CC BY
73
УДК 343.9 ББК 67.51
Д.А. Шестаков
ВЕРА И КАРА. В СВЯЗИ С КНИГОЙ И.М. РАГИМОВА «О НРАВСТВЕННОСТИ НАКАЗАНИЯ»
Аннотация: Книга профессора И.М. Рагимова наполнена глубокими многозначными размышлениями. Она проливает свет на различные стороны явления наказания и располагает к дальнейшему осмыслению нравственных проблем противодействия преступности.
Ключевые слова: преступностиведение; индуизм; буддизм; иудаизм; христианство; ислам; преступление; наказание.
D.A. Shestakov
FAITH AND PUNISHMENT. IN RELATION TO THE BOOK BY I.M. RAGIMOV «ON MORALITY OF PUNISHMENT»
Summary: The book by I.M. Ragimov is filled with deep multivalued reflections. It sheds light on different aspects of the phenomenon of punishment and encourages to further reflection on moral problems of counteraction against crime.
Key words: criminology; Hinduism; Buddhism; Judaism; Christianity; Islam; crime; punishment.
«Над нами властна только наша душа, между тем как власть Бога простирается на всю вселенную и на всё, что мы не можем постичь». Л. Эйлер.1 «Письма к немецкой принцессе».
Настоящую статью я написал до выхода книги «О нравственности наказания» в свет, пользуясь рукописью, любезно предоставленной мне её автором. В связи со сказанным у меня, к сожалению, нет возможности привязать ссылки к конкретным страницам книги.
Божеское и человеческое. Вообще говоря, сакральная постановка вопроса в преступно-стиведении - главенствующая. Ибо упёршийся взглядом в землю, тонущий в бесконечных проблемах своего материального бытия человек в конечном итоге разрушает и себя самого, и свою страну, и планету Земля в целом. Обращённость же в звёздную бесконечность Неба отвращает от большого и мелкого
1 Леонард Эйлер - прапрадед прабабушки автора настоящей статьи.
зла, вселяет надежду на спасение [15, с. 33].
На планете, увы, возрастает поклонение «золотому тельцу», расползаются по всему свету идеология потребления и так называемая массовая культура, разрушается окружающая природа - все эти криминогенные и преступные процессы связаны с отчуждённостью преобладающей части населения от духовных ценностей. Но человек имеет шанс через религию приобщиться к поиску высшего смысла жизни и своего предназначения. Сегодня преступностиведение в известной мере способно объяснить, почему люди совершают преступления, но в этой науке поставлен и другой вопрос, а именно: почему люди (многие из людей) преступлений не совершают? Ответ и на него можно найти в сфере отношения человека к Богу [1].
Не связано ли разнообразие религий с тем, что на Земле они, быть может, рождаются из возникающего у разных народов чувства Бога, желания Его понять и к Нему приблизиться? Иногда получить от Него поддержку? В религии есть стремление снизу вверх? От многообразных народов ввысь? Надеюсь, что в моих словах нет ничего кощунственного.
Сочинение Ильгама Мамедгасановича Рагимова содержательно, многосторонне. В конечном итоге оно направлено на обоснование сохранения в уголовном праве института кары и вытекающей из неё смертной казни в качестве вида наказания. У меня как у давнего и последовательного противника того и другого оно вызвало раздумья.
И.М. Рагимов пишет, что «нравственные нормы сливаются с религией и получают Божественную санкцию», «идея Божьего наказания фундаментально повлияла на уголовно-правовое представление о наказании». Совершенно верно. Добавим к сказанному лишь то, что, как и в нравственности, в религиозном сознании есть развитие. Ещё говорят, что Бог постепенно увеличивает свободу человека: от Божественного подавления (иудаизм, ислам) к Божественному освобождению творческих сил (буддизм, христианство). Буддизм и христианство открывают человеку, который ответствен за свои поступки, сложнейший путь, выражаясь языком Ф.М. Достоевского, от «твари дрожащей» до творца. К грядущему образцу нравственности, её идеалу? Рискованный путь, с которого легко сбиться на греховную тропу.
Кара вершится не только в загробной жизни грешника непосредственно Всевышним, но уже и на Земле исходит из рук человеческих. Религиозно-нравственное отношение к ней развивается в разных странах и у разных групп верующих не единовременно. Вслед за профессором Рагимовым обратимся к наиболее значимым вероучениям.
