CC BY
45В.В. Захаров*
ВЕРХОВНЫЙ ТРИБУНАЛ ВЦИК
Аннотация. В статье освещаются организационные и функциональные особенности деятельности Верховного трибунала при ВЦИК в 1921-1922 гг. Раскрыто содержание формальных и реальных практик Кассационного трибунала. Дан анализ причин и содержания второй фазы объединения работы всех видов революционных трибуналов под эгидой Верховного трибунала.
Ключевые слова: высшая судебная инстанция, суд, судебная система, революционный трибунал, Верховный трибунал, Кассационный трибунал, кассация, надзор.
Начало 1920-х гг. ознаменовалось, с одной стороны, завершением основных военных действий на фронтах гражданской войны, а с другой -нарастанием общенационального кризиса, вызванного политикой военного коммунизма. Главным средством преодоления кризиса стало изменение социально-экономической политики и переход к новой экономической политике. Соответствующее решение было принято в марте 1921 г. на X съезде РКП(б). И практически сразу оказалось, что важное значение для нормальной экономической жизни имеет уровень защиты прав участников гражданского оборота, который не могли обеспечить в условиях практиковавшейся внесудебной расправы, осуществляемой органами ВЧК, и близкому к ней по сути судопроизводству в революционных трибуналах. Симптоматичным можно считать публикации в июле 1921 г. в «Известиях ВЦИК» статьи с символичными названиями, в которых привлекалось внимание к проблемам в сфере юстиции1, создание Института советского права, специализировавшегося на разработке системы советского права, издание декрета ВЦИК «Об усилении деятельности местных органов юстиции», в котором указывал, что «твердое установление советского строя на всем пространстве РСФСР и переход к мирному строительству настойчиво требуют, чтобы деятельность всех органов советской власти и должностных лиц была строго согласована с действующими законоположениями, чтобы советскими органами и всем населением было ясно усвоено, что проведение в жизнь начал революционной законности является одной из самых насущных потребностей Советской Республики»2.
* Захаров Владимир Викторович, доктор юридических наук, профессор, гакагоу. 72@mail.ru
1 См.: Советская власть и правосудие // Известия ВЦИК. 1921. 1 июля; О соблюдении законности // Известия ВЦИК. 1921. 2 июля.
2 Декрет ВЦИК от 25 августа 1921 г. «Об усилении деятельности местных органов юстиции» // СУ РСФСР. 1921. № 63. Ст. 456.
На этом фоне в 1921 г. состоялась очередная реформа верховного правосудия, связанная с учреждением Верховного трибунала при ВЦИК1 (далее - Декрет 1921 г.). Он функционировал с 1 июля 1921 по 1 января 1923 г. Согласно канонической версии именно ему надлежало стать предшественником Верховного суда РСФСР. Причины новой реформы трибунальской системы следует искать в изменении к началу 1921 г. военно -политической и экономической обстановки в стране. Гражданская война в основном завершилась победой большевиков, что ставило под вопрос необходимость широкого использования репрессивных мер и содержание громоздкого аппарата. Симптоматично, что в декабре 1921 г. IX Всероссийский съезд советов выступил за восстановление во всех областях жизнедеятельности строгих начал «революционной законности». Ставилась задача, чтобы судебные учреждения советской республики были «подняты на соответствующую высоту»2. Политика военного коммунизма привела к невиданному падению экономики и поставила на повестку дня задачи восстановления хозяйства, от чего в текущий момент в большей степени зависело сохранение большевиками власти. В этих условиях проявились факторы возможно меньшего уровня, но не менее значимые. Вновь обострились ведомственные противоречия, связанные со стремлением различных структур контролировать карательную политику в стране. В данном случае имел значение очередной виток противостояния чрезвычайных комиссий и трибуналов, а также активность Наркомата юстиции, стремившегося ликвидировать ведомственные системы юстиции.
Еще в 1920 г. вполне осязаемыми стали ожидания единообразия в деятельности различных судов, в первую очередь трибуналов, которые на тот момент по своей значимости составляли центр судебной системы. Трансформация Кассационного трибунала в 1920 г., новый состав которого включал представителей НКЮ и других центральных трибуналов3, можно считать первым шагом к тому, чтобы в полной мере воплотить формат «единого трибунала». Декрет 1920 г. значительно усилил централизацию революционных трибуналов, унифицировал их организацию и процессуальную деятельность, но не устранил организационное разобщение трибунальских систем. В силу ограниченности полномочий Кассационного трибунала по отношению к военным и транспортным трибуналам, не оправдались в полной мере надежды на то, что он станет центром разработки единой судебной практики.
К 1921 г. в стране существовали: 1) губернские революционные трибуналы во главе с Кассационным трибуналом при ВЦИК; 2) революционные военные трибуналы во главе с Революционным военным
1 См. здесь и далее: Декрет ВЦИК от 23 июня 1921 г. «Об объединении всех революционных трибуналов Республики» // СУ РСФСР. 1921. № 51. Ст. 294.
2 Постановления IX Всероссийского съезда Советов. М., 1921. С. 16.
3 См. подробнее: Гинзбург Ю.В., Захаров В.В. Центральные судебные органы в системе специализированных трибуналов (1918-1920 гг.) // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. 2017. № 4 // http://ipp.kursksu.ru/pdf/021-001.pdf
трибуналом Республики при РВС Республики; 3) военно-железнодорожные трибуналы во главе с Главным военно-железнодорожным трибуналом при Наркомате путей сообщения. Кроме них существовал Верховный революционный трибунал при ВЦИК для рассмотрения дел особой важности.
Декрет 1921 г. предусматривал три направления реформирования трибуналов. Первое - сокращение количества трибуналов. Состоялась ликвидация большого числа трибуналов как военных (они сохранялись только в тех местностях, где по усмотрению РВС Республики имелась необходимость), так и транспортных (допускался только один трибунал на дорогу и водный район)1. При таком раскладе возникали обоснованные сомнения в необходимости существования Революционного военного трибунала Республики и Главного революционного военно -железнодорожного трибунала.
Второе - сокращение у чрезвычайных комиссий полномочий по внесудебной расправе и расширение контроля за ними со стороны трибуналов. Декрет предусматривал, что срок лишения свободы по приговорам чрезвычайных комиссий, без направления дела для судебного разбирательства в народные суды или трибуналы, снижался до двух лет, при этом применение указанной меры допускалось только в отношении лиц, «уличенных в принадлежности к антисоветским политическим партиям или к явно белогвардейским элементам»2. Право применять любые меры наказания у чрезвычайных комиссий сохранялось только в регионах, объявленных на военном положении, и ограничивалось тремя категориями преступлений: а) шпионаж; б) бандитизм; в) открытое вооруженное восстание. При этом все чрезвычайные комиссии были обязаны представлять в Верховный трибунал приговоры, вынесенные ими во внесудебном порядке.
