Вербальные средства выражения коммуникативного саботажа Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ТЕОРИЯ ДИСКУРСА И ЯЗЫКОВЫЕ СТИЛИ

УДК 801.001

В. Ю. Андреева*

Вербальные средства выражения коммуникативного саботажа The verbal means of communicative sabotage

В данной статье рассматриваются вербальные средства выражения коммуникативного саботажа на лексическом и синтаксическом уровнях в разных типах дискурса. Использование коммуникативного саботажа в бытовом дискурсе говорит о неподготовленности речи, спонтанности реакции, тогда как в политическом дискурсе саботирование часто включает использование стандартных, клишированных выражений, а также уклонение от темы и оперирование уже известными коммуниканту данными.

The verbal means of communicative sabotage in political and everyday life discourse are described in the article. The usage of the communicative sabotage in everyday life discourse is characterized by spontaneous speech reactions while political discourse demonstrates a more frequent usage of hackneyed phrases or initially known information.

Ключевые слова: коммуникация, политический дискурс, бытовой дискурс, речевое воздействие, коммуникативный саботаж, статистические методы, частеречная характеристика.

Key words: Communication, political discourse, everyday life discourse, linguistic manipulation, communicative sabotage, statistics methods, parts of speech.

Большое количество исследований по речевому воздействию в настоящее время объясняется существующим социальным заказом, о чем говорят многочисленные руководства по коммуникации и речевому воздействию на собеседника (Д. Карнеги, Э. Шостром,

Э. Берн, Р. Чалдини и др.). Социальная обусловленность исследований приводит к тому, что в качестве основной выделяется проблема оптимизации речевого воздействия. Как отмечал Р. М. Блакар, выразиться «нейтрально» невозможно, поскольку даже неформальный разговор предполагает «осуществление власти», т. е. воздействие на восприятие и структурирование мира другим человеком [1: 91]. С другой стороны, «всегда есть разные способы

*

Аспирантка кафедры иностранных языков, Курским государственный университет; email <lyneque@mail.ru>

сказать об одном и том же, и этот выбор никогда не бывает случайным» [3: 4].

Нетактичное поведение собеседника, отсутствие желания участвовать в беседе или продолжать ее в данном русле приводят к использованию приема коммуникативного саботажа, который выражается в уклонении от беседы, смене темы или отказе от коммуникации.

Вербальные средства выражения коммуникативного саботажа зависят от целей саботирования и, соответственно, типа дискурса, в котором был использован прием коммуникативного саботажа. Нам представляется интересным рассмотреть его функционирование в бытовом и политическом дискурсе как сферах, наиболее насыщенных данным речевым явлением. Анализу подверглись 250 речевых единиц (ситуаций саботирования) из интервью с политиками и 102 единицы из бытового дискурса.

Следует отметить следующие отличительные черты коммуникативного саботажа в бытовом дискурсе. Прежде всего, самому бытовому дискурсу присуща быстрая смена ролей в диалоге, отсутствие объемных монологических высказываний. Соответственно, процесс саботирования представляет собой одну реплику, чаще всего нераспространенное или эллиптическое предложение. Связано это с тем, что основными целями использования КС являются как можно более быстрое прекращение коммуникации как таковой или общения на данную тему в частности. С синтаксической точки зрения это выражается в краткости фраз, наличии неполных и нераспространенных предложений. Преобладают вопросительные предложения - 65 %, гораздо меньше утвердительных - 19,7 %, побудительных - 8,3 % и восклицательных - 7 %. Используемые вопросительные предложения представляют собой переспрос, т. е. встречный вопрос, задаваемый вместо того, чтобы дать требуемый ответ. Побудительные предложения чаще всего носят агрессивный характер:

- На себя посмотри!- Отвали, слышишь?

- Не задавай глупых вопросов.

Средняя длина предложения (включая предлоги) - пять слов, средняя длина реплик саботирующего - 5, 6 слов. В основном, саботирование осуществляется в рамках одного предложения. Большинство предложений простые - 94,4 % и неполные - 56,9 %. Данные, полученные в результате статистического анализа синтаксического уровня коммуникативного саботажа в бытовом дискурсе, отражены в табл. 1.

