CC BY
13
Проблемы экономической истории и истории государственного управления
YAK 94:39:63(571.12) ББК Т3.3(253.3)-21
В.П. ЗАВОРОХИН
V.P. ZAVOROKHIN
ВЛИЯНИЕ СОНИОКУЛЬТУРНОИ СРЕДЫ НА РАЗВИТИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА ИШИМСКОГО ОКРУГА ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В XVIII - НАЧАЛЕ ХХ ВВ.
INFLUENCE OF SOCIOCULTURAL ENVIRONMENT ON THE DEVELOPMENT OF PEASANT FARMING OF ISHIM DISTRICT TOBOLSK PROVINCE IN THE XVIII - BEGINNING OF THE XX CENTURIES
В статье исследуется проблема влияния социокультурной среды на развитие аграрных отношений на примере Ишимского округа Тобольской губернии в период с XVIII -до начала XX вв.
Прослеживаются факторы влияния социокультурной среды на формирование системы ценностей, особенности социального статуса крестьян, типологию крестьянского хозяйства. Отмечается, что социокультурная среда представляет собой многомерное жизненное пространство, в рамках которого развиваются процессы социального и культурного развития индивида.
The article examines the problem of the influence of social and cultural environment for the development of agrarian relations as an example of Ishim district of the Tobolsk province in the period from XVIII - up early XX centuries.
It touches upon the influences of social and cultural environment on the formation of values, particularly the social status of the peasants, and the typology of the peasant economy. It is noted that the socio-cultural environment is a multi-dimensional living space in which processes of social and cultural evolution of the individual are developing.
Ключевые слова: социокультурная среда, социальный статус, крестьянское хозяйство, аграрная эволюция, индивид, экономический базис крестьянского хозяйства, система ценностей.
Key words: socio-cultural environment, social status, farm, agrarian evolution, an individual, the economic basis of the peasant economy, system of values.
Социокультурная среда является важным фактором развития аграрных отношений. Она оказывала влияние на систему ценностей, стратегии экономического поведения, особенности социального статуса крестьян, типологию их крестьянского хозяйства. Социокультурная среда представляет собой многомерное жизненное пространство, в рамках которого развиваются процессы как социального, так и культурного развития индивида. Существенное воздействие социокультурная среда оказывала на экономический базис крестьянского хозяйства.
На раннем этапе аграрной эволюции экономический базис крестьянского хозяйства Западной Сибири строился на основе уже имеющегося, привезенного с собой имущества, предоставляемых государством льгот и ссуд и «работы на себя». Последнее может рассматриваться как совокупность
ценностных моделей поведения индивида в рамках трудовой деятельности в сельском хозяйстве. «Работа на себя» выполнялась без уплаты налогов, в период от года до пяти и более лет в зависимости от конкретных условий. Льгота, в свою очередь, предполагала освобождение прибывшего крестьянина от несения государева тягла в течение определенного срока. Подмога состояла из безвозвратной помощи, денежной или натуральной, для устройства «со-бинной» пашни. Отличие ссуды от подмоги заключалось в том, что первая выдавалась на те же цели, но с последующим возвращением. Льготы выдавали, чтобы «двором поселица, пашни распахать и всяким крестьянским заводом завестися...» [1, с. 71]. Величина ссуды и подмоги была поставлена в зависимость от размеров государевой десятины.
Прожиточных людей, как отмечал В.И. Шунков, сибирское крестьянство выделяют уже в XVII веке [2, с. 15]. Некоторые крестьянские семьи поставляли на рынок значительные партии хлеба, держали несколько лошадей, имели большую запашку. Немаловажным условием были также крестьянская предприимчивость и трудолюбие. Другим прибыльным занятием предприимчивых крестьян был поиск пригодных под «хозяйственный завод» участков земли, возделывание их с целью последующей продажи новопоселенцам. К числу важных факторов, влиявших на рост зажиточности хозяйства, А.А. Преображенский относил старинный патриархальный обычай «помочей», который в страдную пору использовался зажиточными крестьянами, чтобы вовремя управиться с сезонными полевыми работами [3, с. 296].
