CC BY
55
nomic policy the author examines the projects of economic reforms of N.P. Rumjantsev, N.S. Mordvinov, M.M. Speransky, O.P. Kozodavlev.
© 2008 г.
Д.В. Бобылев
ВЛИЯНИЕ ВОЕННОЙ РЕФОРМЫ Д.А.МИЛЮТИНА НА ПОДГОТОВКУ КАЗАЧЬИХ ОФИЦЕРСКИХ КАДРОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Итоги Крымской войны были неутешительны: Россия уступила часть своей территории, обязалась не иметь военный флот, арсеналы и крепости в бассейне Черного моря, лишалась единоличного права покровительства Дунайским княжествам и Сербии. В связи с этим военный престиж её резко упал. Стало понятно, что необходимы перемены, которые смогли бы «встряхнуть» вооруженные силы. Нужен был реформатор, который смог бы выстроить программу модернизации армии и флота и воплотить её в жизнь. Таким человеком стал Д.А. Милютин, положивший начало военной реформе, коренным образом изменившей всю военную систему России.
Преобразования Милютина охватывали все стороны армейской жизни, от вопросов комплектования армии и административного деления на округа до вопросов перевооружения и введения новых воинских уставов. Особое место среди этих реформ занимала реформа системы военного образования, которая в корне меняла его структуру. Наибольшее же воздействие данная реформа оказала на подготовку казачьих офицерских кадров. Чтобы рассмотреть, как это происходило, необходимо проанализировать весь процесс становления и развития офицерского корпуса у казаков.
Актуальность данного исследования определяется тем, что в настоящее время также проходит реформа военного образования, заключающаяся в сокращении военно-учебных заведений, готовивших специалистов для подразделений боевого, тылового и технического обеспечения, и подготовки этих специалистов в системе гражданских высших учебных заведений. Многое из системы военного образования, как до преобразований Д.А. Милютина так и после, можно использовать на современном этапе. Другим не менее важным фактором является то, что в данный момент происходит процесс признания, восстановления и развития казачества, что вполне может привести к оформлению его как официального института. Скорее всего встанет вопрос о подготовке офицерских кадров войск, опыт проведения данного исследования вполне может пригодиться в вопросах постановки военного образования казаков.
Несмотря на явный интерес к проблеме влияния военной реформы Д.А. Милютина на подготовку казачьих офицерских кадров во второй половине
XIX века, непосредственно в литературе она не рассматривается, но имеется ряд научных исследований, где затронуты некоторые вопросы данной проблемы. Всю литературу можно разделить на три периода: дореволюционный, советский и постсоветский. Первый период представлен в большинстве своем работами различных военных деятелей того времени. Наиболее важной и интересной является работа П.О. Бобровского «Юнкерские училища. Историческое обозрение их развития и деятельности»1, где автор, являшийся главным инспектором по юнкерским училищам, подробно рассматривает все аспекты их жизнедеятельности, в книге собран и обобщен очень большой статистический материал, высказано мнение о необходимости перемен в военно-учебных заведениях. Другой не менее значимой работой данного периода является книга, написанная М.П.Хорошхиным, «Казачьи войска»2, где рассматриваются вопросы подготовки казачьих офицерских кадров после реформ Д.А. Милютина.
Второй период представлен наименьшим числом работ по сравнению с другими периодами, так как и казачество и офицерство воспринималось как анти-революционный элемент, и отношение к нему было враждебное. В четырехтомном исследовании А.А. Керсновского «История русской армии»3 подробно рассказывается об истории становления русской армии, изучается опыт её строительства, рассматриваются военно-образовательные проблемы, оно относится к числу наиболее интересных работ периода. Еще одной важной и значимой работой этого периода является книга А.И. Каменева «История подготовки офицерских кадров в России»4, где рассмотрено становление всей системы военного образования в России, изменения, которые постигли систему после военных реформ Д.А. Милютина, дана характеристика отечественной системы военного образования в сравнении с зарубежными аналогами. Освещены основы организации учебной и методической работы в военных вузах, подчеркнуты её сильные и слабые стороны.
