CC BY
31Таблица 3
Результаты оценки тревожности респондентов
Уровень Показатель
Абс. %
Уровень очень высокий 8 21,1
Уровень высокий 17 44,6
Уровень средний стремящийся к низкому 8 21,1
Уровень низкий 5 13,2
Согласно данным таблицы 3, у молодежи, переболевшей СОУГО-19, проявляется часто высокий уровень тревожности -17 (44,6%) респондентов. По 8 (21,1%) человек имеют средний стремящийся к низкому уровню или очень высокий уровень. И у 5 (13,2%) участников отмечен низкий уровень тревожности. Наличие такого количества респондентов с высоки уровнем тревожности можно объяснить тем фактом, что переболевшие СОУЭ-19 имеют определенные страхи и переживания в отношении своего здоровья и своего будущего.
Полученные результаты позволяют говорить о том, что психологическое здоровье у молодежи, переболевшей СОУГО-19, находится не в ресурсном состоянии, речь идет про снижение основных его компонентов, таких как психологическое и физическое благополучие, эмоциональная стабильность, творческая самовыражение, гуманистическая позиция, семейное благополучие и др.
Выводы. СОУГО-19 не только угрожает физическому здоровью, но и может стать причиной серьезных проблем в области психологического здоровья личности.
Психологическое здоровье - это состояние психического благополучия, определяемое не только отсутствием психических заболеваний, но и рядом иных факторов (социально-экономических, биологических и др.). При наличии психологического здоровья человек реализует собственный потенциал, успешно справляется с трудностями и стрессами, продуктивно функционирует, а также вносит свой вклад в жизнь общества.
Психическое здоровье и благополучие личности в период пандемии претерпевает серьезные изменения. В ходе проведенного исследования установлено, что около половины молодежи, переболевшей СОУЭ-19, имеют низкий уровень психологического здоровья. Чаще всего речь идет про изменение оценки своего физического и психологического благополучия, появление сложностей в постановке и достижения цели, ослабление творческих и гуманистических позиций, появление эмоциональной неустойчивости, а также повышенной или высокой тревожности.
В усилиях борьбы с СОУГО-19 вопросы охраны и последующего восстановления психологического здоровья необходимо не просто поставить на особый контроль, но и вывести в число задач, требующих срочного решения. В связи с этим важно вовремя установить факт наличия различных изменений в психологическом здоровье людей, переболевших СОУГО-19, и выстроить работу с ними.
Литература:
1. Дубровина, И.В. Школьная психологическая служба: вопросы теории и практики / И.В. Дубровина. - Москва: Педагогика, 1991. - 232 с.
2. Психология здоровья человека / [И.Я. Коцан и др.]; под общ. ред. И.Е. Коцана. - Луцк: Башня, 2016. - 430 с.
3. Мосолов, С.Н. Проблемы психического здоровья в условиях пандемии СОУЭ-19 / С.Н. Мосолов // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 2020. - №20(5). - С. 7-15.
4. Островский, Д.И. Влияние новой коронавирусной инфекции СОУГО-19 на психическое здоровье человека / Д.И. Островский, Т.И. Иванова // Омский психиатрический журнал. - 2020. - № 2(24). - С. 4-10.
5. Шувалов, А.В. Психологическое здоровье человека / А.В. Шувалов // Вестник. - 2009. - Вып. 4 (15). - С. 87-101.
