CC BY
0В фокусе - Район Великих озер
Кочанова Т. В.
ВЛИЯНИЕ РЕГИОНАЛЬНОГО СООБЩЕСТВА ИГАД НА ПОЛИТИКУ ЮЖНОГО СУДАНА
Аннотация: Ключевой проблемой международной и региональной повестки дня, в том числе и на прошедшем в Аддис-Абебе 30-31 января 2017 года очередном саммите Африканского союза, остается предотвращение конфликтов в Африке, в частности урегулирование военно-политического противостояния в Южном Судане. В статье исследуется влияние регионального сообщества в лице Межправительственной организации по развитию (ИГАД) на политику в данном регионе, начиная со времен становления самой организации вплоть до наших дней.
Ключевые слова: Южный Судан, военно-политический конфликт, безопасность, региональное сообщество Межправительственная организация по развитию ИГАД
Время тревог, перемен и надежд
В последние два десятилетия в Африке активно развиваются интеграционные процессы, оказывающие позитивное воздействие на социально-экономическое развитие стран континента и способствующие улучшению ситуации в сфере международной безопасности и межгосударственного сотрудничества. В некоторых субрегионах, например на Западе и Юге континента, субрегиональные интеграционные объединения (соответственно ЭКОВАС и САДК) стали не просто мощным, а одним из определяющих факторов ускорения экономического роста, смягчения колебаний мировой экономической конъюнктуры, обеспечения субрегиональной безопасности и улучшения государственного управления. Они облегчили сравнительно безболезненное прохождение экономик стран-членов через мощнейший мировой экономический кризис 20072011 гг.
Последний год кризиса (2011) стал годом появления нового независимого государства на континенте - Республики Южный Судан. Как отмечали российские африканисты И.О.Абрамова и Л.Л.Фитуни, «кризис подтвердил важность диверсификации экономической базы и внешнеэкономических связей африканских государств, а также региональной интеграции, внутренних источников развития и социальной направленности государственной политики»1. Возможно, руководствуясь подобными соображениями, правительство новорожденного независимого государства сразу же после провозглашения суверенитета страны обратилось с просьбой о приеме Южного Судана в члены восточноафриканского регионального сообщества «Межправительственная организация по развитию» (ИГАД)2.
Данная организация сейчас объединяет представителей восьми государств районов Африканского Рога, долины Нила и Великих озер. Ее штаб-квартира расположена в г. Джибути. ИГАД ведет свою историю с января 1986 года, с Межправительственной организации по борьбе с засухой. Ее учредителями были шесть стран-членов, которые
объединились на основе взаимных региональных проблем и интересов, касающихся, прежде всего, вопросов по контролю за состоянием окружающей среды и одновременно, параллельно, - развития. Инициаторами были Джибути, Эфиопия, Сомали, Судан (в то время еще единый), Кения и Уганда. Позднее к ним присоединятся: в 1993 году Эритрея и в 2011 году Южный Судан. В апреле 2007 г. Эритрея заявила о приостановлении своего членства, однако вернулась в организацию в 2011 году. По данным на начало 2017 года суммарно территория стран-членов составляла 5 233 604 кв. км, на которой проживало более 188 млн человек.
Конечно, в мировом масштабе 80-е годы были ознаменованы более крупными событиями, чем появление на локальном уровне новой региональной структуры. Во всеобщую историю советского периода это время вошло «как время тревог и надежд, как время, когда возможность предотвратить опасное развитие на международной арене стала осязаемой...»3. Ключевой проблемой международной повестки дня того времени была угроза ядерной катастрофы и возможность предотвратить ее, опасное развитие гонки вооружений и необходимость остановить ее. На таком противоречивом внешнеполитическом фоне и зародилась новая международная Межправительственная организация по борьбе с засухой и развитию. На начальном этапе задачи были исключительно экологической направленности, а именно: помощь странам региона в защите окружающей среды, в ликвидации последствий засухи и опустынивания. Это была естественная задача для вновь созданной субрегиональной организации. Ведь Африканский Рог и прилегающие вододефицитные районы в 1983-85 гг. перенесли жесточайшую засуху, унесшую более миллиона жизней.
