СТРЕСС И КОПИНГ СТРАТЕГИИ У БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ КОРОНАВИРУСА Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

Психология

УДК 159.9.07

кандидат медицинских наук Блох Мария Евгеньевна

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение «Санкт-Петербургский государственный университет» (г. Санкт-Петербург), Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта» (г. Санкт-Петербург); магистр психологии Вахабова Анна Александровна Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение «Санкт-Петербургский государственный университет» (г. Санкт-Петербург) кандидат психологических наук, доцент Грандилевская Ирина Владимировна Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение «Санкт-Петербургский государственный университет» (г. Санкт-Петербург)

СТРЕСС И КОПИНГ СТРАТЕГИИ У БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ КОРОНАВИРУСА

Аннотация. Данное исследование посвящено изучению взаимосвязи между переживаниями стресса и копинг-стратегиями беременных женщин во время пандемии COVID-19. В исследуемую группу вошли 162 женщины, находящиеся на втором и третьем триместрах беременности, в возрасте от 20 до 43 лет. По результатам исследования более трети (35,8%) женщин оценивают стресс, связанный с пандемией, как значительный, 25,31% женщин испытывают высокий уровень ситуативной тревоги по данным «Шкалы реактивной тревожности Спилберга-Ханина», 14,2% женщин относится к риску развития ПТСР («Шкала оценки влияния травматического события»). При выборе адаптивной копинг-стратегии «Положительная переоценка» ситуативная тревога ниже, в то время как при дезадаптивной копинг-стратегии «бегство-избегание» ситуативная тревога выше. Также было получено, что чем выше самооценка уровня стресса, тем выше раздражительность, гипертрофированная реакция испуга на травмирующую ситуацию, трудности с концентрацией внимания, психофизиологическое возбуждение, обусловленное воспоминаниями о событиях.

Ключевые слова: беременность, COVID-19, стресс, тревога, копинг-стратегии, ПТСР.

Annotation. The research is aimed at studying the relations between stress and coping strategies of women pregnant during the COVID-19 pandemic. Sample: 162 women (2nd and 3rd trimester) age 20-43 years. Results. 35,8% report on the stress with regards to the pandemic as high, 25,31% have high level of state anxiety, 14,2% are at risk of developing PTSD. In choosing adaptive coping strategy "positive re-evaluation" state anxiety is lower; while for those using maladaptive coping strategy of avoidance the state anxiety is higher. Also, the self-report of stress showed that the higher is the perceived stress, the higher is the anger, heightened reaction of fear on the traumatic situation, difficulties with concentration, physiological arousal with regard to reminders of the traumatic situation.

Key words: pregnancy, COVID-19, stress, anxiety, coping strategies, PTSD.

Введение. Эпидемия коронавируса затрагивает все без исключения группы населения, создавая угрозу как для физического, так и психического здоровья. Беременные женщины особенно уязвимы для стресса, так как во время беременности в организме женщины происходят значительные гормональные и физиологические изменения, изменяется субъективная оценка стрессовых факторов и стрессовых ситуаций [3]. В период пандемии COVID-19 беременные женщины встречаются с рядом отрицательных переживаний - это страх заразиться, страх тератогенного влияния вируса SARS-^V-2 на ребенка, страх за здоровье родных и т.д., дополнительным стрессом были невозможность или ограничения очного наблюдения у врача; страхи, связанные с неопределённостью соблюдения плана родов, когда роддома закрываются или перепрофилируются под ковид-стационары, запрещение партнерских родов, низкая физическая активность в период вынужденной социальной изоляции. Неопределённость последствий вирусного заболевания способствует повышению стресса и страха за своё здоровье и здоровье ребёнка у беременных женщин [4]. Новые данные со всего мира показывают, что беременные женщины во время текущей пандемии COVID-19 испытывают психологический стресс от умеренного до высокого уровня [11]. Анализ зарубежных исследований проблем эмоционального состояния и психического здоровья беременных женщин показал, что от 35% до 69,6% испытывают умеренную или сильную тревогу, 18,2-36,4% переживают депрессию, 10,3-16,7% женщин демонстрируют признаки посттравматического расстройства [1]. Эпидемиологические исследования связывают высокий уровень материнского стресса, с повышенным риском преждевременных родов и низкой массой тела при рождении [12], с негативным влиянием на актуальное состояние плода и будущее здоровье ребенка, например, с риском хронических иммунных заболеваний [8], нарушением обмена веществ и ожирением [9], задержками развития младенца [5, 7].