Психология
УДК 159.9.07
кандидат психологических наук, доцент Аникина Варвара Олеговна
Санкт-Петербургский государственный университет (г. Санкт-Петербург); магистр психологии Коротких Наталья
Санкт-Петербургский государственный университет (г. Санкт-Петербург); кандидат психологических наук, доцент Аринцина Ирина Александровна
Санкт-Петербургский государственный университет (г. Санкт-Петербург)
ВЛИЯНИЕ ХАРАКТЕРИСТИК ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ У ЖЕНЩИН, БЕРЕМЕННЫХ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ, НА ИСХОД И ОЦЕНКУ РОДОВ, А ТАКЖЕ ЗДОРОВЬЕ ИХ ДЕТЕЙ
Аннотация. Изучалось психическое здоровье беременных женщин, особенности родов и здоровье ребенка в период пандемии. На первом этапе, во время беременности,) приняли участие 202 женщины, на втором этапе (в течение месяца после рождения ребенка) - 66 человек из этой группы, на третьем (в возрасте 4-6 месяцев ребенка) - 35 женщин. Оценивались: на 1 этапе - эмоциональное состояние беременных женщин (Опросник Т.Ахенбаха для взрослых, Шкала оценки влияния травматического стресса (ШОВТС), Шкала тревоги Спилбергера, оценка влияния пандемии), на 2 этапе -оценка женщиной своих родов (телефонное интервью), на 3 этапе - анкета о состоянии здоровья ребенка. Результаты. Женщины демонстрируют нарушения психического здоровья во время беременности, протекавшей в пандемию. Почти у 66% высокий уровень ситуативной тревожности, примерно треть женщин находятся в зоне риска, а около 10% относятся к клинической группе поряду расстройств, в основном тревожности/депрессивности. Избегание как симптом в структуре ПТСР является превалирующим. Наибольший стресс, испытываемый женщинами, связан с изменениями в системе здравоохранения. Выявлены предикторы субъективной оценки родов: тревожность/депрессивность и стресс по поводу собственного здоровья, ситуативная тревожность и нарушения мышления. Предикторами типа родовспоможения является форма подготовки женщины и заболевание коронавирусом кого-то из родных. Собственная болезнь коронавирусом не является значимым предиктором ни эмоционального состояния женщины в родах, ни наличия или отсутствия заболеваний у ее ребенка в возрасте 4-6 месяцев. Женщины, у которых дети имеют заболевания в возрасте 4-6 месяцев, значимо не
отличаются по характеристикам своего психического здоровья в период беременности от тех, у чьих детей впоследствии выявлены те или иные заболевания.
Ключевые слова: беременность, пандемия, психическое здоровье, стресс, роды, здоровье ребенка.
Annotation. This study examined mental health of pregnant women, the characteristics of childbirth and the health of the child during the pandemic. In the first stage (during pregnancy) 202 women participated, in the second stage (within a month after the birth of the child, from this group) - 66 people, in the third (at the age of 4-6 months of the child) - 35 women. Methods. At the 1st stage ASEBA, IES-R, STAI, impact of the pandemic, at the 2nd stage - the woman's assessment of her childbirth (telephone interview), at the 3rd stage - a questionnaire about the child's health. Results. Women show problems in their mental health during the pandemic. About 66% have high level of state anxiety, about a third are in the risk group, and about 10% are in clinical range for the number of mental health problems, mainly anxiety and depression. Avoidance as a PTSD symptom is the prevailing. The most stressful factor is the change in the medical system. Anxiety/depression, stress about own health, as well as thinking problems and state anxiety are predictors of subjective evaluation of delivery. The format in wich woman prepared for the delivery and COVID-19 of a relative predict the type of delivery. Own COVID-19 illness does not predict neither subjective evaluation, not illness of a child at the age of 4-6 months. Mental health during pregnancy does not differ in women whose children have some kind of illness at the age of 4-6 months and those who don't.
Key words: pregnancy, pandemic, mental health, stress, delivery, child's health.
Введение. В январе 2020 г. Всемирная организация здравоохранения объявила вспышку коронавирусной болезни COVID-19 чрезвычайной ситуацией в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение. Катастрофические события, кризисы в области здравоохранения, стихийные бедствия, чрезвычайные ситуации могут оказать колоссальное влияние на психическое здоровье человека, в особенности уязвимых групп населения. Одной из таких групп являются беременной женщины.
При беременности психика женщины как никогда уязвима особенно перед влиянием негативных факторов. Психоэмоциональное состояние женщины затрагивает не только её саму, но оказывает влияние на её будущего ребенка.
Хотя психическое здоровье женщин во время беременности и в послеродовой период относительно хорошо изучено, эмпирические исследования взаимосвязи характеристик психического здоровья и влияния их на исход родов и развитие ребенка все еще малочисленны, большая часть из них опубликованы недавно [3; 14; 15; 4].
Как показывают исследования, наиболее часто встречающимися среди беременных женщин являются тревога и депрессия [3]. Ряд авторов показывают, что в антенатальном периоде от 7 до 25% женщин страдают депрессией, и этот процент увеличивается до 10-30% в послеродовой период. Кроме того, распространенность материнской антенатальной тревожности колеблется от 12 до 39% по сравнению с оценками послеродовой тревожности, которые варьируются от 11 до 20%. Симптомы тревоги в целом уменьшаются в послеродовом периоде, хотя некоторые исследования показали, что тревога может быть стабильной и после родов [15]. Систематический обзор исследований показал, что из 18% женщин, сообщивших о подавленном настроении во время беременности, 13% соответствовали диагностическим критериям DSM-IV серьезного депрессивного эпизода [14].