Позднее мандат организации несколько расширился и был естественным образом распространен на урегулирование спорных вопросов в области использования водных ресурсов (в первую очередь бассейна р. Нил)4, обеспечение продовольственной безопасности, устранение социальной и экономической отсталости региона. Так постепенно слово «развитие» стало доминировать в определении целей и задач организации и приобретать все более широкий смысл: развитие торгово-экономических отношений, развитие внешнеполитических связей. Поэтому, анализируя прошлое, важно понять, как случилось так, что, несмотря на предполагаемый позитивный контекст целеполагания, в Южном Судане произошло развитие затяжного военно-политического кризиса, в результате которого не менее 10 тыс. человек погибли и более 3 млн были вынуждены покинуть свои дома.
Южный Судан до обретения независимости
Для Судана - одной из стран-учредителей ИГАД - период конца 80-х - начала 90-х был тоже временем тревог, перемен и надежд. Ее (страны) судьба была во многом схожа с судьбами многих африканских стран: длительный колониальный гнет, борьба за независимость, внутренние трудности самостоятельного развития, неоднородность населения, территориальные, финансовые и этнические противоречия, экономическая интеграция и даже вмешательство во внутренние дела внешних сил.
Все это наслаивалось и создавало плодородную почву для попыток и возникновения государственных переворотов, затянувшихся военно-политических кризисов, гражданских войн, суливших бедному населению безбедную жизнь в будущем. Но надежды на перемены к лучшему не оправдывались.
Основной закон по организации регионального самоуправления в южных провинциях Демократической Республики Судан, к принятию которого так стремились представители Суданского Народно-Освободительного Движения (СНОД) не работал, не-
смотря на то, что проект Аддис-Абебского соглашения по проблеме Южного Судана был обоюдно подписан сторонами еще 27 февраля 1972 года5.
Борьба за власть и ресурсы, как со стороны правительственного севера, так и со стороны ополченского юга, вела регион к пропасти. Декларируя свои стремления к развитию Судана, та и другая стороны (Юг и Север) игнорировали процесс мирных переговоров, при этом отстаивали свои интересы исключительно военными методами. По факту на рубеже веков в Судане наблюдался политический, материальный, психологический, экономический, демографический кризис и, как следствие, ослабление положения страны на международной и региональной арене. Но оставалась все же надежда -ожидание помощи извне, и прежде всего от заинтересованных в стабилизации обстановки в регионе правительств соседних стран.
Расширение сфер влияния ИГАД
Когда проблема юга Судана выходила уже за пределы страны, к поиску путей прекращения кризиса, с целью сокращения количества беженцев и нормализации обстановки во всем восточноафриканском регионе, подключились дружественные соседние правительства, объединенные в региональное сообщество ИГАД.
В сентябре 1993 года президент Кении Даниэль Тороитич арап Мои (он же, на тот период, - председатель ИГАДД. - прим. авт.: тогда еще с двумя «Д») предложил использовать посреднические возможности организации. В результате уже через два месяца в Кампале (в Уганде) состоялась первая встреча представителей ИГАДД с членами правительства Судана и делегатами от южносуданских оппозиционных группировок (в том числе от Народной армии освобождения Судана НАОС /Суданского Народно-Освободительного Движения СНОД во главе с Дж. Гарангом). Уже тогда в рамках ИГАДД были созданы Комитет по вопросам посредничества в урегулировании южносуданского конфликта и два подкомитета: один - глав государств-членов ИГАД (кроме Судана и Сомали), другой - министров иностранных дел государств-членов ИГАД (кроме Судана и Сомали).
Таким образом, в мае 1994 г. (за два года до официального расширения полномочий ИГАДД) в результате неоднократных заседаний Комитета при участии противоборствующих в Судане сторон был разработан самый первый проект Декларации принципов, согласно которым приоритет все же отдавался сохранению национального единства Судана и, в то же самое время, содержалось упоминание о праве всех народностей Судана на самоопределение (вот такие вот двойные стандарты или демократические принципы, кому как угодно). Именно это право, собственно, и станет в дальнейшем камнем преткновения при подписании Декларации суданским правительством. Но именно эта формулировка со временем приведет Судан и к проведению референдума, и к появлению на карте мира молодой независимой Республики Южный Судан РЮС (9 июля 2011 г.), и к дальнейшим военно-политическим баталиям. Но все это в будущем, а на тот момент страны-члены ИГАД руководствовались одной целью - урегулировать конфликт сторон путем посреднических переговоров на региональном уровне. Это было важно.