Во второй половине XVIII века на процесс имущественного расслоения повлияли меры по отмене государевой пашни и введению денежных повинностей, что способствовало постепенному включению крестьян в систему товарно-денежных отношений. В свою очередь, данный этап способствовал складыванию предпосылок к социальному расслоению, что проявилось в развитии арендных отношений. По данным официальной историографии, в XIX веке социальный состав государственной деревни включал 40-50% хозяйств бедняков, 35-40% середняков, 15-20% кулацких [4, с. 199]. Однако, по всей вероятности, показатели по группе бедных крестьян в данном случае завышены, так как сюда были причислены не только малоимущие самостоятельные хозяйства, (имеющие рабочих лошадей - 1-3 головы; пашни - 3-4 десятины), но и безземельные, безлошадные, недееспособные (т. е. неспособных вести самостоятельное хозяйство и уплачивать налоги), а также нищие и бродяги. На наш взгляд, бедность крестьян была обусловлена не только факторами внешнего характера, например, у определенной группы крестьянских хозяйств изначально, с момента переселения и на протяжении всего исследуемого периода, экономический базис хозяйства оставался на низком уровне, несмотря на предоставление различных льгот и подмог, предоставления властями равных возможностей для развития. Надо полагать, что подобная терпимость к своей бедности связана в большей степени с психологией этих людей, их устойчивой ментальностью, которая переходила из поколения в поколение. Это формировало такие поведенческие качества, как инертность, равнодушие, безынициативность, непритязательность, отсутствие лидерских качеств и т. д. Таким хозяйствам редко удавалось улучшить свое благосостояние. Специфику этих семей составляло то, что они, как правило, проживали на окраинах деревни, держались обособленно, так как не были массовым явлением, а скорее исключением из правил. Подобная изоляция могла быть связана и с преднамеренным их отчуждением со стороны односельчан за отношение к труду.
Абсолютно полярной являлась группа средних и крупных хозяйств. Независимо от внешних факторов воздействия, они обеспечивали высокий уровень доходности, который не подрывался даже вследствие воздействия природной стихии. Исследование данного вопроса показало, что в случае разорения по причине засухи или длительных неурожаев, спустя некото-
рое время такие хозяйства вновь выходили на прежний уровень экономического развития. Такая устойчивость обеспечивалась не только изначальным выбором оптимального варианта места развития, отраслевой структуры хозяйства, умением обеспечить функционирование компенсационного механизма в неблагоприятные полевые сезоны. В данном случае мы имеем дело совершенно с иной психологией, наследственной инициативностью, рачительностью и предприимчивостью.
Третью группу хозяйств составляло промежуточное звено между мелкими и крупными хозяйствами. В зависимости от влияния тех или иных факторов она могла переходить либо к первой, либо ко второй группе. С одной стороны, включение хозяйства этой группы в систему товарно-денежных отношений способствовало переходу его от натурального к мелкотоварному или товарному. С другой - вводило его в состояние экономического риска ввиду частичного или полного перехода от производящей к торгово-посреднической деятельности. Наряду с этим, у основной части хозяйств этой группы, попавших в условия экономического риска, (т. е. разорившихся по причине неурожаев, эпидемий и наводнений), в период стабилизации в последующие годы, наблюдается постепенное восстановление утраченного потенциала и дальнейший рост благосостояния. Отдельная же часть середняцких хозяйств по причине разорения переходила в статус обедневших или бедных крестьян. Дальнейшая их судьба и восстановление прежнего имущественного положения зависела как от экономического, так и от психологического фактора.
Что касается основного костяка старожильческого населения, здесь динамика процесса социальной стратификации проходила интенсивно лишь в зонах, приближенных к рыночным и транспортным коммуникациям, обеспечивающих сбыт сельскохозяйственной продукции без посредников. Наиболее активно процесс социального расслоения проходил в крупных трактовых селениях. Для таких селений была характерна концентрация основных доходов в руках единичных домохозяев, что в свою очередь снижало уровень благосостояния основных хозяйств. Основная часть зажиточных крестьян изначально создавала свой достаток на строжайшей экономии, тщательной сортировке семенного зерна и торговле продуктами, на начальном этапе оторванными от продовольственного запаса семьи. Так, своим опытом охотно делились зажиточные крестьяне из села Падеринского Ишимского округа Тобольской губернии с Н.Л. Скалозубовым: «...чтобы хозяйство было крепким, нужны хорошие урожаи. Для этого на семена заготавливается хлеб осенней молотьбы. Молотьба из снопов дает хорошие семена, тогда хлеб хорошо растет. В кладях же его пересыпают снегом. В овинах на семена не хранят, там он преет. Особенно хорошие семена удаются в сухую осень. Хозяйство нужно вести экономно, что можно - лучше продать, чтобы прикопить какую копейку и потом прибыльно ее в дело пустить» [5, с. 42].
