CC BY
47
ИСТОРИЯ ХИРУРГИИ
ilvlVMrln ArlwVwIrlrl
© А. Н. Филатов, 2012 УДК 617(470.23)«1917/1967»
А. Н. Филатов
ВКЛАД ЛЕНИНГРАДСКИХ ХИРУРГОВ В РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ХИРУРГИИ ЗА 50 ЛЕТ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА1
Прежде всего я должен отметить, что данное сообщение не является каким-либо историческим исследованием, оно представляет собой описание моих встреч и общений с учителями и товарищами-хирургами, среди которых мне посчастливилось жить, учиться и работать 42 года. Я буду сообщать только о тех хирургах, с которыми мне больше других приходилось встречаться и которые уже ушли от нас навсегда. О многих выдающихся ленинградских хирургах, ныне живущих, пусть расскажут в будущем другие.
Деятельность ленинградских хирургов за последние 50 лет можно разделить на следующие четыре периода: первый — 1917-1925 гг. — период становления советской хирургии; второй — 1926-1940 гг. — предвоенный; третий — 1941-1944 гг. — работа в блокированном Ленинграде; четвертый — 1946-1967 гг. — послевоенный период.
В первом периоде не все старые хирурги нашей страны восприняли Великую Октябрьскую социалистическую революцию как победоносное движение освобожденного народа. Они проявляли упадочные настроения. Среди таких хирургов, не веривших в великое будущее Советской страны, были и некоторые хирурги нашего города. К ним относился и один из выдающихся представителей дореволюционной хирургии Н. А. Вельяминов. История не забудет заседания Хирургического общества Пирогова, состоявшегося 6/XII 1918 г. Оно было посвящено памяти Н. И. Пирогова. В конце этого заседания перед бюстом Н. И. Пирогова встал Н. А. Вельяминов и громко произнес: «Ave, Pirogof, morituri te salutant». Этот пессимистический призыв произвел на участников заседания удручающее впечатление. Однако присутствовавший на нем И. И. Греков сумел быстро изменить положение. В ответ на слова Н. А. Вельяминова он сказал: что верит в победу революции, и предсказал большой успех советской хирургии. Его слова прозвучали как набат, зовущий к прогрессу и процветанию. Это был самый трудный период в жизни хирургов Ленинграда, и великая заслуга И. И. Грекова в объединении их, способствовавшем успешному развитию ленинградской хирургии.
В течение 5 лет — с 1918 по 1923 г. — И. И. Греков был бессменным председателем общества Пирогова. Имя И. И. Грекова известно всем советским хирургам как имя выдающегося ученого, воспитавшего целую плеяду учеников-обуховцев, и как основателя и в течение 12 лет редактора журнала «Вестник хирургии и пограничных областей».
На недавно состоявшемся торжественном заседании Хирургического общества Пирогова, посвященном 100-летию со дня рождения И. И. Грекова, были ярко под-
черкнуты большие достижения этого выдающегося хирурга и общественного деятеля.
И. И. Греков имеет огромные заслуги в абдоминальной хирургии. Кто из советских хирургов не знает его интересных работ по лечению перитонита, по созданию новых оперативных приемов при лечении кишечной непроходимости — это операции Греков-1 и Греков-11? И. И. Греков много сделал по хирургии поджелудочной железы при раке ее. Он раньше других произвел субтотальную резекцию с 16-летним хорошим отдаленным результатом. Он первый в нашей стране возбудил интерес к операциям на сердце, опубликовав свои наблюдения хирургического лечения ран сердца, и произвел пробную вентрикулотомию при инородном теле сердца.
Другой выдающийся ленинградский хирург этого периода — С. П. Федоров до революции, как известно, был лейб-хирургом царской фамилии, но, тем не менее, он раньше других понял значение Великой Октябрьской революции и возглавил хирургию Советской страны. Самые лучшие научные и организационные работы С. П. Федорова относятся к периоду его жизни в советское время. К ним относятся работы по хирургии печени и желчных протоков, монография «Хирургия почек и мочеточников», статьи, руководства и учебники для хирургов. Он создал блестящую хирургическую школу, из которой впоследствии вышли 34 профессора. Наиболее известными из них были: В. И. Добротворский, В. А. Гораш, С. Р. Миротворцев, Б. В. Пунин, И. М. Тальман, В. Н. Шамов, А. Л. Поленов, Н. Н. Еланский, К. П. Сапожков, П. И. Страдынь и др.
