CC BY
7
500 i
ВО 20 15 10 5 * ! 1 1 I
. KvJ I I I 1N\4—1 K\N
1 2 3 5 6
Мнкробная обсемененность воздуха МК в зависимости от сезона и технологического процесса.
По оси абсцисс — производственный цех: по оси ординат — микробная обсемененность (в тыс. МК/м3). / — 1-й аппаратный цех: 2 — участок расфасовки сухого молока; 3 участок восстановлении порошкового молока: ■I — цех кисломолочной нролукц-ш: 5 — творожный цех; б — цех розлива готовой продукции. Незаштрихова'нные столбики переходный период, заштрихованные столбики теплый период.
чество микрофлоры в воздухе рабочей зоны достоверно значительно выше, чем в холодный. Так, в цехе розлива готовой продукции показатели микробной обсемененности воздуха в теплый период выше, чем в холодный период, в 3,8—4,6 раза, а в цехе приготовления творога при расфасовке продукта — в 24—26 раз.
Уровень микробного загрязнения воздуха значительно колебался на различных участках — 5,1 -105 и 6,2-104±2,6-103 микробных клеток в 1 м3 (МК/м3). Кроме этого, установлена зависимость количества микробных клеток и от операций, выполняемых на производственном участке. Так, на участке расфасовки сухого молока во время затаривания общая микробная обсемененность достигала 5,1 • 105±3,5-10 МК/м3, через 2 ч после окончания производственной операции 5,8-104±2,0-10® МК/м3 (р<0,01).
Наибольший удельный вес в структуре микрофлоры на участке приготовления сухого обезжиренного молока составляли гемолитические формы стафилококков и стрептококков — 22,4 %, на участке восстановления сухого молока их удельный вес повышался до 43,3 %. На этих же участках в воздухе рабочей зоны выявлено и максимальное количество микроскопических грибов-плесеней — 2,1 • 103±0,3-103 МК/м3. Процентное содержание грибов от общего количества микроорганизмов на разных участках колебалось
от' 1 до 5,3 % и зависело от специфики технологического процесса обработки молочной продукции.
Следует отметить, что на участках приготовления масла, фасовки творога и восстановления сухого молока обнаружено значительное количество (5,9-103 МК/м ) бактерий группы кишечных палочек, удельный вес которых колебался от 9,4 до 19,1 % от общего количества микроорганизмов.
Таким образом, на молокоперерабатывающих предприятиях большой мощности формируются неблагоприятные условия труда, способные оказывать отрицательное воздействие на организм работающих. Производственная среда молокоперерабатывающих предприятий характеризуется комплексом санитарно-гигиенических показателей, которые могут неблагоприятно влиять на состояние здоровья работающих: микроклиматический дискомфорт, шум, запыленность и микробная обсемененность воздуха рабочей зоны отдельных участков и цехов. Это обстоятельство указывает на целесообразность разработки и внедрения санитарных правил на условия труда на молокоперерабатывающих предприятиях для обеспечения текущего санитарного надзора.
Ли тература
!. Алехина 3. И.// Безопасность труда при производстве и и переработке продукции животноводства.— Орел, 1989.— С. 126—128.
2. Афанасьева А. £., Малышева Г. Н., Репин Г. Н. // Гиг. труда.— 1987,— № 11,— С. 45—48.
3. Леонова А. Б., Медведев В. И. Функциональное состояние человека в трудовой деятельности.— M., 1981.— С. 37.
4. Методы санитарно-микробиологического исследования объектов окружающей среды / Под ред. Г. И. Сидоренко.— M., 1978.
5. Минх А. А. Методы гигиенических исследований.— М., 1971.
6. Михайлов В. Н. // Молоч. пром-сть.— 1986.— № 1.— С. 22.
7. Справочник по микробиологическим и вирусологическим методам исследования / Под рёд М. О. Биргера.— М., 1982,—С. 40—87; 114—121; 414—420.
4 Поступила 28.03.94
Summary. The main environmental unfavourable factors at dairy factories are noise, dust, microflora, microclimatic discomfort, insufficient lighting. Methödological recommendations were elaborated for improvement of working conditions to lower worker's morbidity.
