Внерациональное познание истины как объект философского анализа Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Научные сообщения:

И. В. РЫНКОВОЙ

кандидат философских наук, доцент Российского православного института, член-корреспондент РАЕН

Внерациональное познание Истины как объект философского анализа

В безмерном углубя пространстве разум свой, Из мысли ходим в мысль, из света в свет иной, Везде Божественну мы мудрость почитаем.

В благоговении весь дух свой погружаем.

Чудимся быстрине, чудимся тишине,

Что Бог устроил нам в безмерной глубине...

М.В.Ломоносов

Философия (от греч. «рЫНа» -любовь и «ворЫа» - мудрость) как наука имеет своим предметом умственное исследование начал и оснований, законов и целей, порядка и связи всего видимого и невидимого, чувственного и сверхчувственного, а также исследование и определение законов и целей и всего бытия вообще, и умственной и нравственной жизни и деятельности человека в особенности.

Начиная со времен античности, основной проблемой философии является проблема специфики научного разума как способности к чисто логическому анализу. Ответы на вопросы о том, как мыслить полноту разума, полноту познания, - во многом определялись теми культурными и духовными традициями, в рамках которых развивалась та или иная философия.

На протяжении многих веков (вплоть до конца XIX в.) господствующая линия западноевропейской гносеологии обращала внимание в основном

на рационально-логическую сторону познания. Однако еще в XVII в. Б. Паскаль пытался направить философский взгляд на «разум сердца».

Перед нами два различных образа познания бытия. Первый путь к познанию выражается в том, что познавательная способность человеческого духа, направленная вовне, встречаясь с бесчисленным разнообразием явлений, видов, форм, с бесконечным дроблением всего происходящего, умом настойчиво ищет единства, прибегает к синтезу, порой к искусственному, и то единство, которое достигается на этом пути, не всегда отражает реальное и объективно сущее, но является лишь формой отвлеченного мышления.

Иной путь к познанию о бытии лежит через обращение человеческого духа внутрь себя и затем к Творцу, и тем самым ум отходит от бесконечной множественности и раздробленности явлений мира, где, по словам И. В. Киреевского, отдельные силы «сливаются в одно живое и цельное зрение ума»1. Задача обретения целостности, уцеломудрения ума выступает здесь не только как интеллектуальная задача, но еще больше как духовно-мистическая практика, где исследователь должен обладать особой чуткостью к тому, что принадлежит к области духа.

Стремление к Истине является характерной чертой человеческой духовной природы. При этом философское познание необходимо для человека, так как оно учит истинно мыслить и стремиться к высшим понятиям. «Стремление к Абсолютному, - пишет проф. П. А. Милославский, - обусловливается природным стремлением человека к высшим идеалам существования и знания сравнительно с тем, что есть и что известно в любое данное время... в том числе, к лучшему, наибольшему и самому достоверному знанию»2.

Совершенно очевидно то, что научное знание в целом не должно

1

Киреевский И. В. Разум на пути к Истине. М., 2002, с. 249.

2 Милославский П. Основания философии как специальной науки. Казань, 1883, т. 1, с. 425.

ограничиваться суммой предметных знаний, непосредственно доступных на опыте и обобщенных в виде научных истин. Примером тому слова одного из творцов новой науки И. Ньютона: «Главная обязанность натуральной философии - делать заключения из явлений, не измышляя гипотез, и выводить причины из действий до тех пор, пока мы не придем к

„ „ 1

самой первой причине, конечно не механической»1.

Однако не следует скептически относиться и проявлять совершенное недоверие к знанию «иного» рода, так как познание есть возможный и необходимый процесс постижения скрытой в вещах духовной сущности человеческим разумом. Хотя человеческое знание и ограниченно в силу ограниченности человеческого разума в сравнении с Божественным Разумом, но оно как относительное знание не исключает возможность знания абсолютного. Отсюда, несмотря на невозможность достижения Абсолютной Истины: полного постижения Абсолюта, знание относительной истины возможно, так как путь к Истине есть рациональный путь, но только в пределах возможностей человеческого разума. Наиболее же полное восприятие Абсолютного дает человеку лишь Божественное Откровение.

