CC BY
13
Р.Н. Касимов
ВЛИЯНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ НА ОТДЕЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ
КАЛЕНДАРНОЙ ОБРЯДНОСТИ ЧЕПЕЦКИХ ТАТАР
Статья посвящена проблеме некоторого сходства мифологических представлений разных народов, в частности, русских и татар. Сюжеты взаимовлияния рассмотрены на примере отдельных элементов календарной обрядности чепецких татар.
Ключевые слова: базовая мифологическая установка, календарная обрядность, религиозно-мифологическое сознание, русская православная культура, чепецкие татары.
Актуальность мифологического сознания для любой культурной эпохи и каждого этноса всегда высока, меняется лишь сфера его распространения. Традиционной областью применения мифологического сознания является повседневность, календарная обрядность. Здесь бытование разного рода образцов фольклора, отображающих народную интерпретацию религии, является постоянным. Такая традиция существует по весьма архаичным принципам построения
Касимов Рустам Нуруллович - старший научный сотрудник отдела междисциплинарных и прикладных исследований Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН, кандидат исторических наук, доцент.
структуры текста или обряда. Например, фактор слияния случая, и пространственно-временной смежности. Отсюда, кстати, происходит масса примет, бытующих и у русских, и у удмуртов, и у татар: феномен «порчи» и «сглаза», существование «счастливых и проклятых» мест, дней, цифр, людей. Страхи обусловлены иррациональным видением их причин (представления о том, что левша связан с потусторонним миром, поскольку использует для манипуляций левую руку, а не как большинство - правую). Или представления о том, что человека убитого молнией нельзя хоронить на кладбище (его нечистое происхождение отмечено небом, точнее фактом удара молнией).
Мифологическому сознанию присущ и обязательный поиск персонифицированного ответственного за что-либо происходящее (охота на ведьм), равно как и преувеличение роли участия в событиях, имеющих характер системной динамики, какой-либо конкретной персоналии (феномен бытования знахарок, колдунов и пр.). В этом проявляется базовая мифологическая установка, характерная для любого народа - одушевлять и персонифицировать окружающее (традиционные духи-покровители дома, леса, поля и пр.). Сходность мифологических представлений разных народов рассмотрена в данной статье на примере взаимодействия духовной культуры чепецких татар с русской православной традицией.
Чепецкие татары давно расселены в иноэтничном и инокон-фессиональном окружении русских, удмуртов и бесермян [1, с. 5-6]. Синкретизм является сущностным свойством духовной культуры этих народов, населяющих современную Удмуртскую Республику. Он свойственен практически всем этнокультурным типам сознания. В Удмуртии за исторически короткий срок миграционные потоки из разных территорий традиционного проживания этнических русских, украинцев, татар, башкир, марийцев и других народов России объединили и смешали этнические культуры, их традиции, обычаи и обряды. Некоторую роль в этом взаимодействии сыграли и этнокультурные компоненты народов, не являющихся «традиционными» для территории Поволжья и Приуралья. Вследствие миграционной
динамики и активного полиэтнического взаимодействия синкретизм стал одной из базисных моделей формирования и развития духовной культуры народов в Удмуртии.
В такой модели религиозного мышления сочетаются открытость и восприимчивость к усвоению инокультурных образцов. Очевидно, что данные свойства мировоззрения могут иметь как позитивные, так и негативные следствия - например, они могут выражать себя в аморфности этнокультурных установок отдельных индивидов и целых групп. Открытость, восприимчивость к усвоению образцов иной культуры - эти базисные свойства имеют различные измерения, и, в частности, свойственны татарской культуре с её заимствованиями от русской.
Исторически сложилось так, что чепецкие татары были рано оторваны от культурного и религиозного центра в Казани. Народ, попав в иноэтничную среду, перенял многие обычаи, обряды и представления соседних народов и, прежде всего, русских и удмуртов. Например, цикл обрядов и праздников, проводимых до начала сева, кульминацией которого явился сабантуй, среди чепецких татар содержит в себе элементы немусульманской традиции, это и почитание земли, культ предков, почитание Солнца. Все эти элементы на протяжении веков органично срослись с заимствованиями из земледельческих традиций русских, удмуртов и бесермян. Ислам по существу не изменил основы этих празднеств, прибавив лишь обязательную молитву Аллаху на поле, совершаемую муллой и уважаемыми аксакалами. Летом, после завершения пахотных работ и перед самым сенокосом те же русские, устраивали праздник, посвященный матери-земле (хозяйке земли). Татарам этот образ известен как жир иясе, жир анасы. Аналогичный праздник у удмуртов «проходил на исходе дней летнего солнцестояния, перед началом сенокоса как последний в году праздник земли». Эти общественные моления назывались Гужем юон / Гербер [3, с. 105].
Время зимнего солнцестояния - момент от Рождества до Крещения широко отмечали у чепецких татар, так же как у татар - кряшен
и татар-мишарей. Интересно, что основная масса казанских татар не имела специального праздника на этот период [2, с. 99]. Очевидно, это связано с тем, что чепецкие татары, как и кряшены, испытали большое влияние русской церкви с ее православными праздниками. Татары-кряшены напрямую, путем обращения их в православную веру, чепецкие татары - через русских соседей и удмуртов, подвергшихся христианизации. У чепецких татар сохраняются обряды и праздники, посвященные дням зимнего солнцестояния (прогулки ряженых, ночные гадания, катания на санях, общие гуляния и пр.).
Несомненно, что это заимствование пришло из русской православной культуры (напрямую и через тесное общение с удмуртами и бесермянами). Но поскольку мусульманское духовенство играло большую роль в духовной жизни чепецких татар, то и набор ритуалов в празднествах был ограничен. Тогда как, у татар-кряшен празднования были длительные, в празднике принимало участие большое количество ряженых, было много вариантов девичьих гаданий. Интересно отметить, что «тот вариант, который преобладал у кряшен, типологически сходен с таковым у русских» [2, с. 107].
Праздник проводов зимы, известный в русской традиции как Масленица, отмечался и у чепецких татар. Он имел название Ма-щенща-байрам, Масленка. В это время устраивали массовые катания с гор, разъезжали по деревне на лошадях. Это время становилось и временем свадеб. Удмуртам также была известна Масленица под названием войдыр/ войсиен/ войарня. Она была, по сути, «проводами зимы, холодного, темного времени и встречей светлой солнечной весны, рождающей надежды на новый хозяйственный год» [3, с. 103104]. Татары-кряшены в эти праздники прыгали через огонь, иногда даже верхом на лошади [2, с. 111]. Огонь символизировал новую жизнь и прощание с зимней стужей.
Несмотря на то, что в восприятии обывателя татарскую духовную культуру характеризуют мусульманские религиозные праздники, (и, прежде всего, Ураза-байрам и Курбан-байрам), существуют и праздники второго пласта, Они более специфичны и несут в себе
элементы русской православной культуры и земледельческих культов удмуртов. Это народные праздники, связанные, в большинстве своем, с земледелием.
Таким образом, русская православная культура оказала определенное влияние на формирование духовной культуры чепецких татар.
Источники и литература
1. Касимов Р.Н. Очерки о религиозно-мифологических представлениях чепецких татар: монография. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2013. - 156 с.
2. Уразманова Р.К. Обряды и праздники татар Поволжья и Урала (годовой цикл XIX - начала XX вв.) // Историко-этнографический атлас татарского народа. - Казань: Изд-во ПИК «Дом печати», 2001. - 196 с.
3. Христолюбова Л.С. Обрядность и мифология // Удмуртская мифология / Под ред. В.Е. Владыкина. - Ижевск, 2004. - С. 103-111.
