CC BY
107М. К. Юрасов
Венгрия и русские земли в годы правления Белы III и Ярослава Осмомысла
Первые пятнадцать лет правления Белы III (1172-1196) были заполнены борьбой короля с братом Гезой, которого поддерживала их мать Евфросинья Мстиславна, а после смерти византийского императора Мануила I Комнина (1180) - новым этапом венгерской экспансии на Балканах. Кто-то из Рюриковичей, скорее всего, галичский князь Ярослав Осмомысл, оказывал военную помощь венгерскому королю в его борьбе с австрийским герцогом Генрихом, давшим убежище Гезе. Ярослав Владимирович в борьбе с галичскими боярами не привлекал венгерскую помощь. В рассматриваемое время появляется первое упоминание «русского» в венгерских королевских дипломах.
Ключевые слова: Бела III, Ярослав Осмомысл, венгерско-галицкие отношения, русские в средневековой Венгрии.
Венгерско-русские отношения при Беле III (1172-1196) пережили два этапа, характер которых заметно различается. Эти различия были обусловлены изменением международной обстановки на южных и восточных границах Венгерского королевства, позволившим Арпадам сначала добиться не только фактической, но и формальной независимости от Византийской империи, а затем впервые попытаться расширить владения венгерской короны за счет земель юго-западной Руси. Событием, позволившим Беле III заявить о непризнании над собой даже формального протектората византийского василевса, стала смерть последнего великого правителя «империи ромеев» Мануила I Комнина (1180), а повод для вокняжения в Галиче венгерского принца Андраша (Эндре) дала острая политическая борьба, развернувшаяся в юго-западной Руси после смерти Ярослава Осмомысла (1187).
События, связанные с участием венгров в борьбе за Галич в 1188-1190 гг., достаточно хорошо изучены отечественными, украинскими и венгерскими историками, в то время как период одновременного правления Белы III и Ярослава Осмомысла (1172-1187) пока не получил должного освещения в историографии. В настоящей работе русско-венгерские отношения указанного периода рассматриваются с учетом изменения политической ситуации в Венгрии, потребовавшей от Белы III привлечения военной помощи некоего русского князя, которым, скорее всего, был Ярослав Осмомысл. Не остается без внимания автора и ситуация в южной Руси, хотя борьба за Киев и положение в Галиче в то время интересовали венгерскую правящую верхушку лишь в плане необходимого учета политической обстановки, складывавшейся у восточного соседа, поскольку на основании, в том числе, этой информации Бела III предпринял в 1188 г. дерзкую попытку создать своего рода «плацдарм» для последующего распространения владений венгерской короны на русские земли.
Смерть Иштвана III, последовавшая 4 марта 1172 г., поначалу не предвещала борьбы за власть, которую некогда пришлось пережить умершему в 24-хлетнем возрасте королю. Хотя следующий по старшинству сын Гезы II (1141-1162) герцог Бела находился в то время в Византии, он был избран королем на собрании знати, прошедшем вскоре после похорон Иштвана III под председательством примаса Венгрии -эстергомского архиепископа Лукача. Это призвано было предотвратить вторжение в страну войска, которое василевс Мануил I Комнин (1143-1180) дал Беле для утверждения на венгерском престоле. После этого в Софию, где в то время стоял лагерем Бела, направилось официальное посольство из представителей венгерской знати, и очередного появления византийских воинов во владениях Арпадов удалось избежать. Незадолго до смерти Иштвана III положение Белы при дворе Комнинов кардинально изменилось. Поскольку полуторагодовалый сын императора Мануила I Алексей внушал отцу надежду на то, что смена власти в Византии
пройдет естественным образом (от отца к сыну), василевс в начале 1172 г. короновал сына, лишив Белу статуса наследника престола. Для того чтобы Бела, принявший ради этого православие и имя Алексей, не имел никаких прав на занятие византийского престола, Мануил разорвал его помолвку со своей дочерью Марией, лишил Белу ранга деспота и женил его на антиохийской княжне Анне (Агнессе).
Тем не менее, Бела-Алексей ощущал свою зависимость от императора, предложившего ему помощь для утверждения на венгерском престоле. После получения вести о своем избрании королем Бела дал клятву Мануилу в том, что никогда не станет врагом Византии. Таким образом, «империя ромеев» в то время могла быть спокойна за свои западные и северо-западные границы. С точки зрения темы настоящей работы важен тот факт, что Бела III, проведший многие годы в Византии, уважительно относился к православию. Венгерский хронист Шимон Кезаи, написавший свои «Деяния венгров» в 1282-1285 гг., даже называет этого короля Bela Graecus (Simonis de Keza 1937: 183). Будучи союзником Комнинов, Бела III должен был поддерживать добрососедские отношения с галичским князем Ярославом Осмомыслом (1153-1187), также находившимся в союзе с империей.
