CC BY
149
УДК 330.5
В.А. Ломов
ВЛИЯНИЕ РЕНТООРИЕНТИРОВАННОГО ПОВЕДЕНИЯ НА РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
В статье рассматриваются причины распространения рентоориентированного поведения. Проводится противопоставление продуктивного и непродуктивного рентоориентированного поведения. Особое внимание уделено его последствиям на макроуровне.
Ключевые слова: продуктивное и контрпродуктивное рентоориентированное поведение, российская экономика, макроуровень, издержки.
V.A. Lomov
RENT-SEEKING INFLUENCE ON THE GROWTH OF THE NATIONAL ECONOMY
The article focuses on the causes of rent-seeking behaviour. The author compares productive and non-productive rent-seeking. Special attention is paid to the consequences of rent-seeking behaviour on the macro-level.
The key words: productive and counter-productive rent seeking, Russian economy, macro-level, costs.
Известно, что в современной экономической литературе рента трактуется по-разному Нетрудно предположить, что от ее понимания и содержательной оценки в решающей степени зависит и механизм распределения рентного дохода, в том числе и через систему налогообложения. Традиционные представления о ренте связаны с производительным использованием такого экономического ресурса, как земля. В этом контексте под рентой понимается не просто поток дохода на природные факторы производства, а некоторый сверхдоход, связанный с различием земельных участков в плодородии и местоположении, а также с разными условиями добычи полезных ископаемых. Однако концепция сверхдохода выводит теорию ренты далеко за пределы отношений землевладения и землепользования. В частности, несовершенная конкуренция объективно порождает монопольную ренту как следствие предпринимательских усилий отдельных экономических агентов.
Проблема ренты актуальна не только сама по себе, а прежде всего в контексте связанных и обусловленных рентным доходом социальных отношений в обществе. При этом чем больше объем совокупного рентного дохода, тем более существенное влияние он оказывает на содержание, характер, а также направленность развития этих отношений. Здесь же весьма остро встает проблема справедливого распределения и перераспределения создаваемых жизненных благ в рамках национальной экономики. Очевидно, что многие виды ренты в конечном счете являются продуктом человеческого интеллекта и «правил игры», по кото -рым функционирует рыночный механизм, обеспечивающий расширенное воспроизводство инновационного продукта.
В последние десятилетия в понятие экономической ренты стали включать все виды ограничений в экономической деятельности: лицензирование, квотирование, ограничительные действия чиновников и т.п., что привело к появлению термина «рентоориентированное поведение», при котором действия экономических агентов направлены на присвоение ренты [7]. Термин
«рентоориентированное поведение» определяет любую деятельность, направленную либо на использование монопольного положения, либо на получение доступа к правительственным субсидиям, в отличие от стремления в рыночной экономике к получению прибыли в процессе конкуренции [3, с.100]. Считается, что термин «поиск ренты», или «изыскание ренты» (rent-seeking), принадлежит А. Крюгер [12, с.297]. В 70-х гг. XX в. она провела теоретический анализ и оценку ренты, которая возникла в связи с практикой государственного ограничения экономической деятельности в Индии и Турции.
Исландский ученый Т. Эггертссон, работы которого приобрели в последнее время широкую популярность, связывает рентоориентированное поведение (изыскание ренты) с теорией прав собственности. Между тем тесная связь между литературой, посвященной рентоориентированному поведению, и экономической тео -рией прав собственности проявляется не так уж редко. В частности, Дж. Бьюкенен видит в теории изыскания ренты целесообразное расширение подхода с позиций прав собственности [10]. В одной из своих статей Б. Бенсон показывает, как эти два подхода могут привести к одинаковым заключениям, но при этом утверждает, что парадигма прав собственности позволяет получить более ценные и глубокие результаты.
Термин «рентоориентированное поведение» («по -иск ренты») сформулирован для характеристики поведения экономических агентов в условиях институциональной трансформации, когда индивидуальные усилия по максимизации стоимости порождают потери общества, а не выгоду для него [10, р.4]. В настоящее время положение о том, что затраты ресурсов на поиск и присвоение рентных доходов представляют собой чистые потери общества, является общепринятым в экономическом анализе. По мнению А.П. Заостровце-ва, «поиск прибыли имеет место, когда размещение ресурсов ради получения ренты генерирует рост общественного благосостояния, поиск ренты - когда размещение ресурсов ради той же цели обусловливает потери общества» [2, с. 34]. С точки зрения Л. Якобсона,
«погоня за рентой» означает «расходование ресурсов с целью получить от государства исключительные права и преимущества, приносящие их обладателям выгоды за счет других членов общества» [8, с.108 - 109].
