CC BY
54
УДК 94(470+571) ''17/1917''
ВОЕННАЯ РЕФОРМА 1874 года И ДОНСКАЯ КОМИССИЯ
© 2013 г. А.Ю. Перетятько
Перетятько Артем Юрьевич -аспирант,
исторический факультет, Южный федеральный университет, ул. Б. Садовая, 105/42, г. Ростов-на-Дону, 344006. E-mail: artperetatko@yandex.ru.
Peretyatko Artyom Yuryevich -Post-Graduate, Faculty of History, Southern Federal University, B. Sadovaya St., 105/42, Rostov-on-Don, 344006. E-mail: artperetatko@yandex.ru.
Анализируются предложения Донской комиссии о проведении военной реформы на Дону во второй половине XIX в. Сравниваются разные позиции членов комиссии и эффективность предлагаемых вариантов. Затрагиваются вопросы о сроке службы, общем количестве казаче-
ства, системе формирования донской артиллерии, данные о штатной и реальной численности казачьих частей. Показаны постепенное слияние донской и имперской элит, приоритет экономической целесообразности над военной в материалах комиссии. Отражается только та часть работы комиссии, которая непосредственно касается военной службы казаков; экономические и социальные предложения не рассматриваются.
Ключевые слова: военная реформа, мобилизация, казачество, штатное расписание, Военное министерство, полевой разряд.
In article, on the basis of unknown documents the analysis of offers of the Don Commission about carrying out military reform on Don in the second half of the XIX century is carried out. The author notes positions of different members of the commission on the forthcoming reform and tries to understand comparative efficiency of offered options. The questions of service life, total number of the Cossacks, system of formation of the Don artillery are raised. The particular interest is represented by numerical data on the regular and real number of the Cossack parts and a conclusion on their shortage. The main conclusions drawn by the author, speak about gradual merge of the Don and imperial elite, a priority of economic feasibility over the military commission in materials. In article only that part of work of the commission which directly concerns military service of Cossacks is reflected; economic and social offers aren't considered.
Keywords: military reform, mobilization, Cossacks, staff list, Ministry of Defence, field category.
Вторая половина XIX в. была временем тотальных, едва ли не наиболее значимых военных реформ в Новой и Новейшей истории. Речь идёт не о переходе на новые системы вооружения, подобные нарезным ружьям или бронированным кораблям. При всей важности подобных, чисто экстенсивных процессов главную роль играло изменение самого понятия «война». До наполеоновского периода военные конфликты носили крайне ограниченный характер, и их влияние на жизнь общества ни в коем случае нельзя переоценивать. Прусский король Фридрих II, бывший крупнейшим европейским полководцем XVIII в., наиболее ярким представителем характерной для той эпохи линейной тактики и эталоном для многих других европейских стран, писал: «Мирный гражданин не должен замечать, что нация сражается» [1, с. 196 - 197]. XIX в. созданием массовых армий, «вооружённого народа» вызвал революцию во взаимоотношениях общества и армии. И во второй половине столетия новая, мобилизационная система распространилась на казачество.
Проводниками этой системы были сравнительно молодые офицеры, имеющие репутацию военных теоретиков, но не обладавшие значительным боевым опытом. Например, Милютин был начальником штаба Кавказской армии. Противниками реформ выступали авторитетные офицеры старшего поколения,
полагавшие, что военные неудачи прошлого связаны не с архаичностью военной системы, а с отдельными военными ошибками. В качестве примера можно привести князя Барятинского, победителя Шамиля [2, с. 458 - 490]. Критики считали, что мобилизация разрушает некие военные традиции, и старый, всю жизнь проведший в походах солдат предпочтительнее мобилизованного гражданина. Реформу обвиняли в том, что она носит бюрократический характер, оттесняя на задний план боевое офицерство и давая преимущество офицерам запаса, почти не служившим.
