CC BY
418
гос
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ (12.00.00)
ГОСУДАРСТВОВЕДЕНИЕ И ПРАКТИКА РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВ
ВЕРХОВЕНСТВО ПРАВА В ПРАВОВОМ ГОСУДАРСТВЕ: ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА
DOI: http://dx.doi.org/10.14420/ru.2016.5.1
Чиркин Вениамин Евгеньевич, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института государства и права Российской Академии наук, главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный юрист РФ, e-mail: [email protected].
Аннотация. Статья подготовлена на основе изучении документальных ма-
териалов. Хотя терминология неотделима от содержания, в статье речь идет в основном о терминологической стороне явлений. Используя сравнительный, лингвистический методы, контент-анализ, автор рассматривает терминологию, применяемую в британской, французской, немецкой, некоторых других конституциях, включая конституции на славянских языках, в иных правовых актах, в международных документах для обозначения понятий «правовое государство» и «верховенство права» (иногда используется также термин «господство права»), показаны различия в происхождении, содержании и значении этих словосочетаний в русском, некоторых иных славянских языках и других языках в Западной Европе. В статье указаны недостатки некоторых терминов, ограничение содержания принципа верховенства права понятием высшей юридической силы конституции, конституционности, законности или указанием на особую роль закона
в системе источников права. Автор рассматривает определения «верховенства права», которые даны некоторыми авторитетными международными организациями, предлагает уточнения таких определений.
Ключевые слова: верховенство права, терминология верховенства права в зарубежных языках, правовое государство, принцип законности, определения.
Концепция и практика правового государства неразрывно связана с понятием верховенства права. Это отражают существующие формулировки. В немецком языке термин «господство права» («Rechtsstaatlichkeit») произведен от слова «правовое государство» («Rechtsstaat»), во французском языке до сих пор часто используется просто перевод последнего немецкого слова в формулировке «État de droit», а в английском языке для двух этих понятий применяется одно и то же словосочетание — «rule of law». Поэтому в заголовке статьи пришлось использовать немецкую терминологию: оба русских термина имеют в английском языке одинаковое написание.
В российской юридической литературе существует устойчивое представление, что понятие «правовое государство» по своему содержанию шире понятия «господство права» и потому используются разные термины. Последний — только один их элементов первого, хотя, видимо, решающий элемент. Среди других элементов правового государства исследователи называют разные составляющие, в том числе не относящиеся непосредственно к правовому государству (власть народа, закрепление в конституции и осуществление на практике прав человека и гражданина, политический плюрализм, представительную демократию, разделение властей, должную судебную процедуру, ответственное (перед парламентом) правительство, местное самоуправление, урегулированность на уровне закона всех основных общественных отношений и др.). Иногда таких элементов называют около десятка, и философский вопрос в праве — о необходимом и достаточном в данном понятии продолжает оставаться спорным.
Термин «правовое государство» (в разных словарных обозначениях) теперь вошёл во многие современные демократические конституции на разных континентах. В них также всегда присутствует идея верховенства или господства права (на наш взгляд, эти слова имеют свои оттенки). Часто это только идея: в конституциях подавляющего большинства государств мира (в том числе России) в отличие от словосочетания «правовое государство» нет законодательного термина «верховенство права»1. Во многих романских языках также нет таких кратких устойчивых словосочетаний, которые бы полностью отражали содержание формулировки «верховенство права», используемой в русском и некоторых других славянских языках.
1 Речь идет об использовании такого термина в законодательстве, в большинстве самих славянских языков такое словосочетание есть.
В романских (итальянском, испанском и др.) языках слово «верховенство» в словосочетании «верховенство права» это «regla», «regola», «regra» (его корень — регулирование, правление, управление). Нередко в таких странах для такого понятия используются без перевода английским словосочетание «rule of law» (буквально: правление права) или его буквальный перевод на иные языки («l'état de droit» — фр., «el estado de derecho» — исп., «lo stato di diritto» — итал.), но оно, как мы попытаемся показать ниже, не адекватно содержанию «верховенство права». Недостаток такого словоупотребления еще и в том, что в некоторых из названных языков слова «право» и «закон» обозначаются одним и тем же словом («law», «ley»).
