CC BY
185
Доказательство. Найдем производную Этах по х: n / n
(X p (*т)(*г)') x-x p; (x”)
Э
г=1____________________________________________г=1
max 2
X
Числитель дроби стремится к нулю при х стремящемся к нулю. Докажем, что числитель - убывающая функция (тем самым получим, что Этах (х) < 0 при х>0, т.е. функция Этах - убывающая). Для этого найдем производную от числителя: Производная числителя
. X (P w)((xT)')2 + P (*”)(*“ )')х
i =1
Сумма первых слагаемых <0, т.к. P (x ) < 0, поэтому достаточно доказать, что сумма вторых слагаемых =0. Так как
n n
ТУ/ оп\ D'/^опч V (X)' V ХОП = X
P (X, ) = Pj (X ■ ), поэтому, вынося общий множитель за скобку, получим сумму, равную / / v^i / , но она = 0, т.к. / /л'i л'’
i=1 i=1
nn
V ( Xоп )' = 1 \ ( гоп ) '
отсюда имеем \л, / а отсюда получаем \л, / =0. Тем самым, теорема доказана.
i=1 i=1
Литература:
1. Стратегия развития железнодорожного транспорта в Российской Федерации до 2030 года. // Стратегическое развитие железнодорожного транспорта в России. Под ред. Б.М. Лапидуса.- М.: МЦФЭР, 2008г.
2. Федеральный закон № 16-ФЗ “О транспортной безопасности” от 9 февраля 2007г.
3.Функциональная стратегия обеспечения гарантированной безопасности перевозочного процесса. - М.: ОАО “Российские железные дороги”, 2006г.
4.Терешина Н.П., Соколов Ю.И. Экономика безопасности перевозок и приоритеты корпоративного управления ОАО “РЖД” // “Евра-зия-вести”,№ 12,2008г.
5. Гусев С.А. Теоремы распределения ресурсов//Мир транспорта. -2010.-№3.
6. Гусев С.А. Функции дохода и профилактика рисков//Мир транспорта. -2011.-№3.
7. Гусев С.А. Экономические методы управления безопасностью на железнодорожном транспорте// Транспортное дело России. -2011.-№2(87).
ВНЕШНИЕ ЭФФЕКТЫ И «ПРОВАЛЫ РЫНКА» В ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЦЕССАХ
Кадыров А.Г., аспирант ФАОУ ДПО ГАСИС
В статье рассмотрены основные методологические аспекты, рассматриваемые теорией сетевых внешних эффектов. Основное внимание уделено особенностям решения проблемы «провалов рынка» в сфере инноваций в различных странах.
Ключевые слова: «провалы рынка», сетевые внешние эффекты, инновации.
EXTERNALITIES AND THE «MARKET FAILURE» IN INNOVATION PROCESSES
Kadirov A., The post-graduate student, FAOUDPO GASIS
The article describes the main methodological aspects of the theory of network externalities. The focus is on addressing the peculiarities of «market failures» in terms of innovation in different countries.
Keywords: «market failure» network externalities, innovation.
Проблемы формирования институциональных и прочих струк- при расчете валового национального продукта. Следует также за-
тур зарождающейся в развитых странах с инновационно ориенти- метить, что в традиционной экономической теории внешние эф-
рованной экономикой становятся все более актуальными [1, 2]. Им, фекты рассматриваются как явления, «ответственность» за кото-
на разных этапах технологического развития, уделяли внимание рые несет частный сектор, т.е. внешние эффекты как экономичес-
такие российские ученые, как Л.И. Абалкин, О.Т. Богомолов, С.Ю. кая категория отличаются от категории общественного блага.
Глазьев, Д.С. Львов, Н.Д. Кондратьев и другие. Факты сегодняшне- В то же время, по мере становления информационной эконого дня заставляют пересматривать классические определения, и, в мики внешние эффекты становятся явлением более или менее речастности, это относится к таким понятиям, как внешние эффекты гулярным. С начала 1970-х гг. исследователи обратили внимание
и «провалы рынка». на явления, наблюдавшиеся на рынке дальней телефонной связи,
Согласно традиционному определению, внешними эффектами которые получили наименование «сетевых внешних эффектов». Так,
(экстерналиями) называют выгоды или убытки третьих лиц, не при- зародилась теория сетевых внешних эффектов, основы которой
нимающих участия в сделке. Такого рода факторы и величины, как были сформулированы в работах М. Катца и К. Шапиро [6], Д. Фа-
правило, не учитываются при составлении баланса предприятия и релла и Г. Салонера [4] и других.
