CC BY
40
УДК 93(Р)
Д. М. РОССОЛОВ
Омский государственный институт сервиса
ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ МОЛОДЕЖИ: ОПЫТ ИСТОРИИ
СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА 1920-1930 ГГ.
Статья посвящена актуальной для современных условий проблеме выработки властью принципов и механизмов взаимодействия с обществом на примере организаций молодежи, являющихся основным ресурсом социально-политического воспроизводства общества. И сегодня опыт советской истории 1920-1930 гг. остается наиболее дискуссионным на фоне продолжающейся смены поколений.
Современное российское общество переживает период глубокой трансформации. Возрождение рыночной экономики и организация новой политической структуры положили начало постепенной смене модели социального развития и становлению нового типа общественной идеологии. Но переход к демократическим институтам сопровождается большими трудностями, многие из которых обусловлены преодолением негативных традиций прежней политической культуры в системе власти и в самом обществе. Реалии современной общественной жизни в России убедительно свидетельствуют о том, что формирование демократического строя не может проходить стихийно, без систематического накопления гражданами соответствующих знаний и опыта. В этой связи особую актуальность приобретает осмысление недавнего исторического прошлого. Не только для науки, но и для современной общественной практики полезную роль играют знания, позволяющие реконструировать картину сложного, во многом драматического развития взаимоотношений власти и общества.
Модернизационные процессы, вызванные в первую очередь объективными потребностями развития страны, регулируются и направляются государственной властью, которая концентрирует и мобилизует необходимые для этого ресурсы. Однако модернизация общественного развития — не обезличенный процесс, ей всегда предшествует появление ее социального субъекта. Одним из активных участников всех преобразовательных процессов всегда была и остается молодежь — та демографическая группа общества, которая остро переживает период формирования социальной зрелости, вхождение в общественно-политическую, экономическую жизнь взрослых и процесс адаптации в ней. Подрастающее поколение всегда нуждалось и нуждается во внимании государства и общества, которые несут ответственность за будущее страны. Воспитывая, формируя подрастающее поколение, общество готовит свой завтрашний день. Социальная активность молодежи — это колоссальный ресурс перспективного общественно-политического развития, имеющий однако конструктивное значение только в том случае, если он облачен в соответствующие организационные формы и тесно вплетен в русло всей модернизационной политики государства. Поэтому целостную картину преобра-
зовательных процессов и участия в них молодежи невозможно представить без анализа действий общественно-политических организаций, в том числе местного, регионального масштаба.
Общественные организации как понятие включают в себя профсоюзы, кооперативные и молодежные организации, добровольные общества, творческие объединения. Через общественные организации реализуется социальная энергия граждан, а организационная самостоятельность определяет степень взаимодействия их с государством.
Как и Россия начала XXI века, Россия начала прошлого столетия испытывала глубинные изменения во всех сферах жизни общества. Молодежь стала одним из активных участников всех преобразовательных процессов. В постреволюционной России юноши и девушки являли собой огромную людскую армию: треть населения страны была в возрасте от 15 до 26 лет (т.е. более 40 млн чел ). Отказ от традиционных устоявшихся ценностей в обществе привел молодежь на позиции конфронтации со старшим поколением, непризнания авторитетов (часто из-за незнания), высокой степени неприятия социальных запретов. Категоричные суждения, "черно-белое" видение мира, вера в возможность скорейшего перехода в светлое будущее делали поколение 20-30-х годов наиболее решительной социальной группой, склонной к героическому перенапряжению сил. Но, к сожалению, многие представления молодых людей о непосредственно решаемых задачах, оставались незрелыми, неосмысленными, сформированными на основе пропагандистских установок, нередко оторванных от реалий жизни. Политическое руководство страны в полной мере использовало как энергию, энтузиазм, так и политическую незрелость юношей и девушек.
