CC BY
49
УДК 343.34 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10268
ББК 67.408 © А.В. Курсаев, 2019
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
ВИНА В КВАЛИФИЦИРОВАННЫХ СОСТАВАХ НАРУШЕНИЯ ТРЕБОВАНИЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ОПАСНЫХ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОБЪЕКТОВ (ЧАСТИ 2 И 3 СТАТЬИ 217 УК РФ)
Александр Викторович Курсаев, главный эксперт-специалист, кандидат юридических наук Договорно-правовой департамент МВД России (119991, Москва, ул. Житная, д. 12-А) E-mail: [email protected]
Аннотация. Рассмотрены проблемы определения формы вины в квалифицированном и особо квалифицированном составах нарушения требований промышленной безопасности опасных производственных объектов (ч. 2 и 3 ст. 217 УК РФ). Анализируются точки зрения криминалистов и судебная практика по названному вопросу, включая правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации. Показано неоднозначное содержание терминов, использованных законодателем при описании вины в ч. 2 и 3 ст. 217 УК РФ. Освещены некоторые спорные вопросы квалификации таких преступлений
Ключевые слова: вина, промышленная безопасность, правила безопасности, неосторожность.
GUILT IN QUALIFIED FORMULATIONS VIOLATIONS OF INDUSTRIAL SAFETY REQUIREMENTS OF HAZARDOUS PRODUCTION FACILITIES (PART 2 AND 3 OF ARTICLE 217 OF THE CRIMINAL CODE)
Alexander Viktorovich Kursaev, chief expert-specialist, candidate of law
Legal Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia (119991, Moscow, ul. Zhitnaya, d. 12-A) E-mail: [email protected]
Annotation. The article is devoted to the problems of determining the form of guilt in qualified and highly qualified compositions of violation of industrial safety requirements of hazardous production facilities (part 2 and 3 of article 217 of the criminal code). The article analyzes the views of criminologists and judicial practice on this issue, including the legal position of the constitutional Court of the Russian Federation. The ambiguous content of the terms used by the legislator in the description of guilt in parts 2 and 3 of article 217 of the criminal code is shown. Some controversial issues of qualification of such crimes are considered Keywords: guilt, industrial safety, safety rules, negligence.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Курсаев А.В. Вина в квалифицированных составах нарушения требований промышленной безопасности опасных производственных объектов (части 2 и 3 статьи 217 УК РФ). 2019;(5):134-40.
В статье 217 УК РФ установлена уголовная ответственность за нарушение требований промышленной безопасности опасных производственных объектов, повлекшее по неосторожности смерть одного (ч. 1) либо двух или более (ч. 2) лиц.
Квалификация всех без исключения общественно опасных деяний требует установления психического отношения виновного к содеянному.
В то же время, как отмечает А.И. Рарог, действующий УК РФ допускает возможность конструирования некоторых составов преступлений таким образом, что их субъективная сторона может характеризоваться как умышленной, так и неосторожной
формой вины. Поэтому зачастую возникают проблемы определения формы вины в отдельных видах преступлений, из законодательного описания которых не очевидно, с какой формой вины они могут совершаться. Следствием этого является возможность назначения наказания без учета формы вины, возникают неразрешимые сложности в определении вида режима отбывания наказания в виде лишения свободы, остаются нерешенными и некоторые другие весьма важные с практической точки зрения вопросы применения уголовно-правовых норм [6, с. 59].
Подтверждением этому являются споры относительно субъективной стороны преступления в
статье 217 УК РФ.
Так, относительно формы вины рассматриваемого преступления в юридической литературе высказываются разные точки зрения.
В.С. Комиссаров отмечает, что с субъективной стороны нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах характеризуется только неосторожной формой вины. Умышленное причинение вреда при нарушении соответствующих правил безопасности, по его мнению, влечет ответственность по статьям о преступлениях против личности или собственности [13, с. 188].
А.В. Бриллиантов с данной точкой зрения соглашается и отмечает, что субъективная сторона преступления характеризуется неосторожной формой вины [8, с. 856]. Солидарны с ним Г.А. Есаков [4, с. 364] и Р.Л. Габдрахманов [9, с. 568].