Основные методологические вопросы, рассматриваемые теорией сетевых внешних эффектов, можно разбить на три группы:
1. Проблемы равновесия на рынке с сетевыми эффектами (преимущества первого хода, критическая масса и т.п.).
2. Совместимость продуктов информационно - коммуникативных технологий (ИКТ): лицензирование, адаптация и т.п.
3. Выбор технологического стандарта (проблемы координации технологических решений фирм, эффект блокировки и т.п.).
Однако остаются еще вопросы экономической политики, направленной на стимулирование инновационного развития. Сетевые эффекты являются, по существу, дополнительными преимуществами, которые получают новые потребители продукта или услуги в силу того, что тем же продуктом/услугой уже пользуется достаточное число других потребителей. Так, уже хрестоматийными стали примеры из практики разработчиков программного обеспечения, которые передают пользователям коды своих продуктов, а те, в ответ разрабатывают полезные приложения, остающиеся в открытом доступе. В этой связи следует отметить, что доступность ИКТ с точки зрения корпоративных, государственных и частных потребителей в значительной степени связана с уровнем конкурентности самого рынка ИКТ.
Выделяют прямые внешние эффекты, которые связаны с увеличением ценности информационного продукта по мере роста числа его пользователей. Рассматривают и косвенные внешние эффекты, которые обусловлены развитием связанных рынков, рынков товаров - комплементов (например, при росте числа потребителей сотовых телефонов увеличивается количество точек продаж телефонов и оплаты услуг мобильной связи, что в свою очередь подстегивает рост числа пользователей).
Теория сетевых внешних эффектов адекватно описывает процессы распространения ИКТ. Это объясняется, в частности, тем, что сутью информационно-коммуникационных технологий является организация процесса обмена информацией, а интерес к тем или иным средствам коммуникации зависит не только от предполагаемых издержек на их приобретение и внедрение. Кроме того, дополнительным стимулом является конкурентное давление: реальные или предполагаемые преимущества, получаемые пользователями ИКТ (например, в виде снижения затрат производства) заставляют конкурентов применять конкурентоспособные технологии.
Внешние эффекты в инновационных процессах проявляются также на уровне региональных инновационных систем (РИС). Практика показывает, что эффективные РИС объединяют инфраструктуру (в частности, образовательную - университеты, исследовательские лаборатории) и стимулируют инновационное поведение. Однако европейские исследователи обнаруживают, что связь между знанием и практически применимым знанием не всегда может быть обеспечена. Цели, заявленные Лиссабонской стратегией, не достигнуты к 2010 году. Комиссия ЕС заключает, что достижение целей Лиссабонской Конвенции должны быть поддержаны региональными стратегиями стимулирования «динамических операторов к партнерству», но бизнесы встречают препятствия на пути к кооперации и партнерству с европейскими исследовательскими институтами [5, с. 330].
Пессимистические прогнозы в этой связи основаны на выводе, полученном из анализа эконометрической модели, и состоящем в том, что продвижение передовых технологий приведет к пространственной эволюции европейских экономик, в результате которой производство новых технологий с участием высококвалифицированной и хорошо оплачиваемой рабочей силы будет сконцентрировано в малом числе быстро растущих регионов. В то же время, весьма вероятно, что передовые технологии будут распространяться в европейских регионах посредством высоких стандартов качества без какого либо вклада со стороны бедных регионов. Очевидно, в этом случае речь идет уже о внешних эффектах инновационной политики, которые для «бедных» регионов оказываются положительными, а их значение для «богатых» регионов еще следует изучить.
Эксперты считают, что учет параметров вертикальной дезинтеграции продуктов и промежуточных товаров, кооперационных выгод, обусловленных близостью предприятий, межрегиональной технологической диффузией, позволяет сформировать ряд гипотез, проверяемых в эмпирических исследованиях на уровне региональной технологической политики и политики экономического роста [5, с. 338].
