CC BY
65
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2008. № 3
ИСТОРИЯ Е.А. Кудров
СУДАН НА ПУТИ К РАЗДЕЛЕНИЮ В 2011 г. ПРОБЛЕМА ЮГА СТРАНЫ И ПУТИ ЕЕ РЕШЕНИЯ
Бывший англо-египетский Судан получил независимость 1 января 1956 г. Вооруженное противостояние между севером и югом Судана началось уже в 1955 г. и продолжалось до 2005 г. с перемирием в 1972-1983 гг. Гражданская война в этой стране стала самой долгой на Африканском континенте. Масштабы конфликта также беспрецедентны для региона: почти полувековое вооруженное противостояние унесло жизни более двух миллионов человек. Вопрос о причинах возникновения этого конфликта чрезвычайно сложен и не может иметь однозначного ответа. Предпосылки, обусловившие системный кризис, поставивший страну в ряд «несостоявшихся государств»1, многообразны. В данной статье предлагается анализ основных из них.
* * *
Северная и южная части современного Судана принадлежат к разным регионам: на севере страны господствует арабо-исламская культура, на юге - африканская (нилотская). Вся система экономических и политических отношений в Судане сформировалась еще в период турецко-египетского господства в XIX в., когда работорговля стала одной из наиболее прибыльных сфер деятельности. Хорошую прибыль предприимчивым арабам-суданцам давала и торговля слоновой костью и прочими продуктами юга. Очевидно, в возникновении и эскалации будущего конфликта по оси север - юг сыграла свою роль исторически сложившаяся психологическая установка северян на эксплуатацию людских и материальных ресурсов южных, экваториальных областей страны. В течение длительного времени процветая за счет организации набегов на районы расселения нилотских племен, арабосуданская элита просто не способна была воспринимать южносуданских племенных руководителей как равных себе и тем или иным образом учитывать их интересы. Соответственно возможность полноценного диалога с установкой на обоюдовыгодное разрешение спорных вопросов крайне затруднялась.
Впоследствии, в период англо-египетского кондоминиума (1899-1955) и после обретения Суданом независимости (1 января
1956 г.), сложившаяся система по разным причинам несколько меняла форму, но не содержание. Она по-прежнему основывалась на безусловном доминировании северных элит, создававших весь комплекс политических и экономических отношений «под себя». Таким образом, именно объективное отсутствие политической и экономической заинтересованности северной элиты в разделе полномочий с представителями доминирующих кругов юга, нежелание северян прислушиваться к мнению оппонентов, их установка на решение возникающих противоречий силовым путем являются первой предпосылкой многолетнего вооруженного конфликта. Именно они привели к расширению официальным Хартумом вооруженного противостояния с южанами. Как справедливо отмечает британский исследователь П. Вудворд, в Судане «война и сопутствующая ей экономика войны являются во многом результатом исторически сложившихся политико-экономических отношений, возникших намного раньше самой войны»2.
Определенный вклад в кризисное состояние Судана в период кондоминиума внесли британские власти. Эта ситуация не уникальна - огромное количество конфликтов в Африке было предопределено разделом континента между европейскими державами и особенностями колониальной политики3. В Судане после подавления махдистского восстания (1881-1898) англичане - формально вместе с египтянами, но фактически единственные хозяева страны - целенаправленно изолировали южные районы страны от северных. Британской администрацией была разработана так называемая южная политика4, направленная на минимизацию арабо-мусульманского экономического и культурного влияния в экваториальных районах страны. Там была развернута широкомасштабная миссионерская деятельность, что должно было углубить противоречия с севером и содействовать складыванию у южан нужного британцам самосознания. При этом все административное управление в Южном Судане находилось, естественно, в руках английских чиновников. От немногочисленных египетских официальных лиц на юге страны ничего не зависело: как в центральных правительственных структурах, так и в региональных администрациях они назначались на менее значительные должности. По итогам этого целенаправленного, комплексного подхода к Южному Судану англичане планировали сделать из региона своего рода «буферную зону» между арабским миром и христианизируемой Британской Восточной Африкой5.
Необходимо подчеркнуть, что английская колониальная политика стала также одной из причин консервации в Южном Судане племенного строя. Вплоть до сегодняшнего дня племенной фактор играет в регионе огромную роль, предопределяя не только формиро-
вание политических союзов и блоков, но и во многом повседневную жизнь. Британские власти, придерживаясь принципа косвенного управления, целенаправленно добивались сохранения в своих владениях в Африке, в частности в Судане, племенных отношений, рассматривая их как фактор социальной стабильности. При помощи племенных верхушек англичане гораздо успешнее и дешевле могли контролировать колонии и оптимизировать управление на местах6. Один из идеологов британского колониализма Ян Сматс, выступая в Оксфордском университете с лекциями перед колониальными чиновниками, говорил: «Падение племенного строя надо предупредить во что бы то ни стало... если этот строй рухнет и племенная система исчезнет, туземное общество рассыплется на человеческие атомы.»7.
После провозглашения независимости Судана в 1956 г. перед новыми властями страны - естественно, представителями северных элит - встала задача изменения кадрового состава правительственного аппарата и административных структур юга страны: на место английских и египетских чиновников должны были прийти суданцы. Эта смена бюрократического аппарата является отличной иллюстрацией изначальной установки официального Хартума не столько на опору на национальные кадры, сколько на арабизацию и исламизацию южных районов страны: на место официальных лиц из Великобритании и Египта пришли почти исключительно суданцы-северяне. Характерно, что на посты в первой центральной южносуданской администрации были назначены лишь четверо представителей местных народов. При этом доля населения юга страны, сейчас составляющая около 30% от общей численности населения Судана, тогда, до войны, была не меньше8.
