CC BY
62
Коммуникации н общество
Евгений СЕМЕНОВ
ВИРТУАЛЬНАЯ СЕТЕВАЯ ПАРАДИГМА ПОЛИТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ
В статье дается социально-философский анализ феноменов политического лидерства и политического доминирования в современном российском политическом процессе. Утверждается, что в сетевых структурах интернет-пространства возникают импульсы социально-политической активности, которые приводят к возникновению новых форм гражданской солидарности и усложнению морфологии политической коммуникации.
Social and philosophical analysis of the phenomenon of political leadership and political domination in the modem Russian political process is given in the article. It’s asserted that impulses of social and political activity emerge in net structures of internet-space; these impulses result in emerging new forms of civil solidarity and in complicating morphology of political communication.
Ключевые слова:
виртуальная коммуникативная модель, политический процесс, политическое лидерство, политическое доминирование, политическая активность; virtual communicative model, political process, political leadership, political domination, political activity.
СЕМЕНОВ Евгений Евгеньевич — к.полит.н., доцент; доцент кафедры философии, социологии и теории социальной коммуникации НГЛУ им. Н.А. Добролюбова [email protected]
Политическая коммуникация в современном мире представ -ляет собой многомерный процесс, который развивается под воздействием множества факторов. Становление демокра -тических институтов, структур гражданского общества, трансфор -мация российской политической системы в последние 2 десятиле -тия обусловили изменение форм политического участия. Поскольку традиционные формы политической коммуникации уже не реали -зуют запросы и ожидания развивающегося гражданского общества, возникли альтернативные формы политической коммуникативной активности в пространстве социальных сетей Интернета. Их по -явление актуализировало необходимость осмысления новых форм гражданской солидарности, политического участия и связанного с этим становления нового типа политического лидерства. Феномен социальных сетей обретает особую актуальность в связи с появле нием инновационных информационно - коммуникативных техно -логий, обеспечивающих новое качество социально политического взаимодействия. Цель данной работы — предложить социально -философский анализ данного феномена в контексте проблемы по литического лидерства.
При переходе к постиндустриальному обществу рассматри ваемые инновационные технологии становятся фундаментом для сложнейших трансформаций, которые характеризуют социально -политический процесс и, прежде всего, сферу информационно коммуникативной деятельности на межличностном, групповом, массовом уровнях. Правительства, подобно бизнесу, начинают действовать «в обход своих иерархий», создавая «гораздо более подвижную, разнородную систему с постоянно меняющимися центрами власти». Такая система, эквивалентная «одноэтажной» архитектуре, основывается на сетях объединений, консорциумов, специализированных управляющих агентств. Это гибко -жесткая система, основанная на новых коммуникационных технологиях, где нет вертикального управления1.
Еще в 1980 -х гг. американский социолог Дж. Нейсбит увидел причину зарождения сетей в неспособности иерархий решить общественные проблемы, что заставило людей, связи которых
1 Гаман-Голутвина О.В., Смирнов В.В, Перегудов С.П, Ирхин Ю.В. Трансформация роли элит и этики госслужбы в условиях глобализации. Дискуссия. XVIII Всемирный конгресс Международной ассоциации политиче -ской науки // Политические науки, 2000, № 6, с. 294—296.
были в основном направлены внутрь ие -рархической структуры, говорить друг с другом помимо этой структуры, обмени -ваться звонками, ресурсами, контактами, информацией. Так начинались антивоен -ные, экологические, женские движения. Сети, по Нейсбиту, — это люди, которые общаются друг с другом, делясь идеями, информацией и ресурсами. Главное здесь не сама сеть (network), т.е. готовый про -дукт, а процесс ее создания (networking), процесс попадания в нее — общение, соз -дающее связи между людьми и группами людей1.
Представляется, что развитие сетевого принципа становится характерным для многих сфер социального взаимодей ствия, которые все в большей мере вклю -чают неформальные связи, правила по ведения, принципиально отличающиеся от устоявшихся традиционных норм. Неформальные институты все чаще трак туются в исследовательской литературе как проявления «естественной», «имма -нентной», «добровольной» солидарности, выступающей важным источником соци альной интеграции. Особенности социаль -ной организации «солидарных» (нефор мальных) институтов квалифицируются как своего рода символический капитал (доверие, нормы, структуры), рождаю -щий тягу к сотрудничеству. Коллективная солидарность подобного рода, как пра -вило, носит «горизонтальный характер» и воплощается в дискурсивных практиках гражданского коммунитаризма и либера лизма2.
