CC BY
46
М.В. МОСКАЛЮК, Т.Ю. СЕРИКОВА. ВЛИЯНИЕ ХРОНОТОПА ПРИРОДНОГО ЛАНДШАФТА НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО И жИВОПИСНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЕЙЗАжНОГО жАНРА
ВЛИЯНИЕ ХРОНОТОПА ПРИРОДНОГО ЛАНДШАФТА НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО И ЖИВОПИСНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЕЙЗАЖНОГО ЖАНРА
THE IMPACT OF THE CHRONOTOPE OF NATURAL LANDSCAPE ON THE FORMATION OF A FIGURATIVE STRUCTURE OF LITERARY WORKS AND ARTISTIC PAINTINGS OF THE LANDSCAPE GENRE
М.В. Москалюк, Т.Ю. Серикова M.V. Moskalyuk, T.Yu. Serikova
В.П. Астафьев, Б.Я. Ряузов, хронотоп, живопись, литература, художественный образ, время, пространство. Работа посвящена теме пространственно-временных отношений в художественном произведении. В представленном исследовании предпринимается попытка параллельно рассмотреть образную структуру произведения в литературе и в изобразительном искусстве. При анализе использовалось понятие «хронотоп», под которым понимается единство времени и пространства. Основная задача проведенной работы заключалась в выявлении влияния хронотопа природного ландшафта на содержание литературного и живописного произведений пейзажного жанра. В качестве гипотезы исследования выдвинуто предположение о том, что функция хронотопа заключается в формировании образной структуры. В качестве основного метода исследования использовался философско-искусствоведческий анализ. Особенность данной работы заключена в попытке совмещения в исследовании литературного текста и живописного произведения, которые имеют сходную по строению многоуровневую образную структуру, относятся к одному жанру и созданы в одно время.
Также работа направлена на изучение особенностей изобразительного искусства и литературы Красноярского края.
V.P. Astafiev, B.Ya Ryauzov, chronotope, painting, literature, word picture, time, space. This work is dedicated to the topic of spatial-temporal relations in works of art. The present study makes an attempt to examine the figurative structure of a work both in literature and in fine arts simultaneously. In the analysis we used the concept of chronotope, which refers to the unity of time and space.
The main task of the work was to identify the influence of the chronotope of the natural landscape on the content of a literary work and an artistic painting of the landscape genre. As a hypothesis of the research, the authors suggested that the function of the chronotope is to form a figurative structure. A philosophical-art analysis was used as the main method of research. The peculiarity of this work lies in the attempt to combine a literary text and an artistic painting in the study that have a similar multi-level figurative structure, belong to the same genre and were created at the same time. Besides, the work is aimed at studying the features of the fine arts and literature of the Krasnoyarsk Territory.
Большинство работ, посвященных теме пространственно-временных отношений в художественном произведении, имеют выраженный искусствоведческий характер, поскольку рассматривают данный аспект как часть содержания романа или картины. Между тем художественное время и пространство литературного или живописного произведения является
одной из форм бытия эстетической действительности, особым способом познания мира.
Принципы формирования указанных выше категорий в художественном произведении обусловливаются его спецификой. Литературу принято рассматривать как искусство, определяемое временем, поскольку оно оперирует его сущностными качествами (прошлое, настоящее,
<С £
d pq
0
ь
к
1 W m Е-
U
CL < ^
о ^ о о
о я
2S
ш Е-
S
О
Рч
W
13
о §
к
%
о
W :г s
ь
I—
<с п
W
с
S
Д
н
U
W М
будущее), преобразовывая пространственные характеристики во временные. Изобразительное искусство, в котором категория времени практически не рассматривается, принято относить к пространственным видам искусств.
В данном исследовании при анализе произведений будет использоваться понятие «хронотоп», под которым понимается единство времени и пространства, определяющее их общность. Это понятие обычно воспринимается как категория художественная или культурологическая, согласованная с формулировкой из работ М.М. Бахтина, где хронотоп понимается как «единство пространственных и временных параметров, направленное на выражение определенного (культурного, художественного) смысла» [Бахтин, 1986].
