CC BY
7Переводчики остановились на таких вариантах: «Рам Там Тут» (Бетаки), «Тарарам» (Дубовицкая) и «Рам Там Таггер» (Сергеев). Можно предположить, что кот был назван Тарарам из-за того, что «there is nothing he enjoys like a horrible muddle», muddle -беспорядок. В стихотворении кот представлен хитрым, ловким и нахальным.
Следующее стихотворение, представляющее интерес в плане перевода имен: «Mungojerrie and Rumpelteazer». Очевидно, что оба имени представляют собой «слова-склейки». Рассмотрим имя Mungojerrie. В английском языке существует глагол mung - портить, и существительное mung -гадость, используемое в американском сленге. Jerrie обозначает отношение к мужскому роду, и не несет семантической нагрузки. Буквально имя можно перевести как Гадкий Джерри. Переводчики предлагают следующие варианты: Голодранец
(Бетаки), Шаромыга (Дубовицкая) и Уходжерри (Сергеев). Rumpelteazer, в свою очередь, тоже состоит из нескольких корней. С одной стороны существует слово teaser - задира, либо что-то дразнящее, соблазнительное, с другой - глагол rumple, который имеет значение «мять, ерошить, приводить в беспорядок» и из которого, возможно, был образован второй корень rumpel. Переводы данного имени таковы: Хитролапый (Бетаки),
Разваляха (Дубовицкая) и Хвастохват (Сергеев). Однако, в словаре мы находим еще одно интересное слово которое могло быть использовано как один из корней: rump - означает «зад» и используется в неформальной речи. Всем известно, что в русском языке существует прилагательное «хитрозадый» (и различные его варианты), из чего можно предположить, что автор перевода имени Rumpelteazer как Хитролапый мог взять за основу именно слово rump, в этом случае имя переводилось бы именно «Хитрозадый». Однако употребление данного прилагательного в детском стихотворении недопустимо, хотя лучше всего описывает характер данного кота, поэтому мы посмели предположить, что автор решил сменить имя на более мягкое и приятное для слуха «Хитролапый». Оба имени характеризуют владельцев как хулиганов, что подтверждается в самом стихотворении:
They had an extensive reputation...
... If the area window was found ajar And the basement looked like a field of war,
If a tile or two came loose on the roof,
Which presently ceased to be waterproof,
If the drawers were pulled out from the bedroom chests...
...Then the family would say: “It’s that horrible cat!” [Eliot 1982: 24]
В заключение можно сказать, что тема исследования является достаточно актуальной и интересной в настоящее время. Во многих художественных произведениях, и не только поэтических, мы можем наблюдать употребление зоонимов, которые представляют интерес с филологической точки зрения. Для детального понимания текста иногда просто необходимо обратить внимание на кличку животного, и тогда
смысл текста перестанет быть поверхностным, и мы сможем понять истинную идею написанного автором произведения.
Список литературы
Элиот Т. С. Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом. // Элиот Т.С. Стихотворения и поэмы в переводах А. Сергеева. М.: Радуга, 2000.
Eliot Т. S. Old Possum's Book of Practical Cats. San Diego; New York; London: Harcourt Brace Jovanovich Publishers, 1982.
Элиот Т.С. Практическое кото ведение / Пер. с англ. и коммент. С.Г.Дубовицкой. СПб.; М.: Летний сад, 2000.
Элиот Т.С. Книга о котах. В пер. В. Бетаки и англ. оригинале. М.: Захаров, 1999.
Элиот Т.С. Житейский опыт Старого Опоссума в познании кошачьего племени (Книга Действительных Котов и Кошек). Перевод А. Биргера // Элиот Т.С. Избранное: Стихотворения и Поэмы; Убийство в соборе: Драма; Эссе, лекции, выступления. М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 2002.
О.Н.Андреева (Тамбов) ВЕТХОЗАВЕТНАЯ БИБЛЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ В АСПЕКТЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
Многоликость явления национальной культуры показывает, что важными для культурологического восприятия и анализа являются не только литера-турно-художественные тексты, но и тексты Священного Писания, религиозно-житийные тексты. Они содержат тот огромный универсум для понимания и познания мира, который позволяет увидеть тот или иной аспект национальной культуры, проанализировать составляющие его компоненты.
