CC BY
170
УДК 94(470.61):908(470.61)
ВОЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ХАРАКТЕР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
НИЖНЕДОНСКИХ СКИФОВ
© 2014 г. С.Ю. Янгулов
Янгулов Сергей Юрьевич -кандидат исторических наук, доцент,
кафедра всеобщей истории,
факультет социально-исторического образования, Южный федеральный университет, пер. Днепровский, 116, г. Ростов-на-Дону, 344065. E-mail: [email protected].
Yangulov Sergey Yuryevich -
Candidate of Historical Sciences,
Associate Professor,
Department of General History,
Faculty of Social and Historical Education,
Southern Federal University,
Dneprovskiy Lane, 116, Rostov-on-Don, 344065.
E-mail: [email protected].
Рассматриваются вопросы военной организации и военных действий скифов Нижнего Дона на основе анализа свидетельств античных авторов и археологических материалов из Елизаве-товского могильника - крупнейшего памятника степной Скифии. По мнению исследователей и автора, военная организация скифов определялась факторами, связанными с особенностями социального развития, территориально-административного деления, традициями родового строя. Материалы Елизаветовского могильника свидетельствуют о том, что военная организация нижнедонских скифов и, вероятно, характер их военных действий были типичными для скифского войска, состоявшего из легкой конницы, тяжеловооруженной кавалерии и пехоты.
Ключевые слова: скифы, организация войска, конница, пехота, катафрактарии, вооружение, тактика.
The article reviews the questions of military structure and military actions of Scythians of the Lower Don on the basis of the analyses of the evidences of antique authors and archeological materials from the Elizavetovskiy burial ground - the biggest monument of the steppe Scythia. According to the scientists and the author's opinion military structure of Scythians was determined by the factors connected with the peculiarities of social development, territory administrative division, traditions of the
tribal system. The materials of the Elizavetovskiy burial ground show that military structure of Scythians of the Lower Don and also the character of their military actions, were typical for the Scythian army, which consisted of the light and heavy cavalry and infantry.
Keywords: Scythians, military structure, cavalry, infantry, heavy cavalry, arming, tactics.
«Вся жизнь скифов, организация их общества были подчинены войне», - этот вывод крупнейшего специалиста по военной истории скифов Е.В. Черненко [1, с. 12] подтверждается многочисленными археологическими и совсем не многими письменными источниками.
Наиболее ценные письменные свидетельства о скифской военной организации содержатся у Геродота. Говоря о государственном устройстве скифов, он сообщает, что государство делится на области (архэ), которые в свою очередь разделяются на номы с центральным святилищем Ареса в каждом номе. Оно представляло собой довольно большое сооружение из хвороста, наверху которого была сделана специальная площадка, где устанавливался символ бога - меч-акинак, которому ежегодно приносили в жертву «рогатый скот, лошадей и еще больше жертв приносят, чем другим богам, а именно: из числа пленных врагов приносят ему каждого сотого мужчину...» [2, кн. 4, с. 62].
По мнению М.И. Ростовцева, устройство подобных святилищ «предполагает чисто военную организацию указанных делений» [3, с. 203]. Это подтверждается и такими традициями, описанными Геродотом, как приношение головы убитого врага в качестве условия получения добычи [2, кн. 4, с. 64], а также ежегодное подношение вождем чаши вина скифам, «которые умертвили врагов», при этом те, «которым не удалось этого сделать, не вкушают этого вина и, как обесчещенные садятся отдельно; это для них величайший позор» [2, кн. 4, с. 66].
Рассматривая военную организацию скифов, М.И. Ростовцев на основании анализа сведений Геродота предположил существование у них «особого военного класса населения, т.е. особой военной организованной аристократии, тесно связанной со всем административным строем государства» [3, с. 203].
Он же одним из первых высказал мнение о том, что у скифов господствовали «организованные в дружину скифы-завоеватели, группирующиеся вокруг отдельных представите-
лей знати в мелкие дружины, которые в свою очередь соединяются в группы по номам и по "архэ" и руководятся в больших предприятиях главным царем, по указанию которого действуют монархи и правители трех частей царства» [3, с. 203].