А.В. Наумов придерживается той точки зрения, что прямое указание законодателя на неосторожную вину по отношению к фактически наступившим последствиям нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах (часть 2) позволяет предположить, что и в отношении возможного наступления таких последствий (часть 1) законодатель имел ввиду также неосторожную форм вины. Требуемая в статье 24 УК РФ необходимая оговорка насчет этого не сделана, по-видимому, лишь по причине погрешности законодательной техники. Таким образом, субъективная сторона преступления характеризуется тем, что лицо предвидит, что в результате нарушения им правил безопасности на взрывоопасных объектах может наступить смерть человека или иные тяжкие последствия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий либо не предвидит возможности их наступления, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия [11, с. 80 — 81].
О возможном нарушении правил безопасности на взрывоопасных объектах только с неосторожной формой вины пишет и А.А. Евдокимов. Указанный автор выражает мнение о том, что умышленное причинение вреда при нарушении соответствующих правил безопасности означает осознание тех последствий, которые могут наступить в результате взрыва. Желание их наступления означает направленность вины на причинение вреда личности и влечет ответственность по соответствующим статьям о преступлениях против личности, собственности и т.п. Иной взгляд на содержание вины, как отмечает А.А. Евдокимовым, грубо нарушает выработанную в доктрине отечественного уголовного права концепцию вины в преступных нарушениях порядка обращения с источниками повышенной опасности.
Неосторожность возможна как в виде легкомыслия, так и в виде небрежности [3, с. 114 — 115].
И.Я. Белецкий по результатам проведенного им диссертационного исследования приходит к выводу, что субъективная сторона преступного нарушения всех без исключения правил безопасности, в том числе и касающегося деяния, предусмотренного в статье 217 УК РФ, характеризуется неосторожностью, особенностью которой являются заложенные в ее основание элементы объективного вменения [1, с. 14].
Т.И. Похлеба также доказывает, что в диспозиции части 1 статьи 217 УК РФ нужно указывать исключительно на неосторожную форму вины. За такое решение выступили и 54 % проанкетированных ею респондентов, что свидетельствует о том, что в правосознании правоприменителя данный состав толкуется как неосторожный [14, с. 25].
На неосторожную форму вины в преступлениях в сфере применения источника повышенной опасности (к ним она относит и деяние, предусмотренное статьей 217 УК РФ) указывает и С.А. Зенцова [5, с. 153 — 165].
Противоположное мнение относительно озвученных точек зрения занимает И.М. Тяжкова. Указанный автор отмечает, что преступление, предусмотренное частью 1 статьи 217 УК РФ, может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Исключается только возможность прямого умысла, так как желание причинения указанных в статье последствий свидетельствует о наличии иного преступления, например, диверсии. При косвенном умысле лицо осознает опасность нарушения правил, предвидит возможность наступления указанных в статье последствий и безразлично относится к их наступлению. Исключение применительно к части 1 статьи 217 УК РФ возможности умышленного нарушения соответствующих правил будет означать, что такие нарушения, представляющие повышенную общественную опасность, окажутся ненаказанными. К тому же в данной правовой норме отсутствует указание законодателя на неосторожное отношение к возможности смерти человека. Неосторожность возможна как в виде легкомыслия, так и в виде небрежности [16, с. 246 — 247].
Р.В. Закомолдин соглашается с данной точкой зрения, так как в части 1 статьи 217 УК РФ отсутствует указание законодателя на неосторожное отношение субъекта преступления к последствиям, как это имеет место в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ. Прямой умысел исключается, поскольку желание причинения указанных в законе последствий свидетельствует об иных умышленных преступлениях (например, предусмотренных статьями 105 и
281 УК РФ). Неосторожность возможна в формах легкомыслия и небрежности [23, с. 795].
B.В. Сверчков также отмечает, что субъективная сторона рассматриваемого состава преступления в части 1 статьи 217 УК РФ характеризуется виной в форме умысла или неосторожности. В частях
2 и 3 статьи 217 УК РФ вина может характеризоваться двум формами [7, с. 766].
C.В. Максимов придерживается точки зрения, согласно которой субъективная сторона основного состава рассматриваемого преступления характеризуется виной в форме умысла или неосторожности (по отношению к причинению крупного ущерба), а квалифицированных составов (частей 2 и 3 статьи 217 УК РФ) — неосторожностью или двумя формами вины — умыслом по отношению к первичному последствию, предусмотренному в части 1 статьи 217 УК РФ, и неосторожностью по отношению к смерти человека или нескольких людей [20, с. 373].
