CC BY
48
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
ращения и к историческому прошлому - русским традициям. Очень актуально обращение к
В целом, можно утверждать, что русской системе образования, русской педагогике были при-
традициям славянофилов. Именно они одними сущи идеи гуманизма, состоящие в заботе о ду-
из первых начали исследовать проблемы воспитания. Им принадлежит заслуга в разработке вопросов ослабления нравственности, формализации отношений между людьми. Личность с позиций славянофилов (идея соборности) способна выработать «правильные ориентиры», избежать эгоизма, усредненного отношения к человеку, нивелирования человеческих качеств. Это представляет большой интерес в связи с затрагиваемой нами тематикой. Основанием для этого может быть то, что зачатки идеи гуманизации обнаруживаются в России, начиная с XVI по XX вв. Это отражено в произведениях русских мыслителей, писателей, публицистов: М.В.Ломоносова, А.Н.Радищева, Н.И.Новикова,
ховном росте личности, ее нравственном совершенствовании. Хотелось бы высказать пожелание,
чтобы отдельные идеи, представляющие интерес,
сегодня все-таки вводились в систему образования. Исходя из рассмотренных нами проблем,сейчас мы могли бы обратиться к достижению только ближайшей цели - остановить растущую безнравственность. Потому как опыт практически каждого из нас противоречит нравственным постулатам, что будет несомненно вызывать все новые и новые дефекты в нравственном сознании и проблемах воспитания молодого поколения. В конце концов мы придем к нравственному и культурному вырождению. Именно поэтому долг каждого ответственного человека принять участие в поисках выхода из создавшегося положения. Ина*
В.Г.Белинского, А.И.Герцена, Ф.М.Достоевско- че никаких шансов на выживание человечества
го, Л.Н.Толсто го и др.
не останется.
Литература
1. П.И.Новгородцев. Философия и право. 1992-1923, Heft, п.2. S. 55
ВЕРА КАК НЕПРЕМЕННОЕ УСЛОВИЕ ВОСПИТАНИЯ
ПО Ф.М. ДОСТОЕВСКОМУ
И.А. Зеткинау докторант кафедры научных основ образования
МГПИ им. М.Е. Евсевьева, к.пед.н.
Русский народ весь в православии, больше у него нет ничего, да и не надо, потому что православие все.
История российской педагогики 80 - 90-х годов XX века это история поиска объединяющей школу, педагогов и педагогическую науку идеи образования и воспитания. Провозглашенная гуманистическая парадигма, при всей ее бесспорной привлекательности, остается для большинства учителей умозрительной категорией. Между тем, наследие русской педагогической и философской мысли, традиции семейного воспитания России дают богатый материал для выработки стратегии образования и воспитания.
Подобное положение делает обоснованным обращение к наследию русской философской и общественной мысли конца XIX - начала XX века, исторического периода болезненно близкого к нашему неспокойному времени, времени реформ, поисков общественных идеалов, осмысления роли России в мировой истории. Духовным символом этого сложного времени современники почитали Ф.М. Достоевского.
Ф. М. Достоевский
«Это, помимо великого писателя, был глубоко русский человек, пламенно чтивший свое отечество, несмотря на все его язвы. Это был ни только апостол, это была наша общественная совесть», - писал П.М. Третьяков И.Н. Крамскому Мировая культура воспринимает Достоевского как символ русской национальной литературы и философии. Судьба наследия Ф.М. Достоевского в родной стране до недавнего времени оставалась незавидной. Если в20-30-е годы восприятие фигуры и творчества мыслителя характеризовалось пародией Ильфа и Петрова (отец Федор из «12 стульев»), то в 70-80-е годы литературоведение трактовало его строго как писателя реалиста. К сожалению и современная школа традиционно не воспринимает потенциала духовности творчества Ф.М. Достоевского. Привычная материалистическая парадигма мировосприятия отторгает духовность в теистическом понимании. Но реализм Достоевского, как
.амечал H.A. Бердяев, это реализм сознания, >еализм человеческого духа: «У Достоевского нет ничего, кроме человека, нет природы, нет мира вещей, нет в самом человеке того, что связывает его с природным миром, с миром вещей, с бытом, с объективным строем жизни, существует только дух человеческий и только он интересен, он исследуется» [1]. Общая трактовка наследия Достоевского русскими философами лежит в иной, чем реализм плоскости. В.В. Зеньковский в «Истории русской философии» замечал, что «вместе со всей русской мыслью Достоевский - антропоцентричен, а его философское мировоззрение есть, прежде всего, персонализм, окрашенный, правда, чисто этически, зато и достигающий в этой окраске необычной силы и глубины. Нет для Достоевского ничего дороже и значительнее человека, хотя, быть может, нет и ничего страшнее человека...Персонализм Достоевского относится к онтологии, а не к психологии человека, к его существу, а не к эмпирической реальности»[2].
