CC BY
74
© 2007 г. О.О. Распопина
ВЛАСТЬ И СМИ: ЭВОЛЮЦИЯ ОТНОШЕНИЙ
За последнее десятилетие российские средства массовой информации, бесспорно, изменились. До какой степени - точнее оценят будущие аналитики и исследователи. Но и мы, современники, тоже можем вынести свое суждение по этому поводу, сравнивая нынешнюю ситуацию с прошлым.
Отличительной особенностью второй половины 80-х гг. стала демократизация общественной жизни и связанная с ней широкая пропаганда, распространение и утверждение принципов демократии, отторжение основ прежней власти. В этом отношении и на том этапе интересы новой политической элиты и масс-медиа, стремившихся к свободе слова, совпали, правда, не надолго. Перестройка стала «золотым веком гласности» [1] -периодом журнального и газетного бума, когда пресса пользовалась огромной популярностью и авторитетом.
Возникла небывалая ситуация. СМИ критиковали государство, которое их финансировало, но уже не могло ими управлять. Ограниченность государственных средств, с одной стороны, и перспективы развития частного капитала - с другой, поставили масс-медиа перед выбором: а) довольствоваться ли тем, что выделяла им казна; б) самим зарабатывать деньги; в) искать частных спонсоров. Самым привлекательным показался третий путь, суливший экономическую и творческую самостоятельность, а также независимость от государства при проведении самостоятельной информационной политики.
Во время августовского путча 1991 г. журналисты почувствовали всю непрочность собственного положения. Пытаясь выправить ситуацию, они выдвинули ряд требований, среди которых были не только заявления об обеспечении независимости СМИ от разных государственных структур, но и «о необходимости добиваться институциональных гарантий - политических, организационных и др.» [2].
После распада СССР какое-то время казалось, что наследие советской эпохи уходит в прошлое и СМИ завоевывают собственное правовое поле. 27 декабря 1991 г. был принят Закон РФ «О средствах массовой информации», вступивший в силу в феврале следующего года. Он был призван закрепить и легитимировать новый статус масс-медиа - их независимость от партийно-государственной власти. Конституция РФ запретила цензуру и гарантировала свободу массовой информации.
Средства массовой информации постепенно стали осознавать себя как «четвертую власть» и выполнять свойственные этой власти функции: информировать, развлекать, продавать, а главное, «открывать правду» и контролировать правительство - в соответствии с собственным пониманием.
С этой точки зрения общепризнанной задачей «независимых СМИ» считалась защита демократических процессов и самой демократии, а значит, и тех, кто представлял ее и реформаторскую перспективу. С приходом к власти тех самых реформаторов, которых прежде приходилось защищать, эта функция масс-медиа исчерпала себя. Но заметили это не все.
При этом если в прессе за демократизацию общества активно выступали редакционные ко -олективы, их редакторы, то телевидение оказалось политически более инертным. Здесь все реорганизации, как правило, происходили по инициативе власти.
Начало 90-х гг. стало важным этапом в развитии отношений между властью и СМИ. Представление о том, какую роль последние должны играть в обществе, складывалось во многом под влиянием традиции, а не нового их положения. Власть по-прежнему не признавала автономности средств массовой информации, она продолжала прямо или косвенно управлять масс-медиа, пользуясь ими «как инструментом реализации не общественных, а собственных интересов» [3], СМИ, в свою очередь, настаивали на реализации либертарианской модели.
Новым было возросшее влияние средств массовой информации, в частности телевидения, на власть, с одной стороны, и рост их популярности у зрителей - с другой, особенно в начале ельцинского правления. Трудно даже сказать, кто - президент или медиа - больше нуждались в поддержке другой стороны.
Либертарианская модель, которую отстаивали журналисты, предполагала наличие независимых от государства средств массовой информации и отсутствие предварительной цензуры. Последнюю запретила Конституция РФ 1993 г., так что формально независимые СМИ функционировали в соответствии с либеральной традицией. Это не раз объявлялось одним из основных достижений демократических преобразований. Однако в реальности дело обстояло иначе.
Взяв всю систему управления СМИ в свои руки, команда Президента заложила в ее фундамент авторитарное начало. Зимой 1993 г. президент-
ским указом «О совершенствовании государственного управления в сфере массовой информации» было ликвидировано Министерство печати и информации, а вместо него были образованы два новых органа: непосредственно подчиненная Президенту Федеральная служба России по телевидению и радиовещанию (ФСТР) и Комитет РФ по печати, подведомственный правительству [4]. Комитет отвечал за печатные средства массовой информации, а ФСТР - за теле- и радиовещание.