Молодежные организации не являются закрытыми, самодостаточными системами. Как часть общества они включают в себя все многообразие его связей и отношений. Такая трактовка исследовательского интереса затрагивает принципиальные проблемы интерпретации развития России после установления советской власти.
В процессе развития общественных организаций в условиях строившегося социализма выявились две тенденции. Первая заключалась в стремительном росте сети союзов, обществ, объединений, и в возрастании их роли в жизни общества. Вторая состояла
в постепенном их подчинении и зависимости от государственных органов. Эта тенденция огосударствления становилась определяющей с первой половины 30-х годов.
Особое место в этой схеме отводилось организациям Коммунистического Союза Молодежи. В отношении ВЛКСМ роль огосударствления принимали на себя партийные органы. Партийное руководство комсомолом в это время сводится к трем основным моментам:
— во-первых, комсомол оказался закономерно интегрированным в систему партии (следовательно, влился в структуру государства), а потому партия распоряжалась им как одним из своих структурных подразделений;
— во-вторых, партийное руководство считалось безусловным и безоговорочным благом;
— и в-третьих, руководство партии сводилось на практике к непосредственному управлению (а зачастую — командованию) комсомольскими органами1.
Эти постулаты легли в основу всех постановлений партии о комсомоле, начиная с 30-х годов. Каким образом комсомол из самостоятельной, независимой общественной организации (по определению) превратился в элемент партийно-государственной системы (по сути) ? Была ли такая трансформация оправданной ценой за фактическое сохранение жизнедеятельности (чего не удалось многим иным общественным организациям, развивавшимся другими путями)?
Регламентацию деятельности общественных организаций в условиях государства нового типа определяла Конституция РСФСР 1918 г., статья 16 которой провозглашала право и гарантию рабочим и крестьянам объединяться в союзы и общества. В течение нескольких лет государственный контроль сводился к минимуму: партийные и советские органы в первое время только знакомились с составом участников, уставными документами, намерениями и реальными действиями объединений. Первый крупный нормативный документ в данной области — постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 3 августа 1922 г. «О порядке утверждения и регистрации обществ и союзов, не преследующих цели извлечения прибыли, и порядке надзора за ними» — закрепил регистрационный, а не разрешительный порядок создания новых организаций. Оговаривалось, что Наркомат внутренних дел и его местные органы не вправе отказывать в приеме уставов обществ для их утверждения, если они действуют в рамках Конституции.
Эти шаги, предпринятые в условиях политической либерализации, совпали с массовой критикой политики большевиков на страницах журналов различных обществ, что дало повод обвинить их в антисоветизме и контрреволюции. Советская власть наряду с закрытием ряда изданий развернула агитационно-пропагандистскую кампанию, одним из проводников которой являлся комсомол.
Комсомол никогда не был полностью независимым от партии и государства. Если другим общественным организациям время от времени оказывалась помощь в проведении съездов, собрании, издании печатных органов, то комсомол надежно привязывался к партии материально-финансовой поддержкой, подбором, расстановкой и воспитанием кадров. Подлинной демократической основы, провозглашаемой Уставом, комсомол не знал: кадры ВЛКСМ не избирались, а вотировались. Часто предлагаемые кандидаты не просто должны были полу-
чить одобрение партийных органов, а сами являлись членами партии. «В подборе актива [Омского окруж-кома комсомола, февраль 1926 г.] достигнуто значительное качественное улучшение. Из 76 активных работников в партии состоит 59 человек. <.,.> Важная задача здесь в том, чтобы вовлечь в партию весь состав актива. Партийное руководство союзом значительно улучшилось»^ Поэтому партийные органы закономерно мог\и проводить один из принципов руководства комсомо\ом — контроль за исполнением партийных директив и решений. Собственно «зрелость» Комсомольск их организаций определялась тем, насколько последовательно проводилась ими партийная линия, насколько послушно она ими сдобрилась. «Окружная организация ВЛКСМ [Омска, декабрь 1927 г.] в большинстве своем имеет политическую зрелость, ячейковый актив значительно лучше разбирается в вопросах политики партии и вопросах союзной работы, что подтверждает действительное осуждение оппозиции ВКП(п) по основным вопросам разногласий с большинством партии и это еще раз подтверждает преданность комсомольских масс Ленинскому ВКП(б) и яйляртся залогом выполнения решений XV съезда ВКП(б), возложенным на КСМ по его основным дальнейшим задачам»'.