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ. 1991 УДК 618.179-02:614.71-07
И. П. Сетко, О. Б. Гомонова, В. С. Целое
ВЛИЯНИЕ ЭКЗОГЕННЫХ СЕРОСОДЕРЖАЩИХ ХИМИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ НА ЖЕНСКИЙ ОРГАНИЗМ (ОБЗОР)
Оренбургский государственный медицинский институт
Рост производств и расширение сферы использования сернистых соединений в народном хозяйстве обусловливают увеличение поступления серосодержащих соединений в окружающую среду. Повсеместное сжигание серосодержащих топлив, плавка руд черных и цветных металлов, нефтедобыча, газодобыча и их переработка от сернистых соединений, другие промышленные процессы привели к значительному загрязнению биосферы соединениями серы. Количество серы, поступаю-
щей ежегодно из антропогенных источников, разными авторами оценивается как ЗСМО6 [49], 120-10® [1], 113-Ю6 [9], 105-106 [39], что в среднем составляет 2/з общего количества элемента, поступившего в атмосферу из всех источников, включая и природные (вулканическая деятельность, процессы гниения и др.) [39]. Основная роль в загрязнении атмосферы серой принадлежит сернистому ангидриду (95%), несколько
меньшая — серозодороду (4,28 %), сероуглероду [44, 46], меркаптанам и их изомерам [36] .
В настоящее время усиливающееся химическое загрязнение окружающей среды сернистыми соединениями представляет опасность не только для ныне живущих людей, но и для будущих поколений за счет токсического влияния на репродуктивную функцию человека. При этом серосодержащие соединения нарушают репродуктивную функцию, либо непосредственно влияя на зачатие, либо воздействуя на материнский организм и изменяя секрецию гормонов [45]. К. сожалению, в настоящее время оценить распространенность этих эффектов весьма сложно из-за множества факторов, которые приходится при этом учитывать. К их числу относятся неполнота сведений о дозе и продолжительности действия вещества, неизвестность взаимодействия между разными факторами, трудность получения образцов, неточность аналитических методов, большое количество возможных причин, вызывающих аборты: изменчивость индивидуальной чувствительности вследствие разности генотипов [11, 29]. На сегодня нет однозначно выявленного механизма действия сернистых соединений на репродуктивную функцию человека, не изучены «критические периоды» чувствительности к различным химическим соединениям, гормональная и гона-дотропная зависимость токсичности.
С целью прояснения вопроса о влиянии экзогенных серосодержащих химических веществ на женский организм в данной статье дан анализ материала об особенностях влияния сернистых соединений на здоровье женщин, проанализированы возможные механизмы нарушений репродуктивной функции, а также предложена система измерения этих воздействий.
В исследованиях В. А. Сухановой и В. В. Мельникова установлено, что у женщин, имеющих длительный контакт с продуктами переработки многосернистой нефти, зарегистрированы отклонения в сердечно-сосудистой и центральной нервной системах — ЦНС [30,31]. Изменения ЦНС проявляются в виде астенического синдрома на фоне вегетативно-сосудистых нарушений с изменением биоэлектрической активности мозга. У работниц основных цехов нефте- и газоперерабатывающих предприятий в сравнении с другими предприятиями значительно чаще регистрировались гипертоническая болезнь, кардиосклероз, миокардио-дистрофия, ишемическая болезнь сердца [25, 31]. В пользу токсического генеза миокардиодистро-фии у большинства работниц свидетельствуют такие факты, как идентичность ее с изменениями сердца при хронической интоксикации продуктами сернистой нефти [24] и других форм профессиональных интоксикаций [11, 17].
Нарушения кровообращения головного мозга (снижение интенсивности пульсового кровенаполнения, повышения тонуса сосудов, венозный застой) на предприятиях переработки высокосернистых нефти и газа обнаружены у половины работниц молодого возраста [32]. Исследованиями Л. А. Беломытцевой и соавт. [3] показано, что в клинической картине сочетанных поражений органов дыхания (хронические бронхиты с астмоидным кoмпoнeнтoмJ и гепатобилиарной системы (хронические холециститы) преобладают
нарушения функционального состояния в виде дискинезии бронхов, желчных путей, обусловленных первичным поражением ЦНС. Наиболее достоверными признаками токсического действия сернистых соединений на женский организм является изменение гематологических показателей [34, 41]. Б. А. Сухановой и соавт. [31, 33, 34] у женщин, работающих на предприятиях по переработке высокосернистой нефти, установлен высокий процент анемических соединений, среди которых в основном были железодефицитные анемии. Авторы полагают, что именно наличие таких химических соединений, как сероводород, сернистый ангидрид и некоторые органические соединения серы, являются действующими факторами риска в развитии дефицита железа. При анализе белка и белковых фракций крови выявлено снижение содержания общего белка и у-глобулиновых показателей [28].