К этому следует добавить еще одно сообщение Геродота, подтверждающее мнение ученого, что скифы считают благородными тех, которым совершенно чужд ручной труд и которые ведают только военное дело [2, кн. 2, с. 167].
Очевидно, на формирование скифской военной организации влиял ряд факторов, связанных с особенностями социального развития, территориально-административного деления, а также родовые отношения. А.М. Ха-занов, рассматривая родовую организацию скифов, на основании сообщений Геродота и Лукиана предполагает, что помимо других совместных дел сородичи «совместно выступали в сражениях, скорее всего составляя войсковое подразделение» [4, с. 106].
Но родовые связи по мере развития скифского государства слабели, что способствовало формированию новых социальных отношений, носивших исключительно личностный характер и не касавшихся родственной или территориально-общинной принадлежности. Эти связи проявлялись и в отношениях между вождем и дружинниками. Положение дружинника определялось только принадлежностью к дружине и тем статусом, который он в ней занимал [4, с. 110].
Другим проявлением новых отношений, сменявших кровнородственные и влиявших на сознание и военную организацию, было распространение у скифов обычая побратимства. О нем подробно пишут и Геродот и Лу-киан. В данном случае особый интерес представляет рассказ Лукиана от имени Токсариса, показывающий связь этого обычая с военным образом жизни скифов: «У нас ведутся постоянные войны, мы или сами нападаем на других, или выдерживаем нападения, или вступаем в схватки из-за пастбищ и добычи; а тут именно и нужны хорошие друзья. Поэтому
мы и заключаем самую крепкую дружбу, считая ее единственным непобедимым и несокрушимым оружием» [5, с. 101].
Геродот, описывая обычай братания, сообщает, что он предусматривает совместное питье вина, смешанного с кровью, из одного сосуда. Процедура завершается тем, что ее участники «долго молятся, а затем пьют смесь как сами договаривающиеся, так и достойные из присутствующих» [2, кн. 4, с. 70]. М.И. Ростовцев считает, что речь идет о братании между собой отдельных вождей, стоявших во главе целой дружины, группировавшейся вокруг царя [3, с. 203].
Военная организация скифского общества отразилась и в племенном делении. Одной из наиболее важных функций племени была военная. А.М. Хазанов, исходя из рассказа Геродота, предполагает, что племенное ополчение являлось подразделением в общем войске скифов. Командующий этим подразделением номарх регулярно проводил его сборы, отмечая как наиболее, так и наименее доблестных воинов. «Номарх у Геродота выступает, прежде всего, как военный предводитель. Неясно, во всех ли скифских номах военная организация фактически сливалась с племенной и всюду ли она имела такое важное значение. Очевидно, в первую очередь это относилось к кочевникам, составлявшим основной костяк скифского войска и доминировавшим в военно-политическом отношении в Скифском царстве» [4, с. 120].
Исходя из сообщений древних авторов и основанных на них гипотез, можно выделить наиболее существенные признаки, характерные для военной организации скифов: военная организация определялась прежде всего особенностями государственного устройства, носившего исключительно военный характер; скифское войско формировалось в соответствии с территориально-административным и племенным делением скифского государства, а также с тенденциями социального развития; дружины состояли из зажиточных представителей скифского общества, занимавших в нем достаточно высокий статус; во главе дружины стояли вожди из числа местной знати, которые подчинялись номарху, а тот в свою очередь - царю; военная организация строилась не только на использовании идеологии, предусматривающей традиции, обычаи и культы военного характера, но и на морали, возво-
дившей военных в ранг людей благородного сословия.