Постановления, директивы, циркуляры очень скоро привели к тому, что ответственные и руководящие работники стали обособляться в отдельную категорию с постоянными должностями, а следовательно, и оплатой. Лазарь Шацкин, один из основателей РКСМ и КИМа, уже в начале 20-х годов указывал па то, что нельзя союзную работу превращать в профессию, гак как это противоречит общественной природе комсомола. Однако когда численность союза перевалила за первый миллион, платный аппарат оказался попросту необходим. Бюрократизация комсомола — пожалуй, ярчайшая черта, характеризующая процесс его огосударствления.
Вместе с количественным ростом организации, неуклонно возрастали ее роль и значение в общественно-политической жизни страны. Возрос политический вес и объем властных функций союза. К примеру, только в Омской области на январь 1937 г. действовало 47 районных домов культуры, 797 колхозных клубов, 649 красных уголков, было организовано 754 драматических, 743 хоровых, 135 литературных кружков, 486 струнных оркестров, 25 кружков фотолюбителей''. Местные комсомольские организации приняли на себя роль своеобразного шефства над этими кружками и клубами. Через организацию районных и городских фестивалей, конкурсов, олимпиад художественной самодеятельности значительно активизировалась культурно-массовая работа с несоюзной молодежью. Не случайно партийная организация уделяла серьезное внимание подбору опытных специалистов для комсомольского политического просвещения. В постановлении VIII пленума Омского обкома ВКП(б) о пропагандистской работе в комсомоле (ноябрь 1936 г.) подчеркивалось: «Обязать районные, городские и окружные комитеты ВКП(б) оказать райкомам ВЛКСМ необходимую помощь по созданию постоянных кадров пропагандистов комсомольской сети просвещения <...> Коммунисты, выделенные на пропагандистскую работу в сеть комсомольского просвещения, обязаны рассматривать эту работу, как основное и ответственное поручение»1. В результате усиления партийного руководства произошла
перестройка организационной работы комитетов ВЛКСМ, что способствовало новому притоку несоюзной молодежи. За 1936 г. Западно-Сибирская краевая организация приняла в свои ряды 20 403 чел., и ее численность составила на январь 1937 г. 110 627 чел.'' (т.е. произошло увеличение примерно на 20%). Таким образом, в численном соотношении между комсомольскими организациями и иными общественными объединениями постепенно выигрывали первые. Принцип единого в масштабах страны молодежного коммунистического союза стал восприниматься как неизбежная данность.
Жесткость централизованного управления, подчинение всех сил на выполнение поставленных целей продиктовали не только форму политического объединения молодежных союзов, но и методы внутрисоюзной жизни, стиль руководства, способы взаимодействия с другими элементами общественно-политической системы, в том числе партией и государством. Уже первый Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодежи, планировавший объединение на основе федеративного начала, фактически стал Первым съездом РКСМ с единым Уставом и Программой (октябрь 1918г.). Став единым, комсомол смог считать себя единственным, т.е. нетерпимым к другим общественным организациям, даже однородным: уже на I съезде была подавлена идея города Владимира и городов Урала о Домах юного пролетария, а через полгода, в мае 1919г., разогнан союз учащихся-коммунистов. Даже на создание пионерской организации комсомол пошел только после обязания КИМом в июле 1921 г. (но и в дальнейшем времени занимался пионердвижением весьма неохотно). В итоге, к концу 20-х — началу 30-х годов комсомол прочно занял свою нишу в иерархии власти в качестве «надежного резерва» и «проводникалинии партии», которую он удерживал в последующие десятилетия. Члены ВЛКСМ стали принимать активное участие в деятельности Советов, депутатских групп, ревизионных комиссий, а местные организации контролировали работу своих депутатов. По Западно-Сибирскому краю в 1934 г. в 57 горсоветов было избрано 587 (8,7% от общего числа членов Советов), а в состав сельсоветов вошло 6 200 комсомольцев (10%)7. Отдельные представители краевой организации (Л. Рудакова, В. Бахолди-на, Н. Кузнецов, Т. Голубина и др.) были избраны в высшие органы власти — Верховный Совет СССР и РСФСР.