Насколько можно судить по переводам, термина, выражающего содержание формулировки «верховенство права», нет и в конституциях Востока (Китая, Японии и др.). В странах Латинской Америки, где обычно принято в конституциях перечислять основные принципы правового государства, «верховенство права» (в буквальной формулировке) почти не названо. Нет в конституциях России и зарубежных стран также термина «господство права», который иногда используется в российской юридической литературе и обычно считается аналогом верховенства права. Поэтому то, что сказано ниже о верховенстве права в основном относится и к термину «господство права».
Буквальная формулировка «верховенство права», используется крайне редко, преимущественно в некоторых балканских государствах, образованных на постсоциалистическом пространстве (ст. 8 Конституции Македонии 1991 г.— «владееньето на правото»1, ст. 3 Конституции Хорватии 1990 г.— «vladavina prava»)2, а также в ст. 1 Конституции Белоруссии 1996 г.— «прынцып вяршэнства права»3 в ст. 8 Конституции Украины 1996 г. на украинском языке — «верховенство права»4. В них такое положение иногда перечислено наряду с другими «ценностями конституционного строя» (Хорватия), «основными ценностями республики» (Македония), к которым обычно отнесены права человека, политический плюрализм, разделение властей и др.). В Белоруссии этот принцип содержится в отдельной статье с развивающими его положениями. В Словакии и Чехии особого термина, видимо, нет — используется термин, обозначающий также «правовое государство» («právneho stavu», «právního rádu»). В Польше — «praworzqdnosc» (правовое правление) что близко к смыслу английского словосочетания.
Кроме славянских стран этот термин используется в ст. 2 Конституции Туниса 2014 г, где говорится, что «la primauté du droi» это принцип «граждан-
1 См: Устав Републике Македонка. CKonje, 2007.
2 См.: Ustav Republike Hrvatske, 1990.
3 См.: Канстытуцыя Рэспублик Беларусь // Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. URL: http://www.pravo.by/main.aspx?guid=%202111.
4 Конститу^я Укра'ши 28 червня 1996 року // WIPO: Всемирная организация интеллектуальной собственности. URL: http://www.wipo.int/wipotex/en/text.jsp?fite_id=195639 (это положение сохранено после принятия поправок к Конституции Украины в 2015 г.).
ского государства» (буквально: государства гражданского характера). Это уже ближе к смыслу, хотя, на наш взгляд, первое слово для этого не самое удачное (подробнее — ниже). Терминология, более точно отражающая смысл термина «верховенство», иногда применяется в испаноязычной стране Латинской Америки — в ст. 153 Конституции Гватемалы. 1985 г. в ред. 1993 г., когда используются не слова «la regla de», а слова «imperio de ley», но и в данном случае, по нашему мнению, «imperio» не самое удачное слово.
В конституциях СССР и советской России формулировка «верховенство права» никогда не использовалась. В Конституции РФ 1993 г содержатся положения о правовом государстве, о высшей юридической силе Конституции (ч. 1 ст. 15), есть идея верховенства права, используется слово «верховенство». В ч. 2 ст. 4 говорится: «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации». Однако это слово имеет определённый акцент. Речь идет не о верховенстве права, как такового, а о верховенстве на всей территории РФ (например, по отношению к актам субъектов РФ и в определённом смысле, в частности, в связи с ролью Конституции РФ, по отношению к международным актам). Кроме того, сказано не о верховенстве права, как такового, а о верховенстве Конституции и законов. В период «парада суверенитетов», когда разрабатывалась и принималась Конституция РФ, этот территориальный акцент, в том числе на отношения Федерации и ее субъектов (верховенство на всей территории), был очень важен.
Определённый ограничительный характер имеет и перечень конкретных правовых актов (Конституция и законы). Правда, иногда слово «закон» имеет обобщающее значение в смысле всякого нормативного правового акта (особенно в англосаксонской семье права), но всё-таки словосочетания «верховенство права» в Конституции РФ нет.
В некоторых конституциях говорится только о «верховенстве закона» (ст. 6 Конституции Армении 1996 г., ч. 2 ст. 1 Конституции Боснии и Герцеговины 1995 г., преамбула Конституции Венесуэлы 1999 г.), о «высшей юридической силе конституции» (ст. 4 Конституции Казахстана 1995 г.), о «конституции как высшем законе» (ч. 1 ст. 5 Конституции Болгарии 1991 г.) или о том, что «Конституция является верховным правом государства» (Конституция Гаяны 1980 г., Польши 1997 г.). В Португалии среди основных принципов названа «демократическая законность» (ст. 3 Конституции 1976 г.). В Конституции Венгрии 2011 г использована формулировка: «Конституция и законы обязательны для всех» (п. 2 ст. Q). Есть и иные положения, обозначающие значимость права, в частности, конституции, законов, законности в обществе.