Благоприятная для Венгрии международная обстановка в момент объявления Белы III новым венгерским королем не гарантировала ему спокойного начала царствования, поскольку сделанные им богатые подарки прибывшим в Софию послам архиепископа эстергомского были расценены последним как симония, из-за чего Лукач (Банфи) категорически отказался короновать возвратившегося на родину нового главу рода Арпадов. Потребовалось личное вмешательство папы Александра III (1159-1181), разрешившего провести коронацию архиепископу калочскому. Несмотря на то, что Бела заверил Лукача в том, что он никак не посягает на исключительное право примаса на совершение главного инаугурационного акта, эстергомский
архиепископ покинул королевский двор1. 13 января 1173 г. калочский архиепископ, имя которого не сохранилось в истории, совершил коронацию Белы III.
Хотя Бела III был следующим после Иштвана III сыном Гезы II, а значит, имел все права на занятие венгерского трона, его мать - вдовствующая королева Евфросинья Мстиславна (внучка Мономаха), сохранившая свое влияние на государственные дела и после достижения ее сыновьями совершеннолетия, активно поддерживала претензии на престол герцога Гезы - младшего брата Белы III. При этом она явно рассчитывала на поддержку своих западных соседей. Во время смерти Иштвана III в Эстергоме находились герцог Баварии и Саксонии Генрих Лев (1156-1180) и австрийский герцог Генрих II Язомирготт (1141-1177) (MTK: 116): первый из них направлялся в паломничество на Святую землю, а второй сопровождал его. О нахождении названных герцогов в Эстергоме в момент смерти Иштвана III сообщает «Славянская хроника» Арнольда Любекского (Amoldi 1861: 117). Фактически мать нового короля выступила его политическим противником.
Венгерские исследователи попытались дать ответ на вопрос, почему Евфросинья Мстиславна поддерживала младшего сына вопреки установившейся в Венгрии традиции избрания на престол сыновей умершего короля согласно их старшинству. Д. Кришто пишет по этому поводу следующее: «Своим восшествием на трон Бела мог быть обязан многим факторам: помощи Мануила и Александра III, то есть двух крупных сил, а также тому, что внутри государства за него стоял лагерь, состоявший из видных светских и духовных деятелей. В то же время его младший брат Геза и его сторонники создали серьезную внутреннюю оппозицию. Мощную опору Гезы представляло то, что его мать, королева Евфросинья, стояла на стороне противников Белы. Возможно, Евфросинью привела в лагерь Гезы любовь к воспитанному ей
1 Примирение Белы III с эстергомским архиепископом Лукачем (Лукой) произошло только в 1179 г.
ребенку в противовес другому сыну, сформировавшемуся далеко от нее, под чужим влиянием, но возможно и то, что восприимчивая к политическим вопросам королева видела ситуацию так: политику Иштвана III, в формировании которой она сама сыграла деятельную роль, скорее продолжил бы Геза, но никак не Бела. Были сторонники Гезы среди ведущих должностных лиц эпохи Иштвана III, как, например, тот Леринц, который был доверенным лицом Иштвана III, придворным ишпаном, и отказ архиепископа Лукача от коронации Белы также лил воду на мельницу Гезы. Мы не знаем, уже в 1172-1173 гг. или позднее (но, безусловно, до 1179 г.) он пришел в один лагерь с Евфросиньей, но, во всяком случае, папа Александр III прямо заявил в 1179 г. Лукачу, чтобы подвергнутую отлучению от церкви королеву-мать архиепископ во всеуслышание признал свободной от церковного наказания» (MT 1986: 1241).
Своеобразие политической ситуации в Венгрии, когда воспитывавшегося в Византии короля поддержали не только василевс, но и глава католического мира, а во враждебном ему лагере находились происходившая из Руси королева-мать и ее австрийские родственники, объясняется, прежде всего, потерей Евфросиньей политических связей с родиной. Кроме того, будучи сестрой киевского князя Изяслава Мстиславича (1146-1154, с перерывами), проводившего открытую антивизантийскую политику, она никогда не ощущала конфессиональную близость с Византией, тем более что проживала в стране, официально принадлежавшей к католическому миру. Женитьба ее старшего сына Иштвана III на дочери австрийского герцога Генриха II Язомирготта сблизила Евфросинью с западными соседями, на помощь которых она только и могла надеяться, отстаивая претензии своего младшего сына Гезы на корону св. Иштвана.