Индуизм. Индуизм (Хинду-дхарма) берёт начало в глубине веков, его история прослеживается по меньшей мере вплоть до III тысячелетия до н.э., когда на землю Индии с севера вместе с арийскими народами пришли священные писания - «Веды». Ведическая религия смешалась с местными верованиями и культами. К священным писаниям индуизма относятся не только «Веды», но и многочисленные дополнения к ним - «Пураны», «Ма-
хабхарата» и др. «Бхагавад-гита», входящая в состав «Махабхараты», признаётся в качестве самого авторитетного и краткого изложения сути ведического знания. Индуизм фактически не является единой религией, а представляет собой совокупность взаимопроникающих разнообразных местных индийских верований. Главные божества в индуизме -Брахма, Вишну и Шива воплощены в тройственном образе Тримурти.
В этой религии существует понятие о единой божественной силе, частями или проявлениями которой являются все божества. Конечная цель - единение или слияние с этой Божественностью. Данная цель достигается разными путями: добросовестным исполнением своего долга, йогой и медитацией, поклонением Богу или любовью к Нему. Инду-исты верят в реинкарнацию (перерождение в новом теле после смерти) и карму (воздаяние за поступки) [5, с. 307-369].
В древнеиндийском законодательстве переплетены правовые и религиозные нормы, в них нет чёткого различения преступлений и грехов. В его формировании важная роль принадлежит Артхашаст-ре - трактату по вопросам управления государством, появившемуся в IV в. до н.э.), дополняемому и перерабатываемому вплоть до III в. н.э. Известны различные источники права: Законы Ману (II в. до н.э. - II в. н.э.), Джнавалкьясмрити (II - III вв. н.э.), Нарада-смрити (III - IV вв. н.э.).
В качестве видов наказания предусматривались штраф, телесное наказание, смертная казнь, включая квалифицированные её виды; тюремное заключение. Великими грехами признавались убийство брахмана, пьянство, кража, прелюбодеяние с женой гуру (учителя), а также сообщество с таким грешником. Они влекли за собой объявление нечистоты виновного и необходимость тяжкого искупления [3, с. 529-542]. Считалось, что наказание в этой жизни освобождает человека от дурных последствий его преступления в будущем воплощении [5, с. 127].
Ильгам Мамедгасанович приводит выдержку из Законов Ману: «Наказание правит всеми людьми, наказание же охраняет... Если бы царь не налагал неустанно наказание на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле». Он приходит к выводу, что наказание, в осо-
бенности лишение жизни, понимается в индуизме как могучее средство, необходимое для поддержания порядка, справедливости и спокойствия.
Ознакомление с литературными источниками позволяет при разнообразии древнеиндийского законодательства, рознящегося в индийском пространстве и во времени, заметить некоторые его черты, относящиеся к наказанию за грехи-преступления. Наказание является источником дохода царской власти и высшей касты - брахманов. Оно особо охраняет ту и других, устраняя опасных для них преступников и устрашая тех, кто склонен к преступлению. В самые древнейшие времена наказание служило также укреплению материального положения не только брахманов, но и потерпевших из нижеположенных каст. В наказании, основанном на индуизме, едва ли можно усмотреть равное воздаяние злом за зло. Искупление в виде штрафов обычно значительно превышало причинённый ущерб. Смертная казнь в виде повешения назначалась по Артхашастре, в частности, за распространение ложных слухов, кражу со взломом, похищение царских слонов или коней [5, с. 128].
Буддизм. Буддизм, знаменующий развитие в стремлении человека к познанию Бога, появился тоже в Древней Индии. Он явился в лице Шакьямуни Будды (просветлённого, пробуждённого), жившего с 563 по 483 год до н.э. (У1-У века) и его последователей [3]. Шакьямуни проповедовал в течение 40 лет, оставив после себя лишь устное наследие. Буддисты верят, что достичь просветления можно благодаря бесконечной энергии Вселенной. Они не признают Бога-творца. Для них каждый человек - это и есть часть божества. Каждый просветлённый может достигнуть звания «Будда».
Буддизм «не говорит более «борьба с грехом», а, вполне признавая право действительности, «борьба со страданием»... он уже оставил за собою самообман моральных понятий, он стоит. по ту сторону добра и зла. ни от чего так не обороняется, как от чувства мести» [11, с. 37, 39].