Такие положения, равно как и названные выше иные положения романских языков, немецкий термин «Rechtsstaatlichkeitр» очень важны. Однако, на наш взгляд, они не включают весь объем значения славянской формулировки «верховенство права», не выявляют доминирующей роли права в обществе при регулировании общественных отношений, осо-
бого характера такого регулирования, его обеспечения со стороны публичной (прежде всего суверенной государственной) власти и связанности правом деятельности всех институтов общества, включая само государство. Право верховно по отношению и к государству, это включает формулировка «верховенство права» и включает более отчётливо, немецкая или британская терминология. Более того, верховенство права по отношению к государству — решающий элемент понятия правового государства, хотя в данном случае существуют и определённые особенности, о которых мы скажем позже.
О некоторых подходах в конституциях сказано выше. Обратимся к международному праву. В важнейших международных документах в различной языковой терминологии применяются неодинаковые формулировки в чём-то похожие на «верховенство права». Во Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 г., говорится только о «верховенстве закона», но уже Уставе Совета Европы 1949 г. среди духовных и моральных ценностей наряду со свободой в преамбуле официального перевода названо «верховенство права» (так звучит в переводе на русский язык английское словосочетание «rule of law»)1. Это повторено в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.2 В официальных текстах на других языках использованы иные и совсем разные словосочетания с учетом языковых особенностей: в немецком языке — «der Rechtsstaatl^^t» ((буквально — «правовая государственность»), во французском, где в данном случае отступили от часто используемой немецкой или английской терминологии, применены формулировки «рrééminence du droit» или «primauté de droit» (буквально — превосходство, главенство) права).
Термины, в чём-то похожие на «верховенство права», есть в иных международных документах, в частности, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе 1989 г., 1991 г. и др3. В 2004 г. Генеральный секретарь ООН (в прошлом) Кофе Анан сделал доклад о верховенстве права, используя только британскую формулировку4. В 2011 г. группа членов Венецианской комиссии «Демократия через право» подготовила второй доклад о верховенстве права (25-26 марта 2011 г. (Страсбург, 4 апреля 2011 г., исследование № 512/2009)5), первый доклад, подготовленный другой группой, не был принят комиссией. О предложенном в нём понятии мы скажем ниже.
2 Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms. Strasbourgh, 1949.
3 См.: Верховенство права — это система правления, где власть ограничена правом... // Юри 2008. № 2. URL: http://journal.zakon.kz/203436-verkhovenstvo-prava-jeto-sistema.html.
4 Чиркин В.Е. Верховенство права: современные варианты терминологии. URL: htt| justicemaker.ru/view-artide.php?id=26&art=5243 (см.: Doc/5-2004-616|2p/08/2004).
сессии (Венеция, 25-26 марта 2011 г.)]. URL: http://www.venice.coe.int/WebForms/documents/ default.aspx?pdffile=CDL-AD(2011)003rev-rus.
1 Statute of the Council of Europe. L., 1949
5 Доклад о верховенстве права: [утвержденный Венецианской комиссией на 86-й пленарной
Признанного определения этого понятия и после этого доклада не существует. Неясен даже сам характер этого словосочетания. В различных документах «верховенство права» (если его понимать в используемых славянских и иных формулировках) названо идеей, идеалом, ценностью, принципом, в научных исследованиях используются также термины концепция и доктрина. Видимо, в зависимости от ситуации это положение может иметь разный характер. Для международного права, это в значительной мере призыв, обращённый к государствам планеты, он действительно является идеалом для многих стран. Для государств, где в конституциях (основных законах) такой формулировки нет, он — идея, рассредоточенная в различных частных положениях (верховенство конституции, верховенство закона, законность, требования соблюдения закона и др.). Там, где это положение закреплено в конституции, верховенство права (или содержатся иные формулировки западных языков, близкие к этому понятию) является конституционным принципом, а при ценностном подходе — важнейшей ценностью. Для научных исследований верховенство права может стать основной концепцией (для специального исследования) или являться исходной концепцией для частных разработок, частных проявлений этого положения в законодательстве, правоприменительной практике, правовой идеологии, менталитете народа и т.д.