Принципиальным моментом в познании Истины является различение двух сторон; онтологической и логической. Первая (онтологическая), заключена в самом бытии, логическая (субъективная) выражается в суждениях и заключениях разума о бытии. При этом суждение считается истинным, если оно соответствует действительности, но не реальной, а сотворенной Богом. И поскольку всякое бытие предопределено Высшим Разумом, то в Боге онтологическая и логическая истины, познание и бытие совпадают. При подобном подходе основным критерием истины оказывается Божественный Разум, поэтому логическая истина, хотя и обладает определенной автономностью, тем не менее, подчиняется

1 Ньютон И. Оптика, или трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света. М., 1954, с. 280.

онтологической, поскольку знание истинно только тогда, когда оно соответствует сотворенным Богом вещам.

История методологии в вопросах познания восходит к античному миру. Еще Сократ понимал важность методологии и разработал свой метод вопросов и ответов. Сократ верил в единый Божественный Дух, бессмертие души, суд и возмездие в загробной жизни. Платон также верил в бессмертие души и признавал возможность познания через откровение.

Следующим шагом была логика Аристотеля, «искусство», ведущее разум к правильному мышлению. Исследования Аристотеля сводились ктому, чтобы найти такие формы рассуждений, которые при правильном их использовании не нарушали бы истинности исходных положений. Выводом стал тот факт, что рациональный компонент в мышлении занимает ограниченное место, а словесный - только отведенную ему часть. Существуют эмоциональные рассуждения, которые порождаются на основе скрытых аналогий и ассоциаций и не описываются рациональными логическими схемами.

Рационализм Аристотеля привел его к отрицанию платоновской концепции о возможности познания через откровение. В этом он разделял взгляды Эмпедокла о познании посредством пяти чувств -зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса. Такая позиция ограничивала рамки познания объектами физического мира. Аристотель накопил и упорядочил огромные по тем временам знания по различным наукам, его объяснения весьма логичны и рационалистичны. На основе своего метода в произведениях «О душе», «Физика», «Метафизика» Аристотель дал полное объяснение действительности без единого упоминания о Боге.

Утверждение новых методов естественнонаучного познания связано с именами Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г. Галилея, И. Ньютона. Г. Галилей отказался от чисто рационалистического изучения природы и стал

максимально использовать наблюдение и эксперимент, чему способствовало изобретение им телескопа, а потом и часов. Вместе с английским мыслителем Ф. Бэконом Г. Галилей считается основоположником индуктивного метода - главного метода научного исследования, который включает в себя сбор и накопление эмпирических данных; индуктивное обобщение накопленных данных с формулировкой гипотез и моделей; проверку гипотез экспериментом на основе дедуктивного метода; отказ от неподходящих моделей и гипотез и оформление подходящих в теории.

Несмотря на то, что Галилей стал основоположником современного научного естествознания, предложив «объективный» метод познания, в письме своей знакомой герцогине Флоренции Христине он писал, что у Библии и Природы ему видится один и тот же Автор.

Другим методом познания руководствовался в своих работах Декарт. В книге «Рассуждения о методе» в противовес схоластике, господствовавшей тогда в философии, он сформулировал принципы научного познания мира. Основу научного метода Декарт видит в логических построениях, которые в дополнение к всегда несовершенным экспериментам могут установить истинные связи между явлениями. Все в мире совершается по законам, сама Вселенная у Декарта рассматривается как механизм, управляющийся математическими законами, а Богу отводится роль Творца материи и движения.