Наконец, третье направление реформы - создание для всех трибуналов единого кассационного и надзорного органа - Верховного трибунала при ВЦИК3. Согласно закону, он должен был стать, во-первых, единым кассационным органом, во-вторых, органом надзора для всех трибуналов, в-третьих, судом первой инстанции для дел особой важности. Анализ декрета 23 июня 1921 г. показывает, что авторы учли опыт Кассационного трибунала, который строился по принципу представительства от центральных трибуналов и НКЮ, но решили его углубить - объединить все ведомственные центральные трибуналы - Революционный военный трибунал Республики при РВС Республики, Главный революционный военный железнодорожный трибунал при НКПС, Верховный революционный трибунал ВЦИК - и учредить Верховный трибунал, передав ему функции Кассационного трибунала. Именно в этом смысле закон оперирует понятием «единый». Перед нами дополнительное усиление цели реформы, направленной на создание кассационного и надзорного центра для всех
1 СУ РСФСР. 1921. № 51. Ст. 294.
2 СУ РСФСР. 1921. № 51. Ст. 294.
3 СУ РСФСР. 1921. № 51. Ст. 294.
трибуналов страны, что должно было выступить одним из инструментов трансформации чрезвычайной судебной системы в направлении обретения черт ординарного правосудия, но без утраты способности реализовать в случае необходимости установки партии и правительства. Тем не менее, главное ожидание от реформы - наведение порядка в отправлении трибуналами правосудия.
Избранный вариант сокращения числа трибуналов и преодоления ведомственного разнообразия органов управления судебной деятельностью повлиял на подход, который использовался при выработке структуры Верховного трибунала. Он учреждался в составе: 1) пленума или объединенного заседания председателей коллегий Верховного трибунала, члена-докладчика и представителя ВЧК; 2) коллегий Верховного трибунала: кассационной, судебной, военной и военно-транспортной; 3) областных отделений Верховного трибунала.
Назначение руководства Верховного трибунала (председатель и заместитель) сосредоточил в своих руках ВЦИК как высший орган государственной власти в стране. Правда, в случае с руководителем Верховного трибунала его усмотрение было ограничено тем, что председателем мог быть только член коллегии Наркомата юстиции, что можно рассматривать как существенный поворот в политике судебного строительства1. По мере перехода к мирному развитию страны все большее распространение получало представление о целесообразности сосредоточения в Наркомате юстиции функций по управлению судами и судебной деятельностью, в том числе судебной практикой. При всех недостатках административной модели судебного управления и ошибочности предоставления полномочий по руководству судебной практикой несудебному органу, на тот момент это шаг вперед, потенциально содержавший возможность преодоления в перспективе кризисного состояния суда и правосудия. Для назначения заместителя председателя Верховного трибунала закон не вводил никаких условий. Заместитель председателя одновременно выполнял функции члена-докладчика.
Пленум Верховного трибунала - это ключевая структурная единица Верховного трибунала. Большевики, по всей видимости, решили использовать революционную терминологию для обозначения коллегиального руководящего органа, происходящего от латинского «plenum», т.е. полный. Именно Пленум осуществлял полномочия по надзору, контролю и ревизии всех трибуналов. Порядок реализации указанных полномочий сохранялся в варианте, предусмотренным Декретом ВЦИК от 18.03.1920 «О революционных трибуналах (Положение)»2. Такой же подход
1 Первым председателем Верховного трибунала стал П.А. Красиков, известный и достаточно авторитетный к тому времени член коллегии НКЮ.
2 Согласно ст. 36 «Все Революционные Трибуналы, в том числе Военные и Военно-Железнодорожные, обязаны представлять отчетность и копии своих приговоров в Кассационный Трибунал периодически и в сроки, указанные Кассационным Трибуналом, при чем Военные Трибуналы, подчиненные Трибуналу Республики, представляют копии
законодатель использовал для регулирования деятельности по инструктированию трибуналов Республики по вопросам, имеющим принципиальный и общий характер1. Декрет 1921 г. вводил только одно уточнение: в республиках и автономных областях те же права и обязанности по надзору устанавливались по-особому с последними соглашению на основе действующих конституций. Реализуя полномочия по надзору, Верховный трибунал мог приостанавливать и отменять приговоры и определения коллегий, и постановлениями очерчивать параметры карательной политики, пытаясь придать ей единообразные черты. Об этом свидетельствует норма, в соответствии с которой не отменялась ведомственная отчетность военной и военно-транспортной коллегий, но указания соответствующих ведомств по вопросам судебной политики в обязательном порядке подлежали обсуждению Пленумом Верховного трибунала по докладу соответствующей коллегии. В целом, описанный формат указывает на существенный прогресс в деле объединения трибуналов, поскольку полномочия Пленума распространялись на все их разновидности в одинаковой степени.
своих приговоров и отчетность предварительно в Революционный трибунал Республики, а Железнодорожные - в Главный Военный Железнодорожный Трибунал и через них порядком, определенным ниже, в Кассационный Трибунал. Ст. 37. Член - докладчик Кассационного Трибунала представляет в Кассационный Трибунал сводки о деятельности всех Трибуналов, как равно докладывает ему обо всех замеченных им нарушениях, предлагая применение тех или иных дисциплинарных мер по отношению к председательствующему в заседании до отстранения от должности и предания суду включительно, при чем независимо от наличия или отсутствия кассационной жалобы, если найдет нужным, истребует от Трибунала все дело для осмотра его в ревизионном порядке. От Кассационного Трибунала будет в этом случае зависеть, признав допущенные нарушения существенными, отменить приговор и передать его на новое рассмотрение в Трибунал в ином составе либо изменить меру репрессии в порядке ст. 35 настоящего Положения. О своей собственной деятельности Кассационный Трибунал представляет отчетность в Президиум ВЦИК и Народному Комиссару Юстиции. Примечание. В отношении Военных Трибуналов и Трибуналов, подчиненных ему, в том числе и Военно -Железнодорожных Трибуналов, обязанности члена-докладчика по представлению отчетности в Кассационный Трибунал исполняет председатель Революционного Военного Совета Республики, при чем член - докладчик Кассационного Трибунала дает свое заключение по его докладам, указанные в ст. 37 права Кассационного Трибунала по надзору целиком распространяются на все Военные и Военно-Железнодорожные Трибуналы» (СУ РСФСР. 1920. № 22-23. Ст. 115).
1 В соответствии со ст. 38 «Разрешение возникающих в порядке Трибунального производства вопросов процессуального характера как по кассационным жалобам, так и в результате ревизионной деятельности Кассационного Трибунала, если разрешение их требует принципиального истолкования статей закона и преподания определенных указаний всем Трибуналам для исполнения, осуществляется Кассационным Трибуналом путем инструкций, циркуляров и разъяснений, по предварительному докладу члена-докладчика и после утверждения таковых Народным Комиссариатом Юстиции. Тот же порядок относится и к циркулярам, рассылаемым Революционным Трибуналом Республики, Военным Трибуналам, Трибуналам, подчиненным ему, и Военно -Железнодорожным Трибуналам» (СУ РСФСР. 1920. № 22-23. Ст. 115).
