CC BY
189
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2006. Вып. 3. С. 91-106
Педагогическое наследие Ф.М. Достоевского (Психологические характеристики детских персонажей в произведениях писателя)
М.А. Широкова
Канд. пед. н., доцент кафедры психологии и лингвистики Рязанского филиала Московского государственного открытого университета
Автор рассматривает психологические характеристики детских персонажей в романах Ф.М. Достоевского. Основываясь на непосредственных жизненных наблюдениях, в том числе и на уголовной хронике, писатель видел в ребенке проявление идеальной сущности человека, приближающей его к Богу.
Достоевского интересовало и народное образование. Он предлагал открыть несколько разрядов народных школ, различающихся по степени овладения крестьянами письмом и чтением. Писатель считал также, что народное образование не должно идти вопреки религиозным убеждениям, потому что важно сохранить в обществе умиление и сердечное религиозное чувство. В психологическом аспекте рассматривается и классическая реформа образования в России в XIX веке. Саму мысль реформы Достоевский одобряет, но считает, что она «вводится дубиной», поскольку «духовное развитие русского общества отлично от европейского». Не отрицая полезности изучения классических языков, он считает, что уделяется мало внимания русскому языку: «С детства ребенка отдают гувернерам-французам, и он превращается в “межнационального межеумка”, не владеющего родным языком, а потому и не способного к глубокому усвоению иностранного».
Дети в творчестве Ф.М. Достоевского
По воспоминаниям жены писателя А.Г. Достоевской, Федор Михайлович переживал, что его произведения - не для «детского чтения», и в соответствующий тематический сборник он смог включить только несколько рассказов и отрывков из романов1. Однако детские
1 Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников. СПб., 1993. С. 12.
образы в творчестве Ф.М. Достоевского представляют собой благодатный материал для исследователя-педагога благодаря своей психологической достоверности, реализму характеров.
Детские персонажи присутствуют во всех крупных произведениях писателя, в том числе и в качестве главных героев повествования. Тема отцов и детей является центральной в романе «Подросток» («Я давно уже поставил себе идеалом написать роман о русских теперешних детях, ну и конечно о теперешних их отцах, о теперешнем их взаимном отношении»). Идея «потаенного детского клуба» разрабатывается в черновых материалах к «Идиоту», мотив «оскорбленного ребенка» проходит через все творчество Ф.М. Достоевского. Целая галерея детских образов (сироты, сведенные, незаконнорожденные, дети-преступники и дети-бродяги, дети-поджигатели и губители поездов, дети-атеисты и дети-бойцы за правду) должна была появиться в романах «Житие великого грешника» и «Подросток»2. Проблемы воспитания и образования постоянно обсуждались на страницах «Дневника писателя».
Один из крупнейших романов Ф.М. Достоевского «Подросток» полностью написан от лица подростка, сознание, самосознание, принципы и убеждения которого формируются не только при столкновении с определенными жизненными трудностями, составляющими фабулу романа, но и на наших глазах - при рефлексии взрослеющего человека: «Кончив же записки и дописав последнюю строчку, я вдруг почувствовал, что перевоспитал себя самого, именно процессом припоминания и записывания».
При создании детских образов Достоевский огромное внимание уделял изучению газетной уголовной и судебной хроники. Так, в подготовительных материалах к роману «Идиот» упоминается дело Ольги Умецкой, пятнадцатилетней девочки, пытавшейся из-за жестокого обращения с нею родителей-помещиков (ее истязали и морили голодом) поджечь дом. Одну из героинь этого романа писатель выводит в черновиках под именем Умецкой3.
Достоевский основывался и на непосредственных жизненных наблюдениях. Во время работы над романом «Братья Карамазовы» (март 1878 г.) он писал педагогу В.В. Муравьеву: «Я замыслил и скоро начну большой роман, в котором будут участвовать дети, и именно малолетние, с 7 до 16 лет примерно. Детей будет выведено много. Напишите мне о детях, что сами знаете (случаи, привычки, ответы, слова и словечки и прочее)»4. Большая часть подготовительных матери-
2 Долинин A.C. В творческой лаборатории Достоевского. Л., 1947. С. 7.
3 Чулков Г. Как работал Достоевский. М., 1939. С. 149.
4 Там же. С. 284-285.
алов к этому роману отражает кропотливую работу писателя над детскими образами, их речевой характеристикой.
Писатель видел в ребенке проявление идеальной сущности человека, приближающей его к Богу. Не случайно Достоевский, по его собственному признанию, особенно любил детей четырех-шести лет, когда они еще «в ангельском чине». В черновых набросках к роману «Братья Карамазовы» старец Зосима говорил: «А коли захочешь Господу услужить, обласкай ребеночка и помоги ему»5.