Исходя из того, что кроме Судана (где, кстати, уже более 10 лет шла Вторая гражданская война, с 1983 по 2005 гг.) в состоянии постоянной борьбы за власть и доступ к ресурсам находились многие страны региона, на апрельской 1995 года Ассамблее глав государств и правительств (высший орган, определяющий цели, задачи, политику и приоритеты организации) в Аддис-Абебе страны-члены ИГАДД договорились усилить свое влияние в регионе за счет расширения спектра своих полномочий. И уже в марте
1996 года было принято решение о реструктуризации и расширении мандата ИГАДД, в сферу компетенции которой были включены задачи урегулирования кризисных ситуаций, политические вопросы, проблемы безопасности, темы развития интеграционных процессов. При смене приоритетов полное название стало несколько короче (Межправительственная организация по развитию), аббревиатура соответственно изменилась на ИГАД.
И вот только тогда, когда усилия, полномочия, статус и репутация ИГАД возросли, только в 1997 году правительство Судана согласилось принять Декларацию принципов от мая 1994 года, но, опять же, пока только как основу для последующих обсуждений и в качестве рамок для достижения мира в Судане.
Крупные игроки как посредники-миротворцы
Параллельно с ИГАД свое влияние в южносуданском регионе уже имели или приобретали и другие международные сообщества, организации и дипломатии. Отдельные
из них даже «стремились повлиять на стороны конфликта в выгодном для них направ-
6
лении» .
К примеру, США, позиционирующие себя главным международным миротворцем и первостепенным членом Организации Объединенных Наций, включились в орбиту «урегулирования южносуданской проблемы» еще в самом начале 90-х (после падения в мае 1991 года власти Менгисту Хайле Мариама в Эфиопии, которая, кстати, оказывала Суданскому Народно-Освободительному Движению - СНОД определенную поддержку). Или КНР - адепт «мягкой силы», - давно и конструктивно проводит свою политику на черном континенте, в том числе в Судане и Южном Судане. Причем между этими двумя гегемонами даже развернулось нешуточное соперничество за право контролировать нефтедобычу в этом африканском регионе.
По утверждению бывшего председателя Совета Движения «За укрепление демократического мирового правопорядка и в поддержку ООН» д.и.н. М.Л. Вишневского, последствием такого соперничества и стало «усиление интереса администрации Буша-младшего к развитию внутриполитической ситуации в Судане» , прежде всего, конечно, «в плане урегулирования многолетнего конфликта, как на юге, так и провинции Дарфур»8. И, как свидетельствует ооновский летописец, «американская дипломатия
„9
предприняла целый ряд шагов для решения этой задачи» .
Под «шагами» на пути к развитию внутриполитической ситуации, надо полагать, имеются в виду различные действия: «операции», «акции», «акты», «деяния» и прочие «миротворческие мероприятия», практически не имеющие ничего общего с шагами на пути к экономическому развитию региона, о котором так мечтали южносуданцы, следуя рекомендациям США по проведению в жизнь демократических принципов. При этом фи-насовые потоки И хотя на состоявшемся в Найроби в марте 2006 года саммите ИГАД лидеры стран-членов организации отмечали определенный прогресс в нормализации обстановки на юге Судана, однако, весьма осторожно оценивали перспективы преобразования африканской ОПМ в ооновскую операцию. И как видим по факту, что даже спустя пять лет после проведения референдума и обретения независимости официально свободная с 2011 года Республика Южный Судан остается не только несвободной, но и скованной кровавым военно-политическим конфликтом и жестким гуманитарным кризисом, с которым не могут справиться не только местные власти, но и посреднические организации, включая ИГАД, заинтересованную в урегулировании конфликта.
Что касается Китая, то приведем лишь несколько «говорящих» фактов. Например, в то время, когда правительство Республики Судан и Суданское Народно-Освободитель-
ное движение (СНОД) при содействии ИГАД подписали трудный Мачакосский Протокол (18-20 июля 2002 г.), в части «А» которого среди согласованных принципов пунктом 1.3 значилось право народа Южного Судана на самоопределение через референдум в целях определения его будущего статуса10, в то самое время, когда инициированный в рамках ИГАД процесс урегулирования конфликта хоть и обрел законную силу, но мирные договоренности оставались слишком зыбкими, а противоречия слишком взрывоопасными, в то самое время Китай - один из главных инвесторов, контролирующий 40% крупных нефтяных проектов в Судане, имеющий на тот период 1600 км нефтепроводов, импортирующий 60% суданской нефти, «соорудил в стране фабрику по производству оружия»11. Нетрудно догадаться, какое развитие региона можно ожидать от таких партнеров.