Прежде буддист должен постичь природу страдания; происхождение его; суть прекращения страдания и устранения его источников; путь к прекращению страдания. Это восьмеричный путь достижения внутреннего
спокойствия. Он предполагает погружение в трансцендентную медитацию, обретение мудрости и просветления.
Буддисты стремятся к очищению замутнённых состояний ума: злости, страха, невежества, эгоизма, лени, ревности, зависти, жадности, раздражения и др. Буддизм взращивает чистые и благотворные качества: доброту, щедрость, благодарность, сострадание, трудолюбие, мудрость... Буддийская нравственность построена на несовершении вреда и на умеренности. В ней совсем нет места возмездию, каре [2; 3]. Рассуждая о буддизме и наказании, профессор Рагимов заключает, что эта религия среди других мировых религий выделяется более высоким человеколюбием и нравственностью.
Иудаизм. Иудаизм, идущий от пророка Моисея, жизнь которого протекала предположительно между XII - XVI веками до н.э. Согласно вере еврейского народа Бог на горе Синай передал Моисею вероучение. Всевышнему было угодно разделить учение на письменную (Тора) и, более доверительную, устную (Талмуд) составляющие. Тора вошла в библейский Ветхий Завет в виде «Книги Закона Моисеева».
Талмуд раскрывает и дополняет Тору. Его называют также Торой устной. Он представляет собой собрание дискуссий мудрецов-законодателей по различным вопросам права и религиозной практики, из которых выводится еврейское законодательство - Галаха. Существует мнение: Талмуд - душа иудея. Устная Тора обладает приоритетом перед Торой письменной [3, с. 9-61].
После многовекового сохранения устной Торы в тайне она в конечном итоге всё же была изложена на бумаге. Талмуд существует в нескольких исторических изданиях, каждое из которых имеет свои особенности и не отменяет более ранние варианты. Это, во-первых, два основных массива - Иерусалимский Талмуд (IV в.) и Вавилонский Талмуд (У в.). Во-вторых, три сборника основных правил, взятых из Талмуда - кодекс Маймонида (XII в.), кодекс Якова Ашера (XIII в.) и кодекс Иосифа Каро (XVI в.), известный также как «Шульхан Арух» (или «Шулхан Арух»). Есть ещё «Киццур Шульхан Арух» - сокращённое изложение кодекса «Шульхан Арух», которое раввин Соломон бен-Иосиф Ганцфрид издал в середине XIX века [6, с. 3]. На необходи-
мость преступностиведческого осмысления правил и общей направленности Талмуда обратил внимание Олег Васильевич Лукичёв в содержательном выступлении 14 февраля 2003 г. на одном из заседаний Санкт-Петербургского международного криминологического клуба [16, с. 16].
Иудаизм утверждает действовавшее уже в язычестве правило возмездия (jus talionis). Право на равное воздаяние злом за зло воспроизводится в Ветхом Завете: «Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб: как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать» (Левит, 24, 20; Исход, 21, 24; Второзаконие, 19, 21). Как и во всяком древнем законодательстве, у иудеев применялись помимо прочего чрезвычайно жестокие, в свете сегодняшней нравственности, виды наказания, такие, например, как смертная казнь путём побивания камнями, сожжение и т.д.
В обширной литературе обращается внимание на некую особенность талмудической морали. Как отмечается, эта особенность состоит в стремлении к установлению господства иудеев над неиудеями, именуемыми прозвищами «гой», «нохри», «акум», «обед-э-лилим», «кути», и эксплуатации последних. Для обеспечения того и другого разработаны хитроумные приёмы. В качестве собирательного понятия «неиудея» нередко употребляется слово «гой». Злые деяния против него, даже такие как убийство - отнюдь не преступления. «Иноверец, убивший иноверца, равно и иудей, убивший иудея, наказывается смертью; но иудей, убивший иноверца, не подлежит наказанию» (Тр. Сангедр., лист 59, 1) [6, с. 3]. Такая мораль весьма далека от того, что названо мной выше нравственным идеалом. Не будучи специалистом в области религиоведения, соглашусь лишь с уважаемым Олегом Васильевичем в том, что пре-ступностиведческое исследование Талмуда весьма важно, причём не только для религиозной, но и для политической криминологии.
