CC BY
20
Г. П. Дондукова
Восточно-Сибирский государственный университет
технологий и управления
ВЕРТИКАЛЬНАЯ КАРТА МИРА: НЕБЕСНЫЕ ТОПОНИМЫ В ПОЭЗИИ БАИРА ДУГАРОВА1
В статье рассматриваются небесные топонимы в поэзии бурятского поэта Баира Дугарова. Автор последовательно доказывает, что в стихах Дугарова отражается традиционное миропонимание бурят, для которых ментальная карта мира представлена не как плоскость, но как вертикальное пространство.
Ключевые слова: традиционные знания, окружающая среда, кочевая ментальность, бурятская литература.
G. P. Dondukova
East-Siberia state university of technology and management
(Ulan-Ude, Russia)
VERTICAL WORLD MAP: HEAVENLY TOPONYMS IN THE POETRY OF BAIR DUGAROV
The article analyzes sky toponyms in the poetry of a Buryat poet Bair Dugarov. The author consistently proves that the poems of Dugarov reflect the traditional worldview of the Buryat people, for whom the mental map of the world is perceived not as a surface, but as a vertical space.
Keywords: traditional knowledge, environment, nomadic worldview, Buryat literature.
DOI 10.22405/2304-4772-2019-1 -4-91 -96
Сегодня все больше гуманитарных исследований проводится с применением методов точных наук. В данной статье автор адаптирует метод «отдаленного чтения» (distant reading), введённого в научный оборот итальянским социологом литературы Франко Моретти [10], и применяет его для анализа небесных топонимов в поэзии Баира Дугарова. «Отдаленное чтение» как метод литературного анализа был введен ученым в научный оборот в противовес «пристальному чтению» (close reading). Вместо традиционного способа интерпретации текстов, Моретти предлагает перейти от текстов к моделям: графикам из количественной истории, картам из географии, или иерархиям из теории эволюции. Отдаление от собственно текста становится для Ф. Моретти «условием знания: оно позволяет сфокусироваться на единицах, которые гораздо меньше, или гораздо больше, чем сам текст: художественные средства, темы, тропы - или жанры и системы» [11, c. 48].
В своем исследовании мы адаптируем идею Ф. Моретти о применении количественных методов для составления литературной карты стихов бурятского поэта Баира Дугарова. Кочевое мировосприятие и географическая мобильность присущи как лирическому герою, так и самому поэту, поэтому
1 Статья подготовлена в рамках проекта РНФ № 19-18-00412. -91 -
неудивительно, что множество топонимов встречается в стихах Б. Дугарова. «Не то, чтобы карта сама по себе была объяснением, но по крайней мере, она предлагает такую модель повествования, в которой ее компоненты предстают в нетривиальном виде и могут вывести скрытые закономерности на поверхность» [10, с. 53-54]. Так, анализируя топонимы в нескольких сборниках Б. Дугарова разных лет, было замечено, что автор использует очень много названий небесных тел. Космические топонимы звезд и созвездий используются поэтом наряду с названиями рек и гор, городов и стран. Другими словами, ментальная карта мира поэта представлена не как плоскость, но как вертикальная карта, в которой помимо мест на Земле отмечены и небесные объекты.
Профессор антропологии Кембриджского университета Кэролайн Хамфри пишет: «Если мы понимаем пейзаж как монголы - как все вокруг, то пейзаж включает небо и его явления, такие как синева, облака, дождь, молния, звезды и лучи света. Небо (тэнгри) - это сила над всеми силами. Он не только дает свет, тепло и дождь, которые делают землю плодородной и позволяют людям и животным жить, но также выражает это посредством своей воли (заяга), которая определяет судьбы всех живых существ [9, с. 142].