В экономической литературе выделяется несколько обобщенных направлений поиска ренты:
1) посредством государственного регулирования. К этому направлению относятся: регулирование естественных монополий, отраслей, которые не являются монополиями (авиаперевозки, молочная промышленность, электроэнергетика, телекоммуникации, фармацевтическая и др.), протекционистская политика по отношению к определенным отраслям (сельское хозяй -ство, машиностроение), спекуляции на разнице между внутренними и мировыми ценами, возмещение НДС по внешнеэкономическим операциям из бюджета;
2) через тарифы и квоты;
3) посредством иной правительственной деятельности (номенклатурная приватизация, манипуляции с бюджетными средствами, государственные контракты, льготные кредиты, доходы от муниципального имущества).
Кроме этих методов, описанных и исследованных в трудах известных зарубежных экономистов, в России существует несколько других, которые довольно сложно отнести к перечисленным выше направлениям. Это рэкет и «откат», который получают менеджеры отдела поставок крупных сетевых компаний за закупку продукции у конкретного поставщика. Размеры «отката» зависят от вида продукции и оптовой цены на нее. Поэтому «откат» мы рассматриваем как поиск ренты, а не как взятку. Сама взятка, понимаемая в широком смысле, относится к перераспределительным трансфертам. Но в случае «отката» возникают трансакционные издержки поиска информации, предупреждения оппортунизма контрагента и ведения переговоров, которые являются общественными потерями. Следует заметить, что суть этих методов - незаконное присвоение благ. Такие способы поиска ренты были определены Г Тал -локом как присвоение (воровство). Мы считаем, что в основе первых трех направлений лежат отношения между государством и определенными группами давления. В четвертом, выделенном нами отдельно, лежат отношения между субъектами.
Рентоориентированное поведение - это процесс расходования редких ресурсов с целью присвоения искусственно созданного трансферта [15, р. 577 - 578], т.е. с целью получения ренты [17, р. 55 - 56]. При этом процесс формирования и присвоения такой ренты возможен при достижении экономическим агентом особого положения или монопольной власти и имеет «негативную общественную ценность» [16, р. 17]. Трансферт как таковой не меняет совокупного благосостояния. Однако если для получения рентных доходов в форме трансферта требуются затраты экономических ресурсов, то общество несет чистые потери.
Таким образом, чистые потери общества от рентоориентированного поведения - это затраты экономи-че-скими агентами ресурсов на получение рентных доходов. Рентоориентированное поведение может принимать различные формы: убеждение, использование финансовых ресурсов, административно-политических
инструментов и т.д. В любом случае экономические агенты вместо того, чтобы производить новую стоимость, затрачивают время и ресурсы для перераспределения уже созданной стоимости [4, с. 85]. В связи с этим в западной экономической литературе термин «рентоориентированное поведение» («поиск ренты») приобрел негативный оттенок. Рентоориентированное поведение экономических агентов можно определить как выбор и реализацию стратегии обеспечения устойчивости монопольного положения в отношениях с другими хозяйствующими субъектами и с государственными учреждениями.
В условиях преобладания монопольных тенденций возможна реализация двух вариантов стратегии рентоориентированного поведения. Первый вариант основан на использовании инвестиций в целях совершенствования процесса индивидуального воспроизводства. Второй вариант - на поиске путей обеспечения устойчивости посредством использования ресурсов государства. При этом цели, которые ставятся и достигаются субъектами при реализации данных стратегий, могут существенно различаться, но в любом случае их достижение выражается в получении результата, величина которого в определенной степени зависит от объема и интенсивности их усилий и затрат.