Эпохе массовой демократии была свой -ственна огромная концентрация власти на уровне государства (форма привя -занной к территории социальности). Стремительный рост инновационных информационно коммуникационных тех нологий в постиндустриальном обществе способствует взрыву сетевого принципа, который находит свое яркое воплоще ние в самоорганизации различного рода коммуникативных социальных сетей. Применение инновационных технологий в коммуникативной сфере модифицирует все звенья коммуникативного процесса: увеличивает число медиа акторов на
1 Нейсбит Дж. Мегатренды / пер. с англ. М.Б. Левина. - М. : АСТ; НПП «Ермак», 2003, с. 275.
2 Тоффлер Э. Метаморфозы власти. — М. : АСТ,
2001, с. 39—49.
рынке информационных услуг, изменяет технологии создания информационных продуктов, систему их транзита к потре бителям и, наконец, создает возможность выбора источников информации для са мой аудитории.
В модели стратификационного обще -ства «лидерство» и «доминирование» — понятия коррелирующие и образующие единое предметное поле для анализа. Если в иерархических коммуникациях алгоритмы информационного обмена за давала власть, похожая, по выражению П.А. Сорокина, на центральную, един -ственную в обществе динамо машину, приводящую в движение манекены и ре гулирующую их действия3, то в сетевых горизонтальных коммуникациях рожда лась такая форма связи и взаимодействия, которая полностью изменила модель по вседневности. В XXI в. коммуникативные сети становятся своеобразным рабочим инструментом «человека инновацион ного», сети составляют новую социальную морфологию обществ.
В классификации социальной комму никации, предложенной Й. Бордвиком и Б. ван Каамом4, выделяются 4 модели: вещательная, консультационная, реги страционная и диалоговая. Если 3 первые модели имеют вертикальный характер коммуникации, то диалоговая модель представляет собой горизонтальную коммуникацию, в процессе которой про исходит максимальное удовлетворение информационных и коммуникативных потребностей коммуникантов. Впрочем, наиболее часто используемыми видами коммуникаций в системе социально политических отношений являются вер тикальные коммуникации. Модель веща -тельной (асимметричной) коммуникации наиболее органична для традиционных форм политического взаимодействия, не -пременным условием которых является установление иерархических взаимоотно шений по системе «центр — периферия». Именно такая форма коммуникации уста навливается между политическим лиде ром и его аудиторией.
Кроме того, наибольшая востребован
3 Сорокин П.А. Социология революции. — М. : ИД «Территория будущего»; РОССПЭн, 2005, с. 263.
4 Bordewijk J.L., Kaam B., van. Allocutie: enkele gedachten over communicatievrijheid in een bekabeld land. — Baarn: Bosch & Keuning, 1982.
ность вещательной модели обусловлена и технологическим возможностями тра -диционных масс медиа, опосредующих политическую коммуникацию. В этой коммуникативной модели адресант всегда активен и действует как передатчик, а адресат всегда пассивен и действует только как приемник. Технологии традиционных масс медиа исключают реальную возмож ность интерактивной (диалоговой) ком муникации.
Однако в интернет - коммуникациях возникают совершенно иные условия коммуникативного взаимодействия. Там источник и получатель информации об ладают не только равными правами, но и равными технологическими возможно стями, обеспечивающими их паритетное влияние на процесс формирования кон тента. В этих технологических условиях отсутствует понятие центра и периферии, участники коммуникации могут меняться ролями, переходя от состояния пассив ного к активному и наоборот. Именно такая форма коммуникации (обеспечен ная технологически) и может называться интерактивной. Равноправие коммуни -каторов обеспечивает диалоговость ком -муникации, формируя горизонтальную коммуникативную модель, получающую наибольшее распространение в формате социальных сетей и блогосфере.
Если обратиться к недолгой истории социальных коммуникативных сетей, то можно увидеть, что импульсом к их возникновению стала не находившая удовлетворения потребность в инфор мации, которая достаточно долгое время сдерживалась иерархическими структу рами, прежде всего государством, в но вой информационно коммуникативной среде, где происходит постоянный и не контролируемый обмен информацией.
Ведущей мотивацией участника сетевой коммуникации является поиск ответов на запросы, связанные с его ценностными ориентациями, актуализация его индиви дуальных и гражданских потребностей, в т.ч. интеграции в систему политического участия.
Одним из важнейших условий удо -влетворения этих потребностей является не столько технологическая возмож ность осуществления интерактивной субъект субъектной связи, сколько коммуникативно информационный об мен (диалог) с равными себе. Исчезает
монополия лидера на формирование ин формационных потоков, создается воз можность для граждан, общественных организаций стать активными и созна тельными участниками политического процесса. Происходит диверсификация источников информирования, появле ние у массового субъекта возможности создавать собственные информационные продукты. Активизирующиеся в таких условиях культурные механизмы по литических информационных обменов сглаживают различия между частной и публичной сферами жизни человека, по рождая богатство информационных за просов и конкуренцию производителей интеллектуальной продукции.