В зарубежных исследованиях приведены данные о сравнении групп беременных до пандемии и во время пандемии, которые показывают увеличение симптомов ПТСР, при этом наиболее выраженные отличия наблюдаются в симптомокомплексе «физиологическая возбудимость», которая представляет собой трудности с концентрацией внимания, стрессреактивность и гипертрофированную эмоциональную реакцию на психотравмирующие событие. При этом другие симптомокомплексы ПТСР такие как «избегание» и «вторжение» остались неизменными [1].

Таким образом, все исследования выявляют значимую роль стресса как негативного фактора, оказывающего значительный ущерб здоровью матери не только во время беременности, но и в долгосрочной перспективе по отношению к здоровью ребенка. В связи с этим в профилактической и психокоррекционной работе важно обращать внимание на факторы, являющиеся ресурсами совладания со стрессом, к которым относятся копинг-стратегии. Отечественные и зарубежные исследования указывают на связь неконструктивной копинг-стратегии «бегство-избегание» с нарушениями психического здоровья беременных женщин (депрессивные и тревожные симптомы, уровень воспринимаемого стресса), в свою очередь конструктивные стратегии совладания связаны с психическим здоровьем. Однако, ранее исследования совладания со стрессом у беременных не проводились в период длительного стресса связанного с пандемией [2].

Изложение основного материала статьи. Цель: изучить переживания беременных женщин в связи со стрессом, связанным с пандемией COVID-19 и использование ими копинг-стратегий. Были выдвинуты гипотезы: 1. Беременные женщины в условиях пандемии коронавируса испытывают значимый уровень стресса. 2. При выборе беременной женщиной адаптивной копинг-стратегии ее эмоциональное состояние более благоприятно и переживание стресса меньше, в сравнении с женщинами, использующими неадаптивные копинг-стратегии.

В исследовании использовались следующие методики: Шкала реактивной и личностной тревожности Спилбергера -Ханина (STAI) (Spielberger C.D. et al., ад. Ю.Л. Ханина, 1976); Способы совладающего поведения (Р. Лазарус, С. Фолкман, ад. Т.Л. Крюковой, Е.В.Куфтяк, М.С. Замышляевой, 2004); Шкала оценки влияния травматического события (Impact of

Events Scale-Revised (Weiss, Marmar, 1997; Тарабрина, 2001), а также социально-демографическая анкета, направленная на изучение социально-экономического положения, уровня образования, семейного и трудового статуса, а также самооценки выраженности стрессоров в ситуации пандемии. Среди акушерско-гинекологических данных собиралась информация о типе зачатия, общем состоянии здоровья, заболеваниях, осложняющих или сопутствующих беременность. Методы математико-статистической обработки: анализ средних, частотный анализ, корреляционный анализ. Статистическая обработка проводилась с помощью программы R-Commander. ^Исследование проводилось в онлайн формате с привлечением беременных женщин через онлайн чаты для беременных и молодых матерей, а также через специалистов, работающих в сфере родовспоможения.

Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ No 20-04-60386.

В исследовании приняли участие 162 беременные женщины на втором и третьем триместрах, возраст от 20 до 43 лет, средний возраст 30,13±5,02. Беременность у всех респондентов протекала в период пандемии COVID-19. У 73,46% (119 женщин) выборки беременность была плановая, у 25,93% (42 женщины) беременность не была запланирована, но желанна. 94,44% (153 женщин) зачали естественным путём, у 4,94% (8 женщин) беременность наступила с применением вспомогательных репродуктивных технологий (ЭКО, ИКСИ). При анализе акушерско-гинекологических данных было выявлено, что 24,07% (39 женщин) первобеременны, у 75,93 % (123 женщины) вторая или более по счёту беременность.

На основе демографических данных было выявлено, что 85,19% (138 женщин) состоят в зарегистрированном браке и живут с супругом, 9,88% (16 женщин) - в незарегистрированном браке, но постоянно проживают с партнёром, 1,24% (8 женщин) - не живут с партнёром или не состоят в отношениях. Большинство респондентов имеют высокий образовательный уровень, высшее образование (несколько высших, учёная степень, неполное высшее) есть у 85,18% (133 женщины), среднее (специальное, неполное высшее) образование есть у 14,2% (23 женщины). Среди всех респондентов 53,09 % (86 женщин) работали до беременности или продолжают работать сейчас, 46,3% (75 женщин) не работали до беременности и не работают сейчас.