Христианство. Христианство, принесённое в мир Иисусом Христом, земная жизнь которого протекала в начале нашей эры, хотя и отталкивалось от Ветхого Завета, но вышло на новый виток познания отношения Бога с человеком (Новый Завет), предоставляя последнему большую, чем прежде, свободу. Как писал Д.С. Мережковский, «тем-то ведь и ужасна внешняя кара закона, что отнимает
у преступника всякую возможность внутреннего добровольного искупления [10, с. 145].
По мнению Н.А. Бердяева, «тема о всемирной исторической судьбе человека есть тема об освобождении человеческого духа из недр природной необходимости, из этой природной зависимости и порабощённости низшими, природными началами» [4, с. 84]. «Именно в вопросе о сущности наказания и, в первую очередь, смертной казни, как верно пишет И.М. Рагимов, мы наблюдаем противоречие между иудаизмом и христианством». От себя добавлю, что в рамках этого вопроса христианство на деле отрицает Ветхий Завет.
В Нагорной проповеди Спаситель произнёс: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф., 5:7). Если не вдаваться в произвольное толкование учения Иисуса Христа, то можно с уверенностью констатировать: христианская нравственность отвергает право государства и общества на кару. По словам Рагимова: «В учении Иисуса Христа была поставлена точка в вопросе о человеческой мести и наказании как возмездии». Это не суть дело человеческое, но дело Божеское. Только Он, как отец, вершит наказание. Христом сказано: «Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф., 7, 1-2). Н.А. Бердяев полагал, что христианство создала встреча еврейского и эллинского начал [4, с. 87].
Как буддизм, не выступая против индуизма, поднимает его приверженцев в новый слой духовно-нравственного развития, так и христианство, не выступая в основе против Ветхого Завета, выводит его последователей на новый уровень духовности и нравственности. В связи с этим уместно вспомнить строки из стихотворения З.Н. Гиппиус «Грех»:
И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьётся хвост [7].
Ислам. Ислам привнесён в мир в первой трети VII в. н.э. пророком Мохаммедом (ок. 570 год - 8 июня 632 года), которому, согласно исламскому верованию, Аллах ниспослал своё священное учение Коран. Верующие в исламе - мусульмане. Ислам признаёт пророков и посланников, в том числе Мусу (Мо-
исея) и Ису ибн Марьяма (Иисуса Христа), отправленных свыше к разным народам для наставления на путь к единобожию. По исламу, Мохаммед - последний посланник Всевышнего, после него посланников не будет до дня Страшного Суда.
С известными оговорками источниками мусульманского права (фикха) можно назвать сам Коран, Сунну, Иджму и Кийас. Сунна -священное предание, излагающее примеры жизни пророка Мохаммеда как образец и руководство для мусульманина. Сунна является вторым по значению источником. Она состоит из описания поступков пророка, его высказываний и невысказанного одобрения. Сунна передавалась устно сподвижниками (асхабами) пророка Мохаммеда и была зафиксирована в виде хадисов. Сунна тесно взаимосвязана с Кораном, объясняет и дополняет его. Иджма - в исламской юриспруденции -единодушное мнение наиболее авторитетных лиц. Кийас - умозаключение по аналогии [3, с. 435-524]. Весь комплекс предписаний, закреплённых в мусульманских источниках норм и регулирующих жизнь мусульман, называют шариатом. Эти правила, именуемые обычно «законами шариата», являются основой для установления в светском законе соответствующих уголовных наказаний. Следует подчеркнуть, что ни Коран, ни Сунна не формулируют норм права, а содержат их в себе, а человек должен извлечь нормы из священных текстов. Дело это непростое. Поэтому мусульманское право называют правом юристов [9, с. 11].
По мнению исламских правоведов, любое неправомерное в юридическом смысле поведение не просто представляет собой отклонение от предписаний исламского права, за которое следует соответствующая «земная» санкция, но в то же время выступает как грех, влекущий Божью кару [9, с. 11]. Коли наказанный раскаялся, то после окончания земной его жизни возмездие может не последовать. Наказание по мусульманскому уголовному праву - явление сакральное. Оно - результат божественного откровения, дарованное людям Аллахом через его пророка Мохаммеда [12, с. 39].