Данные принципы не вызывают сомнений, но они часто приводят к попыткам абсолютизировать возможности науки и ее роль в современном обществе. Важным моментом является сама возможность проверки гипотезы, так как бывает, что это невозможно принципиально. Пример тому - попытка проверки (в рамках научного метода) теории большого взрыва и теории биологической эволюции. Эти и многие другие теории уникальных процессов происхождения, неповторимые и не воспроизводимые, всегда будут ограничены рамками гипотез, тем более

что существует масса противоречащих им экспериментальных фактов. Таким образом, здесь легко усмотреть и границы рационального постижения мира.

Такой предел внешнего, отстраненного познания тварного бытия полагается, по мысли преп. Максима Исповедника, Богом для того, чтобы подтолкнуть нас к богопознанию. К этому нас понуждает сама непрестанная текучесть тварного естества, о которой преп. Максим говорит, что «единственное твердое определение... тварной природы -течь, а не стоять». А мощным двигателем здесь служит такая внерациональная форма познания, как вера.

Так, по мнению проф. Ф.А. Голубинского, «полное откровение истины» можно получить только от Бога, «оттого Существа, которое всеведущее и которое, следовательно, созерцает все вещи, как они сами в себе суть...». А поскольку стремление к истине и способность ее постижения заложены в душу человека Богом, «из потребности познания истины должна раскрыться в человеке вера в Бога, как существо, знающее вполне истину чистую, без всякой примеси...»1.

Таким образом, в области внерационального познания неизбежен переход научного знания от объективизма в область субъективно-личностного измерения. Такой переход происходит не только в религиозной сфере, но также в культуре и искусстве. По словам проф. В.Д. Диденко, «если наука и обращается к искусству, ученый к художественному творчеству, то как правило, это происходит не от недостатка формально-логической, собственно теоретической информации, а вследствие хронического дефицита в научном дискурсе «опыта переживания» глубины и таинственности бытия, его парадоксальных, не всегда выразимых понятийно отношений; тех пластов реальности, которые схватываются и переживаются лишь внерационально

1 Голубинский Ф.А. О бытии Божием // Душеполезное чтение. 1867, с. 279.

л

(сверхрационально), интуитивно...»'.

Данный подход к научному познанию признает тот факт, что невозможно приступить к Сущему, превышающему всякое сущее, лишь посредством чувств или посредством своей природной одаренности и ума, склонного все анализировать, сравнивать и строить умозаключения. Конечно же, ум может руководствовать человека в некотором познании Истины, но это познание будет, скорее, похоже на источник воды, изображенный на картине: она может быть исполнена совершенно, но она не сможет утолить жажду даже одного человека.

В этом ключе пространство знания оказывается шире научной области, так как порой достигается лишь теми высшими способностями духа, которыми не располагает научное знание. Это, прежде всего, интуиция, т. е. непосредственное ощущение истины, которое угадывает, прозревает ее, пророчески предвидит там, куда не достигает научный способ познания.

В последнее время данная тема все более занимает внимание философии, а проблема восстановления изначально бывшей гармонии и взаимосвязи между религиозным, философским и научным видением мира должна быть сегодня отнесена к наиболее актуальным. Такая гармония возможна лишь в том случае, если философия, по словам проф. П. П. Гайденко, «не претендует на исчерпывающее постижение всего с помощью разума, т.е. не преувеличивает его возможности и признает существование трансцендентного начала, недоступного разуму»2.

Замечательно об этом сказал архиеп. Иоанн (Шаховской), что в нынешнем состоянии человечества никакое знание «не должно

1

Диденко В.Д. Духовный смысл искусства (философско-эстетический анализ): Дисс. ... д-ра филос. наук. М., 1990, с. 300.

2 Гайденко П.П. Апокалиптика, хилиазм и эллинская философия// Официальный сервер тдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви: У^: http://www.rel.org.ru/cgi-bin/ run.cgi?action=show&obj=1168

ощущаться как знание», а должно переживаться как «неведение». Разум, ищущий видения Сущего, должен стать как бы неведущим и, поднявшись над всеми понятиями, погрузиться во тьму (docta ignorantia -«ученое незнание» Н. Кузанского).

