CC BY
29С Т А Т Ь И
УДК 327.8
ВЛИЯНИЕ ИСЛАМСКОГО ФАКТОРА В ПОЛИТИКЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
А.С. Берест
Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского г. Нижний Новгород, Нижегородская область, Российская Федерация [email protected]
Резюме. В статье рассматриваются роль и место исламского мира в современной системе международных отношений и мировой политике. Основное внимание уделяется факторам, способным оказать влияние на обеспечение безопасности в приграничных с Афганистаном (Исламским Эмиратом Афганистан, ИЭА) странах постсоветского пространства, с учетом различных форм и методов действия исламского фактора на мировой и региональных аренах. Кроме того, проводится анализ влияния прихода к власти в ИЭА движения "Талибан" (решением Верховного Суда Российской Федерации от 14.02.2003 года признано террористической организацией) на сторонников радикального ислама в сопредельных странах, входящих в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и возможности проникновения на территории государств-членов ОДКБ террористов и других деструктивных элементов под видом беженцев из Афганистана в соседние страны, а также возникновения социально-экономических, демографических проблем, вызванных очередным витком напряженности в регионе. Особое внимание уделяется вероятным сценариям развития обстановки в Центральной Азии в ближнесрочной перспективе и их влияниям на международную и региональную безопасность, а также внутриполитическую обстановку и межконфессиональные отношения в Российской Федерации.
Ключевые слова: исламский фактор, терроризм, Афганистан, Российская Федерация.
Для цитирования: Берест А.С. Влияние исламского фактора в политике обеспечения безопасности на постсоветском пространстве. Тюркологические исследования. 2021;4(4):7-18.
Исламский фактор - деятельность исламских субъектов в различных областях общественной жизни под исламскими лозунгами, которая оказывает влияние на обстановку в мире и национальную безопасность отдельных стран.
На появление исламского фактора повлияли следующие причины:
- утрата исламом своих позиций в результате колониальных завоеваний, вынудившая мусульман жить под европейским правлением;
- исчезновение силового сдерживания исламского экстремизма в связи с падением авторитарных режимов в мире в ХХ веке.
Исламский фактор включает фундаментализм, экстремизм и терроризм. К нему также примыкает исламский ваххабизм.
Исламский фундаментализм - идейное течение в исламе представители которого требуют возврата к «истокам» данной религии, прежде всего к Корану и шариату. Теоретические установки исламского фундаментализма:
- призыв к возврату первоначального, «истинного» ислама;
- панисламистские идеи;
- идея возрождения халифата;
- борьба за исламское правление, установление исламского - порядка, основанного на законах шариата;
- идея джихада — священной борьбы за веру.
Исламский экстремизм представляет собой крайне правую оппозицию во всех странах, где он существует. Его цель - остановить или, по крайней мере, взять под жесткий контроль любую трансформацию общества, в частности, исключить влияния западных стран.
Исламские экстремисты результатом своей деятельности считают достижение трех основополагающих целей:
- установление в обществе норм «истинного» исламского государства;
- введение в общественную практику норм шариата;
- восстановление Халифата.
Методы исламских экстремистов:
- взрывы, поджоги, разрушения и уничтожения зданий, общественных учреждений, дипломатических и международных представительств, технических объектов и культурных ценностей;
- захват заложников, в том числе на воздушном и морском транспорте, а также в общественных местах (больницах, торговых центрах, предприятиях);
- угрозы проведения диверсионных акций и уничтожения объектов жизнеобеспечения общества, техногенных промышленных объектов, а также применение химического и бактериологического оружия.
Стратегии экстремистов:
- развязывание кампании террора, которая должна привести к дестабилизации внутренней обстановки и последующему всеобщему возмущению;
- создание общины «истинных» мусульман, которая, окрепнув, начнет гражданскую войну против всего остального «неверного» общества;
- захват власти путем государственного переворота, а затем уже «сверху» осуществление тотальной исламизации общества.
Исламский терроризм является одной из основных и наиболее опасных проблем современного мира. Он угрожает безопасности большинства стран, влечет за собой огромные политические, экономические и моральные потери.
Коран допускает вооруженное насилие над «неверным» лишь в случае агрессии с их стороны. В Коране также недвусмысленно говорится о предпочтении мира перед войной с неверными:
«А если они [неверующие] склонятся к миру, то и ты склонись к нему [к миру] и полагайся на Аллаха [не беспокойся, что они могут поступить вероломно]: (ведь) поистине, Он - Слышащий (их речи), (и) Знающий (их деяния)!» (Коран, сура 8: аят 61).