Психические расстройства во время беременности могут привести к таким последствиям, как низкий вес ребенка при рождении и преждевременные роды, а в послеродовой период повлечь за собой уменьшение эмоциональной вовлеченности, пренебрежение и враждебность по отношению к новорожденному. К примеру, в большом когортном исследовании было обнаружено, что депрессия матери по время беременности и/или в течение 6-8 месяцев после рождения ребенка являлась предиктором более беспокойного/разрушительного темперамента ребенка, общих поведенческих проблем в 21-24 месяца после рождения ребенка [16; 9].
Переживание стресса во время беременности также может быть связано с более низкой массой новорожденных. Так, к примеру, у матерей, подвергавшихся стрессу во время беременности, чаще рождались дети с массой тела меньше 2,5 кг [7]. В ряде исследований сообщается, что пренатальные стрессоры влияют на развитие мозга ребенка. Последствия в значительной степени зависят от вида стрессоров, их объективной интенсивности и продолжительности, времени возникновения и субъективного восприятия матерью угрозы, связанной со стрессором [17]. Было также показано, что на развитие нервной системы ребенка по-разному влияют различные виды материнских стрессоров. Материнский стресс отрицательно влияет на когнитивное развитие детей и связан с нарушениями развития нервной системы (например, с СДВ, СДВГ и расстройствами аутистического спектра) [6; 8; 2; 5], может вызывать снижение когнитивных функций у детей в возрасте 2 лет [10].
Несмотря на то, что пренатальный психологический стресс у матери является обычным явлением в выборке беременных женщин, объявленная в январе 2020 года эпидемия новой коронавирусной инфекции получила статус пандемии, таким образом, явилась глобальным стрессом, поведшим за собой социальную изоляцию, изменения в системе здравоохранения, изменение финансовой ситуации и политические противоречия. В первые месяцы 2020 года беременные и кормящие женщины, столкнувшиеся с пандемией COVID-19, испытывали дополнительный стресс, в том числе боязнь заражения, боязнь обращения в больницы или поликлиники для получения медицинской консультации. Непредсказуемость, связанная с болезнью, в сочетании с ограничениями на передвижение и социальные взаимодействия (например, физическое дистанцирование, приказы оставаться дома) способствовало усилению стресса у беременных, например, стресс из-за изменений в акушерской помощи и планах родов, более частое употребление алкоголя, конфликты в отношениях и насилие, проблемы с оплатой счетов, необходимость изоляции/карантина из-за воздействия вируса и уход за инфицированными людьми.
Исследования, проведенные на настоящий момент, касательно влияния пандемии на психическое здоровье, в том числе беременных женщин, подтверждают увеличение уровня тревоги и депрессии. В частности, у беременных женщин во время пандемии COVID-19 наблюдались значительно более высокие показатели депрессии, генерализованной тревоги во время беременности и после родов, чем до пандемии [12; 11]. В одной из обзорных статей сообщалось о симптомах тревоги и депрессии у 16-28% беременных женщин [23]. Некоторые авторы выделили изменения в дородовых посещениях и воспринимаемый риск заражения COVID как основные источники стресса для беременных женщин [18]. В проведенном отечественном исследовании, было обнаружено, что у 39,5% беременных женщин уровень ситуативной тревожности был выше среднего, а у 16,2% был выявлен посттравматический стресс. Следующие проблемы достигали клинического уровня: тревожность и депрессия (9,1%); наблюдалась высокая встречаемость депрессивного (10,3%) и избегающего (9,7%) расстройства, проблемы с вниманием (9,7%) и мышлением (6,7%). Любопытно, что для женщин с более адекватным отношением к беременности и ребенку характерен более низкий уровень тревожности и ПТСР [1].