Синтаксические типы предложений КС в бытовом дискурсе

Средняя длина предложения 5 слов

Средняя длина реплик саботирующего 5, 6 слов

Общее среднее количество предложений в одном высказывании 1,1

Типы предложений, %

Повествовательные 19,7

Вопросительные 65

Восклицательные 7

Побудительные 8,3

Отрицательные 23,6

Сложные 5,6

Простые 94,4

Полные 43,1

Неполные 56,9

На лексическом уровне следует отметить присутствие эмоционально-оценочной лексики: прилагательных, глаголов, частиц (глупые вопросы, элементарные вещи, кофта валяется, отвали, расшвыриваешь,). Часто используются частицы «что», «а»:

- А вам-то что?

- А что, она, в отпуск, что ли, не имеет права уйти?

- А у нас что, бесплатная телефонная станция?

Достаточно большое количество предложений, содержащих

формальное отрицание, выраженное через отрицательные частицы «не», «нет», наречие «никак», местоимения «ничего», «нечего» -всего 25 %. Например:

- Вы что, объявления не читаете?

- У вас что, глаз нет?

- Никак.

Многие вопросы начинаются местоимениями «какой», «какая», «какое»:

- А тебе какая разница?

- А тебе какое до этого дело?

- Какое твое дело?

Мы произвели анализ частеречного состава реплик саботирования. Результаты анализа представлены в табл. 2

Частеречная характеристика коммуникативного саботажа

в бытовом дискурсе

Показатель части речи Процентное соотношение от общего количества слов

Субстантивность 12,4

Адъективность 3,4

Адвербиальность 6,7

Глагольность 20

Местоименность 27

Числительные 0

Частицы 20,2

Союзы 1,7

Данные, приведенные в табл. 2, свидетельствуют о том, что преобладающими вербальными средствами саботирования в бытовом дискурсе являются местоимения, частицы и глаголы (27 %, 20,2 % и 20 % соответственно), с большим отрывом идут существительные

- 12,4 %, еще меньше наречий - 6,7 % и прилагательных - 3,4 %.

Как отмечает в своем исследовании Дж. Гринберг, высокие показатели субстантивности и адъективности свидетельствуют о подготовленности речи говорящего, в то время как высокая степень употребления местоимений в речи характерна для устной речи. Это положение подтверждается и частеречным анализом реплик КС в бытовом дискурсе: местоимения употребляются наиболее часто. Большое количество глаголов объясняется тем фактом, что предложения изначально строятся на основе действий, которые обычно выражаются глаголами. Следует также отметить высокий процент частиц. Нам представляется возможным объяснить данный показатель как усиление эмоциональности и оценочности реплик. О том же свидетельствует и употребление эмоционально-оценочных прилагательных.

Несколько иначе КС выражен в политическом дискурсе в рамках интервью. Интервьюируемый находится в ситуации, которая предполагает его кооперативное поведение, выражающееся в развернутых ответах на вопросы. В связи с этим КС в политическом дискурсе близок по своей сущности к языковой демагогии. Ответы интервьюируемых политиков объемны (по количеству предложений), предложения преимущественно полные, распространенные. Общий объем реплик саботирования составляет 40,4 слова. Общее количество предложений в одном высказывании саботирующего -10,9. Следует также отметить, что языковая демагогия не является единственным выражением КС. Во многих случаях политики, как и в бытовом дискурсе, выражают свое внутреннее сопротивление в

рамках 1-2 предложений. Это объясняется устным характером интервью, неподготовленностью и спонтанностью реакций интервьюируемого. В то же время демагогические рассуждения зачастую наполнены цифровыми и фактическими данными, что свидетельствует об определенной подготовленности речи политика. При таком КС происходит отклонение от темы беседы, и политик, пользуясь подобной тактикой, переводит русло диалога в ту сферу, где он обладает определенными знаниями. В связи с этим его ответ становится развернутым, насыщенным фактическим и цифровым материалом. Таким образом, саботирующий старается произвести впечатление знающего, компетентного человека и не испортить свой имидж.