По данным акушерско-гинекологической анкеты 85% женщин имели различные осложнения протекания беременности: токсикоз отмечается у 61% (99 женщин), анемия у 33% (54 женщины), госпитализация в стационар была у 25% (40 женщин), угроза прерывания - у 23% (38 женщин), инфекционные заболевания были выявлены у 17% (28 женщин), гестационный сахарный диабет - у 1% женщин (2 женщины), коронавирус - у 1% (2 женщины).

Для изучения выраженности симптомов ПТСР нами была применена методика «Шкала оценки влияния травматического события». Среднегрупповое значение интегрального показателя (ИТ) среди респондентов составило 23,4±15,34. При этом 14,2% выборки относятся к высокой угрозе ПТСР (значения ИТ выше 40). Полученные результаты значительно превышают значения ПТСР у беременных до пандемии [1]. При анализе выраженности отдельных симптомокомплексов, выявлено: наиболее высокий показатель относится к симптомокомплексу «избегание» 8,84±6,33, что свидетельствует о выраженном стремлении смягчить или избежать переживания, связанные с травматическим событием; далее «физиологическая возбудимость» 7,98±5.94, включающая раздражительность, злость, гипертрофированную реакцию испуга, трудности с концентрацией, психофизиологическое возбуждение, обусловленное воспоминаниями, бессонницу; на третьем месте по выраженности находится симптомокомплекс «вторжение» 6,58±5,1, включающий в себя ночные кошмары, навязчивые чувства, образы или мысли, связанные с травматическими событиями. Полученные данные в нашей выборке отличаются от данных зарубежных исследований, где было обнаружено, что наиболее часто встречающимся симптомокомплексов ПТСР является «физиологическая возбудимость» [1]. Это различие может быть связано с особенностью данной выборки, так как в ходе анализа было обнаружено, что наиболее высокие среднегрупповые значения относятся к копинг-стратегии «Бегство-избегание».

Среднегрупповое значение реактивной тревоги составляет 41,61±12,37 по методике «Шкала реактивной тревожности Спилбергера-Ханина». При распределении по группам выраженности высокую ситуативную тревогу (46 баллов и более) испытывает 25,31% (41 женщина); ситуативную тревогу средней степени демонстрирует 34,57% (56 женщин) и у 12,96% (21 женщина) ситуативная тревога находится на низком уровне, согласуется с данными зарубежных исследований [11].

Также был проведён анализ данных самооценки уровня стресса, связанного с ситуацией пандемии коронавируса. Нами было предложено респондентам оценить свой уровень стресса в связи с пандемией по бальной системе от 0 до 10, где 0 -отсутствие стресса, 10 - очень высокий стресс. 58 (35,8%) женщин оценивают стресс в связи с ситуацией пандемии в диапазоне высоких значений (7-10 баллов); в диапазоне средних значений (4-6 баллов) оценивают стресс 56 (34,57%) женщин, наименьшее количество респондентов находится в группе низких показателей - 47 женщин (29,01%). При распределении значимости стрессоров наибольшую обеспокоенность вызывают изменения в системе здравоохранения (46,91%), следующим стрессором является политическая обстановка (38,89%), здоровье близких также является сильным стрессором (38,27%), по поводу финансовой ситуации беспокоится (35,81%), стресс в связи с социальной изоляцией отмечается у (32,1%), в связи с беспокойством по поводу здоровья ребёнка (27,16%), наименьшее беспокойство в представленной выборке вызывается собственным здоровьем (17,98%). Как мы видим, наименее выраженными стрессорами обозначены беспокойство по поводу здоровья ребенка и своего собственного здоровья, несмотря на то, что по данным акушерско-гинекологической анкеты 85% женщин имеют осложненное течение беременности или сопутствующие заболевания, могущие оказывать негативное влияние на протекание беременности (токсикоз, анемия, угроза и т.п.).

