CC BY
123
Лаптев М.К. 1934. Материалы к познанию фауны позвоночных Туркменистана (Большие Балханы и Западный Копет-Даг) // Изв. Туркмен. междувед. комитета по охране природы и развитию природных богатств 1: 115-196. Огнев С.И. 1928. Звери Восточной Европы и Северной Азии. М.; Л., 1. Огнев С.И., Гептнер В.Г. 1929. Млекопитающие среднего Копет-Дага и прилежащей
равнины // Тр. Науч.-исслед. ин-та зоол. 3, 1: 45-172. Павленко Т.А. 1962. О насекомоядных млекопитающих Южного Узбекистана // Зоол.
журн. 41, 11: 1693-1699. Строганов С.У. 1941. Насекомоядные млекопитающие фауны СССР // Докл. АН СССР. Нов. сер. 33, 3: 270-272.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1198: 3598-3608
Влияние деятельности человека на птиц восточного побережья Белого моря
Е.П.Спангенберг, В.В.Леонович
Второе издание. Первая публикация в 1958*
Начиная с 1955 года нами было совершено три поездки в весенне-летнее время с целью изучения орнитофауны восточного побережья Белого моря. Благодаря этим поездкам всё пространство от района Зимней Золотицы в горле Белого моря и до Канина Носа оказалось исследованным в отношении видового состава, численности и границ распространения встречающихся здесь птиц.
В настоящей статье рассматривается лишь один частный вопрос — влияние человека на проникновение ряда видов к северу, а также на численность птиц, являющихся объектом охоты или промысла. На видовом составе и численности ряда видов птиц на восточном побережье Белого моря в сильнейшей мере сказалось возникновение в последние три десятилетия на побережье Канина ряда новых посёлков: Чижа, Кия, Шойна и Торка. Правда, первые два селения существовали уже ранее, но люди жили здесь только в период промысла. В настоящее время все эти посёлки имеют вполне оседлое население и, что особенно важно, сюда завезены лошади, коровы, овцы и даже куры. Следует также отметить, что в южной части полуострова, включительно до Неси (несколько севернее Полярного круга), около домов возникли небольшие участки огородов и посевы ячменя.
Другим фактором, имеющим важное значение для промысловых
* Спангенберг Е.П., Леонович В.В. 1958. Влияние деятельности человека на птиц восточного побережья Белого моря // Бюл. МОИП. Нов. сер. Отд. биол. 63, 5: 31-36.
птиц, оказалось перемещение оленеводческих хозяйств из Семжи (Мезенская губа) и Неси, где они находились прежде, к северу в Чижу (севернее 67° с.ш.) и Кию (севернее 67°30' с.ш.). Благодаря этому весной при передвижении оленей на Канин Камень, где животные находят более обильный корм и спасаются от чрезмерного обилия комаров, значительная территория к югу от Чижи остаётся нетронутой многотысячными стадами животных, неизбежно производящими значительное опустошение по пути своего следования.
Остановимся теперь на тех видах птиц, продвижению которых на север способствовало или его полностью определяло возникновение новых населённых пунктов.
Распространение обоих видов воробьёв, городского Passer domesti-cus и полевого Passer montanus, на восточном побережье Белого моря имеет много общего. Оба вида теснейшим образом связаны с посёлками, где для устройства гнёзд не только домашний, но и полевой воробьи используют удобные места в жилых строениях человека. Гнездятся также воробьи в конюшнях и крытых загонах для коров и овец. Необходимо отметить, однако, что далеко не все населённые пункты в наше время заселены воробьями. Много таких селений, где воробьёв нет, причём отсутствие их связано не с недостатком подходящих условий, а с трудностью проникновения.
Заселение воробьями посёлков на восточном берегу Белого моря происходит не путём нормальных залётов, а с помощью крупных морских судов, совершающих частые рейсы в летнее время. Оба вида воробьёв в поисках пищи охотно посещают палубы морских пароходов, стоящих в порту Архангельска. Отдельные особи остаются здесь и после ухода судов в открытое море. В конце мая 1957 года при переезде из Архангельска в Каменку мы наблюдали «воробьёв-пассажиров» на товаро-пассажирском пароходе «Мудьюг». «Высадки» птиц на берег происходят или во время длительных стоянок судов у пристаней или в момент близкого прохождения мимо расположенных на берегу населённых пунктов.