Тем не менее система мобилизации давала очевидные преимущества. В случае войны было возможно увеличить состоящие на службе войска в несколько раз. К Крымской войне на такую систему перешли все крупные европейские страны, кроме островной, не нуждающейся в массовой армии Великобритании и России. Вскоре после поражения в Крымской войне началась подготовка к реформе, а в мае 1871 г. войсковому атаману было предложено (именно предложено, а не приказано) создать специальную комиссию для обсуждения преобразований в донских казачьих частях. Подобное отношение к донской элите заставляет вспомнить концепцию А. Каппелера о «привилегированной окраине» и полагать, что резонно рассматривать Область войска Донского в рамках этой концеп-
ции [3, с. 15 - 33]. Именно о предложениях Донской комиссии, во многом определивших дальнейшее проведение реформ и выражавших интересы верхушки казачества, пойдет речь в нашей статье.
В качестве предварительного проекта для обсуждения комиссии был предоставлен специальный документ, созданный в Военном министерстве и именуемый «программой для соображений Донской комиссии» [4, л. 1]. Он состоял из восьми пунктов, определявших рамки творчества членов комиссии. Первым пунктом фиксировалась общая численность донских казачьих войск: в военное время - 2 - 3 гвардейских полка (12 эскадронов), 60 армейских полков по 6 сотен, 2 гвардейских и 15 армейских 8-орудийных батарей; в мирное время - 1 гвардейский полк (4 эскадрона), 20 армейских полков по 6 сотен, 2 гвардейских и 5 армейских 8-орудийных батарей.
Принципиальное значение имел второй пункт. Прежде, даже в мирное время, в строю находились случайным образом выбранные из общей массы казачьи полки, которые призывались на службу и уходили с нее в полном составе. В будущем предполагалось иметь в мирное время под ружьем 20 полков, ежегодно обновляя их состав.
Третьим пунктом определялся территориальный принцип мобилизации. Предполагалось разделить Область войска Донского на 20 полковых округов, по числу полков мирного времени. Как следует из названия, один округ в мирное время выставлял один полк, в военное - три. Из оставшегося числа подлежащих призыву казаков формировались гвардейские полки и артиллерийские батареи.
Четвертый и пятый пункт определяли, что срок службы казака лимитирован 15 годами, из которых 4 он обязан отслужить в строю; призывной - не меньше 20 лет.
Шестой пункт предполагал разделение казаков, находящихся на льготе (т.е. в составе полков, которые будут призваны в военное время), на две категории: подлежащих призыву в первую очередь, и во вторую. Соответственно казаки первой категории должны были быть лучше подготовлены к мобилизации.
Седьмой пункт гласил, что отслужившие 15 лет казаки переводились в запас, и могли призываться для ликвидации некомплекта в строевых частях в военное время, если не останется казаков полевого разряда. Кроме того,
в случае войны запасные казаки могли использоваться для удовлетворения «второстепенных надобностей». Из отчета начальников округов от 1875 г. становится понятным, о какой службе идет речь. Внутри войска существовало 7 местных команд (3 из них должны были быть упразднены) - 20 офицеров, 1045 казаков; 4 конвойных команды - 4 офицера, 90 казаков; коннозаводская команда - 112 казаков; команда для присмотра за артиллерийскими лошадьми - 117 казаков; команда при Оль-гинской дамбе - 30 казаков; Новочеркасская городская полиция - 176 казаков; Новочеркасская городская казачья команда - 1 офицер, 78 казаков; команда при войсковом госпитале - 81 казак; команда при смотрителе частного коннозаводства - 52 казака; Астраханская кордонная команда - 1 офицер, 69 казаков; команда при юнкерском училище - 41 казак и команда при смотрителе рыбных ловель - 35 казаков. Всего, таким образом, 26 офицеров и 1926 казаков [5, л. 1 - 36].
Последний, восьмой пункт предполагал ввести в находящихся на службе в мирное время полках усиленный офицерский штат, дабы в случае начала войны часть офицеров вошла в состав мобилизуемых на Дону полков [4, л. 1 - 2].