У Геродота мы находим и сведения о структуре и характере действий скифского войска. Рассказывая о войне скифов с персами, он ясно говорит, что после принесения даров персидскому царю «скифские отряды -пехота и конница - выступили в боевом порядке для сражения с персами» [2, кн. 4, с. 134]. Помимо сведения о разделении скифского войска на конницу и пехоту из этого фрагмента мы видим, что уже в период войны с персами скифы использовали определенный боевой строй.
Описывая массагетов - носителей близкой к скифам культуры, Геродот также отмечает, что они «сражаются верхом на конях и пешими (ибо знают оба способа войны)» [2, кн. 1, с. 215].
Наиболее ценным источником, который хоть и скупо, но все же дает представление о скифской тактике боевых действий в открытом сражении, является рассказ Диодора Сицилийского о битве при Фате. Он сообщает, что участвовавшее в этой битве скифское войско состояло из пехоты и конницы, причем численность пехоты в два раза превышала численность конницы [6, кн. 20, с. 22]. Если даже принять свидетельства Диодора за достоверные, следует заметить, что данное соотношение пехоты и кавалерии не характерно для скифского войска.
Нам представляется верным вывод Е.В. Черненко о том, что такое соотношение не было постоянным и со временем менялось в зависимости от особенностей боевых действий. Однако конница, по его мнению, в течение всей скифской истории играла главную роль, «численно и качественно преобладая над пехотой» [1, с. 13].
Что конница являлась основой скифского войска говорит и то, что Геродот, описывая действия скифов во время скифо-персидской войны, лишь однажды упоминает о скифской пехоте (в приведенном выше фрагменте), в остальном рассказывая только о кавалерии. Рассматривая события, связанные с отступлением персов из Скифии, Геродот снова отмечает, что объединившееся скифское войско, в отличие от персидского, состоявшего из пехотинцев, было конным [2, кн. 4, с. 136].
У специалистов не вызывает сомнения, что основная часть скифской конницы представ-
ляла собой легковооруженную кавалерию, использовавшую лук со стрелами, копья, реже -дротики, мечи, а также различные элементы защитного доспеха: кожаные панцири, пояса и т.п.
Анализ погребений с оружием из Елизаве-товского могильника - крупнейшего памятника степной Скифии - также свидетельствует о преобладании предметов вооружения, характерных для легковооруженных всадников: 73 % погребенных с оружием имели в наборе инвентаря наконечники стрел; 59 % -копья, 36 % - мечи.
В.П. Копылов, рассматривая социальную структуру общества, оставившего Елизаве-товский могильник, на основании конструктивных особенностей могил и состава инвентаря выделил несколько типов погребальных сооружений и соответственно социальные группы, представителей которых в них хоронили. Таким образом, тип погребального сооружения позволяет с большой долей уверенности реконструировать социальный и военный статус погребенного.
В.П. Копылов связывает вторую и наиболее обширную группу населения дельты Дона с рядовыми общинниками, составлявшими основную силу войска, их погребения совершались в ямах II и III типов - соответственно «узкие длинные» и «средние короткие» грунтовые ямы [7, с. 81, 97]. Представители этой социальной группы, погребенные в грунтовых ямах II типа, вероятно, и входили в состав легковооруженной конницы.
Это предположение подтверждается наличием оружия в подавляющем большинстве мужских погребений и во многих женских. В 51 погребении, совершенном в грунтовых ямах II типа, предметы вооружения обнаружены в 31 комплексе - 61 %. Кроме того, в пяти из этих погребений были обнаружены ворворки, которые связываются с конской упряжью, а в одном ворворка и детали конской узды.
В свое время В.Д. Блаватский предположил, что легковооруженная скифская конница в боевых действиях широко использовала тактику лавы [8, с. 22]. В дальнейшем исследователи поддержали это мнение [9, с. 84; 10, с. 248].
Вместе с тем археологические материалы, полученные в результате широкого исследования скифских памятников во второй поло-
вине XX в., в том числе и Елизаветовского могильника, свидетельствуют о том, что в скифском войске находились и тяжеловооруженные всадники, которых зачастую называют катафрактариями.