Хронотоп как понятие, имеющее онтологическое значение и выражающее сущностные качества бытия, в современной философской науке практически не рассматривается, а используется лишь в специализированных искусствоведческих или литературоведческих исследованиях. По определению, данному А.А. Ухтомским, в основе хронотопа лежит целостность всего сущего, которая может пониматься как пространственно-временное единство. Данное представление было взято Ухтомским из заложенной в квантовой механике концепции пространственно-временного континуума и выдвинутой Альбертом Эйнштейном теории относительности.
Философское значение хронотопа к настоящему времени изучено недостаточно. Сравнительный анализ произведений литературы и живописи, содержащих в структуре пространственно-временные отношения, даст возможность увидеть более рельефно проявление в них хронотопа как философской, онтологической категории.
В настоящее время в отечественном искусствознании обращается все большее внимание на региональную культуру и искусство, ведется ее изучение с использованием новых методов исследования. Данное обстоятельство обусловлено усилением интереса к культурным процес-
сам, идущим в периферийных областях страны во всем их многообразии, что является крайне важным для выявления межотраслевых связей российской культуры. Вслед за Б.А. Чмыха-ло, можно сказать, что «образ малой родины, Сибири, является ведущим в литературе края. Особое значение ему придавали, конечно, областники, для которых он был одним из основных элементов поэтики местной литературы, сообщающих смысл всем творческим усилиям сибиряков» [Чмыхало, 2012, с. 293-298]. Представленное исследование направлено на изучение особенностей изобразительного искусства и литературы Красноярского края.
В мировом искусстве тема природы присутствовала практически всегда, являясь одной из древнейших, но, несмотря на это, во второй половине XX века она стала особенно актуальной, поскольку возникла необходимость пересмотра отношений человека и окружающей среды как равноправных партнеров. Природа является неотъемлемым компонентом личной и общественной жизни каждого человека, поэтому художники и писатели склонны связывать этико-нравственные проблемы общества с взаимоотношениями личности и природы. Также следует отметить, что постепенно приходит понимание того, что существование человека и окружающего его мира представляет собой единое и неделимое образование.
В данной работе предпринимается попытка рассмотреть образную структуру параллельно и в литературном, и в живописном произведении, которые, несмотря на эпический характер (повествование в рассказах и панорамный пейзаж), тяготеют к лирическим формам отображения действительности. В исследуемых произведениях природа выступает не только как место обитания персонажей или героев, но также формирует, подчиняя себе, внутренний мир человека. Пейзаж в представленных работах равноправен с остальными компонентами произведения, не выполняет декоративную роль, а имеет самостоятельное значение пантеистического характера, объединяя отдельные, имеющие самостоятельное значение части в единое целое.
М.В. МОСКАЛЮК, Т.Ю. СЕРИКОВА. ВЛИЯНИЕ ХРОНОТОПА ПРИРОДНОГО ЛАНДШАФТА НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО И жИВОПИСНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЕЙЗАжНОГО жАНРА
В качестве изучаемого материала привлечены следующие различные по форме (литературный текст и живопись), но сходные по содержанию и времени создания работы: глава «Капля» из повествования в рассказах «Царь-рыба» (1974-1976) Виктора Петровича Астафьева и пейзаж Бориса Яковлевича Ряузова «1628 год. Землепроходцы у Красного Яра» (1976). Работы были выбраны как имеющие родственную образную структуру, отвечающую требованию многослойности, поскольку это является неотъемлемым условием существования хронотопа как составляющей произведения искусства.
Цель представленной работы заключается в выявлении влияния хронотопа природного ландшафта на формирование образной структуры литературного и живописного произведений пейзажного жанра. В связи с поставленной целью требуется решить следующее задачи.
- Изучить особенности образной структуры произведений искусства, имеющих вербальный или визуальный характер и содержащих пейзажные мотивы.
- Определить функцию хронотопа природного ландшафта как фактора, влияющего на формирование образного содержания литературного и живописного произведений пейзажного жанра.
- Выявить онтологический статус (онтологическую составляющую) понятия «хронотоп».
Объектом анализа избрана образная структура пейзажной прозы В.П. Астафьева и живописи Б.Я. Ряузова, а предметом исследования является функция хронотопа природного ландшафта в указанных произведениях.