Важной причиной, также предопределяющей конфликтные отношения по линии север - юг, является традиционализм суданской политической жизни. С середины 1940-х гг. в политической жизни Северного Судана доминировали две основные политические партии: партия «Умма», созданная на основе религиозного братства (тариката) Ансария и возглавляемая потомками Махди (Мухаммед Ахмед, руководитель махдистского восстания), и Юнионистско-демократическая партия (ЮДП), созданная на основе религиозного братства Хатмия и возглавляемая семьей Миргани9. Эти две организации, лидерство в которых было основано на семейно-ди-настическом принципе, безусловно доминировали в первые годы независимого развития Судана, а впоследствии определяли курс страны в первые годы независимости и в течение всех трех периодов гражданского парламентского правления (1956-1958, 1964-1969, 1985-1989). «Умма» и ЮДП и их тарикаты, со времен кондоминиума господствуя в суданской политической жизни, формировали и
комплекс экономических отношений в стране. Таким образом, как пишет П. Вудворт, «тесная связь политической деятельности и экономических возможностей имела глубокие корни, которые еще более окрепли после обретения независимости при всех находившихся у власти режимах»10.
Политическая жизнь в Судане отличается той парадоксальной ситуацией, что при постоянных сменах курса экономического и политического развития механизмы управления страной оставались фактически неизменными. Суданская элита на протяжении десятилетий, если не веков, действует одними и теми же методами вне зависимости от того, декларирует ли она приверженность социализму, демократии и рыночной экономике или ценностям ислама. Как пишет французская исследовательница Эйнас Ахмед, «несмотря на то что политическая история страны переполнена государственными переворотами и революциями и каждый новый режим декларирует своей целью порвать с политическими порядками свергнутого строя и осуществить радикальные преобразования на политическом, социальном и экономическом уровнях, стиль управления остается неизменным, сохраняется схожесть отношений и стиль лидерства»11.
В своей политике на окраинах страны официальный Хартум, вне зависимости от находящегося у власти лидера, традиционно использует классический прием «разделяй и властвуй», выбирая среди оппозиционного руководства наиболее сговорчивого вождя и делая на него ставку. Этот политический прием, несмотря на его кажущуюся тривиальность, в суданских условиях вплоть до сегодняшнего дня оказывается чрезвычайно эффективным, так как многие региональные лидеры, в том числе и южане, готовы на многое ради переезда в Хартум12.
Традиционализм суданской политической жизни, предопределяющий установку на эксплуатацию юга, может продемонстрировать и следующий факт. Несмотря на то что в первые годы правления каждый новый режим, оказывавшийся у власти в Судане, позволял себе резкие выпады в адрес свергнутого им руководства, бывших «у руля» суданских лидеров достаточно быстро перестают винить во всех бедах страны, они спокойно возвращаются жить в Судан. Так, например, продолжает активную политическую деятельность лидер «Уммы» экс-президент Садык аль-Махди (в 1986-1989 гг. -премьер-министр), которого в 1989 г. низложил Омар Башир со своими сподвижниками. В мае 2001 г. в Хартум вернулся бывший президент Джаафар Нимейри (годы правления 1969-1985), который теперь успешно занимается бизнесом.
Именно ко временам президентства Джаафара Нимейри относится внедрение на большей части территории Судана шариата
в качестве основы законотворчества. Но если в северной части страны шариат с 1983 г. достаточно успешно прижился, то на юге это нововведение встретили «в штыки». Сепаратистское Суданское народно-освободительное движение, объединившись с более ранней группировкой «Анья-Нья II», выступило против нововведений северян с оружием в руках. Таким образом, именно попытка внедрить шариат в Южном Судане стала причиной начала второго этапа гражданской войны, завершившего период 11-летнего перемирия после соглашений в Аддис-Абебе от 1972 г.13
Актуальность вопроса о применении шариата сохраняется и сегодня, после подписания в 2005 г. Всеобъемлющего мирного соглашения. Хотя вопрос о распространении шариата в качестве основы законотворчества на юге страны уже не стоит, в Хартуме, который по договору 2005 г. объявлен общенациональной столицей Судана с равными правами для представителей всех конфессий, ситуация остается сложной. Несмотря на то что институты защиты прав многочисленных немусульман, в большинстве своем выходцев с юга, в суданской столице формально созданы, фактически их работа очень ограниченна. Мусульманские суды, работающие на основе шариата, фактически остаются основным институтом пенициарной системы, что, конечно, вызывает недовольство южан. Вместе с тем мусульмане Хартума в массе своей психологически еще не готовы признать за недавно прибывшими в город уроженцами юга право жить согласно своим собственным обычаям. В то же время отношение к традиционно проживающим в столице крупным и влиятельным общинам коптов и греков у мусульман столицы достаточно терпимое: им даже позволено иметь в стране с «сухим законом» свои закрытые клубы, где допускается употребление спиртного.
