CC BY
247
Л.В. ТОМАЙЧУК L.V. TOMAYCHUK
ВЛИЯНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НА ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ ПОСТСОВЕТСКИХ РЕСПУБЛИК
THE INFLUENCE OF NATIONAL IDENTITY ON FOREIGN POLICY ORIENTATION OF POST-SOVIET REPUBLICS
Ключевые слова:
национальная идентичность, постсоветское пространство, регионализм, внешняя политика, национальные интересы,
Украина, Молдова
Статья посвящена роли фактора национальной идентичности в процессе формировании внешнеполитического курса постсоветских республик. Понятия «нация» и «национальная идентичность» рассматриваются автором с точки зрения конструктивистского и примордиалистского подходов. В качестве примера исследуются процессы формирования национальной идентичности и внешнеполитической стратегии в республиках Украина и Молдова.
После распада СССР молодые постсоветские государства столкнулись с множеством проблем не только во внутриполитической деятельности и экономическом строительстве, но и при выборе стратегии формирования внешней политики. Советский Союз как субъект международных отношений и геополитическая реальность прекратил свое существование.
«Кризис идентичности» [8, с. 235], возникающий на уровне индивидуумов, общества и государства, когда
Key words:
national identity, post-soviet area, regionalism, foreign policy, national interests,
Ukraine, Moldova
Article is devoted to the role of the factor of national identity in the process of shaping the foreign policy of the former Soviet republics. The concepts of nation and national identity are considered by the author in terms of constructivist and primordialist approaches. As an example, the formation of national identity and foreign policy strategy in the republics of Ukraine and Moldova are investigated.
этнические, национальные и региональные группы населения не желают или не могут быть интегрированными в новое политическое сообщество, обусловил необходимость переосмысления представлений о национальном «Я» с учетом новых географических, политических, этнокультурных границ. Перед государствами постсоветского пространства встал вопрос выбора пути дальнейшего развития: сохранения традиционной советской идентичности и, как следствие, определе-
Томайчук Л.В. Влияние национальной идентичности на внешнеполитические ориентации постсоветских республик
Политика и правовое государство
ния внешнеполитического курса, направленного на интеграцию с Россией либо ориентацию на Запад, и формирования своей идентичности уже через призму новых взглядов.
Внешнеполитический курс любого государства формируется на основе политических, экономических, военных компонентов. Особую значимость в этом процессе приобретают культурные факторы, важнейшие из которых — национальная и историческая идентификация, подразумевающая осознание себя как нации, национальная память, язык, национальные традиции, культурное, психологическое, политическое восприятие «бывшей метрополии» и «внешнего» мира [15, с. 18].
Государства постсоветского пространства, пытаясь создать свою идентичность, зачастую прибегают к политике национализма и националистической риторике. Однако еще в 1888 г. В.С. Соловьев озвучил мысль о том, что «идея нации не есть то, что она думает о себе во времени, а то, что Бог думает о ней в вечности»1. Иными словами, мыслитель весьма определенно выступил против любой национали-
1 Соловьев В.С. Русская идея. [Электронный ресурс] // Библиотека русской религиозно-философской и художественной литературы «Вехи». URL: http://www.vehi.net/ soLoviev/russianidea.htmL (дата обращения: 15.10.2010).
стической ограниченности в политике, подчеркнув, что лицо нации определяется, прежде всего, вершинными достижениями ее духовности, ее вкладом в мировую цивилизацию.
В трансформирующихся государствах национальная идентичность является крайне подвижной и зависит от новых сложившихся отношений и альянсов на уровне центра и регионов внутри страны, а также влияния извне. Такие факторы, как культурно-языковая
и религиозная принадлежность, историческая память, опыт государственности, предшествующий вхождению в состав Российской империи и Советского Союза, степень культурной и религиозной ассимиляции и, напротив, сопротивления процессам русификации и «советизации», определяют особенности национального самосознания постсоветских республик, что находит отражение и во внешнеполитическом строительстве.
По данным социологических опросов, реинтеграция постсоветского пространства, основанная на общем историческом прошлом, уже не является желанной для многих граждан новых независимых государств. «В независимых государствах появилась и окрепла новая национальная элита, которая желает видеть себя во главе самостоятельных суверенных государств» [6, с. 138].