Одним из постулатов неоклассической теории является положение, что рента как таковая не существует в эффективно функционирующей рыночной (конкурентной) экономике, поскольку механизмы рынка вытесняют любой «избыточный» доход. Следовательно, рентные доходы возникают только в условиях ограничения конкурентных отношений, они препятствуют экономи -ческому развитию. С точки зрения неоклассиков, чрезмерное государственное вмешательство в процесс функционирования хозяйственного механизма имеет разрушительные последствия. Большие возможности политико-административных ограничений экономической деятельности стимулируют активизацию их создания бюрократами и политиками с целью получения квази-рентных доходов от тех, кому будет необходимо преодолеть эти ограничения. В результате общественные ресурсы перемещаются из общественно-продуктивной сферы в сферу неэффективного перераспределения созданной добавленной стоимости в пользу государственной бюрократии. Этот процесс тормозит создание новой добавленной стоимости.
Представители неоклассической теории благосостояния заметили, что перемещение ренты от одной группы к другой обходится обществу не бесплатно. Борьба за нее может поглощать много времени и усилий, требовать значительных материальных и финансовых ресурсов. Максимизация рентных доходов может быть обеспечена различными способами, причем в зависимости от характера воздействия выбранных способов на благосостояние общества активность предпринимателей делится на «поиск прибыли» (profit seeking) и «поиск ренты» (rent seeking). В случае, когда стремление максимизировать ренту обеспечивает приращение общественного благосостояния, такое поведение трактуется как производительная деятельность и за ним закрепляется определение «поиск прибыли»: оно может включать в себя любую деятельность, отвечающую
♦-------------------------------------------------
этому условию. Но, говоря словами основателя теории поиска ренты Г. Таллока, предприниматель может с поиска «хорошей» ренты, т.е. прибыли, переключиться на поиск «плохой» ренты. Для этого он может инвестировать ресурсы в лоббирование. Подобное стремление обрести монопольную власть через действия правительства можно трактовать как поиск ренты - затраты ресурсов на ее получение представляют собой чистые потери общества.
Наиболее точно, на наш взгляд, о перераспределительном характере рентного дохода сказал А. Хиллман: «Деятельность, связанная с поиском ренты, может принимать различные формы: убеждения, использования денег, политики и прочих способствующих этому аргументов. Важная особенность поиска ренты заключается в том, что эта деятельность не является продуктивной. Люди вместо того, чтобы трудиться, производя полезный продукт и доход, тратят время, усилия, ресурсы на получение продуктов или доходов, которые уже были кем-то созданы» [4, с. 85].
Итак, рентоориентированное поведение является непродуктивным, так как требует затрат, но не производит новой стоимости общественного продукта. В реальной жизни данное правило подтверждается не всегда, так как при анализе рентоориентированного поведения следует учитывать нижеследующие моменты:
а) некоторые типы ренты могут стимулировать инновации, инвестиции и экономический рост; поэтому они являются социально желательными; б) рентоориентированное поведение может породить такой экономический эффект, который превзойдет первоначальные рентные издержки. Действительно, перспектива получения рентных доходов может стимулировать производственную деятельность в случае создания в перспективе большей величины прибавочной стоимости, чем рентные затраты. В связи с этим анализ рентоориентированного поведения предполагает дифференциацию «эффективных» и «неэффективных» рент
«Эффективные» ренты являются продуктивными, предопределяющими увеличение общественного продукта, создающими дополнительную общую стоимость в экономике. Они порождают стимулы к такому поведению, которое способствует росту общей Парето-эффек-тивности экономики. «Неэффективные» ренты являются контрпродуктивными, предопределяющими уменьшение общественного продукта. Они способствуют снижению общей Парето-эффективности экономики.
Умение дифференцировать «эффективные» и «неэффективные» ренты является необходимым условием разработки адекватной экономической политики государственных структур. В то же время один и тот же вид ренты может быть как «эффективным», так и «неэффективным». В качестве примера можно привести монополистическую ренту.
Монополистическая рента возникает, когда монополист имеет возможность существенно завышать цену по сравнению с предельными издержками производства и получать сверхприбыль за счет присвоения излишка потребителя. При этом потребители несут потери от завышенных цен на товары и услуги, а общество в целом недополучает общественную стоимость непроизведенных товаров и услуг. Кроме того,
абсолютный монополист лишается стимулов к постоянному совершенствованию производственного процесса. В результате общество не реализует возможности улучшения качества товаров и услуг и снижения цен и тарифов на них.
С другой стороны, монополистическая рента может быть «эффективной» для национальной экономики. Иногда только в условиях монополии возможно достижение положительного эффекта от масштаба производства, т.е. снижение себестоимости единицы продукции. Экономическая «эффективность» монополистической ренты может возрасти, если она накапливается и реинвестируется в основной капитал, внедрение новых технологий, проведение НИОКР.