Таким образом, исследования показывают, что в период пандемии беременные женщины, будучи уязвимой группой, больше подвержены стрессу, в том числе посттравматическому, у них более выражены симптомы тревоги и депрессии по сравнению с периодом до пандемии. Более того, стресс и тревога во время беременности могут сказываться на исходе родов
и развитии ребенка, однако, лонгитюдных исследований, направленных на изучение показателей стресса, а также долгосрочного влияния характеристик психического здоровья женщин, беременных в период пандемии, на исход их родов, их субъективную оценку родов, а также связь с показателями здоровья их детей, крайне мало. Это и стало целью нашего исследования.
Изложение основного материала статьи. Исследование проводилось с апреля 2020 по декабрь 2021 года, в нем принимали участие женщины в возрасте от 20 до 43 лет (29,86 ± 4,64). Исследование проводилось дистанционно в три этапа: 1 этап: беременность. Собирались социально-демографические и акушерско-гинекологические данные, проводилась субъективная оценка влияния пандемии, а также использовались Шкала Т.Ахенбаха для взрослых (ASEBA, Achenbach, Rescorla, 2003), ШОВТС (Тарабрина, 2001), Шкала тревожности (Ч. Д. Спилбергер, Ю. Л. Ханин) (n=202); 2 этап: в течение 1 месяца после рождения. Телефонное послеродовое интервью (n=66); 3 этап: в возрасте 4-6 месяцев ребенку. Вопросы о состоянии его здоровья (n=34).
84,7% респонденток нашего исследования находятся в зарегистрированном браке, имеют высшее образование 76,6%. Для большей части респонденток это была первая или вторая беременность (40,1% и 34,2% соответственно), беременность была запланированной для 73,3%, 75% обследовались на третьем триместре.
Исследование поддержано грантом РФФИ № 20-04-60386.
Анализ результатов, касающихся субъективной оценки стресса, связанного с пандемией, показал, что ответ «очень часто» или «почти всегда» встречается в отношении следующих стрессоров: стресс, испытываемый в связи с изменениями в системе здравоохранения (44,2%), по поводу политической обстановки (34,6%), здоровья близких (35,6%), собственного здоровья (32,9%), измемений финансовой ситуации (31%) и меньше всего - по поводу здоровья ребенка (25,8%). Для 8% женщин жизнь в период пандемии нисколько не изменилась, 50,7% респонденток отметили, что их жизнь изменилась незначительно, около трети женщин (31,8%) заявили, что в жизни произошли значительные изменения, а 9,5% пришлось полностью перестроиться.
Отдельно проводилась оценка симптомов ПТСР. Для женщин нашей выборки более всего характерны симптомы избегания (10,22 ± 5,67) и вторжения (9,81 ± 7,81), нежели чем физиологической возбудимости (7,92 ± 6,64).
Показатели психологического функционирования, оцененные при помощи Шкалы Ахенбаха, показывают, что в среднем эти значения в рамках нормы. Тем не менее, есть ряд женщин, которые попадают в зону риска нарушений психологического функционирования, наибольший процент наблюдается для шкал «замкнутость» (29,1%), «нарушения мышления» (25,2%), «соматические проблемы» (21%) и «тревожность/депрессивность» (17,3%); более того, можно выделить женщин, чьи значения можно отнести к клиническому уровню, в первую очередь по шкале «тревожность/депресивность» (10,8%), а также по таким DSM-ассоциированным шкалам как «депрессивные расстройства» (10,1%) и расстройства избегания (10%). Анализируя результаты данных по шкале оценки ситуативной тревожности Спилбергера, было выявлено, что у 65,8% женщин уровень тревожности находился в пределах высоких значений.
На втором этапе, после рождения ребенка согласились продолжить участие в исследовании 63 женщины из тех, чьи данные были собраны на 1 этапе. Проводилась оценка по 10-бальной шкале субъективной оценки родов; значение выше 7 баллов отметили 77,7% женщин по их психологическому состоянию во время родов, также высоко оценили физиологическое течение родов 71,4% женщин. На вопрос, были ли проблемы в состоянии ребенка после рождения, только 28,6% ответили утвердительно. Среди проблем женщины указывали следующее: применение реанимационных мероприятий, повышенные лейкоциты в крови, кефалогематома, перелом ключицы, затяжная желтуха, образование на деснах, пр.
На третьем этапе, в возрасте ребенка 4-6 месяцев, продолжили участие 34 женщины. Задавались вопросы относительно заболеваний у ребенка, сгруппированные по кластерам (например, осложнения в родах, заболевания ЖКТ, НС и пр.). Так как количество детей с заболеваниями в каждой группе было не очень большим, и детальное рассмотрение заболеваний не являлось целью данного исследования, то далее нами вся выбрка была поделена на две части - те, у которых были хоть какие-либо заболевания (n=18) и без таковых (n=16).