Ведущей нозологической формой гинекологической заболеваемости являются нарушения менструальной функции у женщин, контактирующих с сероводородом, диоксидом серы, метил-и этилмеркаптанами, в виде гипер-, гипо-, олиго-, опсоменореи, ольгодисменореи и предменструального синдрома [15, 27, 28, 30, 31]. В. Н. Пикало [28] у 25,6 % аппаратчиков и лаборантов нефтехимического производства выявил нарушение менструального цикла и снижение эстроген-ной насыщенности организма.
М. К. Гайнулина и соавт., В. В. Горячев и соавт. [5, 10] у 42,5—46,7 % женщин, занятых в производстве извлечения серы из природного газа, установили нарастание частоты, темпов и глубины нарушений овариально-менструальной функции по мере увеличения продолжительности воздействия соединений серы. Так, после 3 лет работы частота нарушений овариально-менструальной функции возрастала в 2 раза, после 9 лет — в 3 раза. 50—55 % всех отклонений менструаций проявлялись в гипоменструальном синдроме (гипомено-рея, олигоменорея, опсоменорея), который сочетался с недостаточной гормональной функцией яичников; в 42,5 % — эндокринные формы бесплодия и дисфункции яичников, в 37 % — хроническое воспаление придатков матки, в 16% — доброкачественные опухоли матки [10, 19, 22].
Согласно данным Е. А. Меерсона и М. В. Андреевой [18| и М. К. Гайнулиной и соавт.' [5], у малостажированных работниц, контактирующих с серосодержащими химическими веществами, преобладал гиперменструальный синдром, а у вы-'сокостажированных работниц отмечался гипо-менструальный синдром. Известно, что гормональный дисбаланс затрудняет процесс адаптации и является одной из причин пониженной устойчивости женского организма к действию химических агентов [42]. По-видимому, различные соединения серы как нейротропные яды в первую очередь воздействуют на нервную систему, а также через гуморальные факторы на эндокринную систему в целом, тем самым влияя на яичник как на один из звеньев этой системы [19].
Многочисленными исследованиями В. В. Мельниковой [19] у работниц нефте- и газохимических предприятий установлена низкая способность к зачатию. При одинаковом возрасте и длительности половой жизни частота беременно-
3
— 15—
сти у женщин была достоверно ниже, чем в контрольной группе. Если среднее число беременностей на 1 женщину контрольной группы составляла 5,5±0,6 %, то у работниц, контактирую-: щих с соединениями серы,— лишь 3,8±0,5 % [19]. В настоящее время известно, что беременные жен-шины наиболее чувствительны к действию химических агентов [48]. Это обусловлено развивающимися во время беременности функциональными изменениями в сердечно-сосудистой, дыхательной и выделительной системах, водно-соле-вом и жировом обменах, которые влияют на токсико-кинетические параметры абсорбции, распределения и элиминации химических веществ [23]. В связи с этим снижается общая способность организма беременных метаболизиро-вать ксенобиотики [23, 21]. Кроме того, установлено, что одним из проявлений синдрома адаптации женского организма к беременности является легочная гипервентиляция, когда интенсивный минутный объем дыхания, приходящийся на единицу массы тела, примерно в 2 раза превышает его исходный уровень до беременности [16, 20, 26]. Это означает, что количество химических веществ, поступающих с вдыхаемым воздухом на единицу массы тела, у беременных в 2 раза больше, от чего возрастает риск развития интоксикации организма [6, 35]. При углубленном обследовании работниц нефтеперерабатывающего завода Башкирии в период беременности установлены изменения в состоянии ЦНС, сердечно-сосудистой системы, крови, печени, причем тем чаще и выраженнее, чем чаще происходил их контакт с токсическими сернистыми соединениями и углеводородами [8]. Особо обращает на себя внимание большое количество (17,2%) досрочного прерывания беременности (самопроизвольные аборты и преждевременные роды) [4, 18]. Среди следующих по частоте осложнений репродуктивной функции беременных женщин, контактирующих с токсическими сернистыми соединениями, указывают на поздние токсикозы беременности и невынашивание беременности [7, 13, 14]. Особенностями течения поздних токсикозов являются раннее начало, малосимптомность, водянка беременных [22]. При анализе течения родов у женщин, контактировавших с сернистыми соединениями, установлен высокий процент преждевременных изменений околоплодных вод, кровотечений в раннем послеродовом периоде, акушерский травматизм.