Ф.М. Достоевский происходил из семьи, для которой вера в Бога была основным и естественным началом. Получив первые семена религиозности с детства, он оставался глубоко верующим человеком в течение всей своей жизни: «Он был религиозен в детстве и юности, прошел с Библией в руках сибирскую каторгу и умер с евангельским текстом на устах»,- писал один из первых биографов писателя Кирпичников в статье ЭС Брокгауза [3]. В минуту особой откровенности он сам рекомендовал себя, как истинно верующего человека. «Мне даже умилительно смотреть на него, - прервал вдруг свои яростные восклицания Бога, обращаясь к своему другу, и указывал на меня - каждый-то раз, когда я вот так помяну Христа, у него все лицо изменяется, точно заплакать хочет...» [4].
«Верить в Бога строго по закону» необходимое и достаточное условие родительского воспитания. «Лучше Христа ничего не выдумаешь», - писал он некой даме в ответ на ее вопрос о воспитании 8-летнего ребенка. Здоровое нравственное развитие возможно лишь в семье. Отношение Достоевского к привычному для нас коллективному воспитанию весьма скептично: «Врозь ангелы Божии, а вместе, особенно в школах весьма часто безжалостны »,- говорит капитан Снегирев. Школа по Достоевскому - место, где «от дурных товарищей ребенок набирается парадоксальных убеждений».
Писатель необыкновенно глубоко даже для русской литературы постигает существо детской натуры. Ребенок в творчестве одновременно
ангелоподобное существо традиционное воплощение христианской святости и существо демоническое, готовое попрать все святое. Беспорочность детей явление кажущееся. Детская душа беззащитна и уязвима; она беспомощна перед искушением и легко становится его жертвой. Грехопадение по Достоевскому, не однажды свершившееся вселенское событие, исказившее внутреннюю сущность наших прародителей, за что человечество несет крест искупления. Грехопадение-акт индивидуальной жизни каждого отдельного человека. Причина внутренней испорченности ребенка - весь строй окружающей
жизни, прежде всего, нездоровая обстановка в семье.
«Нет ничего выше на свете счастья семейного» - утверждал зрелый Достоевский. Дня счастья человека необходима прочная семейная основа, «свой сад». Сад под золотым солнцем, своя земля, на которой «его дети с землей растут, с деревьями, с перепелами, учатся в школе, а школа в поле», куда человек возвращается отдыхать после работы и где должен, в конце концов, умереть, «жена его - славная баба, не с мостовой, которая любит его и ждет, а с женой его дети, которые играют в лошадки и все знают своего отца» [5]. Семья, дом - главное в воспитании человека. При этом по замечанию митрополита Антония (Храповицкого), «без веры невозможна по Достоевском}, добродетель, не возможно и нравственное семейное воспитание» [6].
Ф.М. Достоевский считал что. что домашнее воспитание начинается с доброго внешнего примера родителей, примера в добре, правде, честности, сострадании, отсутствии ложного стыда и по возможности лжи. Писатель постоянно напоминает, что без высшей идеи родители не могут быть для ребенка живым примером: дети ищут идеал в своих родителях, трагедия там. где не находят. Коля Иволгин («Идиот») страдает из-за неблагоразумия отца. Аркадий Долгорукий («Подросток») с детства «поражен отцом». «Если сами отцы...не лучше, не крепче и не здоровее их (своих детей - И.З.) убеждениями; если с самого первого детства эти дети встречали в семействах своих один лишь цинизм, высокомерие и равнодушное (большею частью) отношение; если слово «отечество» произносилось перед ними не иначе как с насмешливой складкой, если к делу России все воспитывавшие их относились с презрением или равнодушием;.. . если еще в детстве их прогоняли их нянек за то, что те над колыбельками их читали «Богородицу»; то скажите: что можно требовать
от этих детей» [7].
