ВЛИЯНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ СУДА ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА НА ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНУЮ ПРАКТИКУ РОССИЙСКИХ СУДОВ ПО ТАМОЖЕННЫМ СПОРАМ Текст научной статьи по специальности «Право»

Конфликт интересов

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. для цитирования

Дьяченко Е. Б. Доказывание при рассмотрении Судом Евразийского экономического союза дел в области таможенных правоотношений // Вестник Российской таможенной академии. 2022. № 3. С. 45-56.

УДК 341.645.5

DOI 10.54048/20727240_2022_03_56

влияние правовых позиций суда евразийского экономического союза на правоприменительную практику российских судов по таможенным спорам

К. в. энтин1

1 Суд Евразийского экономического союза, Минск, Республика Беларусь

Аннотация. В отсутствие преюдициального запроса как инструмента построения взаимодействия между Судом Евразийского экономического союза и национальными судебными органами ключевую роль в обеспечении эффективности и единообразного применения права Союза приобретает восприятие судами государств-членов правовых позиций, сформулированных Судом Евразийского экономического союза. На примере практики в области таможенных правоотношений автор анализирует обращения российских судебных органов к практике Суда Евразийского экономического союза. Проведенный анализ позволяет сделать вывод о достаточно широком восприятии российскими судами как подходов Суда Союза по делам о таможенной классификации, так и сформулированных Судом универсальных правовых позиций, относящихся к сфере технического регулирования, свободного движения товаров и защиты прав человека; он также показывает необходимость выстраивания взаимодействия не только с Верховным Судом, но и с нижестоящими судами. Автор рассматривает актуальные проблемы взаимодействия между Судом Союза и российскими судами, связанные с невозможностью пересмотра дела по новым обстоятельствам в российских судах после решения Суда Евразийского экономического союза. Такое положение вещей существенно снижает эффективность обращения в Суд Союза и судебной защиты в Евразийском экономическом союзе в целом. Для решения данной проблемы представляется необходимым внести изменения в процессуальные кодексы государств-членов, а также в Договор о Союзе. Изложенная в статье точка зрения является личным мнением автора и не может считаться позицией Суда.

Ключевые слова: Суд Евразийского экономического союза, российские судебные органы, таможенные правоотношения, пересмотр по новым обстоятельствам.

© Энтин К. В., 2022

the influence of the Eurasian economic union court's legal findings on the case law of Russian courts in customs disputes

K. v. Entin1

1 Court of the Eurasian Economic Union, Minsk, Republic of Belarus

Abstract. In the absence of a preliminary reference procedure as an instrument of judicial dialogue between the EAEU Court and national jurisdictions a key role in the uniform application of Union law and its efficiency in general will be played by the reception of EAEU Court's legal findings by the courts of the Member States. Using the case law in the field of customs relations as an example the author examines the use of the EAEU Court's case law by Russian courts. The results of this analysis show a significant number of references by Russian courts of not only the EAEU Court's approaches in cases relating to the customs classification of goods, but also to universal legal findings in the fields of technical regulation, free movement of goods and protection of fundamental rights. It also shows that a judicial dialogue needs to be established not only with the Supreme Court, but with lower courts as well. The articles also explores the current problems in the interaction between the EAEU Court and the Russian courts such as the impossibility to review a judgment in the light of new circumstances in Russian courts after a judgment of the EAEU Court. The author considers that this significantly undermines the effectiveness of an application to the EAEU Court and of the EAEU system of legal protection in general. In order to solve this problem it appears necessary to modify the procedural codes in the Member States as well as to amend the EAEU Treaty.

Keywords: Eurasian Economic Union Court, Russian jurisdictions, customs relations, judicial review in the light of new circumstances.