В порту Каменка, расположенном в Мезенской губе на границе сплошных лесов и лесотундры, оба вида воробьёв — самые обычные птицы. По свидетельству местных жителей, они проникли сюда давно. Порт Каменка связан с Архангельском летними рейсами пассажирских судов. Заходят в Каменку также заграничные пароходы, приходящие сюда за лесом. В 40 км к северу расположен посёлок Семжа. Он заселён многими парами полевых воробьёв и несколькими парами воробьёв домовых.
Посёлок Семжа не посещается крупными морскими судами, но совсем недавно фарватер проходил непосредственно у берега Семжи и воробьи имели возможность перелетать в селение.
В следующем селении Мгла (близ Полярного круга), расположенном в 50 км к северу от Семжи, мы нашли только немногочисленных полевых воробьёв. Крупный посёлок Мгла расположен вверх по реке того же названия примерно в 3 км от морского берега. Каким путём и когда проник сюда полевой воробей, для нас остаётся не выясненным. Необходимо отметить, что к посёлку по реке Мгле заходят лишь сравнительно небольшие суда — боты.
Далее к северу оба воробья обнаружены в большом населённом пункте Несь, но в посёлках Чижа и Кия они положительно отсутствовали; крупные рейсовые пароходы к этим селениям не заходят. Ещё севернее в селении Шойна (несколько южнее 68° с.ш ) оба воробья оказались обыкновенными гнездящимися птицами. Пристань Шойны связана с Архангельском рейсами пассажирских и грузовых пароходов. Эти пароходы, огибая полуостров Канин, делают первую остановку на рейде у Шойны.
Воробьи-переселенцы осваивают только такие посёлки, где развито животноводство, т.е. где есть лошади, крупный и мелкий рогатый скот. Напротив, там, где животноводство отсутствует или развито слабо, воробьи вскоре исчезают, вероятно, погибая от голода. Имеются указания (Pearson 1904), что 21 июня 1903 к югу от Канина Камня в устье Большой Бугряницы найден мёртвый полевой воробей.
Можно с уверенностью сказать, что в скором времени оба воробья заселят селения Мглу, Чижу и Кию, где за последнее время все более развивается животноводство.
Обыкновенная овсянка Emberiza citrinella, как и оба воробья, проникает за человеком всё дальше к северу, но при своём расселении пользуется иными путями. Этот вид был найден гнездящимся в области леса и лесотундры. Несколько пар овсянок в июне 1955 года обнаружено нами в окрестностях Верхней Золотицы. До 1 июня в поисках пищи птички ещё посещали улицы и дворы посёлка. Пролётная особь в том же году отмечена у селения Койда. По Канушину берегу эти овсянки достаточно обычны в окрестностях порта Каменки и в окрестностях Семжи. У селения Мгла и далее к северу до селения Несь гнездящиеся пары встречаются реже.
Гнездовой биотоп обыкновенной овсянки — кустарниковые поросли берёзки и можжевельника и полянки среди мелколесья, состоящего из березняка и молодых ёлок. Гнездовые участки всегда расположены в непосредственной близости от жилых построек и, в частности, от животноводческих ферм и колхозных конюшен.
По собранным нами сведениям, расселение обыкновенной овсянки происходит в весеннее время (когда в тундре ещё лежит снег) по дорогам гужевого почтового транспорта. По такому санному пути всегда бывает разбросано сено, попадается овёс и лошадиный помёт. Пользуясь
дорогами, овсянки проникают к северу во время весеннего пролёта. Интересно, что санный путь в наши дни достигает села Несь, до которого проникла и овсянка. Далее основной санный тракт сворачивает на восток; не проникает далее на север и овсянка.
В ближайшее время почтовый санный путь будет налажен до селения Чижа. Есть основание предположить, что по следам человека вскоре проникнет сюда и обыкновенная овсянка.