Расхождения между первоначальным проектом и мнением членов Донской Комиссии начались с такого основополагающего пункта, как срок службы. Последние рекомендовали уменьшить его до трех лет. Был приведен целый ряд факторов, подтвердивших данное решение.
Необходимость казаку самостоятельно обеспечивать себя амуницией и лошадьми делала обязательной заботу со стороны правительства о его экономическом положении. Соответственно возможно лучшее состояние казачьих хозяйств рассматривалось как неотъемлемое условие существования казачества. Долгие отлучки мужчин вели к расстройству дел, и потому Донская комиссия рекомендовала принять срок действительной службы «наименьший, допустимый военными требованиями».
Военное министерство считало нужным ограничить число казаков, находящихся на действительной службе, приблизительно третью от всего полевого разряда. Однако предлагаемый им четырехлетний срок службы не позволил бы добиться этого. Более того, ко-
миссия считала нужным иметь некоторый резерв обученных казаков, не входящих в состав полков, что так же было бы сложнее при длительном сроке службы.
Именно срок службы длительностью в три года рассматривался членами Донской комиссии как минимально возможный для полноценной подготовки казаков. Дальнейшее его сокращение могло привести к падению боеспособности частей, находящихся на льготе. Исходя из всех этих соображений, Донская комиссия рекомендовала ограничиться сроком службы не выше трех лет, вопреки первоначальному проекту.
Параллельно с решением этого вопроса члены комиссии разбирали вопрос о длительности нахождения в полевом разряде. По сведениям комиссии, хотя формально к нему относилось 14 возрастов казаков (с 19 до 33 лет), реально два младших возраста не служили. Этому было две причины - во-первых, младшие возраста состояли из людей «недоразвившихся физически, слабых силами и легко подвергающихся болезням»; во-вторых, казаки первого года службы (19 - 20 лет) были не обучены вовсе, а казаки второго года (20 - 21 год) признавались обученными недостаточно. Соответственно, несмотря на присягу в 19 лет, реально на действительную службу казаки зачислялись только «по достижению младшими из однолеток по рождению полных 21 года». (То есть 1 января года, следующего за годом двадцатиоднолетия). Эту ситуацию Донская комиссия признала полностью оправданной и рекомендовала сохранить ее и впредь [4, л. 3 - 4].
В высшей степени интересен и разбираемый Донской комиссией вопрос о штатах казачьих полков в военное и мирное время. В новой ситуации следовало учитывать тот факт, что в мирное время на военной службе будет находиться лишь треть полков; теперь требовалось, с одной стороны, создать офицерские кадры для тех частей, что развертывались в военное время, а с другой - улучшить обучение казаков, дабы они, находясь в старших полевых возрастах, не утрачивали своих навыков.
В популярных источниках не встречается точного количества солдат и офицеров, служивших в казачьем полку до реформы. Поэтому приведем данные из материалов Донской комиссии. Итак, в каждом донском полку служило:
1) 21 офицер, из них: 1 полковник, командир полка; 6 сотенных командиров, из них 1 войсковой старшина и 5 есаулов; 7 сотников и 7 хорунжих, к числу которых принадлежали полковые адъютант и казначей.
2) 873 нижних чина, из них: 31 старший урядник; 25 младших урядников; 48 приказных; 1 штаб-трубач; 18 трубачей и 750 казаков.
3) 3 нестроевых: писарь, фельдшер и оружейник [4, л. 4 - 6].