Примером эффективного использования монополистической ренты является азиатская модель индустриализации. В рамках реализации этой модели монополистическая рента возникала в результате государственной поддержки нескольких крупных фирм в приоритетных отраслях индустрии (нефтепереработка, электроника, металлургия, судо- и автомобилестроение и др.). При этом были созданы такие институты, которые стимулировали конкуренцию экономических агентов за право получения рентных доходов. Доступ к монополистической ренте получали хозяйствующие субъекты, доказавшие свои конкурентные преимущества на национальных и международных рынках. Таким образом, институт конкуренции играл ключевую роль в обеспечении эффективности распределения монополистической ренты, стимулируя лучших производителей.
В качестве примера эффективного использования монополистической ренты можно привести экономические системы Южной Кореи и Таиланда. В корейской экономике масштабное экспортоориентированное производство осуществлялось ограниченным числом крупных промышленных групп («чеболов»), которые перманентно конкурировали друг с другом за получение экспортных лицензий, государственных субсидий и других форм государственной поддержки. В Таиланде даже в условиях распространенного государственного «клиентелизма» крупные производители должны были заботиться о развитии производства и конкурентоспособности своей продукции. Следовательно, монополистической ренте может быть присуща стимулообразующая функция в особых институциональных рамках, поддерживающих конкуренцию.
Положительную роль в экономической системе играет также временная «рента инноватора» (шумпете-рианская рента), возникающая вследствие более низких издержек производства (по сравнению с конкурентами) или уникальности и востребованности принципиально нового продукта. Такая рента создает стимулы для инноваций, модернизации, создания новых технологий и машин, более совершенных способов организации производства. Поведение экономических агентов, ориентированное на поиск шумпетерианской ренты, явилось движущей силой технического прогресса рыночных экономических систем [1; 5]. Рента присваивается инноватором вследствие редкости его инновации в краткосрочном периоде и невозможности немедленной имитации ее конкурентами. Если бы конкурен-
ты имели возможность немедленно имитировать лю -бую инновацию, у инноваторов не возникло бы стимулов разрабатывать и внедрять нововведения. Тогда экономика лишилась бы инноваций и, следовательно, развития. Поэтому при отсутствии естественных барьеров для имитации (специфические средства производства, непередаваемые навыки) возникает необходимость формирования государством искусственных барьеров для быстрого распространения нововведения. Таким барьером, в частности, может выступать система патентования (как в случае защиты интеллектуальной собственности).
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что «рента инноватора» является эффективной с точки зрения экономического развития. Однако если период искусственной защиты от воспроизведения инновации конкурентами чрезмерно затягивается, рента инноватора фактически трансформируется в «неэффективную» монополистическую ренту Таким образом, фактором эффективности инновационной ренты является длительность периода ее сохранения: этот период должен быть достаточным для стимулирования инноваций, но недостаточно длительным для преобразования ренты инноватора в неэффективную монополистическую ренту
Инновационная рента может проявляться в различных формах. Например, в южнокорейской экономической системе ее модификацией явилась «рента обучения», присваивавшаяся менеджерами зарождающихся промышленных отраслей, сумевшими наиболее успешно заимствовать технологические инновации у развитых стран и адаптировать их к местным институтам и наличным экономическим ресурсам. «Рента обучения» распределялась государством в форме «субсидий с условиями» («conditional subsidies»), т.е. «вознаграждения по достигнутым показателям» [9]. Это были государственные субсидии, обусловленные степенью технологического переоснащения предприятия, заимствованием лучшего мирового опыта, повышением эффективности в течение заданного периода времени. Без предоставляемой государством «ренты обучения» рыночный механизм самостоятельно не смог бы обеспечить необходимый уровень инвестиций в восточноазиатскую экономику вследствие непривлекательного для инвесторов сочетания высокого риска и низкой ликвидности инвестиций.