Идеальное, сакральное «детское» может (и должно) проявляться и во взрослых людях, это делает их более привлекательными: Кириллов («Бесы»), Лизавета Епанчина, князь Мышкин («Идиот»), Катерина Ахмакова («Подросток»). В чем оно заключается? В свежести впечатлений и «жизни сердца», в целомудрии (Нелли в «Униженных и оскорбленных»), в покаянии (Матреша в «Бесах»); в смирении (Подросток в раннем детстве); в отвращении от лжи (Неточка в «Неточке Незвановой»).
Дети безответны и беззащитны. Горе тому, кто оскорбил их, потому что сердца детей «полны бессознательною любовью»6. Дети оказывают очищающее воздействие на души взрослых: «Через детей душа лечится»; «я стал ощущать какое-то чрезвычайно сильное и счастливое ощущение при каждой встрече с ними. Я останавливался и смеялся от счастья, глядя на их маленькие, мелькающие и вечно бегущие ножки, на мальчиков и девочек, бегущих вместе, на смех и слезы... и я забывал тогда всю мою тоску. Потом же, во все эти три года, я и понять не мог, как тоскуют и зачем тоскуют люди?» (князь Мышкин, «Идиот»).
Отношение к детям - своего рода «лакмусовая бумажка» на человечность. В черновых материалах к роману «Подросток» разрабатываются следующие «проверки» героев: «хищный тип» ухаживал в отсутствие тетки за болезненным восьмилетним ребенком, играл с ним и развлекал его. Когда ребенок, несмотря ни на что, убежал от него, это «сокрушило его гордость окончательно»7. Подросток после своего позорного - по подозрению в воровстве - изгнания из игорного дома, увидев склад дров, в безумии хотел поджечь его, но увидел в дровах замерзающую девочку. Он привел ее в какую-то избу, согрел и защитил ее8. В окончательном тексте романа Подросток, несмотря на свою идею нажиться и получить власть, берет на воспитание грудную девочку-подкидыша. Черновые наброски «Преступления и наказа-
5 Долинин A.C. Указ. соч. С. 8.
6 Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972-1990. Т. 27. С. 48.
7 Чулков Г. Указ. соч. С. 252.
8 Там же. С. 245.
ния» предусматривали встречу героя, совершившего убийство, с де-вочкой-сиротой, что должно было открыть ему всю глубину его падения и виновность.
Достоевскому чужда идеализация детей. Сердце ребенка может ошибаться, оно легко поддается негативному влиянию: дети, вслед за взрослыми, обижали несчастную Мари («Идиот»), дразнили Илю-шечку («Братья Карамазовы»). По наблюдению писателя, школьники в толпе всегда более жестоки и склонны к дурному9. Развитое воображение ребенка при слабом еще интеллектуальном развитии и слабой воле может послужить причиной отрицательных поступков (Илю-шечка, возможно, именно из-за разыгравшегося воображения и любопытства совершил непреднамеренную жестокость: накормил собаку хлебом с булавкой).
Среди детей-героев писателя (бесспорно, привлекательных) нет, пожалуй, ни одного «положительно прекрасного». Их отличает то болезненная впечатлительность без самообладания, нервозность, страстность, неспособность ни на какие жертвы при критическом настроении ума, раннее знакомство с чувственной сферой жизни (Лиза Хох-лакова в «Братьях Карамазовых»); то, как у княжны Кати, болезненная гордость, доходящая до деспотизма («Неточка Незванова»); то раннее самолюбие, до мнительности, повторение чужих идей, как у Коли Красоткина («Братья Карамазовы»).
Причинами, портящими прекрасный лик ребенка, выдвигаются наследственная предрасположенность, плохое воспитание, дурной пример родителей и положение в обществе. Так, например, на душевное состояние Лизы Хохлаковой повлияла ее болезнь, из-за которой она вынуждена была без движения сидеть в креслах, чтение недетских книг («А вы все по-прежнему дурные книги читаете?» - «Читаю. Мама читает и под подушку прячет, а я краду.» - «Как вам не совестно разрушать себя?»), воспитание взбалмошной матерью (по характеристике В. Чижа, это была «женщина вздорная, легкомысленная, эксцентричная, без характера, без убеждений, и притом лишенная какого-либо руководства в жизни, вдова без каких-либо занятий и даже без определенного общественного положения»10), которая преждевременно ввела ее в сферу взрослых интересов.
Княжна Катя - тоже жертва ложной педагогической системы своей матери, без причины запрещавшей ей сегодня делать то, что было разрешено лишь вчера. Безграничное обожание со стороны родителей приводит к появлению у детей своевластия и гордости (Коля
9 Полъзинский П.С. Детский мир в произведениях Достоевского. Ревель, 1891. С. 8.