Из синтаксических типов предложений преобладают повествовательные - 87,8 %, гораздо меньше вопросительных - 10 % и незначительное количество восклицательных и побудительных - по

1,1 %. Данные показатели объясняются меньшей экспрессивностью речи интервьюируемых в политическом дискурсе. Здесь преобладает ответ не вопросом на вопрос, как в бытовом дискурсе, а более развернутое монологическое высказывание. При ответе используется достаточно большое количество сложных предложений - 47,7 %, полные употребляются чаще, чем неполные - 65 % и 35 % соответственно. Вопросительные предложения чаще всего представляют собой риторические вопросы:

- Что это - профессиональное лобби? Нет, конечно.

- Возможно ли государству защищать свои интересы, интересы абсолютного большинства граждан ? Перед любой коммерческой структурой, банковской структурой, мафиозной структурой, зарубежными государствами? Если государство является самым плохим хозяином, который хуже всех кормит свою собаку? Знаете, как говорят? Если вы не платите должностным лицам, включая высших, более или менее прилично, вы вообще не можете рассчитывать на то, что это государство — законодательная власть, исполнительная, судебная - будет работать на вас. В принципе.

- Какие деньги? Москва живет за счет своего труда.

Реже вопросительное предложение - это переспрос. Отличительным от переспроса в бытовом дискурсе является то, что политик, собравшись с мыслями, все же отвечает на свой вопрос. Но при ответе не предоставляет требуемой информации, а дает формальный ответ, на самом деле уклоняясь от линии разговора.

- Какие еще «трудности»? Помешать депутату в данном случае может только он сам.

-А как я к ним отношусь? Нормальный обмен информацией.

- А кто вам сказал, что мне нужна политика ? Я уже тысячу раз объяснял, что мое дело — это экономика, хозяйство,

промышленность. Я же сам промышленник в прошлой, как говорится, жизни.

Иногда в ответе политик использует прямую речь, цитирование:

- Я у чеченских друзей спрашивал: «Кто мог бы быть президентом Чеченской республики?» Ответ был такой: ««Задайте этот вопрос любому человеку на улице, ответ будет один и тот же: ««Я». У нас много людей в России, кто мог бы возглавить страну.

- Они меня отговаривали от создания ННК; ««Нам не нужен сильный, государственный конкурент, давай все разделим. И все будет нормально. Поддержи нас». Я сказал: ««Нет».

В повествовательных сложных предложениях частотны конструкции «если...то»:

- Если будут деньги, то будут нефтепродукты, которых в России много.

- Если человек постоянно сидит в кабинете в шерстяном кителе, это, конечно, неправильно.

- Если в российской правовой системе пока нет отдельного закона о борьбе с коррупцией, то это не значит, что с коррупцией никто не борется.

Наличие таких предложений говорит о логике рассуждения, о тяготении высказывания интервьюируемого к научному, логическому стилю изложения.

Синтаксические характеристики коммуникативного саботажа в политическом дискурсе представлены в табл. 3.

Таблица 3

Синтаксические типы предложений КС в политическом дискурсе

Средняя длина предложения 10, 9 слов

Средняя длина реплик саботирующего 40, 4 слова

Общее среднее количество предложений в одном высказывании 3, 7

Типы предложений

Повествовательные 87,8

Вопросительные 10

Восклицательные 1,1

Побудительные 1,1

Отрицательные 22,3

Сложные 47,7

Простые 52,3

Полные 65

Неполные 35

Рассмотрим своеобразие вербальных средств выражения коммуникативного саботажа на лексическом уровне. Основой лексического состава является нейтральная лексика. К оценочной лексике относятся следующие единицы: раскошелятся, с перепугу, загонять всех, шантрапа, жулики, пьянь, рвань подзаборная, крайне

удручает, отговаривали, порабощает, насилует человека, кучка нуворишей, прозябание миллионов, мальчишки, бросились

объединяться, дряхлел, ветшал; жаргонизм: найти стрелочника.

