CC BY
49
УДК 261.7
ВЛИЯНИЕ МОДЕРНИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ НА РЕЛИГИОЗНУЮ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА В НАЧАЛЕ XX ВЕКА
(на материалах юга России)
© 2013 г. Н.Ю. Беликова
Беликова Наталья Юрьевна -кандидат исторических наук, доцент,
кафедра истории, политологии и социальных коммуникаций, Кубанский государственный технологический университет, ул. Московская, 2, г. Краснодар, 350072. E-mail: [email protected].
Belikova Natalya Yuryevna -Candidate of Historical Science, Associate Professor, Department of History, of Politology and Social Communication, Kuban State
University of Technology, Moskovskaya St., 2, Krasnodar, 350072. E-mail: [email protected].
Модернизационные процессы, происходившие в России во второй половине XIX- начале XX в., оказали влияние не только на политическую, социально-экономическую, но и на религиозную сферу жизни общества. Это выразилось в распространении религиозных протестантских течений, оттоке православного населения в другие конфессии. Внутри самой РПЦ развивалось обновленческое движение. Представители его стремились исправить положение через «обновление церкви», осуществить реформы, направленные на изменение канонической жизни православия, к утверждению начал соборности церковного управления, освобождению Церкви из слишком тесных объятий государства.
Ключевые слова: модернизация, религиозность, казаки, иногородние, Русская Православная церковь, протестантизм, обновленчество.
Modernization processes that took place in Russia in the second half of the XIX - early XX centuries had an impact not only on the political, social and economic, but also on the religious sphere of society. That had an effect on the spread of religious Protestant denominations, the Orthodox population outflow to other religions. The renovation movement developed within the ROC. The representatives of the reform movement in the Russian Orthodox Church tried to improve the situation through the «renewal of the Church», with a help of reforms aimed at changing the lives of the canonical Orthodox Church, to approve the principles of catholicity of church administration and the liberation of the Church from the close state guardianship.
Keywords: modernization, religion, Cossacks, nonresident, Russian Orthodox Church, Protestantism, renovationism.
Теория модернизации в российской историографии начинает развиваться в начале 90-х гг. XX в. [1]. Выходит ряд работ, в которых уделяется внимание модернизации в духовной сфере общества [2, 3]. По мнению Ю.А. Сте-цуры, «процессы модернизации приобретали удивительное своеобразие, неповторимость в
зависимости от времени и места, геополитического положения региона, его исторического наследия, социально-экономического, политического, культурного уровня развития, национального менталитета» [4]. В.В. Алексеевым впервые поставлен вопрос, об основных этапах модернизационных процессов
начиная с Петра I [5]. Этими авторами достаточно глубоко рассматривается влияние мо-дернизационных процессов на социально-экономическую и политическую сферы общества, а на культурную и религиозную жизнь России — фрагментарно.
С 90-х гг. тема развития культуры и религии на региональном уровне становится приоритетным направлением в историографии. Вклад в ее разработку внесли О.В. Андреева, В.Е. Бороденко, М.Ю. Горожанина, В.М. Викторин, С.В. Римский, С.В. Шептун [6 - 11]. Впервые наряду с социально-экономическими проблемами были подняты вопросы духовного наследия казачества, уделено внимание деятельности Русской Православной церкви на юге России, затронут процесс формирования взаимоотношений Российского государства с РПЦ на Дону, Кубани и Ставрополье в XIX — начале XX в. Однако в вышеуказанных работах отсутствует комплексное исследование влияния модернизационных процессов на религиозную жизнь общества в начале XX в. в данном регионе.
Следует отметить, что название «Русская Православная церковь» применялось издавна [12], но было принято официально лишь осенью 1943 г. Сохраняя историографическую традицию, будем пользоваться этим термином вне зависимости от хронологии.