В настоящее время известно, что плацента не является непреодолимым барьером для химических веществ с относительной мол. массой порядка 300 и менее 29. В связи с этим известно более чем 600 химических веществ, способных проникать от матери к плоду через плаценту и в той или иной степени отрицательно влиять на его развитие [12]. К плоду большинство серосодержащих химических веществ может проникать непосредственно, либо метаболизируясь в плаценте [50], превращаясь не только в менее, но и в более токсичные соединения. Важно отметить, что проникновение химических веществ через плаценту облегчается во время токсикозов беременности и особенно в конце беременности [37]. Анализ раннего неонатального периода новорожденных от матерей, контактировавших с хими-
ческими веществами, содержащими серу, свидетельствует, что при рождении у 6,8 % наблюдалась асфиксия плода, у 63,5 % — мертворож-даемость, у 6,3 % — перинатальная смертность [14, 22, 26]; выявлены новорожденные с энцефалопатией гипоксического генеза [26] и внутриутробной гипотрофией [7].
Нарушение нормального развития плода, вызванное воздействием токсических сернистых соединений, может привести к одному из четырех последствий — смерти, порокам развития, замедлению роста или дисфункции органов плода [38]. Очень важно сегодня акцентировать внимание на том, что смерть эмбриона на ранних стадиях беременности (1—4-я неделя) приводит к рассасыванию зародыша материнским организмом. Смерть эмбриона между 4-й и 8-й неделями приводит к тяжелому кровотечению, которое матерью часто не осознается как гибель плода, поскольку много беременностей не диагностируется до тех пор, пока женщина не обратится к врачу. Кроме того, хотя эмбрион или плод получают лишь долю того воздействия, которому подвергся материнский организм, но ее часто оказывается достаточно в силу чрезвычайной чувствительности зародыша для эмбриотоксического эффекта при отсутствии симптомов отравления материнского организма [41].
Экспериментально установлено, что исследуемые соединения проникают в ткани плода через плаценту и в некоторых случаях задерживаются дольше, чем в тканях матери, вызывая морфофункциональные изменения системы мать — плацента — плод. По данным [43], введение per os сырой сернистой нефти крысам с 6-го по 17-й день беременности привело к снижению массы плода и его гибели. М. Н. Fenston и соавт. [40] при аппликации нефти на кожу спины крыс с 1-го по 19-й день беременности в дозах 4, 8, 30, 120 и 250 мг/кг наблюдали признаки эмбриотоксичности в виде вагинальных кровотечений, снижения массы тела, атрофии вилочковой железы. При дозе 30 мг/кг увеличивалось число случаев внутриутробной гибели плода; группа крыс, получавших сырую нефть в дозе 250 мг/кг, вообще не дала потомства. Комбинированное действие сероводорода и сероуглерода в дозе 400 и 800 млн-1 с 6-го по 20-й день беременности приводило к значительному снижению участков окостенения в грудине, а также появлению косолапости у крысят и снижению прибавки массы у матерей [47]. И. Р. Ба-риляк, И. А. Васильева, Л. П. Калиновская много-чйсленными экспериментальными исследованиями также подтверждают данные о том, что хроническое воздействие на крыс малых концентраций сероводорода и сероуглерода до и во время беременности дает эмбриотоксический эффект на пред- и постимплантационных стадиях развития, обусловливает возникновение у зародышей аномалий развития мочеполовой и костной систем, нарушает кроветворение [2]. Кроме того, эти яды дают выраженный эстрогенный эффект, удлиняя эстральный цикл у крыс за счет увеличения продолжительности фазы течки. С другой стороны, известно, что эстрогены оказывают антимитокси-ческое действие на эмбриональные клетки и ци-тотоксическое — на хромосомный аппарат клеток костного мозга беременных самок [2].