Таким образом, признание сверхчувственного, или невидимого мира составляет неотъемлемую часть познающего разума. При этом, как пишет Н. Арсеньев, «не нужно многих слов и сложных доказательств, чтобы видеть ... что по-прежнему существует тайна, что мы окружены со всех сторон тайной, несмотря на развитие, движение вперед человеческого знания, эта тайна врывается, трагически и решающе, в жизнь каждого из нас»1. И в области бесконечного и сверхчувственного, где главнейшим источником познания о Боге является внутреннее чувство, способность непосредственного созерцания Божества, невозможно ограничиться только рассудочным познанием.

Важно отметить, что отношение между этими двумя видами познания, их встречное движение создают, образно говоря, «вертикальное» измерение «духовного роста», в отличие от «горизонтали», которая может и не быть развитием в ценностно-положительном смысле слова.

По словам св. Григория Нисского, душа в своем стремлении к высшему «никогда не останавливается, заимствуя от одного начала другое, причем начало всегда большего не заканчивается самим собой, потому что желание восходящего не останавливается на том, знание чего уже достигнуто, но душа, по причине нового еще большего желания, восходит по порядку к новому и высшему, направляется всегда от высшего к высшему до бесконечности»2.

Несомненно, что познание существенно зависит от духовной жизни личности, а также глубоко обусловлено теми ценностными и

1 Арсеньев Н. О жизни преизбыточествующей. Брюссель,1966, с. 9.

2 Цит. по: Макарий (Оксиюк), митроп. Эсхатология св. Григория Нисского. М., 1999, с. 349.

мировоззренческими горизонтами, в которых оно разворачивается, которые служат выражением духовного самоопределения личности и эпохи.

По мнению профессора В.Д. Кудрявцева-Платонова, истина предмета, которую ищет познание, раскрывается через рассмотрение феноменальной стороны предмета на фоне его идеального образа, через соотношение того, чем он является, с тем, чем должен быть.

В этом ключе углубление и расширение познания теснейшим образом связаны с нравственным совершенством личности, где познание рассматривается здесь не просто как функция гносеологического субъекта, а как целостный акт личности. По словам проф. В. В. Зеньковского, «онтологическая сторона познания и состоит в сближении с предметом познания, чтобы перейти в любовь к нему. Достаточно уяснить себе эту конечную задачу познания, чтобы понять, что так называемая "теоретичность" познания, понимая это в смысле греческого Theoria, вовсе не есть чисто созерцательное отношение к предмету, — это есть движение духа к предмету, имеющее в виду обнять его любовью и соединиться с ним через эту любовь»1.

Такое соединение происходит путем веры, которая есть особенный, таинственный способ познания, сверхрациональный тип знания, которое превышает человеческий разум, естественное свидетельство приобщения к реальности более высокой, чем телесный мир.

Идеал веры как истинного познания развивал русский философ В.И. Несмелов (нач. XX в.), который писал, что «вся сущность проблемы религиозной веры выражается вопросом об ее познавательном значении: что именно представляет собой религиозная вера с точки зрения теоретического мышления? Есть ли она действительное познание трансцендентной реальности, или же она представляет собою, хотя

Зеньковский В. Основы христианской философии. М., 1997, с. 71

психологически и совершенно естественное, но в познавательном отношении все-таки совершенно фиктивное построение человеческого воображения?»1.

При этом в суждениях веры теоретический разум строит познание трансцендентной стороны бытия, которая неведома на пути эмпирического познания вещей, но которая реально дана познающему мышлению в непосредственных интуициях человеческого духа.