Ветхозаветную библейскую историю можно рассмотреть на примере того или иного образа, взятого из Священного Писания. Объёмы публикации не позволяют в полной мере рассмотреть всю совокупность составляющих образа, однако остановимся на некоторых наиболее важных моментах его интерпретации. Святой Пророк Божий Илья - персонаж ветхозаветного Священного Писания. Образ его, взятый из Библии со всем многообразием функциональных характеристик, широко культивировался практически всеми религиями и религиозными направлениями. К этому святому обращается множество верующих во всех уголках мира. Образ Ильи-пророка - это предмет богословия, религиоведения, литературоведения, культуроведения, некоторых исторических дисциплин. Проявление всех составляющих образа святого пророка можно увидеть в структурно-смысловой оболочке календарного праздника, возникшего во П-Ш вв. нового времени. Первоначальным элементом в структурировании семантики данного календарного праздника должно быть полное и подробное рассмотрение образа святого на основе первоисточника - библейско-евангельских текстов. Хотя пророк Илья является героем различных текстов - вербальных и невербальных, художественно-изобразительных, но ключевым мо-
© О.Н.Андреева, 2008
ментом к дальнейшему пониманию семантики образа, а, соответственно, и всего календарного праздника, будут являться вербальные канонические тексты, в данном случае - библейско-евангельские. Сам праздник в честь святого пророка Ильи в своем главном назначении как явление позднее представляет собой развитие библейско-евангельской текстологии, все остальные привнесения, способствующие изменению семантической структуры праздника путем извлечения образа из контекста первоисточника, показывают определенное развитие мировоззрения и мировосприятия народа, соответствующее тем или иным историческим условиям.
Сведения о жизни и деяниях святого пророка Божьего Ильи содержит один из основных канонических источников - Библия [Библия 1964: 414-419, 421—422, 425—427], 3 и 4 Книги Царств: 3 Цар. 17-19, 21, 4 Цар. 1-2. Тексты Нового Завета [Библия 1964: 1223-1525] дополняют эти библейские сведения, повествуя о том, что будет со святым Ильей во времена «окончания мира».
Первое упоминание об Илье-пророке в Библии дается в 17 главе 3 Книги Царств: «И сказал Илия (пророк) Фесвитянин, из жителей Галаадских, Аха-ву: жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову» (3 Цар. 17: 1) (цифра перед двоеточием означает номер главы, цифра после двоеточия - номер строки). Одно из свойств образа святого пророка, отмечаемое в первых словах Писания, - внезапность его появления, неожиданность. Библейское сказание не дает полных сведений о жизни и личности пророка, предваряющих описание служения святого Ильи, так как необходимости в этом нет. Илья-пророк появляется как ветер, как буря, как предсказание Божье.
Имя Илия, «евр. Элиагу, Элша, греч. 'Н/дои 'Н/лос означает «мой Бог есть Иегова» и «само собою указывает на призвание или задачу всей жизни пророка: проповедь и защита чистой религии Иеговы против культа Ваала» [Толковая Библия 1987: 447-4481. Некоторые толкователи Библии говорят о самостоятельном принятии пророком этого имени, выражающем идею его религиозного служения; другие отмечают, что «семья, в которой родился пророк, свято чтила Иегову, безусловно, отрицала культ Ваала, и исповедание своей веры выразила в имени будущего пророка» [Толковая Библия 1987: 448]. Уже в первых строках библейского текста встречается обычный эпитет, сопутствующий образу пророка Ильи - «Фесвитянин» (3 Цар. 17:1, 21:17, 21:28, 4 Цар. 1:3) - от названия города Фесвы, в котором родился пророк. Город Фесвы находился в Галааде, близ Иордана, а Илья-пророк, как процитировано выше, был «из жителей Галаадских». Некоторые ученые, однако, не соглашались с таким толкованием и отождествляли Фесвы с Фисвою, «находящимся по правую сторону Кидия Неффалимова в Галилее» [Толковая Библия 1987: 448].
Внезапно явившись, пророк Илья в краткой, но выразительной речи исповедует перед Ахавом веру свою в единого Бога, объявляя, таким образом, себя самого Божьим служителем и исполнителем воли
Господней: «...жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою!» В то же время Илья-пророк возвещает нечестивому израильскому народу и царю тягчайшие для земледельческого народа бедствия - засуху и, как следствие, неизбежный голод. Время продолжительности засухи пророк указывает неопределенно: «в сии годы». Толкователи Библии в еврейском оригинале упоминают на множественное число «шаним» при этих словах, подчеркивая, что продолжительность наказания может длиться не менее 3 лет [Толковая Библия 1987: 448] и будет зависеть от нового откровения через пророка в будущем.