введение

Право Евразийского экономического союза (ЕАЭС, Союз) имеет свойство прямого действия, позволяющее частным лицам ссылаться на него как в Суде Евразийского экономического союза (Суд ЕАЭС, Суд Союза), так и в национальных судах, что обусловливает его широкое применение как на наднациональном, так и на национальном уровне. На Суд Союза при этом возложена функция обеспечения единообразного применения права Союза государствами - членами и органами ЕАЭС. Подобная задача свойственна судебным органам всех интеграционных объединений и в подавляющем большинстве случаев реализуется через такой инструмент, как преюдициальный запрос, позволяющий национальным судам при рассмотрении конкретного дела приостанавливать производство и обращаться с вопросом о толковании нормы права интеграционного объединения или о действительности принятого органом интеграционного объединения акта вторичного права в наднациональный судебный орган [1, с. 118-130]. Во многом именно преюдициальный запрос является тем процессуальным инструментом, который обеспечивает взаимодействие между судом интеграционного объединения и судами его стран-участниц [2, с. 1-16].

В отсутствие подобного формального механизма сотрудничества в рамках ЕАЭС успех взаимодействия между судебными органами будет напрямую зависеть от двух факторов. Первым из них выступает понимание Судом Союза своей задачи как не ограничивающейся разрешением конкретного спора или разъяснением определенного положения права ЕАЭС, но состоящей в формулировании

таких подходов к интерпретации и применению норм права Союза, которые могли бы быть использованы судами государств-членов при последующем применении права интеграционного объединения [3, с. 75]. Вторым фактором является готовность судов государств-членов обращаться к правовым позициям Суда ЕАЭС при разрешении конкретных споров.

Как показывает изучение практики российских арбитражных судов, в Российской Федерации (РФ) обращение к практике Суда ЕАЭС имеет место не только со стороны высших судебных органов, но и арбитражных судов, которые активно применяют право ЕАЭС. При этом следует отметить, что взаимодействие судебных органов не должно превращаться в «улицу с односторонним движением» -для Суда Союза изучение практики судов государств-членов, и в частности российской правоприменительной практики, позволяет, с одной стороны, сформировать представление о существующих подходах к применению права ЕАЭС и тех проблемных вопросах, с которыми приходится сталкиваться судебным органам, а с другой - обращаться к сравнительному методу толкования при использовании сложившихся на национальном уровне подходов к уяснению правовых понятий, пришедших в право ЕАЭС из национальных правовых систем [4, с. 88-90].

применение российскими судами правовых позиций суда еаэс в области таможенно-тарифного регулирования

Анализ практики российских судов по делам о таможенно-тарифном регулировании демонстрирует весьма активное применение правовых позиций Суда ЕАЭС. Однако выработка Судом Союза отдельных принципов, применимых в данной сфере, происходит в том числе под влиянием национального правоприменения.

При рассмотрении дел, посвященных таможенно-тарифному регулированию, особое значение имеет сформулированная Судом позиция об основных критериях классификации товара. В решениях Коллегии и Апелляционной палаты от 07.04.2016 и от 02.06.2016 по делу № С-5/15 по заявлению ООО «Севлад» Суд Союза указал, что таковыми являются объективные характеристики и свойства, которые должны соотноситься с текстами товарных позиций и соответствующих примечаний к разделам или группам единой Товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности ЕАЭС (ТН ВЭД ЕАЭС), а также предполагаемое назначение товара. Аналогичный вывод изложен в решении Коллегии Суда от 04.04.2016 по делу № С-6/15 по заявлению ЗАО «Дженерал Фрейт». В данном судебном акте также указано, что критерием для оценки Коллегией Суда обоснованности отнесения товара к определенной подсубпозиции ТН ВЭД ЕАЭС являлось функциональное назначение данного товара, в котором выражаются его объективные свойства.

Несмотря на то, что позиции Суда ЕАЭС сформулированы в рамках дел об оспаривании решений Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) о классификации отдельных видов товаров, соответствующие подходы могут использоваться

и российскими судами как при оспаривании классификационных решений таможенных органов, так и ненормативных актов, содержащих вывод о классификации конкретного товара. Анализ практики арбитражных судов РФ показывает активное восприятие ими подхода Суда ЕАЭС об основных критериях, применимых при классификации товаров в рамках дел об оспаривании в связи с неверной, по мнению таможенного органа, классификацией товара, например в определении Верховного Суда РФ от 04.10.2017 № 305-КГ17-13647, постановлениях Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.03.2017 по делу № А04-6175/2016, Арбитражного суда Московского округа от 08.06.2017 по делу № А40-159573/16, Арбитражного суда Поволжского округа от 13.04.2018 по делу № А72-20/2017 и Арбитражного суда Центрального округа от 17.07.2018 по делу № А62-7504/2017 [5, с. 91-93].