Таким образом, систему мать — новорожденный можно использовать как естественную биологическую модель для изучения воздействия экзогенных химических веществ, в том числе содержащих серу; а основным показателем их воздействия на женский организм может служить морфометри-ческое изучение плаценты, что в конечном итоге позволит разработать комплекс профилактических мероприятий, направленных на сохранение здоровья матери и новорожденного.
Литература
1. Альтшулер Н. И., Ермаков Ю. Г. // Вести. Моск. ун-та. Сер. геогр.— 1978.— № 5,— С. 38—43.
2. Бариляк И. Р., Васильева И. А., Калиновская Л. П. // Арх. анат,— 1975,— № 5.— С. 77—80.
3. Беломытцева Л. А., Булатова Р. Д., Бабкова М. И. // Гигиена производственной и окружающей среды в нефтяной, нефтеперерабатывающей, нефтехимической и газовой промышленности. М., 1979.— Т. 10.— С. 100—103.
4. Воскресенская Е. Г. Состояние здоровья беременных женщин и детей первого года жизни как» гигиенический критерий оценки уровня аэрогенной химической нагрузки: Автореф. дне. ... канд. мед. наук.— "Нижний Новгород, 1992.
5. Гайнулина М. К-, Мельникова Н. В., Пьянова Ф. 3. // Гигиена производственной и окружающей среды, охрана здоровья рабочих в нефтегазодобывающей и нефтехимической промышленности.— М., 1987.— С. 55—60.
6. Гайнулина М. К., Суханова В. А. // Гигиена произ-. водственной и окружающей среды в нефтяной, • нефтеперерабатывающей, нефтехимической и газовой промышленности,— М., 1979,— Т. 10,— С. 91—96.
7. Гайнулина М. К-, Степанова Г. И. // Научные основы профилактики перинатальной патологии у женщин — работниц промышленного и сельскохозяйственного лроиз-водства,— М„ 1982,— С. 32—35.
8. Гайнулина М. К., Сухотина К. И. // Гигиена труда и охрана здоровья рабочих в нефтегазодобывающей и нефтехимической промышленности.— М., 1982.— С. 85—89.
9. Глобальный биогеохимический цикл серы и влияние на него деятельности человека.— М., 1983.
10. Горячев В. В., Доценко Ю. И., Парфенова Л. Н„ Мельникова И. К. // Неотложные состояния, возникающие при воздействии компонентов газового конденсата Астраханского месторождения, их профилактика и лечение.— Саратов, 1988,— Ч. 1,— С. 13—19.
11. Кончаловская Н. М., Рашевская А. М., Шаталов,//. М. // Гиг. труда,— 1969,— № П.— С. 2—8.-
12. Кирющенков А. П., Тараховский М. Л. Влияние- лекарственных средств на плод.— М., 1990.— С. 272.
13. Кулавский В. А., Беляев С. Е., Ахмадеева Э. Н. // Научные основы профилактики перинатальной патологии у ^женщин — работниц промышленного и сельскохозяйственного производства.— М., 1982.— С. 36—40.
14. Летучих А. А., Безнощенко Г. Б., Шевлягина Л. С. // Там же,— С. 28—33.
15. Литвинов Н. Н., Казачков В. И, Астахова Л. Р. // Гиг. и сан,— 1988,— № 2,— С. 65—67. ^
16. Лопатин В. А., Перекрест В. Т. // Физиология человека,— 1987,— № 3.— С. 456—461.
17. Макулова И. Д., Вольфовская Р. Н. // Дистрофии миокарда,— Л„ 1971,— С. 159—166.
18. Меерсон Е. А■., Андреева М. Б. // Вопросы гигиены труда.— Волгоград, 1987.— Т. 40, вып, 1.— С. 12—17.
19. Мельникова В. В. К вопросу о влиянии продуктов переработки сернистой нефти на менструальную и детородную функцию работниц нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности: Автореф. дне. ... канд. мед. наук.— Уфа, 1973.
20. Мельников В. А. // Казан, мед. журн.— 1979.— № 1.— С. 18—21.
2\. Меркурьева Р. В., Мухамбетова Л X., Бонащев-ская Т. И. // Окружающая среЛа и здоровье. Наука и практика.— М., 1991.— С. 149—52.
22. Мухаметова Г. М., Возовая М. А. // Гиг. труда.— 1972.— № 11,— С. 6—9.