Также в анкете мы просили беременных женщин оценить их удовлетворенность материальным положением до начала пандемии и на момент исследования (от 0 до 10, где 0 - неудовлетворенность, 10 - полная удовлетворенность), так как изменения материальной составляющей на этапе ожидания ребенка и грядущих перемен в жизни и семье в связи с рождением ребенка может иметь дополнительное значение для негативных переживаний. По результатам анализа среднее значение удовлетворённости материальным положением до начала пандемии составляет (6,98±2,1), а на момент исследования (в период пандемии) составляет (5,5±2,66). Полученные данные демонстрируют снижение удовлетворённости материальным положением, что подтверждает обеспокоенность женщин их финансовым положением. Также 48,15% (78 женщин) указывают, что в период самоизоляции на фоне пандемии им пришлось полностью или значительно перестроить свою жизнь, для оставшихся 51,23% (83 женщины) жизнь изменилась либо незначительно, либо не изменилась совсем. Таким образом, почти для половины выборки ситуация пандемии внесла значительные изменения в привычный уклад жизни, что также может способствовать повышению уровня стресса.

Для изучения копинг-стратегий нами была использована методика «Способы совладающего поведения». Среднегрупповые значения по всем копинг-стратегиям находятся в пределах средних значений. Однако, в группе наиболее выражена копинг-стратегия «бегство-избегание» (14,1±3.63), что свидетельствует о преодолении личностью негативных переживаний за счет реагирования по типу отрицания проблемы, неоправданных ожиданий, отвлечения; на втором месте копинг-стратегия «Самоконтроль» (13,78± 3,05), показывающая выбор целенаправленного подавления и сдерживания эмоций; следующая по выраженности копинг-стратегия «Положительная переоценка» (13,54±4,08) - положительное переосмысление ситуации; далее «Поиск социальной поддержки» (13,12±3,23), как привлечение внешних (социальных)

ресурсов, поиска информационной, эмоциональной и действенной поддержки; далее «Планирование решения проблемы» (12,85±3,13), что свидетельствует о выработке стратегии разрешения проблемы, планировании решения исходя из прошлого опыта и имеющихся ресурсов; «Дистанцирование» (9,46±3,09), как субъективное снижение значимости проблемы и степени эмоциональной вовлеченности; «Конфронтация» (9,36±2,81), что свидетельствует о разрешении проблемы за счет не всегда целенаправленной поведенческой активности; «Принятие ответственности» (7,69±2,17), что говорит о признании субъектом своей роли в возникновении проблемы и ответственности за ее решение, в ряде случаев с отчетливым компонентом самокритики и самообвинения. Высокие значения получили стратегии «Поиск социальной поддержки» (28,4% женщин), «Принятие ответственности» (24,07%), «Планирование решения проблемы» (21,6%).

Для изучения взаимосвязей между показателями методик был использован коэффицент корреляции Кендалла, на основании которого обнаружена взаимосвязь между ситуативной тревогой и физиологической возбудимостью (0,37 при р<0,001). Самооценка уровня стресса напрямую связана с «Интегральным показателем» ПТСР (0,47 р<0,001), «Избеганием» (0,3 р<0,001), «Вторжением» (0,52 р<0,001), «Физиологической возбудимостью» (0,49 р<0,001). Удовлетворенность материальным положением имеет обратную взаимосвязь с ситуативной тревогой показал (-0,19 р<0,001). «Положительная переоценка» имеет обратную связь с ситуативной тревожностью (-0,23 при р<0,001). Также была обнаружена связь между ситуативной тревогой и копинг- стратегией «Бегство-избегание» (0,27 при р<0,001). Таким образом, чем больше у респондента выражено поведение, направленное на переосмысление проблемной ситуации, тем меньше проявлений напряжения, беспокойства, нервозности в связи с ситуацией пандемии. Чем больше респондент реагирует на стресс отрицанием проблемы, отвлечением внимания, непринятием ответственности за свои эмоциональные и поведенческие реакции, тем более выражена тревожность и напряжение. Аналогичные результаты наблюдаются у беременных женщин в зарубежных исследованиях, при выборе дисфункционального копинга здоровье матери и ребёнка значительно ухудшается [6], в то время как при выборе адаптивного копинга в большинстве случаев здоровье матери и ребёнка улучшается [6, 10].

Выводы:

1. Треть беременных женщин (35,8%) оценивают стресс, связанный с пандемией как значительный. При этом наибольшее беспокойство вызывают изменения в здравоохранении (46,91%), политическая обстановка (38,89%), здоровье близких (38,27%), финансовая ситуация (35,81%), последние места занимают беспокойство по поводу здоровья ребёнка (27,16%), свое собственное здоровье (17,98%).

2. Большинство беременных женщин демонстрируют ситуативную тревогу высокого (25,31%) и среднего (34,57%) уровня. Высокий риск развития ПТСР выявлен у 14,2% беременных женщин. Ситуативная тревога достоверно напрямую связана с симптомокомплексами ПТСР, среди которых наиболее выражены избегание и вторжение.