Еще одним примером «продуктивной» и «эффективной» ренты является так называемая «рента менеджера». В экономической литературе эта рента определяется как остаточный доход после возмещения издержек производства. Возможность присвоения такой ренты является большим стимулом, побуждающим менеджера более тщательно осуществлять монито -ринг, организацию рабочего процесса, повышать эффективность подконтрольного предприятия. Рента менеджера является необходимой с точки зрения решения проблемы информационной асимметрии, так как она побуждает менеджера прилагать усилия для сбора и обработки необходимой информации. В некоторых странах (например, восточноазиатских) менеджеры присваивали ренту не в форме остаточной прибыли, а в форме продления срока своих полномочий и
продвижения по иерархической лестнице государственной службы. Выбор наиболее эффективной формы присвоения ренты менеджера зависит от присущих той или иной экономической системе институционально-культурных условий.
В литературе по рентоориентированному поведению существует два основных направления исследований. Первое - теоретический анализ и эмпирические оценки потерь в общественном благосостоянии (в неоклассическом смысле) в результате ограничений торговли посредством пошлин, монополий и т.д., которых группы, преследующие особые интересы, добиваются от правительства. Второе крупное направление связано с разработкой доступных проверке теорий реального поведения индивидов и групп, вовлеченных в изыскание ренты (или, скорее, богатства). Рентоориентированное поведение определяется как попытки индивидов увеличить свое личное богатство, в то же время оказывая негативное влияние на чистое богатство сообщества, к которому эти индивиды принадлежат. Но утверждение, что реализация интересов отдельной личности в совокупности дает реализацию интересов общества, оказывается недостаточно корректным. Отмеченный подход, как и теория прав собственности, базируется на концепции групповых интересов. Однако он предполагает, что государство есть агрегат, состоящий из конкурирующих групп с особыми интересами, которые тем или иным путем достигают равновесия на политическом рынке [6, с. 299]. Анализируя позиции, имеющиеся в литературе, следует особо отметить, что ув -лечение понятием поиска, изыскания ренты затеняет ситуацию, связанную с получением ренты.
Отдачу от масштаба рентоориентированной деятельности весьма трудно интерпретировать. Рентоориентированное поведение рассматривается как лоббирование, которое, как правило, характеризуется убы -вающей отдачей. Расширение лоббистской деятельности обычно приводит к росту ожидаемой отдачи от государственного регулирования, однако сама отдача растет меньшими темпами по сравнению с темпами наращивания лоббистской деятельности. Отдача от масштаба находится в непосредственной зависимости от размеров лоббистского «предприятия». Убывающая отдача от масштаба свидетельствует о наличии преимуществ у малых групп интересов, а возрастающая отдача -об обратном.
Теоретически возможна постоянная отдача от масштаба, когда величина лоббирующей группы не влияет на эффективность лоббирования. При постоянной отдаче от масштаба в технологии рентоориентированного поведения, при нейтральных к риску «игроках» и при отсутствии барьеров на входе на рынок поиска ренты происходит полное ее растрачивание. Такой результат соответствует конкурентному поиску ренты.
При убывающей отдаче от масштаба, независимо от количества «игроков», имеет место недорастрачивание ренты. При возрастающей отдаче от масштаба может наблюдаться перерастрачивание ренты, что определяется количеством «игроков» [2, с. 40]. Если экономические агенты нейтральны к риску, существует свободный вход на рынок поиска ренты, то количество рентоориентированных агентов будет увеличиваться до тех
пор, пока ожидаемый доход рентоискателя не сравняется с доходом не ориентированного на поиск ренты экономического агента. То есть вхождение новых рен-тоискателей на рынок поиска ренты будет происходить до тех пор, пока стоимость инвестируемых в поиск ренты ресурсов не сравняется с величиной самих рентных доходов, т.е. пока не произойдет полного растрачивания ренты [13, с. 231 - 232].
Ситуация меняется в том случае, когда рентоориентированные агенты не являются склонными к риску. Они действуют в условиях неопределенности, так как ни один из участников процесса поиска ренты не уверен в успехе. В этом случае при некоторых ограничениях по мере увеличения отношения величины искомых рентных доходов к стоимости начальных ресурсов рентоориентированного агента растрачивается все меньшая доля ренты. Даже если экономические агенты нейтральны к риску, ограничение конкурентных отношений (отсутствие свободной конкуренции) влечет за собой неполное растрачивание ренты [11, с. 104 - 111]. В дальнейшем экономисты строили все более сложные математические модели при самых различных допущениях, которые демонстрировали разные варианты растрачивания ренты [14, с. 41 - 60].