Одним изменением штатной численности полков комиссия не ограничилась. Выше, доказывая наличие некоторого избытка числа призываемых на службу по сравнению с запланированным штатом, Донская комиссия исходила из наличия 20 строевых и 40 второ-и третьеочередных полков, как и предлагало Военное министерство. Но, предложив изменить штат каждого полка, комиссия была вынуждена пересмотреть и общее их количество. Кроме того, при предыдущем, первичном, подсчете не было учтено, что казаки младших полевых разрядов фактически освобождались от службы. Их исключение из подсчетов меняло ситуацию. Казаков старших 12 возрастов в 1869 г. было 60 556 чел., в 1870 - 60 576, а в 1871 - 59 863 чел. Это падение численности члены комиссии связывали с Крымской войной, в ходе которой значительное количество казаков-мужчин находилось на службе вне Дона, и рождаемость упала. Несмотря на общий рост населения, значительное увеличение полевого разряда, как говорилось выше, считалось невозможным до выхода на службу детей, родившихся после Крымской войны, т.е. до 1880-х гг.
На комплектование строевых частей за вычетом освобожденных от службы можно было употребить не более 52 875 чел. Донская комиссия полагала абсолютно необходимым сформировать в первую очередь гвардейские части и артиллерийские батареи. 2 173 казака предполагалось выделить для гвардейских полков; 662 должны были служить в гвардейских батареях и 4965 - в армейских. На формирование армейских полков оставалось не более 45 077 чел. Напомним, что по новому штату в полку числилось 873 строевых и 26 нестроевых нижних чинов. Сформировать 60 полков, да еще с некоторым запасом для их пополнения из этого остатка было невозможно.
Мнения комиссии по данному вопросу разделились. Особенно важно, что в оконча-
тельный вариант документа Военного министерства вошла позиция как большинства, так и меньшинства. Большинство считало, что в мирное время нужно 16 полков, а не 20, а резервных полков, соответственно - 32, а не 40. В документе выделены слова «на первое время», следовательно, в принципе предполагалось довести численность казачьих частей до штатной. Меньшинство считало, что казаки от 20 до 21 года, уже проведшие год в подготовительном разряде, могут быть условно приравнены к резерву второй очереди. Это позволило бы выставить на службу 4 дополнительных полка, что могло бы быть существенным дополнением к российской кавалерии. Всего, по расчетам комиссии, казаков, проведших на обучении год, было 4 379, помимо 45 077 уже упомянутых полностью готовых к службе.
Нами уделяется столь пристальное внимание количеству и общей численности казачьих полков потому, что от прежних исследователей этот вопрос ускользал. Во всех работах, встреченных нами, упоминается о 20 полках в мирное время, и 60 - в военное, и вовсе не поднимается проблема степени их укомплектованности. Между тем очевидно, что количество казаков полевого разряда со временем изменилось, учитывая общий рост казачества с середины XIX в. до революции почти вдвое. Менялась и степень укомплектованности казачьего полка. В 70-е гг. сам факт возможности полной комплектации 60 штатных полков представляется сомнительным, и в итоге Военное министерство настояло на сохранении числа полков за счет отказа от их полной комплектации. Это значит, что реальная численность каждого казачьего полка могла колебаться в любых пределах, и определить ее возможно только по послужным спискам. Следовательно, исходя из общей численности казаков строевого разряда в войну 1877 - 1878 гг. значительная часть полков не могла быть укомплектована полностью [4, л. 6 - 7]. Подобная ситуация не была чем-то уникальным в истории российской армии того века. Известный военный историк А. Керсновский так характеризует период, предшествовавший военной реформе: «Регулярная армия достигала к началу Восточной войны на бумаге внушительной цифры: 27 745 офицеров и 1 123 583 нижних чинов. Император Николай, которому 30 лет докладывали одно приятное, искренне верил в совершенство заве-
дённой им военной системы. "У меня миллион штыков, - говорил он, - прикажу моему министру - и будет два, попрошу мой народ -будет три". Увы, миллион на бумаге дал на деле еле полмиллиона бойцов. Некомплект вообще против штатов достигал 20 процентов, а в "миллионную" цифру входили инвалиды, кантонисты, войска внутренней стражи, пёстрая мозаика местных, гарнизонных, караульных команд... В полевых войсках пятую часть составляли разного рода нестроевые. Армию нельзя было мобилизовать, ничтожные кадры резервных частей не могли справиться с обучением призванной рекрутской массы» [6, с. 278].