В России на рубеже XIX — XX вв. происходили модернизационные изменения, затронувшие не только политическую, экономическую, но и религиозную сферы общества. Они способствовали активизации процесса секуляризации, стимулировали постановку вопроса о равноправии конфессий, усиливали обновленческие тенденции в церковной среде.
В течение многих веков православие являлось наиболее массовой религией в России, что подтверждают данные Первой Имперской переписи 1897 г. Численность православных достигала 87,3 млн чел., или 69,5 % всего населения Российской империи [13]. В Кубанской области православные составляли 91,2 %, раскольники — 1,2, католики — 0,4, лютеране — 0,5, армяно-григориане — 0,9, евреи — 0,1, магометане — 5,7, язычники — 0,01 % [11, с. 67]. В Ставропольской губернии православные составляли 91,14 % [14], в области Войска Донского — 90,49 % [10, с. 265]. Данные этой переписи говорят о том, что в Кубан-
ской области, Ставропольской губернии и на Дону православных было больше на 20 %, чем по России в целом. Юг России, несмотря на свою полиэтничность, оставался одной из главных православных провинций страны.
Под влиянием модернизационных процессов в начале XX в. религиозная ситуация на юге России стала меняться. В ходе социально-экономических преобразований распространяется протестантизм, особенно на Северном Кавказе. Указы о веротерпимости поставили как секты, так и РПЦ в совершенно новое положение. Манифест о веротерпимости от 17 апреля 1905 г., даровав свободу отправления культа для всех вероисповеданий, объявил в то же время православную церковь «господствующей» [15]. С этого момента наблюдался бурный рост церквей различных исповеданий, хотя их появление на юге России относится к более раннему периоду. Это было связано с реформой 1861 г., лишившей крестьянство значительной части земли, которой они владели прежде. Малоземелье и безземелье толкали крестьян к переселению в поисках лучшей жизни. Во второй половине XIX в. усилились миграционные процессы - переселение различных народов на окраины России. На Кубань, Дон и Ставрополье потянулись переселенцы из многих губерний страны, в том числе немцы, осетины, эстонцы, армяне и др.
Самыми многочисленными группами на юге России к концу XIX в. были казаки и иногородние. Последние составляли 26 % от всего населения Северного Кавказа [16]. Они отличались этническим и конфессиональным разнообразием, среди них выделялись последователи православия, ислама, католицизма, протестантизма и т.д. Но наиболее характерным для религиозной жизни России и ее южных территорий в связи с бурным миграционным процессом, как отмечал Г.В.Вернадский, было распространение евангелических учений, отвергавших догмы и ритуалы православной церкви. Среди народных масс юга России эта тенденция нашла выражение в штундобабтистском движении («штунда» - от нем. stunde - час). Само название означало для некоторых немецких евангелических и реформистских групп час религиозных собраний. Штундисты появились на юге России в первой половине и быстро распространились
во второй половине XIX в. В 1870 г. они попали под влияние учения баптистов, шедшего из Бессарабии и Закавказья. К концу столетия баптисты появились более чем в 30 губерниях России [17]. Отток православного населения в другие конфессии, усиление позиций сектантских церквей являлись следствием кризиса в Русской Православной церкви и влияния мо-дернизационных изменений, охвативших Россию во второй половине XIX - начале XX в. К этому времени баптизм широко распространяется по всему югу России. Манифест 17 октября 1905 г., провозгласивший свободу совести, узаконил переходы из православия в другие конфессии. Эта тенденция подтверждалась Декретом временного правительства от 14 июля 1917 г., который активизировал и упростил процедуру перехода из одной церкви в другую. Согласно п. 4 нового закона «О свободе совести», для перехода лиц, достигших 14-летнего возраста, из одного в другое вероисповедание не требовалось разрешения власти и, согласно п. 2 того же закона, принадлежность к вероисповеданию малолетних детей, не достигших 9-летнего возраста, определялась их родителями [18].