Полевой жаворонок Alauda arvensis в сводке Г.П.Дементьева (1935) для полуострова Канина не отмечен. Он проник в область лесотундры и тундры, вероятно, в самое последнее время, после того, как местное рыбацкое население стало заниматься и разведением скота, и земледелием. На восточном берегу Белого моря гнездящиеся пары его были обнаружены нами у селения Золотицы в 1955 году, а у села Каменки и Семжи в июне 1956 года. Здесь этот жаворонок заселяет сухие луговые участки, примыкающие к населённым пунктам.
В 19557 году 10 июня местная парочка жаворонков наблюдалась на луговом участке среди тундры близ селения Чижи, а другая пара 22 июня на песчаной гриве, поросшей редкими злаками в устье реки Чижи. Из этой пары добыт самец, хранящийся в коллекции Зоологического музея Московского университета. Наконец, поющий жаворонок был отмечен нами в окрестностях селения Шойна 17 июня 1957 и 20 июня у Кии. Расселение полевого жаворонка, по-видимому, связано не только с возникновением распаханных участков, но и с появлением сухих лугов, обычно используемых для выпаса скота.
По следам деятельности человека проникает к северу на восточном берегу Белого моря и обыкновенный скворец Sturnus vulgaris. Для благополучного освоения новых мест он оказывается более прихотлив, чем предыдущие виды, и нуждается в прямой заботе со стороны человека. Помимо распаханных или луговых участков и наличия домашних животных, в условиях севера ему, видимо, совершенно необходимы вывешенные скворешники. В связи с этой особенностью и его распространение на исследованной территории приобретает спорадичный характер. Наши исследования показали, что две пары скворцов гнездились в 1955 году в скворешнях Нижней Золотицы. В Каменке скворцы обыкновенные гнездящиеся птицы. Есть скворцы также в селении Долгощелье, где во многих дворах развешены скворешники. В противоположность этому, в старом селении Семжа, населённом поморами, скворцы отсутствуют, нет здесь и обычая вывешивать скворешники. Во время весеннего пролёта скворцы регулярно посещают Сем-жу, но позднее, не найдя нужных условий для размножения, вновь исчезают отсюда.
В 50 км к северу от Семжи в количестве нескольких пар скворцы гнездятся в селении Мгла. Интересно, что птицы стали гнездиться
лишь после того, как в посёлок приехал новый учитель и с помощью ребят изготовил и развесил у школы несколько скворешников. По опросным данным, скворцы есть и в селении Несь, где они также используют для гнездования скворешники.
Селение Несь в наши дни представляет собой северный предел гнездования скворцов на полуострове Канин; далее к северу скворцы только залетают во время весенних миграций. Ежегодные залёты в мае известны в селение Чижа. Птицы прилетают в посёлок двумя -тремя парами, держатся несколько дней, а затем отлетают к югу. Известен также случай весеннего залёта на мыс Конушино.
Можно с уверенностью сказать, что скворцы заселят Семжу, Чижу и, вероятно, проникнут в Кию, как только местные жители проявят к птицам внимание и развесят скворешники. В селении Шойна, несмотря на наличие последних, скворцы до сего времени не поселились. Мы предполагаем, что бесплодные дюнные пески не благоприятствуют заселению. До наших исследований скворцы не были отмечены на восточном берегу Белого моря, исключая Каменки, где они появились сравнительно недавно.
Из шести видов врановых птиц, найденных нами на восточном побережье Белого моря, три вида: сорока Pica pica, серая ворона Corvus cornix и ворон Corvus corax проявляют явное стремление к расселению на север. Расселение врановых птиц тесно связано с деятельностью человека — широко развитым рыбным и зверобойным промыслами. В тёплое время года в большом количестве ловится сельдь, реже сёмга, а зимой и навага. Кроме того, широко развит зимний промысел тюленей. Бьют этого зверя пулевыми и дробовыми ружьями; большое число раненых животных успевает уйти с плавучих льдин в воду и не попадает в руки охотников. В течение всего лета трупы погибших тюленей, при каждом подъёме воды выбрасываются на морские отмели. Таких погибших подранков настолько много, что при исследовании береговой линии после отлива в течение дня удаётся найти до 2-3 десятков выброшенных животных. Трупы зверей поедаются крупными чайками, орланами-белохвостами Haliaeetus albicilla и воронами. Рыбные отходы, разбросанные близ рыбацких посёлков в местах обработки пойманной рыбы, а иногда и полноценная рыба привлекают также серых ворон и сорок.