Третий период характеризуется ликвидацией жестких идеологических рамок, открытостью архивов и доступностью новых источников, что несомненно способствовало изучению проблемы. Самой значимой работой этого периода является книга С.В. Волкова «Русский офицерский корпус»5, где рассматривается система военного образования за время правления династии Романовых. Здесь также собран материал, отражающий статистические сведения о казачьих офицерах, процент количества казаков, обучавшихся в военных образовательных учреждениях, и другие сведения. Другой не менее важной и интересной работой является монография В.А. Машкина «Высшая военная школа Российской империи XIX — начала XX века»6. Автор рассказывает нам об изменении всей системы военного образования в России: начального, среднего, высшего и академического, имеются сведения о количестве обучаемых в казачьих юнкерских училищах, процент казаков в других военных учебных заведениях, и другое. Все это показывает, что некоторые вопросы отдельными авторами затрагивались, но в связи с изучением других проблем, но комплексно влияние военной реформы Д.А. Милютина на подготовку казачьих офицерских кадров во второй половине XIX века рассмотрено не было, поэтому существует необходимость рассмотреть эту проблему в рамках данной статьи.
Источниковую базу составили законодательные акты и архивные материа-
лы. Из законодательных актов были использованы: Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам, Свод военных постановлений и годовые Приказы военного министерства. Архивные материалы представлены документами, содержащимися в Российском государственном военно-историческом архиве. В частности, были использованы материалы фонда 1 (канцелярия военного министерства), фонда 330 (Главное управление казачьих войск) и фонда 1154 (Оренбургский неплюевский кадетский корпус).
С давних пор командные должности в казачьих обществах занимали те лица, которых казаки выбирали сами. Так происходило в XVI, XVII и даже в XVIII столетиях, уже под властью России, правительство которой не признавало казачьих выборных командиров равными по положению офицерам русской регулярной армии. Еще в 1742 г. правительство указывало на невозможность удостоить и «впредь, как Донского, так и прочих нерегулярных, войск старшин воинскими регулярными рангами, дабы регулярным офицерам обиды быть не могло». Однако такие ограничения постепенно стали устраняться. После восстания Пугачева, 14 февраля 1775 г. на Дон пошел царский указ, по которому «все старшины, командовавшие в походах полками, приравнивались к штаб-офицерским чинам». Что касается меньших старшин, есаулов, сотников и др., то их тогда еще с русскими офицерами не равняли, хотя признавалось, что они «по службе своей равные офицерской чести должности отправляют». Поэтому повелевалось «принимать их прилично офицерскому чину и в налагаемых наказаниях поступать так, как об офицерах установлено». Указом 1798 г. казачьи военные чины приурочены к русскому Табелю о рангах и окончательно утверждены с выходом «Положения о Войске Донском» в 1835 г. Права казачьих «чиновников»-офице-ров регулировались Сводом законов Российской империи'.
С этого времени получить звание офицера можно было несколькими способами:
I. Без обучения в военном учебном заведении.
1. Дети потомственных дворян принимались на службу по исполнении 15 лет от роду рядовыми казаками. После 3 месяцев службы, если способность их и поведение начальством засвидетельствованы, производились в урядники. Два года действительной и беспорочной службы в мирное время, а за мужество и храбрость оказанное в военное время, давало им право на производство в хорунжие на вакансии по войску. (В 1857 году данное правило претерпело некоторые изменения, в частности: дети потомственных дворян принимались на службу с 15 лет, если окончили не менее 4-х классов гимназии, а те, кто не окончил — подвергались экзамену. Они зачислялись на правах, предоставленных дворянам-урядниками, а не выдержавшие экзамена — казаками).
2. Казакам не из дворян первоначально необходимо было дослужиться до чина урядника. Казаки, умеющие читать и писать, и полковые писаря в мирное время могли быть представлены к производству в хорунжие на вакансии по войску, но только те, кто при совершенно беспорочном поведении и испытанной расторопности находился в чине урядника на полевой службе не менее 12 лет. А те из урядников, кто в военное время проявил отличную храбрость и неустрашимость при умении читать и писать и имеющий уже награды, производился в хорунжие и без выслуги 12 лет в данном чине. (В 1857 году данное пра-
вило претерпело некоторые изменения, в частности: при тех же условиях по выслуге для производства в хорунжие урядники должны были выдержать установленный экзамен).