Ваххабизм - учение Мухаммада бен Абдель Ваххаба (1703-1792) проповедовало возвращение к чистоте раннего ислама времен пророка Мухаммада, требовало от мусульман избегать проявлений роскоши в быту, одежде.
Ваххабитами стали называть практически все исламские оппозиционные группы, действующие в странах СНГ, которые проповедуют идеи сепаратизма и прибегают к методам насилия для достижения своих целей.
Ваххабизм является геополитической картой, разыгрываемой Соединенными Штатами Америки (США), целью которой является раскол единых мусульманских образований (государств, общин, организаций), выступающих против США.
Используя исламский фактор во внешней политике, Америка и ее союзники принимают различные усилия по дестабилизации обстановки в России и на территории стран бывшего Советского Союза.
В настоящее время мусульмане составляют 23% жителей Земли и являются носителями собственной исламской цивилизации. 60% мусульман проживают в Азии, 20% - на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Фактически непрерывный исламский ареал охватывает все восточное полушарие, начиная от Западной Сахары до Китая, Малайзии и Индонезии.
При этом сам по себе ареал распространения ислама в географическом отношении принято разделять: на исламский запад, объединяющий мусульман Западной Европы и США; исламский север - мусульманское население центрально-азиатских стран, России и Китая; исламский юго-восток - мусульманское население Индонезии, Бангладеш и некоторых других страны Южной и Юго-Восточной Азии; исламский юг - мусульманское население ряда стран Африканского континента.
Особым элементом в системе исламского мира является, так называемый «исламский Восток», куда входит большинство арабских стран, а также Исламский Эмират Афганистан (ИЭА). Значимость данного региона в исламском мире обусловлена тем, что именно на этой территории расположены исторические центры зарождения мусульманской религии - Мекка и Медина. Здесь же формировались культурные, политические и экономические особенности, позволяющие говорить об исламе как о самостоятельной цивилизации со всеми присущими ей атрибутами. Значимость региона определяется также и тем, что именно здесь получил распространение арабский язык, являющийся важнейшим средством интеграционного взаимодействия мусульман всего мира.
Политическая составляющая исламского мира представлена мусульманскими или исламизированными странами-государствами, основное население которых исповедует ислам или мусульманской является его титульная нация. В настоящее время к этой категории относится 41 государство - Иран, Афганистан, государства Ближнего Востока и ряд стран Юго-Восточной Азии. В своей совокупности они составляют более четверти членов ООН.
Помимо этого, существенный сегмент политической составляющей исламского мира формируют государства, в которых мусульмане, как например, в России, Китае, Индии являются влиятельным меньшинством.
Военные действия США и их союзников против движения «Талибан» (решением Верховного Суда Российской Федерации от 14.02.2003 года признано террористической организацией) в Афганистане, вторжение в Ирак и последующая оккупационная политика в нем, участие во внутрисирийском конфликте и другие военно-силовые акции на Ближнем и Среднем Востоке были восприняты в исламском мире как акты агрессии не только по отношению к конкретным государствам, но и исламском сообществу в целом.
Это стало еще одним мощным импульсом для консолидации исламского мира, инициировавшем его мобилизацию на противодействие процессам подчинения интересам США и их союзников, с одной стороны, а с другой, - стремление оказывать активное воздействие на поли-
тические события и процессы, причем не только в ареале традиционного распространения ислама, но и за его пределами.
Безусловно, кризис в Афганистане создает для региона новые риски, но в целом Центральная Азия (ЦА) достаточно долго соседствует с зонами военных конфликтов и 20 лет назад уже имела дело с талибами.
«Талибан», или талибы (пушту иУ^ - студенты, учащиеся медресе), - исламистское радикальное религиозно-политическое военизированное движение, запрещённое во многих странах мира, зародившееся в Афганистане среди пуштунов в 1994 году, правило Афганистаном с 1996 по 2001 год («Исламский Эмират Афганистан») и с 2021 года. Талибан - это национально-освободительное движение, первой целью которого является освобождение Афганистана от всех иностранных сил. В то же время это исламистское движение, целью которого является построение шариата на территории страны. Это отличает талибов от других крупных исламистских движений, признанных террористическими и запрещенных в нашей стране: так называемое «Исламское Государство» (другие названия: «Исламское Государство Ирака и Сирии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», «Исламское Государство Ирака и Шама», решением Верховного Суда Российской Федерации от 29.12.2014 года признано террористической организацией) и «База» («Аль-Каида», решением Верховного Суда Российской Федерации от 13.11.2008 года признано террористической организацией), чьей целью является построение халифата и его максимальная экспансия. Талибы исповедуют довольно умеренную ветвь ислама - ханафистский мазхаб.