Судя по всему, первые разногласия между членами комиссии возникли по вопросу о степени территориальности казачьих полков. Одни считали необходимым создание специальных полковых округов, а другие полагали более разумным сохранить формирование полков по отделам, из того расчета, что каждый отдел выставит на службу несколько полков. Подробнее прежняя система отражена не в материалах Донской комиссии, а в некоторых фондах ГАРО [7, л. 1 - 53]. Но некоторые аргументы членов комиссии достаточно интересны.
Сторонники сохранения текущего порядка считали, что создание полковых округов не только вредно, но и недопустимо, причем соображения экономические и социальные едва ли не превалировали в их логике над соображениями чисто военными. В случае войны полки будут поставлены в неравное положение в отношении потерь, и возможны ситуации, при которых казачий полк может быть уничтожен почти в полном составе. В этом случае целая область из нескольких станиц окажется лишена мужчин определенных возрастов, и эти потери едва ли возможно будет восполнить. Неравенство социальное между не равно развитыми районами области могло бы создать заметное неравенство между полками; кроме того, при подобном формировании полков казак и в мирное время, находясь на льготе, будет зависеть от своих унтер- и обер-офицеров, живущих в соседних станицах, что может повлечь вмешательство в его домашнюю и хозяйственную жизнь. Было и несколько военных положений, затруднявших создание полковых округов: так ввиду распространения старообрядчества на Дону некоторые полки состояли бы из одних сектан-
тов, а использование казачьих полков для полицейской службы вызвало бы ослабление боевых навыков у жителей целого округа.
Сторонники иной точки зрения возражали, и весьма резонно, что комплектование полков по округам ускорит их мобилизацию; сохранение боевых традиций и преданий полка и в мирной жизни способствовало бы повышению боеспособности; неодинаковая численность казаков в военных округах могла бы быть выравнена путем неравномерного выбора казаков для формирования войсковых частей (т.е. гвардейские полки и батареи формировались бы из наиболее многочисленных округов).
Кажется верным утверждение о том, что сторонники идеи полковых округов исходили из военных соображений, сторонники же сохранения текущего порядка - из соображений экономических и социальных. Характерно, что возобладала именно вторая точка зрения. Было принято решение сохранить текущую организацию, причем войсковое начальство должно было уравнивать округа путем перечисления станиц из одного отдела в другой, общевойсковые же части должны были формироваться из членов всего войска, за исключением артиллерийских батарей, в которых служили только представители 1, 2 и 3 отделов [4, л. 7 - 8].
Следующий блок материалов комиссии относится к донской артиллерии. Это тоже веяние времени - ей уделено намного больше места, чем армейским полкам, более традиционным и многочисленным.
Наибольшее волнение у членов комиссии вызвал финансовый вопрос. На Дону на льготе должно было находиться 10 армейских и 2 гвардейских батареи. Согласно штату, для их перевода на военное положение потребовалось бы 1572 лошади, стоимость каждой из которых превышала 120 р. [8, с. 181]. Вариант с их покупкой в случае начала войны комиссия отвергла; как говорится в материалах, «одновременная покупка такого количества лошадей на Дону и в мирное время представляет большие затруднения, в военное же время она будет совсем невозможна». Соответственно признавалось необходимым увеличить количество лошадей в батареях в мирное время. Если раньше в льготных батареях содержалось по 26 лошадей, то теперь их количество удваивалось, правда, батареи стали делиться на 1 и
2-ю очередь из расчета 5 армейских и 2 гвардейских батареи в первой, и 5 армейских - во второй. После 3 лет службы в первой очереди батарея переводилась во вторую, но вместо полноценных боевых лошадей должна была содержать животных, годных для «учений в лагере». Но новый, непредвиденный расход на закупку и содержание большого числа лошадей был очень велик.