В этой же группе выдающихся ленинградских хирургов, творивших в период становления советской хирургии, был В. А. Оппель. Это был увлекающийся ученый, звавший хирургов к раскрытию тайн хирургических болезней. Может быть, он был немного фантазер, чего, кстати, он и сам не отрицал, но в целом его научная деятельность, выразившаяся в опубликовании 20 книг, руководств, монографий и более 200 отдельных научных работ, была исключительно плодотворной. Многие из крупных советских хирургов являлись учениками В. А. Оппеля. Два из них — Н. Н. Самарин и В. М. Назаров были его ближайшими помощниками по больнице им. И. И. Мечникова в Ленинграде, которая строилась под руководством В. А. Оппеля и главным врачом которой он был много лет. В. А. Оппель был крупным новатором, он создал совершенно новое направление в хирургии — хирургическую эндокринологию. Сюда относятся его работы по хирургии щитовидных, паращитовидных желез и надпочечников. Слава В. А. Оппеля как творца новой теории облитерирующего эндартериита не померкла до сих пор, так как и теперь во многих странах хирурги прибегают при этом
1 Вестн. хир.— 1967. — № 11. —С. 6-12.
заболевании к предложенной В. А. Оппелем эпинефрэкто-мии.
В. А. Оппель страстно любил хирургию и не считал возможным жить без нее. Когда коварная болезнь (он страдал той же болезнью. что и Н. И. Пирогов, — раком верхней челюсти) потребовала произвести операцию, он не смутился и немедленно согласился на нее. Но перед последней операцией, когда встал вопрос об удалении глаза, В. А. Оппель задумался. В тот же день он надел на глаз черную повязку и приступил к операции. Только после того как Владимир Андреевич убедился, что может оперировать с одним глазом, он дал согласие и на эту операцию. К сожалению, он не смог ее перенести и вскоре после операции скончался.
Выступления В. А. Оппеля на съездах, научных конференциях и на заседаниях Хирургического общества Пирогова всегда привлекали к себе большое внимание молодых хирургов: он был хорошим оратором и, главное, умел блестяще реагировать на критику.
Я вспоминаю одно из заседаний Пироговского общества, на котором В. А. Оппель сделал доклад о лечении недостаточности паращитовидных желез. Он отстаивал тогда необходимость лечения таких тяжелых больных подсадками косточек. На этом же заседании высказался и другой выдающийся представитель ленинградской хирургии того периода — Г. И. Турнер. Как известно, он был исключительно остроумным человеком и на заседаниях подчас делал острые иронические замечания. На заседании, о котором идет речь, он сказал следующее: «Ваше предложение, глубокоуважаемый Владимир Андреевич, очень интересно, но если для устранения дефицита кальция у больных вы предлагаете подсаживать им бульонные косточки, создавая тем самым депо кальция в организме, то, может быть, по вашему примеру теперь для лечения анемии мы должны вколачивать в тело анемичных больных железные гвозди?». В. А. Оппель не растерялся и ответил: «Я уже давно об этом думаю».
Г. И. Турнер, как хорошо известно, был родоначальником отечественной ортопедии. Еще в 1900 г. он создал первую в мире специальную ортопедическую клинику в Военно-медицинской академии. В советское время Г. И. Тур-нер успешно работал в области изучения клиники и лечения врожденных и статических деформаций скелета. Он первый указал на необходимость плановой государственной помощи детям-калекам. Эта идея Г. И. Турнера была осуществлена в годы Советской власти: в Ленинграде был создан детский ортопедический институт, носящий теперь его имя. За большие заслуги перед страной Советское правительство не раз награждало Г. И. Турнера. Я вспоминаю одно из заседаний, на котором его чествовали по случаю присвоения ему, одному из первых в нашей стране, почетного звания заслуженного деятеля науки. Как всегда с некоторым юмором, Г. И. Турнер, отвечая на приветствия, сказал: «Когда я умру, на моем памятнике прошу написать: „Г. И. Турнер. Умер от почестей"».