Пленум должен был отчитываться перед Президиумом ВЦИК, причем авторы декрета не установили никаких требований к форме и порядку отчетности. Одновременно законодатель вводил отчетность Пленума Верховного трибунала перед НКЮ, но в этом случае четко прослеживается попытка установить ее параметры, о чем свидетельствует оговорка о применении Положения о высшем судебном контроле от 10 марта 1921 г.1
1 См.: Декрет ВЦИК и СНК от 10.03.1921 «Положение о высшем судебном контроле»: «1. Во исполнение декрета Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 21 октября 1920 года (Собр. Узак., N 83, ст. 407, п. 84) на Народный Комиссариат Юстиции, в целях установления правильного и единообразного применения всеми судебными органами законов Р.С.Ф.С.Р. и соответствия их деятельности с общим направлением политики Рабоче-Крестьянского Правительства, возлагается: а) общий надзор за деятельностью означенных органов и преподание им руководящих разъяснений и указаний по действующему советскому праву; б) признание не имеющими законной силы приговоров или решений судебных органов Р.С.Ф.С.Р., хотя и вступивших в законную силу, но по изложенным в ст. 2-й сего Положения основаниям требующих пересмотра; в) разрешение вопроса о возобновлении судебных дел в виду вновь открывшихся обстоятельств, независимо от того, каким органом Республики эти дела были рассмотрены. Примечание. В отношении признания не имеющими законной силы приговоров Революционных Трибуналов Народный Комиссариат Юстиции предварительно запрашивает заключения Кассационного Трибунала Республики. 2. Основанием для признания приговоров или решений судебных органов не имеющими законной силы могут служить лишь следующие обстоятельства: а) явное нарушение или неприменение узаконений советской власти; б) принятие судебными органами к своему производству дел, не подлежащих судебному разбирательству (земельные споры, вопросы общих мероприятий советской власти и т.п.); в) явное противоречие приговора или решения руководящим началам советского законодательства и общей политике Рабоче-Крестьянского Правительства. 3. Вопросы о признании приговоров или решений судебных органов не имеющими законной силы рассматриваются Народным Комиссариатом Юстиции: а) по заявлению центральных и областных органов советской власти или Губернских Исполнительных Комитетов Советов Р., К. и К. Д.; б) по инициативе Народного Комиссариата Юстиции. Примечание. Ходатайства об отмене вступивших в законную силу приговоров или решений, исходящие от других местных учреждений, организаций, должностных и частных лиц, подаются в Губернский Отдел Юстиции или непосредственно в Народный Комиссариат
Юстиции. Последний рассматривает такие ходатайства лишь по получении заключения Коллегии соответствующего Губернского Отдела Юстиции. 4. Возобновление дел в виду вновь открывшихся обстоятельств допускается в следующих случаях: а) открытие новых, не имевшихся в виду суда доказательств невиновности осужденного; б) установление по суду ложности свидетельских показаний или подлога документов, на которых основаны приговор или решение; в) установление по суду корыстных или недобросовестных действий, допущенных кем-либо из состава суда при рассмотрении данного дела. 5. Заявления о возобновлении дела подаются заинтересованными лицами и учреждениями или в судебный орган, рассматривавший дело по существу, или непосредственно в Народный Комиссариат Юстиции. 6. Судебный орган в двухнедельный срок со дня получения им заявления о возобновлении дела или требования Народного Комиссариата Юстиции о высылке дела предоставляет в Народный Комиссариат Юстиции все производство по делу со своим заключением по вопросу о возобновлении дела. До получения постановления Народного Комиссариата Юстиции судебный орган не вправе пересматривать дела. 7. В случае признания приговора или решения не имеющим
Другими словами, НКЮ мог контролировать работу Пленума только в пределах полномочий высшего судебного контроля, т.е. в целях установления правильного и единообразного применения всеми судебными органами законов РСФСР и соответствия их деятельности с общим направлением политики правительства.
Несмотря на отсутствие в законе прямых упоминаний, Пленум взял на себя решение практически всех организационных вопросов, связанных с функционированием трибунальской системы и самого Верховного трибунала. В частности, Пленум вносил в Президиум ВЦИК представление о создании новых и ликвидации действующих коллегий Верховного трибунала. После 1 августа 1922 г. Пленум получил право для рассмотрения конкретных дел, переданных в судебную коллегию, в отдельных случаях формировать состав судей по своему усмотрению из числа председателей и членов иных коллегий. Более того, согласно ст. 460 УПК РСФСР Пленум Верховного трибунала вправе дело, подсудное одной из коллегий, передать на рассмотрение другой коллегии1.
Пленум участвовал в решении вопросов по созданию отделений в автономных республиках и автономных областях2. Основная задача отделений - обеспечить учет местных, в первую очередь национальных, особенностей. Правовую основу для их функционирования составляли декреты ВЦИК от 25 августа и 1 декабря 1921 г.3 В автономных республиках отделения Верховного трибунала создавались при ЦИК автономной республики. Им же они и формировались, но Верховный трибунал имел право отвода кандидатур, что указывает на существование процедуры согласования кандидатур судей отделения. В структуре последнего действовали судебная и кассационная коллегии. В автономных областях отделение Верховного трибунала действовало на правах губернского революционного трибунала, поэтому председатель и заместитель назначались Верховным трибуналом, а остальные члены - ЦИК автономной области.
Верховный трибунал рассматривал ходатайства Высшего совета народного хозяйства и Народного комиссариата по продовольствию о предоставлении им права участия в формировании коллегий трибуналов, как в центре, так и на местах, при рассмотрении дел о продовольственных и хозяйственных преступлениях. Пленум принимал окончательное решение об
законной силы или признания дела подлежащим возобновлению Народный Комиссариат Юстиции передает дело в надлежащий орган на новое рассмотрение» (СУ РСФСР. 1921. № 15. Ст. 97).
1 См.: Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР // СУ РСФСР. 1922. № 20-21. Ст. 230.
2 См. подробнее об областных отделениях: Пуховская А.С. Создание революционных трибуналов в Крыму в начале 1920-х гг. // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Юридические науки». 2011. № 2. С. 381 -390; Судакова Т.Г. Создание и деятельность Отделения Верховного трибунала ВЦИК в Горской АССР (1921-1923 гг.). Дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ, 2009.
3 См.: СУ РСФСР. 1921. № 62. Ст. 442; № 78. Ст. 662.
организации выездных сессий и местных отделений трибуналов1. Поскольку формального критерия для установления количества военных трибуналов найти было сложно из-за проблематичности прогнозирования числа и мест рецидивов гражданской войны, то было принято решение, что РВС Республики определял перечень местностей, где сохранялась необходимость в функционировании трибуналов. Данный список представлялся Пленуму, и законной считалась работа только тех трибуналов, которые числились в данном списке. Поскольку очаги гражданской войны еще имели место, закон допускал в случае «бандитских и контрреволюционных восстаний» создание военных трибуналов в тылу, но для этого уже недостаточно было власти РВС Республики, а требовалось постановление военной коллегии Верховного трибунала и его утверждение Пленумом. После вступления с 1 августа 1922 г. в действие Уголовно-процессуального кодекса роль Верховного трибунала в создании новых военных трибуналов еще более возросла: список таких трибуналов утверждался Пленумом Верховного трибунала по представлению военной коллегии2.
Значительный сегмент организационных функций касались кадровых вопросов, хотя в этой части Декрет 1921 г. отличался неопределенностью. Практика преодолела данный недочет. Как пишет Н. Уманский, Верховный трибунал выполнял большие организационно-учетные функции в отношении подчиненных ему трибуналов, совершая новые назначения, смещая и перемещая работников из одного трибунала в другой3. Дело дошло до того, что без разрешения Верховного трибунала председатель местного трибунала и его заместитель не могли отбыть в отпуск4. Только с ведома Верховного трибунала можно было лишить полномочий председателя губернского революционного трибунала и его заместителя. Эта новеллу Н.Д. Крыленко особо выделял и высоко оценивал, понимая насколько это было важно для укрепления самостоятельности судебных органов на местах5.
