CC BY
6
Научная статья УДК 130.2
htlps://doi.org/10.24158/fik.2023.11.22
Влияние образа России на развитие философско-религиозных взглядов Райнера Марии Рильке (по материалам сборника «Часослов»)
Марина Дмитриевна Бахарева
Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Москва, Россия, bakhareva.m.d@my.mgimo.ru
Аннотация. Одним из наиболее важных произведений Райнера Марии Рильке, отражающих становление и развитие философско-поэтических взглядов поэта на рубеже XIX - XX веков, является цикл стихотворений «Часослов» (1899-1903), созданный под влиянием образа России, сложившегося у автора за время путешествий по стране. Целью данной работы является анализ «Часослова» Рильке в контексте влияния этого образа на динамику философско-религиозных взглядов поэта в определенный период его творчества. В качестве основного исследовательского метода был выбран герменевтический подход, в рамках которого тексты Р.М. Рильке были интерпретированы с учетом социально-исторических условий, существовавших на момент их написания. Систематизация и обобщение полученных данных позволили оценить переживание автором России как глубокое религиозное переживание, выразившееся в переосмыслении отношения Рильке к Богу, и выявить противоречия его философско-религиозных взглядов. С одной стороны, концепция Бога, занимающая центральное место в «Часослове» Рильке, представляет собой художественное преломление ключевых идей библейской традиции; с другой - Бог, по мысли поэта, проявляется как создание человека, точнее - как произведение искусства: в процессе самопознания его необходимо обнаружить как спрятанное «сокровище» своей собственной души. Следовательно, это не столько Бог-творец, сколько своеобразный внутренний ресурс, «Бог в человеке», идея творения, которой человек должен позволить возникнуть внутри себя. Образ России, как страны, ищущей Бога, задает вектор модулированной «русским опытом» «переоценки ценностей», приближая Рильке к точке зрения, согласно которой духовное странствие требует переориентации с ортодоксальных способов мышления и веры на понимание Бога как пути, созревающего в душе человека внутреннего «царства Бога».
Ключевые слова: Райнер Мария Рильке, Часослов, образ России, концепция Бога, религиозная доктрина, христианство, философско-поэтические взгляды, Ницше
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Бахарева М.Д. Влияние образа России на развитие философско-религиозных взглядов Райнера Марии Рильке (по материалам сборника «Часослов») // Общество: философия, история, культура. 2023. № 11. С. 151-158. https://doi.org/10.24158/fik.2023.11.22.
Original article
The Influence of the Image of Russia on the Development of Philosophical and Religious Views of Rainer Maria Rilke in the Collection "Book of Hours"
Marina D. Bakhareva
Moscow State Institute of International Relation of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, Moscow, Russia, bakhareva.m.d@my.mgimo.ru
Abstract. One of the most important works of Rainer Maria Rilke, reflecting the formation and development of the poet's philosophical and poetic views at the turn of the 19th-20th centuries, is the cycle of poems "Book of Hours" (1899-1903), created under the influence of the image of Russia that the author developed during his travels around the country. The aim of this work is to analyse Rilke's "Book of Hours" in the context of the influence of this image on the dynamics of the poet's philosophical and religious views in a certain period of his work. The herme-neutical approach was chosen as the main research method, within the framework of which the texts of R.M. Rilke's works were interpreted taking into account the socio-historical conditions existing at the time of their writing. Systematisation and generalization of the obtained data made it possible to evaluate the author's experience of Russia as a deep religious experience, expressed in a rethinking of Rilke's attitude towards God, and to identify the contradictions of his philosophical and religious views. On the one hand, the concept of God, which occupies a central place in Rilke's "Book of Hours", represents an artistic refraction of the key ideas of the biblical tradition; on the other hand, God, according to the poet, manifests himself as a human creation, or more precisely, as a work of art: in the process of self-knowledge it must be discovered as the hidden "treasure" of one's own soul. Consequently,
© Бахарева М.Д., 2023
this is not so much God the creator as a kind of internal resource, "God in man", the idea of creation, which man must allow to arise within himself. The image of Russia as a country seeking God sets the vector for a "revaluation of values" modulated by the "Russian experience", bringing Rilke closer to the point of view according to which spiritual journey requires a reorientation from orthodox ways of thinking and faith to an understanding of God as a path, as a "kingdom of God" that matures in the soul of an inner person.
Keywords: Rainer Maria Rilke, The Book of Hours, image of Russia, the concept of God, religious doctrine, Christianity, philosophical and poetic views, Nietzsche
Funding: Independent work.