Перерастрачивание ренты может быть обусловлено защитой ренты (rent protection). Рентоориентированное поведение производителей встречает сопротивление потребителей, которые также затрачивают ресурсы для защиты своего потребительского излишка. Потери от защиты ренты в данном случае могут быть завышены в силу того, что лоббирование со стороны потребителей подвержено сильному воздействию «эффекта безбилетника». В реальной экономике стремление потребителей вносить вклад в процесс лоббирования может оказаться весьма незначительным.
Количественная оценка реальных совокупных потерь общества от рентоориентированного поведения весьма затруднена, поэтому все попытки измерить их реальную величину дают только приблизительные результаты. Нередко рассчитываются потери только от некоторых форм рентоориентированного поведения, которые затем сопоставляются с каким-либо агрегированным показателем (как правило, ВНП).
Успешный поиск ренты в современном обществе -это фактически прерогатива влиятельных распределительных коалиций, а не отдельных индивидов. Поэтому отдача от усилий, направленных на поиск ренты, а также экономический ущерб общества в случае, когда такие усилия приносят результат, зависят как от характера предполагаемых изменений в формальных правилах, так и от природы распределительной коалиции, инвестирующей ресурсы в поиск ренты, от размеров этой коалиции, от распределения переговорной силы внутри коалиции и от действующих в коалиции формальных и, самое главное, неформальных правил.
Рентоориентированное поведение тем привлекательнее для группы, чем более эффективно эта группа способна поддерживать неполную - неоклассическую, или отношенческую, - внутреннюю контрактацию. Поэтому привлекательность рентоориентированных стратегий (т.е. максимизации богатства членов группы за счет богатства всего общества в целом) при прочих рав-
ных условиях увеличивается обратно пропорционально размеру группы. Иными словами, для узких распределительных коалиций поиск ренты является гораздо более привлекательной целью, чем для больших латентных групп.
В российской экономике корпорации представляют собой сравнительно новый институт, который сознательно внедрялся в ходе приватизации и последующей реформы предприятий. К сожалению, корпорации как фирмы, максимизирующие прибыль, в очень редких случаях стали адекватным оформлением экономических интересов для приватизируемых предприятий. Конфигурация групп интересов в экономике не вписывалась в рамки бывших госпредприятий, переоформленных в коммерческие предприятия, что послужило одной из основных причин распространения рентоориентированного поведения. Большинство крупных приватизированных предприятий как «сгустки ресурсов» оказались под фрагментарным контролем различных групп специальных интересов внутри самого предприятия. Фрагментарность контроля над ресурсами создавала локальные монополии внутри предприятия, возможность извлечения ренты из контроля над отдельными фрагментами потоков ресурсов и большую привлекательность ренты для экономических агентов в сравнении с максимизацией прибыли предприятия, требующей скоординированного и эффективного использования всех технологически обусловленных ресурсов. При наиболее неблагоприятном сценарии предприятие фактически представляет собой совокупность относительно самостоятельных центров извлечения ренты, объединенных организационно-правовыми рамками и отодвинутой на второй план основной деятельностью предприятия.
Кроме того, целый ряд других особенностей российской экономики сделали рентоориентированное поведение более выгодным в сравнении с максимизацией прибыли:
1) отсутствие норм, традиций и опыта корпоративного управления (в широком смысле);
2) персонифицированность трудовых и, шире, контрактных отношений;
3) низкая информационная прозрачность отношений как между предприятием и внешними агентами, так и внутри самого предприятия;
4) низкий уровень оплаты труда;
5) высокий уровень налогов на оплату труда и прибыль предприятий;
6) отторжение обществом (общественным мнени -ем) идеи высоких легальных доходов.
Распространение рентоориентированного поведения самым неблагоприятным образом отражается на основных макроэкономических показателях: серьезно замедляет экономический рост, способствует развитию стагнации и может привести к возникновению ситуации «плохого» равновесия, т.е. к фактической консервации экономической системы на низком уровне развития. Существует как минимум две основных причины того, почему поиск ренты так дорого обходится обществу.
Во-первых, технологии поиска ренты часто характеризуются возрастающей отдачей. Связано это, в частности, с тем, что для извлечения ренты часто необходи-
мы только фиксированные первоначальные издержки, а последующее непосредственное присвоение ренты не сопряжено со значительными затратами. Именно такое положение складывается, когда для извлечения ренты необходимо только изменение действующего законодательства.