По мнению Комиссии ЕС, сохранение и привлечение инноваций в Европу одновременно означает и преодоление фрагментации
исследований [8]. Этого можно достичь путем создания условий для того, чтобы исследования «самоструктурировались в соответствии с мощной исследовательской сетью и инновационными кластерами», на основе «разделяемых принципов трансфера знаний и кооперации между государственными исследователями и промышленностью» [5, с. 339]. Острый вопрос о том, каким образом придание такой формы инновационным системам будет способствовать преодолению региональных дисбалансов и установлению пространственных равновесий, похоже, отходит на второй план.
С целью преодоления региональной фрагментации, Комиссия рекомендует создавать инновационные возможности и посредством панъевропейских инфраструктур [8]. Один из результатов эконометрического моделирования состоит в том, что общественная база знаний и организационный капитал бизнеса следует рассматривать комплементарными, так как совершенствование инфраструктур и их взаимосвязей с бизнесом приведет также и к повышению стоимости организационного капитала. Однако в противоречие с утверждениями Комиссии, возрастающая стоимость информации и технологий тормозит стремление бизнеса делиться принадлежащими ему технологическими знаниями. По крайней мере, мультинациональные корпорации в Европе делают это с большой неохотой.
Здесь очевиден наглядный пример одного из «провалов рынка»: общее знание является общественным благом, а технологическое знание, которым обладает конкретная фирма, является частным экономическим благом. Причем, граница, которая отделяет одно знание от другого весьма неопределенна. В этой связи эксперты призывают большее внимание уделять развитию «регионального (само)сознания». С этой целью политикам следует обеспечивать эффективную координацию общественных инвестиций в структуры знаний и стратегии управления знаниями, осуществляемые мультинациональными корпорациями.
С.Пястолов и А. Суховский указывают на то, что в последнее время сформировалась новая научная дисциплина - «Исследования науки и технологий» (STS), одной из задач которой является обоснование критериев оценки эффектов научной деятельности [2]. Авторы отмечают, что постепенно понятие продуктивности науки начинает включать в себя, помимо экономических показателей (валовые инвестиции на ИР кА доля ВВП, производительность высоких технологий), социальные категории (социальная отдача) [2, с. 105- 106].
Одна из групп европейских экспертов предприняла попытку расширить концепцию региональной инновационной системы путем применения методов анализа социальных сетей для количественной оценки степени вовлеченности региональных инноваторов в систематический обмен знаниями и сотрудничество. У. Кант-нер, А. Медер и А. Тер Вол на примере трех различных региональных сетей инноваторов доказывают, что регионы, имеющие обширную базу знаний и специализирующиеся в широком спектре технологических направлений, обладают относительно фрагментарными сетевыми структурами. Авторы подчеркивают двойственность цели своего исследования. С одной стороны, в работе изучается влияние размера региональной базы знаний на степень вовлеченности фирм в региональную сеть инноваторов. Большое количество знаний, сосредоточенное в рамках региональных границ, должно стимулировать фирмы к участию в региональных формах коллективного обучения и изобретения. С другой стороны, рассматривается вопрос влияния структуры региональной базы знаний в разрезе технологической специализации на эти взаимосвязи. Авторы утверждают, что региональная база знаний, охватывающая достаточно широкий круг технологических направлений, обеспечивает относительно больший потенциал взаимодополнения фирм региона, что, в свою очередь, может интенсифицировать потоки знаний между ними [3].
А. Розиело и др. исследуют результаты инициативы, предпринятой правительством США - Региональные венчурные фонды (Regional VC Funds - RVCFs), которая подвергалась критике за свой ограниченный эффект в стимулировании появления региональных рынков венчурного капитала, за излишний акцент на перекрытие региональных «разрывов предложения», и за неадекватное рассмотрение «динамического процесса обучения, в котором процессы формирования спроса и предложения обусловлены своей укорененностью в социальных сетях и индивидуальных особенностях восприятия, взаимовлияя друг на друга» [7, с. 169]. Кроме того, что также служит примером «провала рынка», коммерческая ориентация фондов не оставляла возможностей для экспериментирования и создания потенциала развития, в т.ч. предпринимательских способностей.
