CC BY
172
Влияние стресса на алкоголизацию в подростковом и молодом возрасте
Копытов А.В.1, Наконечная Е.А.1, Ситько Л.З.1, Копытов Д.А.2
'РНПЦ психического здоровья, Минск
2Белорусский государственный медицинский университет, Минск
Kopytov A.V.1, Nakonechnaya E.A.1, Sitko L.Z.1, Kopytov D.A.2
'Republican Research and Practice Center of Mental Health, Minsk, Belarus 2Belarusian State Medical University, Minsk
The influence of stress on alcoholization in adolescent and young age
Резюме. Изложено влияние стресса на алкоголизацию лиц подросткового и молодого возраста. Приведен обзор литературы по взаимосвязи и взаимовлиянию стресса и алкогольной зависимости.
Ключевые слова: алкогольная зависимость, стресс, стрессоустойчивость, копин, подростки, молодые люди.
Summary. In this article we described the influence of stress on alcoholization of persons of adolescent and young age. We listed the reviewed literature sources on the correlation and mutual influence between stress and alcohol dependence. Keywords: alcohol dependence, stress, stress resistance, coping, adolescents, young people.
Связь между алкоголем и стрессом сложная, имеет различные аспекты, но, как правило, предполагается, что люди употребляют алкоголь, чтобы уменьшить напряжение, и что напряжение может влиять на увеличение потребления алкоголя [33, 41, 56]. Особую значимость этот вопрос приобретает в молодости, между юностью и взрослой жизнью, когда причастность к потреблению алкоголя намного выше, чем в другие периоды жизни [20].
Нами изучена литература по влиянию стресса на алкоголизацию лиц подросткового и молодого возраста. Для поиска использовались следующие ключевые слова: стресс, стрессоустойчивость, копинг, копинг-стратегии, алкогольная зависимость, употребление алкоголя с вредными последствиями, злоупотребление алкоголем, хронический алкоголизм, аддиктивное поведение, алкогольные проблемы. Выполнен поиск по электронным базам данных Current Contents, ETOH, Medline, PsycInfo, PubMed за период с 1985 до 2010 г. Включенные в обзор материалы исследований отражали оценку отношений между стрессом и алкогольной зависимостью или злоупотреблением. Главным образом учитывалось качество диагностики алкогольной зависимости, а также частота и количество употребляемого спиртного, самоэффективность как наиболее стандартизированные критерии.
Начало и частота употребления алкоголя, особенно в раннем возрасте, являются сильными предикторами, определяющими дальнейшее быстрое
прогрессирование зависимости [29]. Исследование Kandel и др. продемонстрировало, что уровень употребления психоактивных веществ (ПАВ) в возрасте 15-16 лет влиял на уровень их употребления в 25 лет. Newcomb и Bentler [35] обследовали молодых людей трижды за 8-летний период и продемонстрировали, что более высокий уровень употребления ПАВ являлся предиктором проблем в молодом возрасте. Наиболее распространенные из них - это деликвент-ное поведение; проблемы физического здоровья; особенности психического здоровья или эмоционального реагирования; отношение к работе; проблемы в сфере образования. Употребление ПАВ в молодом возрасте связано с общим девиантным поведением [28], совершением преступлений [11] и эмоциональным дистрессом, депрессией, тревогой, суицидальными мыслями, психотическими нарушениями и ограничением успешного приобретения взрослых ролей [9].
Злоупотребление психоактивными веществами среди детей и молодых людей часто связано с эмоциональными и поведенческими расстройствами, которые не относятся непосредственно к воздействию ПАВ. Такие сопутствующие расстройства включают депрессию, суицидальное поведение, расстройства поведения, дефицит внимания и гиперактивность, расстройства пищевого поведения и психозы. Найдены некоторые указания на причинно-следственные связи у конкретных субъектов, но пока нет общего подхода.
Лица с высоким уровнем психологического дистресса имели тенденцию пить чаще в негативном, чем в позитивном, аффективном состоянии, тогда как участники исследования с низким психологическим дистрессом имели противоположную тенденцию. Данные корреляционного анализа показали, что склонность к употреблению спиртного при негативных аффективных состояниях предсказывает алкогольную активацию, а склонность употребления алкоголя при положительных аффективных состояниях предопределяет торможение.
Эмоции, или аффективные состояния, связаны с алкоголизацией студентов колледжей от ежедневного потребления [24, 45] до алкогольной зависимости [46].