Однако реальность сетевых политиче ских коммуникаций, несмотря на равные стартовые условия, делает возможность реализации этих потребностей иллюзор ной. В реальности сетевых коммуникаций нередким явлением становится появление некоего коммуникативного активиста, который очень быстро занимает позицию информационного лидера и начинает по зиционировать себя как сетевого агента влияния. Он привлекает участников коммуникации тем, что наиболее точно вербализует общие запросы и ожидания, формулируя актуальную для них систему взглядов, мировоззренческих подходов и систему ценностей. Возможно ли увидеть в этой фигуре тип нового политического лидера?
Существует, на наш взгляд, ряд факто ров, которые не позволяют однозначно ответить на этот вопрос.
Лидерство — это постоянное приори -тетное влияние. Плотность и регуляр ность социальной коммуникации — одна из необходимых констант политической системы. В то время как сетевой поли тической активности в большей степени присущ характер спорадической комму никации. В этой ситуации актуализация лидерства лишена устойчивости, необ -ходимой для доминирования. Сетевой агент является скорее катализатором по литической активности, отвечая на суще ствующий в сетевом сообществе запрос на ревизию ценностных комплексов иерар -хического общества.
Политическое лидерство, по Ж. Блонделю, состоит в способности воз -действовать на других участников поли тического процесса в целях интеграции
совместной деятельности, направленной на удовлетворение интересов данного со общества. Формально коммуникативный активист начинает с реализации этой за дачи, собирая в фокус интересы группы и артикулируя их. В процессе обеспечения интеграции этой совместной деятельно сти он создает свод правил, законов и табу, ограничивающих свободу своего сетевого сообщества, в т.ч. свободу выражения политических интересов, в то время как ценность свободной коммуникации при знается базовой ценностью Интернета. Отличие в том, что контроль информации и ресурсов переходит от больших институ тов к индивидам, что приводит в т.ч. и к негативным изменениям, выражающимся в сужении круга информации и на индиви дуальном, и на общественном уровне, раз мывании общественного и политического дискурса. Вместе с тем существует опас ность, что человек сетевой превращается в одно из программно аппаратных средств киберпространства, которое открывает доступ к внутреннему пространству чело веческой личности и предоставляет широ кие возможности целенаправленной ма нипуляции им, т.е. переводит его развитие в сферу электронной несвободы1.
Многие исследователи интернет коммуникации в качестве доминирующей формы социальности прогнозируют сете -вой индивидуализм. Новая политическая динамика демонстрирует модель поведе ния в интернет среде, которая проявля ется в способах самоорганизации, самопу -бликации и самостоятельном построении сетей. Все эти принципы рождают кон курентную коммуникативную модель, исключающую угрозу иерархизации. Возникающая в горизонтальном комму никативном пространстве социальных сетей традиционная иерархическая стра -тификация может быть паллиативом, а не перспективной развивающейся формой.
В результате открытое сообщество пре вращается в закрытое, для входа в кото рое необходимо строго соответствовать установленным стандартам. Характерной особенностью этой коммуникативной си туации является то, что различные сетевые комьюнити, имеющие противоположные политические взгляды и различные по литические ценностные ориентации, не
1 Мясникова Л.А. Экономика постмодерна и отношения собственности // Вопросы философии,
2002, № 7, с. 5-16.
поддерживают между собой диалоговые отношения. Коммуникация между ними лишается признаков элементарной толе -рантности. Принцип социальной организации таких сообществ напоминает за -крытые секты или клановые структуры. Потенциально диалоговое пространство политических коммуникаций в блогосфере или социальных сетях, монополизирован -ное коммуникативными активистами, трансформирует процессы гражданской активности в «войну всех против всех», по определению Т. Гоббса.
Глобализирующийся мир вовлекает че -ловека одновременно во множество новых политических взаимодействий и превра щает смысл этих взаимодействий в нечто ситуационное, преходящее, что не спо -собно формировать устойчивые человече ские общности. Вовлекаясь в глобальные функциональные связи и взаимозависи мости, сетевые сообщества одновременно все более фрагментируются изнутри. Все более мельчают или вовсе исчезают ма кросоциальные ансамбли, способные объединять людей общими жизненными смыслами2. Лишенные институциональ -ного каркаса, эти формы политического участия не приводят к формированию востребованного современным обществом политического лидера.