А.М. Хазанов считает, что под термином «катафрактарии» нельзя понимать любую тяжеловооруженную конницу, и выделяет три характерных для них признака: 1) наличие тяжелого оборонительного доспеха, 2) использование пики в качестве главного наступательного оружия, 3) защита доспехом не только всадника, но и коня, хотя этот признак, по мнению автора, не был таким обязательным, как первые два [11, с. 180 - 182]. Исходя из этих особенностей вооружения, катафрак-тарии должны были действовать тесно сомкнутым строем, используя различные боевые построения, например клин или линию.
Рассматривая место катафрактариев в истории древнего военного искусства, А.М. Ха-занов прежде всего обращает внимание на войско парфян и сарматов, а также некоторых других народов, у которых, по данным письменных источников, известны катафрактарии.
В этом перечне нет скифов, поскольку отсутствуют соответствующие письменные свидетельства об использовании ими тяжеловооруженной конницы, имевшей на вооружении длинные копья.
Археологические материалы, накопленные со времени выхода работы А.М. Хазанова, дают основание полагать, что в скифском войске были подразделения катафрактариев либо очень близких к ним по военному облику тяжеловооруженных всадников. Об этом свидетельствуют находки в скифских погребениях длинных копий - пик и различных элементов защитного доспеха, сделанных из металла.
Подтверждением этому могут служить исследования доспеха скифских воинов, предпринятые А.И. Минжулиным [12, с. 116 -126], Е В. Черненко [1], М.В. Гореликом [13].
Исследование М.В. Гореликом панцирного снаряжения из кургана у села Красный Подол свидетельствует не только об использовании скифскими воинами подобного вооружения, но и убедительно показывает, что скифы достигли значительных успехов в обеспечении всадников разнообразными, совершенными и удобными средствами панцирной защиты, учитывающими особенности скифских седел.
К ним относятся различные виды панцирей, набрюшников, набедренников, поясов и щитов [13, с. 19 - 121]. Очевидно, что их производство и использование было обусловлено наличием в скифском войске тяжеловооруженной кавалерии, применявшей во время атаки сомкнутый строй.
Эти выводы подтверждаются и уже упомянутым рассказом Диодора Сицилийского о битве при Фате, в которой сразились наследники Перисада, боровшиеся за власть в Бос-порском царстве. На стороне одного из них -Сатира - выступили скифы, выставившие около 10 тыс. всадников, 20 тыс. пехоты и 4 тыс. наемников. Этому войску противостояли несколько превосходившие их по численности фатеи, поддержавшие другого претендента -Эвмела.
Описывая сражение, Диодор сообщает, что в центре войска Сатира, построенного им по скифскому образцу, находились «отборные воины», в которых Е.В. Черненко и Е.И. Савченко видят панцирную конницу. На правом фланге Сатир поставил наемников, на левом -скифскую пехоту [6, кн. 20, с. 22].
Е.В. Черненко, подробно рассмотревший ход этой битвы, считает, что стоявший в центре отряд тяжеловооруженной скифской конницы Диодор называет привычным ему словом фаланга, поскольку вооружены эти всадники были как гоплиты - панцирями, шлемами, щитами и поножами. Этот отряд, по мнению исследователя, «скорее всего, имел глубокое построение, которое к этому времени применялось уже достаточно широко» [14, с. 68].
Е.И. Савченко, анализируя оружие из скифских памятников Среднего Дона, соглашается с этим предположением, считая, что такой боевой порядок, как сомкнутый строй, стал для скифов ко времени битвы при Фате уже обычаем [10, с. 249].
Действия скифской тяжеловооруженной конницы, судя по рассказу Диодора, были довольно успешными, поскольку ей удалось прорвать оборону противника и заставить его конницу бежать. После того как наемники Сатира дрогнули, скифская конница, вероятно, организованно перестроилась и способствовала тому, что Сатир разбил все неприятельское войско.