Другая причина возрастающей отдачи от рентоориентированного поведения связана с самовоспроизвод-ством такого поведения: когда конкуренты какой-нибудь организации добиваются успеха благодаря инвестициям в поиск ренты, этой организации, чтобы не уступить в конкурентной борьбе и не покинуть рынок, приходится делать такие же инвестиции. В результате общественный ущерб от рентоориентированного поведения возрастает экспоненциально.
Наконец, чем больше людей и организаций вовлечены в поиск ренты, тем меньше для каждого из них вероятность того, что они так или иначе понесут наказание за эту деятельность. Отсюда появляется дополнительный стимул для инвестиций в поиск ренты у тех, кто раньше этим не занимался, опасаясь наказания.
Наличие возрастающей отдачи от инвестиций в поиск ренты определяет два возможных состояния устойчивого равновесия в экономической системе. Во-первых, такое равновесие возможно при отсутствии или незначительном уровне инвестиций в поиск ренты («хорошее» равновесие), во-вторых, устойчивое равновесие может быть достигнуто при большом объеме таких инвестиций («плохое» равновесие). Именно в ситуации «плохого» равновесия происходит остановка экономического развития и консервация экономической системы на относительно низком уровне этого развития.
Вторая причина, по которой рентоориентированное поведение так неблагоприятно отражается на эконо -мическом развитии, - это воздействие, которое поиск ренты оказывает на стимулы экономических агентов к осуществлению инноваций. Во-первых, в обществе, где наиболее прибыльным видом экономической деятельности является поиск ренты, для осуществления инновации предприниматели вынуждены нести дополнительные расходы, связанные с необходимостью получения всякого рода санкций и разрешений у коррумпированной государственной власти (а без широкомасштабного распространения коррупции как одного из видов рентоориентированного поведения «плохого» равновесия не бывает).
Во-вторых, в рентоориентированном обществе предпринимателю дороже обойдется кредит, необходимый для осуществления нововведения.
В -третьих, инновационные проекты, как правило, предполагают долгосрочные инвестиции, а при слабой спецификации и защите прав собственности, которая является необходимым элементом рентоориентирован-
ной системы, такие инвестиции теряют свою привлекательность .
Таким образом, успех стратегий, направленных на создание формальных правил, имеющих целью перераспределение богатства в пользу тех, кто финансирует эти новые правила, отражается на общественном благосостоянии самым неблагоприятным образом.
1. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. Процесс производства капитала // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.
2. Заостровцев А. Рентоориентированное поведение: потери для общества // Вопросы экономики. 2000. № 5.
3. Ослунд А. «Рентоориентированное поведение» в российской переходной экономике // Вопросы экономики. 1996. № 8.
4. Хиллман А.Л. Западноэкономические теории и переход от социализма к рыночной экономике: перспективы общественного выбора //Экономика и математические методы. 1996. Т. 32. Вып. 4.
5. Шумпетер Й.А. Капитализм, социализм и демократия / пер. с англ.; предисл. и общ. ред. В.С. Автономова. М.: Экономика, 1995.
6. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М: Дело, 2001.
7. Эйсмонт О. Неуловимая рента // Эксперт. 2004. № 10 (413).
8. Якобсон Л.И. Экономика общественного сектора. М.: Аспект Пресс, 1996.
9. Amsden A. 1989. Asia's next giant: South Korea and late industrialization. Oxford: Oxford University Press; World Bank, 1993.
10. Buchanan J. Rent seeking and profit seeking // Buchanan J. Toward a theory of the rent seeking society. Texas A & M University Press, 1980.
11. Hillman A., Katz E. Rent-averse rent seekers and the social cost of monopoly // The economic journal. 1984. Vol. 94. № 373.
12. Krueger A.O. The political economy of the rent-seeking society // American economic review 1964. №3 (June). (Цит. по: Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М: Дело, 2001).
13. MuellerD. Public ^oice II. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.
14. Nitzan S. Modelling rent-seeking contests // European journal of political economy. 1994. Vol. 10. № 1.
15. Tollison R. Rent seeking: a survey // Kyklos. 1982. Vol. 35. №4.
16. Tullock G. Rent seeking as a negative-sum game // Buchanan J. et al. (eds.). Toward a theory of the rent seeking society. Texas A & M University Press, 1980.
17. Tullock G. The economics of special privilege and rent seeking. Boston: Kluwer Academic Publishers, 1989.