Положительные эмоции провоцировали увеличение употребления алкоголя в социальных группах во время празднований. Отрицательные эмоции (депрессия, тревога, гнев), напротив, чаще связаны с использованием спиртного в одиночестве. Связь между отрицательными эмоциями и употреблением спиртного может быть обусловлена несколькими механизмами (отдельными или их комбинацией). Во-первых, спиртное может уменьшить эмоциональные расстройства и, по механизму отрицательного подкрепления, являться в течение долгого времени средством самолечения. Эта гипотеза заложена в нескольких связанных концепциях, таких как редукция напряженности и торможение стресс-реакций [14]. Однако у людей с социальной фобией алкоголь фактически не уменьшает
№2^ 2013
медицинские новости |29
тревогу [13]. Во-вторых, даже если отрицательные эмоции не всегда облегчаются при употреблении спиртного, они все равно могут выступать в качестве пусковых механизмов для алкоголизации. Определенные отрицательные эмоции могут привести к увеличению питья через приобретенные или врожденные механизмы. В-третьих, отрицательные эмоции и употребление могут быть связаны через другие переменные. Например, определенный набор генов может одновременно обусловливать увеличение риска наследования отрицательных эмоций и предрасположенности к алкогольной зависимости [32]. В-четвертых, употребление алкоголя может приводить к увеличению отрицательных эмоциональных состояний (например, депрессия), а не наоборот. Часто в таких случаях трудно различить точную закономерность отношений эмоций и питья, а статистическая ассоциация между ними может возникать как результат «обратной» причинной связи.
Связь стресса и употребления алкоголя человеком была темой многих эпидемиологических и экспериментальных исследований. В ранних обзорах сообщалось о противоречивых результатах [12, 21, 39]. Более поздние исследования, с изучением социальных перспектив, выявили, что связь между стрессом и потреблением алкоголя меняется в зависимости от стиля копинга и алкогольной мотивации и/или предвкушения [6, 24]. Например, Cooper сообщил, что неадекватные копинг-стратегии и положительные предвкушения изменяли ассоциацию между рабочим дистрессом и алкоголем. При изучении гендерного аспекта этих отношений установлена большая уязвимость мужчин, регулярно пьющих в дни сильного стресса [4].
Анализ данных на общей американской популяционной выборке показал, что и острые стрессы, и негативные события прошлого, и определенные типы стрессоров (например, межличностные, связанные с работой и т.д.) были положительно связаны с объемом потребления этанола, частотой тяжелого употребления, обычных и больших количеств алкоголя, потребляемых в день. Однако степень взаимосвязи многих из этих ассоциаций были больше характерны для мужчин, чем для женщин [15].
Опубликованы доказательства, полученные в исследованиях, выполненных на животных, что инициирование потребления алкоголя в молодом возрасте увеличивает восприимчивость взрослых крыс к обусловленному стрессом уве-
личению сознательного потребления алкоголя [49]. Однако есть несколько исследований, выполненных с обследованием людей, по изучению раннего начала питья, обусловленного стрессом. Раннее начало употребления ПАВ предопределяет вероятность формирования пожизненных расстройств, связанных с употреблением алкоголя, что показано в одномоментных и проспективных исследованиях [20]. Кроме того, повышается риск других зависимостей и расстройств психики, включая никотиновую, наркоманию, нарушения поведения и антисоциальное расстройство личности, широкий диапазон проблем, связанных с общим развитием личности. Они включают снижение способностей к решению задач [2], ухудшение функций внимания и дефицит оперативной памяти [53], ослабление вербального и невербального усвоения информации [34], зрительно-пространственных навыков [53].