For citation: Bakhareva, M.D. (2023) The Influence of the Image of Russia on the Development of Philosophical and Religious Views of Rainer Maria Rilke in the Collection "Book of Hours". Society: Philosophy, History, Culture. (11), 151-158. Available from: doi:10.24158/fik.2023.11.22 (In Russian).
В настоящее время творчество поэта-философа Райнера Марии Рильке, одного из самых влиятельных авторов-модернистов XX века, представляет интерес в контексте поиска «обновлений» ценностных ориентаций; при этом, однако, необходимо учитывать противоречивый характер ценностей: «с одной стороны, они "исходят" из "начал", то есть, по сути, рождаются в диалоге человека с Богом (и потому входят, если можно так выразиться, во вневременное измерение); с другой - ценности принадлежат конкретному времени и месту, то есть они национальны и конкретны» (Силантьева, 2018: 100).
Одним из наиболее важных произведений, отражающих становление и развитие философ-ско-поэтических взглядов Р.М. Рильке в контексте его художественного творчества на рубеже XIX -XX веков, является «Часослов» - цикл стихотворений, объединенных в три книги - «Об иноческой жизни» (1899), «О пути на богомолье» (1901), «О бедности и смерти» (1903). На этом этапе жизни и творчества Рильке главным ценностным ориентиром становится поиск Бога, и именно сборник «Часослов» стал первым зрелым произведением молодого поэта (Рудницкий, 1968: 135). Рильке, считавший своей любимой книгой Библию («Из всех моих книг лишь немногие насущно необходимы для меня, а две всегда среди моих вещей, где бы я ни был. Они и здесь со мной: это Библия и книги великого датского писателя Йенса Петера Якобсена»1), на вершине своего позднего творчества скажет о Боге: «Он есть сама дорога» (Рильке, 2002: 23), в форме аллюзии на ответ Иисуса апостолу Фоме: «Я есмь путь и истина и жизнь»2.
Целью данной работы является анализ сборника «Часослов» Р.М. Рильке в контексте влияния образа России на развитие философско-религиозных взглядов поэта на раннем этапе его творчества. В качестве основного исследовательского метода был выбран герменевтический подход, в рамках которого тексты Рильке были интерпретированы в контексте социально-исторических условий, существовавших на момент их написания. Для достижения цели исследования применены и такие методы анализа, как лингвистический, литературоведческий, историко-культурный. Объектом исследования является цикл стихотворений «Часослов» Р.М. Рильке, предметом исследования - влияние образа России на процесс формирования философско-религиозных взглядов Рильке этого периода в сборнике «Часослов». Среди использованной литературы на немецком языке следует отметить исследования Г. Шаммерта, Т. Хоффмана, Т. Шмидта, из источников на русском языке - статьи Е.В. Соколовой, Н.В. Шириевой, М. Ягафарова, а также книгу К.М. Азадовского «Рильке и Россия. Статьи и публикации».
Появление «Часослова» сопровождалось восторженными откликами и многочисленными очерками о чувстве всеобъемлющей религиозности, а глубокая набожность автора не подлежала сомнению. После публикации Рильке и, прежде всего, «Часослов», «были вовлечены в догма-тико-богословские дебаты»3. Стихотворения Рильке были названы «воззванием», их автор - «самым глубоким, самым правдивым, [...] вопрошающим нашего времени», получившим благоговейный титул «молящегося», а его поиски божественного - «необходимым условием для единой живой религии»4. По мнению М. Цветаевой, своим «Часословом» Рильке «сделал для Бога больше, чем все философы и проповедники вместе»5. Однако позже Рильке обвинили в антихристианстве с подробными объяснениями, какие роковые ошибки «богоискатель» допустил в неправильно истолкованном христианстве.
1 Рильке Р.М. Письма к молодому поэту / пер. М. Цветаевой [Электронный ресурс]. URL: https://clck.ru/35zZSX (дата обращения: 08.10.2023).
2 Евангелие от Иоанна. Глава 14, стих 5.
3 Soumm A. Rainer Maria Rilkes "Das Stunden-Buch". Eine dichterische Umdeutung des biblischen Gotteskonzepts = Зоумм А. «Часослов» Райнера Марии Рильке. Поэтическое переосмысление библейской концепции Бога [Электронный ресурс] // Literaurkritik.de. 2015. URL: https://literaturkritik.de/id/21430 (дата обращения: 08.10.2023). (на нем. яз.).
4 Там же.
5 Рильке и Россия : переводное издание Марбахского каталога к выставке / сост. Т. Шмидт; пер. В. Агафонова [и др.]. М., 2018. С. 142.