Одним из обязательных условий лидер -ства является обладание властью в кон кретных формальных и неформальных организациях. Сетевой агент влияния выступает как лидер технически создан ного, но отсутствующего в реальности сообщества. Нетранспарентность сетевой коммуникации приводит к неверифици руемости контента, «запуску» симулякров, манипулированию символами. Эти факторы существенно изменяют систему по литического посредничества, позволяют коммуникатору оставаться анонимным и вследствие этого создают, на наш взгляд, позиции неподтверждаемого лидерства, или квазилидерства. Глобальное изме рение нового мира усиливает позиции нестабильности. Тем не менее сетевые активисты аккумулируют вокруг себя «резонирующую общественность», по терминологии Ю. Хабермаса, которая, в свою очередь, начинает активно влиять
2 Дилигенский Г.Г. Человек перед лицом глобальных процессов // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. — М. : Альпина Паблишер, 2003, с. 342-358.
на политическое общество и на реальные политические процессы. В таком контек сте неинституционализированного поли тического взаимодействия формируется субъект политического участия на основе новой коллективной идентичности.
Вернемся к анализу политического участия. Одной из форм его реализации является политический ритуал. Ритуалы всегда разворачивались в сакральном пространстве. Вне символического мира культурных ценностей идеи не могли су ществовать. Возможно, в будущем мы увидим, как традиции политических ри туалов рождают собственную культуру се тевых сообществ. Сейчас же наблюдение показывает, что политические ритуалы в сети довольно редки, носят поверхност ный, формальный характер, не задевая культурный мир человека. Именно это позволяет современному «сетевому» чело веку становиться участником не одного, а нескольких сообществ, взаимодейство вать на различных уровнях, с различной степенью участия и погруженности. Эти нормы дают возможность устанавливать собственные границы свободы в сообще стве и в меньшей степени ощущать необ ходимость в лидере.
Сетевой политический активизм пара доксальным образом вызывает сужение коммуникативных связей в реальном политическом процессе. Ограничение гражданского общества рамками гори зонтальных связей и отношений застав ляет гражданские структуры «вариться в собственном соку», ведет к недооценке важности их взаимодействия с политиче скими партиями и государством1.
Российская политическая эмпирика свидетельствует о том, что сетевое домини -рование активизируется исключительно в электоральном процессе и вовлекает в по литические сетевые сообщества потенци альных избирателей, создавая платформы для артикуляции не всего спектра полити ческих интересов, а лишь интересов элек торальных. Очевидно, что в «расколотом обществе» возникает и «расколотая лич ность», где ценностный горизонт замкнут границами выборных процедур.
1 Перегудов С.П. Гражданское общество как субъект публичной политики // Политические исследования, 2006, № 2, с. 139.
Подводя итог сказанному, можно предложить следующие выводы. В изменяю щемся коммуникативном пространстве постиндустриального общества, на новой виртуальной «территории» воз никают заметные импульсы социально -политической активности, которые приводят к возникновению новых форм гражданской солидарности. Глобальное измерение нового мира существенно модифицирует коммуникативную актив ность в информационном пространстве, создавая новый тип сетевого политиче ского доминирования.
Необходимо разделить два понятия: «сетевой агент влияния» и «политиче ский лидер» в традиционном понимании. Позиции сетевого агента влияния не со ответствует ряду критериев, необходимых для политического лидера. Ситуацию воз никающего доминирования постоянно разрушает принцип симметричности однородных поведенческих ожиданий, обладание равными информационно коммуникативными ресурсами. Возни кающая в горизонтальном коммуникатив ном пространстве социальных сетей тра -диционная иерархическая стратификация может быть паллиативом, а не перспектив -ной развивающейся формой, создающей условия, поддерживающие статус лидера.
В условиях виртуальной коммуникации сетевой агент влияния осуществляет до минирование, собирая в фокус групповые интересы (Р. Стогдилл), а в ситуации реаль -ной политики становится квазилидером, не способным конкурировать с традицион ным политическим лидером, и престает от вечать актуальным политическим запросам общества. Субъекты сетевой политической коммуникации, персонифицированные в образах сетевых квазилидеров, скорее явля -ются катализаторами политической актив ности, отвечая на существующий в сетевом сообществе запрос на ревизию ценностных комплексов иерархического общества. Но при этом сетевые активисты аккумулируют вокруг себя «резонирующую обществен ность», которая начинает активно вли ять на реальные политические процессы. В определенных условиях существует воз -можность трансформации коммуникатив ного активиста, сетевого агента влияния в лидера.