В шариате различают три группы преступлений. 1) Хадд - преступления, посягающие на права общины («права Аллаха»), за которые в Коране и Сунне установлена точно
определённая санкция. Личность виновного при назначении наказания во внимание не принимается. Хаддом являются вероотступничество, восстание, прелюбодеяние, кража, грабёж, пьянство, клеветничество. Преступления этой группы наказываются смертной казнью, членовредительством, лишением свободы, изгнанием из общины. 2) Кисас - преступления против прав частного лица. Санкция за них также установлена абсолютно определённая по принципу талиона: равное за равное. Но потерпевший может сделать выбор в пользу замены лишения жизни или увечья преступника выплатой им денег («кровавые деньги») или лишением свободы. В этом смысле наказание за кисас носит частный характер [9, с. 14, 20]. 3) Та-зир - прочие преступления, как нарушающие «права Аллаха», так и преступления против частных интересов, наказание за которые жёстко не установлено. Преступления этой группы в современном законодательстве в основном кодифицированы. Поскольку в Коране и в Сунне точных санкций за них не установлено, вид и меру наказания выбирает судья. При определении наказания за тазир, в отличие от хадда и кисаса, учитываются особенности объективной и субъективной сторон содеянного. Видами наказания выступают: смертная казнь, лишение свободы, плети, штраф, конфискация имущества, смещение с публичной должности, изгнание из общины, порицание [9, с. 14, 20, 21].
Цели, которые ставятся исламским уголовным правом перед наказанием, не определены в законе. В доктрине к ним относят исправление, понимаемое как раскаяние перед Аллахом в совершённых грехах [9, с. 15], а также предупреждение, как общее, так и частное. Для обеспечения общего предупреждения используются некоторые «меры дополнительного воздействия». К таковым относится вывешивание на всеобщее обозрение трупа казнённого. Практикуется и то, что вор после отсечения ему кисти руки должен её держать другой рукой на глазах зрителей столько времени, сколько предпишет судья [9, с. 16].
Для многих арабских специалистов в области уголовного права характерно рассмотрение наказания в качестве земного воздаяния для восстановления нарушенной справедливости [9, с. 16]. Смертная казнь, членовреди-
тельство, плети - всё это должно заставить грешника раскаяться и избежать тем самым кары в загробной жизни. Али Абдель-Кадер Эль-Кахваджи отмечает, что наказание - это воздаяние, определяемое законом и назначаемое судом и заключающееся в преднамеренном причинении боли лицу, признанному виновным в совершении преступления [17, с. 309-310. Цит. по: 12].
Как отмечает казахстанский исследователь М.Е. Тургумбаев, классическая мусульманская концепция наказания состоит в том, что преступник лишается физической возможности совершения последующих преступлений либо путём его уничтожения - смертной казни, либо путём членовредительных наказаний, в результате применения которых человек остаётся жив и на свободе, но, как преступник, становится не опасен [12, с. 3842]. Исследуя институт наказания по исламскому уголовному праву, этот автор приходит к выводу, согласно которому «наказание и по своей сути, и по своей цели связано с карой». Он заключает, что наказания, предписанные в Коране, нацелены на исправление через устрашение. Смертная казнь, членовредительство, плети должны заставить грешника раскаяться и избежать тем самым возмездия в загробной жизни. Коранические наказания несут в себе также идею воздаяния, возмездия преступнику. Они применяются в назидание другим, что достигается обычной публичностью их исполнения [12].
Среди исследователей шариата существует мнение о том, что применяемые согласно ему наказания, в особенности за преступления хадд, жестоки с точки зрения западной цивилизации, но являются, тем не менее, неотъемлемым компонентом цивилизации исламской. Отказ от них угрожает стабильности последней [9, с. 8]. И.М. Рагимов пишет: «Основы законодательства, заложенные в Коране, покоятся на принципе справедливого воздаяния». Коран при этом прямо ссылается на Моисеев Закон. Однако профессор делает необходимую оговорку: «Нельзя забывать обусловленности Корана временем и обычаями народа, среди которого он возник, что отразилось на конкретном материале и формулировках нравственных норм».
Мусульмане считают Мохаммеда последним Божьим посланником. И всё же выскажу предположение, опять же в надежде на то,
что оно не покажется чем-то кощунственным. Мне кажется: по мере развития нравственности и стремления человека к познанию Бога можно в среде мусульман или людей, духовно соприкасающихся с мусульманами, ожидать новой религии, основанной на Коране, но отрицающей насилие и возмездие.