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
Достоевский много внимания уделял образу жизни родителей, духовной гармонии их от-
заходящего солнца, косые-то лучи и запомни лись всего более, - в комнате,- в углу, образ, пе
ношений друг к другу. Он оценивает как жизненную драму ребенка неблагополучную, «случайную» семью в которой нет любви, тепла, взаимопонимания, но царят бедность и неустроенность. Термин «случайное семейство», явление им описываемое, не меньше близки современной социологии, чем общественным реалиям России конца XIX века. Дети в таких «случайных семействах» выкидыши общества, «случайные» его члены, «оставленные единственно на свои силы и на свое разумение, да еще, правда, на Бога» [8].
Главное чего лишены дети «случайных семейств», это любви. Вера у Достоевского с любовью сопряжены неразрывно. Смиренная любовь самое действенное средство воспитания души ребенка и взрослого. Устами старца Зоси-ма писатель утверждает: «Если спросишь себя, взять ли силой или смиреной любовью? Всегда решай: возьму смиреной любовью. Смирение любовное есть страшная сила, из всех сильнейшая, подобной которой нет». Под смиреной любовью чистого сердца Алеши Карамазова стихает грубый цинизм его отца; его мнение принимает необузданный старший брат Дмитрий; он наперсник среднего брата Ивана; Гру-шенька стыдится своего помысла «искушать» Алешу. Епископ Волынский Антоний в труде «Пастырское изучение людей и жизни по сочинениям Ф.М. Достоевского» писал: «Смирение и всепрощение медленно, но упорно пробивает ледяную кору сердец и преображает внутреннюю природу ближних просто своею собственную силою, даже без видимых обнаружений, создавая на дне их душ бессознательные добрые расположения» [9].
Достоевский считает, что страшно не наказание, а то, что ребенок воспринимает его как доказательство «нелюбви» к нему, а это грозит «зарождением страшного неестественного раннего цинизма, ожесточения и извращенностью чувства справедливости». « У ребенка, даже у самого малого, есть тоже и уже сформировавшееся человеческое достоинство писал Достоевский - ...Детские впечатления он унесет, потом в жизнь и пронесет в своем сердце, может быть, до самой могилы». Пример этого Алеша Карамазов, запомнивший мать ранней памятью: «Оставшись после матери всего лишь по четвертому году, он запомнил ее потом на всю жизнь, ее лицо, ее ласки («точно как будто она стоит передо мной живая»). Запомнил один вечер летний, тихий, отворенное окно, косые лучи
ред ним зажженную лампадку, а перед образом на коленях рыдающую, как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его в обе руки, обнявшую крепко до боли, и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу, как бы под покров Богородицы».
«...Детей нельзя не любить. Да и как не любить их? Если уж перестанем детей любить, то кого же после этого мы сможем полюбить, и что станет тогда с нами самими? Вспомните тоже, что лишь для детей... Спаситель наш обещал нам сократить времена и сроки» [10].