Россия по-прежнему имеет высокую степень влияния на постсоветском пространстве, однако позиции России как ядра постсоветского пространства ослабевают. Возможности, способы и рычаги такого влияния зачастую весьма ограничены, что особенно ярко проявилось во время череды цветных революций в бывших советских республиках. Ряд политологов связывает это с накопившимися проблемами внутри СНГ, а также с неопределенностью в путях реформирования Содружества. Ю.В. Косов и А.В. Торопыгин отмечают, что «в некоторых странах СНГ возобладали центробежные устремления» [9, с. 175].
Так, несмотря на то, что для значительной части граждан бывших советских республик Россия по-прежнему привлекательна в качестве интеграционного партнера, новая национальная идентичность зачастую выстраивается с учетом оппозиционных настроений по отношению к России, что находит свое отражение в политике в форме использования новых «маркеров» — групповых черт и символов, исторических мифов и социальных представлений, отличающих их от других, противопоставляющих «нас» («своих») «им» («чужим») [8, с. 256].
В зависимости от специфики формирования национальной идентичности можно выделить несколько особенностей самоиденти-
фикации на постсоветском пространстве:
— сохранение «советской» или «реликтовой» идентичности, что обусловлено ностальгическими чувствами к советскому периоду времени у населения. В основном данный тип идентификации характерен для русскоязычных жителей, не принадлежащих к «главной» (титульной) национальности, независимо от их этнического происхождения;
— распространение «смешанной» (биэтнической, множественной, маргинальной) идентичности в связи с большим процентом смешанных браков, расширением миграционных процессов;
— консолидация этнической идентичности и создание новой политической (национально-государственной) идентичности в ходе государственного строительства [8, с. 256].
Исходя из вышеназванных особенностей самоидентификации, постсоветские республики разделились по принципу их внешнеполитических стратегий на несколько групп: государства — приверженцы интеграции с Россией и СНГ, сторонники переориентации на новых внешнеполитических и экономических партнеров, преимущественно среди западных стран, и занявшие промежуточную балансирующую позицию.
Томайчук Л.В. Влияние национальной идентичности на внешнеполитические ориентации постсоветских республик
Политика и правовое государство
В целом, за прошедшие годы на постсоветском пространстве сложилась целая система разного рода интеграционных образований. Такой процесс отражает активно формирующуюся сегодня модель разноскоростной и разноформатной интеграции. Особенно отчетливо эта тенденция прослеживается на примере интеграционных объединений, таких как ШОС, ЕврАзЭС, ЦАЭС, ГУАМ. Содружество Независимых Государств, безусловно, стало неотъемлемым элементом постсоветского пространства и евразийской политической системы, обеспечивая институциональноорганизационную и нормативноправовую общность большинства государств постсоветского пространства. При этом очевидно, что СНГ — «зонтичная организация», выполняющая функции элементарного структурирования пространства бывшего СССР, выработки взаимоприемлемых «правил игры» [9, с. 24].
Представители конструктивистского (инструменталистского) и примордиалистского направлений по-разному рассматривают процессы национальной самоидентификации государств и их влияние на формирование политического курса. С точки зрения конструктивистского подхода нация является искусственным конструктом, продуктом общественного сознания, сформированного в период модер-
низации, индустриализации и развития капитализма. В отличие от примордиалистской концепции, в рамках конструктивистской теории политика не просто выражает интересы нации или народа, а создает эти интересы. Не нация формирует границы государства, а государство — границы нации, национальная идентичность не органически созревает в процессе исторического развития страны, а искусственно стимулируется государством [11, с.1, 5].
По мнению А.Г. Здравомысло-ва, действительно, для того чтобы люди могли почувствовать себя принадлежащими к определенной национальной общности, должна быть проделана колоссальная работа: установлены законные границы и определено геополитическое местоположение данной нации по отношению к другим народам, разработана определенная политика в области национального языка, создана система представлений об историческом прошлом народа [7, с. 168—169]. Так, государство не является выразителем интересов определенной национальной целостности, а, напротив, государство и политика сами задают пределы этой целостности.
Однако для молодых постсоветских государств в ходе конструирования национальной идентичности характерен процесс историзации нации (поиска ее корней, великих
исторических свершений и деятелей), основной чертой которого является консолидация нации по культурно-этническому признаку, для чего зачастую необходимо переписывать и реинтерпретировать историю, обеспечивая последовательность определения места и роли страны в ней, что, безусловно, находит свое отражение во внутри-и внешнеполитическом курсе страны.