Представление Рильке о том, что лирическое произведение может быть выражением радикальной субъективной творческой воли, формулирующей конкретные взгляды на мир и создающей собственную метафизическую модель, лишь частично совместимую с христианской концепцией Бога, не фигурировало на раннем этапе творчества поэта. Одним из факторов, приведших Рильке к поиску Бога, можно считать кризис культуры конца XIX - начала XX века, связанный с возвращением научной и философской оптики от материализма и позитивизма к метафизике, к иррациональному, к душе, к мистике и мифу1. «Райнер Мария Рильке был одним из первых поэтов, кто пришел к убеждению, что XX век для искусства - не просто хронологически, но качественно иная эпоха, когда изменилось все - от статуса художника в обществе до внутренних закономерностей, по которым строится универсум» (Гнездилова, 2021). Важным фактором является противоречивое образование Рильке: с одной стороны, мягкое и религиозное, с другой -жесткое и военное, оно сделало из чувствительного ребенка неуверенного, запутанного человека, который мечтал о «тихой середине» и хотел найти ее в Боге. Среди причин, также повлиявших на обращение Рильке к Богу, является отношение к Богу Метерлинка с его мистическим взглядом на мир и верой в особый статус поэта (МИпуап, 2020: 17). В лекции о Морисе Метер-линке Рильке подчеркивает, что каждый великий поэт работает над большим трудом, который «является единственным реальным произведением человечества и, по сути, "поиском истины"»2. Кроме того, влияние на Рильке оказали апофеоз «сверхчеловека» Ницше и книга о Ницше его возлюбленной Лу Андреас-Саломе3, доброго друга и одно время даже психотерапевта Рильке.
Каждая часть «Часослова» создана под влиянием различных событий жизни поэта: так, книга «Об иноческой жизни» связана непосредственно с опытом путешествия в Россию и приобретенным автором образом страны и представлением о «русской душе»; «О пути на богомолье» - с трудными жизненными обстоятельствами с осени 1899 до осени 1901 года, а книга «О бедности и смерти» - с пребыванием в Париже (при этом вторая и третья части также связаны с переживанием «русского» опыта). «Молитвы русского человека, идущие, по убеждению Рильке, «из глубины», «от сердца», звучали для него как чистая поэзия - неслучайно отдельные стихотворения «Книги о монашеской жизни» назывались в первоначальной редакции «молитвами», а между ними был вставлен авторский текст, комментирующий внутреннее полуэкстатическое состояние русского инока-иконописца, каковым ощущал себя Рильке в дни создания этих стихотворений»4.
Считается, что первая и вторая части «Часослова» создавались в порыве творческого вдохновения после путешествий в Россию: 67 стихотворений первой части в 1899 г. - менее чем за месяц, 34 стихотворения второй части в 1901 г. - всего за семь дней5. Как отмечает Е.В. Соколова, «молитвенный поток от первого лица, льющийся из уст монаха-иконописца и разделенный на 67 стихотворений, несомненно, свидетельствует о том, что переживание России было у Рильке глубоко религиозным» (Соколова, 2018). Разноплановые контакты с русской интеллигенцией, художниками и писателями во время двух поездок по России (25 апреля - 18 июня 1899 г., 9 мая - 22 августа 1900 г.) производят огромное впечатление на Рильке, однако следует отметить два ярких момента второй поездки: это пейзажный опыт Волжского путешествия (24 июня -2 июля 1900 г.), о котором Рильке писал в своем дневнике: «На Волге, на этом спокойно катящемся море быть дни и ночи, много дней и ночей. Широкий-широкий поток, высокий-высокий лес на одном берегу, и низкая луговая равнина на другом, и большие города там не выше хижин или шалашей. Заново переосмысливаются все измерения. Постигаешь, что земля необъятна, вода -нечто необъятное, и необъятно, прежде всего, небо. Что я видел раньше, было только изображением земли и реки и мира. Но здесь это всё само по себе. Я словно воочию видел сотворение мира; смысл всего - в немногих словах, мера вещей - в руках Создателя» (Рильке, 1999); и непосредственная встреча с русским народом под Ярославлем, где путешественники жили три дня в фермерском доме, о чем Лу Андреас-Саломе сообщила в письме от 24 июля 1900 года.
Поездки в Россию изначально были мотивированы, конечно, русским (в смысле культурного влияния и первых лет жизни) происхождением Лу Андреас-Саломе (Рильке, 2001), однако не менее важным стал возникший в конце XIX века в Западной Европе интерес к России и ее литературе, в частности, к произведениям Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. Около 1900 года Россия стала для европейцев местом своеобразной «тоски»: они видели в ней модель культуры,
1 Schammert H. Künstlerische und religiöse Anschauungen im Stundenbuch von Rainer Maria Rilke : Inaugural dissertation zur Erlangung des Doktorades. Marburg, 1951. S. 7. = Шаммерт Х. Художественные и религиозные воззрения в «Часослове» Райнера Марии Рильке : дис. ... д-ра филос. наук. Марбург, 1951. C. 7. (на нем. яз.).