Опыт создания рынков венчурного капитала в США дает примеры весьма эффективных контрактных структур, охватывающих весь цикл оборота венчурного капитала (VC), от начальных инвестиций в венчурные фонды, инвестиций фондов в портфели компаний, до финансовых результатов и последующих реинвестиций. Часть экспертов выражает мнение о том, что создание рынков VC является сложной координационной проблемой, включающей задачи обеспечения финансовой поддержки предпринимателей, деятельности соответствующих финансовых институтов и т.п. Успехи венчурных проектов привлекут новых предпринимателей. Другие эксперты считают, что венчурные рынки реагируют на «стимулы», но могут и не откликнуться на попытки общества увеличить потоки VC посредством прямых инвестиций. Они предполагают, что венчурный рынок уже существует, а возможные стимулы связаны с коррекцией налогов на капитальные доходы и со снижением барьеров для предпринимателей.
Обобщая эти мнения, А. Розиело и др. характеризуют традиционный подход тем, что он имплицитно подразумевает центральной проблемой создания рынка венчурного капитала преодоление провалов рынка в финансировании капитальных активов. Желаемый результат политики - достижение рыночного равновесия, без принятия во внимание конфигурации, размеров, динамики создания этих рынков и более широких целей инновационной политики. Кроме того, предполагается, что фискальное обеспечение ex-ante и соответствующее институциональные изменения приблизят это равновесие, а любая экономическая система, независимо от ее промышленной структуры и уровня развития будет реагировать позитивно на установление новых форм посредничества и/или на снижение барьеров на пути предпринимательства.
Некоторые другие особенности решения проблемы «провалов рынка» в сфере инноваций проявлены в Израиле, где процесс создания инновационной системы состоял из трех этапов: создание базовых условий (1969 - 1984); предподготовка (1985-1992); становление (1993 - 2000). На первом этапе были созданы три новых университета и сеть исследовательских институтов, поддерживаемых общественными фондами. Эти меры привлекли квалифицированных инженеров и ученых. Инновационная политика обеспечивалась грантами Офиса главного исследователя министерства промышленности и торговли Израиля (Office of the Chief Scientist at the Ministry of Industry and Trade - OCS), а также программой поддержки совместных коммерческих инноваций среди израильских и североамериканских фирм (Bi-national Industrial R&D program - BIRD). Финансовые стимулы обеспечивались и присутствием в стране таких крупных мультинациональных корпораций, как Intel, Motorola, IBM, DEC и др. Результат был заметным, особенно в области коммуникаций/электроники, что стало основой сформировавшихся позже инновационных систем Израиля - Elscint, Scitex, Tadiran, ECI, Fibronica, RAD и др.
На втором этапе был осуществлен ряд мер макроэкономической политики: успешная программа стабилизации цен 1985 г., либерализация рынков капитала, внешней торговли, валютного рынка. Этот этап совпал по времени с глобальными изменениями, такими как межстрановые движения капитала, возможности иностранных СА выйти в NASDAQ, либерализация коммуникационных рынков в США, Великобритании, Японии, интернализация американских инвестиционных банков. В реальной экономике наблюдается заметная реструктуризация военной промышленности (поддержанная грантами OCS на развитие ИР). Этот этап также характеризуется усилением процессов обучения и экспериментирования в сфере предпринимательства и венчурного финансирования. Так, проявили себя организации Ограниченного Партнерства (Limited Partnership - LP), часть из которых была отобрана для участия в программе «Yozma Program» в 1993 г. В итоге неформальная активность в сфере VC усилилась: уже 300 СА были отмечены в 1992 г.; появились первые фонды VC; созданы такие компании как Lannet, M-System, успешно вышедшие в NASDAQ. Частные лица и организации, такие как Advent Private Equity устремились в Израиль в поисках новых инвестиционных возможностей в сфере high-tech. Были осуществлены новые правительственные программы поддержки VC: Inbal (1991), которая оказалась неудачной, Magnet (1992) и Technology Incubation Program (1992).