Официальной религией талибов является суннитский ислам: в богословии такое его направление, как ашаризм, а в государственно-правовых вопросах (шариате) - буквалистское консервативное следование традиционному для Афганистана ханафитскому мазхабу. В этом их отличие от многих просалафитских исламистских движений. В идеологии «Талибана» поначалу преобладал пуштунвалай - религиозный национализм пуштунов (основного народа в Афганистане), направленный на сохранение племенных обычаев (адата). Однако постепенно, особенно после прихода к власти в 1996 году и необходимости учитывать интересы всех афганцев, талибы стали в большей мере ориентироваться на деобандизм - ханафитское ривайвелистское и антиколониальное движение, возникшее в XIX веке в Британской Индии и предполагающее очищение ханафитского ислама от отживших местных традиций.
Любой, не согласный с этой идеологией, по мнению талибов, - заблудший и подлежит гонению. На подконтрольных территориях «Талибан» вводит нормы шариата, выполнение которых строго контролируется. Под запретом находятся телевидение, музыка и музыкальные инструменты, изобразительное искусство, алкоголь, компьютеры и Ин-
тернет, шахматы, белая обувь (белый - цвет талибского флага). Мужчинам следовало обязательно носить бороду определённой длины. Женщинам не разрешали работать, лечиться у врачей мужского пола, появляться в общественных местах с открытым лицом и без мужа или родственника мужского пола; был значительно ограничен доступ женщин к образованию.
С приходом «Талибана» к власти в Афганистане и окончательным уходом оттуда США появляется все больше вопросов, как данная ситуация повлияет на соседние страны Центральной Азии и каким образом развитие событий в регионе повлияет на Российскую Федерацию.
В ближнесрочной перспективе можно спрогнозировать, что резкого перелома ситуации в странах ЦА не произойдет, однако необходимо понимать, что многие деструктивные элементы вдохновятся победой талибов в Афганистане и бегством войск Коалиции западных государств. Эти события могут заметно трансформировать и сами центральноазиат-ские режимы, и их отношения с внешним миром.
На переговорах со странами региона и РФ представители «Талибан» заявляют, что их организация не собирается расширяться на север и угрожать странам Центральной Азии. Однако готовность и, главное, способность выполнять эти обещания вызывает недоверие и сомнение у участников переговорного процесса. В рядах «Талибана» немало фанатиков, готовых к самопожертвованию и совершению терактов как на территории ИЭА, так и за его пределами. Немало таких лиц и среди «спящих» ячеек ИГИЛ, действующих в Афганистане и соседних регионах.
Самым уязвимым в этом отношении является Таджикистан. Теракты на его территории случались даже тогда, когда американские военные еще контролировали Афганистан. В обоих случаях ответственность взял на себя ИГИЛ, но за этими терактами стояли не афганцы, а местные радикалы.
В других странах Центральной Азии также происходили теракты. Например, в июне 2016 года в г. Актобе (Республика Казахстан, 1010 км западнее г. Нур-Султан) группа террористов открыла стрельбу по прохожим и атаковала полицейский участок - тогда погибло 25 человек. Или громкий теракт в г. Бишкек (Киргизская Республика), где в августе 2016 года смертник протаранил ворота посольства Китайской Народной Республики и совершил самоподрыв.
Необходимо полагать, что многие террористические организации могут использовать бренд «Талибан» для продвижения своего имени, не исключается и вероятность терактов для срыва переговоров между странами ЦА и афганскими талибами. Кроме того, определенное ухудшение ситуации может возникнуть в случае потери «Талибаном» контроля над
своими радикальными вооруженными группировками, которые вступали в организацию с целью борьбы с общим врагом в лице США.
Если учесть, что об уходе из Афганистана всерьез зашла речь еще при Бараке Обаме, у региона было достаточно времени, чтобы подготовиться к ухудшению обстановки в ИЭА. Основное усилие стран ЦА для принятия превентивных мер было направлено на реализацию государственной пограничной политики Российской Федерации, принятия политических, организационно-правовых, дипломатических, экономических, оборонных, пограничных, разведывательных, контрразведывательных, оперативно-розыскных, таможенных, природоохранных, санитарно-эпидемиологических, экологических и иных мер.