Такое восприятие ландшафта, конечно, определяется образом жизни кочевников, привыкших к небесной ориентации по звездам и созвездиям северного полушария. Занимая вторую половину степного пейзажа, небо превратилось в неотъемлемую часть кочевого мировоззрения, и нашло отражение в различных мифах и легендах, а также религиозных верованиях [8]. Культ Неба для бурят и других групп монголов является основным. Вечное синее небо, Хухэ Мунхэ Тэнгэри, является высшим божеством для поклонения, которое выступало в качестве абстрактной регулирующей силы, олицетворяющей разум, целесообразность и высшую справедливость; оно считалось мужским началом, дарующим жизнь, а земля - женским, дарующим форму предметам [6, с. 12].
Профессор Зоя Морохоева говорит о такой же взаимосвязи жизни людей с космическими объектами: «В традиционных культурах - бурятской, эвенкийской, и др. - человек локализировал себя по отношению к родовой группе, к ее памяти, запечатленной в названиях природных и космических объектов. Человек соизмерял свой жизненный ритм с ритмами планет - Плеяд, Юпитера, Сатурна, Венеры и др. Движение небесных тел Солнца и Луны соотносились с основными фазами жизненного цикла. Мифы и эпические сказания о корнях человека свидетельствовали о том, что человек в традиционной культуре определял себя посредством небесных, земных и подземных сфер. Иными словами, человек не выделял себя из природы и космоса. Традиционный человек идентифицировал себя как космический человек» [7, с. 174].
Изучение географических названий небесных тел в сборнике «Азийский аллюр» Б. Дугарова (2013) показало, что Млечный Путь упоминается в 6 стихах. Такая статистика является довольно высокой. Более 6 раз в этом сборнике используются только 3 топонима: Байкал (10 раз), Саяны (7 раз) и
Восток (7 раз). Согласно эпосу «Абай Гэсэр», Млечный Путь возник из молока, которое бабушка Манзан Гурмэ плеснула вслед за своим внуком Гэсэром, который спустился на Землю с Небес, чтобы спасти всех людей от монстров. Традиционно брызгание молоком служило благословением перед долгим путешествием среди монголов. Тот же мотив встречается в стихотворении Б. Дугарова: «И мать глядит мне вслед из тьмы столетий / и путь мой окропляет молоком» [4, ^ 292]. Идея повторяется в другом стихотворении: И молока живые капли, как пожеланий добрых суть, родные освящали дали и превратились в Млечный Путь [3, ^ 266].
Но в большинстве стихотворений Дугаров описывает Млечный путь как маршрут на карте Вселенной: «Белый хадак как белая лента Вселенной / тщательно обвивал мир Млечным путем» [5, ^ 54]. В стихотворении «Стрела Хухэдэя» поэт иллюстрирует жизнь божеств, где Млечный Путь и другие космические объекты выполняют роль местности:
Сотканные из синего шелка одежды боги носили. Солнечными вечерами по Млечному Пути бродили. Собирались на Луне - вели неторопливые беседы. Собирались на Плеядах - слушали песни созвездий [5, ^ 155]. Помимо Млечного пути, наиболее часто упоминаемые небесные объекты в стихах Б. Дугарова - Плеяды. В сборнике «Азийский аллюр» они встречаются 3 раза. Г. Галданова пишет: «Широкой популярностью в бытовой жизни бурят пользовалось созвездие Плеяд. По его движению на небосклоне определяли ночное время. А осенью с появлением на небосводе этого созвездия отмечали наступление Нового года, и люди прибавляли возраст себе и животным. Однако следов религиозного почитания Плеяд не отмечено, кроме совершения ритуалов, связанных с наступлением Нового года осенью» [1, ^ 21].