По данным Ставропольского епархиального миссионерского совета, на территории Ставропольской губернии и Кубанской области в 1912 г. насчитывалось 12 общин христиан-баптистов евангелического направления [19]. По данным канцелярии Святейшего Синода, в Ставропольской епархии в 1912 г. число «отошедших» от православия составило 1213 чел. Преобладали «отпадения в баптизм, адвентизм» [20]. Общины протестантов в основном состояли из крестьян-переселенцев. Однако к началу XX в. наблюдался процесс перехода казаков из православия в протестантизм. Выявлены прошения о переходе из православия в баптизм казаков различных станиц Кубанской области [21]. С середины XIX в. казачья община входила в рыночные капиталистические отношения, что приводило к развитию индивидуальных частных хозяйств. И именно протестантизм акцентировал внимание на индивидуализме в отличие от православия, главной идеей которого была соборность. Опора на хозяйственный индивидуализм, проповедующийся баптизмом, привлекла внимание православных зажиточных казаков.
РПЦ противилась процессу перехода верующих в баптизм. Православие на протяже-
нии многих столетий не менялось по сути в отличие от российского протестантизма. В буквальном смысле слово «православие» значит истинная вера. А разве можно что-либо менять в истине? - вопрошают его приверженцы и отвечают, - нет. В РПЦ до сегодняшнего дня являются действующими решения византийских соборов, принятые в IV -VIII вв. В соответствии с Флорентийской унией православная и католическая церкви должны были руководствоваться единым вероучением. Такой консерватизм сдерживал процесс модернизационных изменений в обществе. А вот баптизм с самого его зарождения в начале XVII в. с большим радикализмом, чем другие протестантские конфессии, стоял на том, что Священное Писание является единственным и вполне достаточным основанием веры, считая предания и традиции второстепенным и производным элементом религиозной жизни. Эта принципиальная установка дает возможность церкви переосмысливать формы и методы своей деятельности, препятствуя процессу самоконсервации.
Появление протестантских религиозных течений было отражением тех противоречий, которые определяли развитие России в начале XX в. На изменения в религиозной сфере повлияли экономические реформы второй половины XIX в. Формировался новый класс собственников. Баптистами становились в основном зажиточные слои деревни и мелкие собственники города. В докладе II съезду РСДРП «Раскол и сектанство в России» В.Д. Бонч-Бруевич отметил, «что баптисты вербуют своих последователей по большей части из рядов мелкой буржуазии городов, пригородов, деревень, из всей этой мещанской и более или менее обеспеченной крестьянской среды» [22], т.е. среди социальных слоев, связанных с развитием капиталистических отношений в городе и деревне. Появление и развитие этого религиозного течения - важный признак капитализации, европеизации России. Помимо православия и католичества баптизм превратился в одну из крупных христианских церквей в России. По статистическим данным, в 1913 г. население страны составляло около 174,1 млн чел. Православных - 69,9 %, магометан - 10,8, католиков - 8,9, протестантов -4,8, иудеев - 4, армян-григорианцев - 0,9 % [3, с. 236]. Был создан Всероссийский баптистский союз, входивший во Всемирный союз
баптистов. Руководили баптистскими организациями видные предприниматели: Дий Ма-заев, Балихины и др. А первым русским баптистом был купец Н. Воронин, принявший крещение по вере в 1867 г. в Тифлисе [23]. Следует отметить, что либерализация конфессионального законодательства империи в начале XX в. и последовавший рост активности неправославных конфессий в сочетании с переменами в политической жизни страны, распространением идей рационализма ослабили позиции РПЦ.