В качестве гипотезы исследования высказывается утверждение о том, что функция хронотопа в живописном или литературном произведении заключается в формировании образной структуры и основывается на одних и тех же принципах совмещения времени и пространства. При этом литературное произведение более близко временному протяжению, а живописное тяготеет к пространственному измерению. Иллюзия пространственного и временного протяжения создается за счет хронотопа
в литературном произведении с уклоном ко времени, а в картине - к пространству.
Иллюзорную или виртуальную реальность можно рассматривать как искусственно созданную и возникающую в сознании реципиента только в момент чтения текста книги или просмотра картины. Далее зритель или читатель, сублимируя усвоенную новую информацию, прокручивает содержание воспринятого произведения в своем сознании. Воспринятая объективная реальность текста или изображения становится субъективной реальностью, принадлежащей только данному определенному человеку. Зритель или читатель может о ней рассказать другому субъекту, но точно, без искажений транслировать другим реципиентам в силу индивидуальности восприятия свои впечатления не сможет. Восприятие живописного произведения -тот же процесс создания новой реальности, каждый зритель одномоментно создает свою реальность при восприятии, а в следующий раз она будет другой у этого же зрителя, что происходит в силу различных факторов, главным из которых является эмоциональный настрой, а также такие внешние обстоятельства, как освещение, продолжительность восприятия или ситуационная обстановка.
Выбор методологии обусловлен потребностью изучения смыслообразующих и формообразующих начал литературного и живописного текста. В основу анализа избранных работ были положены исследования в области философии творчества, посвященные взамозависи-мости формы и содержания в произведениях литературы и изобразительного искусства (В.В. Ванслов). Также изучались научные разработки по вопросу проявления в образной структуре картины или романа единства времени и пространства (Ю.С. Кристева, В.С. Вахрушев).
В качестве основного метода можно назвать метод философско-искусствоведческого анализа. При анализе литературного текста использовался системно-структурный метод, разработанный Ю.М. Лотманом. В ходе работы также оказались необходимы сведения по вопросу сравнительного анализа. Комплекс использованных
<С £
и
т
0
ь
к
1 м ш Е-
и о-
о ^ о о
О Й
3
ш Е-
к
о
Рч
м
13
0
1 к
«
о м :г X
ь
и
<с «
м с
д
н и
щ м
методов, свойственных различным областям знаний, свидетельствует о междисциплинарном характере данного исследования.
В качестве источниковой базы исследования по проблеме анализа литературного текста использовались труды Ю.М. Лотмана. При работе над исследованием привлекался научный материал по проблемам образной структуры живописного произведения (Генрих Вёльфлин). По вопросу взаимовлияния живописи и литературы рассматривались работы Д.В. Сарабьянова, для изучения процесса формообразования живописных произведений использовались труды Адольфа фон Гильдебранда и Xанса Зедльмай-ра. Понятие «хронотоп» как явление единства времени и места в литературном произведении рассматривалось в трудах М.М. Бахтина.
Эвристичность данной работы определяется попыткой совмещения в исследовании литературного текста и живописного произведения, которые относятся к одному пейзажному жанру и созданы в одно время, в 1976 году. Результаты, полученные в ходе работы, могут быть использованы при последующем исследовании творчества авторов произведений, а также при изучении проявления хронотопа в живописных и литературных пейзажных работах.
Открытия в области естественных наук в начале XX века спровоцировали революционные изменения в представлении о картине мира, и вследствие этого возникло понятие «хронотоп». В соответствии с возникшим новым осмыслением мироустройства пространство и время стали пониматься как взаимозависимые опорные точки единой четырехмерной реальности, определяемые содержанием описываемой ими действительности. Хронотоп согласуется с описанием, данным В.И. Вернадским ноосфере, которая характеризуется пространственно-временным единством, находящимся в плоскости иного измерения реальности, совмещения духовного и материального, центром которого является человек.