3. Воспитанники казачьего сословия, выпущенные с чинами или правами на чины из высших учебных заведений, определяются в военный состав казачьих войск урядниками. Прослужив, выпущенными с чинами или с правами на чин 12 класса шесть месяцев, а 9 и 10 классов три месяца, переименовывались в хорунжие8.
Данные правила распространялись на все казачьи войска, но некоторые из них имели свои особенности: касающиеся численности произведенных из дворян казаков, свободных вакансий и др.
II. Окончившие курс в военно-учебных заведениях.
1. Оренбургский неплюевский кадетский корпус. Корпус состоял из двух эскадронов (европейского и азиатского). В числе назначенных по штату 260 вакансий 90 полагалось для детей войскового сословия Оренбургского, Уральского и Башкиро-мещерякского казачьих войск (по 30 человек для каждого войска). В корпус принимались дети не моложе 9,5 и не старше 12 лет. Для приема в корпус поступающие должны были уметь читать и писать на русском языке, знать главные христианские молитвы и четыре правила арифметики. Курс состоял из четырех классов: приготовительный, нижний, средний и верхний. В каждом классе обучались 2 года. Окончившие курс учения кадеты выпускались из корпуса с различными преимуществами. Вплоть до 1866 года преимущества эти менялись, но смысл оставался тот же. Выпускники, в зависимости от поведения и успехов в учебе, разделялись на 4 разряда. Первые три разряда выпускались в казачьи войска офицерами в тот род войск и с тем офицерским званием, который соответствовал полученному ими разряду по выпуску. Причисленные же к четвертому разряду выпускались в казачьи войска урядниками с правом производства в первый офицерский чин по истечении 1 года9.
2. Сибирский кадетский корпус. Состоял из роты и эскадрона по 120 воспитанников в каждом подразделении, естественно, что в число воспитанников эскадрона входило казачье сословие. Сибирский кадетский корпус имел целью готовить своих воспитанников для службы офицерами в линейных батальонах и казачьих войсках отдельного Сибирского корпуса. Полный курс обучения в корпусе составлял 6 лет с разделением его на 3 класса (по два года в каждом). Успешно окончившие курс воспитанники эскадрона выпускались в казачьи полки на те должности и в том звании, которые соответствовали разряду, полученному воспитанниками по выпуску. Неспособные же воспитанники из казачьего сословия поступали в Сибирское казачье линейное войско на нестроевые должности10.
3. Другие военно-учебные заведения. Определенный процент казачьего сословия (1 %—3 %) был так же представлен в других кадетских корпусах (1-й и 2-й кадетские, 1-й и 2-й Московские, Финляндский, Павловский, Александрийский Сиротский, Новгородский графа Аракчеева, Орловский Бахтина, Михайловский Воронежский, Полоцкий, Петровский Полтавский, Александровский Брестский и др.), а также в пажеском корпусе и дворянском полку. Для всех корпусов еще в 1836 г. был введен единый учебный план и установлен об-
щий порядок организации и устройства. Все предметы делились на три курса: приготовительный (1 год), общий (5 лет) и специальный (3 года). Выпускались воспитанники казачьего сословия в казачьи войска на соответствующую полученному по выпуску разряду должность и с соответствующим званием11.
В военно-учебные заведения стремились определить своих детей наиболее известные дворянские казачьи фамилии, чтобы дать своему ребенку наилучшее военное образование и соответственное воспитание. Особенно престижно было выучить своего ребенка в столичных кадетских корпусах.
Данная система подготовки казачьих офицерских кадров имела ряд недостатков, которые и выявила Крымская война. Те офицеры, которые получили свое звание без обучения в военно-учебном заведении (их было большинство в казачьей среде), были малообразованны, и не удовлетворяли высокому офицерскому статусу, поставленному в обществе, хотя эти казаки часто были очень хорошими войнами. К тому же они не могли стать специалистами в таких военных областях, как артиллерия, инженерное и саперное дело, так как для этого требовались дополнительные глубокие знания. Незнание языков также негативно сказывалось на дальнейшей службе офицера, особенно в период ведения боевых действий. И, наконец, такой офицер не успевал в образовательном плане за новыми достижениями науки в военном деле, не мог сам использовать научные достижения для применения их в войсках (применение нового типа оружия, изменение характера боевых действий, изобретательская и научная работа применительно к военному делу и др.).