Ахав, которому святой Илья открывает свое пророчество, «сын Амвриев» (3 Цар. 16:29), - восьмой израильский царь. Библейская история подчеркивает крайнее нечестие этого царя. Заключенный им союз с Финикией, будучи полезным в политико-экономическом отношении, оказался чрезвычайно вредным в религиозно-нравственном отношении: помимо близкого к язычеству почитания Иеговы в виде золотых тельцов, Ахав, вследствие своего брака с Иезавелью, дочерью финикийского царя Ефваи-ла, бывшего жрецом Ваала и Астарты, по ярому настоянию Иезавели ввел отправление культа Ваала и Астарты (евр. Бааль, «господин, владыка»). Ваал первоначально - общее семитское название божества, но затем - собственное имя главного финикийского бога солнца, преимущественно как носителя и принципа физической жизни, и производительной силы природы, мыслимой в качестве истечения из существа Ваала [Толковая Библия 1987: 446]. Как богу солнца, Ваалу посвящались:
а) солнечные или огненные столбы, конусообразные статуи (2 Пар. 34:4) из золота, смарагда;
б) статуи или памятники из камней, а также деревянные стелы (Лев. 26:1);
в) капища и храмы (3 Цар. 16:32, 4 Цар. 10:21, 11:8).
Храм Ваалу, «жертвенник в капище» соорудил и Ахав в Самарии (3 Цар. 16:32), вероятно, под влиянием фанатично преданной этому культу жены своей Иезавели, сделавшейся в Библии синонимом нечестия и порочности (Откр. 2:20-23). Рядом с мужским божеством Ваалом Ахав ввел и женское -Астарту, которой «сделал ... дубраву» (3 Цар. 16:33).
После пророчества святого Ильи Господь повелевает ему идти на восток и скрыться у потока Хо-рафа (3 Цар. 17:2-6), где вороны будут кормить святого. Чудесным путем Илья принимал пищу: вороны приносили ему хлеб и мясо утром и вечером. Эти птицы пустыни могли быть избраны только Промыслом Божьим.
Следующий этап жизни святого пророка - повеление Божье идти в Сарепту Сидонскую к женщине-вдове, которая, согласно Промыслу Божьему, будет питать пророка (3 Цар. 17:8-9). Во время засухи, которая заключилась по слову Господню, поток Хораф пересох и для того, чтобы выжить святому Илье, Господь посылает его для спасения в другую местность, за пределы Израиля. Сарепта, согласно Толковой Библии, «старый приморский финикийский город между Тиром и Сидоном, в десяти кило-
метрах от последнего» (Толковая Библия 1987: 449). «Выбор дома именно Сарептской вдовы показывает, что в Израиле в те дни не нашлось столь верующей, благочестивой и вообще достойной семьи, как личность и семья вдовы Сарептской» (Толковая Библия 1987: 450). «Удивительная кротость вдовы, покорность ее судьбе, вера в Промысел Божий и беспримерное послушание слову пророка - все эти черты сарептской вдовы представляют в ней образ праведницы с сердечной верою в Иегову, и в этом смысле она была прообразом церкви из язычников» [Толковая Библия 1987: 450]. Поистине божественные функции выполняет Илья-пророк в доме вдовы: накормив ее с сыном неистощимыми запасами муки и масла (3 Цар. 17:14-16), святой Илья после смерти сына вдовы воскрешает его (3 Цар. 17:17-24). Беспримерной является сила веры вдовы: «И сказала она Илии: что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего» (3 Цар. 17:18). Сам святой Илья, имея пророческий дар, творит, казалось бы, невозможное: «И простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него!» (3 Цар. 17:21). В дальнейшем пророк Елисей силою святого Ильи исцелит сына Сагалистянки (4 Цар. 4:34-35), что сравнимо лишь с чудотворениями Христа Спасителя (Мрк. 7:33; 8:23, Иоан. 9:6-7).