Среди других позиций Суда ЕАЭС, которые также могут быть использованы при рассмотрении дел о таможенных спорах, можно отметить, прежде всего, подход об отсутствии обязательной силы классификационных мнений и решений Комитета по Гармонизированной системе Всемирной таможенной организации (ВТамО). Так в решениях по делу № С-5/15 по заявлению ООО «Севлад» и по делу № С-6/15 по заявлению ЗАО «Дженерал Фрейт» Суд Союза отмечал, что классификационные мнения Комитета по Гармонизированной системе ВТа-мО представляют собой рекомендации, целью которых является обеспечение единообразной интерпретации и применения Гармонизированной системы. Они не являются частью Гармонизированной системы, и на Договаривающиеся стороны не возлагается обязанность по их применению. Вместе с тем, несмотря на отсутствие свойства обязательности, Суд Союза допустил возможность использования классификационных мнений при толковании Гармонизированной системы и принятой на ее основе ТН ВЭД ЕАЭС с целью выявления нормативного содержания текстов товарных позиций [6, с. 34]. С данным подходом коррелирует и позиция Верховного Суда РФ, содержащаяся в п. 22 постановления Пленума от 26.11.2019 № 49 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза», согласно которой при разрешении споров, вызванных неоднозначностью возможных вариантов классификации товаров, суды могут принимать во внимание рекомендации и разъяснения по классификации, данные ВТамО в соответствии со ст. 7 Конвенции о гармонизированной системе описания и кодирования товаров, относимые к спорным товарам и в отношении которых Россия не заявила об отказе в их применении.

Другим примером правовых позиций Суда ЕАЭС в области таможенных правоотношений, способных представлять интерес при разрешении споров в российских судах, является обращение к принципу правовой определенности. Так в решении Апелляционной палаты от 16.07.2021 по делу № С-2/21 по заявлению ОДО «Доминантафарм» Суд ЕАЭС указал, что основополагающий признак соответствия решения Комиссии принципу правовой определенности - это содержание правовых норм и аргументированность текста решения. Исходя из принципа

правовой определенности, формулировки решения Комиссии должны быть четкими, точными и однозначными, не допускающими возможности неединообразного применения, в том числе вследствие невозможности установления их точного содержания. Нарушение принципа правовой определенности в этом деле явилось главным основанием признания оспариваемого классификационного решения Комиссии не соответствующим праву Союза, поскольку оно позволяло относить к одной группе различные по своим свойствам и объективным характеристикам товары [7, с. 63].

обращение российских судов к универсальным подходам суда еаэс

Как показывает анализ практики арбитражных судов по таможенным спорам за последние три года, российские суды все чаще обращаются к позициям, выработанным Судом ЕАЭС в иных сферах. Это касается, в частности, такой области, как техническое регулирование. Так, в своих определениях от 21.05.2020 № 306-ЭС20-387 по делу ООО «ВЕЛЕС» и № 310-ЭС19-28641 по делу ООО «ТРЦемент» Верховный Суд РФ обратился к п. 1 ст. 53 Договора о Евразийском экономическом союзе (Договор), согласно которому выпускаемая в обращение на территории Союза продукция должна быть безопасной. При толковании данной нормы Верховный Суд РФ сослался на позицию Суда ЕАЭС, изложенную в консультативном заключении от 31.10.2019 по делу № Р-3/19 по заявлению ЕЭК, посвященном безопасности колесных транспортных средств. По мнению Суда ЕАЭС, п. 1 ст. 53 Договора содержит императивное предписание, а установленное в нем требование о безопасности носит общий характер и относится ко всей продукции, выпускаемой в обращение на территории Союза. Использование данной позиции позволило Верховному Суду РФ обосновать вывод о том, что в отношении цементной продукции, ввозимой в Россию и происходящей не с таможенной территории ЕАЭС, действуют специальные правила подтверждения соответствия продукции техническим требованиям, согласно которым проведение инспекционного контроля ввозимого товара является обязательным как исключающее риск введения в обращение опасной продукции с последующим причинением вреда жизни и здоровью человека, окружающей среде, личному, общественному и государственному имуществу. Важно отметить, что в течение весьма короткого промежутка времени данная позиция Суда ЕАЭС о безопасности продукции нашла отражение в практике арбитражных судов кассационных округов, и в частности в постановлениях Арбитражного суда Дальневосточного округа от 31.07.2020 по делу № А51-24637/2019, от 07.08.2020 по делу № А51-24633/2019, от 27.10.2020 по делу № А51-24651/2019 ООО «ДС Глобал».