Другой, не менее заслуженный представитель советской ортопедии Р. Р. Вреден сделал очень много для расцвета ортопедической науки в СССР, он возглавлял Ленинградский институт ортопедии. Р. Р. Вреден предложил ряд новых хирургических и ортопедических операций, подготовил много высококвалифицированных ортопедов. Это был высокоодаренный ученый и учитель и к тому же всегда жизнерадостный, с богатым, полезным юмором человек. Вот, например, как он сам характеризовал свою деятельность: «Вреден не столько вреден, как полезен». Он нередко
поучал: «Умную операцию можно делать только умному больному». Хирургическая техника Р. Р. Вредена была совершенно исключительной. Мне только один раз пришлось помогать Р. Р. Вредену на операции, но эту операцию я не могу, конечно, забыть. В 1928 г. в одной семье заболел ребенок, 5 лет. На консилиум были приглашены Р. Р. Вреден и Э. Р. Гессе, у которого в то время я работал. Было решено по поводу острого воспаления головки бедра произвести удаление ее. Мне было поручено организовать операцию на дому. Накануне операции Э. Р. Гессе заболел, и я должен был заменить его в качестве ассистента Р. Р. Вредена. Я, тогда совсем молодой врач, очень переживал, как я сумею помогать такому знаменитому хирургу, как Вреден. Для операции был подготовлен почти весь набор ортопедических и хирургических инструментов, все было привезено на квартиру из клиники в стерильном виде и размещено на операционном столике операционной сестры. Р. Р. Вреден приехал точно в назначенное время, быстро вымылся, и перед тем как приступить к операции, осмотрел операционный столик. Он отобрал все необходимое для операции — скальпель, костные кусачки и иглодержатель, остальное отодвинул в сторону. Пока мы с сестрой разбирались в отодвинутых инструментах, Вреден быстро сделал дугообразный разрез, кусачками перекусил шейку бедра, пальцем удалил головку и стал накладывать швы на рану. Получилось, что пока я подготавливался помогать при операции, она фактически была уже закончена. Р. Р. Вреден потратил на нее всего несколько минут. Ни одного кровоостанавливающего зажима, ни одного другого инструмента не понадобилось. Блестящая техника хирурга позволила ему обойтись самыми простыми инструментами, закончить операцию в кратчайший срок.
В предвоенном периоде развития хирургии в Ленинграде большое внимание было обращено на укрепление военно-полевой хирургии. Крупные работы в этом направлении вели хирурги Военно-медицинской академии во главе с Н. Н. Еланским. В это же время наивысшего расцвета достигла школа В. Н. Шевкуненко, создавшего учение о типовой и возрастной анатомии человека. В. Н. Шевкуненко возглавлял кафедру топографической анатомии в академии в течение 40 лет, он воспитал большое число хирургов и топо-графоанатомов, ставших ведущими профессорами в нашей стране. К ним относятся П. А. Куприянов, А. В. Мельников, Ф. И. Валькер, А. Ю. Созон-Ярошевич и многие другие. Мне вспоминается одно из заседаний Хирургического общества Пирогова, на котором В. Н. Шевкуненко выступил с отчетом о последних научных успехах своего коллектива. Он сказал несколько слов, отошел в угол акудитории и там стоял до конца заседания, а его ученики, подчас виднейшие ученые (их было 10-12 докладчиков), доложили о своих достижениях в области топографической анатомии и оперативной хирургии.
К этому периоду ленинградской хирургии относится и деятельность трех видных хирургов — Э. Р. Гессе, С. С. Гир-голава и В. А. Шаака.
Наибольшая заслуга Э. Р. Гессе заключается в изучении дела переливания крови: он был первым научным руководителем, а затем директором Ленинградского института переливания крови. Он известен как большой специалист и автор монографии по хирургии вегетативной нервной системы. Всего им было опубликовано более 100 научных работ. С. С. Гирголав больше всего работал по актуальным вопросам регенерации и лечения ран. В. А. Шаак основные свои работы посвятил хирургии селезенки. Вместе же эти три хирурга-ученых прославили себя составлением ряда руко-
Том 171 • № 4
ИСТОРИЯ ХИРУРГИИ
водств для врачей и студентов. Это — руководство по общей хирургии, руководство по частной хирургии, руководство «Ошибки и опасности в хирургии».
Большую пользу своими литературными работами в то время оказал А. М. Заблудовский. Его перу принадлежит несколько руководств по общей и частной хирургии и целый ряд журнальных статей на исторические темы.
Говоря о ленинградских хирургах довоенного периода, нужно, конечно, рассказать о Ю. Ю. Джанелидзе. В течение многих лет он возглавлял кафедры хирургии в 1-м Ленинградском медицинском институте и Военно-морской академии, а также был научным руководителем Ленинградского института скорой помощи, носящего теперь его имя. Во время войны Ю. Ю. Джанелидзе был главным хирургом Военно-Морского Флота СССР. Его научные и организационные заслуги огромны, и о них можно написать много книг. Собрание научных трудов его издано и является достоянием всех хирургов. Больше всего Юстин Юлианович сделал в совершенствовании лечения острых заболеваний брюшной полости, и прежде всего аппендицита и кишечной непроходимости, а также в области пластической хирургии и хирургии сердца. В течение почти 5 лет Ю. Ю. Джанелидзе был ответственным редактором журнала «Вестник хирургии им. И. И. Грекова». Я работал тогда вместе с ним в качестве ответственного секретаря журнала и видел, какой это был большой и умный литературный деятель.