Отношения между стрессом и потреблением алкоголя тонкие. Иногда встречаются разноплановые и извращенные данные, полученные без учета фактора времени [27, 36]. Например, стресс и потребление алкоголя колеблются в течение недели. Стресс наиболее вероятен в рабочие дни по сравнению с выходными. Употребление алкоголя, наоборот, чаще встречается в выходные дни, когда у человека меньше нагрузка на работе. В этих случаях при ретроспективном исследовании у субъектов наблюдается отрицательная корреляция между напряжением и потреблением алкоголя. Однако может случиться так (при управляемых исследованиях), что в какой-либо «специфический» день для определенного человека напряжение будет более высоким, чем обычно, и потребление алкоголя будет также значительным в силу определенных обстоятельств. Это приведет к положительной корреляции между напряжением и потреблением. Поэтому более достоверным является анализ информации о стрессе и потреблении алкоголя в течение каждого дня недели и за достаточно длинный период времени, чтобы кратковременные случайные колебания в потреблении и напряжении (например, отпуска, напряженные события жизни и т.д.) не искажали типичную картину наблюдаемых явлений. Несколько таких ежедневных исследований напряжения и потребления алкоголя опубликовано, но в основном за относительно краткие периоды 10-60 дней [1, 40, 51, 52]. Результаты показывают влияние стресса на потребление алкоголя, смягченное
настроением, ежедневными событиями и полом. Conway и др. [37] собирали данные по ежедневному напряжению и употреблению алкоголя, кофе, сигарет в течение 14 непоследовательных дней на протяжении более 2 месяцев у 34 военно-морских инструкторов. Обнаружена положительная корреляция между более высоким напряжением и потреблением кофеина, курением. Сообщено об обратной средней корреляции между напряжением и потреблением алкоголя. Hussong и др. в результате 21-дневного исследования выявили у учащихся колледжа диады негативных аффектов, влияющих на потребление алкоголя: «вина-страх» увеличивают его потребление, а «печаль-враждебность» не влияют на него [51].
Более достоверные данные можно получить при использовании метода ежедневного электронного монитори-рования. В одном из таких двухлетних исследований показано, что напряжение дня обратно пропорционально потреблению алкоголя. Эти отношения не зависели от дня недели и состояния алкогольных проблем. [23]. Употребление алкоголя в день возникновения стресса и его выраженность были связаны обратно пропорционально. Хотя эта связь была статистически значима, существенное увеличение потребления алкоголя оказывало минимальное влияние на уровень стресса (например, предполагаемое увеличение употребления на 10 стандартных доз снижало стресс наполовину). Если рассматривать изолированные модели (употребление за день до стресса или на следующий день после стресса), связь между суточным потреблением и напряжением ослаблялась, но оставалась существенной в течение двух дней. Повышение уровня стресса незначительно снижало потребление алкоголя на следующий день. Результаты не подтверждают предположений, что увеличение потребления алкоголя является ответом на увеличение напряжения (т.е. выпивка для совладания со стрессом). Наоборот, увеличение потребления алкоголя снижает уровень напряжения в последующих два дня. Результаты подтверждают предположение, что краткосрочное фармакологическое воздействие алкоголя способствует редукции стресса, но стресс по существу не является предиктором риска потребления алкоголя.
Согласно социальной теории научения в отношении употребления алкоголя [8, 42, 57], люди употребляют алкоголь, чтобы справиться с отрицательными эмо-
циями, когда не владеют другими более адаптивными копинг-ответами. Выпивка в качестве копинга считается неадекватной стратегией, потому что в перспективе она может привести к более серьезным связанным с алкоголем проблемам. Lazarus и Folkman [31] представляют алкогольную зависимость с позиций модели взаимодействия стресса, самооценки и копинга. Они рассматривают использование алкоголя как сосредоточенную на эмоциях паллиативную копинг-стратегию.
Является ли нарушение поведения компенсацией за лежащие в основе стресса различные причины? Low et al. [54] связывали злоупотребление ПАВ с эффектом негативных отношений с родителями и неудовлетворенными потребностям, таким как «не быть уважаемым или признанным за свои способности» или «не быть любимым или одобренными родителями». Такой сдвиг поведения может определить трудный путь от воспитания детей до неприятностей, от тревоги до антисоциального поведения и, следовательно, до злоупотребления ПАВ.
Обзор работ по исследованию влияния стрессовой нагрузки на употребление алкоголя показывает, что, несмотря на профилактические мероприятия, стресс способствует «проблематичному» употреблению алкоголя [38]. Механизмы, определяющие главный эффект этого взаимодействия, определяются тремя компонентами - копинг-стратегиями, ко-пинг-ресурсами и влечением к алкоголю. Эти переменные отражают уязвимость человека для неадекватного совладания со стрессом. В качестве протективных факторов могут выступать пол и социальная поддержка. Гармоничная социальная поддержка смягчает эффекты стресса. Женщины более социализированы и при стрессовых ситуациях чаще проявляют аффективное реагирование в виде депрессии.