23. Новиков В. Д., Горбачев Е. М. Беременность и токсиканты.— Новосибирск, 1986.— С. 75—86.
24. Островская Р. С., Самцов А. В. // Труды Уфим. НИИ гигиены и профзаболеваний.— Уфа, 1972.— С. 30—32.
25. Островская Р. С., Суханова В. А. // Гигиена труда и охрана здоровья рабочих в нефтяной и нефтехимической промышленности.— М., 1976.— Т. 11.— С. 43—47.
26. Петрова О. П. // Вопр. охр. мат.— 1982,— № 4,— С. 55—58.
27. Плотников Ю. В., Смулевич В. Б., Соленова Л. Г. и др. // Обзор, информ. Проблемы окружающей среды и природных ресурсов.— М., 1991.— Вып. 8.
28. Пикало В. Н., Думкина Г. 3., Дусеева Р. А. // Гигиена производственной и окружающей среды, охрана здоровья рабочих в нефтегазодобывающей и нефтехимической промышленности.— М., 1988.— С. 63—67.
29. Принципы оценки риска для потомства и связи с воздействием химических веществ в период беременности: Доклад рабочей группы ВОЗ.— М„ 1988,— С. 13—14; 25—28.
30. Суханова В. А., Мельникова В. В. /'/ Гиг. труда.— 1974.— № 4,— С. 39—41.
3J. Суханова В. А., Г айнулина M. К-, Мельникова Н. В. и др. // Гигиена производственной и окружающей среды в нефтяной, нефтеперерабатывающей, нефтехимической и газовой промышленности.— М., 1979.— Т. 10.— С. 96—99.
32. Суханова В. А. и др. // Там же.— С. 88—91.
33. Суханова В. А. и др. // Гигиена труда и охрана здоровья рабочих в нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности.— М., 1982.— С. 60—66.
34. Суханова В. А. и др. // Там же.— С.' 56—60.
35. Суханова В. А., Г айнулина М. К. // Гигиена прс?йз-водственнсй и окружающей среды, охрана здоровья рабочих в нефтегазодобывающей и нефтехимической промышленности.— М., 1988.— С. 67—72.
36. Уждавини Э. Р. Токсикология органических соединений серы.— Рига, 1986.
37. Элис Ю. II Вопросы гигиенического нормирования при изучении отдаленных последствий воздействия промышленных химических веществ.— М., 1972.— С. 107—119.
38. Capel Р. D., Rapoport R. A., Eisenreich S. J., Looney В. В. // Chemosphere.— 1985,— Vol. 14,— P. 439—450.
39. Cullis C. F., Hirshler M. M. // Atmosph. Environ.— 1980,— Vol. 14, N 11.— P. 1263—1278.
40. Feuston M. H., Kerstetter S. L., - Singer E. J., Mehl man M. A. // Toxicol, a. Health— 1989,— Vol. 5, N 3.— P. 587—599.
41..Fries C. R„ Lee R. F. // Mar. Biol.— 1984.— Vol. 79,— P. 187—193.
42. Focardi S., Fossi C., Leonzio C.. Romei R. // Bull, environ. Contam. Toxicol.— 1988.— Vol. 36.— P. 644— 650.
43. Khan S., Marlin M., Payne J. F., Rahimtula A. D. // Toxicol. Lett.— 1987,— Vol. 38, N- 1—2.— P. 109—114.
44. M с Key H. И Atmosph. Environ.— 1971,— Vol. 5, N I.— P. 7—14.
45. Leoni V., Biocca M. // Inguinamento.— 1982.— Vol. 3.— P. 33—40.
46. Miller G. J. H J. appl. Toxicol — 1982,— Vol. 2,— P. 88—98.
47. Saillenfait A. M.', Bonnet P., de Ceaurris J. // Toxicol. Lett.— 1989,— Vol. 48, N 1.— P. 57—66.
48. Schardem J. // Issues and Reviews in Teratology.— New York, 1983.— P. 181—214.
49. Sze N. D.. Ko M. К. // Atmosph. Environ.— 1980.— Vol. 14, N П.— P. 1223—1239.
50. Roba I. И Ann. Mêd. Vet.— 1975.— VoU 119, N 5,— P. 315—336.
Поступила 31.03.94