Нами был проведен корреляционный анализ с целью выяснить, как взаимосвязаны послеродовые показатели с характеристиками психического здоровья во время беременности. Нами было обнаружено большое количество взаимосвязей с субъективной оценкой родов. В частности, оценка собственного психологического состояния во время родов коррелирует с удовлетворенностью материальным положением до (0,378; p<0,01) и во время пандемии (0,359; p<0,01), здоровьем до (0,320; p<0,05) и во время беременности (0,313; p<0,05), физиологическим течением родов (0,786; p<0,01). Отрицательные корреляции были с такими показателями как возраст (-0,275; p<0,05), общий уровень стресса (-0,317; p<0,05), стресс по поводу собственного здоровья (-0,370; p<0,01) и здоровья ребенка (-0,305; p<0,05) , тревожность/депрессивность (-0,375; p<0,01), нарушения мышления (-0,558; p<0,01), агрессивность (-0,297; p<0,05), делинквентное поведение (-0,267; p<0,05), депрессивные расстройства (-0,327; p<0,05), тревожные расстройства (-0,327; p<0,05), антисоциальные расстройства (-0,313; p<0,05), ситуативная тревожность (-0,451; p<0,01).
Субъективная оценка физиологического течения родов положительно коррелирует с такими показателями как удовлетворенность материальным положением до пандемии (0,264; p<0,05), изменение жизни в самоизоляции (0,335; p<0,01), психологическое состояние во время родов (0,786; p<0,01) и общая оценка родов (0,854; p<0,01). Отрицательная корреляция была со следующими показателями: общий уровень стресса (-0,262; p<0,05), стресс по поводу собственного здоровья (-0,268; p<0,05), нарушения мышления (-0,397; p<0,01), ситуативная тревожность (-0,310; p<0,05).
На основании данных корреляционного анализа, а также теоретического обзора литературы были выделены характеристики, которые могут выступать предикторами психологического состояния женщины во время родов, их оценки, а также состояния здоровья ребенка после рождения. Далее был проведен линейный регрессионный анализ. Результаты показали, что предикторами субъективной оценки психологического состояния во время родов выступают следующие характеристики, измеренные во время беременности: возраст женщины (ß=0,500, р<0,05), стресс по поводу собственного здоровья (ß=-0,657, р<0,05), уровень ситуативной тревожности (ß=-0,482, р<0,01), а также тревожность/депрессивность (ß=-0,423, р<0,05) и нарушения мышления (ß=-0,765, р<0,01), оцененные при помощи методики Т.Ахенбаха. На субъективную оценку физиологического течения родов оказывали влияние следующие факторы: ситуативная тревожность (ß=-0,475, р<0,05), нарушения мышления (ß= -0,599 р<0,05), назойливость/демонстративное поведение (ß=0,334, р<0,05).
Регрессионный анализ также позволил выделить следующие предикторы типа родовспоможения (естественные роды, плановое или кесарево сечение): форма подготовки к родам (дистанционное, смешанное, очное; ß=- 0,395, р<0,05), заболевание коронавирусом кого-то из родных (ß= 0,381, р<0,05). На уровне тенденции, - состояние во время беременности (ß= 0,728, р=0,07). То есть, чем хуже подготовка к родам, чем выше степень заболевания коронавирусом у близких, тем выше вероятность экстренного кесарева сечения.
На основании данных литературного обзора, мы также предположили, что перенесение коронавируса во время беременности и его тяжесть может повлиять на исход родов. Мы провели регрессионный анализ, где независимой
переменной выступила степень тяжести заболевания коронавирусом у женщины, а зависимыми переменными - тип родовспоможения, наличие заболеваний у детей. Анализ не дал статистически значимых результатов. Следует, правда, отметить, что около 35% женщин не болели коронавирусом или болели до беременности. У тех, кто перенес тяжело, и у тех, кто болел во II триместре, чаще всего использовался впоследствии такой тип родовспоможения как экстренное кесарево сечение (16,67% для обоих факторов).