Проведенный анализ свидетельствует, что российские суды понимают право ЕАЭС как единую целостную систему, что позволяет им применять правовые позиции, выработанные Судом Союза в одной сфере, к иным сферам правоотношений.

Другим примером является обращение к позиции Суда ЕАЭС, сформулированной в консультативном заключении от 20.12.2018 по делу № Р-5/18 по

заявлению ЕЭК о пенсионном обеспечении должностных лиц и сотрудников органов Союза, согласно которой уровень прав и свобод человека и гражданина, гарантированный Союзом, не может быть ниже, чем он обеспечивается в государствах-членах. В определении от 19.06.2020 № 303-ЭС20-816 по делу ООО «Цеппелин», касавшемся ввоза на территорию РФ детских подгузников, Верховный Суд РФ со ссылкой на консультативное заключение Суда ЕАЭС и определение Конституционного Суда РФ от 03.03.2015 № 417-О, сохраняющее свою актуальность в условиях функционирования Союза, сделал вывод о недопустимости применения с обратной силой решения ЕЭК в более поздних редакциях в случае, если это приводит к ухудшению положения общества.

Данная позиция была воспринята Арбитражным судом Северо-Западного округа в постановлении от 13.07.2020 по делу ООО «Тендер», где со ссылкой на подход Суда ЕАЭС сделан вывод о недопустимости придания обратной силы решениям Комиссии без проверки того, не приведет ли их применение к ущемлению основных прав и свобод участника внешнеэкономической деятельности.

Особую значимость этим делам придает тот факт, что в результате косвенного взаимодействия между Судом ЕАЭС и Верховным Судом РФ удалось преодолеть те расхождения, которые сложились в практике Суда Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Так, в решениях Коллегии Суда ЕврАзЭС от 01.11.2013 и Апелляционной палаты от 24.02.2013 по делу № 2-4/1-2014 (1-7/42013) по заявлению ООО «СеверАвтоПрокат» Суд ЕврАзЭС допустил придание обратной силы норме «Порядка применения освобождения от уплаты таможенных пошлин при ввозе отдельных категорий товаров на единую таможенную территорию Таможенного союза», утвержденного Решением Комиссии Таможенного союза от 15.07.2011 № 728. Это повлекло изменение практики российских судов, что вынудило Конституционный Суд РФ в определении от 03.03.2015 № 417-О отметить, что правовые позиции Суда ЕврАзЭС не могут служить основанием для отступления от признания прав и свобод человека и гражданина [5, с. 91-92].

Приведенные примеры позволяют сделать несколько выводов. Во-первых, как уже отмечалось, они свидетельствуют об активном применении права Союза не только Верховным Судом РФ, но и арбитражными судами нижестоящих инстанций. Практика Верховного Суда РФ при этом служит в некотором роде «нитью Ариадны», позволяющей арбитражным судам выйти из лабиринта толкования интеграционного права и применить релевантные позиции Суда ЕАЭС. Во-вторых, юристам, специализирующимся на таможенных правоотношениях, важно знакомиться не только с практикой Суда Союза по данной категории дел, поскольку многие важные подходы к толкованию права ЕАЭС могут содержаться в решениях и консультативных заключениях Суда ЕАЭС по иным вопросам. Особого внимания, в частности, заслуживают правовые позиции, выработанные в консультативном заключении от 07.12.2018 по делу № Р-3/18 по заявлению ЕЭК о профессиональных спортсменах, посвященные таким свойствам права Союза, как прямое действие и верховенство [8, с. 101-103].