К 1994 г. разговоры о разгосударствлении и децентрализации управления электронными СМИ стали затихать, и компетенция ФСТР была очерчена следующим образом: общее руководство, назначение председателей государственных телерадиокомпаний, финансирование, контроль за внебюджетными источниками доходов и т.д., что означало сосредоточение в ее руках всей полноты власти и контроля. Председатель Федеральной службы назначался Президентом и подчинялся только ему.
Следует оговориться, что был короткий период, когда казалось, будто отношения между властью и масс-медиа соответствуют именно либертарианской модели. Телеканалы в открытую осуждали правительство, показывали сюжеты, опровергавшие официальную точку зрения. По ходу войны все сильнее выступала против нее даже государственная ВГТРК, которая в свое время приобретала собственное лицо на волне противостояния союзным властям и еще долго сохраняла запал критицизма. Однако в преддверии президентских выборов 1996 г. противостояние было свернуто. Власть и СМИ снова заключили союз. При всей внешней парадоксальности логика такого поведения вполне вписывается в рамки советской модели с ее активным указо-творчеством и усилением пропагандистского характера СМИ в критические моменты. В новейшей истории России таким моментом, требовавшим от власти принятия серьезных решений по отношению к СМИ, было преддверие выборов.
В ходе президентской кампании 1996 г. общенациональные каналы снова действовали в истинно советском духе - как орган агитации и пропаганды. Инструментом манипулирования общественным мнением телевидение снова стало вполне добровольно, вернув себе роль органа агитации и пропаганды, поскольку в сложившейся политической ситуации цель - поддержать и удержать демократическую власть - якобы оправдывала средства.
Кто же владел тогда российскими СМИ? После успешного, с точки зрения власти, исхода выборов она взаимодействовала со СМИ менее активно, предоставив их на время самим себе. Сразу же обнаружились противоречия между по-
литическими и экономическими интересами людей, управлявших телеканалами, а ТВ включалось в борьбу конкурирующих финансово-политических группировок. Снова появились признаки либертарианской модели, но в худшем исполнении, не позволявшем говорить о какой бы то ни было социальной ответственности.
Телевидение фактически инициировало несколько информационных скандалов (или войн), в которых явно прослеживались экономические и политические интересы владельцев СМИ.
Сложившаяся ситуация подтолкнула Ельцина и его окружение к мерам, которые должны были усилить их влияние на управление электронными медиа: на ОРТ была введена коллегия государственных представителей.
Новое противостояние между правительством и «государственными» телеканалами спровоцировал кризис 1998 г [5]. Нуждаясь в информационной поддержке для его преодоления, кабинет Евгения Примакова, используя парламентское большинство, вступил в открытый конфликт с теми, кто управлял ОРТ и РТР. Журналисты резко отрицательно оценили эти шаги.
С начала 1998 г. власть пристально следила за государственным телевидением. На базе ВГТРК, региональных телекомпаний и предприятий связи был создан Единый производственно-технологический комплекс (ЕПТК). В состав ЕПТК вошли телеканалы «Россия» и «Культура», радиостанции «Голос России», «Маяк», «Орфей», РИА «Вести» [5]; региональные госкомпании и местные технические телецентры были включены в состав корпорации как дочерние предприятия и филиалы головной компании. Газеты живо обсуждали, насколько выгодна государству такая суперкомпания и чьим интересам отвечает объединение.
Таким образом, в вопросе о том, кто же владеет российскими средствами информации и de facto определяет их политику, ясности нет. Сходство с авторитарной моделью и в этом отношении сильнее, чем с либертарианской. Последняя строится на независимости СМИ, принадлежащих преимущественно частным собственникам, в то время как возникновению авторитарной модели благоприятствует такое сосуществование частной собственности с государственной, когда власть активно регулирует отношения в информационном поле.
Альянс между СМИ и властью привел к тому, что активно и эффективно действует только власть: во имя самосохранения и воспроизводства. Она стремится взять под свой контроль наиболее влиятельные масс-медиа, к которым, несомненно, относятся общенациональные телеканалы, делая это либо через механизм лицензирова-
ния, либо путем давления со стороны правоохранительных органов.
Литература
1. Согрин В. Политическая история современной России 1985-1994: от Горбачева до Ельцина. М., 1994. С. 13.
2. Из стенограммы собрания трудового коллектива Всесоюзной телерадиовещательной компании, 27 августа 1991
Ростовский государственный университет
г. // Экспресс-информация «Бюллетеня иновещания». 1991. Вып. 4. С. 9-17.
3. Ветров К.В. Средства массовой информации постсоветской России. М., 2004. С. 78.
4. О совершенствовании государственного управления в сфере массовой информации: Указ Президента РФ от 22 дек. 1993 года. № 2255 // Рос. газ. 1993. 23 дек.
5. Пинскер Д. О введении единомыслия в эфире // Итоги. 1999. 27 апр.
4 декабря 2006 г.