1 См. конкретные сюжеты: Абрамов В.В. Создание и деятельность местных революционных трибуналов (1918-1922 гг.) (По материалам Пензенской губернии): Дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2004; Макутчев А.В. Тульский губернский революционный трибунал в 1918-1923 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2011; Перцев В.А. «Именем революции!»: из истории создания и деятельности Воронежского губернского революционного трибунала в 1917-1923 гг. // Вестник ВГУ. Серия: История, Политология, Социология. 2008. № 1; Пивоваров М.С. Революционные трибуналы в Сибири: ноябрь 1919 - январь 1923 г.: Дис. ... канд. ист. наук. Кемерово, 2007; Позднякова А.С. Деятельность Вятского губернского революционного трибунала в 1918-1922 гг. как фактор стабилизации власти большевиков в регионе: Дис. ... канд. ист. наук. Киров, 2015; Пьянова O.A. Революционные трибуналы Западной Сибири (конец 1917 - начало 1923 гг.): Дис. канд. ист. наук. Омск, 2002; Федоренко П.П. Революционные трибуналы Смоленской губернии (декабрь 1917-1922 гг.): дис. канд. ист. наук. Смоленск, 2006.
2 См.: Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР // СУ РСФСР. 1922. № 20-21. Ст. 230.
3 См.: Уманский Н. Верховный трибунал // Пять лет Верховного Суда. 1918-1923. М., 1923. С. 6-10.
4 См.: Циркуляр Верховного трибунала от 01.09.1922 № 140 // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 36. С. 31.
5 Крыленко Н.Д. Указ. соч. С. 144.
Функции всех ранее существовавших центральных трибуналов были закреплены за конкретными коллегиями. Их, как отмечалось выше, было четыре: кассационная, судебная, военная и военно-транспортная. Немного выбивалась из логики кассационная коллегия. При ее формировании использовался любопытный подход: она включала председателя Пленума или его заместителя, члена-докладчика и двух членов из состава других коллегий Верховного трибунала. Для распределения этой дополнительной нагрузки Пленумом устанавливалась очередность участия в заседаниях кассационной коллегии для судей судебной, военной и военно-транспортной коллегий. Такой подход позволял членам других коллегий при рассмотрении своих дел учитывать кассационную практику, в формировании которой они теперь принимали непосредственное участие. Это напоминает прием, использованный в Кассационном трибунале. Руководители всех судебных подсистем объединялись в одном органе и должны были вырабатывать позиции общего характера. Затем они, как рассчитывал законодатель, будут проводить их в жизнь в народных судах или трибуналах различного вида и тем самым обеспечивать определенное единообразие при разрешении сходных дел.
На кассационную коллегию возлагалось рассмотрение кассационных жалоб и протестов на приговоры губернских революционных трибуналов. Приговоры военной и военно-транспортной коллегий Верховного трибунала рассмотрению в кассационном порядке не подлежали, по этой причине проверка их законности и обоснованности осуществлялась кассационной коллегией в порядке надзора. Такого рода дела поступали к кассационную коллегию только в том случае, если военная и военно -транспортная коллегии Верховного трибунала сочтут необходимым изменить приговор. Если кассационная коллегия усматривала явное несоответствие наказания деянию, то она выносила определение об изменении меры репрессии, которое направлялось в Президиум ВЦИК для утверждения.
Процессуальная сторона деятельности кассационной коллеги получила развитие в УПК РСФСР1. Он допускал кассационное обжалование и опротестование сторонами приговоров революционных трибуналов. Жалоба вместе с делом направлялась в кассационную коллегию. Независимо от рассмотрения поводов к обжалованию приговоров, указанных в кассационных жалобах и протестах, кассационная коллегия была обязана изучить все производство по делу в ревизионном порядке и, в случае обнаружения нарушений законов, влекущих за собой отмену приговора, отменяла его и направляла дело на новое рассмотрения. Слушание дела в кассационной коллегии происходило в открытом судебном заседании. Оно включало оглашение кассационной жалобы или протеста, заслушивание заключения прокурора и объяснения сторон в случае их допуска к участию в деле.
Основаниями к отмене приговора в кассационном порядке являлись следующие обстоятельства: 1) недостаточность и неправильность проведенного следствия; 2) существенное нарушение форм судопроизводства; 3) нарушение или неправильное применение закона; 4) явная несправедливость приговора. Недостаточным и неправильно проведенным признавалось следствие, которое либо было проведено неполно, т.е. таким образом, что остались невыясненными ни на предварительном, ни на судебном следствии обстоятельства, выяснение которых необходимо должно было повлиять на приговор, либо проведено неправильно, т.е. таким образом, что не подвергались обследованию и выяснению возможные действительные причины, обстоятельства и виновные в совершении преступления, которые подлежало выяснить. Существенными нарушениями форм судопроизводства признавались такие нарушения, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав сторон при рассмотрении дела или иным путем помешали суду всесторонне разобрать дело и повлияли или могли повлиять на вынесение правильного приговора. Приговор во всяком случае подлежал отмене: 1) при неправильном составе суда; 2) в случае непрекращения дела судом при наличии условий, обязательно влекущих прекращение; 3) при рассмотрении дела в отсутствии подсудимого, когда такое рассмотрение по закону не допускается; 4) в случае рассмотрения без участия защитника дела, в котором участие защитника является обязательным. Нарушением или неправильным применением закона являлось: 1) неприменение судом закона, который подлежал применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона, противоречащее его точному смыслу или общему характеру; 4) применение узаконений и распоряжений, изданных не надлежащими инстанциями или не в надлежащем порядке, или же нарушающих постановления центральной власти. Отмена приговора во всех этих случаях могла последовать только, если допущенная судом ошибка повлекла за собой постановление иного наказания, нежели то, которое должно быть определено судом при надлежащем применении закона. Наконец, приговор признавался явно несправедливым: 1) когда он, не находя себе никакого подтверждения в данных судебного следствия, является совершенно голословным, и 2) когда назначенное судом наказание, хотя и не выходило за законные пределы, но по размеру своему резко не соответствовало содеянному1.
Существенно изменились полномочия кассационной коллегии. В случае признания явного несоответствия назначенного наказания с деянием осужденного, кассационная коллегия или постановляла об отмене приговора и передаче дела на новое рассмотрение в другой трибунал или в тот же трибунал, но в другом составе судей, или же изменял приговор и смягчал наказание по своему усмотрению в пределах установленных Уголовным кодексом. Допускалось снижение санкции ниже пределов, установленных
уголовным законом, но в таком случае действовал старый порядок: кассационная коллегия входила с представлением в Президиум ВЦИК. Во всех остальных случаях отмены приговора, кассационная коллегия либо прекращала производство по делу, либо направляла дело для нового рассмотрения в другой трибунал или в тот же, но в другом составе судей. Определения кассационной коллегии могут быть опротестованы прокурором в Пленум Верховного трибунала. Равным образом каждый член кассационной коллегии, участвовавший в вынесении определения и оставшийся при особом мнении, вправе был обжаловать его в таком же порядке, представив при этом в письменном виде свое мотивированное особое мнение. Кассационная коллегия могла при вынесении определения, включить в него указания на допущенные трибуналом нарушения. Эти указания являлись для данного трибунала обязательными1.