Притом заметим, что после создания в январе 1997 года Форума партнеров ИГАД (ФПИ) на базе Комитета «Друзей ИГАД» с региональным сообществом по развитию Восточной Африки стали взаимодействовать очень многие государства. Членами ФПИ стали Австрия, Бельгия, Великобритания, Дания, Ирландия, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, США, Финляндия, Франция, ФРГ, Швейцария, Швеция, Япония. И у всех свои интересы.
Россия как партнер ИГАД
Россия подключилась на регулярной основе к работе Форума партнеров ИГАД (ФПИ) в 1999 году, как раз в рамках Комитета ФПИ по Судану, который в тесной координации с Постоянным секретариатом ИГАД по Судану занимается проблематикой урегулирования конфликта в регионе.
С тех пор немало значимых событий произошло. И прежде всего это обретение Южным Суданом независимости в результате референдума в июле 2011 года. Казалось бы, признание мировым сообществом нового государства и легитимных демократических выборов в Республике Южный Судан (РЮС), а также поддержка Организации Объединенных Наций страны, ставшей ее 193 членом, должны были бы положить конец бесконечным распрям в регионе. Однако южносуданские политические лидеры не справились с задачей привести страну демократическим путем к экономическому развитию. В результате отставки нелояльной президенту С.Кииру части правительства во главе с премьером Р. Мачаром в Южном Судане с 2013 года и по сей день длится кровавый военно-политический конфликт, из-за которого более 2 млн. людей были вынуждены покинуть свои дома.
Межправительственная организация по развитию (ИГАД) при поддержке международных партнеров, выполняя свою посредническую деятельность, на протяжении всего времени пыталась урегулировать конфликт, именно пыталась. Отсутствие прогресса в переговорах и стало прологом для состоявшегося 25 августа 2014 года в Аддис-Абебе чрезвычайного саммита глав-государств - членов ИГАД под председательством премьер-министра Эфиопии Хайлемариама Десаленя. В этом саммите кроме глав всех государств-членов ИГАД участвовали также президент РЮС С. Киир и его оппозиционер бывший вице-президент РЮС Р.Мачар. Саммит ИГАД преследовал три цели: обеспечить подписание обеими сторонами пересмотренного проекта документа об осуществлении соглашения о прекращении боевых действий; добиться окончательного согласия в вопросе участия всех заинтересованных сторон в переговорах и обеспечить выход из тупика в вопросе о процедурах принятия решений в ходе переговоров; и добиться согласия от двух лидеров относительно формулы разделения властных полномочий в
рамках переходного правительства. Однако, по мнению Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, «ни одна из трех целей саммита достигнута не была.»12
Хотя надо признать, что даже небольшие подвижки в урегулировании столь сложных отношений враждующих сторон - уже достижение. Так, участники саммита выработали и подписали Протокол о согласованных принципах в отношении переходных механизмов для урегулирования кризиса и призвали главных переговорщиков от воюющих сторон реализовывать эти принципы и заключить соглашение о создании переходного правительства национального единства. В дальнейшем, правда, в ходе уже последующих раундов переговоров в Бахр-Даре (Эфиопия), в Аруше (Танзания), в Джубе (Южный Судан) на так называемых «мини-саммитах» участники дорабатывали такие вопросы, как продолжительность переходного периода, численный состав кабинета, права власть имущих и т.д.
Казалось бы, к шестому саммиту ИГАД в Аддис-Абебе, который был посвящен исключительно кризису в Южном Судане, главы стран-членов подошли юридически подготовленными. Главная цель саммита заключалась в достижении договоренностей о разделении полномочий между С.Кииром и Р. Мачаром. В результате были даны еще 15 дней воюющим сторонам на проведение консультаций по структуре переходного правительства. Поэтому, как свидетельствуют результаты столь важных и многообещающих переговоров, ситуация была довольно бесперспективной. К тому же механизмы ИГАД по наблюдению и контролю вновь и вновь констатировали нарушения прекращения огня, совершенные обеими сторонам. Но, несмотря ни на что, усилия ИГАД по урегулированию конфликта в РЮС не только продолжаются, но и имеют свои, хоть и промежуточные, но положительные итоги. В результате нескольких раундов переговоров с участием представителей ИГАД заработал новый кабинет министров, который должен действовать в течение двух лет до всеобщих выборов. В состав Переходного правительства национального единства вошли представители широкого круга политических сил, включая правительственные и оппозиционные.