Другим примером, свидетельствующим об использовании скифами наряду с легкой тяжеловооруженной панцирной конницы и со-
ответствующей тактики, являются события, связанные с известным походом 30-тысячного македонского войска во главе с Зопирионом в 331 или 330 г. до н.э. Античные авторы (Мак-робий, Помпей Трог, Курций Руф), а вслед за ними и исследователи по-разному определяют цели вторжения Зопириона. Но и в письменных источниках, и в рассуждениях ряда ученых убедительно прослеживается скифская направленность этого похода.
Для того чтобы разбить 30-тысячную македонскую армию, использовавшую как фалангу, так и тяжелую кавалерию, скифам наверняка необходимо было противопоставить не только легковооруженных всадников, но и катафрактариев и применить тактику сложного конного боя.
Исследователи отмечают, что действия тяжеловооруженных всадников могли быть эффективными только при сохранении сомкнутого строя, основанного на сплоченности, и военной дисциплине воинов. Разъединенные всадники, облаченные в тяжелый доспех с пикой, были легко уязвимы для противника в ближнем бою, поэтому их следовало использовать не поодиночке, а отдельными подразделениями [11, с. 183]. Как видим, скифские воины, по крайней мере какая-то их часть, обладали необходимыми навыками и опытом использования такой тактики.
А.М. Хазанов, рассматривая условия, способствовавшие появлению и развитию катаф-рактариев, выделил три фактора: необходимость противостояния тяжеловооруженной пехоте (македонской фаланге, римскому легиону); усиление роли ближнего боя и «приспособление к нему наступательного и оборонительного оружия; быстрое распространение передовых военных новшеств на обширной территории Евразии, между кочевым и земледельческим населением которой существовали тесные культурные и этнические связи [11, с. 185 - 186]. Все эти факторы применимы и к скифской военной истории.
Находки в погребениях Елизаветовского могильника пик, не только подтверждают мнение об использовании скифами этого вида оружия, но и свидетельствуют о том, что это происходило уже в первой половине V в. до н.э. На наш взгляд, появление в скифском войске тяжеловооруженных всадников, использовавших длинные копья, не раньше начала V в. до н.э., объясняется тем, что именно
в это время начинается военное противостояние скифов с греками Северного Причерноморья и как следствие возникает необходимость успешного противоборства с греческой фалангой [15, с. 83].
Следует добавить, что всадники, имевшие на вооружении такие копья, были защищены панцирями, боевыми поясами, щитами, кне-мидами и шлемами, которые также представлены в погребениях Елизаветовского могильника.
Об использовании скифскими всадниками длинных копий свидетельствуют и изображения на ножнах парадных мечей из кургана № 8 группы Пять братьев, Чертомлыцкого кургана и меча из музея Метрополитен.
Таким образом, признаки, которыми А.М. Хазанов наделяет катафрактариев, характерны и для определенной части нижнедонских скифских воинов. Численно эта часть, очевидно, была небольшой - предметы защитного доспеха были обнаружены в 16 % погребений от общего числа погребений с оружием, а длина копий, трактуемых как длинные, установлена в 11 случаях. Но количество тех, кого называют катафрактариями, всегда было значительно меньше остальной части войска.
Очевидно, тяжеловооруженная конница состояла из представителей знати и вооруженных ими воинов - дружинников. Такой состав войска катафрактариев характерен как для войск государств, достигших высокого уровня развития, так и для варваров. А.М. Ха-занов отмечает, что «возможно, и у сарматов, хотя их общество находилось на более низкой стадии развития, катафрактарии состояли не только из самой аристократии, но и из вооруженных ею дружинников» [11, с. 184].
Можно допустить, что подобная ситуация характерна и для скифов. Как свидетельствуют материалы Елизаветовского могильника, наиболее часто предметы наступательного оружия и защитного доспеха встречаются в погребениях, совершенных, по классификации В.П. Копылова, в могильных ямах VI типа - «широкие длинные» грунтовые ямы, принадлежавших «родовой верхушке общества, оставившего елизаветовские курганы» -четвертая социальная группа [7, с. 81, 98].