2 Hoffmann T. Rainer Maria Rilke: Schriften zur Literatur und Kunst. Sttutgart. 2009. S. 48. = Хоффманн Т. Райнер Мария Рильке: Труды по литературе и искусству. Штутгарт. 2009. C. 48. URL: https://www.book2look.com/book/C5s7jmuGr6 (дата обращения: 08.10.2023). (на нем. яз.).
3 Там же. С. 23.
4 Азадовский K.M. Рильке и Россия : статьи и публикации. М., 2011. С. 38.
5 Рильке и Россия. С. 142.
способную противостоять ущербности «западной культуры», страну еще не сломленных интеллектуальных порядков и «глубокой русской души». Рильке вполне сознавал, что он ищет русскую душу в себе: «Я чувствую, что все русское (букв.: русские предметы) и есть наилучшее имя для моих личных чувств и признаний» (Ратгауз, 1977: 389). И что ими - как только я усвою их основательно - я выскажу все, что требует звука и ясности в моем искусстве». Рильке был очарован Россией именно как домодернистской страной: «Запад развивался в эпоху Возрождения, в Реформацию, в революциях и княжествах, как бы в один миг <...> рядом с ним, в империи Рюрика, еще длится первый день, день Божий, день творения»1. По представлениям того времени, русские люди, еще не тронутые современными философскими и другими научными знаниями, односторонним эмпирическим и социологическим предвидением, живут в гармонии с собой и миром, свободные от любых современных репрессий. Поскольку Россия к началу ХХ века сохранила эту чистую человечность, ее считали страной будущего, местом рождения нового человека. Однако образ России у Рильке наиболее самостоятелен именно там, где он особенно сентиментален: для него «русская душа» не исчерпывается преданной пассивностью - она в то же время активна и созидательна. В результате возникает своеобразная диалектика «гордости и смирения», при этом Рильке приписывает русскому народу ту инославную религиозность, которая характеризует «Часослов».
При этом в своих поисках Бога Рильке все больше и больше отдаляется от христианской ортодоксальной концепции Бога. Однако Бог в его художественном мире - нечто большее, чем просто художественная интерпретация, и большее, чем просто «бегство от Бога». «В «Часослове» Рильке мир соотнесен с Богом, но этот образ сливается в этом цикле с образом художника. Непрестанно создавая этот мир, Бог обнаруживает себя в самых различных явлениях природы и может обернуться любой вещью» (Шириева, 2013). Рильке использует библейские мотивы, чтобы переосмыслить их и рассуждает об отношениях между Богом и человеком, чтобы построить небиблейские отношения зависимости: при ближайшем рассмотрении Бог Рильке представляет собой весьма субъективный черновик, своеобразную вариацию концепции Бога, которая не соответствует ни одной религиозной доктрине и, следовательно, «не должна рассматриваться как приверженность христианству»2. Представление Рильке о Боге многогранно: с одной стороны, оно привержено монистическому пантеизму, признающему Бога в каждой части творения («Я нахожу Тебя во всем, что стало, / как брату, близким мне, почти моим:/ зерном лучишься Ты в пылинке малой,/ величественно Ты в великом зрим»3); с другой стороны, оно задумывается как открытая модель, полная противоречий. В представлении Рильке Бог - это «лес противоречий», «песнь», «сеть времен», «глубина», «сокровенный». Бог Рильке не сияет в райских высотах, но «Мой темен Бог: в меня пустивши корни,/ безмолвно ими пьет мои же соки». Человек должен искать своего Бога и приближаться к его сущности, погружаясь в себя, ища убежища в одиночестве и тьме. В то же время эта божественная тьма - это «утробная» природа («Ты - тьма, я рос в Тебе веками»), и, как «великая мрачная тяжесть», она уводит человека все дальше в темные глубины собственной души. Следовательно, Бог Рильке живет - в отличие от Бога Библии - «в темноте, иногда в земле, чаще в людях [...]. Это самопознание [но] в то же время является открытием Бога»4.