Офицеры, окончившие военно-учебные заведения (они составляли меньшинство в казачьей среде), получали прекраснейшее образование, имели воспитание, соответствующее их статусу офицера, знали несколько языков, были высоко образованны. Но чисто военному образованию в кадетских корпусах уделялось очень мало внимания, поэтому офицеры были широко образованными людьми, нередко разбирались в литературе, писали пьесы, стихи, но по специальности в военном деле были часто слабо подготовлены.
Еще одна причина, вызвавшая реформу системы военного образования, состояла в том, что существующие до 1860 года военно-учебные заведения не удовлетворяли потребности армии в офицерах. Офицеров катастрофически не хватало, особенно сильно это проявлялось в период войн и военных кампаний. Все эти причины и вызвали военную реформу 1860-х годов в области военного образования.
В своей записке императору Д.А. Милютин излагает точку зрения на необходимость ликвидации кадетских корпусов. При этом он руководствуется следующими соображениями: во-первых, тем, что воспитание, основанное на строжайшей дисциплине, дает свои плоды лишь в зрелом возрасте; военное воспитание в детском возрасте наносит серьезный ущерб нравственным качествам юноши; во-вторых, ранняя специализация обрекает юношу на привязанность к военной службе, вне зависимости от его призвания12.
Суть реформы состояла в отделении общеобразовательного курса в военно-учебных заведениях от военно-специального и создании для каждого из них отдельных учебных заведений: военных гимназий (с 1882 г. снова получили название — кадетские корпуса) и военных училищ, на которые разделились преж-
ние кадетские корпуса. Кроме того, было решено в офицеры производить только получивших специальное военное образование в учебных заведениях. Для тех, кто ранее получил офицерское звание непосредственно в частях после определенного срока выслуги (поскольку этот контингент обладал в большинстве худшим общеобразовательным уровнем), были созданы особые училища с облегченной программой, получившие названия юнкерских. Организованы и общеобразовательные военные учебные заведения сокращенного курса, получившие название военных прогимназий, которые готовили к поступлению в юнкерские училища, подобно тому, как военные гимназии готовили к поступлению в военные училища. Таким образом, общевойсковые военно-учебные заведения подразделялись на четыре основных типа13.
Лучшее военное образование с учетом дальнейшего карьерного роста давали военные училища, но процент казаков в них был очень невелик и составлял в различных училищах от 2 % до 4 % (лишь в специальные военных училищах этот процент был выше: в Михайловском артиллерийском училище имелось для Донского войска — 15, для кавказских войск — 5 вакансий)14. Здесь военное образование получали наиболее известные казаки — дворяне, простому казаку поступить туда было невозможно.