Как говорили крестьяне, «.как погоишь пары, да Бог дождичка дашь, вот мы и с хлебом» [6, л. 95]. «Гоенные пары» означали ровное, черного цвета, хорошо распушенное и упругое на ощупь ногой паровое поле, на котором после боронования отсутствовали сорняки. Такое поле составляло гордость хорошего хозяина, так как это был залог высокого урожая.
В начале XX века на развитие крестьянского хозяйства существенное влияние оказывала железная дорога, что в первую очередь сказалось на уровне цен. Как отмечал Н.Л. Скалозубов «.раньше продукты сельского хозяйства были в несколько раз дешевле, их было много, а сбыт ничтожный. С проведением железной дороги открылся сбыт сельскохозяйственной продукции на отдаленные рынки, поэтому на местном рынке цены на продукты стали возрастать.» [7, л. 18]. Другой способ обогащения крестьян в округах, приближенных к железной дороге, составляла сезонная динамика цен на рынке. Скупая за бесценок хлеб и другую продукцию сельского хозяйства на периферии, торгующие крестьяне держали его у себя до нужно-
го момента, пуская его в реализацию лишь при возросшем спросе по ценам в 2-5 раз выше закупочных. Для детального и максимально объективного рассмотрения процесса социальной стратификации важно определение всей совокупности факторов, оказывающих негативное влияние на динамику развития крестьянского хозяйства. До второй половины XVIII века на состоянии земледельческого хозяйства разорительно сказывался принудительный отрыв крестьян от «собинного надела» по требованию местных властей в самую «деловую» пору для обработки государевой десятинной пашни. Н.Л. Скалозубов назвал главной причиной упадка хозяйства «...неурожайные годы, которые так часто бывают в нашей местности и так гибельно отражаются на крестьянской зажиточности.» [8, л. 186]. Наряду с неурожаями не менее губительным для земледельческого хозяйства были сорняки и различные вредители - грызуны и насекомые, среди которых наибольший вред наносила саранча, именуемая в Сибири зеленой кобылкой [9, л. 80-80об.].
К причинам объединения хозяйств можно отнести и социальные преобразования в государственной деревне. Например, снижение благосостояния отмечено в селениях, где в 1882 году вместо общины было введено самоуправление и уравнительная система землепользования [10, л. 21]. Среди причин бедности хозяйств имела место и элементарная бесхозяйственность, которая исходила от «нерадения, пьянства, отсутствие стремления добывать хлеб свой в поте лица; от надежды на легкий промысловый заработок и от привычки иметь деньги, которые деморализуют того, кто не знает истинную цену их, добытую в земледельческом труде.» [11, с. 474].
По сравнению с Европейской Россией в Сибири расслоение крестьянства проходило менее интенсивно, если судить о соотношении между крайними группами крестьянства - нищими и богатыми. По России эта пропорция равнялась 2,5%, в Западной Сибири - менее 2% [12, с. 119]. В северных районах процесс социального расслоения шел медленнее, чем на юге. «Там, где природа не балует человека, где нет простора для капиталистического строя, - писал Н.Л. Скалозубов, - там хозяйство не может давать большой прибыли, там богатства распределены между членами общества более или менее равномерно: нет здесь ни выдающегося зажитка, ни непокрытой бедности [13, л. 12].
Одним из ведущих факторов, оказывающих прямое влияние на уровень зажиточности крестьянского хозяйства, являлась семья, ее численный состав, количество мужчин и женщин и трудовые ресурсы в целом. Роль трудового ресурса семьи особенно возрастала на начальном этапе становления земледельческого хозяйства. В этот период размеры земельных угодий хозяйства имели прямую связь с численностью трудоспособных членов семьи. По данным Н.А. Миненко, на семью из двух взрослых работников приходилось около 16% посевных площадей, размером более пяти четвертей; на троих соответственно 20%, четверых - около 48%, пятерых - около 60%. Анализ бюджетов зажиточных и богатых хозяйств показывает, что для многоземельных хозяев наем сезонных работников на период уборки хлебов требовал значительных средств. Напротив, использование только трудовых ресурсов семьи позволяло значительно сократить затраты на производство продукции. Таким образом, людность семьи наряду с другими факторами оказывала постоянное влияние на дальнейшее развитие хозяйства, а также на процесс социального расслоения общества.