Как говорилось, в подавляющем большинстве основных законов государств нет термина, буквально означающего «верховенство права». Вместо этого в законодательстве, иногда только в политических документах, в литературе используются несколько терминов и понятий: 1) английский термин «rule of law» — буквально «правление права», оно дается без перевода, а на русский язык переводится обычно как верховенство, реже — господство права; 2) немецкий термин «Rechtsstaat» — правовое государство, который тоже используется как клише; 3) используется буквальный перевод немецкого термина «правовое государство» на свой язык — «l'éiat dе droit» (фр. яз.), «stato di diritto» (ит. яз.), «el estado de derecho» (исп. яз.); 4) используется формулировка, в основе которой находятся английской термин и слова «regla», «regola», «regra» (правление), например, «regola di dirito» (ит. яз.), «regola de derecho» (исп. яз.); 5) используется терминология, в основе которой находится понятие законности (в разных вариантах, в странах тоталитарного социализма использовался термин «социалистическая законность»). Слово «законность» используется также в отдельных документах в сочетании с принципом «правовое государство» (например, в ч. 2 ст. 5 испанской Конституции 1978 г.).
Смысловое значение названных терминов не совсем одинаково. Английский термин «rule of law» отражает активное состояние права, его действие. Это понятие не ограничено государством, как термин «правовое государство» (право действует в обществе в целом), хотя в самой Великобритании этот термин принят в узком толковании знаменитого британского конституционалиста Альберта Дайси (1835-1922), который считал этот
«Верховенство права в правовом государстве... »
15
5/2016
принцип параллельным второму основному принципу — суверенитету парламента и выделял в верховенстве права следующие составляющие (ему следуют в основном и современные авторы)1: это понятие складывается в течение длительного времени путем судебных прецедентов и юридически проистекает из них; наказание возможно только на основании понятного людям закона, ориентированного на будущее; никто не может быть выше закона; правят не люди, а законы (этот последний элемент был, по нашему мнению, главным в названном толковании). В британской концепции изначально истоки понятия верховенства права связывают с Великой хартией вольностей (собрание феодалов ограничило права короля) и с Биллем о правах 1689 г., но там этого термина не было, мы не нашли его и сейчас в законах, относимых к британской Конституции (но составляющими этой Конституции являются также судебные прецеденты, конвенциональные соглашения и основные выводы трудов выдающихся британских юристов, а там этот термин есть). По существу, термин «rule of law» имеет док-тринальное происхождение, он принят в толкованиях. Точное слово «верховенство» в английском языке это «supremacy» (а не «rule»). Российские юристы, говоря о законе «Act of Supremacy» 1534 г., который обозначил верховенство англиканской церкви, слово «supremacy» часто давали без перевода, так, как слышится,— «акт о супремации».
Хотя теперь от влияния терминов «rule of law» и «Rechtsstaat» для обозначения понятия «верховенство права» многие страны отдаляются, стремясь отыскать свои языковые соответствия (некоторые такие словосочетания мы упоминали выше), все же в большинстве стран, в том числе в России, Франции, Испании, Швейцарии и др. в конституциях для обозначения верховенства права эти словосочетания используются, причем теперь доминирует перевод немецкого термина «der Rechtsstaat» (фр.— «Í État de droit», «legal del estado», ит.— «stato giuridico», польск.— «stan pravny» или иные термины, названные выше,— «государство права», «правовое государство»). Однако истоки возникновения этих понятий и некоторые их элементы не совсем одинаковы. Немецкая идея господства права при возникновении была и теперь связана не с ролью суда (как в Великобритании), а с ролью закона, а также с немецкой философской традицией государственности, позже, особенно в современных условиях, — с социальной природой государства, которое издает законы, и на социальном содержании законов. Во французской концепции идею верховенства права связывают с борьбой против абсолютизма, событиями революции 1789 г., суверенитетом народа и принципом легальности государства, которое легально только при власти народа. Это относится и к некоторым другим государствам Европы.
В упомянутом выше докладе Венецианской комиссии отмечается, что для французского языка более точным термином был бы «prééminence
1 Cm.: Alder J. Constitutional and Administrative Law. 6th ed. N.Y., 2007. P. 149-170; Bradley A.W., Ewing K. D. Constitutional and Administrative Law. 15th ed. L., 2011. P. 89-103.
du droit», а не «État de droit». Это разные явления. Выше уже говорилось о различии этих понятий по широте содержания. Из сказанного видно, что есть и иные различия. Представляется, однако, что и «prééminence», возможно, не в полной мере выражает содержание слова «верховенство». Сложно, конечно, делать какие-то предложения носителям языка, но всё же «prééminence» это не «верховенство», а, скорее «превосходство», «выше-стояние» (вышестоящий). Смысл понятия «верховенство права» во французском языке, возможно, лучше передается словосочетанием «suprematie (или «la supériorité») de de droit». В испанском, итальянском языке «верховенство», «господство» тоже может обозначаться словом «suрrematia» и подобным ему (а не «regte», «regola»). Есть и иные мнения.