Сознание присутствия в глубине души живого общего средоточия для всех отдельных сил разума, сокрытого от обыкновенного состояния человеческого духа, но достижимого на пути постижения Истины, по словам И. В. Киреевского, «возвышает самый образ мышления человека; смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет свободы естественных законов его разума; напротив, укрепляет его самобытность и вместе с тем добровольно подчиняет его вере»; и «на всякое мышление, не исходящее из высшего источника разумения, он смотрит как на неполное и потому неверное знание, которое не может служить выражением высшей истины, хотя может быть полезным на

своем подчиненном месте и даже иногда быть необходимою ступенью

- 2

для другого знания, стоящего на ступени еще низшей»2.

Важно отметить, что на пути онто-гносеологического анализа внерационального в познании, мы неизбежно входим в область христианской антропологии, где проблема человека может быть целостно поставлена и решена лишь в свете идеи богочеловечества, когда существенным для личности становится факт существования сверхличного, того, что ее превосходит и к чему она стремится.

Согласно православной мистико-аскетической традиции в человеке, как характеристика его природы, действует принцип превосхождения наличной природы через приобщение к вечности.

1

Несмелов В.И. Вера и знание с точки зрения гносеологии. Казань, 1913, с. 29.

Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979, с. 293-332.

Устремление человека к Абсолюту является здесь реальной установкой, где на пути познания Истины подвижник разрывает оковы индивидуума и раскрывается, чтобы принять новое онтологическое содержание. Верная глобальная ориентация обретается лишь с участием нравственно-онтологических начал, которые не просто добавляются к установке познания, но внутренне трансформируют ее, изменяя ее природу.

Истина-это не дискурсивное, психическое или метафизическое понятие, а Вечная Личность Богочеловека. Возрастание сознания в познании Вечной Истины всегда совершается в данной категории. При этом в самой своей сущности познание - это не только гносеологический, но и этико-онтологический акт, в котором таинственно совершается соединение познающего с познаваемым, субъекта с объектом.

Онтологический акт устремления подвижника вовсе не совпадает с изолированной деятельностью одного разума, с познанием тварного бытия и логическим мышлением; это есть целостный акт человеческой личности, который носит характер не столько гнозиса, сколько личного общения, и в котором участвуют все силы человеческого существа. И самое главное состоит в том, что все эти силы и способности человека, включая, конечно, и разум, сами должны измениться, трансформироваться.

Это новое понимание бытия, выступающего в качестве Абсолютной Истины, позволяет и самого подвижника рассматривать через его личностное начало. Но само это начало есть только возможность личности - действительностью оно становится лишь в акте своего осуществления. Так через мистический опыт (ипю mystica), путем самопознания и очищения от страстей, через познание Истины подвижник достигает высоты непосредственного созерцания. Ведь только

объединившись с Абсолютной Личностью подвижник может раскрыть и себя как личность. Это означает обожение человека во всей его целостности, обретение подвижником личностной полноты.

Личностное начало в подвижнике является фундаментом мистического опыта, находя в нем, через его единство со своим первообразом свое раскрытие и осуществление.

Православную мистику необходимо рассматривать как соприкосновение стайной духовного мира, который открывается как сверхреальность, где человек, по словам архим. Рафаила (Карелина), видит «насколько глубоко его собственное сердце».

Мистическое восприятие характеризуется сложностью своего психического состава, в него входят следующие элементы: познавательный, волевой и эмоциональный, которые сливаются в органическое целое. Подвижник всей душой соединяется с Богом, и Бог, нисходя в душу, производит во всех трех ее частях, или силах существенные изменения, одухотворяя их.

С познавательной стороны мистическое восприятие есть стяжание «ума Христова», сокровенной премудрости духовного Божественного ведения. «Обоженный» (т.е. имеющий внутри себя Бога) таким образом ум становится неизменяемым или бесстрастным. В самом деле, мистическое познание является непосредственным, т.е. приобретаемым без посредства рассудка, внутренним, т.е. возникающим без помощи внешних чувств, целостным и живым (т.е. опытным и активным).