В одном из проведенных в Голландии исследований установлено, что влияние стресса на трезвенников повышает риск снижения трудоспособности по сравнению с лицами, умеренно употребляющими алкоголь. Данная взаимосвязь может отражать наличие медицинских проблем у трезвенников или нехватку навыков преодоления стресса. Установлено отсутствие прямых ассоциаций между рабочими стрессорами и потреблением алкоголя. Это позволяет предположить, что стрессы на работе не влияют непосредственно на употребление алкоголя, а последнее обусловлено лишь склонностью личности к повышенному восприятию
стрессоров. Не подтвердилась гипотеза, что употребление алкоголя для купирования стресса увеличивает риск снижения трудоспособности. На взаимодействие стресса и потребления алкоголя существенно влияют большое количество различных социально-демографических переменных и ковариант. У абсолютных трезвенников под влиянием стресса были более высокие показатели снижения трудоспособности, чем у умеренно пьющих.
Предполагают, что умеренное питье смягчает связь между стрессом и снижением работоспособности и что полное воздержание так же болезненно, как и чрезмерное употребление алкоголя. Другое возможное объяснение связи между напряжением, воздержанием и работоспособностью можно объяснить ограниченностью копинг-стратегий у трезвенников. Поскольку чрезмерное употребление алкоголя, с точки зрения социальной теории научения, можно объяснить как дезадаптивный способ преодоления отрицательных эмоций, когда люди испытывают недостаток в других более адаптивных копинг-ответах, умеренное питье - адаптивный копинг-ответ, потому что смягчает напряжение, а трезвенники также нуждаются в альтернативных копинг-стратегиях [55].
Исследования показали, что дети из «алкогольных» семей, по сравнению с детьми без семейного алкогольного анамнеза, испытывают большую потребность в алкоголе для «угашения» стрессовых реакций, проявляющихся сердечнососудистыми и эндокринными ответами при столкновении с физической или социальной угрозой [17].
В ситуациях стресса изменения вегетативной реактивности и уровня самооценки собственной эффективности в ответ на алкогольные сигналы зависят от когнитивных факторов (например, убеждения и ожидания), которые выступают посредниками между условными реакциями на алкоголь и его потреблением [26]. Теория социального научения признает влияние когнитивных процессов на потребление алкоголя и утверждает, что эти процессы могут быть связаны через память [10]. Специфично обусловленная связь, как полагают, закодирована в сетях памяти [43], которые содержат аффективную и поведенческую информацию [7]. В результате и аффективные стимулы непосредственно, и мысли об этих стимулах могут выступать условными раздражителями для ответов [10].
Алкоголь значительно уменьшал тревогу у лиц с выраженными сенситивно-тревожными чертами характера. При слабой выраженности этих черт алкоголь не оказывал никакого существенного влияния на тревогу [18].
Сотрудниками Пекинского университета получены интересные результаты при проведении экспериментальных исследований на животных по изучению влияния стресса на потребление алкоголя в зависимости от возраста. Установлено, что в условиях отсутствия действия стрессового фактора при тренинге свободного выбора взрослые мыши употребляли алкоголь в количестве 2 г на килограмм массы тела. Молодые особи отказывались употреблять алкоголь. При моделировании хронической стрессовой ситуации количество потребляемого алкоголя у взрослых особей снижалось до 1 г на килограмм массы тела, молодые мыши начинали употреблять до 2 г на килограмм массы тела [44]. Результаты исследований на животных показали, что стрессовые ситуация в пренатальном периоде и детстве могут привести к уязвимости в злоупотреблении алкоголя [19].