Исходя из определения, данного хронотопу М.М. Бахтиным, главным критерием в его понимании является принцип единства времени и пространства, служащий для выражения смысла
произведения и личной позиции автора. Проблема выражения содержащихся в тексте или картине смыслов может быть решена посредством их пространственно-временного прочтения. Хронотопами как способами раскрытия различных смыслов обладают как автор, так и собственно само произведение и воспринимающий его субъект.
Для современного состояния культуры во всем многообразии ее отношений образ сокращающегося пространства и сжимающегося времени является самым показательным. Также по поводу большинства произведений, где присутствует данный образ, можно сказать, что в их содержании практически нет места настоящему, все действие происходит на грани прошлого и будущего.
Одним из принципов существования хронотопа в произведении искусства является наличие других подобных ему образов, он не может быть единственным. Совокупность хронотопов демонстрирует многомерность мира и призвана воссоздать ее в сознании зрителя или читателя, создавая эффект, названый М.М. Бахтиным «расширением сознания».
Поскольку каждой подтеме или оттенку смысла в художественном произведении соответствует собственный хронотоп, то можно сказать, что текст или изображение имеет многоуровневую структуру. В каждом из ее слоев временные и пространственные параметры имеют качества взаимозаменяемости, то есть способны трансформироваться. Многозначность произведения напрямую зависит от количества смысловых уровней, определяемых хронотопами. При анализе хронотопического строения произведения искусства возможно рассматривать каждый сюжетный мотив отдельно. Одним из таких мотивов в избранных произведениях является мотив сублимационной остановки движения, мотив тишины, погружения лирического героя в свой внутренний мир, «слушание» себя через «слушание» окружающего пространства. В момент пространственной остановки движения (отдых у костра) на экстремуме сюжетного маятника, в состоянии полного покоя (ночное время) в созна-
М.В. МОСКАЛЮК, Т.Ю. СЕРИКОВА. ВЛИЯНИЕ ХРОНОТОПА ПРИРОДНОГО ЛАНДШАФТА НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО И жИВОПИСНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЕЙЗАжНОГО жАНРА
нии героя, который в «Капле» персонифицируется с автором, начинаются движение мысли, развитие чувства, происходит духовный рост.
Далее рассмотрим, как хронотоп природного ландшафта влияет на формирование образной структуры литературного и живописного произведения пейзажного жанра. Для этого требуется сначала определить особенности образной структуры, свойственные вербальному произведению искусства и произведению, имеющему визуальный характер. Затем выявить функцию хронотопа природного ландшафта, присутствующего в содержании исследуемых произведений.
В творчестве Виктора Петровича Астафьева (1924-2001) тема единения природы и человека занимала одно из ведущих мест. Писатель обращался к вечным философским проблемам, затрагивая самые сложные социально-нравственные проблемы. Наблюдения над миром природы всегда связывались в его произведениях с размышлениями о целостности мира, о существующих в нем взаимосвязях духовного и материального. Проза Астафьева отмечена авторским пониманием ценности жизни. Природа в «Царь-рыбе» выступает как зеркало личностных качеств человека, что является главным содержательным моментом главы «Капля», где лирический герой, переживая единение с окружающим миром, глубже проникает в свой внутренний мир, оценивая свое место на земле и в обществе.
«Царь-рыба» сразу после ее издания в 1976 году стала не настольной, а карманной или нагрудно-карманной книгой (сложно представить «стол с любимыми книжками» в рыбацкой лодке или охотничьей сторожке). Виктор Петрович Астафьев с гордостью рассказывал, как подписывал экземпляры своей повести бакенщикам, рыболовам и охотникам [Ермолин, 2016, с. 3].
Для писателя словосочетание «знал и любил Сибирь» звучит достаточно условно и плоско, более подходящее выражение: чувствовал, болел Сибирью, своими родными местами, Енисеем и всем, что с ним связано. Повествование в рассказах «Царь-рыба» является результатом пережитого писателем опыта общения с разнообразной и щедрой природой Енисейского края
и живущими там людьми, а некоторые сюжетные линии связаны с событиями его личной жизни. Это многоуровневое, сложное произведение, сразу захватывающее читателя в водоворот событий, лиц, описаний природы. Пространство и время в книге сжато до предела, поскольку природа Сибири настолько великолепна, что не может быть описана во всех проявлениях обычным повествовательным темпом.