Интересно проследить этимологию бурятского названия Плеяд, которое имеет несколько вариантов: суг мYШэн /мэчин /мичин / бичин. Так, по мнению Л. Базена, монгольское название Плеяд происходит от тюркского глагола bic «делить на части, резать». Таким образом, Плеяды - это созвездие, которое «делит» (год) [см. 2, ^ 30-31]. Плеяды появляются на небе осенью и обозначают первые морозы и начало зимы, и исчезают весной, знаменуя начало жарких летних дней. Эту же идею описывает Б. Дугаров: Облетает листва, обнимая луга и поляны. Облачками клубятся дымки над покоем вечерним. Осень весть подает, и восходят на небо Плеяды, Осеняя просторы земные сияньем извечным [5, ^ 34]. Полярная звезда - еще один космический объект, пользовавшийся почитанием у бурят, и отмеченный на карте мира Б. Дугарова. Полярная звезда, Алтан гадас [Золотой кол] служила приманкой для коней божеств в мифологии бурят. Г. Галданова упоминает легенду о том, что Хухэдэй Мэргэн, божество
грома и молнии, отправляется на охоту на трех маралов - Пояс Ориона. Во время отдыха он привязывает своих лошадей к золотой коновязи - Полярной звезде [1, c. 20].
Помимо этого, Полярная звезда считалась мифологическим центром Неба. По поводу идеи центра в монгольском мировоззрении К. Хамфри пишет: «Идея «центра» - это не столько точка на горизонтальном диске на земле, сколько понятие вертикальности, для которой положение на земле не имеет значения. Цель - подняться вверх, создать связь между землей и небом, как столб дыма от огня. «Центр» создается вновь, когда люди разбивают стоянку. Другими словами, центр - это скорее не место, а действие» [9, c. 142].
Идея такого центра, axis mundi отражена в организации юрты, традиционного монгольского войлочного жилища. Пол юрты символизирует Землю, овальная крыша - Небо, в то время как вертикальная ось очага находится в центре. Тепло печи может проникать сквозь Землю, а дым может достигать Неба через отверстие в верхней части крыши. Подобным образом небесная сфера имеет дымовую заслонку в центре, которая обычно ассоциируется с Полярной звездой. Поэзия Дугарова выражает те же традиционные идеи пространственной организации мира: «Юрта вселенной моей упирается в небо Полярной звездою...» [5, c. 18].
Еще одно созвездие, которому поклонялись буряты и которое встречается в поэзии Б. Дугарова - Большая Медведица. В Бурятии его называют Долоон Y623d [Семь старцев]. «Полевой этнографический материал, собранный в XX в., содержит данные о том, что Семь старцев якобы оберегали стада от нападения волков, способствовали благополучию скота. Каждое утра все семьи совершали кропление молоком, посвященное Семи старцам, во избежание неприятностей, потому что считалось «старцы» могли творить зло или добро в соотсветствии с тем, почитали их или нет» [1, c. 21]. Б. Дугаров пишет об этом созвездии в своей книге «Сутра мгновений»: . Семь Старцев, расседлав коней, спят под Полярною звездою, и коновязью в вышине она сияет при луне, уравновесив мир собою... [4, c. 78]
Как мы видим, Полярная звезда снова служит коновязью для лошадей, но на этот раз лошади принадлежат Семи старцам - семи персонифицированным звездам Большой Медведицы. Обычный читатель не нашел бы ничего уникального в этих строках, однако в данном отрывке закодированы традиционные знания о небесных телах и связанных с ними мифах бурят. Баир Дугаров показывает глубокую осведомленность о традиционных представлениях бурят о звездах и созвездиях, и эти космические объекты, как и в традиционном мировоззрении монгольских народов, становятся неотъемлемой частью его ментальной карты мира, которую он отображает в своих стихах. Этот мир шире, чем просто Земля, это целая вселенная, включающая миллионы звезд и другие небесные тела.
Даже термин Вселенная становится топонимом на карте мира Б. Дугарова и упоминается в 6 стихах «Азиатского аллюра». Идея восприятия мира как Вселенной прослеживается, например, в стихотворении, посвященном его малой родине, которая является для него священным местом не только на Земле, но и во всей Вселенной:
Заветный уголок Вселенной,
Одетый в хвойные меха,
О горный край благословенный,
О родина моя - Аха [5, c. 192].