Так, сегодня многие авторы говорят о торжестве примордиализма в условиях глобализации [17, с. 8]. Эту мысль подтверждает тезис Э. Смита о том, что нация — это не состояние, а процесс. В каждом новом поколении происходит «переопределение» нации, а значит, переосмысление национальных интересов, национальной идеи, политики. Именно из национальной идентичности, по выражению С. Хантингтона, вырастают национальные интересы и, следовательно, формируется политический курс страны. Такие процессы наиболее характерны для переходных обществ и трансформирующихся государств, какими являются постсоветские республики. Наиболее очевидно такие процессы прослеживаются в Украине.
Исторически украинская нация формировалась под влиянием не только «московского» политического вектора, но также польского и австро-венгерского, что на современном этапе существенно препят-
ствует проведению украинского внешнеполитического курса в русле цивилизационной общности с Россией [3, с. 262].
Современная «соборная Украина» — конгломерат регионов, имеющих различные этнические, языковые, культурологические и другие отличия, обусловленные искусственностью процесса территориального формирования Украины, где наибольшие разногласия происходят между Западной и Восточной частями страны [14, с. 76]. А. Тойнби и С. Хантингтон определяли Украину как расколотую нацию, принадлежащую разным цивилизациям. По мере продвижения с Востока на Запад страны в силу особенностей национальной идентичности осознание общности все более ослабевает, усиливается «социокультурный разрыв между регионами» [2], особенно между наиболее податливыми к «западной модернизации» (Галиция) и регионами, где доминирует «российский традиционализм», что находит отражение в преобладании прозападного либо пророссийского векторов развития.
Образ «другого» является ключевым в формировании идентичности, особенно в случае этнической близости двух наций [19, р. 343— 344]. Ряд украинских авторов полагает, что сегодня уникальность исторического развития Украины должна проявляться в националь-
Томайчук Л.В. Влияние национальной идентичности на внешнеполитические ориентации постсоветских республик
Политика и правовое государство
ном освобождении украинского народа от имперской колониальной зависимости, на что направлена политика «украинизации» [13, с. 55], курс на интеграцию в ЕС и НАТО, сближение с США и т. д. В отношениях с Россией Украина выстраивает свою стратегию в духе эмоциональной политики «символов» и политики «исторической памяти». Сложность отношений между русскоязычным и украиноязычным населением объясняется слабостью проявления национальной идентичности в стране, является подтверждением тенденции параллельного формирования национальных идентичностей двух государств (дуализма идентичностей) в регионах Украины [10, с. 83].
В целом, постсоветское политическое развитие Украины во многом определяется противоречивостью ее геополитической ориентации. Украина пока не имеет собственной четкой геостратегии, являясь субъектом геополитики крупных держав. Политическая жизнь в Украине протекает на фоне широкого национального движения, в рамках которого украинский народ формирует свою новую культурную и политическую идентичность, выстраивает внешнюю политику. Принимая во внимание региональную специфику и этническое разнообразие в стране, надо отметить готовность Киева к проведению сбалансированной, многовек-
торной политики, ориентированной как на Восток, так и на Запад.
Так, геополитическая и социокультурная рубежность, дуализм идентичностей в стране являются для Украины стратегическим ресурсом в процессе становления государственности и ориентиром для формирования внешнеполитического курса страны [5, с. 86].
Не в меньшей степени вызывает интерес анализ формирования национальной идентичности и внешней политики в Республике Молдова.
Молдаване — народ с очень неопределенным и противоречивым национальным сознанием, который так на сегодняшний день и не решил для себя, является ли он особой нацией или частью румынской нации. В молдавском обществе по этому вопросу существуют устойчивые диаметрально противоположные и непримиримые позиции [17, с. 8-10].
Английский исследователь Д. Делетант называет молдаван самой искусственной национальностью в СССР [18, р. 54]. Государства, в состав которых различные территории Молдовы входили в тот или иной период времени, проводили политику, направленную на формирование выгодной им территориальной и национальной идентичности. Как единая политическая общность Молдавия в современных границах стала форми-
роваться в рамках Советского Союза.
Советское руководство выдвигало тезис о том, что молдаване и румыны — разные нации. В Молдавии стала проводиться политика по формированию молдавской идентичности в противовес румынской. Конструирование в СССР молдавской нации было не столько намерением сломать уже существующее национальное самосознание, сколько попыткой направить в новое советское русло процессы образования нации, которые в межво-енной Румынии отнюдь не были завершены.