10 Чиж В. Достоевский как психопатолог. М., 1885. С. 62.
Красоткин, княжна Аглая - «Идиот»). Дети теряют слишком рано свой детский образ, чистоту и цельность: боязнь показаться смешным - уже в двенадцатилетнем возрасте; любовь к женщине - в одиннадцать лет («Маленький герой»). Врач В. Чиж считает, что излишняя снисходительность родителей и преждевременное введение детей в сферу интересов взрослых лиц, следствием чего является пресыщение жизнью и раннее знакомство с чувственными наслаждениями, уже представляют собой достаточные причины для развития у детей истерии11.
Преждевременный опыт борьбы с нуждой, понимание унижений, которые претерпевают родители, могут ожесточить ребенка, усилить его недоверчивость, угрюмость, привести к появлению у него болезненной обидчивости и мстительности (образ Нелли, Илюшечки). Внутренняя жизнь этих детей может быть содержательной, такие натуры способны на сильную самоотверженную любовь, сострадание, но и на ненависть к тем, кто оскорбит их чувства. На невнимательных, лишенных чуткости людей они могут произвести впечатление забитых, неразвитых детей, но под влиянием мягкого обращения с души такого ребенка сходит наносное, и он становится самим собой.
Дети могут противостоять влиянию дурного окружения (целомудрие Нелли в «Униженных и оскорбленных»). Главные помощники в этом - светлые впечатления близости к Богу, которые дети вынесли из раннего детства. Они побуждают искать истину и дают необходимые нравственные координаты для этого. Достаточно вспомнить, как перевернуло жизнь Алеши воспоминание о матери, подносящей его к иконе Покрова Богородицы («Братья Карамазовы»); как освещало жизнь Аркадия Долгорукого Святое Причастие в деревенской церкви («Подросток»); как глубоко врезалась в память старца Зосимы мирная кончина его брата («Братья Карамазовы»). Алеша Карамазов так говорил мальчикам: «Знайте же, что ничего нет выше и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее воспоминание, и особенно вынесенное еще из детства, из родительского дома ... какое-нибудь этакое прекрасное, святое воспоминание, сохраненное с детства, может быть самое лучшее воспитание и есть. Если много набрать таких воспоминаний с собою в жизнь, то спасен человек на всю жизнь. И даже если и одно только хорошее воспоминание при нас останется в нашем сердце, то и то может послужить когда-нибудь нам во спасение».
Достоевский вспоминал и о своих собственных детских впечатлениях, которые помогли ему адекватно понять происходящее с ним.
Воспоминание о доброте мужика Марея изменило восприятие писателем каторжников - он увидел «несчастненьких», каковыми они и были всегда в глазах русского человека, и это облегчило пребывание Достоевского на каторге.
Впечатления детства, по мнению писателя, сделали из Некрасова поэта, чуткого к страданию других: «То, как говорил он о своей матери, та сила умиления, рождала уже и предчувствие, что если будет что-нибудь светлое в его жизни, но такое, что могло бы спасти его и послужить ему маяком, путевой звездой даже в самые темные и роковые мгновения судьбы его, то, уж конечно, лишь одно это первоначальное детское впечатление детских слез, детских рыданий вместе, обнявшись, где-нибудь украдкой, чтоб не видели (как рассказывал он мне), с мученицей матерью, с существом, столь любившим его. Это раненое в самом начале жизни сердце и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь»12.
Детство - период, влияющий на всю жизнь человека, и взрослые ответственны за то, как оно проходит.
Когда, по Достоевскому, пробуждается в ребенке сознательное отношение к окружающему? Первый факт, сохранившийся в детской памяти, сопровождается сильным впечатлением. После этого прекращается пассивное восприятие действительности, но слабая еще способность к рассуждению и преобладание чувственного осмысления ведет к неустойчивому характеру суждений, восприятию окружающего мира в фантастическом свете. Ребенок интуитивно угадывает истинные понятия, которыми и руководствуется. Раннее развитие может наступить из-за сильного нравственного возбуждения.
Противоречия в воспитании детей всегда осознаются детьми. Если дети знакомы с нуждой и несчастиями, они рано начинают постигать свое социальное положение. Незаконнорожденные в воспитательных домах, по наблюдению Достоевского, убеждены в том, что они «всех хуже» в возрасте до пяти лет, хотя отношение к ним нянек, всего персонала очень ласковое, и они не знакомы еще с детьми других социальных категорий13.