Так, Узбекистан возвел на границе с Афганистаном инженерные сооружения с двумя рядами заборов с колючей проволокой под напряжением, которые для надежности еще и заминированы. Вдоль всех 150 км границы проложена дорога, находящаяся под наблюдением. По сути, единственный способ попасть из Афганистана в Узбекистан - это мост «Дружбы» Термез (Республика Узбекистан, 485 км юго-западнее г. Ташкент) - Хайратон (ИЭА, 336 км северо-западнее г. Кабул).
Но на границе Таджикистана с Афганистаном ситуация более сложная. Она почти в 10 раз длиннее узбекской (1344,15) и проходит не только по реке Пяндж, но и в высокогорной труднодоступной местности. Организация контроля и защиты такой границы - трудоемкий и финансово затратный процесс для Таджикистана. Ситуацию помогает стабилизировать международное сотрудничество и участие в военных блоках. В Таджикистане располагается крупная военная база России, и российские военные охраняют границу вместе с таджикскими частями. Также в «Ваханском коридоре» (узкая полоса земли в Восточном Афганистане, в районе Вахан провинции Бадахшан, длиной около 295 километров и шириной от 15 до 57 километров в долинах рек Памир, Вахан и Пяндж) оборудован погранпост Народной вооруженной милиции Китая.
Граница Туркмении с Афганистаном вдвое короче таджикской -около 800 км, проходит в основном по пустыне, и ее непросто контролировать. Руководство страны постоянно анализирует ситуацию и усилило границу с ИЭА боеспособными подразделениями с приданной тяжелой бронетехникой.
Другие граничащие с Афганистаном страны Центральной Азии тоже демонстрируют свою готовность дать отпор при возможном прорыве боевиков. Страны ОДКБ в сентябре провели крупное совместное учение «Рубеж-2021» на территории Киргизии, а в октябре на территории Таджикистана вблизи границы с ИЭА пройдут совместные учения с воинскими контингентами государств - членов ОДКБ «Взаимо-
действие», «Поиск» и «Эшелон», к которым будет привлечено более 2,7 тыс. военнослужащих.
Параллельно государства Центральной Азии налаживают дипломатические контакты со всеми сторонами конфликта в Афганистане. Неофициальные переговоры с талибами давно ведет Туркмения. А Узбекистан еще в 2018 году, на международной конференции по Афганистану в Ташкенте, открыто объявил, что начинает переговоры с «Талибаном».
На контакт с новыми властями Афганистана пока не идет лишь Таджикистан, где президент Эмомали Рахмон использует любую возможность для националистической мобилизации общества. В апреле текущего года такой подход привел Таджикистан к вооруженному конфликту с соседней Киргизией. Сейчас Рахмон позиционирует себя защитником афганских таджиков, в том числе требует, чтобы талибы включили их представителей в состав нового, инклюзивного правительства. При этом Э.Рахмон утверждает, что этнические таджики составляют более 45 процентов населения Афганистана, реальная доля таджикского населения оценивается около 20 процентов. Тем не менее, даже Э.Рахмон не выступает прямо против талибов и не отказывается признавать их власть.
Кроме террористических атак на соседние страны, западные СМИ и аналитики неоднократно высказывали мнение, что приход к власти талибов приведет к массовому оттоку населения из ИЭА в Европу и ЦА. Однако массовая эмиграция из Афганистана продолжается уже десятки лет и за это время успели сформироваться ее устойчивые маршруты и четкие представления о наиболее популярных среди афганцев странах, в число которых не входит Центральная Азия. Чаще всего из Афганистана уезжают в соседние Пакистан и Иран, откуда многие пытаются перебраться в более развитые страны. Центрально азиатские государства и даже Российская Федерация не пользуются большой популярностью среди мигрантов из ИЭА из-за особенностей миграционной политики.
Центральная Азия сама страдает от массового оттока населения. В регионе нет ни бурно растущего рынка труда, где были бы нужны новые рабочие руки, ни щедрых социальных программ, ни укоренившихся афганских диаспор, которые бы облегчили переезд. Зато есть четкий отказ местных властей принимать у себя беженцев из Афганистана. Об этом уже заявило руководство Казахстана и Узбекистана, а в Таджикистане пока лишь «временно» разрешили тысяче беженцев разместиться в аэропорту города Куляб (175 км к юго-восточнее г. Душанбе), чтобы оттуда уехать в другие страны.