Падаль и рыбные отбросы способствуют проникновению врановых птиц в средние и северные части полуострова Канин. При этом расселении особенно благоприятные условия встретил ворон.
Как известно, ворон может гнездиться в самой разнообразной обстановке. Его гнёзда обычно располагаются на высоких деревьях, иногда на уступах скал. Однако вороны могут гнездиться на крутых склонах холмов, а пустынный ворон С. с ruficollis в Аральских Каракумах
иногда строит своё гнездо на низкорослых кустиках джингиля на высоте не более 0.5 м от земли. Такое гнездование объясняется тем, что ворон с успехом изгоняет из своего гнездового участка не только лисиц, но даже волка. Вероятно, в разнообразных условиях строят свои гнёзда вороны и на восточном побережье Белого моря. Однако многие птицы для устройства своих гнёзд используют сооружения человека — бревенчатые топографические вышки и знаки-кресты, в значительном числе устанавливаемые рыбаками на высоких прибрежных холмах. Наличие удобных мест гнездования, падали, рыбных отбросов и проведение зимнего промысла белых куропаток Lagopus lagopus с помощью силков способствовали заселению воронами всего полуострова Канин, где вид этот живёт оседло.
Более сложны условия проникновения к северу по следам деятельности человека серой вороны. Так же, как и предыдущий вид, серая ворона устраивает гнёзда в разнообразной обстановке - обычно на деревьях, но местами среди тростниковых зарослей. Однако, как правило, этот вид положительно избегает гнездиться на всяких сооружениях человека. На восточном побережье Белого моря она гнездится только на деревьях и не гнездится на бревенчатых вышках. В связи с этим распространение вида на гнездовье строго приурочено к лесной области и к лесотундре. В области тундры гнездящиеся серые вороны отсутствуют, но в летнее время сюда залетают бродячие особи. С такой птицей, например, мы столкнулись у селения Чижа 8 июня 1957. В зимнее время, напротив, серые вороны регулярно в значительном числе проникают далеко к северу и, придерживаясь мест промысла наваги, остаются здесь в течение всего холодного времени года. Приблизительно так же ведёт себя и сорока. Как известно, в области своего распространения этот вид всегда сооружает характерное гнездо. Оно может помещаться на деревьях, в высоком кустарнике, а там, где отсутствуют деревья и кусты прямо в колючих изгородях загонов для скота. Бывают случаи, когда гнездо помещается совсем низко над землёй.
На восточном побережье Белого моря сорока характерна для лесной области. В небольшом числе проникает сорока также в криволесье. Гнездящиеся пары сорок нами были обнаружены близ Семжи, у селения Мгла, а по данным Н.А.Гладкова (1951), этот вид найден весной и у селения Несь, т.е. близ северного предела лесотундры. Здесь сороки устраивают свои гнёзда на деревьях и кустах всегда выше человеческого роста. В области тундры, несмотря на развитие местами ивовых зарослей — ёра, сороки нигде не гнездятся. Очевидно, отсутствие колючих зарослей, препятствующих проникновению к гнезду лисиц, не позволяет птице гнездиться столь низко.
По сведениям, полученным от местных рыбаков, сороки поздней осенью часто проникают в настоящую тундру и держатся здесь во время
промысла наваги. Зимой 1956/57 года 10 сорок появились около Чижи. Девять птиц исчезли по окончанию промысла, а одна продержалась в посёлке всю зиму. Таким образом, деятельность человека способствовала образованию нечто вроде зимовок ворон и сорок в крайне трудных условиях Севера. Недостаток естественного света до некоторой степени компенсировался искусственным освещением селений.