Исследование, проведенное сотрудниками Национального института алкогольной зависимости и алкоголизма США (МААА), показало, что более раннее начало употребления алкоголя повышало силу связи между уровнем стресса в прошлом и объемом потребления этанола [15], что совпало с результатами экспериментального исследования на животных [25]. Даже при вмешательстве посторонних внешних факторов более тесное взаимодействие стресса с увеличением употребления алкоголя наблюдается среди лиц, которые начали пить в возрасте до 14 лет, по сравнению с теми, кто начал пить в более старшем возрасте. Связь между стрессом и объемами потребления была значительной только для начавших потребление алкоголя в раннем возрасте [15]. Установлено, что среднее суточное потребление алкоголя увеличивалось на 19% с каждым дополнительным стрессором, воздействовавшим на людей, которые начали пить в возрасте до 14 лет, и на 3% - среди тех, кто начал пить в возрасте после 18 лет. Следовательно, существуют неадаптивные копинг-стратегии, приводящие к излишнему употреблению алкоголя среди людей, которые начинают пить в возрасте до 14 лет, - и это представляется единственным ключом к пониманию, почему эти потребители алкоголя в раннем возрасте имеют очень высокий риск развития
№2^ 2013
медицинские новости |з1
зависимости от алкоголя [3, 20]. По результатам исследования не ясно, была ли установлена сильная связь между стрессом и употреблением алкоголя среди юных потребителей в течение первых лет питья или это развивалось более медленно в результате длительного воздействия этанола в юном возрасте. Несмотря на эту неопределенность, при условии, что юность часто является напряженным периодом, результаты этого исследования предполагают, что подростки выиграли бы от профилактических мероприятий, включающих методы редукции стресса, которые могут служить альтернативой питью [15]. Один из аргументов в пользу этих результатов - данные других исследователей, свидетельствующие о том, что раннее начало постоянного употребления спиртного может привести к органическим изменениям в мозге и нарушению функционирования нейромеди-атороных систем, которые изменяют мотивацию употребления, а следовательно, увеличивают склонность к употреблению для уменьшения напряжения [50]. Условия семейного воспитания, коморбидная психопатология и употребление других ПАВ снижает возраст первого употребления спиртного и влияют на связь между стрессом и потреблением алкоголя [50]. Однако остается вероятность того, что очевидная излишняя чувствительность к вызванному стрессом питью среди тех, кто начал пить в возрасте до 14 лет, может быть объяснена только большим количеством в популяции субъектов этого возраста, употребляющих алкоголь. Дальнейшие исследования с учетом более высоких уровней взаимодействия могут быть полезны в решении этой проблемы. Кроме того, с учетом масштабов и контекстов алкоголизации подростков, не учтенных в исследовании, следует изучить роль невротичности, генетических и социальных аспектов, которые влияют на возраст начала употребления алкоголя.
Лица, употребляющие алкоголь по «социальным» причинам, чаще употребляют его при положительных, нежели при негативных аффективных состояниях [22]. Эта тенденция связи между положительным аффектом и употреблением алкоголя может быть обусловлена определенными механизмами памяти. Активация алкогольных концептов и поведения может происходить при воспроизведении слов с позитивным аффектом у «социально пьющих» [5]. У «проблемно пьющих» имеется тенденция пить чаще при отрицательных аффективных состояниях, склонность к которым увеличивает-
ся с тяжестью алкоголизма [22]. Такое поведение также может быть закодировано в памяти. В этом случае отрицательные аффективные вербальные стимулы должны активизировать базирующиеся в памяти алкогольные понятия у «проблемно пьющих», как положительные аффективные вербальные стимулы активизируют алкогольные понятия у «социально пьющих».
Употребление алкоголя с целью уменьшения негативного аффекта или напряжения часто называют питьевым копингом [16]. Ранние теоретические формулировки этих отношений были представлены в соответствии с гипотезой редукции напряжения, которая основывалась на серьезной эмпирической поддержке [21]. Эта гипотеза была расценена как один из многих потенциальных копинг-механизмов, мотивирующих потребление алкоголя. Более обтекаемая переформулировка этой гипотезы была предложена как теория «угашения стрессового ответа» [48]. Лабораторные исследования «угашения стрессового ответа» подтвердили вышеуказанные положения, предполагающие, что увеличение напряжения приводит к увеличению потребления алкоголя [47].
И теория копинга, и теория «угаше-ния стрессового ответа» подчеркивают прямую связь между усиленным напряжением и увеличенным потреблением алкоголя. Однако некоторые исследования выявили, что несмотря на корреляцию уровня стресса и потребления алкоголя, некоторые факторы (такие как пол, возраст, степень зависимости и семейные факторы) могут значительно уменьшать ее корреляцию [51]. Есть доказательства, что влияние алкоголя и стресса является обоюдным [30].
Таким образом, несмотря на принимаемые профилактические мероприятия, стресс способствует «проблематичному» употреблению алкоголя. Механизмы, определяющие главный эффект взаимовлияния стресса и ПАВ, определяются тремя компонентами: копинг-стратеги-ями, копинг-ресурсами и влечением к алкоголю. Эти переменные отражают адекватность и эффективность преодоления стресса или проблемных ситуаций. Употребление алкоголя является дез-адаптивной поведенческой стратегией, препятствующей адекватному совлада-нию со стрессом.
Случаи алкогольного опьянения способствуют субъективному искажению восприятия существующих проблем и определяют дальнейшее злоупотребле-
ние алкоголем. Использование дезада-птивных копинг-стратегий приводит к накоплению внутреннего напряжения и общему снижению устойчивости к стрессу. Стрессогенные факторы повышают уровень потребления алкоголя в случае недоступности альтернативных ресурсов копинга при доступности алкоголя, когда человек верит, что алкоголь поможет снять стресс.