Исключение не торопятся делать даже для бегущих от талибов афганских военных, хотя большинство из них - этнические узбеки и таджики.
Стабилизация социально-экономической ситуации в Афганистане, пусть даже пока и ограниченная, позволит снизить масштабы миграционных потоков из этой страны. На данный момент основная часть афганских беженцев, около 3 млн. человек, находится в Пакистане и Иране, страны Европейского союза (в первую очередь Германия, Венгрия, Греция и Швеция) на протяжении последних десяти лет получили 630 тыс. прошений от афганцев о предоставлении политического убежища. После смены власти в Кабуле число таких прошений, несомненно, резко возрастёт. Усилится миграционное давление на Соединённые Штаты и Канаду. Крупным реципиентом мигрантов из Афганистана остаётся Турция: с начала 2019 года в страну незаконно въехали более 285 тыс. человек. Афганцев активно рекрутируют в качестве боевиков в региональных конфликтах на Ближнем Востоке. Например, в Сирии они воюют как на стороне правительства Башара Асада, так и на стороне противостоящих этому правительству сил.
Социально-экономические проблемы и положение населения в ИЭА усугубляют международные санкции. Движение «Талибан» уже более 20 лет находится под многочисленными санкциями не только со стороны США, Европейского союза и других стран Запада, но и со стороны Совета Безопасности ООН. Приход Талибана к власти в Кабуле означает де-факто распространение этих санкций на всю страну. Одним из первых шагов США, сделанных в отношении новой афганской власти, стало замораживание афганских активов в американских банках на сумму около 9 млрд долл. и приостановка финансовой помощи этой стране.
Поскольку отменить экономические санкции ООН в отношении движения «Талибан» на том основании, что оно пришло к власти в Кабуле, не представляется возможным, наиболее перспективным выглядит вариант совместной работы членов СБ ООН по определению параметров исключений из соответствующих санкционных списков. Если в июле 2021 г. Россия и США смогли договориться по резолюции 2585 СБ ООН по продлению трансграничного механизма доставки гуманитарной помощи в Сирию, то можно предположить, что Москва и Вашингтон (а также Пекин) смогут договориться и по списку исключений из санкционного режима ООН в отношении «Талибана».
Немаловажной проблемой для России и всех стран ЦА является международный наркотрафик, центром которого является территория Афганистана. Установление конструктивных отношений нового режима в Кабуле с международным сообществом будет затруднено, если «Талибан» не добьётся заметных успехов в борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Производство наркотиков в Афганистане при оккупационном режиме постоянно росло и достигло к середине прошлого десятилетия объёмов почти в 0,7 и 7 тыс. тонн героина и опиума в год соот-
ветственно. Экспорт опиатов из Афганистана также резко увеличился за двадцать лет международной оккупации: в 2019 году доля страны в мировой торговле опиумом и героином достигла 80-90 процентов.
Противники американского военного присутствия в Афганистане постоянно обвиняли США как минимум в преступном попустительстве афганскому наркобизнесу, а как максимум - в прямом соучастии в нем. Общий экспорт наркотиков в стоимостном выражении сегодня в несколько раз превышает объём всей легальной внешней торговли Афганистана.
От производства наркотиков и их экспорта сегодня зависят целые районы Афганистана. Никакие альтернативные сферы занятости сельского населения не могут и не смогут в обозримом будущем обеспечить сравнимые доходы: культивирование одного гектара опиумного мака приносит в среднем 16 тыс. долларов США в год, что примерно в 10 раз больше того, что может принести выращивание на этом гектаре зерновых культур.
Кризис в Афганистане создает для региона новые риски, но в целом Центральная Азия и Российская Федерация готова реагировать на угрозы, возникающие в регионе. Основной задачей руководства этих стран является не допустить использование исламского фактора для дестабилизации обстановки и возникновения на ее фоне новых очагов напряженности и военных конфликтов. Для этого необходима консолидированная работа в разных направлениях: дипломатических, военных, культурных и конфессиональных.
Список литературы
1. Ананьев А. Г. Исламский фактор в современных международных отношениях: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Москва, 2004. 32 с.
2. Беляев Е. А. Арабы, ислам и Арабский халифат в раннем Средневековье. Москва: Наука, 1966. 280 с.
3. Богомазов В. О роли религиозного фактора в дипломатической работе //Дипломатическая служба. 2011. № 1. С. 24-26.