Деятельность человека способствовала и проникновению в тундру кречета Falco rusticolus. В противоположность сапсану Falco peregrinus, кречеты рано приступают к размножению и потому нуждаются в древесной растительности или в скалах. В связи с этим можно рассчитывать на его гнездование в области лесотундры. Однако в лесотундре кречеты не были обнаружены нами, а в тундре оказались, хотя и немногочисленными, но нормально гнездящимися птицами. Два найденных гнезда кречетов помещались на бревенчатых топографических вышках. Вероятно, ранее эти гнёзда принадлежали воронам; а затем были заселены кречетами. В тундре оседло живущий кречет оказывается более обеспеченным в отношении пищи, так как здесь наблюдается массовое скопление зимой белых куропаток. Широко развитый промысел на них с помощью петель облегчает кречетам добывание пищи. Кречеты постоянно держатся у мест промысла, схватывая бьющихся куропаток, попавших в силки.
Упорно пытаются проникнуть по следам деятельности человека ещё два синантропных вида - стриж и деревенская ласточка. Однако эти попытки кончаются неудачами.
Деревенская ласточка Hirundo rustica трижды наблюдалась нами в районе наших исследований. В 1955 году во второй половине июня одна птичка отмечена летящей над тундрой близ селения Койда, а через несколько дней и в самом посёлке. Позднее ласточки не наблюдались. 24 июня 1957 две деревенских ласточки отмечены нами в селении Семжа, где они продержались в течение двух дней, но затем всё-таки исчезли. Несколько южнее Мезени деревенские ласточки уже являются обычно гнездящимися птицами.
Стрижи Apus apus отмечались нами на восточном побережье Белого моря в различных местах. Следует отметить, что в 1901 году Смирновым наблюдался стриж 25 июня в Чёшской губе, ещё заполненной остатками льдин. Известны залёты стрижей даже до Шпицбергена. В 1955 году между 1 и 12 июня нам пришлось наблюдать гнездовую колонию в селении Верхняя Золотица. Птицы гнездились под крышей деревянной церкви. В окрестностях Койды, видимо, залётные особи отмечены в ту же весну в 20-х числах июня. В 1956 году одиночные стрижи встречались нам 25 июня в окрестностях Семжи и 28 июня в селении Каменка. Наконец, 8 июня 1957 семь стрижей наблюдались нами над лайдой близ селения Чижа, из которых добыто два экземпляра,
хранящиеся в коллекции Зоомузея Московского университета. 9 июня стрижи наблюдались у Семжи. 19 июня несколько стрижей появились у Шойны, а 21 июня пара отмечена у Кии. Видимо, это была единовременная волна залёта, но попытка расселения кончилась неудачей. Позднее стрижи не попадались нам до конца полевых исследований. Можно предполагать, что неудача расселения деревенской ласточки и стрижа объясняется частыми холодными днями, в которые остро ощущается недостаток летающих насекомых. Однако необходимо отметить, что в тундру Канина проникает на гнездовье ласточка-береговушка Riparia riparia, встреченная нами до Шойны включительно. Нам кажется, что ловя насекомых над водой и в защищённых от ветра местах в ярах близ глиняных обрывов, береговушка находится в более благоприятных трофических условиях, нежели стрижи и деревенские ласточки.
Наряду с видами следующими и пытающимися следовать за человеком на север, некоторые птицы в известные периоды проявляют определённое стремление к человеческому жилью. Так, во время пролёта в конце мая 1957 года рогатые жаворонки Eremophila alpestris массами задерживались на вспаханных участках у Семжи и долго не могли их покинуть. Сразу по прилёте около селений держатся стаи юрков Frin-gilla montifringilla, исчезая отсюда только с началом гнездования. Наконец, около конюшен и на грядках, особенно до начала насиживания, всегда держатся золотистые ржанки Pluvialis apricaria, относясь вполне доверчиво к человеку.
Перейдём теперь к рассмотрению тех видов птиц, которые в той или иной степени служат объектом охоты или промысла.