Еще одной причиной конфликта, которую на современном этапе можно назвать наиболее острой, является проблема раздела нефтяных богатств страны. После открытия в Судане существенных, промышленно значимых запасов углеводородов14 отношения между севером и югом еще более осложнились. Значительная часть месторождений оказалась расположена в пограничных между севером и югом районах, что создало дополнительные многочисленные противоречия.
Первые связанные с нефтью разногласия между северянами и южанами возникли еще в 1980 г. Тогда правительство Нимейри провело очередную административную реформу, разделив Южный Судан на три штата и выделив из состава пограничных территорий новый штат - аль-Вахда (араб. «Единство») со столицей в г. Бантиу. Именно на территории этого штата сосредоточены значительные спорные нефтяные поля. Естественно, согласно новым административным границам, штат был включен в состав Северного Судана.
Южане восприняли реформу как попытку урезать будущие возможности региона и не приняли изменения.
По мнению некоторых исследователей, именно плохо скрываемое стремление северян взять под полный контроль нефтяные месторождения юга страны (в нарушение соглашений в Аддис-Абебе от 1972 г.) и соответствующая негативная реакция на подобную политику со стороны южан стали основной причиной возобновления в 1983 г. вооруженной борьбы15. Такая точка зрения, конечно, имеет право на существование, но все же основной причиной возобновления острой фазы конфликта следует назвать осуществленную режимом Нимейри в 1983 г. попытку введения в стране законов шариата, о чем уже говорилось выше. В начале 1980-х гг. суданские нефтяные богатства для основной массы населения страны как севера, так и юга были лишь неким призраком более счастливого и обеспеченного будущего, в то время как введение шариата означало конкретное и незамедлительное изменение ежедневного жизненного уклада и оказалось для южан «красной тряпкой».
Однако с течением времени важность нефтяного фактора и нефтяных месторождений для баланса сил по линии север - юг росла. Это демонстрируют и события начала 1990-х гг. После падения в 1991 г. режима Менгисту в Эфиопии Суданская народно-освободительная армия потеряла важнейшего регионального союзника и поставщика вооружений. Это событие, казалось бы, имеющее лишь косвенное отношение к суданским реалиям, оказало значительное влияние на развитие событий в стране в 1990-е гг.
Если сразу после прихода военных к власти в Судане в 1989 г. основное вооруженное формирование южан - Суданская народно-освободительная армия (СНОА) - одержала на поле битвы ряд серьезных побед, существенно оттеснив северян16 и приблизившись к стратегически важному водохранилищу и ГЭС на Голубом Ниле у г. Росейрес, то лишившись союзника и новых поставок оружия, СНОА потеряла многое из достигнутого. Нехватка у СНОА вооружений сразу же сказалась на поле боя: в течение трех последовавших после падения Менгисту лет суданским правительственным войскам удалось серьезно потеснить южан и вновь взять под контроль основную часть нефтяных месторождений.
В Судан снова потянулись зарубежные компании, заинтересованные в разделе «нефтяного пирога», хоть они прекрасно отдавали себе отчет в том, насколько высока гуманитарная цена контроля над суданскими ресурсами. «Для иностранных партнеров по схеме [добычи нефти. - Е.К.] было бы невозможно вообразить, что нефтяной проект не имеет отношения к военным усилиям НИФ [правивший тогда в Хартуме Национальный исламский фронт. - Е.К.]. Тяга к нефти стала основным фактором гражданской войны»17. После
возвращения в Судан иностранных компаний хартумский режим соответственно получил дополнительные средства для модернизации армии и новой активизации боевых действий.
Впрочем, радикально решить «южный вопрос» военным путем Хартуму так и не удалось: поддержка южан со стороны США и региональных союзников (в частности, Уганды) позволила СНОА сохранить достаточно высокую боеспособность для организации периодических контрнаступлений на укрепрайоны правительственных войск и некоторые нефтяные поля.
Примером углубления разногласий из-за раздела нефтяных богатств страны на современном этапе может служить вопрос о строительстве экспортного нефтепровода. Южане высказывались за экспорт нефти через порты Кении и соответственно строительство трубопровода в юго-восточном направлении, но официальный Хартум настоял на строительстве основного экспортного трубопровода через г. Порт-Судан. Там же вопреки желанию южан были построены нефтеперерабатывающий завод и нефтяные терминалы18.
Таким образом, приходится согласиться с утверждением экспертов известной неправительственной организации Amnesty International, что «экономические факторы, такие как поиск и добыча нефти, показывают не только то, что соображения глобальной экономики оказываются решающими при принятии политических решений, но также четко указывают на истинные причины конфликта в Судане»19.
Вплоть до сегодняшнего дня вопрос раздела суданских нефтяных месторождений и доходов от начатого в 1999 г. экспорта нефти не решен окончательно. В частности, чрезвычайно актуальным остается вопрос демаркации границы между севером и югом в нефтеносном районе Абьей (подробнее об этом см. ниже). И хотя к 2005 г., казалось, были выработаны устраивающие обе стороны схемы политического переустройства государства и распределения доходов от экспорта нефти, все еще сохраняется много вопросов относительно будущего страны.