4. Васильев А. С. История религий Востока (религиозно-культурные традиции и общество). Москва: Просвещение, 1983. 368 с.
5. Вершинина В. Ю. Религиозный фактор в международных отношениях в 21 веке // V Международная студенческая электронная научная конференция «Студенческий научный форум», 15 февраля - 31 марта 2013 г. - URL: https://www.scienceforum [дата обращения: 02.12. 2021].
6. Гаджиев М. М. Религиозный фактор в международных отношениях на Северном Кавказе // Общество: политика, экономика, право. 2016. № 1. С. 15-18.
7. Кирдаков А. А. Религиозный экстремизм и международный терроризм: Реферат / Институт правоведения. Москва: МГЮА, 2009. С. 21-33.
8. Коран / перевод с ар, И.Ю. Крачковского. Москва: Наука, 2005.
684 с.
9. Единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими // http:// www.fsb.ru/fsb/npd/terror.htm [дата обращения: 02.12. 2021].
Сведения об авторе:
Берест Антон Сергеевич, преподаватель кафедры общевоенной и лингвистической подготовки Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (603022, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23), e-mail: [email protected]
Дата поступления 14.11.2021 Принят к публикации 03.12.2021
THE INFLUENCE OF THE ISLAMIC FACTOR IN THE SECURITY POLICY IN THE POST-SOVIET SPACE
A.S. Berest
Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod (UNN)
Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod region, Russian Federation [email protected]
Abstract. The article examines the role and place of the Islamic world in the modern system of international relations and global policy. The main focus is on the factors that can have influence on providing safety and security in in the bordering Afghanistan former Soviet Union countries (the Islamic Emirate of Afghanistan, IEA), taking into account various forms and methods of the Islamic factor exploitation on the regional and regional stages. In addition, the impact of the Taliban's accession to power in the IEA on the partisans of radical Islam is analyzed (designated as the terrorist group by the decision of the Supreme Court of the Russian Federation dated 02/14/2003) in bordering countries that are members of the Collective Security Treaty Organization (CSTO) and the possibility of penetration of terrorists and other disruptive elements into the territories of the CSTO member states under the guise of refugees from Afghanistan to the neighboring countries, as well as the onset of socio-economic, demographic problems caused by another round of tension in the region. Particular attention is paid to the probable scenarios of the situation development in Central Asia in the near term perspective and
their impact the international and regional security, as well as the domestic political situation and interconfessional relations in the Russian Federation.
Keywords: Islamic factor, terrorism, Afghanistan, Russian Federation.
For citation: Berest A.S. The Influence of the Islamic Factor in the Security Policy in the Post-Soviet Space. Tyurkologicheskie issledovaniya =TurkologicalStudies. 2021;4(4):7-18. (In Russ.)
Referance
1. Ananyev A.G.; The Islamic factor in modern international relations: abstract of the candidate's dissertation of political sciences. Moscow, 2004. 32 p. (In Russian)
2. Belyaev E.A. Arabs, Islam and the Arab Caliphate in the Early Middle Ages. Moscow: Nauka, 1966. 280 p. (In Russian)
3. Bogomazov V. On the role of the religious factor in diplomatic work. Diplomatic Service. 2011. No. 1. pp. 24-26. (In Russian)
4. Vasiliev A.S. History of religions of the East (religious and cultural traditions and society). Moscow: Prosveschenie, 1983. 368 p.
5. Vershinina V. Y. Religious factor in international relations in the 21st century. V International Student Electronic Scientific Conference "Student Scientific Forum", February 15- March 31, 2013. URL: https://www. scienceforum. (In Russian)
6. Hajiyev M. M. Religious factor in international relations in the North Caucasus. Society: politics, economics, law. 2016. No. 1. pp. 15-18. (In Russian)
7. Kirdakov A.A. Religious extremism and international terrorism: Abstract. Institute of Jurisprudence. Moscow: MGUA, 2009. pp. 21-33. (In Russian)
8. The Koran / translated from ar, I.Y. Krachkovsky. Moscow: Nauka, 2005. 684 p. (In Russian)
9. http://www.fsb.ru/fsb/npd/terror.htm (In Russian)
About the author:
Berest Anton Sergeevich, Lecturer of the General Military and Linguistic Training Department of the Lobachevsky Nizhny Novgorod State University (603022, Prospekt Gagarina (Gagarin Avenue), 23, Nizhniy Novgorod), e-mail: [email protected]
Received November 14, 2021.
Accepted for publication December 03, 2021.
