обкомаВКП (б) от 5 сентября 1941 г. о размещении и бытовом обслуживании детей, прибывших в Чкаловскую область, отмечалось, что «вследствие антисанитарных условий, плохого снабжения и совершенно неудовлетворительного медицинского обслуживания имеются случаи заболеваний и смертности детей». Так, в Халилов-ском костно-туберкулезном санатории коревая инфекция унесла 18 детей. Всего к июлю 1942 г.
погибло 35 детей. Сказались трудности эвакуации, плохое питание, истощение организма. Облоно и облздравотдел обязались обеспечить к 20 сентября 1941 г. все детучреждения пригодными для жилья в зимних условиях помещениями, произвести необходимый ремонт зданий и заготовку топлива, установить строгий надзор за санитарным состоянием учреждений, провести в течение сентября медицинский осмотр всех эвакуированных детей.
Во время войны делалось все возможное для улучшения материально-бытового положения детских домов. Несмотря на трудности, с которыми столкнулись эвакуированные детские учреждения, продолжалась работа по обучению и воспитанию детей.
Литература
1 ОГАЧО. Ф. 804. Оп. 7. Д. 117. Л. 108; ГАОО. Ф. 1893. Оп. 3.
Д. 34. Л. 3. Об. 4; ГАРФ. Ф. 374. Оп. 10. Д. 119. Л. 1, 28, 29.
2 ОГАЧО. П.Ф. 485. Оп. 1. Д. 794. Л. 3-6.
’ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 7. Д. 354. Л. 3.
4 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 17. Д. 667. Л. 308-310.
5 ГАОО. Ф. 1893. Оп. 3. Д. 21. Л. 164; ЦЦНИОО. Ф. 371. Оп. 6. Д. 249. JI. 5; Колхозная жизнь (Мустаевский район). 1943. 14 октября.