«Всеобъемлющее мирное соглашение». 9 января 2005 г. после долгих переговоров при посредничестве США и ряда других стран между правительством Омара Башира и Суданским народно-освободительным движением/армией (СНОД/А) во главе с Джоном Гарангом было подписано так называемое «Всеобъемлющее мирное соглашение»20. Этот важнейший для нынешнего этапа политического развития страны документ, ставший самой серьезной вехой в поиске урегулирования конфликта по оси север - юг, предусматривал серьезнейшие изменения в государственном устройстве страны и прежде всего полномасштабное представительство южан в центральном правительстве. В соглашении оговаривалось создание
новых институтов государственной власти, образование автономного Правительства Южного Судана, распределение по оговоренным квотам постов исполнительной, законодательной и судебной власти. В документе было предусмотрено, что в течение шести лет, вплоть до 2011 г., Судан будет находиться в состоянии «переходного периода». Затем, после переписи 2007 г. (она уже перенесена на 2008 г.) и всеобщих выборов 2009 г., на юге страны в 2011 г. должен быть проведен референдум о самоопределении. При этом уже основная установка «Всеобъемлющего мирного соглашения» - «сделать единство страны привлекательным» - подтверждает, что оно таковым не является.
Первая важнейшая веха мирного договора - принятие Конституции переходного периода - была реализована 9 июля 2005 г. Новая конституция, в текст которой вошло множество положений мирного соглашения, сменила прежний основной закон страны от 1998 г. Тогда же, 9 июля, глава государства учредил новый и получивший очень серьезные полномочия орган исполнительной власти - Президентство Республики Судан. Помимо самого Омара Башира в состав этого органа вошел безусловный лидер СНОД/А и очень популярный на юге Джон Гаранг, занявший согласно «Всеобъемлющему мирному соглашению» пост первого вице-президента Республики Судан и председателя правительства Южного Судана, а также бессменный соратник Башира Али Осман Таха.
После того как при окончательно не выясненных обстоятельствах на юге упал вертолет с Джоном Гарангом, погибшего в этой авиакатастрофе харизматического лидера южан сменил на всех постах его заместитель Сальва Кир Маярдит - опытный военный, но, по широко распространенному мнению, не столь успешный политик. 20 сентября был реализован следующий важнейший шаг мирного соглашения: создано Правительство национального единства Республики Судан. Кандидаты правящей партии Национальный конгресс заняли в нем 15 постов, кандидаты СНОД/А - 8.
24 октября 2005 г. было образовано Правительство Южного Судана, в нем безусловно лидирующие позиции заняло возглавляемое Сальвой Киром СНОД/А. После 5 декабря того же года, когда была подписана отдельная Конституция Южного Судана, правительство региона с центром в г. Джубе впервые в истории страны стало официальным и полноправным.
31 августа 2005 г. была реализована важнейшая веха мирного соглашения по линии законодательной власти - сформировано двухпалатное Законодательное собрание Судана. Нижняя палата получила использовавшееся ранее название Национальная ассамблея, верхняя - Совет штатов. 234 кресла депутатов нижней палаты по квотам были отданы НК, 126 кресел - СНОД/А, 55 - прочим
партиям севера, 27 - прочим партиям юга страны. Верхняя палата Законодательного собрания, Совет штатов, включает в себя по два представителя от каждого суданского штата и два наблюдателя от обладающего особым статусом спорного района Абьей. Однако фактически палата аморфна и не действует.
В то же время Национальная ассамблея проявила себя как эффективный институт нового политического устройства Судана. В течение первых трех сессий суданские парламентарии приняли целый ряд предусмотренных «Всеобъемлющим мирным соглашением» важнейших законов: Закон о политических партиях, о гражданской службе, об организации добровольной и гуманитарной деятельности, о совместных интегрированных формированиях и пр.
В целом можно сделать вывод, что внешне основа конституционной базы нового Судана создана. Но необходимо подчеркнуть, что при том, что руководители НК и СНОД постоянно говорят о своей приверженности реализации «Всеобъемлющего мирного соглашения», наблюдается постоянное и значительное отставание от предусмотренного в документе графика. Нереализованные элементы мирного соглашения носят фундаментальный характер. В частно -сти, экономические институты центрального Правительства на Юге действуют во многом формально. Лишь в начале 2007 г. удалось начать сбор отдельных видов налогов в пользу федерального бюджета в г. Джуба. Сохраняется неясность с реальными объемами добычи нефти, так как северян постоянно обвиняют в сокрытии части доходов от экспорта нефти. При этом южане не обладают достаточным числом квалифицированных специалистов, чтобы в полном объеме контролировать экспортные потоки и доходы от них.
В мае 2007 г. был сорван ежегодный съезд двух основных политических партий Судана - правящего Национального конгресса (НК) и основной партии юга страны Суданского народно-освободительного движения (СНОД)21. Срыв съезда вновь свидетельствовал о том, что между сторонами нарастают противоречия.
Другой иллюстрацией существующих в рамках «Всеобъемлющего мирного соглашения» проблем может служить то, что 9 июля 2007 г. минула очередная важная веха договора. К этой дате, через 2,5 года после подписания документа с территории Южного Судана за черту границы между севером и югом по состоянию на 1 января 1956 г. (дата объявления независимости Судана) должны были быть выведены все войска северян - Вооруженных сил Судана, но фактически были передислоцированы лишь 30 837 военнослужащих - 66% от общей численности дислоцированных на юге22. Полностью вывести войска северяне не успели или не захотели, так что очередной пункт мирного соглашения оказался не выполненным в срок. Более того, наблюдалась концентрация военных подразделений сторон в приграничных районах.