Модернизационные процессы оказали влияние и на развитие РПЦ. Социально-экономические изменения объективно способствовали тому, что часть иерархов РПЦ осознала необходимость перемен. И были предприняты определенные шаги к реформированию. Это проявилось в формировании в начале XX века реформационного направления в православии, которое выразилось в обновленческом движении. Оно имеет длительную предысторию. Достаточно вспомнить В. Соловьева, Ф. Достоевского, Л. Толстого и многих других писателей, общественных и религиозных деятелей. Так, например В.С. Соловьев утверждал, что «единство русского самосознания, разрываемого на части православниками, государственниками, народниками, само собою восстанавливается, если только в первом начале православия мы перестанем отделять форму от содержания, если мы будем твердо помнить, что православие может иметь значение как соответственная вера, учение христианства, если мы под православием в смысле практического принципа будем разуметь именно только истинное христианство и ничего более». Философ был убежден, что «пришло время идти в мир, чтобы преобразить его» [24].
В свою очередь РПЦ тоже реагировала на перемены, пытаясь адекватно ответить на колоссальные изменения в жизни народа. В церковной и светской печати выдвигались требования освободить церковь от жесткой опеки ее государством, предоставить ей реальную самостоятельность. Официальное руководство РПЦ относилось к обновленческим идеям с большим подозрением и порой применяло различного рода репрессии к их выразителям. Но остановить развитие этого течения оно не могло.
В Петрограде в 1905 г. в этом направлении уже работал кружок «32 священников».
После февральской революции 1917 г. по инициативе бывших членов этого кружка в столице возник Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян. Среди его руководителей особенно выделялись блестящий проповедник священник Александр Веденский и смелый новатор, примыкавший к крайним радикалам, убежденный сторонник ориентации Церкви на рабочий класс отец Александр Боярский [25]. Всероссийский союз пользовался поддержкой временного правительства и издавал на синодальные субсидии газету «Голос Христа», а к осени организовал издательство «Соборный разум», выпускавшее одноименный журнал. Наряду с требованиями широких внутрицерковных реформ, выступая под лозунгом «Христианство на стороне труда, а не на стороне насилия и эксплуатации», он сближался и с социалистическими идеями [26].
Взгляды этого союза получили развитие среди духовенства всего юга России. Об этом свидетельствуют документы, опубликованные в периодической печати. Например, газета «Приазовский край» 2 мая 1917 г. сообщала: «На днях состоялось пастырское собрание духовенства Кирсановского благочиния Таганрогского округа. Собрание постановило выразить доверие Временному Правительству и оказывать ему всемерную поддержку, а также горячо приветствовало возникновение Союза демократического православного духовенства и выразило свою полную солидарность со всеми пунктами его программы» [27]. Духовенство на местах выступало за выборное начало, которое должно касаться всей церковной администрации, не исключая епископа, и депутаты, избираемые духовенством на епархиальные съезды, не должны были подлежать утверждению епархиальным начальством. Эти требования вели к ограничению епископской власти и демократизации внутрицерковной жизни. В резолюции четко прослеживается стремление к расширению прав благочиннических и приходских советов: «Благочиннические советы должны быть реорганизованы, компетенции их расширены, и состоять они должны из председателя и 4 членов. Ведение церковного хозяйства и забота об устроении, содержании и украшении храмов должно быть возложено на приходские советы» [27].
Были поставлены вопросы о проведении реформ церковного суда и епархиального управления. Предлагалось епископов выбирать из лиц белого и черного духовенства, а также из мирян, независимо от семейного положения, что вело к уравниванию прав белого и черного духовенства. Право привлекать к ответственности священнослужителей и церковнослужителей за нарушения по церковной должности переходило к судам, учрежденным при епархиальных и районных советах.
В реформационном движении прослеживаются две тенденции в развитии отношений между государством и РПЦ. С одной стороны, Церковь стремится к независимости от государства, например, требуя «освобождения духовенства от ведения чисто гражданских актов: метрических книг и брачных обысков» [27], с другой - она боится полного отделения от государства, так как «духовенство должно получать из государственного казначейства определенное и достаточное по теперешним экономическим условиям жалованье» [27].