Третий этап (1993-2000) начался с появлением успешной программы Yozma, что дало начало кумулятивному процессу с обратной связью, в котором вхождение новых фондов и организаций VC, сопровождалось коэволюцией СА - VC, проявлением репутацион-
ных, кластерных эффектов в сфере локальных производств и посреднических услуг. Это, в свою очередь, привлекло в Израиль крупные мультинациональные компании и инвестиционные банки. В итоге, численность СА увеличилось от 300 до 3000; венчурных фондов - от 3 до более 100 (общий капитал в управлении составил приблизительно $ 10 трлн. к концу декады); общее число IPO в NASDAQ - 130. Заметно возросло число слияний и поглощений СА и мультинациональных компаний (40 соглашений в 1996-2000). Экспорт программных продуктов и вычислительной техники достиг уровня $ 13 трлн. Отмечено также влияние благоприятных внешних факторов на протяжении данных этапов: окончание первой войны в Заливе, инициация мирного процесса в Осло, что повлекло сокращение уровня международной изоляции Израиля, приток квалифицированных ученых и инженеров в результате распада Советского Союза.
В отличие от израильского случая, пример Шотландии показывает, что создание рынка VC и кластера наук и о жизни в этой стране еще не завершено, следовательно, экономическая политика может быть охарактеризована, как относящаяся к этапу формирования предпосылок появления структур венчурного финансирования. Предварительный анализ показывает, что в отличие от Израиля, венчурные структуры не группируются вокруг локальных центров инноваций, однако заметны группы компаний бизнес - ангелов. Их участие отмечено в 539 инвестиционных проектах в 2004 г. с общим капиталом более 600 млн. ф.ст. В то же самое время Шотландские ко-инвестиционные фонды (Scottish Enterprise - SCEn) участвовали в 44% всех трансакций VC. Данные факты предполагают иное объяснение, иную - эволюционную модель. Элементами этой модели в плане первоочередных мер экономической политики являются: (1) определение новых форм взаимодействий участников венчурных процессов, направленных на устранение «провалов рынка» в местных условиях; (2) поддержка инвестиционного предпринимательства с целью развития критической массы СА; (3) эффективные координация и партнерство между различными компонентами инновационной системы; (4) установление связей с внешними игроками.
Появление нового кластера в сфере высоких технологий является результатом кумулятивного процесса, который не может быть обеспечен традиционными попытками преодоления «провалов рынка» финансирования инвестиций и стимулированием потоков венчурного капитала, это не идентично созданию нового рынка VC. Запуск и поддержание такого процесса требует учета многих факторов, в т.ч. множества подпроцессов, запускаемых одновременно с основным, учета эффектов вытеснения, меняющихся эффектов экономии на масштабах и проч. Тем не менее, эволюционный подход к проблеме обеспечения стимулов для венчурного инвестирования открывает вдохновляющие перспективы. В рамках такого подхода положительные внешние эффекты инноваций становятся предметом государственной заботы, фактически, они рассматриваются как общественные блага и включаются в систему критериев оценки эффективности инновационной политики.
Литература:
1. Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. - М., Экономика, 2010.
2. Пястолов С.М., Суховский А.М. Институциональные аспекты качества и продуктивности науки/ Организационные структуры экономики знаний: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. по науке, образованию и технологиям; Отв. ред. Пястолов С.М. - М., 2010. - с.100-107.
3. Cantner U., Meder A., ter Wal A. Innovator networks and regional knowledge base // Technovation. - In press; doi:10.1016/ j.technovation.2010.04.002
4. Farrell J., Saloner G. Standardization, compatibility, and innovation // Rand Journal. 1985. N16. Р. 70-83
5. Gunnarsson G., Wallin T. An evolutionary approach to regional systems of innovation//Journal of evolutionary economics. 2010. Vol. 21. N. 2. Р. 321-340.
6. Katz M., Shapiro C. Network externalities, competition, and compatibility // American Economic Review. 1985. N 75(3). Р. 424-440
7. Rosiello A., Avnimelech G., Teubal M. Towards a systemic and evolutionary framework for venture capital policy//Journal of Evolutionary Economics. 2010. VOL. 21. No. 1. P. 157-189.
8. The Business Panel on future EU innovation policy / режим доступа: http://ec.europa.eu/enterprise/policies/innovation/files/ panel_report_en.pdf