Также мы провели однофакторный дисперсионный анализ, чтобы сравнить характеристики психического здоровья и стресса в период беременности у женщин, чьи дети в возрасте 4-6 месяцев имели заболевания, и без таковых; значимых различий обнаружено не было.
Выводы:
1. Женщины демонстрируют нарушения психического здоровья во время беременности, протекавшей в пандемию. Почти у 66% участниц наблюдается высокий уровень ситуативной тревожности, примерно треть женщин находятся в зоне риска по таким нарушениям психологического функционирования как замкнутость, нарушения мышления, соматические проблемы, тревожность/депрессивность; более того, около 10% относятся по своим значения к клинической группе - по тревожности/депрессивности, а также по таким по DSM-ассоциированным шкалам как депрессивные расстройства и расстройства избегания. Избегание и вторжение как симптомы в структуре ПТСР являются превалирующими.
2. Наибольший стресс, испытываемый женщинами, связан с изменениями в системе здравоохранения, по поводу политической обстановки, здоровья близких и собственного здоровья, изменений финансовой ситуации и меньше всего по поводу здоровья ребенка. Около 40% респонденток отметили, что в период пандемии в их жизни произошли значительные изменения, некоторым пришлось полностью перестроиться.
3. Предикторами субъективной оценки родов являются как разные, так и схожие характеристики психического здоровья во время беременности, а именно на психологическое состояние во время родов больше всего влияет возраст женщины, тревожность/депрессивность и стресс по поводу собственного здоровья, а на оценку физиологического течения родов - назойливость/демонстративное поведение. Ситуативная тревожность и нарушения мышления проявились в обоих видах субъективной оценки родов.
4. Предикторами типа родовспоможения является форма подготовки женщины и заболевание коронавирусом кого-то из родных. Собственная болезнь коронавирусом не является значимым предиктором ни эмоционального состояния женщины в родах, ни наличия или отсутствия заболеваний у ее ребенка в возрасте 4-6 месяцев.
5. Женщины, у которых дети имеют заболевания в возрасте 4-6 месяцев, значимо не отличаются по характеристикам своего психического здоровья в период беременности от тех, у чьих детей впоследствии выявлены те или иные заболевания.
Литература:
1. Савенышева, С.С. Психическое здоровье и отношение к беременности и ребенку у беременных женщин в период пандемии коронавируса COVID-19 / С.С. Савенышева, В.О. Аникина, М.Е. Блох // Проблемы современного педагогического образования. - 2021. - №. 72-1. - С. 398-401.
2. A psychosocial risk assessment model (PRAM) for use with pregnant and postpartum women in primary care settings / S.R. Priest, M.P. Austin, B.B. Barnett, A. Buist // Archives of women's mental health. - 2008. - Т. 11. - №. 5. - С. 307-317.
3. Chandra, P.S. The interface between reproductive health and psychiatry / P.S. Chandra // Contemporary topics in womens mental health-Global perspectives. United Kingdom: John Wiley and Sons Ltd. - 2009. - С. 189-96.
4. Davis, E.P. Prenatal psychobiological predictors of anxiety risk in preadolescent children / E.P. Davis, C.A. Sandman // Psychoneuroendocrinology. - 2012. - Т. 37. - №. 8. - С. 1224-1233.
5. Depressive symptoms and psychosocial stress across the transition to parenthood: Associations with parental psychopathology and child difficulty / Perren, S., Von Wyl, A., Bürgin, D. [et al] // Journal of Psychosomatic Obstetrics & Gynecology. - 2005. - Т. 26. - №. 3. - С. 173-183
6. Does maternal prenatal stress adversely affect the child's learning and memory at age six? / Gutteling, B. M., de Weerth, C., Zandbelt, N [et al] // Journal of abnormal child psychology. - 2006. - Т. 34. - №. 6. - С. 787-796
7. Effect of maternal mental health on infant growth in low income countries: new evidence from South Asia / Perren S., Von Wyl A., Bürgin D. [et al] // Bmj. - 2004. - Т. 328. - №. 7443. - С. 820-823.
8. Fontein-Kuipers Y. Maternal distress: every unhappy pregnant woman is unhappy in her own way / Y. Fontein-Kuipers // Journal of psychiatry and mental health. - 2016. - Т. 1. - №. 1.
9. Gutteling, B.M. Prenatal stress and children's cortisol reaction to the first day of school / B.M. Gutteling, C. de Weerth, J.K. Buitelaar // Psychoneuroendocrinology. - 2005. - Т. 30. - №. 6. - С. 541-549.