Между тем сотрудничество государства с иными общественными организациями так же приобретало довольно большой размах. В этих объединениях активно поддерживались сторонники Коммунистической партии, а представители самих объединений привлекались на работу в государственные органы. Так за 1923-1933 гг. представители более чем 100 обществ были включены в состав 70 органов на уровне наркоматов и комитетов11. На деле это сотрудничество носило противоречивый характер. Государственные органы предпочитали не вступать в конфронтацию с генеральной линией партии, а значит, и представители общественных союзов в этих органах были вынуждены подписывать все документы от имени своих объединений. Таким образом, общественные организации не только оказались лишены реальных возможностей влиять на практическую деятельность государственных учреждений, но и принимали на себя ответственность за решения, принятые партией. Кроме того, через общественные объединения шла проработка вопросов, связанных с
«происками врагов народа», чем прикрывалась простая некомпетентность государственных чиновников. В таких условиях выжить и полноценно функционировать могли лишь организации полезные в проведении «генеральной линии», т.е. абсолютно послушные. Срастание и соподчинение партийных и государственных структур, с одной стороны, и тотальный страх, подозрительность ко всему самостоятельному, непредсказуемому (а, следовательно, неподконтрольному), с другой, неизбежно толкали к огосударствлению общественных организаций.
Важной вехой на этом пути стало постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 10 июля 1932 г. «Об утверждении Положения о добровольных обществах и союзах», по которому запрещался прием в добровольные общества лиц, лишенных избирательных прав. Оговаривалось, что добровольные общества не могут ставить своей задачей защиту правовых и экономических интересов. Уставы обществ должны были отныне утверждаться наркоматами или равными им учреждениями. Обязательным становилось согласование с Наркоматом финансов В представленных для регистрации документах должно было точно указываться наименование наркомата (учреждения), на который возлагались наблюдение и контроль за деятельностью нового объединения. Сведение на нет института независимых общественных объединений стало вопросом времени, хотя волевых директив о ликвидации обществ почти нет: по инициативе Наркомата рабоче-крестьянской инспекции организации ликвидировались за долги, по инициативе НКВД — либо под предлогом малочисленности, либо из-за наличия в них «врагов народа».
Итак, мы видим, что, во-первых, процесс развития комсомола разительно отличался (почти до прямо противоположного) от развития других обществен-ых объединений страны, сопровождаясь заметным ростом численности и увеличением политического веса; и, во-вторых, заимев властные функции, комсомольские организации сами принимали непосредственное участие в огосударствлении общественных объединений. Столь исключительное положение объективно требовало своего идеологического обоснования. Этот вопрос, напрямую связанный с организационной самостоятельностью союза, на практике в разное время решался по-разному.
Говоря об «организационной самостоятельности» молодежных объединений, советская историография традиционно ссылалась на заметку В. И. Ленина «Интернационал молодежи» (1916 г.), в которой указывалось между прочим, что: «за организационную самостоятельность союза молодежи мы должны стоять безусловно и не только вследствие того, что этой самостоятельности боятся оппортунисты, а и по существу дела. Ибо без полной самостоятельности молодежь не сможет ни выработать из себя хороших социалистов ни подготовиться к тому, чтобы вести социализм вперед»'1. Данное положение слепо копировалось на российскую действительность без учета того, что Ленин писал о европейских союзах молодежи периода Первой мировой войны, которые идейно-политически порвали со своими партиями и должны были отделиться организационно.