Из 15 погребений этой группы предметы вооружения найдены в 11 комплексах - 73 %. В некоторых из них помимо полного набора наступательного вооружения были обнаружены такие
предметы защитного доспеха, как щит (к. 9 -раск. 1909 г.), панцирь и шлем (к. 18 - раск. 1911 г.). К этой же группе относится и комплекс из к. 7 - раск. 1954 г., который содержал представительный набор защитного вооружения: панцирь, кнемиды и щит.
Следует также отметить, что именно в этой группе погребений были найдены такие дорогие и престижные вещи, как гривна, обнаруженная в к. 10 - раск. 1909 г. вместе с мечом в ножнах с золотыми обкладками, боевым поясом и кнемидами, ритон (к. 9 - раск. 1910 г.), бронзовые котлы, золотые и серебряные предметы [7, с. 86]. В одном из погребений этой группы было обнаружено захоронение коня.
Предметы защитного доспеха и наступательного вооружения также довольно часто присутствуют и в наборе инвентаря грунтовых ям IV типа - «средние длинные», в которых хоронили «дружинников» и «дружинниц», отнесенных В.П. Копыловым к третьей социальной группе [7, с. 81, 97 - 98]. Предметы вооружения у представителей этой социальной группы встречаются наиболее часто. Они были обнаружены в 19 погребениях из 24 - 79 %. Какая-то часть этой категории, очевидно, воевала в легковооруженной кавалерии, а какая-то - могла входить в состав тяжеловооруженной конницы, судя по тому, что в трех комплексах найдены предметы защитного доспеха.
Реконструируя характер военных действий скифов, оставивших Елизаветовский могильник, необходимо обратить внимание на крайне редкие захоронения коней. В погребениях Елизаветовского могильника их остатки были обнаружены всего в 5 случаях, детали конской узды - в 14, ворворки, которые предположительно можно связать с уздой, - в 16 комплексах. На наш взгляд, это можно объяснить несколькими обстоятельствами. Возможно, погребальный обряд нижнедонских скифов не предусматривал обязательное присутствие в наборе инвентаря конской узды. Следует учитывать и то, что большие курганы могильника погребения, которых содержали наиболее разнообразный инвентарь, исследовались в основном в начале XX в., когда уровень полевых исследований зачастую не позволял обеспечить полноценное изучение погребального обряда и зафиксировать все его детали, тем более что железные предметы в погребениях Елизаветовского могильника со-
храняются крайне плохо. Следовательно, можно предполагать, что отсутствие деталей сбруи в погребениях не всегда свидетельствует о том, что ее там не было. Это подтверждается обнаруженными случайными находками фаларов в районе единственного из сохранившихся больших курганов Пятибратней группы. Кроме того, нужно иметь в виду, что и в других районах Скифии остатки коней в погребениях довольно редки.
Таким образом, отсутствие конных остатков в могилах скифских воинов вовсе не означает, что большинство из них не были всадниками. Как свидетельствуют результаты остеологического анализа костных остатков погребальных тризн из Елизаветовского могильника, лошадь довольно часто употреблялась в пищу во время совершения погребального обряда.
В то же время определенная часть скифского войска состояла из пехоты. Об этом говорят приведенные выше данные письменных источников, а также изображения сражающихся пеших скифских воинов на предметах торевтики. В отличие от многих других армий древности, пехота в скифском войске составляла меньшинство, значительно уступая коннице. Но как показывает рассмотренная битва при Фате, в определенные моменты этот род войска также, очевидно, играл значительную роль.
Следует отметить, что В.Д. Блаватский и Е.В. Черненко, подробно анализировавшие ход этого сражения и использованную скифами тактику, основное внимание уделили роли скифской конницы, оставив в стороне действия пехоты.