Должно ли право быть впереди и вести за собой правосознание? Автор настоящих слов напоминает, что лично он является безоговорочным противником смертной казни и кары, как функции уголовного наказания. В этом отношении Ильгам Мамедгасанович и я как будто бы солидарны. Он считает, что при соблюдении нравственных начал «общество посредством наказания не стремится к отмщению, т.е. сохраняет к лицу, совершившему преступление, гуманное, человеческое отношение и только подтверждает факт необходимой обороны от злодеяний и утверждает своё право на защиту своих членов». Правда, в других разделах профессор Рагимов пишет о недопустимости игнорирования законодателем мнения общества относительно справедливости наказания. А под справедливым воздаянием он понимает «зримое равенство между преступлением и наказанием», т.е. nolens volens возвращается к признанию карательного подхода.
Здесь обнаруживается существенное различие наших точек зрения, над которым надо ещё размышлять. И.М. Рагимов придаёт большое значение устрашению, которым обладает смертная казнь. Он считает, что институт уголовного наказания должен соответствовать лишь достигнутому в конкретном обществе, государстве уровню нравственности и на этом основании оправдывает для исключительных, особо злостных преступлений смертную казнь. Полагаю, что развитие наказания должно следовать за нравственно продвинутой частью народа, а никак не за его большинством, которому обычно присущ карательный азарт. Уступку общественной жестокости я называю синдром Понтия Пилата [13, с. 159-164]. А профессор Виталий Ефимович Квашис, глубоко исследовавший вопрос о допустимости смертной казни, на мой взгляд, верно пишет: «Законодатель не во всех случаях должен следовать за массовым сознанием», - прислушиваться нужно, прежде всего, к передовым веяниям» [8, с. 1000].
Право и за ним законодательство должны вести за собой правовое сознание. Вот почему не устану повторять следующее. Уголовно-правовым мерам противодействия преступности в условиях сегодняшнего и завтрашнего дня должны быть присущи следующие функции: 1) удержание лица, совершившего преступление, от возобновления подобного (функция защиты человека), 2) реституция (восстановление положения потерпевшего), 3) ресоциализация
виновного. Законодательное закрепление подобных функций могло бы соответствующим образом направить дальнейшее развитие уголовного права и нравственности в целом [14, с. 13].
Книга профессора И.М. Рагимова наполнена глубокими многозначными размышлениями. Она проливает свет на различные стороны явления наказания и располагает к дальнейшему осмыслению нравственных проблем противодействия преступности.
ПРИСТАТЕЙНЫЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Hirschi T. Causes of Delinquency. Berkeley, CA: University of California Press, 1969.
2. http://buddha.by/category/uchenie/ (дата обращения: 15.09.2015).
3. Бабкина С.В., Бойко А.И., Мозговой О.А., Толкаченко А.А., Харабет К.В. (науч. ред.). Мировые религии о преступлении и наказании. М.: «Рипол-Классик», 2013.
4. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: «Мысль», 1990.
5. Бэшем А. Чудо, которым была Индия. М.: «Наука», 1977.
6. Владимирович М.С. Талмуд и Коран. Выбор веры. URL: http://bookz.ru/authors/vladimirovi4-ms/ talmud-i_104/1-talmud-i_104.html/ (дата обращения: 15.09.2015).
7. ГиппиусЗ.Н. «Грех» // Стихи о любви и стихи про любовь. URL: http://stihi-rus.ru/1/Gippius/13.htm (дата обращения: 15.09.2015).
8. Квашис В.Е. Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1967-2014 гг.). СПб.: «Юридический центр», 2015.
9. Махарамов Я.А. Наказание по мусульманскому уголовному праву: понятие, цели, виды: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
10. Мережковский Д.С. Полное собрание сочинений. Т. VIII. СПб., Москва: Т-во М.О. Вольф, 1912.
11. Ницше Ф. СПб.: «Прометей», 1907.
12. Тургумбаев М.Е. Наказание и его цели в мусульманском праве // Вестник Карагандинского Госуниверситета. 2014. № 2 (74).
13. ШестаковД.А. Криминология. Преступность как свойство общества. Краткий курс. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, Издательство «Лань», 2001.
14. Шестаков Д.А. Преступность среди социальных подсистем // Преступность среди социальных подсистем. Под ред. Д.А. Шестакова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России; «Юридический центр Пресс», 2003.
15. Шестаков Д.А. Теория преступности сегодня // Предупреждение преступности. Юридический журнал. Казахстан. 2014. № 4 (52). С. 25-35.