Говоря о содержании мистического познания, следует иметь в виду, что объектами его являются - собственно душа подвижника, Боги Его воля, горний мир и его тайны. В процессе мистического восприятия подвижник получает несомненное уверение в действительной реальности свободы воли, будущей жизни и Бога, испытывает в мистическом восприятии «неизреченную радость, любовь и пламенение сердца великое», переживает чрезвычайно яркое и интенсивное

восприятие света, наполняющее его душу неизъяснимым блаженством. И через этот «несказанный свет» представления, усвоенные из Откровения - Св. Писания и Предания (о душе, о Боге, о горнем мире), обоснованные подвижником на его личном внутреннем опыте, как бы ... освещаются сим неизреченным светом, получают необычайную яркость, силу, живость, как бы "оплодотворяются"»1.

В области воли мистическое восприятие происходит путем приведения воли подвижника в ее «должное» состояние: «вместо своей воли вводит в себя волю Божию, насаждает и внедряет ее в сердце свое».

Достигая высшей ступени мистического восприятия -созерцания, подвижник и в моральной области достигает высшего совершенства: бесстрастия, истинной свободы и полной освоенности с добром.

Мистический опыт в православии включает в себя такое явление, как синергия - единение Духа Божия и духа человеческого, где непременным условием любви является стремление к единению двух миров, когда, по словам Ф. М. Достоевского, «мимоидущий лик земной и вечная Истина» соприкасаются друг с другом.

По словам свт. Василия Великого: «Весь мир, состоящий из разнородных частей, Бог связал каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и единую гармонию...»2. Святитель Григорий Богослов также говорит о неразрывных узах любви, «которыми все связало

о

Творческое Слово... дотоле он есть мир ... и красота несравненная»3.

Таким образом, мы подходим к вопросу о православном восприятии мира, где кроме поверхности («оболочки») видимого, измеримой и чувственно воспринимаемой, существуют божественные энергии, пронизывающие весь мир, через которые мир держится Богом и

1

Новоселов М. Догмат, этика и мистика в составе христианского вероучения. М., 1995, с. 42 - 44.

2 Цит. по: Зеньковский В. Основы христианской философии, с. 178.

3

Там же, с. 178.

управляется Им. Эти лучи есть «неприступный свет», который «неприступен», «непознаваем», но в то же время может стать видимым и воспринимаемым через «светлица Господня».

В православном мистицизме имеет место «видение умной красоты, к которой душа ищет приближения»1, где лучшим выражением внутреннего состояния подвижника, стремящего к богообщению, являются слова: «Лица твоего, Господи, взыщу» (Пс. 26). Прп. Симеон Новый Богослов, выражая мистическую встречу с Богом в своих гимнах, восклицает:

Прииди, Свет истинный. Прииди, Жизнь вечная. Прииди, сокровенная тайна. Прииди, сокровище безымянное. Прииди, вещь неизреченная. Прииди, лицо непостижимое. Прииди, непрестанное радование. Прииди, свет невечерний. Прииди, всех хотящих спастись

Истинная надежда. <...> Прииди, радость вечная.2 Мы видим, что плодом молитвы является божественная любовь, которая есть нечто иное, как благодать, приобретенная «внутренним человеком». Эта любовь есть не только движение души, но также и нетварный дар, «божественная сила, непрестанно воспламеняющая

о

душу и соединяющая ее с Богом действием Святого Духа»3.

К такому состоянию приходит подвижник, очистивший душу от страстей, омывший ее «слезами разума» и возведший смиренный ум к «усмотрению Божественных мер бытия»4, как это определяется у преп.

А

1 Булгаков С. О православии. М., 2002, с. 209.

2 Творения преподобного Симеона Нового Богослова. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993, т. 3, с. 13-14.

3 Цит. по: Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М., 1991, с. 160.

4 Цит. по: Котельников В. Православные подвижники. М., 2002, с. 29.

Максима Исповедника. Таким образом, становится возможным познавательно-мистический акт, венчающий весь аскетический подвиг -акт сердечной молитвы Иисусовой.