В немецком языке, от которого исходят в переводах на некоторые другие языки формулировки о верховенстве права, для обозначения этого славянского понятия используется словосочетание «правовое государство», «правовая государственность» («Rectsstaat» и «Rechtsstaatl^h^»). Оба термина имеют достаточно ясную определённость, но его терминологический минус заключается в ограниченном характере объекта: он относится только к государству, применение принципа верховенства права как бы ограничивается понятием государства — «Staat» в «Rechtsstaat» и в «Rechnstaatlichкeit». Такая формулировка является узкой, она не вмещает все содержание верховенства (господства) права, которое распространяется на все общественные, а иногда и некоторые личные отношения, верховенство права относится к обществу в целом. (по сравнению с терминологией толкование обеих немецких формул в теории и особенно их применение на практике в Германии, Австрии, Швейцарии, Нидерландах) гораздо более широкое, мы в данном случае говорим только о терминологии).
В немецком языке понятие верховенство может быть обозначено словом «die Herrschaft» (опять-таки не берёмся советовать носителям языка), но формулировка «die Herrschaft des Recht» (буквально: господство, верховенство права) в конституциях Австрии, Германии и, насколько мы можем судить, в правовых актах этих стран не используется. В обычной лексике для понятия верховенства, господства права в Германии, как говорилось, используется слово «die Recl^taat^!-!^». Во всяком случае его дают в переводах, и оно, как отмечено выше, использовано в международной Конвенции 1950 г.
Иногда используются термины «верховенство закона» или «законность». Термин «законность» в Конституции РФ теперь не используется, хотя в ч. 2 ст. 15 говорится об обязанности всех соблюдать Конституцию РФ и законы. Нет его и в законе о прокуратуре РФ в ред. от 17.11.1995 № 168-ФЗ (с учетом многих поправок). В конституциях сохранившихся пяти государств тоталитарного социализма (Вьетнам, Китай, КНДР, Куба, Лаос) понятие законности, как одно из важнейших, иногда используется в разных формулировках, хотя наряду с ним в некоторых из этих стран в последние годы поправками в конституции включен термин «правовое государство» (но:
«социалистическое правовое государство»). Принцип законности упоминается, как говорилось, в ст. 5 Конституции Испании 1978 г. и в связи с деятельностью прокуратуры в ст. 124 этой же Конституции наряду с термином «правовое государство» (ст. 1).
Термин «законность», как и более определённый — «верховенство закона», «верховенство, высшая сила Конституции», конечно, имеет важное значение, но он ещё более узок для выражения всего смысла верховенства права, чем правовое государство (с акцентом на государство). Словосочетание «верховенство права» обладает гораздо более широким содержанием, как сказано, оно относится к обществу в целом, к различным отношениям в нем, которые могут и должны регулироваться правом, а не только к вопросам соблюдения законности.
Однако и термин «верховенство права» обладает некоторыми недостатками. Он в определённой мере имеет идеологический, лозунговый характер. Этот термин недостаточно активен, он не так динамичен, действенен, как британский «rule of law», он в большей мере отражает статику, состояние, а не действие. С другой стороны, английское словосочетание имеет свои недостатки — оно не отражает главного: идеи доминирования, господства. На наш взгляд, пока что лучшего термина, чем славянский «верховенство права» нет, британское словосочетание по его точному смыслу, качество «верховенства» не обозначает, правление, управление может быть разным.