С развитием сознания ребенок стремится защититься от оскорблений и заявить свои права («Подросток»). Сила душевного возбуждения ребенка и подростка не зависит от важности, практической значимости мотивов. Вспышки самолюбия могут толкнуть на поступки, связанные с опасностью для жизни («Маленький герой»; Коля
12 Достоевский Ф.М. Указ. соч. Т. 26. С. 112.
13 Там же. Т. 23. С. 20.
Красоткин в «Братьях Карамазовых»). В этом проявляется слабое еще развитие волевого начала.
Третья стадия - осознание симпатических влечений. Доступная эстетическим чувствам и внимательная к ощущениям природы душа подростка способна к сопереживанию и сочувствию.
На чем основывают дети свое отношение к окружающим? У детей свой суд, не всегда верный. Более ласкового и снисходительного к их забавам взрослого они склонны считать более равным себе. Они сочувствуют обиженным и угнетенным. Укоры совести в правдивости и эстетическое чувство могут послужить толчком к возникновению симпатии (дружба Неточки и княжны Кати в «Неточке Незвановой»). Дети могут подчинять себе взрослых со слабой волей и становиться деспотами (Лиза и ее мать, Коля и его мать в «Братьях Карамазовых»). Дети почти всегда чувствительны к нравственным достоинствам предмета своей симпатии, и его нравственное падение может причинить много горя ребенку (Неточка и ее отчим).
На этих наблюдениях основывал Достоевский свою критику некоторых порядков в колонии для малолетних преступников. Обращение воспитателей с мальчиком на «вы» он считал излишне натянутым, сам он общался с ними на «ты», считая, что гораздо лучше, если дети наконец осмыслят, что воспитатели не гувернеры, а отцы их, и что сами они - всего только лишь дурные дети, которых надобно исправлять. Правда, писатель считает возможным, что воспоминание о вежливости в колонии будет поддерживать их в обстановке брани и оскорблений. Самосуд детей, принятый в колонии, неприемлем как средство воспитания, считает писатель, поскольку дети часто не умеют сами разрешить вопрос по справедливости. Гордые натуры, подлежащие такому суду, могут озлобиться или сломаться, погубив свои хорошие задатки.
Достоевский остался недоволен и библиотекой колонии. Он считал, что дети-преступники должны читать не социальные романы (например, Тургенева), недоступные для их понимания, а книги «самые детские», которые наиболее ясно показывают красоту людей и мира и могут подействовать на струны души такого ребенка состраданием и чувством прекрасного. Писатель посоветовал воспитателям рассказывать детям истории из Священного Писания14.
По мнению Достоевского, полностью испорченных детей нет -идеальное, сакральное «детское» всегда присутствует в натуре ребенка.
Некоторые педагоги, психологи и врачи-психиатры сочли возможным анализировать на материале его произведений возрастные
14 См.: Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников.
97
особенности детей, течение некоторых детских болезней, причины, под влиянием которых складывается характер ребенка, потому что в изображении Достоевским детей не нарушается внутренняя логика развития характера15.
Взгляды Ф.М. Достоевского на воспитание и образование
Во время пребывания молодого Достоевского в семипалатинской ссылке ему пришлось заниматься репетиторством в семье Мельчако-вых. Ученица, по ее собственному признанию, досталась ему не очень способная, арифметика давалась ей с трудом. Достоевский был строг и настойчив в своих требованиях, но терпелив к детским выходкам своей ученицы, он поощрял ее успехи небольшими гостинцами и старался пресекать любые конфликты.
К Достоевскому в 60-80-х годах XIX в. за советами по воспитанию детей обращались родители и школьные учителя (что и послужило одним из толчков к изданию «Дневника писателя»). Великий князь Константин Николаевич попросил Достоевского повлиять на его детей: Константина (любимца писателя, ставшего впоследствии даровитым поэтом) и Дмитрия16. Достоевский интересовался положением детей на фабриках, посещал воспитательные дома, колонию для малолетних преступников, тюремный замок, на страницах «Дневника писателя» он давал критическую оценку воспитательной системе в этих заведениях и вносил свои предложения.
Достоевский наблюдал за воспитанием детей в крестьянских, мещанских, купеческих и интеллигентских семьях, изучал жизнь детей, просящих милостыню. На страницах «Дневника писателя» помещались отклики на судебные дела детей против родителей и родителей против детей; Достоевский полемизировал с адвокатами, которые оправдывали жестокое обращение с детьми. В 70-х годах XIX в. в обществе активно велись дискуссии о педагогике как науке. Достоевский затрагивал в своих публицистических трудах проблемы женского образования, обустройства народных школ, подготовки педагогических кадров. Писатель высказывал свои предложения и по поводу проводившейся в системе образования «классической реформы».