В этом отношении наибольшее значение, особенно в средней и северной части Канина, имеет белая куропатка Lagopus lagopus и гуменник Anser fabalis. Первая в достаточно большом числе стала гнездиться к северу от Неси, годами она бывает здесь весьма многочисленна. Правда, в 1957 году численность её была средней и даже в подходящих для неё биотопах вряд ли превышала 10 пар в поле зрения. Зимой основная масса птиц сосредоточивается в ёрах (ивняках) по долинам рек и здесь вылавливается силками. Размеры промысла весьма значительны и составляют по несколько тысяч птиц на охотника за сезон. Отдельные жители Чижи, имея около 800 силков, при обходе вынимают из них до сотни птиц. В области лесотундры куропатка также является объектом промысла во время своих зимних миграций, однако количество отловленных птиц на охотника в лучшем случае составляет здесь несколько сотен. Учитывая важность этого промысла, следует подчеркнуть вредность сбора местными жителями яиц белой куропатки, который достигает в некоторых местах внушительного размера. У той же Чижи в некоторые годы яйца собираются целыми вёдрами.
Другой птицей, промысел которой имеет заметные размеры, является гуменник. Этот гусь как обычная, а местами и многочисленная птица распространён по всему Канину к северу от Неси, т.е. в полосе настоящей тундры. Напротив, южнее гуменники встречаются в значительно меньшем числе и распространение их в области лесотундры носит спорадический характер. В прежнее время, по словам местного населения, они в большом количестве гнездились также по Абрамову берегу, но теперь численность их там определённо сократилась. Наибольшей плотности заселения в период гнездования гуменники достигают по озёрам средней части полуострова, от Неси до Чижи, являясь обычными и далее на север, вплоть до Камня. Около Чижи в 1957 году местами на 1 км2 мы встречали до 3-5 гнездящихся пар. Ещё большей густоты населения гуменники достигают в районе Парусного озера. Во время весеннего пролёта, который проходит в первую половину мая, большие стада гусей останавливаются кормиться по лайдам (заливным лугам) от Мезени до Торны на севере. Именно в это время и до окончания сроков весенней охоты ведётся основной отстрел птиц. Другой исстари практиковавшийся и, к сожалению, практикуемый до настоящих дней способ добычи гуменников состоит в отлове птиц у гнёзд с помощью капканов, при этом, естественно, гибнут как родители, так и кладки яиц. По словам одного ненца из Бугряницы за весну 1957 года им было подобным способом добыто 50 гусей. В ограниченном размере продолжает также бытовать и «гусевание», когда бьют линяющих, потерявших способность к полёту птиц, собирающихся в большом количестве к концу лета на некоторых озёрах средней части полуострова. Именно с этими методами охоты, имеющими за собой вековую традицию, необходимо бороться самым решительным образом. Недопустим также и сбор гусиных яиц, так как птицы вторично, как правило, к гнездованию уже не приступают.
Из прочей водоплавающей птицы некоторое значение имеют в период весеннего пролёта белолобые гуси Anser albifrons, пискульки Anser erythropus и белощёкие казарки Branta leucopsis, а также ряд видов уток, остающихся здесь на гнездовье. При этом в основном добываются шилохвость Anas acuta, свиязь Anas penelope и в южных районах кряква Anas platyrhynchos и чирок-свистунок Anas crecca. Прочие виды уток, многие из которых имеют мясо с рыбным запахом, остаются по большей части без внимания со стороны местного населения. Чёрные казарки Branta bernicla, массами пролетающие в средней части полуострова в первой половине июня, после закрытия охоты добываются лишь случайно.
Следует заметить, что на перечисленные виды, кроме куропаток и гуменников, охота носит скорее любительский характер и заметного влияния на численность птиц, очевидно, иметь не может.
Особое место среди птиц восточного побережья Белого моря занимает лебедь-кликун Cygnus cygnus. Если его сородич тундровый лебедь Cygnus bewickii встречается только на пролёте в южных частях Мезенской губы, то кликун как гнездящаяся птица распространён по всему полуострову. На участке между Семжей и Несью кликуны в подходящих местах гнездятся на расстоянии 3-5 км друг от друга. Обычны лебеди и на Яжемских озёрах и нередки среди холмистой тундры между Чижей и Кией, а также в бассейне Шойны. Замечательно, что вместе с запретом охоты на лебедей количество их, по словам местных жителей, заметно возросло, что вполне согласуется и с нашими собственными наблюдениями. Интересно, что во время экспедиций С.Д.Григорьева в 1913 и 1914 годах кликуны в весьма ограниченном количестве наблюдались только по Яжемским озёрам и к востоку от них. Очевидно, увеличению численности лебедей способствовали не только запрещение охоты на них, но и общий подъём материального благосостояния населения за последние годы, а также то обстоятельство, что оленеводческие хозяйства, как уже об этом говорилось, в настоящее время из Семжи и Неси перенесены на север. Таким образом, южная часть полуострова в весенний период не страдает от передвижения оленей и здесь создаются вполне благоприятные условия для размножения лебедей.