Основную нагрузку по подготовке казачьих офицерских кадров взяли на себя юнкерские училища и казачьи отделы при них. Казачьи юнкерские училища имели много общего между собой: правила приема, учебные программы, вопросы внутреннего порядка и воинской дисциплины, штаты, распределение на подразделения и др. Но вместе с тем эти военно-учебные заведения имели ряд отличий, касающихся формы одежды, культурных и религиозных традиций, способов обучения и др. Еще большим разнообразием отличались казачьи отделы, так как специфичность юнкерских училищ, где они были расположены (пехотное или кавалерийское, различные военные округа и др.) накладывала особый отпечаток. Всего в период с 1860 по 1890 годы было образовано 3 казачьих юнкерских училища и 5 казачьих отделов. Для того, чтобы лучше понять, как коренным образом изменилась подготовка казачьих офицерских кадров, необходимо рассмотреть процесс образования и развития данных военно-учебных заведений:
1. Новочеркасское урядничье училище (открыто в августе 1869 года), с 1871 года — Новочеркасское казачье юнкерское училище на 120 человек, готовило офицеров для Донского (114 человек) и Астраханского (6 человек) казачьих войск (с 1880 года 6 вакансий астраханского казачьего войска переведены в Оренбургское казачье юнкерское училище). В училище поступали по экзамену уроженцы этих войск дворяне — не ранее 16 лет и вольноопределяющиеся (с 1875 г. к приему в училище допускались все имеющие права по образованию казаки, но только по достижении 17 лет.). Все урядники, обучающиеся в училище, для отличия от прочих, имели посреди плечевых погон продольную нашивку. В строевом отношении урядники во время пребывания в училище составляли конную сотню, устраиваемую на одинаковых основаниях с сотнею казачьего полка. Учебный курс в урядничьем училище составлял 9 месяцев (в казачьем юнкерском училище 2 года). Начинался он с 15 августа и продолжался по 15 мая, затем производились выпускные экзамены (в казачьем юнкерском учили-
ще сдавали экзамены для перевода в старший класс), по окончании экзаменов урядники занимались службой в Донском учебном полку и участвовали в полковых конных учениях этого полка, составляя в нем отдельную сотню. Кроме того, старший класс ходил на практические занятия в поле. Урядники, подлежащие производству в офицеры, отчислялись из училища и Донского учебного полка в свои войска, откуда командировались в полки при первом наряде их на полевую службу. В полках урядники производились в офицеры по представлению их ближайшего начальства15.
2. Ставропольское урядничье училище (открыто в августе 1869 года), с декабря 1870 — Ставропольское казачье юнкерское училище на 90 человек (позже на 120 человек, из которых 30 вакансий на кавалерийских юнкеров), готовило офицеров для Кубанского (70 человек) и Терского (20 человек) казачьих войск. В училище поступали уроженцы Кубанского и Терского казачьих войск, дворяне — не ранее 16 лет, а служащие на правах вольноопределяющихся с таким расчетом, чтобы к окончанию ими курса они выслуживали в звании урядников последнее полугодие для производства в офицеры. В строевом отношении урядники составляли казачью сотню на одинаковых основаниях с сотнею казачьего полка. Сверх общих предметов преподавания, указанных в учебных программах юнкерских училищ, урядники обязаны были усвоить и все особенности казачьего устава. В верховой езде они упражнялись по казачьему способу: вместо вольтижирования занимались наездничеством и джигитовкой, вошедших в обычай у кавказских казаков. Перед началом курса с 1 по 15 августа в училище производился приемный экзамен, а по окончании курса с 15 мая выпускной. Курс продолжался 9 месяцев (в казачьем юнкерском училище 2 года), по окончании выпускного экзамена и практических занятий в поле урядники отчислялись из училища в свои войска, где производились в офицеры по представлению их ближайшего начальства16.
3. Оренбургское юнкерское училище (открыто в декабре 1867 г.), с 1878 г. — Оренбургское казачье юнкерское училище на 200 человек (с 1876 г. на 300 человек) из которых 120 мест отводилось на казачье сословие (с 1876 г. 150 мест), готовило офицеров для Оренбургского, Уральского, Сибирского и Семиречен-ского казачьих войск. В училище поступали по экзамену уроженцы этих войск дворяне — не ранее 16 лет и вольноопределяющиеся. В строевом отношении казачьи урядники составляют конную сотню, в состав которой поступают и урядники пеших казачьих частей. Курс обучения продолжался 2 года, для того, чтобы перевестись в старший класс, необходимо было сдать экзамен по установленным программам. По окончании 2-х годичного курса выпускник также сдавал экзамен. Тем, кто экзамен не сдавал, разрешалось оставаться на второй год в классе или вторично поступать в училище, если учебный комитет училища признавал их этого заслуживающими. После сдачи итогового экзамена урядники отчислялись из училища в свои войска, где производились в офицеры по представлению их ближайшего начальства17.
4. Иркутское юнкерское училище (открыто в 1872 г.) на 90 человек, из которых 60 вакансий отводилось на Забайкальское и Амурское казачьи войска. Правила приема, сроки обучения, порядок выпуска и получения офицерского звания были такими же, как и в Оренбургском юнкерском училище.