Подобное же заблуждение просматривается и в привычной трактовке резолюции VI съезда РСДРП(б) «О союзах молодежи» (лето 1917 г.), заключавшей. что: «Вмешательство партии в организа-
ционное строительство рабочей молодежи не должно носить характера опеки над нею. Учитывая опыт Западной Европы, <...> наша партия должна и в России стремиться к тому, чтобы рабочая молодежь создала самостоятельные организации, организационно не подчиненные, а только духовно связанные с партией»"'. В действительности условия, в которых принимался этот документ, в то время, когда большевики были практически загнаны в подполье, проясняют, насколько было выгодно существование именно самостоятельных организации, способных еще действовать легально Главное же здесь, на наш взгляд, состоит в том, что партия оставляла за собой право на «вмешательство», какой бы характер оно не принимало
Однако первый же съезд РКСМ провозгласил свою полную неподчиненность партийному руководству. Столь «вольнодумные» настроения были закреплены в Основных тезисах программы союза, принятых единогласно: « I. Союз солидарен с РКП (б) <...> 2. Союз является независимой организацией»" Официальная наука объяснит это как результат незрелости составителей и тем. что резолюции «О союзах молодежи» еще не была опубликована. Но менее чем через месяц, в ноябре 1918 г., в первом документе ЦК РКП(б) о комсомоле будет записано: «Работая в контакте с партией, союз является организацией самостоятельной, что вполне согласуется с резолюцией VI съезда нашей партии»1^ Поэтому партия встретила заявления молодого союза спокойно. По объективным историческим причинам комсомол не мог стать полностью независимой общественной организацией.
В совместном указании ЦК РКП (б) и ЦК РКСМ «О взаимоотношениях РКСМ и РКП(б)» от8 августа 1919 г. комсомол назван уже «организацией автономной», которая «имеет свой Устав и работает под контролем центра и мест ных коллективов партии <...> ЦК РКСМ находится в непосредственном подчинении ЦК РКП. Местные же органы РКСМ работают под контролем местных комитетов РКП»" В скором времени соответствующий раздел, регламентирующий отношения комсомола с партией, появился в Уставе и Программе союза, где уже чет ко проговаривались новые общественные функции РКСМ: «... РКСМ в целях коммунистического воспитания широких масс рабочей молодежи, основанного на ее самодеятельности, является организацией автономной, <...> самостоятельно определяет методы агитационной работы, пропагандистской и организационной работы и формы своего участия в областях социалистического строительства, касающихся труда и воспитания молодежи».
Безусловно, эти тенденции не могли не встретить скрытого и явного сопротивления внутри самого союза. XIII съезд РКП(б) официально призвал «бороться со всеми тенденциями обособления и отхода от партии (теория «равноправия» и т.д.), замечающихся среди некоторых членов союза». Примечательно, что в резолюции съезда комсомол был впервые охарактеризован как «призванный выполнять роль резерва, откуда партия отбирает лучшие элементы для постоянного притока новых и более молодых сил», «проводником влияния партии на все более широкие круги рабочей и крестьянской молодежи»14. Даже указание на автономность было изъято.