Воспитание верой основа русского начала. Неприязненно смотрит мыслитель на односторонность образования, содержание которого включает лишь ценности Западной цивилизации, зараженной атеизмом. Это образование отрывает от почвы, подменяет задачу и цель жизни, порождает полное равнодушие к интересам Родины, развивает неверие, эгоизм и, как следствие, отчуждение и одиночество. Научные теории Запада сформировали «евклидов» (земной) ум Ивана Карамазова, породили его атеизм и внутреннюю трагедию. Клетки Клода Бернара привели Ракитина к отрицанию Бога и бессмертия души. Раскольников после западных социальных теорий пришел к «оригинальным» взглядам на людей и совершил преступление. Достоевский называет себя «почвенником» и обосновывает свое отрицание ценности Западной культуры для образования детей России: «Наши юные люди наших интеллигентных сословий, развитые в семействах своих, в которых чаще встречается теперь недовольство, нетерпение, грубость невежества (несмотря на интеллигентность классов) и где почти повсеместно настоящее образование заменяется лишь нахальным отрицанием с чужого голоса; где материальные побуждения господствуют над всякой высшей идеей; где дети воспитываются без почвы, вне естественной правды, в неуважении или в равнодушии к Отечеству и в насмешливом презрении к народу...» [11]. Мыслитель утверждает превосходство веры, духовности над интеллектуализмом, светлого Алеши над болезненным интеллектуалом Иваном. Показательно, что, рекомендуя книги для детского и подросткового чтения, Ф.М. Достоевский над всем ставил Евангелие и «Деяния апостолов». В «Братьях Карамазовых» писатель провозглашает: истинное счастье дается не интеллектуализмом и не чувственными наслаждениями, а исключительно искоренением эгоизма,
№ 1, 2001
нравственным самоусовершенствованием в христианской любви к людям. Но эта любовь возможна лишь через Веру во Христа.
Достоевский утверждает, что Петр I нару-
отыскать в этой грязи бриллианты. Повторяю:
________ _ _ О
судите русскии народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и светлым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно вздыхает» [12]. Зосима утверждает: « Из народа выйдет спасение, из веры и смирения его».
Развитие России, усиление ее авторитета в европейских делах возможно лишь при учете ее самобытности сохраненной народом, а «все народные начала у нас сплошь вышли из православия». Одолеть зло, возможно только через воспитание, основанное на любви и вере.
Ф.М. Достоевский, вскрывая зло в мире и страшное в человеке, предлагает в своем творчестве единственный путь спасения: через воспитание, основанное на любви и вере. По лых, чахлых, согбенных и уже развратных». В мнению епископа Волынского , Достоевский
«Дневниках писателя» читаем: «Матери пьют, не создал в своих книгах положительного пра-
вославного учения [13]. Но масштабность его творчества позволила воплотить в художественной форме идеологию светского воспитания через православие. Воспитание в семье, воспитание на положительном примере, воспитание через любовь. И, главное, воспитание
шил гармоничное развитие России, оторвав интеллектуальную элиту страны от родной культуры. Устами князя Мышкина он утверждает: «Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался». Вера-основа русского национального начала - по убеждению Достоевского, незамутненной осталась в народе. При этом писатель абсолютно честен в оценке состояния народа. Старец Зосима восклицает: «Боже, кто говорит!.. народ загноился от пьянства, и не может уже отстать от него. А сколько жестокости к семье, к жене, к детям тоже! От пьянства все. Видел я на фабриках даже десятилетних детей: хи-
дети пьют, церкви пустеют, отцы разбойничают; бронзовую руку у Ивана Сусанина отпилили и в кабак снесли; а в кабак приняли!» И дальше: «
Кто истинный друг человечества, у кого хоть раз билось сердце по страданиям народа, тот поймет и извинит всю непроходимую наносную грязь, в которую погружен народ наш, и сумеет через веру как sine gua non .
Литература
1. Бердяев H.A. Миросозерцание Достоевского// H.A. Бердяев о русской философии: В 2 ч. М.,
1998.4.1. С. 239.
2. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. (и в 2-х частях) Л.: 1991. Т. 2.С. 229-230.
3. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. СП б., 1893. Т.21 .(XI кн.). С.71-72.
4. Достоевский Ф.М. Дневники писателя. М., 1989. С.42.
5. Там же. С. 303.
6. Митрополит Антоний Храповицкий// Ф.М. Достоевский и православие. М., 1998. С. 104.
7. Достоевский Ф.М. Дневники писателя. С. 104.
8. Там же. 109.
9. Епископ Волынский. Пастырское изучение людей и жизни по сочинениям Ф.М. Достоевского//Достоевский и православие. М., 1998. С. 29.
10. Достоевский Ф.М. Т. 25. С. 193.
11. Достоевский Ф.М. Дневники писателя. С. 101.
12. Там же. С. 143-144.
13. Епископ Волынский. Пастырское изучение людей и жизни по сочинениям Ф.М. Достоевского. С. 29.