16. Шестаков Д.А., Дикаев С.У., Данилов А.П. Санкт-Петербургский международный криминологический клуб: прошлое и настоящее: монография / Под ред., с предисловием и послесловием Д.А. Шестакова. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2012.
17. Эль-Кахваджи Али Абдель-Кадер. Уголовное право. Общая часть. Бейрут, 1994.
REFERENCES
1. Hirschi T. Causes of Delinquency. Berkeley, CA: University of California Press, 1969.
2. http://buddha.by/category/uchenie/ (date of submission: 15.09.2015).
3. BabkinaS.V BoykoA.I., Mozgova O.A., TolkachenkoA.A., KharabetK.V. (nauch.red.). Mirovye religii o prestuplenii i nakazanii. [World religions on crime and punishment]. M.: «Ripol-Klassik», 2013.
4. BerdyaevN.A. Smysl istorii. [The meaning of history]. M.: «Mysl», 1990.
5. BashamA. Chudo, kotorym byla Indiya. [The wonder that was India]. M.: «Nauka», 1977.
6. Vladimirovich M.S. Talmud i Koran. Vubor very. [The Talmud and the Koran. Choice of faith]. URL: http://bookz.ru/authors/vladimirovi4-ms/talmud-i_104/1-talmud-i_104.html/ (date of submission: 15.09.2015).
7. GippiusZ.N. «Grekh». Stikhi o lyubvi i stikhi pro lyubov. [«A sin». Poems about love]. URL: http://stihi-rus.ru/1/Gippius/13.htm (date of submission: 15.09.2015).
8. Kvashis V.E. Izbrannye trudy po ugolovnomu pravu i kriminologii (1967-2014 gg.). [Selected works in criminal law and criminology (1967-2014)]. SPb: Yuridicheskiy tsentr Press, 2015.
9. Makharamov Y.A. Nakazanie po musulmanskomu ugolovnomu pravu: ponyatie, tseli, vidy: avtoref. dis. ...kand.yurid.nauk. [Punishment under the Islamic criminal law: concept, objectives, types]. M., 2009.
10. Merezhkovsky D.S. Polnoe sobranie sochineniy. [Complete works]. T. VIII. SPb., Moskva: T-vo M.O. Volf, 1912.
11. Nietzsche F. SPb.: «Prometey», 1907.
12. Turgumbaev M.E. Nakazanie i ego tseli v musulmanskom prave. [Punishment and its objectives in the Islamic law]. Vestnik Karagandinskogo universiteta - Bulletin of Karaganda University. 2014, no. 2 (74).
13. Shestakov D.A. Kriminologiya. Prestupnost kak svoystvo obshchestva. Kratkiy kurs. [Criminology. Crime as a social trait. A short course]. SPb.: Sankt-Peterburgskiy gosudarstvenniy universitet, Izdatelstvo «Lan», 2001.
14. Shestakov D.A. Prestupnost sredi sotsialnykh podsistem. Pod red. D.A. Shestakova. [Crime among social subsystems]. SPb.: Sankt-Peterburskiy Universitet MVD Rossii; Yuridicheskiy tsentr Press, 2003.
15 Shestakov D.A. Teoriya prestupnosti segodnya. [Theory of crime today]. Preduprezhdenie prestupnosti. Yuridicheskiy zhurnal. Kazakhstan. 2014, no. 4 (52), pp. 25-35.
16. Shestakov D.A., Dikaev S.U., Danilov A.P. Sankt-Peterburgskiy mezhdunarodniy kriminologicheskiy klub: proshloe i nastoyashchee: monografiya. [The St.-Petersburg International Criminology Club: the past and future. A monograph]. Pod red., s predisloviem i poslesloviem D.A. Shestakova. SPb: «Yuridicheskiy tsentr Press», 2012.
17. Ali Abdel-Qader El Kahvadzhi. Ugolovnoe pravp. Obshchaya chast. [Criminal law. General part]. Beirut, 1994.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Дмитрий Анатольевич Шестаков - доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, соучредитель, президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий криминологической лабораторией Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: shestadi@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
Dmitriy Anatolievich Shestakov - doctor of Laws, professor; honoured scientist of the Russian Federation, co-founder, president of Saint-Petersburg International Criminology Club, head of the Laboratory of criminological at Herzen State Pedagogical University (Russia, Saint-Petersburg); e-mail: shestadi@mail.ru
риминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