проблемные аспекты взаимодействия суда еаэс и судов рф

Несмотря на позитивный тренд восприятия практики Суда ЕАЭС российскими судами, существуют отдельные проблемные моменты, снижающие эффективность применения права Союза. Так, ООО Производственное предприятие «Ремдизель» обратилось в Арбитражный суд Омской области с заявлением о пересмотре вынесенного им в 2014 г. решения по спору с таможенными органами относительно классификации ввезенных им двигателей в связи с новыми обстоятельствами. Заявитель указывал на то, что решения таможенных органов были основаны на классификационном Решении Коллегии ЕЭК от 31.01.2018 № 15, которое было признано Судом ЕАЭС не соответствующим праву Союза в деле № С-1/19 по заявлению ООО «Шиптрейд». Арбитражный суд встал на сторону заявителя, применив аналогию с нормой п. 5 ч. 3 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ (АПК РФ), называющей среди новых обстоятельств «определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы». Однако суды вышестоящих инстанций не согласились с подобным подходом. В постановлении Восьмого арбитражного апелляционного суда от 10.06.2020 суд мотивировал отказ, с одной стороны, тем фактом, что в АПК РФ принятие решения Суда ЕАЭС не входит в перечень новых обстоятельств, позволяющих пересмотреть вступившее в законную силу решение суда, а с другой - тем фактом, что после вступления в силу решения Суда ЕАЭС действие оспоренного решения ЕЭК автоматически не прекратилось, но прекращается лишь после исполнения. Данный подход был подтвержден и кассационной инстанцией. Определением от 03.11.2020 Верховный Суд РФ отказал в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам, не усмотрев в кассационной жалобе доводов, подтверждающих наличие существенных нарушений норм материального права и (или) процессуального права, повлиявших на исход дела и являющихся достаточным основанием для пересмотра оспариваемых судебных актов в кассационном порядке. Схожим образом Конституционный Суд РФ в определении от 10.02.2022 № 191-О не нашел оснований для принятия к производству жалобы на несоответствие ч. 3 ст. 311 АПК РФ ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, гарантирующей право на судебную защиту.

Анализ указанных актов позволяет сделать вывод, что их принятие было во многом обусловлено тем фактом, что заявителями в Суде ЕАЭС и российских судах выступали разные хозяйствующие субъекты. В этой ситуации нельзя исключать, что при иных фактических обстоятельствах решения судов могли бы быть иными, поскольку в этом случае отказ в пересмотре дела по новым обстоятельствам уже непосредственно затрагивал бы доступ хозяйствующего субъекта к суду, являющемуся одним из компонентов права на справедливое судебное разбирательство.

Вместе с тем поднятые российскими судами проблемы, связанные с отсутствием у решений Суда Союза свойства исполнимости, действительно реальны

и должны, в первую очередь, решаться путем внесения изменения в Договор о ЕАЭС и наделения Суда правом аннулировать решения Комиссии. Необходимость обеспечения защиты прав и законных интересов хозяйствующих субъектов также обусловливает внесение изменений в процессуальные кодексы государств-членов. В этой части Россия могла бы показать остальным странам пример, став первым государством - членом ЕАЭС, включившим решения Суда ЕАЭС в перечень новых обстоятельств.

Следует также обратить внимание, что вопрос о необходимости применения решения ЕЭК, признанного не соответствующим Договору, может встать перед судебным органом РФ и вне рамок пересмотра дела по новым обстоятельствам. В таком случае эффективность права ЕАЭС и установленная в ст. 6 Договора иерархия между источниками права Союза требуют от российского суда не применять решение Комиссии в части, не соответствующей Договору и (или) международным договорам в рамках ЕАЭС, до момента его отмены или внесения в него изменений, но руководствоваться напрямую нормами права Союза более высокого ранга, а также ТН ВЭД ЕАЭС. Лишь такой подход позволит гарантировать соблюдение принципа верховенства конституционных прав и свобод и защитить интересы хозяйствующих субъектов.