Самое необычное в этой концепции темного, безмолвного и бессознательного Бога - это несовместимость с такими важными составляющими христианства, как сотворение и искупление греха через Христа. Христос в своей роли посредника между Богом и человеком и искупителя грехов не представляет интереса для Рильке и поэтому отсутствует. В каждом из «молитвенных» стихотворений лирическое Я «Часослова» напрямую и интимно обращается к своему богу и, таким образом, не нуждается в посредниках. В то же время метафизическая модель сборника стихов не имеет понятия греха: «для Рильке фигура Иисуса не принадлежит божественному»5. Важно отметить, что Бог Рильке - полная противоположность классическому Богу-Творцу: человек не обязан своим существованием ему, но, напротив, Бог возникает только в человеке. Таким образом, Бог не «существует» над всем существом и «длится» не с «начала времен», но имеет историчность: «Так взялся Ты в бесчисленных бутонах,/ в тот день, как, радуясь, посеял нас»6;
1 Rilke R.M. Russische Kunst // Die Zeit (Wochenschrift). Wien, 1901. Bd. XXIX, nr. 368 = Рильке Р.М. Русское искусство. // Время (еженедельник). Вена, 1901. Т. XXIX, № 368. URL: https://www.projekt-gutenberg.org/rilke/kun-stdin/chap010.html (дата обращения: 08.10.2023). (на нем. яз.).
2 Soumm A. Rainer Maria Rilkes "Das Stunden-Buch"...
3 Рильке Р.М. Часослов : стихотворения. Харьков; М., 2000 [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POEZIQ/RILKE/rilke1_1.txt (дата обращения: 08.10.2023).
4 Soumm A. Rainer Maria Rilkes "Das Stunden-Buch".
5 Там же.
6 Рильке Р.М. Часослов : стихотворения.
также «Безмолвье уст Твоих во мглу одето,/но мной дышал Ты и во тьме времен»1. Человек -единственное средство существования Бога, который настолько зависит от индивида, что лирический герой со страхом восклицает: «Как быть, когда умру я, Боже?/Кувшин Твой (я разбит - и что же?)/ Твое вино (прокисло тоже?)/Я смысл и дух Твой, всюду вхожий,/как будешь без меня, Господь?»2. Более того, Бог не только разнообразен, но и для каждого, кому он открывается, Бог уникален: «У каждого - свой Бог»3. Однако такой Бог является выражением и основой индивидуальности, потому что он не существует за пределами индивидуума. Ведь Бог, понимаемый как ядро, как сущность каждой индивидуальности, уже «пропал в тысячах подобий»4.
Следует отметить, что поэтический переворот концепции Бога как человеческого существа служит определенной художественно-литературной концепции: Бог - творец, «умелец, мастер всей земли,/ Тот незнакомый, непонятный»5, становится для Рильке метафорой искусства как глубочайшего созерцания и познания самого себя. Таким образом, в литературных образах «Часослова» Бог появляется не только как создание, но и как произведение искусства человека. Лирическое Я первой книги - это художник, иконописец, который характеризует художественное служение Богу следующим образом: «Мастеровые мы: мы строим вместе / Тебя, высокий неоглядный свод»6. Сотворенная вещь в данном случае является сотворенным Богом будущего. Бог является шифром «искусства» - призывом внутреннего закона найти себя и выразить его художественно: «задача, имеющая религиозный характер, т. е. [...] должна выполняться с религиозной серьезностью»7. Бог первой части «Часослова» амбивалентен: он имманентен, но в то же время обладает многими чертами трансцендентного Бога; он неперсонализирован, но имеет многие характеристики персонализированного Бога. Он не нуждается в искуплении Христа, но нуждается в посреднике - художнике. Он бог, враждебный великолепию, свету и шуму, он любит мистическую тьму и тишину; и он, наконец, Бог, который стоит недостижимо выше человека, но подвержен той же неопределенности и страхам.
Вторая книга «Часослова» является логичным продолжением первой, однако с несколько смещенными акцентами. В то время как поиск Бога Рильке в первой книге обусловлен отчасти эстетическим восхищением метафизическими вопросами, во второй книге он связан с личностным опытом нужды, унижения, страха и изоляции. Человек, созревший для действительности, должен стать смиренной «вещью», чтобы оказаться ближе к Богу. Хотя Рильке в первой книге пишет, что Бог не может быть постоянным, но должен оставаться чем-то «становящимся», во второй книге он объясняет становление Бога аллегорией отца и сына (жизненные обстоятельства разлада Рильке с отцом). В то время как отношения между человеком и Богом в первой книге были полны противоречивости, колеблясь между близостью и отдалением, во второй книге Рильке признает близость к Богу некоторых избранных.