В художественных и публицистических произведениях Достоевского выводятся следующие пороки воспитания:
15 Бухарев А. О романе Достоевского «Преступление и наказание» по отношению к делу мысли и науки в России. М., 1884; Пользинский П.С. Указ. соч.; Чиж В. Указ. соч. ; Янтарёва Р.А. Детские типы в произведениях Достоевского. СПб., 1895 и др.
16 См.: Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников.
1) пренебрежительное отношение взрослых к душевному миру ребенка, что всегда замечают дети (Неточка, Маленький герой);
2) излишняя назойливость, которая беспокоит и раздражает ребенка («Неточка Незванова»);
3) предвзятость, ведущая к ошибочным заключениям о характере ребенка (мнение княгини Б. о «тупости» застенчивой Неточки Незвановой, пережившей тяжелую драму);
4) заигрывание с детьми, происходящее от небрежения о них и неустойчивости требований воспитателя: «Не оставляйте во мне тяжелого подозрения, что вы хвалите (меня) из иезуитства, во вред истине, чтоб не перестать нравиться», - говорит Подросток отцу;
5) «слепая» любовь. Когда родители «лисят» (слово Достоевского) перед детьми, те становятся домашними деспотами (семьи Кра-соткиных, Хохлаковых в «Братьях Карамазовых»). Напротив, Алеша Карамазов называет гордого Колю Красоткина в глаза «натурой прелестною, хотя и извращенною», и ребенок принимает это замечание с благодарностью;
6) стремление все облегчить ребенку, «не только всякое изучение, всякое приобретение знаний, но даже игру и игрушки». «Две-три мысли, два-три впечатления, поглубже выжитые в детстве, собственным усилием (а если хотите, так и страданием), проведут ребенка гораздо глубже в жизнь, чем самая облегченная школа, из которой сплошь и рядом выходит ни то ни се, ни доброе, ни злое»;
7) подавление всякого проявления оригинальности. Идеалом родителей в этом случае выступает богатая посредственность, а воспитание детей заключается в усвоении начатков французского языка и изящных манер (Ганя Иволгин в «Братьях Карамазовых»);
8) жестокость в обращении с детьми, причиной которой являются: а) лень и эгоизм, стремление родителей исключительно к собственному покою, позиция «все нам что-то должны», «дети - мои собственные, что хочу, то и делаю» (отзыв на дело Джунковских в «Дневнике писателя»); б) извращенность, проявляющаяся в наслаждении при оскорбляемой беззащитности ребенка (Ставрогин в «Бесах», «хищный тип» в набросках к «Подростку»).
Любовью лишь купим сердца детей наших, ребенку надо солнце, детские игры и всюду светлый пример и хоть каплю любви к нему, говорит Достоевский. При воспитании детей нельзя забывать, что «мы учим, и они нас делают лучше только одним соприкосновением с ними. Мы должны родниться с ними душою каждый час»17. Герои Достоевского, которые умеют обходиться с детьми, светятся «тихою ве-
селостию», не считают себя вправе судить других (старец Зосима, Алеша в «Братьях Карамазовых»). В черновиках к роману «Братья Карамазовы» писатель выделяет такие темы бесед Алеши с детьми: «высшая красота не снаружи, а изнутри», «злое злой конец приемлет», «разъясняет детям дьявола», искушение в пустыне и т.д.18
Воспитание детских натур, зараженных гордостью, возможно через развитие в них чувства жалости и сострадания (княжна Катя в «Неточке Незвановой»). О «добрых и жалких» членах семейства капитана Снегирева Алеша Карамазов говорит Коле Красоткину: «Вам очень полезно узнавать вот такие существа, чтоб уметь ценить и еще многое, что узнаете именно из знакомства с этими. Это лучше всего вас переделает».
Для малолетних преступников большие результаты дает, по мнению Достоевского, перевоспитание трудом. Детей нужно наказывать, но, подчеркивает писатель, никогда кара не должна сопровождаться потерей веры в возможность исправления ребенка.
Главная педагогия - это родительский дом, считает Достоевский. Поэтому все силы его как художника направлены на отражение ненормальных, требующих исправления явлений в семье. Изображенные им семейства - «случайные», без семейных традиций и преданий, чаще всего разносословные, с незаконнорожденными и сведенными детьми. Вот так, например, обрисовано детство «великого грешника»: «В детстве он живет в чужой семье, в мрачной обстановке и является свидетелем разврата. У него завязывается странная дружба с девочкой, с “хроменькой”, которая его обожает и терпит его высокомерие и даже побои». Герой еще в детстве совершает преступле-
ние19.