Л.В. Иногамова-Хегай поддерживает названную точку зрения и считает, что субъективная сторона нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах предполагает умышленную и неосторожную вину [15, с. 350].
По мнению М.Н. Голоднюк, субъективная сторона нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах предусматривает вину в виде косвенного умысла либо в форме неосторожности в двух его видах — легкомыслия и небрежности [12, с. 551].
Своеобразную точку зрения относительно формы вины в статье 217 УК РФ занимает О.Л. Дубовик. Так, она полагает, что в части 1 вина выражена в форме косвенного умысла, а в частях 2 и 3 — двойной формы вины: по отношению к деянию — умысел, а к последствиям — неосторожность [21, с. 653].
И.Я. Козаченко считает, что субъективная сторона преступления чаще проявляется в форме неосторожности (преступная небрежность или преступное легкомыслие). Вина в форме умысла может относиться только к нарушениям правил безопасности [17, с. 521].
Наоборот, В.М. Кузнецов по результатам проведенного им анализа приходит к выводу, что субъективная сторона представляет собой умысел, включающий осознание возможности наступления последствий в виде смерти человека или крупного ущерба. Неосторожность присутствует в частях 2 и
3 статьи 217 УК РФ [19, с. 564].
В.И. Волгарева, анализируя субъективную сторону преступления, предусмотренного частью 1 статьи 217 УК РФ, полагает, что он имеет сложную конструкцию. В случае нарушения правил безопасности на взрывоопасном объекте, которое могло
повлечь смерть человека, деяние может быть совершенно только умышленно: это состав создания опасности, формальный по конструкции. Соответственно, предполагается умышленная вина. Нарушение правил безопасности, повлекшее причинение крупного ущерба, предполагает как умышленную, так и неосторожную вину. Предполагается, что прямой умысел при этом следует исключить: если лицо желает причинить крупный ущерб, нарушение правил безопасности является способом совершения другого преступления (против собственности, против общественной безопасности, против безопасности государства); соответственно, и уголовно-правовая оценка содеянного должна быть иной. Части 2 и 3 статьи 217 УК РФ характеризуются виной в форме неосторожности [18, с. 419 — 420].
Таким образом, части 2 и 3 статьи 217 УК РФ предлагается, в зависимости от воззрений отдельных криминалистов, рассматривать и как совершенные с двумя формами вины, и как совершенные по неосторожности.
Между тем данный опрос не является сугубо теоретическим, так как определение формы вины имеет существенное значение для целого ряда вопросов уголовного права. Существенное значение в данном случае имеет то, что согласно статье 27 УК РФ преступление, совершенное с двумя формами вины, в целом признается совершенным умышленно.
Так, от формы вины в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ зависит определение категории преступления по статье 15 УК РФ. Если, общественно опасные деяния, предусмотренные частями 2 и 3 статьи 217 УК РФ, признать совершенными с двумя формами вины, то они будет являться тяжким. Если же форма вины в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ будет характеризоваться преступной неосторожностью, то данные преступления будут относиться к преступлениям средней тяжести.
Категорией преступления обуславливаются и сроки давности. Так, согласно статье 78 УК РФ срок давности при совершении преступления средней тяжести составляет шесть лет, а в случае с тяжким преступлением — десять лет.
В судебной практике традиционно форма вины в части 3 статьи 217 УК РФ определялась как неосторожность (апелляционные постановления Московского городского суда от 7 ноября 2016 г. № 10-16366/2016 и от 22 мая 2017 г. № 10-8113/2017).
Более того, в инструктивном документе — указании Генпрокуратуры России и МВД России от 13 декабря 2016 г. № 797/11/2 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности» — части 2 и 3 статьи 217 УК РФ относится к преступлениям средней тяже-
сти, что также является косвенным признаком того, что рассматриваемое преступление может совершаться только с неосторожной формой вины.
В то же время определенную дискуссию в данной сфере положило определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2017 г. № 218-О.
Так, Конституционный Суд Российской Федерации в названном определении рассмотрел жалобу Ф. на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 217 УК РФ. По данному делу установлено, что Новокузнецкий районный суд Кемеровской области, рассмотрев уголовное дело в отношении ряда лиц, включая Ф., пришел к выводу, что тот, будучи директором филиала «Шахта «Ульяновская», нарушил правила безопасности на взрывоопасном объекте, вследствие чего в подземных выработках шахты сложилась взрывоопасная обстановка, ставшая причиной аварии 19 марта 2007 года со взрывами метановоздушной смеси и угольной пыли. Авария повлекла по неосторожности смерть 110 человек и причинение крупного ущерба. Полагая, что Ф. совершил неосторожное преступление, которое согласно части 3 статьи 15 УК РФ относятся к преступлениям средней тяжести, суд постановлением от 18 февраля 2014 года прекратил уголовное дело по обвинению Ф. ввиду истечения шестилетнего срока давности уголовного преследования.