Отдельно следует отметить использующиеся в ответах саботирующих прилагательные - это оценочные единицы; прилагательные, обозначающие национальность; прилагательные, входящие в состав терминов и названия учреждений и организаций, или устойчивых словосочетаний (клише):

1) оценочные прилагательные:

- огромный потенциал, колоссальный опыт, корыстный премьер, нормальная основа для работы, расхожие представления, рвань подзаборная, плохая ситуация, сплошной набор левацких лозунгов, хорошая форма, качественный объект, нормальная лактация, сильная сторона шефа, хороший аргумент, острая ситуация, антиконституционные действия, вызывающая роскошь, сильные университеты, слабенькие университеты, амбициозные негосударственные учебные заведения, сложные задачи, неминуемый и неуправляемый катастрофический развал, вождистского типа, в значительной степени, аморальный, громкие обещания. Важный этап, примитивная карьерная лестница, особое место;

2) прилагательные, обозначающие принадлежность к определенной национальности:

- исламская культура, кавказские трагедии, еврейский вопрос, русский народ, чеченские друзья, российский кинематограф;

3) клише:

- большие неприятности, локальные символы, пожизненный приговор, политические симпатии, в прошлой жизни, исторические реалии, эстетическое чувство, хлебная должность, рыночные основа, конструктивное сотрудничество, искать общий язык, информационные ресурсы, должностные лица, знаковая идея, кадровые вопросы, чиновники высокого ранга, проникла в массовую психологию, ответственные и реальные предложения, моральный кодекс, Северная столица, это огромная честь, губернаторский корпус, принятая норма во всех демократических государствах, на достойном уровне, мировое сообщество, экономическая провинция, иностранные инвестиции, болевые точки;

4) термины и названия событий, учреждений и организаций:

- законодательная, исполнительная, судебная власть, правоохранительные органы, медицинская академия, финансовый институт, двусторонняя встреча, бюджетный кризис, государственный флаг, национальный консенсус, внутренняя и внешняя цена, внутреннее субсидирование, экономическая интеграция, центростремительные движения, паритетный характер, инфраструктурные и имиджевые нужды города, независимый суд, покупательная способность, учебные заведения, контрактная служба, энергетические ресурсы, минеральные

удобрения, гражданское законодательство, Уголовный кодекс, избирательный бюллетень, попечительский совет, федеральный центр, Советский союз, Российская Федерация, Чеченская республика, Верховный совет, Счетная палата, Куликовская битва, Бородинское сражение.

Кроме перечисленных выше, в ответах саботирующих встречаются следующие клише:

- защищать интересы, ряд приговоров, жить на свои, брать на себя ответственность, учитывать возможные обстоятельства, быть готовым к конструктивному сотрудничеству, искать общий язык, понимание колоссальной ответственности, выражать благодарность, борьба с коррупцией, шкала ценностей, это огромная честь, выкладываться на все сто, запустить маховик, определить болевые точки, отработать механизмы и пути решения, получить колоссальный опыт, восстанавливать справедливость.

Также следует отметить использование фразеологизмов и слов, употребленных в переносном смысле.

Фразеологизмы:

- про то сидельцы не сказывают, богат душой, пальцем о палец не ударю, летят к черту, через колено ломать не следует;

слова, использованные в переносном смысле:

- нечистоплотность чиновников высокого ранга, получить по «упрощенной схеме» водительские права, мелкие ««диванные партии»; Какие еще « трудности»? Наоборот, этот самый закон так ««охарактеризуют»...

Все перечисленные средства являются проявлением экспрессивной составляющей речи. В то же время коммуникативный саботаж в политическом дискурсе отличается наличием цифровых данных, терминов, аббревиатур, служащих для создания эффекта компетентности, осведомленности, принадлежности к научным кругам.

К терминам относятся единицы, представленные выше, а также следующие: кавказофобия, русофобия, инструментарий,

технология менеджмента, девальвация, экспортировать, экономическая интеграция субъектов Федерации, выделять деньги по смете, диспаритет, паритетный характер, двух-, трех-, четырехпартийная система, интегрировать независимый суд.

Аббревиатуры: РСФСР, ННК, ЮКОС, ЛУКОЙЛ, РАО ЕЭС, РАН, СНГ, СПС, СМИ.

Цифровые данные: восемнадцатый (1918) год, 203 тысячи предпринимательских структур, 30 %, девяносто третий (1993) год, 1905, 1914, 1941, 1937, 25-30 лет, за 15 лет, 500 миллиардов рублей, 2006 год, 2007 год, за 10 лет, 2004 год, 114 %, в 2 раза выше, 30 %, третий срок.