Попытка выявить основные составляющие в понятии «верховенство права» (в традиционных формулировках «Rechtsstaat», «état de droit» и «rule of law»)1 сделана в упомянутом выше докладе Венецианской комиссии. Выделенные докладчиками признаки верховенства права в основном совпадают с упомянутым докладом Генерального секретаря ООН 2004 г. и с определением председателя Британского института международного и сравнительного права Томаса Бингхэма2. В докладе Венской комиссии указаны восемь составляющих этого понятия: (1) открытый доступ к закону (положения которого должны быть понятными и предсказуемыми); (2) вопросы юридических прав должны, как правило, решаться на основании закона, а не по усмотрению; (3) равенство перед законом; (4) власть должна осуществляться в соответствии с законом, справедливо и разумно; (5) права человека должны быть защищены; (6) должны быть предоставлены средства для урегулирования споров без неоправданных издержек или отсрочек; (7) суды должны быть справедливыми; и (8) государство должно соблюдать свои обязательства, как в рамках международного пра-
1 На наш взгляд, эти исходные формулировки обозначают понятие «верховенства права» неточно. Поэтому справедливо докладчик Венецианской комиссии предложил вместо «état de dtoit» использовать «prééminence de droit» хотя и это, как мы пытались показать выше, недостаточно точно отражает идею верховенства права.
2 См.: Bingham T. The Rule of Law. L., 2010.
ва, так и национального. Среди этих признаков много верных, но, на наш взгляд, в такое определение включены некоторые лишние признаки наиболее общего характера. В результате дается характеристика современного демократического права и его применения, а не одного из его решающих качеств — верховенства. С другой стороны, названы некоторые частные признаки, но не выделены достаточно отчетливо некоторые элементы, которые являются квалифицирующими для явления верховенства.
Намечая основные признаки понятия «верховенство права», на наш взгляд, важно сразу отсечь очень важные, но общие характеристики права, частные признаки и сконцентрировать внимание на том, что выражает суть отношений верховенства. Такая суть выражается, видимо, в следующем: 1) право закрепляет (прежде всего в конституциях) основы общественного, государственного строя и правового положения личности, на этой базе развиваются (должны развиваться) все другие отношения в обществе; 2) право в итоге от имени суверенной публичной власти — государственной власти, а в конечном счете от имени власти народа, общества устанавливает общественно значимые возможности для физических и юридических лиц, других участников правоотношений, т.е. субъективные права-притязания и долженствование, оно регулирует (стимулирует, поощряет, ограничивает, запрещает и др.) все основные отношения в общества, которые должны быть урегулированы и поддаются правовому регулированию; 3) право определяет меру регулирования, осуществляемого другими властями в обществе (например, общественной властью добровольных объединений в отношении их членов или персональной родительской властью в семье); 4) верховенство права означает связанность правом поведения и деятельности всех физических и юридических лиц, объединений, сообществ, органов государства и самого государства.
Последнее не всегда учитывается исследователями. Например, во французской юридической литературе Фрэнсис Амон и Мишель Тропе, говоря о правовом государстве, хотя и признают, что государство «должно действовать в системе права», одновременно замечают, что в вопросе о связанности государства правом есть проблема, поскольку государство имеет свою волю, независимую от права1 На наш взгляд, этот вопрос в российской науке давно решен: да, государство имеет свою волю, но оно выразило ее в актах права, и пока они не отменены, эти акты связывают и издавшее их государство.
Чиркин. Апрель 2016.
Библиографический список
1. Верховенство права — это система правления, где власть ограничена правом... // Юрист. 2008. № 2. URL: http://journal.zakon.kz/203436-verkhovenstvo-prava-jeto-sistema.html.
1 См.: Hamon F., Troper M. Droit constitutionnel. P., 2007. P. 79.
«Верховенство права в правовом государстве... »
19
5/2016
2. Доклад о верховенстве права: [утвержденный Венецианской комиссией на 86-й пленарной сессии (Венеция, 25-26 марта 2011 г.)]. URL: http://www.venice.coe.int/WebForms/documents/default.aspx?pdffile= CDL-AD(2011)003rev-rus.
3. Канстытуцыя Рэспублик Беларусь // Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. URL: http://www.pravo.by/main. aspx?guid=%202111.
4. Конститу^я УкраТни 28 червня 1996 року // WIPO: Всемирная организация интеллектуальной собственности. URL: http://www.wipo.int/wipolex/en/ text.jsp?file_id=195639.
5. Устав Републике Македониja. Скопje, 2007.
6. Alder J. Constitutional and Administrative Law. 6th ed. N.Y., 2007.
7. Bingham T. The Rule of Law. L., 2010.
8. BradleyA.W., Ewing K. D. Constitutional and Administrative Law. 15th ed. L., 2011.
9. Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms. Strasbourgh, 1949.
10. Hamon F., Troper M. Droit constitutionnel. P., 2007.
11. Statute of the Council of Europe. L., 1949.
12. Ustav Republike Hrvatske, 1990.