Под силой парижских впечатлений направление поиска Бога еще раз изменилось (А<<ату, 1976: 186). Основной мотив третьей книги - губительная цивилизация, символом которой является город: «Господь! Большие города / обречены небесным карам. / Куда бежать перед пожаром? / Разрушенный одним ударом, / исчезнет город навсегда»8. На место поиска трансцендентного Бога приходит поиск имманентного Бога. Этот Бог, по Рильке, не может быть найден ни в больших городах, ни в богатстве, однако его можно встретить в нищете, в умирающем человеке и в природе: «Ты только бедность бедным возврати. / Поскольку бедность изнутри сияет»9. В противовес бездуховному стяжательству и стремлению к материальным благам нищета рассматривается как отражение в человеке качеств Бога (Ягафаров, 2011). В этом контексте жизнь и деяния Святого Франциска представляются Рильке идеалом. Как отмечает М. Ягафаров, на протяжении цикла «образ Бога изменяется — от безличного божества, понятого в пантеистическом духе, и от неприсутствующего ницшеанского Бога будущего в сторону личностного, живого, промышляющего о человеке Бога книги "О нищете и смерти"» (Ягафаров, 2011).
Таким образом, концепция Бога, занимающая центральное место в «Часослове» Рильке, представляет собой радикальное художественное переосмысление библейской традиции: под влиянием пантеизма его Бог изменчив, «лес противоречий», он не правит в свете высоты, он тем-
1 Рильке Р.М. Часослов : стихотворения.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же.
6 Там же.
7 Soumm A. Rainer Maria Rilkes "Das Stunden-Buch".
8 Рильке Р.М. Часослов : стихотворения.
9 Там же.
ный и глубокий, и должен быть обнаружен как спрятанное «сокровище» в собственной душе. Однако в «арсенале религиозных образов»1, типичном для Рильке, поиск Бога становится настоящим самопознанием. Благодаря этому Бог утверждается в человеке: сначала создается им, а затем зависит от него как своего «дома» и «одежды». Следовательно, это не Бог-творец, а, наоборот, идея творения, которой человек должен позволить возникнуть внутри себя. Рильке исключает фигуру Иисуса из этой модели, потому что она потеряла смысл в своей роли посредника и искупителя, будь то прямое обращение лирического я к Богу или отсутствие концепции греха. Но поскольку Бог, как пантеистический «лес противоречий», имеет тысячи лиц, он олицетворяет глубокую индивидуальность личности, изменчивую и неповторимую одновременно. Рильке использует библейскую концепцию Бога, чтобы говорить об искусстве и художнике: его «Бог» - это шифр для «искусства», он понимается как творчество, как произведение искусства, созданное людьми, и как идеал искусства, к которому художник стремится и которому он должен подчиняться.
Яркое утверждение жизни и целостное понимание мира поэтом делают фигуру Иисуса излишней, потому что его лирическое Я отрицает смерть, небытие и загробную жизнь и постулирует существование вечности. Рильке разрабатывает органическую концепцию смерти как принадлежности к бытию, которая уникальна в соответствии с индивидуальностью человека. В то же время изменяющийся Бог и индивидуальная смерть являются выражением жизни в вечных метаморфозах: «Мы только лепестки, мы кожура. / Созреть великой смерти в нас пора. / Смерть -плод и средоточие всего»2. В этой динамической концепции смерть означает окончательную трансформацию, которую Рильке стилизует как мистическое вхождение в природу.
Исследования «Часослова» показывают, что в поиске Бога Рильке шел различными путями, но не пришел к четкому пониманию Бога. Поиски поэта были направлены, с одной стороны, на достижение «тихой середины», отчетливо сопоставимой с глубинными поисками «русской души»; а с другой - на развитие его творческих возможностей, то есть были обоснованы как психологической, так и художественной необходимостью. Усилия, обоснованные первым желанием, были направлены на поиск действительной идеи Бога, тогда как усилия, обоснованные вторым желанием, - на поиск метода, с помощью которого художник мог бы провозгласить это новое понимание Бога. Мысли Рильке на протяжении всего «Часослова» разрываются между поиском и воспеванием Бога. Кроме того, существует ряд других факторов, не позволивших Рильке прийти к полному пониманию Бога в «Часослове»: религиозное домашнее воспитание, особенные чувственные наклонности и молодой возраст. Если его внутренняя привязанность к ортодоксальному пониманию Бога заставляла невольно придерживаться христианских представлений, то его чувственная, восприимчивая натура и недостаток человеческой и творческой зрелости постоянно подталкивали к добровольному отказу от всех влияний. Таким образом, создается впечатление, что на его поиски Бога влияли мысли и действия других людей, например, мистическое мировоззрение Метерлинка, неортодоксальное отношение к христианству Якобсена или концепция «сверхчеловека» Ницше.
Важной причиной невозможности создания унифицированного образа Бога является то, что Рильке не был ни теологом, ни религиозным философом, а поэтом. Он не пытался систематизировать теорию, а скорее воспроизводил интуитивно захваченные образы и мысли в поэтической форме. Как следствие, в «Часослове» сосуществует много разных образов и представлений о Боге.