5. Казачьи отделы при Варшавском (на 50 юнкеров), Виленском (на 35 юнкеров) пехотных и Елизаветградском (на 35 юнкеров) кавалерийском юнкерских училищах были открыты согласно постановлению Военного Совета в 1876 году (в Варшавском казачий отдел с 1868 г. на 50, с 1870 г. на 85 мест; до открытия казачьего отдела при Виленском пехотном училище, с 1868 г. проходили обучение для производства в офицеры казачьи урядники из дворян), для подготовки офицеров Донского казачьего войска. Казаки должны были являться в училище с собственными лошадьми, с собственным обмундированием, снаряжением и с положенным в их полках вооружением. Для заведования отделом прикомандировывался к училищу казачий офицер на правах сотенного командира, а в Варшавском отделе таких офицеров было два. Распорядок дня, устройство внутреннего порядка, учебные занятия и другие вопросы не отличались от училищного курса, на территории которого был расположен отдел. Из предметов в Варшавском и Виленском отделах была добавлена такая дисциплина, как иппология
(наука о лошадях), в Елизаветградском она слушалась вместе со всем 10
училищем18. Прибывавшие в отделы казаки сдавали вступительный экзамен, не сдавшие отправлялись обратно в войска. Срок обучения в отделах составлял, как и в юнкерских училищах, 2 года, для перевода в старший класс необходимо было сдать экзамен, по окончании курса обучения — выпускной экзамен, с дальнейшим производством в офицеры. В 1884 г. отделы в Варшавском и Виленском отделах были упразднены, в 1886 г. упразднен и Елизаветградский отдел, юнкера были переведены в Новочеркасское казачье юнкерское училище19.
Для всех казачьих юнкерских училищ и казачьих отделов при юнкерских училищах характерным было то, что поначалу к вступительному экзамену из полков казаки являлись с весьма слабой научной подготовкой. В большинстве они обнаруживали полное незнание самых элементарных научных сведений, а в войсках не было средств улучшить их подготовку. По этой причине немногие из прибывавших к экзамену были приняты в училища, но и те при всем их старании тяжело овладевали учебным курсом. В связи с этим было принято решение открыть приготовительный класс со сроком обучения один год. В основу курса была положена программа на вольноопределяющегося 3 разряда. Мера эта облегчила приемный экзамен и дала возможность казакам получить основательную подготовку для успешного прохождения курса. Но вместе с тем, увеличила срок пребывания в училище до трех лет. Обучающиеся казаки могли поступить в оба класса училищ, в младший или общий, и старший или специальный. Причем, если проследить этот процесс на начало 70-х г., то соотношение поступивших в старший класс из тысячи будет — 41, а в младший — 95920.
Рассмотрев систему подготовки казачьих офицеров, сложившуюся к началу 70-х г. XIX века, можно сделать вывод, что согласно новым положениям никто из вольноопределяющихся и урядников не мог быть произведен в офицеры, не окончив курса в юнкерских или военных училищах (хотя были некоторые исключения), а это увеличивало приток в казачьи войска образованных офицеров. Вторым очень важным следствием реформы стало то, что количество офицеров стало возрастать, и казачьи войска перестали ощущать острую нехватку кадров (в период ведения боевых действий нехватка ощущалась). В-третьих, в связи с разделением общеобразовательного курса в военно-учебных заведениях
от военно-специального и создания для каждого из них отдельных учебных заведений большее количество казачьих детей получило возможность обучаться в военно-учебных заведениях, дающих начальное и среднее образование (военные гимназии и прогимназии). В-четвертых, новая система открыла двери для получения военного образования обычным казакам, а не только дворянам, как было раньше. В-пятых, курс юнкерских училищ был в основном построен по принципу получения именно военного образования, и упор соответственно делался больше на военные дисциплины, в результате чего выпускаемые офицеры становились действительно профессионалами своего дела. Но в то же время новая система имела и недостатки: во-первых, исчез тот офицерский облик, который давали кадетские корпуса, выпуская молодых людей высокообразованными и культурными личностями. Во-вторых, курс обучения в военной гимназии сложно было назвать военным, он больше склонялся к гражданскому варианту, соответственно расхолаживая своих воспитанников. В-третьих, на начальном этапе реформы не был учтен образовательный уровень казачьего сословия, результатом чего стал некомплект в казачьих юнкерских училищах и казачьих отделах при юнкерских училищах.