Безусловно, в условиях, именуемых гуманитарной катастрофой, очень трудно, почти невозможно строить цивилизованное общество, но пытаться надо, и «Россия, - по заверениям Министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, - будет продолжать вносить активный вклад в миротворчество на Африканском континенте.»13 По его словам, «мы всегда исходили из того, что отношения между государствами и народами должны
14
основываться на равноправии и уважении законных интересов друг друга.»
И в этом смысле Россия поддерживает усилия ИГАД, участвует в переговорном процессе по преодолению затяжного военно-политического конфликта в Республике Южный Судан. Специальный представитель Президента РФ по Ближнему Востоку и Странам Африки заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов, в частности, вел обстоятельные переговоры и с представляющим ИГАД бывшим министром иностранных дел Эфиопии Сейюмом Месфином, и с Послом Республики Судан в Москве Н. Бабикером, в ходе бесед с которыми, конечно же, обсуждались как проблемы отношений между Суданом и Южным Суданом, так и предлагаемые регионалами из ИГАД пути выхода из затянувшегося кризиса, при этом всегда отмечался обоюдный настрой на сотрудничество и «координацию шагов в рамках усилий по урегулированию конфликтных ситуаций в регионе»15.
Тот факт, что на 19-й сессии Совета министров ИГАД было утверждено участие Российской Федерации в Форуме партнеров ИГАД в качестве наблюдателя, также говорит об обоюдной заинтересованности сторон. «Это решение юридически закрепило фактическую вовлеченность нашей страны в работу данной организации, дало ей реальную воз-
можность внести вклад в урегулирование конфликтной ситуации в этом регионе Восточной Африки»16, - считает историк российско-африканских отношений Т. Л. Дейч. По ее мнению, за последние годы миротворческая деятельность России в Африке заметно активизировалась, но, полагает эксперт, возможности нашей страны используются не в полной мере. «Россия могла бы действовать более активно в роли посредника в урегулировании африканских конфликтов»17, - резюмирует авторитетный международник.
Причем заметим, что руководство ИГАД неоднократно высказывалось за расширение сотрудничества с Россией. В качестве возможных направлений взаимодействия назывались подготовка кадров для структур организации, использование российского миротворческого опыта, проведение политических консультаций. Кстати сказать, ИГАД может стать для России неплохой площадкой для решения дипломатическим путем не только политических, но и экономических вопросов. Кроме того, сотрудничество с этой организацией полезно для России и с точки зрения антитеррористической проблематики (в феврале 2004 года в Судане прошло совещание экспертов ИГАД по борьбе с терроризмом и оргпреступностью).
В Москве с удовлетворением восприняли поступившие из Джубы сообщения о подписании 26 августа 2015 г. Президентом РЮС С.Кииром соглашения об урегулировании вооруженного конфликта (ранее по итогам очередного раунда переговоров в Аддис-Абебе текст документа уже был подписан лидером оппозиционного движения, бывшим вице-президентом РЮС Р.Мачаром).
«Приветствуем активные усилия группы международных посредников под эгидой восточноафриканской Межправительственной организации по развитию (ИГАД) и ее расширенного формата участников «ИГАД-Плюс», сделавших возможными выработку самого текста соглашения и его подписание сторонами конфликта.»18, - комментировала глава Департамента информации и печати МИД России Мария Захарова. - «Выражаем надежду, что достигнутые договоренности станут важным практическим шагом на пути к прочному миру и национальному согласию в Республике Южный Судан»19.
МИД России рассчитывал и выражал надежду, что будут неукоснительно выполнены и достигнутые в январе 2016 года договоренности, предусматривающие, в частности, незамедлительное прекращение военных действий, создание правительства национального единства, вывод с территории Южного Судана иностранных войск и разоружение незаконных вооруженных формирований, а также проведение всеобщих выборов по завершении переходного периода. Однако, как говорится, надежда умирает последней.