Кроме того, условием прозрения, обретения духовного видения является осенение человека Божественной благодатью. «Является оно не по произволу человека, но от прикосновения к духу нашему Духа Божия, следовательно по всесвятой воле Всесвятого Духа», - пишет свт. Игнатий Брянчанинов, - <...> Неведомо оно приходит, неведомо отходит, не завися от нашего произвола, завися от устроения. Врата в духовное видение - смирение»1. Именно смирение является необходимым компонентом богообщения и ведет человека к обретению божественной любви.

Отсюда ясно, что боговидение, обожение, соединение с Богом и ведение Бога тесно связаны между собой и не могут мыслиться независимо друг от друга. Расторжение этого единства удаляет человека от ведения Бога. Православная гносеология основана на сиянии и откровении Бога в очистившемся человеческом сердце.

Как видно, такое богопознание находится за пределами человеческого ведения. Созерцание нетварного света и происходящее от него ведение стоят превыше разума. Такое ведение Бог дает тем, кто чист сердцем.

Таким образом, очищение, совершаемое Божией благодатью, создает необходимые предпосылки для того, чтобы подвижник мог достичь созерцания, т.е. общения с Богом, собственного обожения и ведения Бога.

Творческое орудие подвижника - это любовь к ближнему, созидаемая в уединении, смирении и созерцании. Св. Исаак Сирин, достигший высших степеней бесстрастия, говоря об этой любви, требует

1 Брянчанинов Игнатий, епископ. Соч. В 5 т. СПб., 1905, т. 3, с.55.

уходить от мира сквозь мир, преображая по дороге все то, что может быть преображено.

И молитвенная дисциплина есть по преимуществу дисциплина всеобъединяющего внимания, освещающего все уголки и тайны подсознательного, соединяющая и собирающая личность в одно деятельное целое, скрепленное эмоцией любви ко всякому Бытию.

Мы видим, что ступени подвига можно было бы назвать не только творческими силами познания, но и принципом познания. При упражнении себя в добродетелях и претворении их в составные элементы своего существа изменяется сознание подвижника и человек возводится от одного ведения к другому, от познания к познанию. Отсюда можно сделать вывод, что реализация человеческой личности совершается подвигом в многотрудном восхождении от просто бытия (обычное человеческое существование) через благобытие (бытие в добре) к вечному благобытию.

При этом путь подвижничества - это предельно реальный путь, так как здесь все основано на опыте. Эта реальность не имеет границ, так как не имеет границ и личность Богочеловека. Отсюда познание можно определить как «чувство бессмертной жизни» (св. Исаак Сирин), чувство Истины .

К познанию Вечной Истины ведет человека любовь, которая есть не только чувство, но и сущность духа, души и воли, она - главная творческая сила личности, она же -источник истинного, Божественного познания и знания (ведения).

На пути философско-религиозного анализа вопроса познания Истины вскрывается глубокая взаимозависимость научного знания, морали и религии. Выявление этой взаимозависимости способствует развитию не только самого научного знания, но и общества, включая вопросы о перспективах его существования.

Рынковой И. В. Внерациональное познание Истины как объект философского анализа. Данная работа посвящена проблеме внерационального в познании, а также рассмотрению взаимосвязи между научным и религиозным видением мира. Автором вскрывается глубокая взаимозависимость научного знания, морали и религии на пути философско-религиозного анализа вопроса познания Истины.

Ключевые слова: внерациональное познание, богопознание, познание истины.

Rynkovoi I.V. Non-rational cognition of the Truth as the object of philosophical analysis. The given work is devoted to the problem of non-rational in the knowledge and to the consideration of the correlation between scientific and religious vision of the world too. The author brings to light a deep interdependency of scientific knowledge, moral and religion on the way of philosophical religious analysis of the problem «The knowledge of the Truth».

Key words: non-rational cognition, the knowledge of God. the knowledge of the Truth.