Данное постановление, однако, было отменено апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда от 15 мая 2014 года. При этом суд сослался на то, что субъективную сторону преступления, предусмотренного частью 3 статьи 217 УК РФ, образует умышленная вина в нарушении правил безопасности на взрывоопасных объектах, а неосторожная вина относится к его последствиям в виде причинения крупного ущерба и смерти двух или более лиц, а значит, такое деяние признается преступлением с двумя формами вины и, соответственно, совершенным в целом умышленно тяжким преступлением, для которого часть 1 статьи 78 УК РФ предусматривает срок давности длительностью десять лет.
Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев данное дело, отказал в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ф., признав ее недопустимой. При этом Судом было указано, что сами по себе предписания части 3 статьи 217 УК РФ не содержат неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать противоправность своих действий (бездействия) и предвидеть наступление ответственности за их совершение. В жалобе Ф. не отрицает своего участия в нарушении правил безопасности на взрывоопасном объекте и в организации их нарушений иными
лицами, не ставит под сомнение квалификацию совершенного им общественно опасного деяния по части 3 статьи 217 УК РФ.
Таким образом, на первый взгляд получается, что данное Конституционным Судом Российской Федерации на примере казуса гражданина Ф. толкование части 3 статьи 217 УК РФ указывает на наличие в данной случае преступления, совершенного с двумя формами вины.
Однако не следует забывать, что ключевым моментом определения Конституционного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2017 г. № 218-О стало установление вопроса о сроках давности, а не о форме вины.
Как отмечает В.Ф. Щепельков, комментируя данное дело, суды посчитали допустимым «пожертвовать формой вины» при решении вопроса об увеличении срока давности привлечения лица к уголовной ответственности [22, с. 95], что обусловлено большим количеством жертв (110 человек).
В связи с этим данный пример из судебной практики Конституционного Суда Российской Федерации не может являться прецедентным.
Представляется, что прямое указание части 2 статьи 24 УК РФ (деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ) свидетельствует о возможности совершения рассматриваемых в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ преступлений только с неосторожной формой вины.
Как отмечает А.Э. Жалинский, цель части 2 статьи 24 УК Ф состоит в установлении особого формализованного статуса неосторожности, который проявляется в том, что ответственность за неосторожность устанавливается не во всех случаях ее физической возможности, а лишь тогда, когда она, по мнению законодателя, достигает определенной степени общественной опасности. Во избежание уголовно-правовых рисков неправильной квалификации и определения признаков преступного и непреступного и установлено такое правило своеобразного «клеймения» норм с неосторожной формой вины уголовным законом [21, с. 94 — 95].
Материальный состав, характеризующийся наступлением указанных в уголовном законе последствий в виде смерти двух или более лиц, может быть совершен только с неосторожной формой вины. Что же касается умышленного нарушения специальных правил, то оно, безусловно, имеет место, так как практически любое поведение является осознанным. В то же время критерием криминализации рассматриваемого преступления является не само деяние, а наступившие последствия, которые характеризуются неосторожным отношением субъ-
екта преступления к их возможному наступлению.
Само же по себе нарушение правил промышленной безопасности опасных производственных объектов при соответствующих условиях может влечь ответственность только в качестве административного правонарушения.
По этому же пути идет и судебная практика. В частности, в ранее действовавшем абзаце первом пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ» было разъяснено, что преступление, предусмотренное статьей 216 УК РСФСР (статья 217 УК РФ — А.К.), совершается по неосторожности, так как субъективную сторону этого противоправного действия определяет неосторожное отношение виновного к возможности наступления вредных последствий при нарушении им правил охраны труда или безопасности работ. Впоследствии Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. № 7 «Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» данная правовая норма как вполне очевидная и не требующая дополнительных разъяснений была исключена.
В пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ» также сохранилось положение, согласно которому в случае, когда умысел виновного был направлен на достижение преступного результата, а способом реализации такого умысла явилось нарушение правил охраны труда и безопасности работ, содеянное надлежит квалифицировать по соответствующей статье УК РФ, предусматривающей ответственность за совершение умышленного преступления.
В действующем в настоящее время Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2018 г. № 41 «О судебной практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов» вопрос о форме вины в качестве проблемного не отражен.
Таким образом, исходя из анализа статьи 217 УК РФ и актов толкования Верховного Суда Российской Федерации, следует, что вина в составе нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах выражена в форме преступной неосторожности.
Что же касается мнения о возможности совершения данного преступления с двумя формами вины, то необходимо учитывать, что само по себе деяние, предусмотренное статьей 217 УК РФ, без наступивших последствий является административным правонарушением и квалифицируется по статье 9.1 (нарушение требований промышленной безопасности или условий лицензий на осуществление видов деятельности в области промышленной безопасности опасных производственных объектов) КоАП РФ.
С учетом указанного примера М.В. Мухортова приходит к выводу, что для преступлений, связанных с нарушением специальных правил, свойственна конструкция субъективной стороны со смешанной формой вины, которая не тождественна двойной форме вины, указанной законодателем в статье 27 УК РФ. Смешанная форма вины, в отличие от понятия двойной формы, обозначает сочетание вины в административно-правовом нарушении (а также в дисциплинарном или гражданско-правовом) и вины в преступлении в целом [10, с. 158].
Таким образом, для преступлений с двумя формами вины характерно сочетание умысла и неосторожности применительно к соединенным в одном составе двум разным преступлениям. В преступлениях с двумя формами вины законодатель как бы предусмотрел идеальную совокупность уже предусмотренных уголовным законом преступлений. Указанное обусловлено тем, что из двух предусмотренных законодателем форм вины можно комбинировать различное их сочетание в зависимости от целей правового регулирования и специфики статьи Особенной части УК РФ.
Смешанная же форма вины представляет собой совокупность правонарушений, при котором умысел является неотъемлемой частью административного или дисциплинарного проступка, а неосторожные последствия образуют предусмотренный уголовным законом от этих действий (бездействия) преступный результат. Такие преступления являются неосторожными, так как умысел по отношению к нарушению специальных правил находится за пределами состава преступления. Как справедливо отмечает по этому поводу В.А. Якушин, умышленно совершается правонарушение. Но это умысел не уголовно-правового свойства, поэтому для уголовного права определяющим здесь будет психическое отношение к последствиям, выраженное в неосторожной вине уголовно-правового характера [24, с. 154; 2, с. 176].
В то же время при привлечении к ответственности по частям 2 и 3 статьи 217 УК РФ нельзя допускать и другой ошибки, связанной с игнорированием психического отношения к нарушению
специальных правил. Данная квалификационная ошибка может привести к привлечению к уголовной ответственности лиц, невиновно нарушивших данные правила и, как следствие, к объективному вменении. Кроме того, такое игнорирование не позволит разграничить случаи умышленного и неосторожного нарушения специальных правил, в то время как такое разграничение необходимо для индивидуализации ответственности виновного лица.
Таким образом, приведенный нами частный пример сложностей в определении субъективной стороны в частях 2 и 3 статьи 217 УК РФ заставляет задуматься о проблемах разграничения форм вины и важности этого процесса для квалификации преступного деяния.
Литература
1. Белецкий И.Я. Уголовная ответственность за нарушение правил безопасности при производстве работ или оказании услуг: дисс. канд. юрид. наук. Омск. 2017.
2. Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж. 1974.
3. Евдокимов А.А. Нарушение специальных правил безопасности в уголовном праве России / Отв. ред. А.И. Чучаев. М. 2012.
4. Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. М. 2008.
5. Зенцова С.В. Источник повышенной опасности и его уголовно-правовое значение. СПб. 2011.
6. Качество уголовного закона: проблемы Общей части / Отв. ред. А.И. Рарог. М. 2018.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чека-лин; под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. М. 2007.
8. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Брилли-антова. М. 2010.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Г. Кадни-кова. М. 2004.
10. Мухортова М.В. Преступления, связанные с нарушением специальных правил: природа и особенности элементов состава: дисс. канд. юрид. наук. М. 2016.
11. Наумов А.В. Российское уголовное право. Т. 3: Особенная часть (главы XI — XXI). М. 2016.
12. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судеб-
ная практика, статистика / Под общ. ред.