Рис. Б.Я. Ряузов «1628 год.
Землепроходцы у Красного Яра». 1976 г.
В работе Бориса Яковлевича Ряузова (19191994) «1628 год. Землепроходцы у Красного Яра» (1976) живопись фрактурна, изобилует тонкостью оттенков и точностью сопоставления цветов и может быть охарактеризована как насыщенная энергией живопись (рис.). Цветовые замесы и фактура живописной поверхности отличаются существенно от стиля работы его пейзажистов-современников, а манеру письма художника, часто и с удовольствием работавшего на пленере, можно назвать авторской.
Пейзажу-картине свойственна многослойная, густо замешанная точно-контрастная и одновременно тонко нюансированная живопись, очень «сибирская» по характеру. Ряузов, хотя и родом из Астраханского села, за годы, проведенные в Красноярске, сумел, как никто другой, постичь мощь и щедрую красоту сибирской земли. Астафьев чувствовал также, мог словесно воспроизвести вкус и запах Сибири, ее «махровость», многословность и богатство, как материальное с избытком, так и духовное. Ведь «сибирский дух» не просто поэтичное выражение, а реальность, объективированная в образе жизни коренных, не тронутых городской культурой людей. Широта просторов дает простор душе.
<
м
м
иР
I
и <
с м
о
1-4
0
1 X
м
03 Е-
и <
о
о
1-4
о
1-4
0
«
и а-
3
1
и
о
1-4
о
«
и ш
X
х
1-4
о
1-4
<
«
м с
а в
н
и
и
Р0
Созданная писателем новая художественная реальность как остановленное мгновение начинает свою жизнь, обрастая смыслами и отдаляясь от исходной точки, трансформируясь и замыкаясь в себе. Она теряет постепенно поддержку в действительности, которая постоянно меняется, утрачивая значение, полученное от жизненного аналога. Также и живописное произведение, изначально создаваемое как слепок, копия видимой реальности, пройдя путь от замысла до воплощения, становится самостоятельной единицей, новым пространственным объектом, существующим по законам художественного произведения, сохраняющим в себе энергию создателя, его состояние, размышления, художественные предпочтения.
Следует сказать, что работа Б.Я. Ряузова «1628 год. Землепроходцы у Красного Яра» (1976) обращена в прошлое, в историю освоения Сибири, во времена основания города Красноярска. В «Землепроходцах» изображена первозданная пустота вместо существующего сегодня города с населением в миллион человек, центра Красноярского края. Художник словно обращается к тем временам, когда земля «была безвидна и пуста» и земная твердь не отделилась еще от воды. Царящее молчание ждет своего «слова», чтобы мир вокруг одухотворился, ожил и стал развиваться. Если живописи как пространственному искусству свойственна попытка «остановить мгновение», запечатлеть его, то в картине Ряузова есть и присущая литературе способность возвращения в прошлое для его многократного проживания и осмысления. Река Кача, в урочище которой расположился на отдых отряд землепроходцев, так же как и таежная Опа-риха, является притоком Енисея.
Невесомое, вневременное состояние мира, присутствующее в картине Б.Я. Ряузова, есть и в «Капле» Виктора Астафьева. Вот как это описано автором: «Капля висела над моим лицом, прозрачная и грузная. Таловый листок держал ее в стоке желобка, не одолела, не могла пока одолеть тяжесть капли упругую стойкость листка. "Не падай! Не падай!" - заклинал я, просил, молил, кожей и сердцем внимая, покою, скрытому
в себе и в мире» [Астафьев, 1997, с. 102]. Писатель сравнивает это состояние с ожиданием бойца, замершего в ожидании команды «Огонь!» и находящегося, словно в крайней верхней точке остановки маятника, притормозившего перед стремительным падением.