Надежда распутать клубок разногласий
При всем том, несмотря на внешнее перемирие, по заключению Совета Безопасности ООН «положение в Южном Судане так и продолжает создавать угрозу международному миру и безопасности»20. Распутать клубок разногласий так и не удалось в отдельности ни региональным, ни международным посредникам.
А между тем мандат Миссии ООН (МООНЮС), ограниченный в 2016 году сроком сначала до 31 июля, а потом до 12 августа21, после выработки делегацией США проекта новой Резолюции22 был продлен Советом Безопасности до 15 декабря 2016 года. Согласно проекта новый мандат Миссии предполагал усиление контингента миротворцев в РЮС с 12 тыс. до 17 тыс. чел. За документ проголосовали 11 членов Совбеза, четверо воздержались: Россия, Китай, Венесуэла и Египет.
Комментируя позицию Москвы, заместитель постоянного представителя РФ при ООН Петр Ильичев сказал, что Россия воздержалась при голосовании за принятие данного очень важного документа по причине его недоработок. К тому же пресс-секретарь
Президента РЮС Атени Веу Атени официально донес до мировой общественности точку зрения С. Киира, который продолжал отказываться от сотрудничества с ООН и не соглашался принимать дополнительный контингент в составе МООНЮС в связи с отсутствием доверия к интервентам. И в этом, надо заметить, есть его законное право, как руководителя суверенного государства, правда с оговоркой - в том случае, если бы на территории страны не было проявлений геноцида и преступлений против человечности23.
Но компромисс впоследствии, казалось бы, был найден благодаря посредничеству авторитетных региональных организаций, в том числе ИГАД, о чем было объявлено по результатам встречи в столице Эфиопии Аддис-Абебе в 2016 году24. Согласно договоренностям четыре тысячи полицейских должны были войти в состав учрежденных Региональных сил защиты (РСЗ). «Мы поддерживаем инициативу ИГАД по укреплению безопасности в Южном Судане, включая учреждение Региональных сил защиты (РСЗ), - пояснил П. Ильичев.
Так в ноябре 2016 года власти республики согласились на ввод миротворцев с учетом развертывания региональных сил защиты. А уже в декабре, после вступления в должность нового генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, за несколько часов до истечения срока текущего мандата, так и не договорившись о более длительном сроке, в том числе из-за разногласий в вопросе санкций, Совбез продлил мандат сначала на сутки, а уж затем и на год (до 15 декабря 2017 года), уполномочив МООНЮС «использовать все необходимые средства для выполнения своих задач»25. Однако уже 13 января нового 2017 года официальный представитель МИД РЮС Мавейн Макол Арик и министр обороны Южного Судана Куол Маньянг Джуук заявили о том, что «правительство Южного Судана способно само обеспечить безопасность и стабильность в стране для своих граждан без развертывания сил защиты»26, что «страна более не заинтересована в дополнительных миротворцах»27. При том МООНЮС убеждала мировую общественность и средства массовой информации в обратном, приводя в качестве фактов возобновившиеся в новом году боевые действия между правительственной армией и оппозиционными повстанцами, которые были зафиксированы в двух провинциях Южного Судана: в городе Каджо-Кеджо в Центральной экваториальной провинции и в округе Магви в Восточной экваториальной провинции.
Так что распутать все более увеличивающийся клубок противоречий, разногласий и разночтений уже не представлялось возможным. Оставалась надежда лишь на саммит Африканского Союза, намеченный на 30-31 января 2017 года.