Учитывая, что к началу ХХ века основную численность крестьянских хозяйств составляли середняки, «жившие своими руками», без привлечения наемных работников, оптимальный (рентабельный) размер крестьянской семьи в условиях Западной Сибири составлял 5-6 человек, где количество трудоспособных членов составляло от трех до четырех человек. Между тем, не всегда большой размер посевных площадей при большой семье определял высокий доход. Большая семья требовала больших расходов. Для бедного хозяйства содержание многочисленной семьи было обременительно, так как
хозяин кроме затрат на ее содержание нес дополнительные повинности за пользование несколькими наделами [14, с. 60]. Но нередко «причиной скудости» хозяйства выступало имевшее место «нерадение», «запустение по лености своей», «праздность», о чем сообщали крестьяне в опросных листах Тобольского губернского статистического комитета.
Процесс социальной дифференциации находился в прямой зависимости от экономического базиса хозяйства, его рентабельности, состояния земледельческого комплекса. Для зажиточных хозяйств ввиду высокой обеспеченности производительными силами, характерно было интенсивное использование пашенных земель, чем в обедневших хозяйствах. Наиболее выразительным показателем динамики социального расслоения государственной деревни Западной Сибири являлось образование торговой прослойки из среды крестьян - скупщиков, поставщиков хлеба на рынки. О.Н. Вилков фиксирует их появление в начале XVIII века [15, с. 272]. Торговые крестьяне брали подряды на поставку товарного хлеба, скупали его в Ялуторовском и Ишим-ском уездах и везли продавать в Тобольск. Последнее характеризует зависимость мелких товаропроизводителей от владельцев денежного капитала: торговцев, скупщиков, ростовщиков, субариендаторов. В Западной Сибири данная специфика более всего проявилась в деятельности полуторговцев -скупщиков и субариендаторов. Например, в Ишимском округе из 8072 обследованных дворов «торгующими» учтено только 163, т.е. 2% [16, с. 300]. Но несмотря на свою малочисленность, эта группа хозяйств оказывала влияние на развитие капиталистических отношений в государственной деревне, а именно на процесс реализации сельскохозяйственной продукции, основной части ее товаропроизводителей. Однако, в официальной историографии наиболее распространенной была группировка хозяйств по численности скота и размерам посевных площадей. В середине XIX века группировка крестьянских хозяйств осуществлялась по единым на территории России параметрам: имеющие менее чем 5 десятин земли, безземельные или с одной лошадью, относились к общей группе бедных (мелких) хозяйств; имеющие 5-10 десятин, две лошади - к средним хозяйствам; имеющие более, чем 10 десятин земли, более 2 лошадей - к зажиточным или крупным капиталистическим хозяйствам [17].
Анализ материалов переписи 1897 года показал, что безземельные и безлошадные крестьяне не всегда находились в состоянии бедности и нищеты, так как в силу богатого природного ресурса Сибири часть таких крестьян занимались охотой и рыболовством, кустарными промыслами и ремеслами, находились в отхожих промыслах
При рассмотрении вопроса о наемном труде, важно выделить 2 аспекта: с одной стороны, наем являлся источником дополнительного дохода для крестьян; с другой - динамика спроса и предложения наемного труда определяла его географию рынка, его перемещение в ту или иную местность. Наряду с кабальным наймом, где должник попадал в невыгодное для него условие, наем на сезонные полевые работы в хозяйстве зажиточных середняков с большими посевными площадями был выгоден для крестьян и особенно для переселенцев. В период уборки урожая наемные работники запрашивали высокую цену за полевые работы. Из-за больших размеров посевных площадей хозяева вынуждены были принимать эти условия. Так, зажиточные крестьяне Ишимского округа, имевшие значительные посевные площади, досадовали при найме работников, что «весь хлеб на работников уходит» что «мы только про бедноту пашем», «только деньгам перевертку делаем» [18, л. 110]. Нередко средний доход наемного работника в год составлял обычно от 45 до 70 рублей, если нанимались на год. В южном экономическом районе соотношение спроса и предложения на рабочие руки находились в прямой зависимости от уровня урожайности и цен на хлеб. В Ишимском округе, в местности с высокой производительностью пашни, регулярно привлекались наемные рабочие со стороны из менее урожайных районов [19, с. 256].