Ленинградские хирурги немало сделали для укрепления и выделения в отдельную специальность нейрохирургии. Среди них наибольшие заслуги имели А. Г. Молотков, один из первых советских нейрохирургов, А. Л. Поленов, много лет возглавлявший Ленинградский нейрохирургический институт, носящий ныне его имя.
Заслуги Н. Н. Петрова — отца советской онкологии — хорошо известны всем врачам как в СССР, так и далеко за его рубежами. Он был основателем Ленинградского онкологического института, которому недавно присвоено его имя. Им написано много книг и руководств по онкологии, и он считается любимым учителем многих советских хирургов и онкологов. Кроме того, Н. Н. Петров много полезного сделал для развития военно-полевой хирургии — его замечательная книга «Лечение ранений» долго была настольным справочником для врачей. Нельзя забыть высокополезную деятельность Н. Н. Петрова как поборника самой гуманной медицинской науки — деонтологии. Это был исключительно доброжелательный человек, его характеру был присущ здоровый юмор. Например, однажды в бытность мою председателем Пироговского общества, я обратился на заседании общества к Николаю Николаевичу с просьбой сделать доклад на тему «Заветы старого хирурга молодым хирургам». Он сказал, что подумает, а в конце заседания со своего места кивнул мне головой и послал записку. На записке были всего три буквы: «Е. Б. Ж.». Я, разумеется, не понял этого текста и подошел к Николаю Николаевичу за разъяснением. Он ответил мне: «Сделаю доклад, если буду жив». После этого он прожил без малого 10 лет.
Мне пришлось лечить однажды Николая Николаевича. Он позвонил мне по телефону и попросил применить фибрин-ные пленки по поводу глубоких ожогов на голенях. Перед этим Николай Николаевич перенес тяжелый холецистит и ему применяли грелки. Надо сказать, Николай Николаевич очень любил новые, научно обоснованные методы лечения. Наше лечение оказалось удачным, но главное, я убедился,
что и как больной Н. Н. Петров был безгранично обаятельным и дисциплинированным.
Особого рода работа выпала на долю ленинградских хирургов во время Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда. Прежде всего следует отметить, что большинство ведущих хирургов города выехали за его пределы с эвакуированными учреждениями или были призваны в армию. Гражданских хирургов возглавил главный хирург города И. П. Виноградов, а военных — главный хирург фронта П. А. Куприянов. Невзирая на невероятные трудности — недостаток электроэнергии, отсутствие транспорта, нехватку воды и питания, работа медицинских учреждений города продолжалась планомерно.
Продолжались и заседания Хирургического общества Пирогова, несмотря на постоянные обстрелы и бомбежки города. Обычно обсуждались наиболее актуальные в то время вопросы военно-полевой хирургии. Тематика мирного времени редко затрагивалась на заседаниях еще и потому, что, как ни странно, число заболеваний болезнями, обычно беспокоившими врачей (острый аппендицит, язва желудка и другие острые заболевания), несмотря на ненормальное питание населения, резко уменьшилось.
Научная деятельность в ряде научных институтов не прекращалась ни на минуту. Например, в Ленинградском институте переливания крови было проведено широкое изучение биохимического, физико-химического и белкового состава крови у голодающего населения города в связи с изучением проблемы донорства. За годы блокады только Ленинградским институтом переливания крови было проведено 8 научных конференций с привлечением гражданских и военных врачей, и его сотрудниками опубликовано более 100 научных работ.
В тяжелые блокадные дни вся Советская страна помогала Ленинграду, и мы, ленинградские хирурги, с особой благодарностью ощущали внимание наших дорогих московских товарищей-хирургов. Достаточно сказать, что в самое грозное время блокады — в декабре 1941 года — в Ленинград приезжал Н. Н. Бурденко и своими советами оказал нам неоценимую поддержку.
В послевоенном периоде ленинградские хирурги включились в планомерную разработку новых разделов хирургии: хирургии пищевода, хирургии легких, хирургии сердца.
Значительный вклад в развитие хирургии пищевода внес С. В. Гейнац.
В этот же период началось создание нового раздела медицины — анестезиологии. Виднейшим руководителем в этой области был П. А. Куприянов. Этот выдающийся ученый и хирург оставил неизгладимый след в развитии советской хирургии. Выделялась исключительная прямолинейность и самокритичность П. А. Куприянова.