Кассационная коллегия выполняла и надзорные функции, порядок реализации которых получил, наконец-то, регулирование в УПК РСФСР. Согласно его нормам председатель Верховного трибунала, его заместитель, прокурору Республики или его помощник, состоящий при Верховном трибунале, имели право истребовать любое дело из производства трибуналов всех видов и приостановки исполнения приговора для изучения его в порядке надзора. Председатели военной и военно-транспортной коллегий такое право имели только в отношении дел, находившихся в производстве военных и транспортных трибуналов. После получения распоряжения трибунал немедленно высылал дело. После чего оно поступало к прокурору соответствующей коллегии, который изучал дело и докладывал результаты председателю коллегии. Согласие между ними по вопросу об отсутствии нарушений приводило к прекращению производства в порядке надзора. В ином случае прокурор готовил заключение и направлял дело в кассационную коллегию, от которой зависело принять решение либо о дальнейшем направлении дела с дачей трибуналу соответствующих указаний; либо отменить приговор и передать дело для нового рассмотрения, либо об изменении приговора. Аналогичные полномочия принадлежали Пленуму Верховного трибунала2.
Верховный трибунал воспринял от Кассационного трибунала и центральных трибуналов обязанность отслеживать приговоры о высшей мере наказания. Эта практика сформировалась еще в 1920 г. и предназначалась для контроля за обоснованным назначением расстрела. При вынесении расстрельного приговора трибунал, независимо от наличия или отсутствия кассационной жалобы или протеста, немедленно сообщал об этом в Верховный трибунал. Приговор приводился в исполнение только в случае неполучения в течение 72 часов распоряжения Верховного трибунала о приостановке приговора и истребования дела в порядке надзора3.
1 СУ РСФСР. 1922. № 20-21. Ст. 230.
2 СУ РСФСР. 1922. № 20-21. Ст. 230.
3 СУ РСФСР. 1921. № 51. Ст. 294.
Н. Уманский обобщил статистические данные о работе кассационной коллегии. Полноценная работа коллегии пришлась на 1922 г. Всего с 1 июля 1921 по 1 января 1923 г. состоялось 294 заседания коллегии, из них в 1922 г. -224 заседания. Всего в 1922 г. было рассмотрено в кассационном порядке 2119 дел, подведомственных трибуналам (здесь не учитывались так называемые «продналоговые дела»). Из этого количества по 793 делам (37,42%) приговоры были утверждены; по 549 (25,91%) - отменены и по 777 (31,95%) - санкция была изменена. В 1922 г. кассационная коллегия рассмотрела 723 дела, по которым была назначена высшая мера наказания. Из них 357 приговоров (49,38%) было оставлено в силе, 142 (19,64%) -отменено, по 224 (30,98%) - расстрел заменен лишением свободы1.
Судебная, военная и военно-транспортная коллегии включали председателя или его заместителя и четырех членов. Все эти лица утверждались ВЦИК. Поскольку к судебной коллегии перешли функции Верховного революционного трибунала ВЦИК, то закон устанавливал прямое назначение без участия каких-либо других органов власти. Иначе дело обстояло с военной и военно-транспортной коллегиями, в формировании которых принимали участие соответственно РВС Республики и Народный комиссариат путей сообщения. Форма участия - представление кандидатур председателя, заместителя и членов. Таким способом рассчитывали поддерживать связь с профильными ведомствами, а через него с реальной обстановкой в той или иной сфере государственной жизни. Напомним, военные и транспортные трибуналы рассматривались не просто как суды, а может быть во вторую очередь как суды, в первую очередь они выступали инструментом проведения актуальной политики соответствующим ведомством2. Поэтому их ориентировали на знание обстановки, политических задач, тесную связь с военными советами и руководством транспортных коммуникаций. Понимание этого подхода позволяет уяснить, зачем Декрет 23 июня 1921 г. предусмотрел возможность привлечения к формированию коллегий Высшего совета народного хозяйства и Народного комиссариата по продовольствию. В 1921 г. началась реализация новой экономической политики, прежде всего, закона о замене продовольственной разверстки продовольственным налогом, что породило волну противоправных деяний. В трибуналах массово создавались специализированные сессии, в которых слушались дела, связанные с неуплатой продналога и нарушениями в ходе данной кампании. Поскольку акт высшего судебного органа транслировал пусть и отрицательным способом одобряемую модель поведения, то для ее выработки посчитали целесообразным включение в состав суда представителей органов управления, ответственных за разработку политики в конкретной сфере государственной жизни.
1 См.: Уманский Н. Указ. соч. С. 7-10.
2 См.: Гинзбург Ю.В., Захаров В.В. Указ. соч.
Судебная коллегия рассматривала в качестве суда первой инстанции дела исключительной важности. По закону такого рода дела могли поступить из ВЦИК, ВЧК и НКЮ. Следует иметь в виду, что дела, переданные в судебную коллегию по постановлению ВЦИК, принимались к производству в обязательном порядке, а инициативы других названных структур для судебной коллегии не имели обязательного значения, она могла не принять переданные дела к своему рассмотрению, а отправить их по подсудности. УПК РСФСР развил указанную норму. С 1 августа 1922 г. судебной коллегии в качестве суда первой инстанции были подсудны «дела исключительной важности», переданные постановлением Президиума ВЦИК или Пленума Верховного трибунала. В этом случае коллегия не могла не принять дело к своему рассмотрению. В виду прямого предписания закона в судебной коллегии рассматривались дела о преступлениях высшего руководства страны. В их числе: члены ВЦИК, народные комиссары, члены коллегий народных комиссариатов, члены президиума ВСНХ, члены РВС Республики, члены коллегий Верховного трибунала, помощники Прокурора Республики, члены коллегии ГПУ НКВД, полномочные послы и должностные лица, аккредитованные при иностранных правительствах.
Совершенно другая модель действий предусматривалась, если в судебную коллегию поступало предложение (обратим внимание, президиум и пленум выносили постановление) о рассмотрении дела от прокурора Республики или начальника ГПУ НКВД. Судебная коллегия была вправе такие дела принять к своему рассмотрению или же передать для рассмотрения в любой трибунал по своему усмотрению. Аналогичным образом поступала коллегия по делам о преступлениях губернских прокуроров и их помощников, членов президиума губернского исполнительного комитета и членов губернского исполнительного комитета, заведующих отделами, председателей и членов президиума революционных трибуналов, председателя и членов совета народных судей. То есть дело могло быть принято судебной коллегией к своему рассмотрению, или же передано ею в другой трибунал, с соблюдением весьма неопределенного требования закона - «в зависимости от важности дела»1.
Производство по перечисленным делам велось по общим правилам. Приговоры судебной коллегии не подлежали обжалованию в кассационном порядке и могли быть отменены или изменены лишь Пленумом Верховного трибунала в порядке надзора. Прокурору Республики или его помощнику, поддерживавшему обвинение на суде, предоставлялось право обжаловать в Пленум приговор судебной коллегии, но исключительно в части, касающейся неправильного применения закона при определении наказания.