Таким образом, пространство в поэзии Б. Дугарова раскрывает традиционное мировоззрение бурят, для которого мир не может быть описан в терминах плоской карты, но представлен в масштабе всей Вселенной, включая не только Землю, но и Небо со всеми звездами, созвездиями и другими космическими объектами. Другими словами, само понятие «карта» не может отразить кочевого мировосприятия Монгольских народов, чье восприятие шире и включает в себя не только места на поверхности Земли, но также и небесные тела.
Литература
1. Галданова Г. Р. Доламаистские верования бурят. Новосибирск: Наука, 1987. 120 с.
2. Дондокова Д. Д. Лексика духовной культуры бурят. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. 134 с.
3. Дугаров Б. С. Струна земли и неба. Стихотворения. Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2007. 360 с.
4. Дугаров Б. С. Сутра мгновений. Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2011. 440 с.
5. Дугаров Б. С. Азийский аллюр. Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2013. 208 с.
6. Михайлов Т. М. Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции. Новосибирск: Наука, 1987. 287 с.
7. Морохоева З. П. Контексты локального пограничья культур // Debaty Artes Liberales. Пограничье культур - культуры пограничья / науч. ред. З. П. Морохоева. Варшава: Изд-во Варшавского ун-та, 2012. Том 6. С. 164-178.
8. Arinin E. et al. Religion, science and 'religious education' in Russia: six regional projects // European Journal of Science and Theology, 2019, Vol. 15. No 4. P. 137-156.
9. Humphrey C. Chiefly and Shamanist Landscapes in Mongolia // The Anthropology of Landscape: Perspectives on place and space. Oxford: Clarendon Press, 1995. P. 135-162.
10. Moretti F. Graphs, maps, trees: abstract models for a literary history. London, New York: Verso. 2005. 119 p.
11. Moretti F. Distant reading. London, New York: Verso. 2013. 244 p.
References
1. Galdanova G. R. Dolamaistskie verovaniya buryat [Delamaide beliefs Buryat]. Novosibirsk: Nauka, 1987. 120 s.
2. Dondokova D. D. Leksika duhovnoj kul'tury buryat [Vocabulary of Buryat spiritual culture]. Ulan-Ude: Izd-vo BNC SO RAN, 2003. 134 s.
3. Dugarov B. S. Struna zemli i neba. Stihotvoreniya [String of earth and sky. Poems]. Ulan-Ude: Izd-vo OAO «Respublikanskaya tipografiya», 2007. 360 s.
4. Dugarov B. S. Sutra mgnovenij [The Sutra of moments]. Ulan-Ude: Izd-vo OAO «Respublikanskaya tipografiya», 2011. 440 s.
5. Dugarov B. S. Azijskij allyur [Asian gait]. Ulan-Ude: Izd-vo OAO «Respublikanskaya tipografiya», 2013. 208 s.
6. Mihajlov T. M. Buryatskij shamanizm: istoriya, struktura i social'nye funkcii[]. Novosibirsk: Nauka, 1987. 287 s.
8. Arinin E. et al. Religion, science and 'religious education' in Russia: six regional projects // European Journal of Science and Theology, 2019, Vol. 15. No 4. P. 137-156.
9. Humphrey C. Chiefly and Shamanist Landscapes in Mongolia // The Anthropology of Landscape: Perspectives on place and space. Oxford: Clarendon Press, 1995. P. 135-162.
10. Moretti F. Graphs, maps, trees: abstract models for a literary history. London, New York: Verso. 2005. 119 p.
11. Moretti F. Distant reading. London, New York: Verso. 2013. 244 p.
Статья поступила в редакцию 15.09.2019 Статья допущена к публикации 30.11.2019
The article was received by the editorial staff 15.09.2019 The article is approved for publication 30.11.2019