В целом реформа Д.А. Милютина имела прогрессивный характер, отвечая современным тенденциям подготовки офицерского состава, с учетом изменения в характере боевых действий, и изменила всю систему подготовки казачьих офицерских кадров.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Бобровский П.О. Юнкерские училища. Историческое обозрение их развития и деятельности. СПб, 1872.
2. Хорошхин М.П. Казачьи войска. СПб., 1902.
3. Керсновский А.А. История русской армии, в 4-х томах. Белград, 1933.
4. Каменев А.И. История подготовки офицерских кадров в России. М., 1990.
5. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., 1993.
6. Машкин В.А. Высшая военная школа Российской империи XIX — начала XX века. М., 1997.
7. Казачий словарь справочник том II / Сост. Г.В.Губарев. Сан Ансельмо, 1968.
С. 244.
8. РГВИА. Ф. 330. Оп. 63. Д. 90. С. 47-59.
9. РГВИА. Ф. 1154. Оп. 1. Д. 120. С. 5-32.
10. Исторический очерк образования и развития сибирского кадетского корпуса 1826-1876. Омск, 1884. С. 59-65.
11. Волков. Ук. соч. С. 80-123.
12. Каменев. Ук. соч. С. 55-102.
13. Волков. Ук. соч. С. 80-111.
14. Хорошхин. Ук. соч. С. 256-262.
15. Новочеркасское казачье юнкерское училище. Краткая историческая записка / Сост. Н.Т.Костюков. Новочеркасск, 1910. С. 3-44.
16. РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Т. 12. Д. 29556. С. 22-42.
17. Греков Ф.В. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений, 1710-1910. М., 1910. С. 174-177.
18. Виленское пехотное юнкерское училище 1864-1899. Краткий исторический очерк / Сост. А. Антонов. Вильно, 1900. С. 46-50.
19. Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам, приказ № 167 от 24 июля 1876 г.
20. Бобровский. Ук. соч. С. 57-71.
INFLUENCE OF D.A. MILJUTIN'S MILITARY REFORM ON TRAINING THE COSSACK OFFICER STAFF IN SECOND HALF 19th C.
D.V. Bobylev
D.A. Miljutin's military reform is considered in the field of military education. The essence of the reform was to separate a course of general education in military schools from a military — special course and to establish for each of them separate educational institutions. So, it became obligatory to take a course in military collages and schools in order to receive the officer rank. The author views the system of training of the Cossack officer staff, and the process of setting up a network of military schools, including Cossack military schools and the Cossack departments at military schools in Novocherkassk, Orenburg and Stavropol.
© 2008
И.А. Толчев
НЕКОТОРЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ГОСУДАРСТВА И ЦЕРКВИ В РУССКОЙ ИСТОРИИ
Большинство как дореволюционных, так и советских историков придерживаются мнения о доминирующем положении государства во взаимоотношениях светской и духовной властей в русской истории.
В частности, Н.М. Карамзин в своей знаменитой «Истории Государства Российского» говорил о том, что русское духовенство, «служа великим князьям в государственных делах полезным орудием, не спорило с ними о мирской власти <...> митрополиты ... могли только убеждать совесть, не касаясь меча мирского ... отступая же иногда от правил христианской любви и кротости, действовали так в угодность государям, от коих они совершенно зависели, ими назначаемые и свергаемые»1.
Схожих позиций придерживались Е.Е. Голубинский2, А.В. Карташев3. При этом все упомянутые исследователи указывали на то, что, начиная с Ивана III, после принятия Константинополем Флорентийской унии и установления автокефалии русского духовенства, начинается усиление влияния великого князя на все церковные дела. Н.Ф. Каптерев указывал на то, что «со времени образования у нас сильного Московского царства наши государи всегда и всецело держат церковную власть в своем полном подчинении и распоряжении . Такой