Кроме того, нами был произведен частеречный анализ коммуникативного саботажа в политическом дискурсе. Наиболее частотно использование существительных, показатель

субстантивности составляет 26,3 %.Нам представляется возможным объяснить это, с одной стороны, определенной подготовленностью речи, с другой - использованием большого количества терминов, названий и устойчивых оборотов, содержащих существительные. На втором и третьем местах находятся глаголы и местоимения - 15,2 % и

13,9 % соответственно. Высокий процент местоимений говорит, согласно Дж. Гринбергу, о неподготовленности речи. Таким образом, речь интервьюируемого состоит как из подготовленной части, так и из спонтанных элементов. Несколько меньше показатели прилагательных и наречий - 8,9 % и 6 %. Достаточно большое количество союзов - 7,6 %, что связано с активным использованием сложных предложений. Показатель частиц составляет 5,6 %, числительных - 1,3 %. Полученные результаты представлены в табл.

4.

Таблица 4

Частеречная характеристика коммуникативного саботажа

в политическом дискурсе

Показатель части речи Процентное соотношение от общего количества слов

Субстантивность 26,3

Адъективность 8,9

Адвербиальность 6

Глагольность 15,2

Местоименность 13,9

Числительные 1,3

Частицы 5,6

Союзы 7,6

Таким образом, коммуникативный саботаж политического интервью отличается, с одной стороны, тяготением к разговорной речи, богатой эмоционально-экспрессивными средствами, а также местоимениями - с точки зрения преобладания частей речи. С другой стороны, коммуникативный саботаж политического дискурса более близок к научному стилю повествования. Об этом свидетельствует и частеречная характеристика - абсолютное преобладание существительных.

Нам также представляется интересным произвести сопоставительный анализ количественных характеристик коммуникативного саботажа в бытовом и политическом дискурсе.

Синтаксис коммуникативного саботажа в политическом дискурсе более сложен. Прежде всего, ответ саботирующего объемен, это в среднем 40,4 слова против 5,6 слова в бытовом дискурсе. Соответственно, среднее количество предложений в одном высказывании составляет 3,7 для политического дискурса и 1,1 для бытового. Средняя длина предложения - 10,9 слов в политическом дискурсе и 5 слов в бытовом. Кроме того, в политическом дискурсе гораздо больше сложных предложений - 47,7 % против 5,6 %, полные преобладают над неполными - 65 % и 35 % в политическом дискурсе,

56,9 % и 43,1 % в бытовом. Количество отрицательных предложений примерно одинаково: 22,3 % для политического и 23,6 % для бытового дискурса. Интересно отметить соотношение повествовательных, вопросительных, восклицательных и побудительных предложений. Если в бытовом дискурсе преобладают вопросительные - 65 %, то в политическом - повествовательные предложения - 87,8 %.

Количество повествовательных предложений в бытовом дискурсе составляет 19,7 %, а вопросительных в политическом дискурсе -10 %. Это свидетельствует о большей синтаксической экспрессивности бытового дискурса, о чем также говорит и большее по сравнению с политическим дискурсом использование восклицательных и побудительных предложений: 7 % и 8,3 % против

1,1 % и 1,1 %. Результаты нашего анализа представлены в табл. 5.

Таблица 5

Сравнение синтаксических количественных характеристик коммуникативного саботажа в бытовом и политическом дискурсе