Взаимосвязи между стрессом и употреблением алкоголя до сих пор не раскрыты, особенно у подростков и молодых людей. Стрессовые факторы не всегда действуют изолированно, а особенности реагирования могут зависеть от премор-бидных конституциональных характеристик и личностного потенциала.
Таким образом, на основании обзора литературы по влиянию стресса на алкогольную зависимость следует констатировать следующее:
1) существует двойственная причинно-следственная взаимосвязь между алкоголем и стрессом: с одной стороны, неконтролируемый чрезмерный стресс повышает риск связанных с алкоголем проблем, с другой стороны - злоупотребление алкоголем вызывает различные стрессы;
2) неадаптивные стратегии преодоления стресса могут являться предикторами формирования зависимого поведения;
3) у пациентов с алкогольной зависимостью по мере ее прогрессирования происходит качественное изменение специфических стратегий преодоления стресса, влияющих на клинические особенности заболевания;
4) стресс может выступать в роли протектора в отношении алкогольной зависимости даже при наличии предрасположенности к заболеванию;
5) неоднозначность специфических взаимоотношений стресса и алкогольной зависимости требует дальнейшего изучения данной проблемы, актуальной для лиц подросткового и молодого возраста с алкогольной зависимостью.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. A daily process examination of the stress-response dampening effects of alcohol consumption / S.Armeli [et al.] // Psychol. Addict. Behav. - 2003. - Vol.17, N4. -P.266-276.
2. A neuropsychologic profile of adolescent alcoholics / H.B.Moss [et al.] // Alcohol. Clin. Exp. Res. - 1994. -Vol.18, N1. - P.159-163.
3. Age at first alcohol use: a risk factor for the development of alcohol disorders / D.J.DeWit [et al.] // Am. J. Psychiatry.. - 2000. - Vol.157, N5. - P.745-750.
4. Anxiety and drinking behavior: moderating effects of tension-reduction alcohol outcome expectancies / M.G. Kushner [et al.] // Alcohol. Clin. Exp. Res. - 1994. -Vol.18, N4. - P.852-860.
5. Archana, J. Measuring alcohol expectancies with the implicit association test / J.Archana, E.Mitchell // Psychol. Addict. Behav. - 2003. - Vol.17, N2. -P.126-133.
6. Armeli, S. A daily process approach to individual differences in stress-related alcohol use / S.Armeli, MTodd, C.Mohr // J. Pers. - 2005. - Vol.73, N6. -P.1657-1686.
7. Baker, T.B. The motivation to use drugs: a psychobiological analysis of urges / TB.Baker, E.Morse, J.E.Sherman / Nebr. Symp. Motiv. - 1986. - Vol.34. -P.257-323.
8. Bandura, A. Social Foundations of Thought and Action: a social cognitive theory / A.Bandura. -Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hal, 1986.
9. Baumrind, D. A developmental perspective on adolescent drug use / D.Baumrind, K.Moselle // Adv. Alcohol Subst. Use. - 1985. - N5. - P.41-67.
10. Bradizza, C.M. A conditioning reinterpretation of cognitive events in alcohol and drug cue exposure / C.M.Bradizza, P.R.Stasiewicz, S.A.Maisto // J. Behav. Ther. Exp. Psychiatry. - 1994. - Vol.25, N1. -P.15-22.
11. Bukstein, O.G. Adolescent Substance Abuse: assessment, prevention and treatment / O.G.Bukstein. -New York: Wiley-Interscience, 1995. - 260 p.
12. Cappell, H. Alcohol and tension reduction. A review / H.Cappell, C.P.Herman // Q.J.Stud. Alcohol. -1972. - Vol.33, N1. - P.33-64.
13. Cairigan, M.H. Self-medication in social phobia: a review of the alcohol literature / M.H. Carrigan,
C.L.Randall // Addict. Behav. - 2003. - Vol.28, N2. -P.269-284.
14. Croissant, B. Stress response dampening indexed by cortisol in subjects at risk for alcoholism / B.Croissant, R.Olbrich // J. Stud. Alcohol. - 2004. -Vol.65, N6. - P.701-707.
15. Dawson, D.A. The association between stress and drinking: modifying effects of gender and vulnerability /
D.A.Dawson, B.FGrant, W.J.Ruan // Alcohol Alcohol. -2005. - Vol.40, N5. - P.453-460.
16. Drinking to regulate positive and negative emotions: a motivational model of alcohol use / M.L.Cooper [et al.] // J. Pers. Soc. Psychol. - 1995. - Vol.69, N5. -P.990-1005.