Еще одним ярким примером служат отсрочки переписи населения - одной из важнейших составляющих мирного соглашения. В самом начале августа 2007 г. в суданской прессе появилась информация о том, что перепись может быть вновь отложена как минимум на месяц. Перепись, которую председатель правительства Южного Судана назвал первой в истории возможностью узнать точную численность населения юга, изначально планировалась на середину июля 2007 г. Ранее из-за проблем с финансированием перепись перенесли на ноябрь того же года, затем на январь 2008 г., потом, по заявлениям ответственных за это мероприятие официальных лиц, из-за комплекса факторов - финансовых, религиозных (январь - время хаджа) и пр. - было объявлено об очередном переносе переписи23.
Такие постоянные отсрочки являются очередным показателем существующих серьезных трений между руководством севера и юга страны. Откладывание переписи на длительный срок может повлечь за собой своего рода «цепную реакцию». В 2009 г. на основании данных о численности населения страны в Судане должны пройти выборы. Если обработка данных переписи затянется (а в Судане она не может пройти быстро), то соответственно даты реализации важнейших пунктов «Всеобъемлющего мирного соглашения» вновь придется корректировать. В связи с тем, что такие «проблемные» пункты постепенно накапливаются, а важнейшие вехи неотвратимо приближаются, вопрос полной реализации документа становится все более актуальным.
Главные причины подобных, широко распространенных отставаний от графика - фактическое отсутствие консенсуса суданских политических сил в отношении соглашения, исторически обусловленное, как подробно говорилось выше, взаимное недоверие и подозрительность, нежелание северян полностью размежеваться в конфликтных районах, стремление сторон выгадать чуть больше, чем предусмотрено в мирном соглашении.
Северянам и южанам не удается полностью наладить конструктивную работу в рамках Правительства национального единства, они оказываются неспособны эффективно использовать предусмотренные в мирном договоре механизмы для урегулирования спорных вопросов. Пользуясь своим формальным большинством в правительстве, северяне часто просто не учитывают мнения южан по многим вопросам, не имеющим прямого отношения к югу, в том числе подчас и по важнейшим общенациональным проблемам. Такое отношение подталкивает южан, не имеющих полноценного длительного опыта политической борьбы, к поиску поддержки извне, прежде всего в странах Запада, где им с готовностью помогают. Северянам в свою очередь это создает ощущение борьбы не только с южанами, но и со стоящими за их спинами «неоколониалистами». Такое положение, конечно, не способствует выстраиванию полноценных
рабочих отношений между сторонами ни на правительственном, ни на партийном уровне.
Понимая, что невозможно не признать существующие в реализации мирного соглашения проблемы, стороны регулярно обвиняют друг друга в целенаправленном срыве соглашения. Правительство Южного Судана, СНОД/А в своих обвинениях в адрес НК подчас доходят до заявлений о саботаже. Так, выступая 9 января 2007 г. на торжественной церемонии в административном центре Южного Судана г. Джуба, посвященной второй годовщине подписания мирного договора, Сальва Кир обвинил «северян» в попытках дестабилизировать ситуацию на Юге, оказывая поддержку оппозиционным СНОД/А вооруженным группировкам и сознательно задерживая решение вопроса о демаркации границы, для того чтобы сохранить за собой значительную часть нефтяных доходов.
В свою очередь Президент Судана Омар Башир обвинил Правительство Южного Судана в неэффективности и коррумпированности. Правящий Национальный конгресс, естественно, возлагает ответственность на СНОД/А, но не забывает и стоящие за ним силы, отмечая, что далеко не все обязательства стран-доноров в отношении поддержки «Всеобъемлющего мирного соглашения» выполнены.
Проблема района Абьей. Вопрос определения границ богатого нефтью района Абьей, расположенного на юге штата Южный Кордофан на стыке между севером и югом Судана и населенного нилотским племенем динка и арабским племенем миссерия, уже два года остается в подвешенном состоянии и становится одной из самых острых «болевых точек» в отношениях Хартума и Джубы. Очевидно, он становится самой сложной из нерешенных проблем «Всеобъемлющего мирного соглашения».
Еще 14 июля 2005 г. международный комитет экспертов по определению границ Абьея, сформированный согласно подписанному 26 мая 2004 г. в г. Найваша (Кения) соглашению между правительством Судана и СНОД/А24, представил свой «окончательный и обязательный к выполнению доклад». Согласно этому документу, значительная часть нефтяных полей района должна отойти южанам. Руководство НК отказалось признавать легитимность выводов доклада. Официально северяне обосновали отказ тем, что эксперты в ходе своей работы не консультировались с официальным Хартумом и в выводах превысили полномочия своего мандата. В связи с такой позицией правительства в районе образовался «правовой вакуум», и со времени подписания «Всеобъемлющего мирного соглашения» Абьей фактически остается без какого-либо официального административного управления.
Южане крайне недовольны сложившейся ситуацией затягивания решения, очевидно, потому, что время в данном случае работает на Хартум. С появлением дополнительных предложений
по урегулированию ситуации вокруг Абьея выводы комитета экспертов постепенно все более «тускнеют» и, не теряя, конечно, своей легитимности, все же отходят несколько на задний план. Поэтому со второго квартала 2007 г. южане на данном направлении активизировались. В апреле 2007 г. генеральный секретарь СНОД Паган Амум даже заявлял, в частности, что движение считает целесообразным прибегнуть к посредничеству Вашингтона для разрешения спорного вопроса границ. Несмотря на это, в середине мая 2007 г. в ходе двухдневного заседания совместного комитета НК и СНОД стороны в очередной раз не смогли выработать общий подход к вопросу размежевания в районе Абьей.