Обобщая результаты исследований, выделим основные группы крестьянских хозяйств и определим их экономические параметры. При группировке бедных хозяйств важно различать группу недееспособных хозяйств и бедных с низким производительным потенциалом, но налогоплатежных. Недееспособные хозяйства определялись по следующим признакам: «двор пуст, пашни и покосов нет.», «.двора нет, хозяин умер в великой скудости.», «строения не имеет, кормится мирских людей рукою» [20, Лл. 109-173]. Подобные сведения находим в документах середины XVIII века. По данным за XIX век численность той группы населения была неравномерной, о чем свидетельствуют как официальные документы, так и показания самих крестьян. Например, из 50 семей Бутыринской волости Ишимского округа за счет сбора подаяний жило 5 семей [21, л. 123].
Далее рассмотрим параметры мелкого (бедного) хозяйства. В отличие от недееспособного хозяйства, оно определяется статусом производящего и налогоплатежного, что подтверждает следующая запись: «.у Минея Пету-хова дом есть, скуден, а платит подушные деньги сам» [22, л. 173 об.]. Потенциал этого хозяйства способен был обеспечить не только внутренние потребности семьи, но и уплатить налог. Например, в деле о нищих и бродягах, где были собраны сведения за 1891-1895 годы, по Ишимскому округу зафиксировано, что либо «оные убыли», либо «таковых не оказалось» [23, л. 1].
По данным за 1889 год, в Ишимском округе малоимущих безлошадных хозяйств насчитывалось 5,4% от всех дворов, в 1893 году - 13,5% [24, Лл. 2729]. По данным Н.Л. Скалозубова, удельный вес нищего населения в Ишим-ском округе в 90-е годы XIX века составлял около 3% [25, л. 110]. В неурожайные годы эти показатели возрастали. Например, по сведениям за 1891-1894 годы общая численность обедневших крестьян в Каменской волости Ишим-ского округа составляла 35 хозяйств [26, л. 1].
По сравнению с Европейской Россией, где бедные хозяйства имели одну хорошую лошадь или пару рабочих волов, в Сибири бедным считали крестьянина, имеющего от 2-4 лошадей [27, с. 11].
Процесс социальной дифференциации в меньшей степени затронул хозяйства середняка. В южном экономическом районе потенциал среднего хозяйства оценивался в 200 рублей. Благодаря качественной обработке почвы, у зажиточных хозяев уровень урожайности был гораздо выше, чем у бедных. Как писал А.А. Кауфман, «.богатый лучше удобрит свою пашню, или выберет для посева лучшую землю, вовремя ее вспашет, посеет хорошими семенами, отчего урожаи у него должны быть выше, чем у малоимущего хозяина» [28, с. 70]. По уровню обеспеченности рабочим скотом А.А. Кауфман относил к середнякам владельцев 5-6 рабочих лошадей, 5-6 коров, 15-20 овец [29, с. 70].
П.И. Емельянов, характеризуя группу хозяйств зажиточных середняков, писал: « Крестьяне, имеющие более 6 лошадей и более 10 десятин пашни при старании и трудолюбии, которое чрезвычайно развито у сибиряков, чем у новоселов, спокойно смотрят в будущее и живут вполне достаточно, считаясь зажиточными, ибо при достаточном числе работников из своего семейства, могут обрабатывать от 15 до 25 десятин, несмотря на разорительное давление при раскладке податей» [30, с. 15].
К группе богатых крестьянских хозяйств относились хозяйства, уровень доходности которых колебался от 500 до 1000 рублей. Кроме товарного земледелия ряд богатых хозяйств специализировался на товарном скотоводстве. Как свидетельствовали сами крестьяне, «. богатеев на село было 2-3 человека, у кого была земля, те жили сытно, в достатке, а бедных на село приходилось 5-6 дворов» [31, л 94. Лл. 1-3]. В целом удельный вес богатых крестьян в губернии в разные периоды колебался от 15 до 20%.
В период столыпинской аграрной реформы в целом по Тобольской губернии наблюдается незначительный рост численности крупных хозяйств, что в большей степени было характерно для южных волостей губернии, где
расширению земельных владений у состоятельных крестьян способствовала аренда участков из государственного земельного фонда и возможность приобретения земли в частные владения.