Вечер сам по себе как точка стояния маятника между днем и ночью, своеобразная рефлексия по поводу дневных событий, освобождение от забот, самоуглубление, сожаление о несбывшемся и тревожное ожидание будущего, мысли о родных и детях: «...думал о больном брате, о подростке-сыне. Казались они мне малыми, всеми забытыми, спозаброшенными, нуждающимися в моей защите. Сын кончил девятый класс <...> скоро отрываться и ему от семьи, уходить в ученье, в армию, к чужим людям, на чужой догляд. Брат, хотя годами и мужик, двоих ребятишек нажил, всю тайгу и Енисей обшастал, Таймыра хватил, корпусом меньше моего сына-подростка. <...> жалко отчего-то и сына, и брата, и всех людей на свете» [Астафьев, 1997, с. 102].
Живопись погружает в переживания через тонкие ощущения, передаваемые мастерством художника и не подвластные словесному описанию. У Ряузова в картине горит костер - живой и трепетный, дышащий, настоящий, он не спорит с наползающей мглой, а словно зовет ее для задушевной беседы. Тема освоения Красноярской земли командой посланника енисейского воеводы для Ряузова - прекрасный повод написать столь глубоко и тонко прочувствованный пейзаж: сгущающиеся сумерки, берег реки, огонь костра. В картине «Землепроходцы» еще светлое небо как залог нового движения от точки стояния маятника, самая тонко написанная часть работы. Панорамность обзора, взгляд на аналогичный Астафьеву мотив сверху, на место гаснущего и вновь зарождающегося дня.
После анализа образной структуры главы «Капля» из книги «Царь-рыба» В.П. Астафьева следует отметить, что в ее составе присутствует доминантный художественный образ восприятия природы как катарсиса, очищения духа посредством душевных переживаний, «вчувствования» в красоту и уникальность окружающего мира.
М.В. МОСКАЛЮК, Т.Ю. СЕРИКОВА. ВЛИЯНИЕ ХРОНОТОПА ПРИРОДНОГО ЛАНДШАФТА НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗНОЙ СТРУКТУРЫ ЛИТЕРАТУРНОГО И ЖИВОПИСНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЕЙЗАЖНОГО ЖАНРА
Можно сказать, что для творчества В.П. Астафьева он является своеобразным образом-мотивом, поскольку эта тема устойчиво повторяется в творчестве писателя, выражаясь в различных аспектах с помощью варьирования наиболее значимых ее элементов. Также к нему подключены несколько самостоятельных образов, имеющих архетипиче-скую составляющую: путешествия, ребенка, брата, опасной стихийности природы.
«Землепрходцы» тоже содержат образ-мотив величавой красоты природы, характерный для творчества Б.Я. Ряузова. Помимо этого, в образной структуре данного пейзажа присутствует созданный с помощью ретроспекции образ «природы до начала времен», исторически обусловленного места, где в отдаленном будущем возникнет город.
Далее определим степень влияния хронотопа природного ландшафта на образную наполняемость исследуемых произведений. В содержащийся в «Капле» образ-мотив «природа, меняющая мировосприятие и очищающая души», несомненно, входят составляющие его факторы времени (процесс перерождения) и места (природный ландшафт), то есть исследуемый нами хронотоп природного ландшафта. Пейзаж Б.Я. Ряузова «1628 год. Землепроходцы у Красного Яра» также содержит образ, сформированный хронотопом природного ландшафта - образ «прекрасного будущего», выраженного через зачаточный солнечный свет, рассеивающий «сумерки еще не-преобразованной человеком природы». Город, который должен появиться на земле, найденной землепроходцами, совмещает в себе и время (будущее) и место (Красный Яр).
Все это согласуется с определением, данным понятию «хронотоп» М.М. Бахтиным, которое объединяет время и пространство, поднимая на новый уровень тему художественного пространства. Данная тема является одной из основных для различных видов искусств, поскольку в основе каждого из них лежат пространственные представления. Художественное пространство выступает как средство связи его отдельных частей и придает роману или картине качество внутренней целостности, что является сущностным качеством
любого произведения искусства. Подобное пространство осуществляет идейно-содержательную взаимозависимость структурных элементов произведения. В результате этого сочетания частей возникает внутреннее единство, качественно отличающееся от любого другого.