Синтаксические характеристики Бытовой дискурс Политический дискурс

Средняя длина предложения 5 слов 10, 9 слов

Средняя длина реплик саботирующего 5, 6 слов 40, 4 слова

Общее среднее количество предложений в одном высказывании 1,1 3,7

Типы предложений, %

Повествовательные 19,7 87,8

Вопросительные 65 10

Восклицательные 7 1,1

Побудительные 8,3 1,1

Отрицательные 23,6 22,3

Сложные 5,6 47,7

Простые 94,4 52,3

Полные 43,1 65

Неполные 56,9 35

Сравним частеречные показатели коммуникативного саботажа в обоих типах дискурса. Как мы уже отмечали, в политическом дискурсе используется намного больше существительных и прилагательных -26,3 % против 12,4 % и 8,9 % против 3,4 %. Эти показатели свидетельствуют о большей подготовленности речи саботирующих в рамках политического интервью. Напротив, о неподготовленности и спонтанности высказываний говорит более высокий показатель местоимений - 27 % в бытовом против 13,9 % в политическом дискурсе. Эмоционально-экспрессивный аспект лексического состава коммуникативного саботажа проявляется в обильном употреблении в речи частиц. Для бытового дискурса этот показатель составляет 20,2 %, для политического - всего лишь 5,6 %. Напротив, близость к научному стилю изложения осуществляется посредством использования числительных: это 0 % в бытовом и 1,3 % в политическом дискурсе. Большее количество союзов в политическом дискурсе - 7,6 % против 1,7 % объясняется, как мы уже говорили, наличием большого количества сложных предложений. В табл. 6 представлены все обсужденные количественные данные.

Таблица 6

Сравнение частеречных характеристик коммуникативного саботажа в бытовом и политическом дискурсе, %

Показатель части речи Бытовой дискурс Политический дискурс

Субстантивность 12,4 26,3

Адъективность 3,4 8,9

Адвербиальность 6,7 6

Глагольность 20 15.2

Местоименность 27 13,9

Частицы 20,2 5,6

Союзы 1,7 7,6

Числительные 0 1,3

Таким образом, вербальное выражение коммуникативного саботажа варьируется в зависимости от типа дискурса. Стратегический характер высказываний остается одинаковым -уклонение от ответа, отказ от коммуникации, смена темы, а языковые средства меняются. Для бытового дискурса характерен простой синтаксис: преобладание простых, неполных предложений; большое количество вопросительных конструкций, а также эмоциональноэкспрессивный компонент: восклицательные и побудительные

предложения, на уровне лексики: эмоционально-оценочные единицы, большое количество частиц. Политический дискурс характеризуется более сложной организацией речи, объемными высказываниями,

сложным синтаксисом. Преимущественно используются полные предложения, больший процент употребления сложных предложений. Среди типов предложений, выделяемых по цели высказывания, преобладают повествовательные. Эмоционально-экспрессивный компонент выражен на уровне синтаксиса слабее. Одинаковым для обоих типов дискурса является соотношение использования отрицательных конструкций, они составляют примерно четвертую часть общего количества предложений.

На лексическом уровне коммуникативный саботаж в бытовом дискурсе отличается большей экспрессивностью, в то время как политический дискурс совмещает в себе черты разговорного и научного стиля и включает как эмоционально-оценочную лексику, разнообразные клише печатной речи, так и термины, аббревиатуры, характеризующие научный стиль. В целом саботирование в бытовом дискурсе более эмоциональное, иногда агрессивное, представляет собой небольшую реплику, являющуюся непосредственной реакцией человека. Коммуникативный саботаж в политическом дискурсе более близок к демагогии, пространному рассуждению, менее эмоционален, характеризуется использованием уже знакомой информацией, соскальзыванием на знакомые темы, в рамках которых человек чувствует себя более свободно.

Приведенные результаты еще раз подтверждают то, что вербальные средства выражения мыслей человека, реализующих его цели, намерения и желания, зависят от ситуации говорения, социального и коммуникативного статуса собеседника. Использование коммуникативного саботажа в бытовом дискурсе говорит о неподготовленности речи, спонтанности реакции, тогда как в политическом дискурсе саботирование часто включает использование стандартных, клишированных выражений, а также уклонение от темы и оперирование уже известными коммуниканту данными.

Список литературы

1. Блакар Р. М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. - М., 1987. - C. 88-125.

2. Гринберг Дж. Квантитативный подход к морфологической типологии языков // Новое в лингвистике. Вып. III. - М., 1963. - С. 60-94.

3. Скобликова В. Ю. Краткий обзор теоретических работ, освещающих явление коммуникативного саботажа // Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке: материалы Междунар. науч.-практич. конф. - СПб., 2008. - С. 128-132.

4. Reagan and Public Discourse in America. The University of Alabama Press, 1992.