Создание новой платформы для сотрудничества
И вот теперь, когда закончился очередной тревожный год в новейшей истории Южного Судана (исчисляется с 2011 года), власти РЮС, проанализировав свои и чужие ошибки, должны были сделать судьбоносный для себя выбор не только пути, но и выбор партнеров и друзей, которые бы способствовали мирному экономическому развитию и процветанию региона. (Ибо даже на прежнем официальном правительственном сайте РЮС не было четкой позиции ни по одному из направлений.) И такой очередной шанс у южносуданцев представился в самом начале текущего года на саммите Африканского союза в Аддис-Абебе, куда съехались не только члены региональных и международных сообществ, но и дипломаты со всего мира. По словам Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, на состоявшейся в столице Эфиопии трехсторонней встрече «представители ООН, Африканского союза и Межгосударственной организации по развитию (ИГАД) договорились о создании новой платформы для сотрудничества по урегулированию конфликта в РЮС»28. В ходе пребывания на саммите генсек
ООН также лично встретился с президентом Республики Южный Судан Салвой Кии-ром и заручился его согласием на сотрудничество в рамках миротворческой Миссии ООН по развертыванию Региональных сил защиты в РЮС. «Я надеюсь, - отметил Гу-терриш, - что теперь созданы все условия для того, чтобы три организации и все соседи (Южного Судана) работали вместе в направлении одной цели, говорили одним голосом, пытались создать условия для того, чтобы избежать ухудшения ситуации в стране
29
и запустить процесс мирного урегулирования» .
1 Абрамова И.О., Фитуни Л.Л. Экономика Африки в условиях надвигающейся второй волны мирового экономического кризиса // Проблемы современной экономики. 2012. № 4. С. 105-112.
2 "East African bloc admits South Sudan as member". Reuters Africa. 25 November 2011 // http://af.reuters.com/article/investingNews/idAFJOE7AO0A820111125
3 Что есть что в мировой политике. Словарь-справочник. // Под ред. Е.М. Примакова и А.И. Власова. М., Прогресс, 1987. С. 5.
4 Абрамова И., Фитуни Л. Цена «голубого золота» // Азия и Африка сегодня. 2008. № 12. С. 7-12.
5 Тихомиров Н.К. Региональные конфликты. Проблема Юга Судана., М., Институт Африки, 2006 г., приложение 1 «Аддис-Абебское соглашение по проблеме Южного Судана». С. 178-194.
6 Тихомиров Н.К. Региональные конфликты. Проблема Юга Судана. М., Институт Африки, 2006 г. С. 175.
7 Вишневский М.Л. Миротворчество и миростроительство по-американски. Круглый стол: Миротворчество в практике ООН и политика России. // Под ред. Ан.А. Громыко, М., Институт Африки РАН, 2006. Бюллетень № 7. С. 66.
8 Там же.
9 Там же.
10 Тихомиров Н.К. Региональные конфликты. Проблема Юга Судана., М., Институт Африки, 2006 г., приложение 2 «Мачакосский Протокол. Секретариат ИГАД по вопросам мира в Судане». С. 197.
11 Костелянец С.В. Дарфур. История конфликта. М., Институт Африки РАН, 2014 г. С. 332.
12 Доклад Генерального секретаря ООН по Южному Судану. Совет Безопасности ООН.№ 1454690 Doc. от 30 сентября 2014 г., II, 6, с.2.//www.docbox.un.org/DocBox?nsf/GetFile 0penAgent&PS=S/2014
13 Дипломатический вестник. Ежегодник -2014.// Внешняя политика России в документах МИД РФ, М., 2015. С. 528.
14 Там же.
15http://www.mid.ru/web/guest/foreign_policy/international_safety/conflicts/-/asset_publisher/xIEMTQ30v zcA/content/id/240897
16 Дейч Т.Л. Миротворческая деятельность ООН в Африке. Круглый стол: Миротворчество в практике ООН и политика России. // Под ред. Ан.А. Громыко, М., Институт Африки РАН, 2006. Бюллетень № 7. С. 60.
17 Там же. С. 61.
18 http://www.mid.ru/ru/maps/ss/-/asset_publisher/YwkaV0IHiBIE/content/id/1708493?p_p_id=101_IN STANCE_YwkaV0IHiBIE&_101_INSTANCE_YwkaV0IHiBIE_languageId=ru_RU. Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с подписанием соглашения об урегулировании конфликта в Республике Южный Судан (РЮС).
19 Там же.
20 Резолюция Совета Безопасности ООН № 2302 (2016 г.).
21 Там же.
22 Резолюции Совета Безопасности ООН № 2304 (2016 г.).
23 Кочанова Т.В. Ни покаяния, ни воли, ни веры. // Ученые записки Института Африки РАН, 2016, № 2-3 (36-37). С.102.
24 http://ru.euronews.com/2016/08south-sudan-agrees-to-deployment-of-international-protection-force
25 http://www.clients.tass-online/?page=print&langID=1&aid=9723595&...