Хотя Рильке находился под влиянием различных людей и духовных течений, в конечном итоге именно сильные личные впечатления и переживания определили направление его поисков Бога и привели к пониманию собственного художественного призвания. В то время как Рильке под впечатлением от путешествий в Россию в своем противостоянии христианско-ортодоксаль-ной концепции Бога стремился к созданию нового образа Бога и пришел к представлению о «темном Боге», под влиянием более позднего опыта утраты родины становится заметной новая тенденция. Поиск Рильке - больше не попытка идентификации нового Бога, а поиск веры, которая в «незащищенности человеческого существования» помогла бы человеку «выстоять». Когда во второй части Рильке вновь предпринимает попытку определения Бога - не представление о «темном Боге», но «становление» Бога, - смещение ракурса представляет собой решительный шаг вперед в художественном развитии поэта. Если в первой части «Часослова» представление о «темном» Боге еще носило на себе отпечаток романтического бегства от мира, во второй части «Часослова» Рильке пытается найти ответы на вопросы собственной жизни. Третья часть «Часослова» подтверждает, что это изменение направления было обусловлено динамикой внутренних убеждений Рильке. В этой части под влиянием парижских впечатлений Рильке отодвинул на задний план поиск трансцендентного Бога и перевел поиск «Бога в человеке» на передний план. Хотя это развитие с ортодоксальной христианской точки зрения может быть расценено как
1 Soumm A. Rainer Maria Rilkes "Das Stunden-Buch".
2 Рильке Р.М. Часослов : стихотворения.
весьма рискованное (ведь Рильке отошел от веры в трансцендентного Бога и обратился к печалям и страхам человека в качестве источника «царства Бога»), с философской точки зрения этот поиск вполне правомерен. Более того, он имеет не только собственно художественное, но и весомое метафизическое значение. Здесь на основании творческой переработки богатого внутренними переживаниями и интеллектуальной работой «русского» опыта поэт создает оригинальную версию богостроительства, выделяющего компонент культурного творчества в самостоятельную структуру, дополняющую архаические представления о Боге как «искре» в душе человека. Влияние на подобную художественную концептуализацию религиозных представлений, непосредственно связанных с образом России как страны, сохранившей для Европы живую религиозность подобного типа, прослеживается в «Часослове» не только через обращение к чувственно-мифологической стороне интерпретации Бога, но и в тех парадоксах, которые Рильке транслирует в создаваемых им поэтических образах.
Тем самым видится достаточно обоснованным вывод о том, что восхищение и преклонение перед Россией, олицетворяющей для поэта «сотворение мира» (Рильке, 1999), поиск всего «русского» в самом себе для осмысления «личных чувств и признаний» (Рильке, 1999) стали глубокой внутренней мотивацией для создания «Часослова». Как указывает К.М. Азадовский, «никому из иноязычных поэтов, пытавшихся воспевать Россию, не удавалось найти столь пронзительные образы, какими насыщен «Часослов» - книга о «русском боге», русском иночестве и паломничестве»1. В то же время нельзя не признать: хотя опыт России стал толчком к обращению к религиозной теме, пути, избранные Рильке для поиска Бога, определялись его образованием, сложившимися религиозными представлениями, полученными из различных источников, а также собственными надеждами и сомнениями (Engel, 1999: 115). При этом диалектика «гордости и смирения», порожденная в сознании Рильке образом глубоко религиозной «русской души», способствует не только поиску метафизического обоснования человеческого существования, но и «антропосоразмерному» преодолению бытия.
Список источников:
Гнездилова Е.В. Античный миф в поэтическом универсуме Р.М. Рильке // Мир науки, культуры, образования. 2021. № 3 (88). С. 419-421.
Ратгауз Г.И. Райнер Мария Рильке (Жизнь и поэзия) : примечания. М., 1977. C. 373-525.
Рильке Р. Райнер Мария Рильке - Лу Андреас-Саломе. Из переписки / предисловие, составление и пер. с нем. В. Седельника // Вопросы литературы. 2001. № 3. C. 104-159.
Рильке Р.М. Проза. Письма : авторский сборник. М., 1999. 602 с.
Рильке Р.М. Сонеты к Орфею / пер. с нем., вступ. ст. З.А. Миркиной. М.; СПб., 2002. 57 c.
Рудницкий М. Русские мотивы в «Книге Часов» Рильке // Вопросы литературы. 1968. № 7. С. 135-149.
Силантьева М.В. Николай Бердяев о «духах революции»: историко- этические параллели // Вопросы философии. 2018. № 1. С. 96-105.