Венцом идеологического закрепления факта огосударствления комсомольских организаций стал тезис, прочно утвердившийся к 15-летию ВЛКСМ
(1933 г.), о -том, что у комсомола, как организации нового типа, не могло быть предшественников. Если до конца 20-х годов местные организации вели свое летоисчисление с момента своего образования (как правило, от союзов 1917 г.), то с начала 30-х история комсомола стала интерпретироваться как результат «отеческой заботы» партии и лично И. В. Сталина. «Партия создала комсомол, т.к. партия считала, что для привлечения всей молодежи к борьбе за победу социализма необходимо иметь массовую юношескую организацию, <...> способную помочь партии воспитать молодежь в духе коммуни.- аа»'л Поэтому местные организации ВЛКСМ стали отмечать свои «юбилеи» нгмного позже цо!ггральныхорганов, тем самым подчеркивая ведущую роль последних в своем создании. <20 мая 1935 года исполняется 15 лет со дня организации комсомола в Сибири. 20 мая 1920 года в г. Оме г.-'? .¡од руководством Сиббюро ЦК партии и ЦК РКСМ. состоялось первое сибирское совещание комсомольских работников, вошедшее и историк, сибирского комсомола, как фактор создания и оформления коммунистического союза молодежи >< огромном Сибирском крае»"'. В самом же Омске комсомольская организация счи тала своей отправной точкой создание новой Омской области и 1934 л: «Партия и правительство придали огромное значение созданию Омской области и уделили ей значительное внимание. <...> С организацией об ласти создалась и областная комсомольская организация. <...> ЦК ВЛКСМ руководство попой областной комсомольской организации возложил на оргбюро, которое создал в составе 7 человек своим решением от 19/ХП 1934 г'.»". Можно сказать, что само понятие «местная комсомольская организация» подразумевало не определенных людей, их деятельность, опыт, а тот1 объем официальных директив, который вкладывался п нее государственными органами, и исполнение кот орых ожидалось.
Таким образом, комсомол из самодеятельной общественной организации (по определению) •трансформировался в подручный орган правящей партии, в «один из основных рычагов диктатуры пролетариата, без которых нет1 связи с молодежью», а по сути стал сугубо пропагандистской организацией, работающей по формуле: «организация беспартийная, но вместе с тем, коммунистическая». И именно в первой половине 30-х годов комсомол в полной мере обрел черты оформленной бюрократической подсистемы, функционально самовоспроизводящейся во всех своих структурах, и строящей по своему подобию взаимоотношения с другими общественными организациями.
Союзная молодежь была одной из главных опор сталинского курса на форсированную индустриализацию, коллективизацию, культурное строительство. И именно молодежь в годы сталинского режима в наибольшей степени подверглась политическому давлению, идеологизации,командованию и использовалась как инструмент, орудие в руках политической власти. Вокруг пролетарского юношеского движения и участия молодежи в "великом переломе", "большом скачке" зарождалось и развивалось советское мифотворчество. Изучение причин мифологизации советской действительности и выявление генезиса этого явления приобретает актуальнейшее значение в современных условиях,
К01Да процесс МИфо 1ЪОрЧеС ] Ьа ПроДи.лЖае ГСЯ.
Деятельность молодого поколения как части общества тесно связана со всеми элементами политического режима, социальной системы. Поэтому
многообразие проблем и вопросов, связанных с молодежным движением, обусловлено его сущностными общественными связями. Выявление этих связей имеет огромное значение в современных условиях, когда наше общество находится на новом этапе модернизации.