10. Maternal stress during pregnancy and neurodevelopmental outcomes of children during the first 2 years of life / Polanska, K., Krol, A., Merecz-Kot D. [et al] // Journal of Paediatrics and Child Health. - 2017. - Т. 53. - №. 3. - С. 263-270.
11. McMillan, I.F. Transitioning to parenthood during the pandemic: COVID-19 related stressors and first-time expectant mothers' mental health / I.F. McMillan, L.M. Armstrong, J. Langhinrichsen-Rohling // Couple and Family Psychology: Research and Practice. - 2021.
12. Perinatal depressive and anxiety symptoms of pregnant women during the coronavirus disease 2019 outbreak in China / Wu Y., Zhang C., Liu H. [et al] // American journal of obstetrics and gynecology. - 2020. - Т. 223. - №. 2. - С. 240
13. Rajkumar, R.P. COVID-19 and mental health: A review of the existing literature / R.P. Rajkumar //A sian journal of psychiatry. - 2020. - Т. 52. - С. 102066.
14. Satyanarayana, V.A. Maternal mental health in pregnancy and child behavior / V.A. Satyanarayana, A. Lukose, K. Srinivasan // Indian journal of psychiatry. - 2011. - Т. 53. - №. 4. - С. 351.
15. Sociodemographic predictors of antenatal and postpartum depressive symptoms among women in a medical group practice / Rich-Edwards, J.W., Kleinman, K., Abrams, A. [et al] // Journal of Epidemiology & Community Health. - 2006. - Т. 60. -№. 3. - С. 221-227
16. The effects of prenatal stress on temperament and problem behavior of 27-month-old toddlers / Gutteling B.M., de Weerth C., Willemsen-Swinkels S.H. [et al.] // European child & adolescent psychiatry. - 2005. - Т. 14. - №. 1. - С. 41-51.
17. Tu, H.F. Maternal childhood trauma and perinatal distress are related to infants' focused attention from 6 to 18 months / H.F. Tu, A. Skalkidou, M. Lindskog, G. Gredebäck // Scientific reports. - 2021. - Т. 11. - №. 1. - С. 1-13.
18. Vulnerability and resilience to pandemic-related stress among US women pregnant at the start of the COVID-19 pandemic / H. Preis, B. Mahaffey, C. Heiselman, M. Lobel // Social Science & Medicine. - 2020. - Т. 266. - С. 113348.
Психология
УДК 159.9.072.432
студент Белобородова Диана Сергеевна
Кузбасский гуманитарно-педагогический институт федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Кемеровский государственный университет» (г. Новокузнецк); кандидат психологических наук Вержицкая Елена Николаевна
Кузбасский гуманитарно-педагогический институт федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Кемеровский государственный университет» (г. Новокузнецк)
ВАИМОСВЯЗЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ С МОТИВАЦИЕЙ У СОТРУДНИКОВ
СЛЕДСТВЕННОГО ИЗОЛЯТОРА
Аннотация. Целью данной статьи является исследование взаимосвязи профессионального выгорания с мотивацией у сотрудников следственного изолятора. В данной статье описываются подходы разных авторов к понятиям «профессиональное выгорание», «мотивация». Также рассмотрен анализ профессиональной деятельности сотрудников СИЗО. В данной работе при исследовании понятия «эмоциональное выгорание» мы будем опираться на наиболее развитую модель профессионального выгорания С.В. Королевой и Ю.Н. Марчук. При исследовании «мотивации», мы будем опираться на взгляды А.А. Руденко. Также в нашем исследовании мы использовали взгляд на синонимичность понятий «профессиональное выгорание» и «эмоциональное выгорание» Н.Е. Водопьяновой, Е.С. Старченковой. Диагностика выгорания свидетельствует, что большинство сотрудников имеют высокий профессионального выгорания и средний показатели профессионального выгорания. В ходе проведенного исследования установлено, что для большей части респондентов характерно преобладание мотивации на результат и низкие показатели для мотивации на эгоизм, 58% испытуемых продемонстрировали высокий уровень мотивации к успеху. В данной статье также была выявлена взаимосвязь профессионального выгорания с мотивацией у сотрудников следственного изолятора. Гипотеза исследования подтвердилась частично. Гипотеза подтвердилась относительно предположения о том, что чем выше мотивация на результат, власть, тем ниже профессиональное выгорание; а относительно предположения, что чем выше мотивация на процесс, труд, деньги, успех, тем ниже профессиональное выгорание - подтверждения не получила.