Вот один из примеров, за который пусть на меня не сердятся сторонники вставочных операций на желудке. Когда на одном из заседаний редколлегии журнала «Вестник хирургии им. И. И. Грекова» разбиралась работа, касающаяся пластики желудка петлей тонкой кишки, П. А. Куприянов высказался решительно против этой работы. Естественно, мы спросили его, почему он, основоположник данной операции, против нее, и он ответил: «Это предложение — глубокая ошибка, которую я допустил в дни моей научной юности».
П. А. Куприянов создал солидную научную хирургическую школу. Я не имел счастья быть в числе учеников Петра Андреевича, но длительное общение с ним оставило у меня
неизгладимое впечатление о нем как исключительно образованном, неутомимом и любимом всеми ленинградскими хирургами учителе.
Как известно, П. А. Куприянов долгое время был председателем правления Всесоюзного общества хирургов, а у нас, в Ленинграде, он был избран почетным председателем Пироговского общества и оставался на этом посту до последних дней своей жизни. Буквально за 10 дней до кончины Петр Андреевич выступил на заседании Хирургического общества с блестящей речью об успехах грудной хирургии.
Об этом выдающемся ученом и хирурге можно написать много работ. Особенно бросалась в глаза особая его деликатность и постоянная забота о своих товарищах.
Приведу только одно мое наблюдение. Когда у Петра Андреевича была обнаружена опухоль прямой кишки, был созван консилиум, на котором мне пришлось быть. На этом консилиуме решено было произвести операцию, но встал вопрос, кому из хирургов делать ее. Начальник госпиталя, в котором находился на излечении Петр Андреевич, обратился к нему с просьбой назвать имя хирурга, который для него желателен. Петр Андреевич посмотрел на него с удивлением и сказал: «Я понимаю свое положение (он, конечно, догадывался о неоперабельности опухоли) и знаю, что меня оперировать — это наказание. Неужели вы думаете, что я могу сам так жестоко наказать кого-либо из своих друзей? Пусть они сами решают этот вопрос». И он был решен таким образом: оперировал С. А. Холдин, а я ему помогал. Хотя операция прошла благополучно и опухоль, стенозировавшая кишку, была удалена, вскоре после операции вследствие наличия множественных метастазов в печени и других органах наступила смерть.
К плеяде весьма прогрессивных ленинградских хирургов относился В. Н. Шамов. Это был хорошо знавший многие разделы хирургии специалист, но больше всего он прославился своими работами по переливанию крови и по нейрохирургии. Первое переливание в нашей стране было осуществлено В. Н. Шамовым еще в 1919 г. Позднее он разработал метод переливания трупной крови и за заслуги в этой
области вместе с С. С. Юдиным был удостоен Ленинской премии.
Говоря о хирургии в Ленинграде после войны, нельзя не вспомнить весьма колоритную фигуру А. В. Мельникова. Он много сделал в хирургии органов брюшной полости, и прежде всего желудка и печени. Я вспоминаю его доклад о хирургии печени на Всемирном конгрессе хирургов в Копенгагене в 1955 г., богато насыщенный фактами и выделявшийся как лучший доклад на эту тему. А. В. Мельников был очень активным хирургом и опытным литератором. Известно, что он умер, держа в руках рукопись своей последней книги о раке желудка.
Я мог бы продолжить свой рассказ о многих замечательных ленинградских хирургах, но позволю себе напомнить лишь два имени — С. И. Банайтиса и М. Н. Ахутина. Оба эти ученика В. А. Оппеля внесли большой вклад в развитие советской хирургии.
М. Н. Ахутин — герой Хасана, главный хирург Советской Армии. С. И. Банайтис — автор руководств по военно-полевой хирургии и выдающийся исследователь проблемы шока. Его жизнь оборвалась от сердечного приступа на заседании Хирургического общества Пирогова, когда он сошел с кафедры после очередного научного выступления.
В заключение я хочу подчеркнуть, что с моей стороны было бы грубой ошибкой считать, что только упомянутые мной хирурги способствовали успеху советской хирургии. Конечно, они выделялись среди большой массы хирургов, но многочисленные их ученики вместе со всеми рядовыми хирургами были главным движущим механизмом в совершенствовании советской хирургии, и их заслуги в этом деле, разумеется, первостепенны.
Вместе со всей большой армией советских хирургов ленинградские хирурги все 50 пройденных героических лет постоянно обогащали свою любимую специальность — хирургию, и в летописи истории имена тех, о которых я сегодня говорил, останутся надолго, и, я верен, их будут вспоминать каждый раз при праздновании юбилеев Советского государства.