Тогда же, в мае, южане отказались выводить свои войска со спорной территории, что предусмотрено мирным соглашением. Основанием такого решения было то, что совместные интегрированные формирования (объединенные согласно «Всеобъемлющему мирному соглашению» подразделения северян и южан), которые должны патрулировать нефтеносные районы, на спорных территориях так и не были развернуты. При этом вывод войск первоначально планировался еще на апрель 2006 г. По состоянию на август 2007 г. в районе Абьей оставалось более 15 тыс. военнослужащих, при этом дислоцированная на юге СНОД по численности превышала группировку правительственных войск, контролирующую северную часть района.
В середине июня руководство НК выступило с инициативой введения на шесть месяцев временной администрации района Абьей с целью сведения воедино позиций сторон. Южане, однако, заявили, что это лишь затянет решение, и выдвинули встречные инициативы тем самым фактически, просто «погасив» импульс Хартума на плавный отход от выводов комитета экспертов.
В связи с тем что, как упоминалось выше, северяне к 9 июля 2007 г. - очередной важной вехе «Всеобъемлющего мирного соглашения» - не уложились с полным выводом своих войск с территории южных штатов, у южан появился еще один, дополнительный аргумент держать в районе Абьей свои войска. С их стороны стали также звучать обвинения в том, что Хартум приплачивает формированиям арабских племен для дестабилизации обстановки на юге.
30 июля 2007 г. Паган Амум выступил с еще более жесткими по сравнению с весной заявлениями в адрес северян, обвинив их в целенаправленном срыве «Всеобъемлющего мирного соглашения» и подрыве доверия СНОД. Генеральный секретарь движения заявил, что «единство [Судана] представляется как единство в угоду узким эгоистическим интересам элит севера», таким образом «шансы на сохранение единства страны практически нулевые».
10 августа Амум озвучил новое, радикальное предложение СНОД по Абьею, отчасти повторяющее предложение НК, но отлича-
ющееся по возможным последствиям. Основа последней инициативы СНОД - ввести в районе шестимесячное внутреннее управление под прямым президентским контролем с фиксацией границ района. При этом границы предлагается демаркировать уже на основании нескольких материалов колониального периода, а также документов 1974, 1977 и 1995 гг. Южане утверждают, что в этих материалах границы указаны совершенно однозначно.
Однако ключевым моментом предложения СНОД является то, что в случае если северяне и южане за шесть месяцев так и не смогут договориться между собой по спорным территориям, южане готовы на иностранный арбитраж. При этом, по словам Пагана Амума, «США будут первым международным посредником, к которому мы бы обратились»25. Ссылка на Вашингтон, встречающаяся в заявлениях генсека СНОД уже не первый раз, указывает на готовность южан пойти на крайние меры для обеспечения за собой основной части территории Абьея и, следовательно, существенных дополнительных нефтяных доходов.
Нерешенная проблема границ Абьея чревата не только неразделенными природными ресурсами: она может усложнить проведение переписи населения в 2008 г. и выборов в 2009 г. Из-за сохранения напряженности в район не могут вернуться беженцы и временно перемещенные лица, причем представители ООН однозначно заявляют о невозможности урегулировать этот вопрос до политического решения проблемы. Из-за отсутствия официальной власти миротворцы ООН также не могут проводить патрулирование района. Формально в районе силами его жителей был создан административный орган, но бюджета он не получил и фактически не функционирует. Согласно «Всеобъемлющему мирному соглашению», Абьей должен получать 2% экспортируемой Суданом нефти, однако, по словам местного племенного руководства, деньги в район не перечисляются.
Несмотря на регулярные заявления высокопоставленных суданских чиновников о стабилизации обстановки в Южном Судане и пограничных районах, ситуация остается достаточно напряженной, периодически случаются инциденты, в том числе и влекущие за собой значительное число жертв. В частности, в конце ноября 2006 г. в г. Малакаль (административный центр штата Верхний Нил, Южный Судан) было зафиксировано самое серьезное за четыре года нарушение договоренностей о прекращении огня. В результате спонтанных ожесточенных столкновений между Вооруженными силами Судана и силами СНОД/А, вспыхнувших в районе городского рынка и продолжавшихся три дня, погибли не менее 150 человек.
Кроме того, напряженность обстановки на юге связана не только с противостоянием по линии север - юг, но и отсутствием политического консенсуса непосредственно на юге. В Южном Су-
дане по-прежнему, как и в годы гражданской войны, существует определенное число вооруженных формирований, ранее выступавших либо на стороне СНОД/А, либо на стороне сил центрального правительства, но не входивших в их состав. Руководители этих группировок подчас имеют свое собственное представление о происходящих событиях и собственные амбиции. Ситуацию осложняет племенной фактор26. Ядро СНОД/А - сильное и многочисленное племя динка, что часто вызывает недовольство как других крупных племен - нуэров, шиллуков, - так и более мелких.