Соколова Е.В. Отзвуки России у Рильке. (обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 7: Литературоведение. 2018. № 2. С. 177-187.
Шириева Н.В. Поэзия Райнера Марии Рильке в сочинении Софии Губайдулиной «Из Часослова»: некоторые аспекты фактурной драматургии // Филология и культура. 2013. № 4 (34). С. 274-277.
Ягафаров М. Развитие религиозно-философских представлений в «Часослове» Р.М. Рильке в свете русского опыта поэта // Труды Нижегородской духовной семинарии. 2011. № 9. C. 179-221.
Adamy B. Zur Idyllenvorstellung bei Rilke // Orbis Litterarum. 1976. Band. 31, nr. 3. S. 186-207 = Адами Б. К вопросу о представлении идиллии в творчестве Рильке // Orbis Litterarum. 1976. Т. 31, № 3. С. 186-207. (на нем. яз.).
Engel M. Die Formel und das Unverwechselbare: interdisziplinäre Beiträge zu Topik, Rhetorik und Individualität. Frankfurt, 1999. S. 115-127 = Энгель М. Установленные выражения и неизменное: междисциплинарные статьи о тематике, риторике и индивидуальности. Франкфурт, 1999. C. 115-127. (на нем. яз.).
Mitnyán L. Das reine Wort. Rainer Maria Rilkes ästhetisches Denken und die Duineser Elegien, Wien, 2020. 177 s. = Митнян Л. Чистое слово. Эстетическое мышление Райнера Марии Рильке и «Дуинские элегии», Вена, 2020. 177 с. (на нем. яз.).
References:
Adamy, B. (1976) [To represent the idyll in Rilke]. Orbis Litterarum. 31 (3), 186-207. (In German).
Engel, M. (1999) [Established expressions and the unchangeable: interdisciplinary articles on topics, rhetoric, and individuality]. Frankfurt, pp. 115-127. (In German).
Gnezdilova, E.V. (2021) Antique myth in the R.M. Rilke's poetic universum. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. (3 (88)), 419421. (In Russian).
Mitnyan, L. (2020) [A pure word. The aesthetic thinking of Rainer Maria Rilke and the "Duin Elegies']. Vienna. 177 p. (in German).
Ratgauz, G.I. (1977) Rayner Mariya Ril'ke (Zhizn' i poeziya). Primechaniya [Rainer Maria Rilke (Life and poetry). Notes]. Moscow, 373-525. (In Russian).
Rilke, R.M. (2002) Sonety k Orfeyu [Sonette an Orpheus]. Moscow; St. Petersburg. 57 p. (In Russian).
Rilke, R.M. (1999) Proza. Pis'ma [Prose. Letters]. Moscow. 602 p. (In Russian).
1 Азадовский K.M. Указ. соч. С. 8.
Rilke, R.M. (2001) Rayner Mariya Ril'ke - Lu Andreas-Salome. Iz perepiski [Rainer Maria Rilke - Lou Andreas-Salome. From correspondence], Voprosy literatury. (3), 104-159. (In Russian).
Rudnitskiy, M. (1968) Russkie motivy v "Knige Chasov" Ril'ke [Russian motives in The Book of Hours by R.M. Rilke]. Voprosy literatury. (7), 135-149. (In Russian).
Shirieva, N.V. (2013) The poetry of Rainer Maria Rilke in Sofia Gubaidulina's "aus dem stundenbuch": some aspects of musical dramaturgy. Philology and Culture. (4 (34)), 274-277. (In Russian).
Silantieva, M.V. (2018) Nikolai Berdiaev on "spirits of revolution": Historical and ethical parallels. Voprosy filosofii. (1), 96105. (In Russian).
Sokolova, E.V. (2018) Otzvuki Rossii u Ril'ke. (obzor) [Echoes of Russia in Rilke. (overview)]. Social sciences and humanities, Domestic and foreign literature, Series 7, Literary studies, (2), 177-187. (In Russian).
Yagafarov, M. (2011) Razvitie religiozno-filosofskikh predstavlenii v "Chasoslove" R.M. Ril'ke v svete russkogo opyta poeta [The development of religious and philosophical ideas in R. M. Rilke's Book of Hours in the light of the russian experience of the poet]. Trudy Nizhegorodskoi dukhovnoi seminarii. (9), 179-221. (In Russian).
Информация об авторе М.Д. Бахарева - аспирант, Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Москва, Россия. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1118737
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author M.D. Bakhareva - PhD student, Moscow State Institute of International Relation of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, Moscow, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1118737
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 12.09.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 10.10.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 21.11.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