заключение

Проведенный анализ демонстрирует широкое восприятие российскими судами правовых позиций Суда ЕАЭС как в области таможенных правоотношений, так и в иных сферах. Это показывает, прежде всего, признание за положениями права Союза, включая решения органов Союза, свойств прямого действия и верховенства, обусловливающих необходимость толкования российского законодательства в свете права Союза, а при невозможности подобного сообразного толкования - неприменение конфликтующей нормы национального закона. Использование ряда универсальных правовых позиций Суда ЕАЭС в таможенных делах также является четким указанием на то, что право Союза воспринимается российскими судами в качестве целостной правовой системы. Наконец, через отсылки к практике Суда ЕАЭС в актах Верховного Суда РФ правовые позиции Суда ЕАЭС проникают и в решения судов нижестоящих инстанций, что будет способствовать росту эффективности права Союза.

В то же время отсутствие формальных механизмов взаимодействия между судебными органами в виде преюдициальных запросов существенно осложняет взаимодействие между судами и создает риск наличия неединообразных подходов к толкованию права Союза в различных государствах-членах.

Крайне важной проблемой представляется отсутствие в процессуальных кодексах государств-членов возможности пересмотра дел по новым обстоятельствам после решений Суда ЕАЭС. Практическую значимость данного вопроса иллюстрирует ситуация, когда в отношении хозяйствующего субъекта принято решение национального таможенного органа, основанное на решении ЕЭК, что

обусловливает необходимость одновременного обращения в национальный суд и Суд Союза. При этом невозможность приостановления производства в национальном суде или пересмотра по новым обстоятельствам будет вынуждать заявителя изыскивать различные средства для искусственного затягивания процесса в национальном суде. Подобное положение вещей существенно снижает эффективность обращения в Суд Союза и, соответственно, значимость осуществляемого Судом контроля законности решений ЕЭК. Решением данной проблемы, по мнению автора, могло бы стать либо одностороннее внесение государствами-членами, и прежде всего Россией, изменений в процессуальные кодексы, либо внесение соответствующих изменений в Договор о Союзе.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

1. Энтин К. Право Европейского Союза сквозь призму практики Суда Европейского Союза. М.: Статут, 2020.

2. Rosas A. The European Court of Justice in Context: Forms and Patterns of Judicial Dialogue // European Journal of Legal Studies. 2007. Vol. 1. No. 2. P. 1-16.

3. Нешатаева Т. Н. Суд Евразийского экономического союза: от правовой позиции к действующему праву // Международное правосудие. 2017. № 2. С. 64-79.

4. Дьяченко Е. Методы толкования в практике Суда Евразийского экономического союза // Международное правосудие. 2019. № 2 (30). С. 77-92.

5. Дьяченко Е. Б., Энтин К. В. Компетенция Суда Евразийского экономического союза: мифы и реальность // Международное правосудие. 2017. № 3 (23). С. 76-95.

6. Чайка К. Л. Практика Суда ЕАЭС по таможенным спорам // Таможенное дело. 2019. № 2. С. 32-37.

7. Чайка К. Л. Правовая определенность как критерий действительности решений о классификации отдельных видов товаров в интеграционных объединениях // Вестник Российской таможенной академии. 2022. № 1. С. 59-67.

8. Дьяченко Е. Б., Энтин К. В. Обзор практики Суда Евразийского экономического союза в 2017-2018 годах // Закон. 2019. № 3. С. 88-109.

информация об авторе

Энтин Кирилл Владимирович - кандидат юридических наук, заместитель Руководителя Секретариата Суда Евразийского экономического союза - начальник экспертно-аналити-ческого отдела, Республика Беларусь, 220006, Минск, Михайловский переулок, 2; заведующий евразийским сектором Центра комплексных европейских и международных исследований, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», e-mail: kir-entin@mail.ru.

Конфликт интересов

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. для цитирования

Энтин К. В. Влияние правовых позиций Суда Евразийского экономического союза на правоприменительную практику российских судов по таможенным спорам // Вестник Российской таможенной академии. 2022. № 3. С. 56-64.