Несмотря на то, что обновленцы пытались разработать систематическую программу реформ, имевших целью модернизацию РПЦ для сохранения и расширения ее влияния на народные массы, поставить прямо вопрос об отделении церкви от государства они не решались. Реформы начала XX в. преобразовали жизнь российского общества. А так как РПЦ являлась частью этого общества, то и она не могла находиться в стороне от модер-низационных изменений. И хотя формально церковь после 1906 г. оставалась в ведении обер-прокурора и синодальной бюрократии, оставаясь подчиненной, все же модернизаци-онный дух времени охватил и ее.
Таким образом, модернизационные процессы начала XX в. оказали влияние на религиозную жизнь общества, что выразилось в распространении религиозных протестантских течений, оттоке православного населения в другие конфессии, развитии обновленческого движения в РПЦ.
Литература
1. Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 40 - 56.
2. Батунский М.А. Православие, ислам и проблемы модернизации в России на рубеже XIX - XX веков // Общественные науки и современность. 1996. № 2. С. 82 - 91.
3. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск, 2000.
4. Стецура Ю.А. О термине «тоталитаризм» применительно к советской истории // Наука Кубани. 1999. № 6. С. 22 - 24.
5. Опыт российских модернизаций XVIII - XX вв. / отв. ред. В.В. Алексеев. М., 2000.
6. Андреева О.В. Казачество и православие на Кубани // Казачество в истории России. Краснодар, 1993. С. 208 - 211.
7. Бороденко В.Е. Административно-церковное управление Предкавказья в XIX в. // Проблемы историографии и истории Кубани. Краснодар, 1994. С. 147 - 154.
8. Горожанина М.Ю. Православная церковь и кубанское казачество в начале XX в. // Гуманитарная мысль Юга России в XX веке. Краснодар, 2000. С. 145 - 148.
9. Викторин В.М. Из истории религиозной политики на Северном Кавказе // Восток. 1998. № 6.
10. Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке. Донская епархия: от прошлого к настоящему. Ростов н/Д, 1998.
11. Шептун С.В. Из истории православной церкви Кубани. Краснодар, 1995.
12. Энциклопедический словарь / под ред. И.Е. Андреевского. СПб., 1899. Т. 27, ч. 2. С. 169.
13. Русское православие: вехи истории. М., 1989. С. 380.
14. Первая Всеобщая Перепись населения Российской империи, 1897 г. LXVII. Ставропольская губерния. СПб., 1905. С. 5.
15. Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700 - 1917. Ч. 2. М., 1996. С. 196.
16. Куприянова Л.В. Города Северного Кавказа во второй половине XIX в. М., 1981. С. 138.
17. Вернадский Г.В. Русская история. М., 1997. С. 262.
18. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 449. Оп. 9. Д. 687. Л. 7.
19. Козлов О.Б. К вопросу о распространении баптизма на Северном Кавказе // История Северного Кавказа с древнейших времен по настоящее время. (Тезисы конференции. 30 - 31 мая 2000 г.) / Пятигорский гос. лингв. ун-т. Пятигорск, 2000. С. 97.
20. Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2608. Л. 20.
21. ГАКК. Ф. 449. Оп. 9. Д. 674, 675, 679.
22. Бонч-Бруевич В.Д. Избр. соч. Т. 1. М., 1959. С. 169.
23. Руденко А.А. Евангельские христиане-баптисты и перестройка в СССР // На пути к свободе совести / сост. и общ. ред. Д.Е. Фурмана и о. Марка (Смирнова). М., 1989. С. 343.
24. Соловьев В.С. Задачи христианского государства // Родина. 1990. № 8. С. 27.
Поступила в редакцию
25. Шкаровский М.В. Обновленческое движение в Русской Православной церкви XX века. СПб., 1999. С. 10.
26. Шишкина А.А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной церкви. Казань, 1970. С. 121.
27. Голос духовенства // Приазовский край. 1917. 2 мая. С. 5.
15 января 2013 г.