1 Для того, чтобы получить представление о делах, рассматриваемых судебной коллегией, перечислим наиболее резонансные: 1) дело об убийстве членов финской коммунистической партии; 2) дело о контрреволюционных беспорядках, происшедших в Саратове в марте 1921 г.; 3) дело «ЦК правых эсэров», 4) дело о событиях в Шуе и др. (См.: Уманский Н. Указ. соч. С. 7-10).
На военную и военно-транспортную коллегии Верховного трибунала возлагался, во-первых, надзор и инструктирование действовавших военных и транспортных трибуналов. Исходя из этого, председатели военной и военно-транспортной коллегий являлись членами-докладчиками на заседаниях Пленума по вопросам надзора и инструктирования соответствующих трибуналов. Во-вторых, за указанными коллегиями закреплялось право пересмотра и приостановления приговоров к расстрелу военных и транспортных трибуналов. Значимость данного полномочия существенно возросла, поскольку аналогичное право потеряли РВС Республики, народный комиссар путей сообщения и комиссары дорог. Однако коллегии не могли самостоятельно изменить приговор. Теперь применялся единый порядок, предполагавший внесение представления в кассационную коллегию, а затем рассмотрение дела в Президиуме ВЦИК. В-третьих, рассмотрение по первой инстанции дел персональной подсудности, а также тех дел, которые будут Пленумом, кассационной коллегией или самими коллегиями истребованы из других трибуналов.
УПК РСФСР уточнил рассмотренные правила. После вступления его в действие военной коллегии в качестве суда первой инстанции, были подсудны: 1) дела, изъятые из ведения военных трибуналов постановлением самой военной коллегии или переданные ей постановлением кассационной коллегии или Пленума; 2) дела по обвинению в преступлениях начальника и комиссара штаба Красной армии, помощника начальника и помощника комиссара того же штаба; начальников управлений и отделов штаба и комиссаров при них; начальников и комиссаров управлений, непосредственно подчиненных РВС Республики и революционным военным советам фронтов, командующих фронтами, армиями и военными округами и заместителей этих командующих; начальников, комиссаров штаба округа, фронта армий; председателей, заместителей и членов военных трибуналов фронтов и армий; начальников особых отделов фронтов и армий и их помощников; военных прокуроров и их помощников1.
Военно-транспортной коллегии были подсудны: 1) дела, изъятые из транспортных трибуналов постановлением самой военно -транспортной коллегии или переданные ей кассационной коллегией или Пленумом; 2) дела по обвинению в преступлениях начальников и комиссаров управлений и самостоятельных отделов НКПС и их помощников, начальников и комиссаров округов путей сообщения; начальников и комиссаров управлений дорог и водных областей и их помощников, председателей и комиссаров
1 Наиболее известными делами, рассмотренными военной коллегией, считаются: 1) дело о сотрудниках «Гохрана» по обвинению в систематических хищениях ценностей и других должностных преступлениях; 2) «Бобруйское дело» об уполномоченных по борьбе с бандитизмом по обвинению их в превышении власти, бесчинствах и иных преступлениях по должности; 3) дело о главаре Ярославского восстания генерале Перхурове; 4) «Смоленское дело» по обвинению целого ряда лиц в противодействии выполнению декрета об изъятии церковных ценностей и оказании сопротивления войскам (См.: Уманский Н. Указ. соч. С. 7-10).
окружных комитетов по перевозкам и их заместителей; председателей, их заместителей и членов транспортных трибуналов; начальников окружных и дорожных Транспортных отделов ГПУ и их помощников; начальников отделов охраны округов путей сообщения; председателей, членов президиумов и правлений профессиональных и кооперативных организаций ведомства НКПС не ниже дорожного масштаба и особых уполномоченных НКПС1. Производство по перечисленным делам велось по общим правилам. Приговоры коллегий не подлежали обжалованию в кассационном порядке и могли быть отменены или изменены лишь Пленумом Верховного трибунала в порядке надзора. Только Прокурор Республики или его помощник, поддерживавший обвинение на суде, могли обжаловать в Пленум приговор судебной коллегии, но исключительно в части, касающейся неправильного применения закона при определении наказания.
Всего в производстве трех коллегий за полтора года было 1364 дела. Из них окончено 170 дел (12,46%), передано по подсудности и для доследования 767 дел (66,23%), прекращено в распорядительном заседании 370 дел (27,13%) и осталось нерассмотренными на 1 января 1923 г. 57 дел (4,18%). Из числа оконченных на долю судебной коллегии приходилось 23 дела (13,53%), военно-транспортной - 38 дел (22,35%), военной - 109 дел (64,12%). Заслушанные дела по категориям преступлений подразделялись: 1) преступления против государственного строя - 54 дела (31,76%); 2) преступления против порядка управления - 4 дела (2,35%); воинские преступления - 2 дела (1,18%); должностные преступления - 100 дел (58,82%) и общеуголовные - 10 дел (5,89%). По этим делам было назначено: 1) лишение свободы - 61,12%; 2) принудительные работы без лишения свободы - 0,50%; 3) условное лишение свободы - 8,19%; 4) высшая мера - 18,21% и прочие виды наказаний - 11,98%2.
В завершении обзора направлений деятельности коллегий Верховного трибунала остановимся на статистике дел, рассмотренных в порядке надзора. Всего за полтора года в производстве Верховного Трибунала в порядке судебного надзора находилось 2102 дела. Из них было рассмотрено 1904 дела (90,58%) и осталось нерассмотренных на 1 января 1923 г. - 198 дел (9,42%). Н. Уманский верно обращает внимание на динамику рассмотрения такого рода дел. С 1 июля 1921 по 1 мая 1922 г. в месяц в среднем рассматривалось 61 дело. С 1 мая 1922 по 1 сентября 1922 г. на месяц в среднем приходится уже 85 дел. С 1 сентября 1922 по 1 января 1923 г. среднемесячная цифра дает уже 142 дела. Вывод, который делается из этой статистики совершенно
1 Из дел, находившихся в производстве военно-транспортной коллегии, стоит отметить следующие: 1) дело о «Желескоме» северных дорог по обвинению целого ряда лиц в хищениях и взяточничестве; 2) дело по обвинению сотрудников «Центрокассы НКПС» во взяточничестве и других должностных преступлениях; 3) дело по обвинению служащих Московско-Казанской дороги в хищениях и взяточничестве;.4) дело по обвинению администрации «Волго-Судостроя» в расхищении народного достояния и 5) дело «Транс-Униона» (См.: Уманский Н. Указ. соч. С. 7-10).
2 Там же.
верный: наблюдаемый рост свидетельствует о повышении требований Верховного трибунала к работе местных трибуналов1.
Обратимся теперь к деятельности Верховного трибунала в части инструктирования и проверки местных трибуналов. За период с 1 июня 1921 по 1 января 1923 г. было произведено 73 ревизии. Они давали Верховному трибуналу содержательные сведения о положении дел по всем аспектам работы трибуналов. Например, эти ревизии показали плохое состояние делопроизводства и отчетности. Сравнительно пристойная картина отличала военные трибуналы, чуть хуже положение дел было в транспортных трибуналах, плохо обстояли дела в губернских трибуналах. Верховный трибунал принимал меры к исправлению обнаруженных недостатков: доводил общие и персональные разъяснения и указания, высылал юридическую литературу, принимал кадровые решения и др.