Члены комиссии решили немедленно сократить его, заменив конюшенное содержание лошадей на степное при войсковом конном заводе. Это замедлило бы мобилизацию, зато, по предварительным оценкам, позволяло ежегодно экономить 2000 рублей. Военные соображения были в очередной раз вынуждены уступить расчетам экономическим, а сэкономленные деньги Донская комиссия сочла нужным употребить на покрытие затрат на покупку дополнительных 26 лошадей на каждую батарею.
Комиссия подробно подсчитала, что увеличение числа донских батарей (шаг необходимый с учетом роста значения артиллерии) на 3 единицы потребует единовременных расходов в 30 тыс. р. и дальнейших ежегодных трат на 8 754 р., т.е. формирование новой артиллерийской батареи обходилось в 10 тыс. р., а ежегодные траты на её содержание составляли 2 918 р. Область войска Донского выставляла 17 батарей и соответственно должна была тратить ежегодно 49 606 р. Донская комиссия, ссылаясь на стремительно растущие расходы войска, отсутствие роста доходов, а также на необходимость формирования резервного капитала, который пошел бы на мобилизацию, просили снять с войскового баланса содержание частей, находящихся на действительной службе, и передать их в ведение центральной казны. Войско же впредь должно было оплачивать только содержание льготных частей [4, л. 9 - 10].
Рассмотренные материалы Донской комиссии, непосредственно связанные с военной службой, не содержат никаких «сепаратистских» настроений. Она выполняла свою задачу, пытаясь приспособить составленный Военным министерством проект для его претворения в жизнь на Дону. Это еще раз свидетельствует о том, что донская элита фактически входила в состав элиты российской и выступала в качестве проводника общеимперских идей. Но это не мешало ей блюсти и собственные интересы, и, принимая программный документ Военного министерства
в целом, Донская комиссия возражала против ряда частностей и дополняла его своими собственными предложениями.
Военные вопросы в большинстве случаев разрешались членами комиссии с позиций экономической выгоды для войска. Первоочередное значения имело не то, как сформировать положенные части максимально близко к штату и с достижением возможно большей боеспособности, но то, чтобы это потребовало от Войска и рядовых казаков возможно меньших финансовых затрат. Характерно, что члены комиссии сочли нужным сократить число армейских полков с 20 до 16, вместо того, чтобы уменьшить количество донских команд или ограничить возможности легально уклоняться от службы. Донская комиссия пыталась создать такой вариант претворения проекта Военного министерства в жизнь, который бы был максимально удобен для войска только в экономическом отношении. Именно экономические и социальные вопросы стояли на первом месте, что характерно для хороших чиновников, но никак не воинов.
Мы далеки от мысли критиковать деятельность Донской комиссии. Для Российской империи срастание местной элиты с имперской вполне закономерно, а забота донских
Поступила в редакцию
чиновников о том, чтобы сделать службу возможно более легкой для рядовых казаков, делает им честь. И то, что не только рядовые казаки, но и члены местной элиты считали нормальной именно мирную жизнь, а выход на службу и затраты на нее пытались сократить, говорит о необратимых изменениях в самосознании казачества.
Литература
1. Меринг Ф. Внешняя и внутренняя политика Фридриха II // История войн и военного искусства. М.; СПб., 1999.
2. Милютин Д.А. Военные реформы императора Александра II // Милютин Д.А. Дневник 1873 -1875. М., 2008.
3. Каппелер А. Империя и нация: империи Романовых и Габсбургов. М., 2008.
4. РГВИА. Ф. 330. Оп. 61. Д. 1937.
5. ГАРО. Ф. 344. Оп. 1. Д. 1012.
6. Керсновский А. История русской армии. Смоленск, 2004.
7. ГАРО. Ф. 344. Оп. 1. Д. 1021.
8. Шалыгин В. Мой край родной, казачий. Волгоград, 2007.
10 декабря 2012 г.