В заключение остановимся ещё на одном промысле — сборе яиц чаек, особенно серебристых чаек Larus argentatus, гнездящихся по всему восточному побережью Белого моря. Сизые чайки Larus canus значительно уступают им по численности, бургомистры же Larus hyperbo-тш в основной массе гнездятся к северу от Торны, где человек весной появляется весьма редко. Самые крупные колонии серебристых чаек, достигающие 50 пар, мы встретили у Товы (в 18 км севернее Золотицы) и на острове среди озёр у Койды. В районе Чижи и по лайдам Кии, Шойны и Торны они также многочисленны, хотя колонии здесь имеют дисперсный характер. Во всех перечисленных районах в последних числах мая или начале июня производят сбор яиц, который в некоторых местах, например у Кии, при наличии лодки достигает 300-400 яиц. Только благодаря повторной кладке, происходящей в 20-х числах июня, большей частью оканчивающейся благополучно, популяция продолжает сохраняться.
Таким образом, влияние человека в описываемой области отрицательно сказывается в основном на гуменниках, в ограниченном размере и главным образом у селений на белых куропатках, а также на чайках. Замечательный факт увеличения численности лебедей в связи с запретом на них охоты весьма показателен. В настоящее время было бы весьма желательным разослать инструкции в такие селения, как Койда, Несь, Чижа, Кия и Шойна, одним словом, всюду, где имеются
школы, для проведения дальнейшей воспитательной работы. Борьба с отловом гусей в период гнездования и со сбором яиц, а также охрана птиц в период линьки обеспечили бы не только сохранение их численности, но, возможно, привела бы к её заметному увеличению. Была бы также весьма полезна охрана гнёзд куропаток, уток, гагар, различных куликов и особенно крачек (по-местному кривок), под защитой которых гнездятся многие виды птиц.
Что касается серебристых чаек, то только наблюдения в течение нескольких лет за жизнью отдельных колоний позволили бы сделать правильные выводы. Во всяком случае, сборы повторных кладок недопустимы; возможно, что в некоторые годы птиц вообще следует оставлять в покое.
Литератур а
Гладков Н.А. 1951. Птицы Тиманской тундры // Сб. тр. Зоол. музея Моск. ун-та 7: 15-89. Дементьев Г.П. 1935. Птицы полуострова Канина // Сб. тр. Зоол. музея Моск. ун-та 2: 23-55.
Pearson H.J. 1904. Three summers among the birds of Russian Lapland. With history of Saint Triphon's Monastery and appendices. London: I-XVI, 1-216.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2015, Том 24, Экспресс-выпуск 1198: 3608-3609
Некоторые данные о пролёте «редких» видов птиц в Ленинградской области
Г.А.Носков
Второе издание. Первая публикация в 1966*
Десятилетие наблюдения за пролётом птиц в центральных и северо-западных районах Ленинградской области позволили собрать сведения о численности, сроках и путях пролёта птиц, которые в периоды миграций относительно редко отмечались в этой местности. Оказалось, что многие из этих видов не столь уж редки на пролёте, как это принято считать. По количеству пролетающих особей они довольно чётко распадаются на три группы. К первой из них следует отнести обычных на пролёте в Ленинградской области птиц, которые из-за несовершенства методик визуальных наблюдений в прежнее время казались малочисленными. Специальный выбор времени и места наблюдений, а также
* Носков Г.А. 1966. Некоторые данные о пролёте «редких» видов птиц в Ленинградской области // Материалы 6-й Прибалт. орнитол. конф. Вильнюс: 113-114.