В 18 главе 3 Книги Царств упоминается о продолжительности засухи: «По прошествии многих дней было слово Господне к Илии в третий год: пойди и покажись Ахаву, и Я дам дождя на землю» (3 Цар. 18:1). В книгах Нового Завета фактическая дата «в третий год» уточняется: «три года и шесть месяцев» (Лк. 4:25, Иак. 5:17) (более точное обозначение всей продолжительности действия пророческого слова Ильи). Предстоящая встреча Ильи с Ахавом по желанию Господа падала на время наивысшего развития засухи и голода, при этом указаны обстоятельства, приведшие к встрече пророка с царем (3 Цар. 18:3-6). Библейский текст повествует, что во время царствовавшего в Израиле идолопоклонничества и бесчестия, когда Иезавель истребляла пророков Божьих, небольшие общины так называемых «сынов пророческих» все равно существовали. Авдий, начальник дворца Ахава, по своему благочестию и усердию к религии Иеговы, скрывал и питал гонимых пророков в одной из пещер. Авдий легко мог узнать пророка Илью по его своеобразной внешности: «человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» (4 Цар. 1:8). По такой краткой характеристике внешности пророка его узнавали все. В беседе Авдия со святым Ильей (3 Цар. 18:7-16) видно глубокое почтение его к пророку.
Выделенные интерпретационные моменты образа святого пророка раскрывают всю совокупность творчески ищущей, глубоко религиозной личности. 3 и 4 Книги Царств ветхозаветной Библии дают нам достаточно полные сведения о личности и служении святого пророка Ильи. То, как интерпретируются данные сведения в преломлении новозаветной эпохи, показывает тот или иной культурный аспект
функционирования образа. Ветхозаветная и новозаветная библейские истории ценны тем, что своё выражение они находят в контексте национальной культуры в виде существования какого-либо священного (религиозного) праздника, культа того или иного святого.
Используемые в работе сокращения Книги Ветхого завета Авв. - Книга пророка Аввакума; Быт. - Первая Книга Моисеева Бытие; Второз. - Пятая книга Моисеева Второзаконие; Исх. - Вторая Книга Моисеева Исход; Лев. - Третья Книга Моисеева Левит; Мал. -Книга пророка Малахии; 2 Пар. - Вторая Книга Па-ралипоменон; 3 Цар. - Третья книга Царств.
Книги Нового Завета Иак. - Послание Иакова; Иоан. - От Иоанна святое благовествование; Лк. - От Луки святое благо-вествование; Мрк. - От Марка святое благовествование; Мф. - От Матфея святое благовествование; Откр. - Откровение Иоанна Богослова.
Список литературы Библия или Книги Священного Писания ветхого и нового завета в русском переводе с параллельными местами. Репринт. The Judson Press. Valley Forge, 1964. 1526 с.
Толковая Библия, или комментарии на все книги священного Писания Ветхого и Нового Завета / Издание преемников А.П.Лопухина. Пг., 1905. Репринт. Стокгольм: Ин-т перевода Библии, 1987. Т. 2. С. 445-486.
Ю.П.Андрушко (Челябинск) МИФОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО В РАССКАЗЕ Т.УИЛЬЯМСА «ПРОКЛЯТЬЕ»
«Извлечь вечное из безнадежно ускользающего, преходящего - величайшее волшебство, доступное смертному» [Уи-
льямс:11йр://\у\у\у.11сйопЬоок.ги], - так в одном из своих эссе рассуждает Т.Уильямс. Нужно сказать, что сам Уильямс, как в драматургии, так и в новеллистике стремится создать некий условный художественный мир, в котором ярко и величественно передается опыт человеческого общения, ежедневная будничная ситуация поднимается до высот истинной трагедии, а локальная американская драма приобретает универсальный характер. С целью достижения подобного рода эффекта он использует четыре основных средства: миф («Однорукий», «Орфей спускается в ад»), символ («Стеклянный зверинец», «Рубио и Морена»), гротеск («Явление вдове Холли», «Опись имущества в Фонтана-Белла»), синтез искусств («Орифлейм», «Мисс Койнт из Грина»).
На сегодняшний день существует целый ряд работ, посвященных анализу мифологических образов и сюжетов в драматургии Т.Уильямса (А.М.Зверев, Дж.Томпсон, В.Б.Шамина, А.А.Про-нина), уильямсовская новеллистика в данном аспекте, напротив, остается практически не изученной, несмотря на то, что мифологическая символика использована автором во многих рассказах («Однорукий», «Поэт», «Мисс Койнт из Грина»).
О Ю.П.Андрушко, 2008