17. Effect of ethanol on hypothalamic-pituitary-adrenal system response to psychosocial stress in sons of alcohol-dependent fathers / U.Zimmermann [et al.] // Neuropsychopharmacology. - 2004. - Vol.29, N6. -P.1156-1165.
18. Effects of drink-stress sequence and gender on alcohol stress response dampening in high and low anxiety sensitive drinkers / M.Zack [et al.] // Alcohol. Clin. Exp. Res. - 2007. - Vol.31, N3. -P.411-422.
19. Ferris, C.F Adolescent stress alters ethanol ingestion and agonistic behavior in the male golden hamster / C.FFerris, J.Brewer // Ann. N. Y Acad. Sci. -
1996. - Vol.794. - P.348-351.
20. Grant, B.F Age at onset of alcohol use and its association with DSM IV alcohol abuse and dependence: results from the National Longitudinal Alcohol Epidemiologic Survey / B.FGrant, D.A.Dawson // J. Subst. Abuse. -
1997. - N9. - P.103-110.
21. Greeley, J. Alcohol and tension reduction / J.Greeley, T.Oei. - New York: Guilford Press, 1999. -P.14-53.
22. Heavy drinking and negative affective situations in a general population and a treatment sample: alternative
explanations / J.A.Cunningham [et al.] // Psychol. Addict. Behav. - 1995. - Vol.9, N2. - P.123-127.
23. Helze, J.E. Alcohol abuse and dependence / J.E.Helzer, A.Bumam, LTMcEvoy. - New York: Free Press, 1991. - P.81-115.
24. Hussong, A.M. Further refining the stress-coping model of alcohol involvement / A.M.Hussong // Addict. Behav. - 2003. - Vol.28, N8. - P.1515-1522.
25. Influence of age at drinking on long-term ethanol self-administration with deprivation and stress phases / S.Siegmund [et al.] // Alcohol. Clin. Exp. Res. - 2005. -Vol.29, N7. - P.1139-1145
26. Ingjaldsson, JT. Reduced heart rate variability in chronic alcohol abuse: relationship with negative mood, chronic thought suppression, and compulsive drinking / JT.Ingjaldsson, J.C. Laberq, J.FThayer // Biol. Psychiatry. - 2003. - Vol.54, N12. - P.1427-1436.
27. Jackson, K.M. Alcohol use disorders and psychological distress: a prospective state-trait analysis / K.M.Jackson, K.J.Sher // J.Abnorm. Psychol. - 2003. - Vol.112, N4. - P.599-613.
28. Jesso, R. Beyond Adolescence: Problem Behavior and Young Adult Development / R.Jessor, J.E.Donovan, FM.Costa. - New York: Cambridge University Press, 1991. - 408 p.
29. Kandel, D.B. Stages of progression in drug involvement from adolescence to adulthood: further evidence for the gateway theory / D.B.Kandel, K.Yamaguchi, K.Chen // J. Stud. Alcohol. - 1992. -Vol.53, N5. - P.447-457.
30. Kushne, M.G. Prospective analysis of the relation between DSM III anxiety disorders and alcohol use disorders / M.G.Kushner, K.J.Sher, D.J.Erickson // Am. J. Psychiatry. - 1999. - Vol.156, N5. - P.723-732.
31. Lazurus, R. S. Stress, Appraisal and Coping / R.S.Lazurus, S.Folkman. - New York: Springer, 1989. -238 c.
32. Merikangas, K.R. Comorbidity and co-transmission of alcoholism, anxiety and depression / K.R.Merikangas, N.J.Risch, M.M.Weissman // Psychol. Med. - 1994. -Vol.24, N1. - P.69-80.
33. Mulvihlll, K. Stress boosts calming effects of alcohol / K.Mulvihill // Alcohol. Clin. Exp. Res. - 2002. -Vol.26. - P.818-826.
34. Neruocognitive functioning of adolescents: effects of protracted alcohol use / S.A.Brown [et al.] // Alcohol Clin. Exp. Res. - 2000. - Vol.24, N2. - P.164-171.
35. Newcomb, M.D. Impact of adolescent drug use and social support on problems of young adults: a longitudinal study / M.D. Newcomb, P.M.Bentler // J. Abnorm. Psychol. - 1988. - Vol.97, N1. -P.64-75.
36. Ng, D.M. Relationships between perceived stress and health behaviors in a sample of working adults / D.M.Ng, R.W.Jeffery // Health. Psychol. - 2003. -Vol.22, N6. - P.638-642.