Библиографический список
1. Галаган A.A. Некоторые страницы истории. О «белых пятнах» и «черных дырах» истории Ленинского комсомола/ A.A. Галаган. - Саратов, Приволжское кн. изд-во, 1989. — С. 63
2. Сборник документов по истории Омской областной комсомольской организации. 1917 —август 1973 гг. - Омск, 1976. - С. 73
3. Там же. - С. 79
4. Базаркина P.C. Молодежь в социалистическом строительстве в Западной Сибири. 1926-1937 гг./ P.C. Базаркина, З.Т. Комаревцева, А.П. Пантелеев. — Новосибирск: Наука, 1986. -С. 112
5. Центр документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО),ф. 17, оп.2.д. 13. л. 34
6. Заветам Ленина верны. Комсомол Западной Сибири в борьбе за построение социализма (1926-1937 гг.). Сборник документов. - Новосибирск. 1968. — С. 42
7. Базаркина Р.С.Молодежь в социалистическом строительстве.../ P.C. Базаркина, З.Т. Комаревцева, А.П Пантелеев. — Новосибирск: Наука, 1986. - С. 107
8. Коржихина Т.П. К вопросу о взаимодействиях государства и общественных организаций СССР в условиях государ-
ства диктатуры пролетариата // Государственные учреждения и общественные организации СССР. История и современность. - М., 1985. - С. 57
9. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т.ЗО. - С. 226
10. Ленин В.И. КПСС о партийном руководстве комсомолом/ В.И. Ленин. - М.: Изд-во полит, лит-ры, 1978. - С.54
11. Товарищ комсомол. Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ. 1918-1968 - М.: Молодая гвардия, 1969. - Т. 1. - С. 8
12. Об организации Коммунистического Союза Молодежи. Циркулярное письмо ЦК РКП(б) // КПСС о комсомоле и молодежи. Сборник резолюций, решений съездов, конференций партии, постановлений ЦК КПСС и других партийных документов (1917-1961). - М.: Молодая гвардия, 1962. - С. 5
13. Товарищ комсомол. Документы ... - Т.1. - С. 16-17
14. Наследникам революции. Документы партии о комсомоле и молодежи. - М.: Молодая гвардия, 1969. - С. 120-121
15. «О новой программе ВЛКСМ», доклад секретаря ЦК ВЛКСМ ФайнбергаЕ.Л. // Советская Сибирь. - 1936,26 апреля
16. ЦДНИОО, ф.4, оп. 2, д. 12, л.бО/об
17. Тамже.л.117
РОССОЛОВ Дмитрий Михайлович, старший преподаватель кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин.
Дата поступления статьи в редакцию: 03.02.06 г. © Россолов Д.М.
удк 130.1 в. О. БЕРНЛЦКИЙ
И. Ф. ФИСЕНКО
Омский государственный технический университет
ОБ ОДНОЙ ПОЛЕМИКЕ В ((РУССКОМ ЖУРНАЛЕ»_
Статья написана в ответ на полемику, развернутую «Русским Журналом» по вопросу взаимоотношения гражданского общества и демократии. Авторы высказали свою точку зрения на указанную проблему, критически осмыслили предложенные к обсуждению взгляды американского политолога О.Г. Энкарнасьона и его российского оппонента Д. Сапрыкина.
Тема гражданского общества заняла прочное место не только в научных дискуссиях, но и в российском общественном сознании. Высказывались по ней и авторы данной статьи-. Поэтому мы не могли пройти мимо достаточно характерной полемики в Русском Журнале.
В разделе дискуссий «Русского Журнала» вызвала интерес статья Дмитрия Сапрыкина «Демократия без народа?», в которой автор дает оценку взглядам американского политолога Омара Г. Энкарнасьона на взаимоотношение демократии и гражданского общества. Обратившись к первоисточнику, а именно к статье «Миссионеры Токвиля», видится иное понимание изложенной в ней позиции О.Г. Энкарнасьона.
Сапрыкин пишет: «Основная идея статьи проста: г-н Энкарнасьон указывает, что понятия гражданского общества и демократии, которые часто
рассматриваются почти как синонимы, в действительности вовсе не тождественны и .могут прямо противостоять друг другу». Поскольку сама основная идея определена неверно, то и дальнейшие рассуждения автора и следуемый из них вывод о том, что нам в России «следует попытаться восстановить государство участия с правом и законом, с нашей властью, с которой мы можем находиться в личных отношениях, ощущать себя подвластными ей гражданами - гражданское общество, хотя, возможно, и без «демократии», представляются нам неверными.
Причин, по которым вполне справедливый критический настрой не позволяет верно понять позицию критикуемого и тут же самому делать неверные выводы, — много. Среди них две принципиальные, потому и наиболее типичные, как имеющие общую основу: методологическую. В возникшем дискурсе, стороны фактически озвучивают свое представле-