Возможно, Диодор ошибается, сообщая, что скифское войско насчитывало около 30 тыс. (20 тыс. - пехота, 10 тыс. всадники), принимавших участие в этом сражении. Как известно, для античных источников характерны преувеличения в определении численности того или иного войска [14, ^ 61]. Но даже если допустить, что Диодор значительно завысил число скифов, воевавших на стороне Сатира, все равно количество пехотинцев остается внушительным, особенно для армии, в которой традиционно кавалерия обладала неоднократным перевесом.
Пехотные подразделения скифов при Фате противостояли пехоте фатеев, у которых этот род войска был более многочисленным и рас-
пространенным. И противостояли, как показывает ход сражения, довольно успешно. Вооруженные прежде всего луком и стрелами, в некоторых случаях дротиками, мечами и кинжалами, защищенные деревянными щитами, кожаными рубахами и колпаками, иногда, возможно, кожаными панцирями и боевыми поясами [14, с. 63], пешие скифы в отличие от греческих и фракийских наемников Сатира, не выдержавших удара отряда Евмела, смогли выстоять. И таким образом внесли свою лепту в общую победу, которая была предопределена действиями скифской конницы.
Исходя из того, что в рассматриваемую эпоху скифское общество переживало социальную и экономическую дифференциацию, распространенную и среди самой массовой части скифского общества - рядовых общинников, можно предположить, что в состав пехоты, как и в состав кавалерии, входили рядовые общинники. Вероятно они как-то, скорее всего имущественно, отличались от тех, кто входил в кавалерию, но, так же как и они относились ко второй социальной группе. Уже говорилось, что в Елизаветовском могильнике они погребены в ямах II и III типов.
По мнению Е.В. Черненко, в VI в. до н.э. у скифов в основном сложился весь комплекс наступательного и защитного оружия, которое обеспечивало успешные военные действия на дальней, средней и ближней дистанциях [14, ^ 36]. Такое разнообразие оружия отражало различия в видах войск, существовавших у скифов, и применяемой ими тактике.
Материалы Елизаветовского могильника свидетельствуют о том, что военная организация нижнедонских скифов и, вероятно, характер их военных действий были типичными для скифского войска, состоявшего из легкой конницы, тяжеловооруженной кавалерии и пехоты.
Литература
1. Черненко Е.В. Военное дело скифов. Николаев, 1997.
2. Геродот. История: в 9 кн. / пер. Г.А. Страта-новского. М., 1993.
3. Ростовцев МИ.Государство религия и культура скифов и сарматов // ВДИ. 1989. № 1.
4. Хазанов А.М. Социальная история скифов. М., 1975.
5. Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. СПб., 1993. Вып. 3 (XXI) и 4 (XXII), т. 2.
6. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека // Кавказ и Дон в произведениях античных авторов. Ростов н/Д, 1990.
7. Копылов В.П. Население Северо-Восточного Приазовья в конце VII - IV вв. до н. э.: дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2000.
8. Блаватский В.Д. О стратегии и тактике скифов // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры (КСИИМК). Вып. XXXIV. М., 1950.
9. Мелюкова А.И. Вооружение скифов // Свод археологических источников (САИ). Вып. Д. 1 - 4. М., 1964.
Поступила в редакцию
10. Савченко Е.И. Вооружение и предметы снаряжения населения скифского времени на Среднем Дону // Археология Среднего Дона в скифскую эпоху: сб. стат. М., 2004.
11. Хазанов А.М. Катафрактарии и их роль в истории военного искусства // ВДИ. 1968. № 1.
12. Минжулин А.И. Защитное вооружение воина-лучника V - IV вв. до н.э. из кургана у сел. Глад-ковщина // Советская археология (СА). 1988. № 4.
13. Горелик М.В. Панцирное снаряжение из кургана у с. Красный Подол // Вооружение скифов и сарматов: сб. науч. тр. Киев, 1984.
14. Черненко Е.В. Битва при Фате и скифская тактика // Там же.
15. Янгулов С.Ю. Оружие из погребений V в. до н.э. Елизаветовского могильника в дельте Дона // РА. 2008. № 1.
11 апреля 2014 г.