26 http://www.clients.tass-online/?page=print&langID=1&aid=9788577&...
27 Там же.
28 http://www.clients.tass-online/?page=print&langID=1&aid=9880201&...
29 Там же.
Kochanova T.V.
THE INFLUENCE OF THE REGIONAL COMMUNITY IGAD ON THE POLICY OF SOUTHEM SUDAN
Abstract: The key problem of the international and regional agenda, including the recent summit of the African Union in Addis Ababa (30-31st of January 2017), is still the prevention of conflicts in Africa, the settlement of military and political confrontation in South Sudan. The article analyzes the impact of the regional community via the Intergovernmental Authority on Development (IGAD) on policy in the region, from the time of formation of the organization to nowadays.
Keywords: South Sudan, political and military conflict, security, regional community, the Intergovernmental Authority on Development (IGAD).
REFERNECES
Abramova I.O., Fituni L.L. (2012). Ekonomika Afriki v usloviyakh nadvigayushcheysya vtoroy volny mirovogo ekonomicheskogo krizisa [Economy of Africa in the conditions of the impending second wave of the world economic crisis] // Problemy sovremennoy ekonomiki. [Problems of the modern economy]. № 4. C 105-112
"East African bloc admits South Sudan as member". Reuters Africa. 25 November 2011. // http://af.reuters.com/article/investingNews/idAFJOE7AO0A820111125
Primakov and A.I. Vlasov (eds). (1987). Chto yest' chto v mirovoy politike. Slovar'-spravochnik. [What is what in world politics. Dictionary-reference. ] Moscow: Progress Publ.
Abramova I., Fituni L. (2008). Tsena «golubogo zolota» [The price of "Blue gold"] // Aziya i Afrika segod-nya. [Asia and Africa today]... № 12. Pp. 7-12.
Tikhomirov N.K. (2006). Regional'nyye konflikty. Problema Yuga Sudana. [Regional conflicts. The problem of South Sudan] Moscow: Inafr.
Vishnevsky M.L. Mirotvorchestvo i mirostroitel'stvo po-amerikanski. Kruglyy stol: Mirotvorchestvo v praktike OON i politika Rossii. // Pod red. An. .A. Gromyko., M., Institut Afriki RAN, 2006. Byulleten' № 7, S. 66. [Vishnevsky M.L. Peacekeeping and peacebuilding in the American way. Round table: Peacekeeping in the practice of the UN and Russia's policy. // Ed. An. .A. Gromyko, M., Institute of Africa, RAS, 2006. Bulletin No. 7, p. 66.]
UN Security Council. (2014) Report of the Secretary - General on the situation in Abyei. Document S/2014/709. 30 September 2014.
Kostelyanets S.V. (2014). Darfur. Istoriya konflikta. History of the conflict. Moscow: Inafr. Diplomaticheskiy vestnik. Yezhegodnik-2014.// Vneshnyaya politika Rossii v dokumentakh MID RF, M., 2015. S. 528 [Diplomatic Herald. Yearbook -2014.// Foreign policy of Russia in the documents of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, M., 2015.]
http://www.mid.ru/web/guest/foreign_policy/international_safety/conflicts/-/asset_publisher/xIEMTQ3OvzcA/content/id/240897
Deych T.L. Mirotvorcheskaya deyatel'nost' OON v Afrike. [UN Peacekeeping in Africa]. Kruglyy stol: Mirotvorchestvo v praktike OON i politika Rossii. [ Round table: Peacekeeping in the practice of the UN and Russia's policy.] // Ed. An. .A. Gromyko, M., Institute of Africa, RAS, 2006. Bulletin No. 7, p. 60.] UN Security Council Resolution No. 2302 (2016) UN Security Council Resolution № 2304 (2016 r).
Kochanova T.V.(2016), Ni pokayaniya, ni voli, ni very.[ No repentance, no will, no faith.] // Uchenyye zapiski Instituta Afriki. [Journal of the Institute for African Studies]. № 2-3 (36-37). P.102].
http://ru.euronews.com/2016/08south-sudan-agrees-to-deployment-of-international-protection-force http://www.clients.tass-online/?page=print&langID=1&aid=9723595&... http://www.clients.tass-online/?page=print&langID=1&aid=9788577&... http://www.clients.tass-online/?page=print&langID=1&aid=9880201&...