3. Среднегрупповые значения по всем копинг-стратегиям находятся в диапазоне нормативных, однако наибольшие значения при этом получили стратегии: «Бегство-избегание» (14,1±3,63 балла), «Самоконтроль» (13,78±3,05) и «Положительная переоценка» (13,54±4,08).

4. В результате корреляционного анализа выявлены достоверные взаимосвязи: адаптивная копинг-стратегия «Положительная переоценка» имеет обратную связь с ситуативной тревогой, неадаптивная стратегия «Бегство-избегание» имеет прямую связь с ситуативной тревогой.

Таким образом, в результате исследования обе гипотезы подтверждены.

Литература:

1. Аникина, В.О. Психическое здоровье женщин в период беременности в условиях пандемии коронавируса COVID-19: обзор зарубежных исследований / В.О. Аникина, С.С. Савенышева, М.Е. Блох // Современная зарубежная психология. -2021. - Том 10. - No 1. - С. 70-78.

2. Савенышева, С.С. Психическое здоровье и копинг-стратегии беременных женщин в период пандемии COVID-19 / С.С. Савенышева // Антология российской психотерапии и психологии. Материалы Всероссийского научно-психологического конгресса с международным участием. - Москва, 2021. - С. 117-119.

3. Beijers, R. Mechanisms underlying the effects of prenatal psychosocial stress on child outcomes: beyond the HPA axis / R. Beijers, J.K. Buitelaar, С. de Weerth C. // Eur Child Adolesc Psychiatry. - 2014. - 23(10). - С. 943-956

4. Caparros-Gonzalez, R.A. The COVID-19 pandemic and perinatal mental health / R.A. Caparros-Gonzalez, F. Alderdice, К. Lebel // J. Reprod. Infant Psychol. - 2020. - 38 (3). - С. 223-225.

5. Glover, V. Maternal depression, anxiety and stress during pregnancy and child outcome; what needs to be done / V. Glover // Best Pract. Res. Clin. Obstet. - Gynaecol. - 2014. - 28. - С. 67-71.

6. Guardino, C.M. Coping during pregnancy: A systematic review and recommendations / С. М. Guardino, C.D. Schetter // Health Psychology Review. - 2014. - 8. - С. 70-94.

7. Horsch, A. Maternal coping, appraisals and adjustment following diagnosis of fetal anomaly / А. Horsch, С. Brooks, Н. Fletcher // Prenat diagnoz. - 2013. - 33 (12). - C. 1137-1145.

8. Prenatal adverse life events increase the risk for atopic diseases in children, which is enhanced in the absence of a maternal atopic predisposition / Hartwig I.R., Sly P.D., Schmidt L.A. [и др.] // J. Allergy Clin. Immunol. - 2014. - 134. - C. 160-169.

9. Prenatal stress and epigenetics / Cao-Lei L., de Rooij S.R., King S., [и др.] // Neurosci. Biobehav. Rev. - 2020. - 117. -C. 197-210.

10. Pakenham, K.I. Application of a stress and coping model to antenatal depressive symptomatology / K.I. Pakenham, А. Smith, S.L. Rattan // Psychology, Health and Medicine. - 2007. - 12. - C. 266-277

11. Psychological impact of COVID-19 in pregnant women / Saccone, G., Florio, A., Aiello, F., [и др.] // Am. J. Obstet. Gynecol. - 2020. - 223. - C. 293-295

12. Schetter, C. Dunkel. Stress processes in pregnancy and preterm birth / Schetter // Curr. Dir. Psychol. Sci. - 2009. - 18 (4). - C. 205-209.

Психология

УДК 159

аспирант кафедры психологии Джабраилова Маликат Магомедовна

ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный педагогический университет» (г. Махачкала); доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой психологии Далгатов Магомед Магомедаминович

ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный педагогический университет» (г. Махачкала)

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА АГРЕССИВНОСТИ И ТРЕВОЖНОСТИ У ПОДРОСТКОВ ИЗ

СЕМЕЙ С РАЗНЫМ СОЦИАЛЬНЫМ СТАТУСОМ

Аннотация. Статья посвящена исследованию особенностей различий проявления агрессивности и тревожности у подростков, воспитывающихся в семьях с разным социальным статусом (полная, неполная и смешанная). Целью исследования являлось изучение особенностей проявления агрессивности и тревожности у подростков, воспитывающихся в неполных, смешанных и полных семьях. В данной работе представленные результаты эмпирического исследования показали наличие различий в проявлении агрессивности и тревожности подростков из неполных, смешанных и полных семей. Подросткам из неполных семей характерны высокие показатели агрессивности и тревожности, по сравнению с полными и смешанными семьями.