Вместе с тем периодически случаются события, позволяющие все же надеяться на благополучное и положительное окончание «переходного периода». В августе 2007 г. в рамках реализации «Всеобъемлющего мирного соглашения» в упоминавшемся выше Малакале прошла церемония передачи функций военного гарнизона города от подконтрольных Хартуму Вооруженных сил Судана Совместным интегрированным формированиям. На торжественной церемонии присутствовали официальные лица с севера и юга страны, представители ООН и ряда неправительственных организаций. Контролировавшие ранее Малакаль подразделения правительственных войск общей численностью около 500 человек планировалось разместить в г. Кости (административный центр штата Белый Нил)27. До передачи гарнизона города Совместным интегрированным формированиям Малакаль в общей сложности около 50 лет контролировали северяне.
* * *
На основе анализа происходящих в Судане событий, подспудных устремлений элит и настроений народных масс приходится сделать вывод, что вероятность разделения страны в 2011 г. очень велика. Жители Северного Судана устали от разорительной и кровопролитной гражданской войны, а южане благодаря «Всеобъемлющему мирному соглашению» получили исторический шанс легально добиться столь желанной независимости. В то же время факторов сближения юга и севера не так много, и даже экономически два основных региона Судана связаны слабо. Основная задача мирного соглашения - «сделать единство страны привлекательным», - очевидно, не реализуется. Северяне, не желая отказываться от шариата, исключают возможность подлинного национального примирения и воссоединения и фактически своими руками подталкивают южан с каждым годом к все более значительной экономической интеграции не с севером страны, а с Кенией и Угандой.
Складывается впечатление, что элиты двух частей страны при настойчивом давлении с Запада в целом договорились как о разделе сфер влияния, так и нефтедолларов. Однако некоторые сохраняющи-
еся проблемы, и прежде всего вопрос раздела района Абьей, могут стать камнем преткновения для «цивилизованного развода» в 2011 г. Именно от того, как пойдет размежевание на спорных территориях, будет зависеть сценарий разделения страны. На сегодняшний день очевидно, что обеим сторонам эскалация политической напряженности может быть выгодна лишь в краткосрочной перспективе для консолидации подконтрольного политического пространства, а всерьез конфликтовать ни одна из сторон не хочет. Но и пойти на серьезные уступки в этом вопросе спорных границ никто пока не готов. Помимо многих сотен тысяч баррелей нефти за этим сложным вопросом скрыт и престиж руководящих элит обеих частей Судана.
Раздел Судана в 2011 г. на первый взгляд кажется целесообразным. Соседям, пролившим столько крови друг друга, нужно научиться держать дистанцию. Но Судан - это конгломерат народов и племен, так и не ставший единым политическим и экономическим пространством. Отделение юга, особенно конфликтное, может обрушить все шаткое здание так фактически и не сложившейся единой суданской государственности. Запустив центробежный процесс, остановить его будет непросто. Для проблемного западного региона Дарфур, около 40% жителей которого не относят себя к арабам, отделение южан может стать примером для подражания. Пока от лица лишь одного из незначительных оппозиционных движений, но в регионе уже прозвучало требование независимости. Слабо интегрирован с центром страны и восток Судана, где также велика доля неарабских народностей.
Если процесс разделения страны выйдет из-под контроля, огромная, но одна из беднейших в мире стран, из-за множества своих внутренних конфликтов находящаяся под пристальным вниманием международного сообщества, под давлением с Запада и гнетом американских санкций, может рассыпаться за считанные годы. Обширные и труднодоступные, но при этом изобилующие оружием и привыкшие к насилию пространства страны могут превратиться в зону хаоса, вовлекая в свою орбиту далеко не стабильные соседние государства. Возможные последствия такого сценария для всей Северо-Восточной Африки трудно просчитать. Чтобы этого не допустить, суданцам надо помогать. Предлагаемые ООН и неправительственными организациями механизмы не идеальны, но в определенной степени полезны, а в нужный момент международное присутствие может и предотвратить кризис. Российская вертолетная группа, развернутая в Южном Судане в апреле 2006 г., - вклад нашей страны. С Хартумом надо работать и по дипломатическим каналам, помогая руководству страны принимать нужные, спасительные для страны решения. Ценой этого вопроса могут оказаться сотни тысяч жизней.
65
5 ВМУ, востоковедение, № 3
Примечания
1 В 2006 г. Судан возглавил список «несостоявшихся государств» (failed states), который составляется американским журналом Foreign Policy и Фондом мира.
2 Woodward P. Peace and elite non-oil economic interests // Transforming the Economy of War in Sudan. Brussels, 12-13 June 2002. P. 1.
3 Об этом см., напр.: Актуальные проблемы межафриканских отношений. М., 1983. С. 178-186.
4 О «южной политике» и различных взглядах на этот вопрос британского колониального руководства см., напр.: AhmedS.A. The Anglo-Egyptian Sudan Under Symes: An Exceptional Era // Дирасат ифрикия (Африканские исследования). № 29. Хартум, 2003.
5 Британская Восточная Африка (British East Africa) - название, которое до 1920 г. употреблялось по отношению к территории, которая впоследствии стала Кенией, а после 1920 г. уже к Уганде, Кении, Танзании и Занзибару. Вероятно, если бы цели британской «южной политики» удалось реализовать до конца, английским властям удалось бы добиться перевода Южного Судана под юрисдикцию своей администрации в этом регионе, и Южный Судан давно был бы интегрирован с Кенией и Угандой не только экономически, что имеет место на сегодняшний день, но и политически.