37. Occupational stress and variation in cigarette, coffee and alcohol consumption / T.L.Conway [et al.] // J. Health Soc. Behav. - 1981. - Vol.22, N2. - P.155-165
38. Personality and the predisposition to engage in risky or problem behaviors during adolescence / M.L.Cooper [et al.] // J. Personal. Soc. Psychology. - 2003. - Vol.83, N2. - P.390-410.
39. Pohorecky, L.A. Stress and alcohol interaction: an update of human research / L.A.Pohorecky // Alcohol Clin. Exp. Res. - 1991. - Vol.15, N3. -P.438-459
40. Positive and negative daily events, perceived stress, and alcohol use: a diary study / M.Carney [et al.] // J. Consult. Clin. Psychol. - 2000. - Vol.68, N5. -P.788-798
41. Predicting drinking behavior and alcohol-related problems among fraternity and sorority members: examining the role of descriptive and injunctive norms / M.E.Larimer [et al.] // Psychol. Addict. Behav. - 2004. -Vol.18, N3. - P.203-212.
42. Psychological theories of drinking and alcoholism / D.B.Abrams [et al.]. - New York: Guilford Press, 1987. -P.131-178.
43. Real-time processing of serial stimuli in classical conditioning of the rabbit's nictitating membrane response / E.J.Kehoe [et al.] // J. Exp. Psychol. Anim. Behav. Process. - 1993. - Vol.19, N3. - P.265-283.
44. Role of stress in acquisition of alcohol-conditioned place preference in adolescent and adult mice alcoholism / M.Song [et al.] // Alcohol. Clin. Exp. Res. -2007. - Vol.31, N12. - P.2001-2005.
45. Rutledge, P.C. Heavy drinking from the freshman year into early young adulthood: the roles of stress, tension-reduction drinking motives, gender and personality / P.C.Rutledge, K.J.Sher // J. Stud. Alcohol. - 2001. - Vol.62, N7. - P.457-466.
46. Schuckit, M.A. Evaluation of a level of response to alcohol-based structural equation model in adolescents / M. A. Schuckit [et al.] // J. Stud. Alcohol. -2005. - Vol.66, N2. - P.174-184.
47. She, K.J. Individual differences in the stress-response-dampening effect of alcohol: a dose-response study / K.J.Sher, K.S.Walitzer // J. Abnorm. Psychol. - 1986. - Vol.95, N2. - P.159-167
48. Sher, K.J. Stress response dampening / K. J. Sher. - New York: Guilford Press, 1987. - P.227-271.
49. Siegmund, S. Influence of age at drinking on long-term ethanol self-administration with deprivation and stress phase/ S.Siegmund [e al.] //Alcohol Clin. Exp. Res. - 2005. - Vol.29. - P.1139-1145.
50. Spea, L.P. Adolescence and the trajectory of alcohol use: introduction to part VI / L.P.Spear // Ann. N. Y Acad. Sci. - 2004. - Vol.1021. - P.202-205.
51. Specifying the relations between affect and heavy alcohol use among young adults / A.M.Hussong [et al.] // J. Abnorm. Psychol. - 2001. - Vol.110, N3. -P.449-461.
52. Stress and alcohol use: a daily process examination of the stressor-vulnerability model / S.Armeli [et al.] // J. Pers. Soc. Psychol. - 2000. - Vol.78, N5. - P.979-994
53. Tapert, S.F Gender differences in neuropsychological functioning of adult substance abuse: four year outcomes / S.FTapert, S. A. Brown // J. Int. Neuropsychol. Soc. - 1999. - N5. - P.481-493.
54. The drug misuse problem in Peninsular Malaysia: parent and child differences in knowledge, attitudes and perceptions / WYLow [et al.] // Drug. Alcohol. Depend. - 1996. - Vol.46, N2. - P.105-115.
55. Vasse, R.M. Associations between work stress, alcohol consumption and sickness absence / R.M.Vasse, FJ.N.Nijhuis, G.Kok // Addiction. - 1998. -Vol.93, N2. - P.231-241.
56. Why do Young people drink? A review of rinking motives / E. Kuntsche [et al.] // Clin. Psychol. Rev. -2005. - Vol.25, N7. - P.841-861.
57. Wills, TA. Coping and substance abuse: a conceptual framework / T.A.Wills, S.Shiffman. -Orlando: Academic Press, 1985. - P.3-24.
Поступила 20.01.2012 г.