Таким образом, социокультурная среда была важным фактором развития крестьянского хозяйства в регионах Западной Сибири. В том числе и под ее воздействием в исследуемый период процесс социальной дифференциации крестьянства в аграрной сфере проходил в условиях активных миграционных процессов и расширения торговых связей крестьянского хозяйства с рынком. Становление в Тобольской деревне капиталистических отношений осуществлялось в условиях преобладания натуральных и мелкотоварных хозяйств, на которые определенным образом повлияла социокультурная среда. В условиях земельного простора, где каждый имел возможность получить земли столько, сколько мог обработать, неравномерность развития каждого конкретного крестьянского хозяйства зависела от уровня экономической состоятельности и производительного потенциала семьи, уровня развития аграрной культуры. Динамика имущественной и социальной дифференциации на территории южных уездов Тобольской губернии определялась переселенческим движением, где был высокий удельный вес разорившихся и бедняцких хозяйств, а также количество наемных работников возрастало за счет прибывших малоимущих крестьян из малоземельных округов Европейской России, являвшихся носителями определенной культуры ведения сельского хозяйства.
Литература
1. Буцинский, П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников [Текст] / П.Н. Буцинский. - Харьков, 1889. - С. 71.
2. Шунков, В.И. Очерки по истории земледелия Сибири XVII в. [Текст] /
B.И. Шунков. - М., 1996. - С. 15.
3. Преображенский, А.А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI - начале XVIII века [Текст] / А.А. Преображенский. - М., 1972. - С. 296.
4. История Сибири. - Л., 1968. - Т. 2. - С. 199.
5. Кауфман, А.А. Очерк крестьянского хозяйства в Сибири [Текст] / А.А. Кауфман. - Томск, 1894. - С. 42.
6. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 147. Оп. 2. Д. 17. Л. 95.
7. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 147. Оп. 1. Д. 17. Л. 18.
8. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 147. Оп. 1. Д. 13. Л. 186.
9. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 479. Оп. 5. Д. 4. Л. 80-80об.
10. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 332. Оп. 2. Д. 3. Л. 21.
11. Кауфман, А.А. Экономический быт государственных крестьян и инородцев Курганского округа [Текст] / А.А. Кауфман. - СПб., 1890. - Вып. VIII. -
C. 474.
12. Кауфман, А.А. Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири [Текст] / А.А. Кауфман. - СПб., 1889. - Вып. IX. - С. 119.
13. РГИА Ф. 39. Оп. 1. Д. 193. Л. 12.
14. Зверев, В.А. Крестьянское население Сибири в эпоху капитализма [Текст] / В.А. Зверев. - Новосибирск, 1988. - С. 60.
15. Вилков, О.Н. Социально-экономическое развитие Сибири конца XVI - начала XVIII вв. [Текст] / О.Н. Вилков. - Новосибирск, 1990. - С. 272.
16. Кауфман, А.А. Экономический быт государственных крестьян и инородцев Ишимского округа [Текст] / А.А. Кауфман. - СПб., 1890. - Вып. VIII. - С. 300.
17. Приложение ко всеподданнейшему отчету за 1897 г [Текст]. - Тобольск, 1897.
18. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 417. Оп. 2. Д. 160. Л. 1-10; ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 417. Оп. 2. Д. 40, 613, 2116; 2687, 2936, 3342.
19. Кауфман, А.А. Указ.соч. С. 256.
20. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-47. Оп. 1. Д. 557. Лл. 109-173об.
21. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 417. Оп. 2. Д. 758. Лл. 1-23.
22. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. И-47. Оп. 1. Д. 557. Л. 173об.
23. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 329. Оп. 13. Д. 425. Л. 1.
24. Кауфман, А.А. Материалы для изучения [Текст] / А.А. Кауфман. - СПб., 1889. - Вып. III. - С. 27-29.
25. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 147. Оп. 1. Д. 13. Л. 1-10.
26. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 154. Оп. 20. Д. 2458. Л. 1.
27. Емельянов, П.И. Сельское хозяйство в Тюкалинском округе Тобольской губернии [Текст] / П.И. Емельянов. - Тюмень, 1897. - С. 11.
28. Кауфман, А.А. Указ. соч. [Текст] / А.А. Кауфман. - С. 70.
29. Там же.
30. Емельянов, П.И. Указ соч. [Текст] / П.И. Емельянов. - С. 15.
31. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 417. Оп. 2. Д. 17. Л. 94; ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 154. Оп. 15. Д. 2371. Лл. 1-3.