B.М. Лебедева; отв. ред. А.В. Галахова. М. 2009.
13. Полный курс уголовного права. Т. IV: Преступления против общественной безопасности / Под ред. А.И. Коробеева. СПб. 2008.
C.188.
14. Похлеба Т.И. Техника конструирования составов нарушения правил безопасности при ведении работ (ст. 143, 216, 217 УК РФ): автореф. дисс. канд. юрид. наук. Саратов. 2013.
15. Российское уголовное право. Т. 2. Особенная часть / Под ред. Л.В. Иногамой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М. 2009.
16. Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источника повышенной опасности. СПб. 2002.
17. Уголовное право. Особенная часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. М. 2008.
18. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова. СПб. 2014.
19. Уголовное право России: практический курс / Под общ. ред. А.И. Бастрыкина; под науч. ред. А.В. Наумова. М. 2007.
20. Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М. 2004.
21. Учебный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.Э. Жалинский. М. 2005.
22. Щепельков В.Ф. О форме вины в преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 217 УК РФ // Журнал российского права. 2017. № 6.
23. Энциклопедия уголовного права. Т. 21. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка. СПб. 2013.
24. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти. 1998.
References
1. Beletsky I.Ya. Criminal liability for violation of safety rules in the production of works or services: Diss. kand. the faculty of law. sciences'. Omsk. 2017.
2. Dagel P.S., Kotov D.P. Subjective side of the crime and its establishment. Voronezh. 1974.
3. Evdokimov A.A. Violation of special security rules in the criminal law of Russia / Resp. editor A.I. Chuchaev. M. 2012.
4. Esakov G.A., Rarog A.I., Chuchaev A.I. Hand-
book of judges in criminal cases / Ed. edited by A.I. Rarog. M. 2008.
5. Zentsova S.V. Source of increased danger and its criminal-legal significance. SPb. 2011.
6. The quality of the criminal law: problems of the General part / Ed. edited by A.I. Rarog. M. 2018.
7. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation / Resp. edited by A.A. Cheka-lin; ed. by V.T. Tomin, V.V. Sverchkova. M. 2007.
8. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation / Edited by A.V. Brilliantov. M. 2010.
9. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation / Ed.D. Kadnikova. M. 2004.
10. Mukhortova M.V. Crimes related to the violation of special rules: the nature and characteristics of the elements of the composition: Diss. kand. the faculty of law. sciences'. M. 2016.
11. Naumov A.V. Russian penal law. Vol. 3: Special part (chapters XI — XXI). M. 2016.
12. Special part of the Criminal code of the Russian Federation: commentary, jurisprudence, statistics / Under General ed. V.M. Lebedev; resp. ed. A.V. Galakhova. M. 2009.
13. Full course of criminal law. Vol. IV: Crimes against public security / Ed. A.I. Korobeev. SPb. 2008. P. 188.
14. Pogreba T.I. Technique of designing compositions of infringement of safety rules at con-
ducting works (article 143, 216, 217 of the criminal code of Russian Federation): author. Diss. kand. the faculty of law. sciences'. Saratov. 2013.
15. Russian criminal law. Vol.2. The special part / Under the editorship of L.V. Inogamova-Khe-gai, V.S. Komissarova, A.I. Rarog. M. 2009.
16. Taikova I.M. Careless crimes with the use of a source of danger. SPb. 2002.
17. Criminal law. Especial part / Ed. I.Ya. Kozach-enko, G.P. Novoselov. M. 2008.
18. Criminal law of Russia. The special part / Under the editorship of V.N. Burlakov, V.V. Luk-yanov, V.F. Metelkova. SPb. 2014.
19. Criminal law of Russia: practical course / Under General ed. A.I. Bastrykin; under the science. edited by A.V. Naumova. M. 2007.
20. Criminal law. Special part / Ed. L.D. Gaukhman, S.V. Maksimov. M. 2004.
21. Educational commentary to the Criminal code of the Russian Federation / Resp. ed. A.E. Zha-linsky. M. 2005.
22. Shebalkov V.F. On the form of guilt of a crime under part 3 of article 217 of the criminal code of Russian Federation // Journal of Russian law. 2017. No. 6.
23. Encyclopedia of criminal law. Vol. 21. Crimes against public safety and public order. SPb. 2013.
24. Yakushin V.A. Subjective imputation and its meaning in criminal law. Tolyatti. 1998.