6 Как известно, опора на коллаборационистов из среды местной элиты была одним из основных принципов британской колониальной политики, в отличие, например, от французской, подразумевавшей подготовку множества колониальных чиновников среднего и даже низшего звена.
7 Smuts J.C. Africa and Some World Problems. Oxford, 1930. Цит. по: Актуальные проблемы межафриканских отношений. М., 1983. С. 179.
8 Точных статистических данных по населению Южного Судана не существует - перепись 2008 г. должна стать первой для этого региона. Однако, и по данным первой суданской переписи 1955/56 г., в отношении юга страны весьма приблизительной, 70% населения Судана считались мусульманами, 25% относились к исповедовавшим традиционные африканские верования, 5% - к христианам. См., напр.: AbduMukhtar. Background to the Formation of the Sudanese Identity // Дирасат ифрикия (Африканские исследования). № 34. Хартум, 2005. С. 17.
9 Англичане способствовали усилению влияния и той, и другой семьи. Сначала, еще в 1920-х гг., они поддержали Саида Абдеррахмана аль-Мах-ди, оказавшегося на грани разорения, надеясь завоевать его симпатии и предотвратить попытки политической деятельности. Сходную поддержку в бизнесе английская администрация впоследствии оказала Дайрату аль-Махди, который, однако, не удовлетворился коммерческими успехами и стал стремиться к далеко идущим планам усиления политического влияния. Тогда в противовес ему англичане поддержали Саида Али аль-Миргани и его более слабый и неорганизованный тарикат Хатмия.
10 Woodward P. Peace and elite non-oil economic interests // Transforming the Economy of War in Sudan. Brussels, 12-13 June 2002. P. 2.
11 Einas Ahmed. Les elites politiques au Soudan. Centre Frederic Cailliaud: Khartoum, 2004. P. 5.
12 Примеров можно привести достаточно, но, пожалуй, наиболее яркий из них - назначение Минни Аркои Минави, лидера крыла дарфурской группировки Суданское освободительное движение/армия (СОД/А), старшим помощником президента страны.
13 Соглашение в Аддис-Абебе между правительством Судана и южанами было подписано при широком международном посредничестве в 1972 г. и завершило первый этап гражданской войны в стране (1955-1972).
14 Подтвержденные запасы нефти в Судане составляют 5 млрд баррелей, что существенно больше, чем, например, в соседнем Египте (3,7 млрд баррелей), который уже давно является государством - экспортером нефти средней величины. При этом существует возможность существенно увеличить добычу нефти в Судане. На сегодняшний день в стране добывается лишь около 500 тыс. баррелей в день, в то время как в том же Египте, по данным на 2005 г., добывалось более 700 тыс. баррелей. Потребление нефти в самом Судане хоть и возросло в последние годы, но все еще незначительно - лишь около 100 тыс. баррелей в день, что предоставляет нефтяным компаниям возможность вывозить из страны 80% добываемых углеводородов. Для сравнения: в том же Египте потребляется основная часть производимой нефти, по данным на 2006 г., 579 тыс. баррелей в день.
15 См., например: Verney P. Raising the Stakes: Oil and Conflict in Sudan. Sudan Update, 1999; Ziada S.H. Ismail. Ор. cit.
16 В те сложные для режима Омара Башира месяцы, для того чтобы остановить СНОА НИФ спешно комплектовал и бросал на фронт «отряды народной обороны».
17 Verney P. Raising the Stakes: Oil and Conflict in Sudan. Sudan Update, 1999.
18 Ziada S.H. Ismail. Oil in Sudan. Facts and Impact on Sudanese Domestic and International Relations. Universidad Autonoma de Madrid, 2006. P. 8.
19 Amnesty International. The Human Price of Oil. 2000. May.
20 Всеобъемлющее мирное соглашение между Правительством Республики Судан и Суданским народно-освободительным движением/армией (Comprehensive Peace Agreement between the Government of the Republic of Sudan and Sudanese Popular Liberation Movement/Army. Khartoum, 2005. Иттифакият ас-салям аш-шамиля. Аль-Хартум, 2005).
21 Sudan Tribune. 31.05.07.
22 Ас-Сахафа. 09.07.07.
23 Sudan Tribune. 02.08.07.
24 В этом соглашении оговаривались прежде всего вопросы разделения властных полномочий между Хартумом и Джубой, а также и территориальные разногласия. Помимо вопроса границ района Абьей была также достигнута договоренность по двум других спорным территориям: горам Нуба и югу штата Голубой Нил. Текст соглашения см., напр.: www.usip.org/library/pa/ sudan/abyei_05262004.pdf
25 По материалам суданской прессы: Sudan Vision, Sudan Tribune, «Ас-Сахафа».
26 Во время достаточно длительной командировки в Южный Судан автору удалось убедиться, что племенной фактор на юге играет первостепенное значение. Даже в столице региона - г. Джуба социальную структуру населения определяют преимущественно межплеменные различия, профессиональное и имущественное расслоение подавляющей части населения города не столь велико, чтобы стать более серьезным фактором самоидентификации. Различия между племенами усугубляют напряженность обстановки в городе гораздо больше, чем даже межконфессиональные противоречия. Очевидно, что такая ситуация взрывоопасна и является богатой почвой для провокаций.
27 Sudan Vision. 21.08.07.