Подводя итог исследованию, нужно сказать, что представленные к анализу глава «Капля» из книги В.П. Астафьева и пейзаж Б.Я. Ряузова «1628 год. Землепроходцы у Красного Яра» отличают от аналогичных литературных и живописных работ многомерность содержания, имеющая философский подтекст и глубина осмысления образов. Данное обстоятельство является определяющим условием существования и действия в них хронотопической составляющей. Произведения, имеющие импрессионистическую направленность, не содержат настолько развитой многослойной структуры и богатой палитры смысловых оттенков, чтобы стать, в свою очередь, основой хронотопа.
Отметим также, что в ходе исследования были найдены и зафиксированы особенности образной структуры произведений искусства, имеющих вербальный и визуальный характер и содержащих пейзажные мотивы. Получила подтверждение гипотеза об определяющей роли хронотопа в процессе формирования образной структуры художественного произведения. Был выявлен принцип его работы как в живописном, так и в литературном произведении, который основывается на совмещении времени и пространства. Также было определено, что понятие «хронотоп» применимо не только к литературе, но и к живописи и является инструментом параллельного анализа вербальных и визуальных произведений для поиска точек соприкосновения и выявления их общности и в образной структуре, и в материальном воплощении.
Объективная реальность, описываемая в тексте или изображаемая автором на холсте, и субъективная реальность, появившаяся в результате творческого процесса, соприкасаются через хронотопические точки, соединения времени и пространства. У В.П. Астафьева готовая упасть капля - одна из таких точек останов-
<С £
d m
0
ь
X
1 w m Е-U
CL
<
О ^
О о ^ h О Й
3
ш Е-
S О PL W
§
О §
х
%
«
о w :г s
ь
L
<с п w с
«
S Д
H U
w м
ки времени и сжимания пространства. У Б.Я. Ря-узова образ костра выступает как уходящее время, дающее возможность осознать реальность настоящего. Трехмерное пространство воспоминания в «Капле» расширяется до четырехмер-ности посредством проникновения лирического героя, в роли которого выступает сам автор, в недра своего духовного пространства. Это иносказательно выражается в продвижении по реке в глубь тайги. У Б.Я. Ряузова также есть ощущение отрешенности от внешнего мира, пребывания в духовном пространстве природы.
Необходимо сказать, что онтологический статус понятия «хронотоп» заключается в понимании его как пространственно-временного единства материального мира, единства всех его свойств. В работах М.М. Бахтина хронотоп определяется как выражение сюжета литературного произведения, которому присущи свойства, отличные от окружающего мира. Отечественная и западная философская традиция понимает хронотоп как общность всего сущего, а само сущее может выражаться как хронотоп.
Библиографический список
1. Астафьев В.П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 6: Царь-рыба. 432 с.
2. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по истор. поэтике // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. 274 с.
3. Ванслов В. Содержание и форма в искусстве. М.: Искусство, 1956. 370 с.
4. Вахрушев В.С. Время и пространство как метафора в «Тропике Рака» Г. Миллера (К проблеме хронотопа) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1992. № 1. С. 35.
5. Вёльфлин Г. Основные понятия теории искусств. Проблемы эволюции стиля в новом искусстве / пер. с нем. А.А. Франковского. М.: В. Шевчук, 2009. 344 с.
6. Гильдебранд А. Проблемы формы в изобразительном искусстве / пер. с нем. В.А. Фаворский, Н.Б. Розенфельд. М.: МПИ, 1991. 137 с.
7. Ермолин Е.А. Последние классики. М.: Совпадение, 2016. 120 с.
8. Зедльмайр Г. Искусство и истина. Теория и метод истории искусства / пер. с нем. Ю.Н. Попов. СПб., 2000. 272. с.
9. Кристева Ю.С. Бахтин, слово, диалог и роман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 4. С. 5-12.
10. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Азбука, 2016. 704 с. (Культурный код).
11. Сарабьянов Д.В., Автономова Н.Б. Василий Кандинский. М.: Галарт, 1994. 238 с.
12. Самотик Л.Г. Диалектизмы в создании образа речевой среды // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2012. № 3. С. 274-278.
13. Фонд имени В.П. Астафьева. URL: http:// www.astafiev.ru/about/ (дата обращения: 14.10.2016).
14. Чмыхало Б.А. О «реалистичности» формирования образа малой родины в литературе Сибири // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2012. № 1.