Дети покидают семью, становятся уличными. «Случайность» семейств - в отсутствии общей для всех членов семьи руководящей идеи: «В семьях наших об высших целях жизни почти и не упоминается, а об идее бессмертия не только уж вовсе не думают, но даже слишком нередко относятся к ней сатирически, и это при детях, с самого их детства, да еще, пожалуй, с нарочным назиданием»20.
Насмешливое отношение к Отечеству, критиканство, повторение мыслей «с чужого голоса» со стороны родителей и нежелание прививать ребенку нравственные начала приводят к тому, что молодой человек вынужден сам искать «руководящую нить поведения, добра и зла», которая отсутствует в обществе21. А позади - «гадкие» воспоми-
18 Чулков Г. Указ. соч. С. 286.
19 Там же. С. 194.
20 Пользинский П.С. Указ. соч. С. 66.
21 Чулков Г. Указ. соч. С. 260.
нания детства, небрежности и жестокости родителей. «Надо было с детства более красоты, более окружающей любви, более воспитания. А теперь жажда красоты и идеала и в то же время неверие в него или вера, но нет любви к нему. И беси веруют и трепещут»22. «Тяжело деткам в наш век взростать!» - восклицает Достоевский. «Есть дети, с детства оскорбленные неблагообразием отцов своих, отцов и среды своей, а главное, уже в детстве начинающие понимать беспорядочность и случайность основ всей их жизни, отсутствие установившихся форм и родового предания». Причем, эти семьи преобладают в высших слоях общества23.
Дети из «случайных семейств» способны на преступления, в том числе на самоубийство. В ответ на газетную заметку о гимназисте, повесившемся из-за плохой оценки, автор которой обвиняет в случившемся учителя за поставленный им неудовлетворительный балл, Достоевский пишет: «Родители не внушили даже ему (ребенку. - М.Ш.) долга многое выносить, по примеру того, как и все выносят, для других и для ближних». Писатель считает, что мальчик убил себя по малодушию, поскольку привык за все требовать награды. Это нравственная лазейка, освобождающая от нравственного долга24. «Пьяные на улицах. Никто не хочет работать. Убил себя гимназист, что тяжело учиться. Дряблое, подлое поколение. Никаких долгов и обязательств»25.
Сущность воспитания - в привитии «нравственного чувства» [Т. 27, 90]. Нравственность не есть слепое следование своим убеждениям. Это сравнивание своих поступков и мыслей с нравственным идеалом. «Нравственный образец и идеал у меня есть, дан - Христос» [Т. 27, 56]. Поэтому революционеры, считает Достоевский, начинают разрушение общества с атеизма, с расшатывания главного нравственного стержня. Однако социализм, по мнению Достоевского, не может дать иного нравственного стержня, нежели «гнусно извращенный здравый смысл» [Т. 21, 10]. По поводу самоубийства дочери Герцена Достоевский записал: «Дочь Герцена или по прямолинейности сообщенного ей взгляда, или не вынесла прямолинейности, а душа потребовала более сложного» [Т. 24, 277].
Просвещение, по Достоевскому, это не только наука. Это еще и «свет духовный, озаряющий душу, просвещающий сердце, направляющий ум и указывающий ему дорогу жизни». «Наш народ просветил-
22 Чулков Г. Указ. соч. С. 165.
23 Там же. С. 245.
24 Достоевский Ф.М. Указ. соч. Т. 24. С. 295. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страницы.
25 Долинин А.С. Указ соч. С. 100.
ся уже давно, приняв Христа и учение его». Научился он страданиями, прибежище которых - Христос, и молитвой. Многие жития святых знают в народе наизусть. В молитве «Господи и Владыко живота моего», которую читают каждый день в Великий пост, вся суть христианства, считает Достоевский, а в «гимне» «Господи сил, с нами буди» - вся правда Христова [Т. 26, 98]. Старец Зосима в «Братьях Карамазовых» говорит: «Молитва есть воспитание». «В огромном большинстве народа нашего, - пишет Достоевский, - даже и в петербургских подвалах, даже и при самой скудной духовной обстановке есть все-таки стремление к достоинству, к некоторой порядочности, и истинному самоуважению, сохраняется любовь к семье, к детям. Меня особенно поразило, что они. даже с нежностью любят своих болезненных детей, я именно обрадовался мысли, что беспорядки и бесчинства в семейном быту народа. даже среди такой обстановки, как в Петербурге, все же пока исключения, хоть быть может и многочисленные» [Т. 22, 113].
Несмотря на бытующее в крестьянских семьях наказания розгой, о детях, по замечанию писателя, там заботятся нередко лучше, чем в семьях высшего общества.