Ключевые слова: неполная семья, полная семья, физическая агрессия, вербальная агрессия, тревожность агрессивность, подростки.

Annotation. The article is devoted to the study of the peculiarities of the differences in the manifestation of aggression and anxiety in adolescents raised in families with different social status (full, incomplete and mixed). The aim of the study was to study the peculiarities of aggression and anxiety in adolescents raised in incomplete, mixed and full families. In this paper, the presented results of an empirical study showed the presence of differences in the manifestation of aggression and anxiety of adolescents from incomplete, mixed and full families. Adolescents from single-parent families are characterized by high rates of aggression and anxiety, compared with full and mixed families.

Key words: incomplete family, full family, physical aggression, verbal aggression, anxiety aggressiveness, adolescents.

Введение. Проблема агрессивности и тревожности давно уже является объектом пристального научного внимания, так как страдают от этих психических проявлений большое количество людей. Особенно это характерно для очень уязвимой и незащищённой категории - детей-подростков. И, по ряду объективных и субъективных причин, данная проблема стоит особенно остро перед подростками из неполных и смешанных семей, а так же семей с низким социальным статусом родителей, ведущих ассоциальный образ жизни.

Изучением проявления тревожности и агрессивности занимались и продолжают заниматься отечественные и зарубежные ученые: В.М. Астапов, К. Лоренц, Р. Бэрон, Д. Ричардсон, А. Басс и другие. В наибольшей степени эта проблема освящена в трудах отечественного учёного А.М. Прихожан и зарубежного - Ч.Д. Спилберга.

Изложение основного материала статьи. Проявление, а так же возникновение и развитие агрессивности и тревожности связаны с разными причинами - объективными и субъективными.

Как показал теоретический анализ литературы [1-5; 7], во многом причины проявления тревожности и агрессивности у подростков связаны с семьей.

Семья создаёт условия для развития задатков личности, закладывает фундамент человеческих качеств, тем самым закономерен факт, что при благоприятной семейной обстановке этот процесс происходит гармонично и оказывает положительное влияние на развитие ребёнка. И, наоборот, при неблагоприятных семейных обстоятельствах и условиях создаётся колоссальная возможность для активного формирования таких неблагоприятных качеств. Как агрессивность и тревожность.

Наиболее уязвимыми и проблемными являются так называемые смешанные семьи, а так же неполные [7] - табл. 1.

Таблица 1

Характеристика неполных и смешанных семей

Смешанные семьи Неполные семьи

В них воспитываются приемные (или усыновленные) дети, а так же дети, являющиеся родными для одного из родителей. семьи с одним родителем, по причине того, что: родители развелись; Кто-то из родителей умер; родители никогда не вступали в брак.

Неполными называются, смешанными - семьи, в которых. Достаточно широко описаны проблемы неполных и смешанных семей в трудах таких ученых-исследователей, как М.И. Буянов, З. Матейчик и др.

Анализ немногочисленных исследований (Ю.Н. Гут, Н.Н. Доронина, Л.А. Костина, А.С. Кубекова и др.) по вопросу развития ребенка в неполной семье свидетельствуют, что появление развития агрессивности и тревожности связано с нарушением структуры, соответственно полноты функционирования семьи [2; 3].

Стабильность семейной среды является очень важным фактором в формировании гармоничного психически и эмоционально уравновешенного ребёнка.

Семья, которая не может воспитывать ребёнка должным образом и создавать необходимые условиях для этого, является серьёзным барьером в процессе успешной социализации подростка.

Психологический дискомфорт у детей-подростков из неполных семей проявляется следующим образом:

- в повышенной тревожности детей;

- в развитии и усугублении личных проблем вследствие семейного неблагополучия.

Для детей из неполных семей характерно растущее беспокойство о здоровье близких, ребёнка постоянно преследует страх потерять единственного оставшегося с ними родителя. Опасения детей проявляются через переживания несогласия с родителями, а также через трудности в освоении школьной программы [5; 7].

Исходя из этого, осуществлена постановка проблемы данного исследования: выяснить, каковы особенности проявления агрессивности и тревожности подростков, воспитывающихся в неполных и смешанных семьях.