Рассмотрение дел в кассационном и надзорном порядке, отчеты и ревизии трибуналов служили источником информации, которая обобщалась и служила эмпирической базой для руководящих разъяснений по наиболее важным вопросам судебной практики. За период с 1 июня 1921 по 1 января 1923 г. было разослано 263 циркуляра по различным вопросам судебной практики2. Циркулярами Пленума и коллегий, утверждавшимися Пленумом, Верховный трибунал определял судебную практику нижестоящих трибуналов и судов. В данной деятельности прослеживаются как преемственность с работой Кассационного трибунала, так и новые черты, особенно проявившиеся после введения в действие Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР (соответственно с 1 июня и с 1 августа 1922 г.). Говоря о преемственности, речь идет о реализации достаточно сложной задачи - обеспечение единства судебной практики в условиях отсутствия полноценного уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Напомним, что для трибуналов источником права выступало, прежде всего, правосознание. Скажем, действовавшие в 1919-1921 гг. законы о трибуналах предписывали им руководствоваться «исключительно оценкой обстоятельств дела и интересами пролетарской революции»3. Для сравнения: Положение о народном суде от 30 ноября 1918 г. ориентировало судей при рассмотрении всех дел применять декреты правительства, и только в случае отсутствия соответствующего декрета или его неполноты руководствоваться социалистическим правосознанием4. К тому же трибунальское производство по делам отличалось максимальным упрощением. В таких условиях, как показывает практика Кассационного трибунала, центр тяжести смещался в сферу определения целей карательной политики, ключевых составов преступлений и т.п. Сложно формулировать руководящие разъяснения, содержащих толкование норм, которых попросту
1 Там же.
2 Там же.
3 См.: СУ РСФСР. 1919. № 13. Ст. 132; Там же. 1920. № 22-23. Ст. 115.
4 СУ РСФСР. 1918. № 85. Ст. 889.
не было. Осложняющим фактором выступала частая смена установок, исходивших от руководства страны, которые в свою очередь зависели от военно-политической обстановки. Тем не менее, Кассационный трибунал ВЦИК, как раньше Кассационный отдел ВЦИК старались добиться единых подходов к пониманию отдельных составов преступлений или базовых параметров процесса. В таком же ключе начинал действовать и Верховный трибунал1. Принятие уголовного и уголовно-процессуального законов открывало новую главу в работе Верховного трибунала, поскольку наличие норм давало возможность их толковать и наметилось смещение акцента в сторону развития права в частности в процессе разъяснения по квалификации преступлений и вопросам, возникавшим при осуществлении судопроизводства2. Правда, тут уместно обратить внимание на углубление внешнего контроля за деятельностью трибуналов, что шло в разрез с начальной моделью суда, базировавшейся в том числе на идее высшей легитимности его решений и не нуждавшейся в механизмах контроля.
Таким образом, в 1921 г. в рамках чрезвычайной судебной системы в достаточно завершенном виде осуществилась идея о правовом контроле судебных постановлений единым высшим судом. Верховный трибунал в достаточно короткие сроки своего существования развил разнообразную деятельность, в которой можно выделить три ключевых направления. Первое - надзор. Как показывает опыт работы Верховного трибунала, в надзорной деятельности следует различать надзор за судами и надзор за законностью приговоров. Различие между ними состояло, насколько позволяет судить закон и практика его реализации, в использовании процессуальных форм. В первом случае Верховный трибунал мог проверять работу нижестоящих судов, проводя ревизии, знакомясь с любым делом. Перед нами реализация полномочий общего руководства, не требовавшего, согласно господствовавшим представлениям, особой фиксации в законе, описания процедур. Формами надзора за судами выступили наблюдения и проверки судебной деятельности, принятие мер к устранению и предупреждению нарушений, привлечения к ответственности должностных лиц трибуналов3. Во втором случае надзор осуществлялся в процессуальной форме - форме пересмотра приговоров в порядке надзора. Этот оригинальный инструмент контроля за законностью приговоров постепенно вызревал в недрах новой юстиции. Его природа, скорее всего, была связана не только со стремлением найти замену изжившим себя буржуазным институтам в рамках политики «опрокидывания старого права», но и с ролью, которая отводилась суду в
1 См., например: Сборник циркуляров Пленума Верховного трибунала ВЦИК за 1921 год. М., 1922.
2 См., например: Систематизированный сборник циркуляров Народного комиссариата юстиции и Верховного трибунала ВЦИКа по разъяснению, толкованию и применению Уголовно-процессуального кодекса. М., 1922; Сборник циркуляров Верховного трибунала ВЦИК за время с 1 января по 1 октября 1922 года. М., 1922.
3 См.: Полянский Н. Надзор за судебными установлениями // Право и жизнь. 1924. № 3-4. С. 82-83.
советской модели государственности. Публично-правовой подход возлагал на высший суд обязанность наблюдать, чтобы каждый судебный акт соответствовал закону и интересам государства. Следовательно, как верно выразили М.М. Гродзинский и В.П. Чапурский, надзорное производство совершенно не вытекало из права стороны жаловаться на неправильное, по ее мнению, судебное решение1. Деятельность Верховного трибунала показало, что надзорное производство предназначалось для проверки вступивших в законную силу приговоров трибуналов. В порядке надзора проверялась как их законность, так и обоснованность.
Второе направление - кассационная проверка приговоров трибуналов. Отличительная особенность новой кассации состояла в том, что Верховный трибунал проверял не только правильность применения закона и форм судопроизводства, но полноту следствия - выяснение судом всех обстоятельств дела. Получалось, следовало установить, что суд верно решил дело как с правовой, так и фактической стороны. При этом в стремлении установить объективную истину Верховный трибунал не был связан доводами кассационной жалобы или протеста и проверял законность и обоснованность приговора трибунала как в обжалованной, так и в необжалованной части, а равно в отношении лиц, не подавших жалобы.
Третье направление - деятельность в качестве суда первой инстанции. Заметно, что Верховный трибунал рассматривался как орган, которому можно доверить рассмотрение политически значимых дел. Неслучайно Н. Уманский сопроводил список рассмотренных резонансных дел сопроводил их следующими оценками: «имеющее большое агитационное значение дело о контрреволюционных беспорядках», «дело «ЦК правых эсэров», продолжавшееся слушанием около двух месяцев и полностью выявившее предательскую роль данной партии», «Смоленское дело», которое «слушалось около месяца и имело очень большое агитационное значение, так как с полной наглядностью выявило побуждение главных виновников использовать темноту и религиозные предрассудки масс для контрреволюционной борьбы с советской властью под общую указку бывшего патриарха»2. В свете этого особое внимание уделялось комплектованию Верховного трибунала проверенными кадрами. По данным на 1 января 1923 г. все члены коллегий были коммунистами, по социальному происхождению перевес был на стороне представителей рабочих и крестьян. При таких показателях практически не было сомнений в том, что «карающий меч пролетарского правосудия находится в надежных руках»3.
Резюмируя, отметим, что из надзорной и кассационной деятельности вытекала работа по инструктированию трибуналов. Анализ законодательных актов указывает, что основной задачей Верховного трибунала являлась
1 Гродзинский М.М., Чапурский В.П. Кассационное и надзорное производство по уголовным и гражданским делам. М., 1945. С. 44.