В период своей независимости Молдова находится в зоне геополитической неопределенности, балансируя между ЕС и СНГ. Важным фактором этого процесса постепенно становится евроинтеграция, влияние которой подкрепляется членством в ЕС Румынии [16, с. 355].
В целом особенности исторического развития Молдовы обусловили наличие нескольких внешних (Москва, Бухарест и частично Киев) и внутренних (Кишинев, Тирасполь и Комрат) политических, культурных и экономических конкурирующих центров и ряда этнополитиче-ских идентичностей, оказывающих влияние на формирование нации и государства в Молдавии. Одной из особенностей молдавского самосознания является противоречие
между «румынизмом» и «молдо-венизмом», что порождает раскол в обществе и подтверждает борьбу между западным и восточным вектором во внешней политике [4, с. 19].
Так, постсоветские страны являются носителями особой модели эт-нополитической трансформации и национально-государственной идентификации, включающей в себя общее — советскую и досоветскую историю (территорию, язык, психологию), и особенное — собственную конфигурацию межнациональных интересов и внешнеполитических ориентаций в новом независимом государстве [13, с. 55-56].
Постсоветские республики приобрели независимость в кратчайшие исторические сроки. Однако само определение и национальная самоидентификация — это всегда очень длительные процессы, растянутые на десятилетия. Получившие независимость государства во многом продолжают выстраивать свою политику «от противного», отталкиваясь от «бывшей метрополии» как точки отсчета, противопоставляя себя бывшей империи. Пока в политике постсоветских государств точка отсчета определяется по шкале «уход — приход» от России или к России [12, с. 7].
Однако, по словам Н.А. Бердяева, «бытие нации не определяется и не исчерпывается ни расой, ни языком, ни религией, ни террито-
Томайчук Л.В. Влияние национальной идентичности на внешнеполитические ориентации постсоветских республик
Политика и правовое государство
рией, ни государственным суверенитетом, хотя все эти признаки более или менее существенны для национального бытия. Наиболее правы те, которые определяют нацию как единство исторической судьбы. Сознание этого единства и есть национальное сознание» [1, с. 74].
В трансформирующихся постсоветских государствах этничность превратилась в средство и инстру-
мент политической борьбы как в области внутриполитического, так и внешнеполитического строительства. Так, нужно время, чтобы внешнеполитические стратегии молодых постсоветских государств начали вырабатываться из своих собственных основ, исходя из собственных национальных интересов. Это и будет являться показателем подлинного национального самоопределения и самоидентификации нации.
1. Бердяев Н.А. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии. Письмо четвертое. О нации. Париж, 1970.
2. Большаков С. Проблемы региональной идентичности в российском политическом пространстве // Управленческое консультирование. 2003. № 1. C. 39-44.
3. Верхутина М.В. «Славянский треугольник» СНГ: проблемы идентичности // Россия и Европа: потенциал и перспективы развития в контексте наследия идей Н.Я. Данилевского и Ф.И. Тютчева. Брянск, 2006. C. 259-263.
4. Гросул В.Я., Гузенкова Т.С. Приднестровье // Молдавия: Современные тенденции развития. М.: РОССПЭН, 2004.
5. Дергачев В.А. Геополитика. Киев: ВИРА-Р. 2000.
6. Задорин И.В. Интеграционные ориентации населения стран СНГ: динамика и перспективы // Полития. 2008. № 3. С. 138-153.
7. Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М.: Аспект Пресс, 1996.
8. Колосов В.А. Новые государственные границы и идентичности в России // Идентичность и география в постсоветской России. СПб: «Геликон Плюс», 2003. С. 235-256.
9. Косов Ю.В., Торопыгин А.В. Содружество Независимых Государств: институты, интеграционные процессы, конфликты. М.: Аспект Пресс, 2009.
10. Миллер А.И. Прошлое и историческая память как факторы формирования дуализма идентичностей в современной Украине // Политическая наука. 2008. № 1. С. 83-100.
11. Нации и государство (современные зарубежные исследования). М., 1994.
12. Пастухов В.Б. Украинская революция и русская контрреволюция // Полис. 2010. № 5. С. 7-17.
13. Подолянская А.О. Этнополитическая трансформация Беларуси и Украины сквозь призму миграций // Полис. 2010. № 2. С. 54-62.