Оторванность от народа, национальной почвы, православия (Достоевский с негодованием говорит о «прогрессисте», который выгонял от своего ребенка всех нянек, потому что они учили его молиться) «порождает» людей без совести. Образование, науки не могут дать им нравственных координат - появляются «нечаевцы», способные из-за боязни доноса товарища убить его.
Достоевский отмечает, что воспитание в глубоко религиозной семье облегчило его возврат к национальной почве.
Современное ему образование Достоевский критикует с таких сторон.
1. Образование порождает засилье посредственности. Казенщина, отсутствие теплой атмосферы приводят к тому, что одаренные дети чувствуют одиночество, а посредственность берет верх. Школа, по мнению писателя, далека от того, чтобы примениться к натуре ребенка. У учителей Достоевский видит безучастное отношение к высшим целям жизни. «Я не помню в моем детстве, - пишет он, - ни одного педагога, и не думаю, чтобы и теперь их было много; все лишь чиновники, получающие жалование». В черновых набросках к роману «Подросток» Достоевский хотел вывести один из типов современного ему учителя, который «смешивает христианство с коммунизмом»26. «За неимением педагогов действуют циркулярами» [Т. 22,
147]. Нескольких учителей - мастеров своего дела, которые действительно могут называться воспитателями, писателю удалось встретить в колонии для малолетних преступников. Педагоги трудились там рядом с воспитанниками. Начальник колонии обладал душевным тактом, помогавшим ему подвести провинившегося ребенка к раскаянию.
2. Образование не развивает детей. Редакции журнала «Учитель» Достоевский советует не ограничивать детей готовыми идеями и не навязывать им своего понимания действительности. По его мнению, детям нужно давать факты и обучать самостоятельному их осмыслению. Критерием «обученности» выдвигается умение ребенка «машинально» читать, писать и поступать честно [Т. 27, 155].
3. Образование не прецедентно для общества. «У немцев на взгляд отца и сына - гимназия святое дело» [Т. 22, 65]. У русского же школьника - «никаких знаний и беззаветное самомнение». «Покажите вы русскому школьнику карту звездного неба, о которой он до сих пор не имел никакого понятия, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленною», - о таком отзыве одного немца рассказывает Алеша Карамазов. Россия, считает Достоевский, отстает от европейских стран по развитию образования [Т. 21, 92]. Между тем преподавание на должном уровне некоторых дисциплин может повлиять на духовное развитие молодежи: «История бы спасла от растления и направила бы ум юноши хотя бы в мир исторический из отвлеченного бреда и бурды, составляющих духовный мир нашего общества».
4. Образование оторвано от национальной почвы. «Деньгами вы, например, настроите школ, но учителей сразу не наделаете. Учитель - это штука тонкая; народный, национальный учитель вырабатывается веками, держится преданием, бесчисленным опытом. Но, положим, наделаете деньгами не только учителей, но даже, наконец, и ученых; и что же? - все-таки людей не наделаете». Учитель «образуется всею историческою жизнию страны» [Т. 21, 93]. Классическая реформа (увеличение количества часов на классические языки), проходившая в системе образования по образцу Западной Европы, была, по мнению писателя, слишком поспешной и потому вредной: «Главное, забыли, что мы не Европа». Саму мысль реформы Достоевский одобряет, но считает, что она «вводится дубиной», поскольку духовное развитие русского общества отлично от европейского. Там главное - долг, а у русских семейство «растленное». Писатель предлагает постепенное проведение классической реформы: для начала несколько интенсифицировать изучение классических языков, тогда «классиками» станут наиболее талантливые; через 4-5 лет увеличить коли-
чество часов на эти предметы по примеру европейских учебных программ [Т. 27, 45].
Достоевский считает, что уделяется мало внимания русскому языку. С детства ребенка отдают гувернерам-французам, и он превращается в «межнационального межеумка», не владеющего родным языком и не способного поэтому к глубокому усвоению иностранного. Это имеет серьезные последствия. Неумение выразить в слове мысль ведет к замедлению умственного развития и преобладанию угнетенного состояния у молодого человека. Для обучения русскому языку писатель считает полезным заучивание наизусть отрывков из летописей и былин, не смущаясь тем, что их язык древнерусский, близкий к церковнославянскому. Последний понятен для православного русского народа и должен быть своим для русской интеллигенции.
Достоевского интересовало и народное образование. Он предлагал открыть несколько разрядов народных школ, различающихся по степени овладения крестьянами письмом и чтением. В школе 2-го разряда они научились бы «кое-как» читать и писать, а желающие могли бы продолжить обучение на следующем уровне. Постепенно возникли бы школы и высших разрядов, когда сами крестьяне почувствовали необходимость и потребность в образовании [Т. 22, 45].