Ключевые слова: профессиональное выгорание, мотивация, сотрудники следственного изолятора, социально-психологические установки потребностной сферы, взаимосвязь.
Annotation. The purpose of this article is to study the relationship of professional burnout with motivation among employees of the pre-trial detention center. This article describes the approaches of various authors to the concepts of "professional burnout," "motivation". An analysis of the professional activities of the SIZO employees was also considered. In this work, when researching the concept of "emotional burnout," we will rely on the most developed model of professional burnout by S.V. Koroleva and Yu.N. Marchuk. When exploring "motivation," we will rely on the views of A.A. Rudenko. Also in our study, we used a look at the synonymy of the concepts of "professional burnout" and "emotional burnout" by N.E. Vodopyanova, E.S. Starchenkova. Burnout diagnosis shows that most employees have high occupational burnout and average occupational burnout rates. In the course of the study, it was found that most of the respondents were characterized by a predominance of motivation for the result and low indicators for motivation for selfishness, 58% of the subjects showed a high level of motivation for success. This article also revealed the relationship of professional burnout with motivation among the employees of the pre-trial detention center. The study hypothesis was partially confirmed. The hypothesis was confirmed regarding the assumption that the higher the motivation for the result, the power, the lower the professional burnout; and regarding the assumption that the higher the motivation for the process, work, money, success, the lower the professional burnout - did not receive confirmation.
Key words: professional burnout, motivation, employees of the pre-trial detention center, socio-psychological attitudes of the need sphere, interconnection.
Введение. Любая профессиональная деятельность имеет свою специфику, которая заключается в таких особенностях, как: режим работы, ее условия, социальное окружение сотрудника, эмоциональная и физическая нагрузка, интенсивность общения и многое другое.
Профессиональная деятельность сотрудников следственного изолятора (далее СИЗО) подразумевает интенсивное взаимодействие с людьми, что в результате сказывается на ухудшении эмоциональной, мотивационной, физиологической и коммуникационной сфер жизни сотрудника. Вследствие чего, у сотрудников СИЗО отмечается высокая вероятность развития профессионального выгорания.
Феномен профессионального выгорания ряд авторов (Н.Е. Водопьянова, Е.С. Старченкова в том числе) отождествляют с выгоранием эмоциональным. Профессиональное выгорание часто встречается среди представителей таких профессий, работа которых связана с взаимодействием с людьми, работающих в условиях экстремальных ситуаций, и затрагивает различные сферы жизни сотрудника, не только профессиональные, но и личные. Преодолевать профессиональные требования, противостоять профессиональному выгоранию сотруднику силовой структуры помогают личностные качества и мотивация, которая, по нашему мнению, влияет, как на преодоление синдрома профессионального выгорания, так и на его протекание.
Мотивация способствует обеспечению необходимых личностных ресурсов сотрудников СИЗО для преодоления различного рода профессиональных и стрессовых ситуаций, регулирования собственных эмоциональных реакций, тем самым способствуя возможности противостоять развитию профессионального выгорания.
Следует отметить недостаточность освещенности в научной литературе проблемы взаимосвязи профессионального выгорания и мотивации у сотрудников СИЗО, что актуализирует тему настоящего исследования.
Объектом исследования является профессиональное выгорание, предметом - взаимосвязь профессионального выгорания с мотивацией у сотрудников следственного изолятора.
В ходе исследования было высказано предположение, что существует взаимосвязь профессионального выгорания с мотивацией у сотрудников следственного изолятора, а именно: чем выше мотивация (на результат, труд, власть, успех), тем ниже показатели профессионального выгорания.
Цель исследования: выявление взаимосвязи профессионального выгорания с мотивацией у сотрудников следственного изолятора. Данная цель реализовывалась путем решения задач:
1. Проанализировать разработанность в литературе проблемы профессионального выгорания и мотивации, а также их взаимосвязи у сотрудников следственного изолятора.
2. Провести психологический анализ профессиональной деятельности сотрудников следственного изолятора.
3. Охарактеризовать этапы, обосновать выборку, подобрать методы и методики исследования.