14. Ряботяжев Н. Украина между Россией и Западом: опыт геополитического анализа // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 9. С. 75-84.
15. Семененко И.С. Дилемма национальной идентичности: политические риски и социальные приобретения // Полис. 2009. № 6. С. 8-23.
16. СССР после распада / под общ. ред. О.Л. Маргании, Д.Я. Травина. СПб: Экономическая школа. 2007.
17. ФурманД.Е. Молдавские молдаване и молдавские румыны. М.: Ин-т Европы РАН, 2007.
18. Deletant D. Language Policy and Linguistic Trends in the Republic of Moldova. 1924-1992. In " Studies in Moldovan". Ed. By D.L. Dyer. N.Y., 1996.
19. Taras K. Identity and nation-building in Ukraine: Defining the 'Other // Ethnicities. 2001. Vol. 1. № 3. L., SAGE Publications. P. 343-365.
References
1. Berdyaev N.A. Filosofiya neravenstva. Pisma k nedrugam po sotsialnoy filosofii. Pismo chetvertoe.
0 natsii. Parizh, 1970.
2. Bolshakov S. Problemy regionalnoy identichnosti v rossiyskom politicheskom prostranstve // Upravlencheskoe konsultirovanie. 2003. № 1. C. 39-44.
3. Verkhutina M.V. «Slavyanskiy treugolnik» SNG: problemy identichnosti // Rossiya i Evropa: potentsial
1 perspektivy razvitiya v kontekste naslediya idey N. Ya. Danilevskogo i F.I. Tyutcheva. Bryansk,
2006. C. 259-263.
4. Grosul V.Ya., Guzenkova T.S. Pridnestrov'e // Moldaviya: Sovremennye tendentsii razvitiya. M.: ROSSPEN, 2004.
5. Dergachev V.A. Geopolitika. Kiev: VIRA-R. 2000.
6. Zadorin I.V. Integratsionnye orientatsii naseleniya stran SNG: dinamika i perspektivy // Politiya. 2008. № 3. S. 138-153.
7. Zdravomyslov A.G. Mezhnatsionalnye konflikty v postsovetskom prostranstve. M.: Aspekt Press, 1996.
8. Kolosov V.A. Novye gosudarstvennye granitsy i identichnosti v Rossii // Identichnost i geografiya v postsovetskoy Rossii. SPb: «Gelikon Plyus», 2003. S. 235-256.
9. Kosov Yu.V., Toropygin A.V. Sodruzhestvo Nezavisimykh Gosudarstv: instituty, integratsionnye protsessy, konflikty. M.: Aspekt Press, 2009.
10. Miller A.I. Proshloe i istoricheskaya pamyat kak faktory formirovaniya dualizma identichnostey v sovremennoy Ukraine // Politicheskaya nauka. 2008. № 1. S. 83-100.
11. Natsii i gosudarstvo (sovremennye zarubezhnye issledovaniya). M., 1994.
12. Pastukhov V.B. Ukrainskaya revolyutsiya i russkaya kontrrevolyutsiya // Polis. 2010. № 5. S. 7-17.
13. PodolyanskayaA.O. Etnopoliticheskaya transformatsiya Belarusi i Ukrainy skvoz prizmu migratsiy // Polis. 2010. №2. S. 54-62.
14. Ryabotyazhev N. Ukraina mezhdu Rossiey i Zapadom: opyt geopoliticheskogo analiza // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2008. № 9. S. 75-84.
15. SemenenkoI.S. Dilemma natsionalnoy identichnosti: politicheskie riski i sotsialnye priobreteniya // Polis. 2009. № 6. S. 8-23.
16. SSSR posle raspada / Pod obsch. red. 0. L. Marganii, D. Ya. Travina SPb: Ekonomicheskaya shkola.
2007.
17. Furman D.E. Moldavskie moldavane i moldavskie rumyny. M.: In-t Evropy RAN, 2007.
18. Deletant D. Language Policy and Linguistic Trends in the Republic of Moldova. 1924-1992. In " Studies in Moldovan". Ed. By D.L. Dyer. N.Y., 1996.
19. Taras K. Identity and nation-building in Ukraine: Defining the 'Other // Ethnicities. 2001. Vol. 1. № 3. L., SAGE Publications. P. 343-365.
Томайчук Л.В. Влияние национальной идентичности на внешнеполитические ориентации постсоветских республик