2 Уманский Н. Указ. соч. С. 9.
3 Там же.
проверка приговора трибунала на предмет выявления судебной ошибки. Он должен был проверять законность и обоснованность приговоров трибуналов и таким путем наводить порядок в деле отправления правосудия. Тем не менее, постепенно значимое место стало занимать обеспечение единства судебной практики. Оказалось, что одних постановлений недостаточно и постепенно оформилась традиция подготовки инструкций по применению тех или иных норм. Вероятно, причина состояла в отсутствии в трибуналах профессионально подготовленных кадров, недостаток компетенции которых приходилось восполнять с помощью различных циркуляров. Свою роль играло и отсутствие должного правового регулирования общественных отношений1. В Верховном трибунале оперативно появилось Управление судебного надзора, которое обеспечивало указанную функцию. С появлением циркуляров актуализировался вопрос об их обязательности. Можно с высокой долей вероятности говорить о становлении следующей формулы - «рекомендательные, но обязательные». Это означало, что инструкции Верховного трибунала не являлись обязательными как закон (в самих циркулярах использовались чаще всего следующие обороты: «разъясняется», «предлагает к руководству», «предлагает» и т.п.), но отступление от изложенных рекомендаций должно было опираться на серьезные основания (в циркулярах, правда, отдельных коллегий встречаются обороты такого рода - «принять у неукоснительному руководству и применению»).
Библиографический список:
1. Абрамов В.В. Создание и деятельность местных революционных трибуналов (19181922 гг.) (По материалам Пензенской губернии): Дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2004. - 202 с.
2. Банченко-Любимова К.С. Пересмотр судебных решений в порядке надзора. М.: Госюриздат, 1959. - 104 с.
3. Берман Я.Л. Очерки по истории судоустройства в РСФСР. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1923. - 72 с.
4. Берман Я.Л. Революционные трибуналы // Пролетарская революция и право. 1919. № 1. С. 42-54.
5. Буков В.А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма. М.: Археографический центр, 1997. - 452 с.
6. Военные трибуналы - органы социалистического правосудия. М.: Воениздат,1958. - 294 с.
7. Войтиков С.С. Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны. М.: АИРО-ХХ1, 2016. - 432 с.
8. Волков В., Дмитриев А., Поздняков М., Титаев К. Российские судьи: социологическое исследование профессии. М.: Норма, 2016. - 272 с.
9. Вышинский А.Я. Судоустройство в СССР. Изд. 2. - М.: Советское законодательство, 1935. - 41 с.
1 Сборник циркуляров Верховного Трибунала ВЦИКа за 1921, 1922г.г. и Верховного Суда РСФСР за 1923 год с приложением важнейших разъяснений Пленума Верхсуда РСФСР за 1923 г. М., 1924.
10. Гетти А. Практика сталинизма: Большевики, бояре и неумирающая традиция. М.: Политическая энциклопедия, 2016. - 374 с
11. Гимпельсон Е.Г. Становление и эволюция советского государственного аппарата управления 1917-1930. М.: Институт российской истории РАН, 2003. - 226 с.
12. Голунский С.А., Карев Д.С. Учебник по судоустройству. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1939. - 303 с.
13. Городецкий Е.Н. Рождение советского государства. М.: Наука, 1987. - 351 с.
14. Гродзинский М.М., Чапурский В.П. Кассационное и надзорное производство по уголовным и гражданским делам. М.: Юрид. изд-во, 1945. - 274 с.
15. Ильина Т.Н. Организация верховного правосудия в РСФСР в 1920-е годы: поиск оптимальной модели // Историко-правовые проблемы: Новый ракурс. 2017. № 2. С. 6375.
16. Историческая неизбежность? Ключевые события русской революции / под ред. Тони Брентона. М.: Альпина нон- фикшн, 2017. - 414 с.
17. Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Том 1 и 2. Большевистская революция.
1917-1923. М.: Прогресс, 1990. - 766 с.
18. Кожевников М. В. История советского суда. М.: Госюриздат, 1957. - 383 с.
19. Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. Лекции по теории и истории судоустройства. М., 1924. - 328 с.
20. Кудрявцев В., Трусов А. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2000. - 365 с.
21. Макутчев А.В. Тульский губернский революционный трибунал в 1918-1923 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2011. - 229 с.
22. Перцев В.А. «Именем революции!»: из истории создания и деятельности Воронежского губернского революционного трибунала в 1917-1923 гг. // Вестник ВГУ. Серия: История, Политология, Социология. 2008. № 1. С. 34-47.
23. Петухов Н.А. История военных судов России. М.: Норма, 2009. - 352 с.
24. Пивоваров М.С. Революционные трибуналы в Сибири: ноябрь 1919 - январь 1923 г.: Дис. ... канд. ист. наук. Кемерово, 2007. - 260 с.
25. Позднякова А.С. Деятельность Вятского губернского революционного трибунала в
1918-1922 гг. как фактор стабилизации власти большевиков в регионе: Дис. ... канд. ист. наук. Киров, 2015. - 199 с.
26. Полянский Н. Надзор за судебными установлениями // Право и жизнь. 1924. № 3-4. С. 82-93.
27. Портнов В.П., Славин М.М. Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.). М.: Наука, 1990. - 168 с.
28. Пуховская А.С. Создание революционных трибуналов в Крыму в начале 1920-х гг. // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Юридические науки». 2011. № 2. С. 381-390.
29. Пьянова O.A. Революционные трибуналы Западной Сибири (конец 1917 - начало 1923 гг.): Дис. канд. ист. наук. Омск, 2002. - 256 с.
30. Пять лет Верховного Суда. 1918-1923. - М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1923. - 24 с.
31. Семенов В.М. Суд и правосудие в СССР. М.: Юридическая литература, 1984. - 320 с.
32. Серов Д.О. Сколько было судебных реформ в России (опыт историко-правового анализа) // Россия как цивилизация: сб. научных статей. Новосибирск, 2008. С. 246-270.
33. Смирнов Н.Г. Высшие суды революции (Центр. рев. трибуналы, 1918-1922 гг.). М.: Знание, 1990. - 63 с.
34. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Изд-во АН СССР, 1958. -703 с.
35. Судакова Т.Г. Создание и деятельность Отделения Верховного трибунала ВЦИК в Горской АССР (1921-1923 гг.). Дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ, 2009. - 258 с.
36. Титов Ю.П. Создание системы советских революционных трибуналов: Учеб. пособие. М.: ВЮЗИ, 1983. - 101 с.
37. Титов Ю.П. Развитие системы советских революционных трибуналов как органов борьбы с наиболее опасными преступлениями // Вопросы истории уголовного права и уголовной политики. М.: ВЮЗИ, 1986. С. 74-146.
38. Трубников П. Возникновение и развитие судебного надзора // Социалистическая законность. 1967. № 11. С. 76-80.
39. Федоренко П.П. Революционные трибуналы Смоленской губернии (декабрь 1917-1922 гг.): дис. канд. ист. наук. Смоленск, 2006. - 238 с.
40. Шинд В.И. О судебном надзоре в первые годы советской власти (1917-1922 гг.) // Советское государство и право. 1957. № 3. С. 103-106.