Писатель считает, что народное образование не должно идти вопреки религиозным убеждениям, потому что важно сохранить в обществе умиление и сердечное религиозное чувство [Т. 22, 137-139]. Священнослужители, по их желанию, также должны привлекаться в качестве учителей в крестьянских школах, тем более что ощущается нехватка педагогических кадров. Молодые учителя, приходящие в крестьянские школы, не знают народа, не доверяют ему, им не хватает упорства, и они бегут от своей должности куда угодно, даже в Америку. Между тем школьный учитель может многое сделать для воспитания народа, в том числе отвращать его постепенно от пьянства, которым заражены все члены общества [Т. 21, 96].
Писатель высказывал свои соображения и по поводу начинавшего тогда развиваться женского образования. Он предлагал следующие требования для открывавшихся в Москве высших женских курсов:
«1) Строгая учебная дисциплина может быть введена, и иметь целью требовать от женщин непременно учения, безо всяких поблажек в их пользу, и немедленное исключение тех из них, которые не учатся или учатся дурно.
2) Малейшее нарушение правил нравственности должно повлечь за собою немедленное исключение женщины из числа учащихся.
3) Ежегодные экзамены должны быть безусловно строги».
Эти положения были вызваны увеличением числа «эмансипированных женщин», жаждавших не образования как такового (для лучшего исполнения материнского долга или поддержания материального благосостояния семьи), а эксцентричности, оригинальности и «прогрессивности», которая в их понимании граничила с разрушением нравственных устоев общества. Достоевский требовал серьезного и уважительного отношения к делу женского образования. К слушательницам женских курсов писатель обратился со следующими словами: «.явиться слушательницею высших курсов с мыслью и надеждою образовать себя, приобресть тем высшие духовные силы, приоб-ресть средства быть через образование более обеспеченною и вооруженною в несчастных условиях жизни; кроме того, вознестись до благородного понятия, что всеобщее образование женщины вносит новую великую и интеллектуальную силу в судьбы общества и человечества, - эта мысль, заявляем мы, эта надежда не только возвышенна, прекрасна и желательна в душе каждой слушательницы будущих высших курсов в России, но именно и есть начало единственного и настоящего разрешения «женского вопроса» и у нас, и в Европе, и везде, начало настоящей правильной постановки его» [Т. 21, 154-155].
Некоторые взгляды Достоевского созвучны передовым для его времени педагогическим принципам К. Ушинского, С. Рачинского и других.
Писатель предугадал существенные для настоящего этапа развития педагогической науки положения:
1) о роли наследственности в формировании духовного облика человека и определяющем влиянии воспитания и самовоспитания на развитие личности;
2) о двусторонности процессов образования и воспитания;
3) о развивающем и воспитывающем характере обучения;
4) об учете менталитета при формировании системы образования;
5) о воздействии речевого развития ребенка на его мыслительные способности;
6) о непременной постепенности и последовательности проведения реформ в сфере образования и т. д.
Писатель выступал за дифференциацию (по способностям, желанию и т.д.) и индивидуализацию обучения, что свидетельствует о передовом характере его педагогических воззрений.
Он выделял следующие основополагающие принципы воспитания: 1) патриотизм; 2) учет национальной специфики; 3) сближение с
народом; 4) духовность, состоящую, по его мнению, в следовании традициям православия; 5) уважительное и любовное отношение к ребенку; 6) опору на труд.
Учитель, по мнению Достоевского, может сделать многое для поднятия уровня духовной жизни общества. Педагог должен обладать следующими качествами: самостоятельностью мышления, богатством внутреннего мира, целеустремленностью в служении своему призванию, знанием народа, любовью к Отечеству, чувством уважения к ребенку, мужеством и мудростью следовать высшим целям жизни.
Теоретические взгляды Достоевского на воспитание и образование нашли свое практическое воплощение в процессе преподавания и при чтении им публичных лекций в аудитории гимназистов, студентов, курсисток.
F. Dostoevskiy’s pedagogical heritage (Psychological portraits of children
IN THE WRITINGS OF DOSTOEVSKIY)
M. Shirokova
The author analyzes psychological features of children's characters in Dostoevskiy's novels. As judged by his own experience and on the basis of the criminal records, the writer regarded the child as an embodiment of the ideal essence in man, the feature that draws man nearer to God. The author also studies the classical reform of education in the XlXth century Russia in its psychological aspect. Dostoevskiy emphasized the great importance of profound learning of the Russian language at school. The writer stressed that it was impossible to master either classical or modern languages without deep knowledge of the Russian language.