Геза попытался воспользоваться сложной ситуацией, сложившейся в Венгрии, прежде всего, конфликтом между королем и примасом. Весной 1174 г. он вторгся в страну, но был схвачен воинами короля и заключен по приказу
последнего в тюрьму2. Однако заключение герцога оказалось недолгим. Через очень короткое время он бежал из тюрьмы в Австрию. Произошло это вскоре после того, как Генрих Язомирготт женил своего сына Леопольда на сестре Белы III и герцога Гезы Илоне (12 мая 1174 г.). Казалось бы, заключение династического брака должно было нормализовать отношения между Австрией и Венгрией, но Генрих предоставил Гезе политическое убежище, что перечеркнуло положительное влияние брака Илоны и Леопольда на венгерско-австрийские отношения. Как будет показано ниже, этот факт косвенно отразился на истории отношений Венгрии и Руси.
Хотелось бы обратить внимание на то, что в нашем распоряжении ничтожно мало сведений о жизни королевы Евфросиньи, достаточных для того, чтобы воспроизвести основные вехи ее жизни в годы правления Белы III. Попытку написания краткой биографии Евфросиньи Мстиславны, предпринятую не так давно Д. В. Донским, нельзя назвать удачной. Так, в статье, посвященной матери Белы III (Донской 2008: 305-306), историк утверждает, что «в нач. 1172 г., после переворота в Венгрии, устроенного вторым сыном Евфросинии - Белой III (ум. 23 апр. 1196), она бежит с сыном Стефаном к родственникам в Австрию. Там спустя несколько месяцев ее сын умирает от отравы» (Донской 2008: 305). Уже в этой фразе содержится целый ряд неточностей, причиной которых является использование историком литературы, не опирающейся на сведения достоверных источников.
Прежде всего, «переворот», якобы устроенный Белой III, никак не мог произойти в начале 1172 г., поскольку смерть Иштвана III наступила 4 марта того же года, когда принц Бела-Алексей находился в Византии. В связи с этим Бела не мог появиться на родине раньше середины 1172 г. Никакого другого сына Стефана, кроме Иштвана III, у Евфросиньи
2 По утверждению Д. Паулера, Бела III заключил герцога Гезу вместе с матерью в крепость Браничево (Раи1ег 1899: 322), однако никаких ссылок на источники историк при этом не приводит.
Мстиславны не было. Самого младшего из ее детей звали Арпадом, но его, скорее всего, уже не было в живых (Pauler 1899: 322). Из каких источников Д. В. Донской взял эти известия, неясно. В конце его статьи приведена библиография, в которую включены все случаи упоминания в источниках не только Евфросиньи Мстиславны, но и Иштвана III, где его мать не упоминается. Таким образом, рассматриваемая статья в словаре Д. В. Донского содержит наряду с реальными фактами и совершенно нереальные сведения. События, связанные с последними годами жизни Евфросиньи Мстиславны, в настоящей работе не рассматриваются.
Последние годы княжения Андрея Боголюбского (11571174) были отмечены стремлением владимирского князя действовать исходя из его убежденности в своем старшинстве над всеми русскими землями. 19 августа 1170 г. умер волынский князь Мстислав Изяславич, и последние пять месяцев правления в Киеве посаженного здесь Андреем на княжение младшего брата Глеба Юрьевича прошли спокойно. Однако 20 января 1171 г. Глеб скончался, и киевский стол занял дорогобужский князь Владимир Мстиславич (15 февраля - 30 мая 1171 г.) - дядя Мстислава Изяславича, которого пригласили в Киев его племянники Давыд и Мстислав Ростиславичи - представители смоленской княжеской ветви. Женой Владимира Мстиславича (вошедшего в историю под прозвищем «Мачешич») была дочь бана Белуша (Белоша) - дяди венгерского короля Гезы II (11411162). Учитывая то, что сестра Владимира была вдовствующей венгерской королевой, можно утверждать, что он имел в то время наиболее тесные родственные связи с Арпадами, однако воспользоваться ими за три с половиной месяца нахождения на киевском столе Владимир, естественно, не смог.
Вокняжение Владимира Мстиславича в Киеве не понравилось Андрею Боголюбскому, который потребовал от него освободить киевский стол для княжившего в Смоленске Романа Ростиславича (1159-1180). Естественная смерть Владимира и приход в Киев Романа в начале июля 1171 г.
способствовали временному успокоению владимирского князя, однако мирный период продлился недолго. 1173 год принес новый, более масштабный конфликт Андрея с Ростиславичами, закончившийся поражением войска собранной Андреем коалиции под стенами Вышгорода. С этого времени владимиро-суздальские князья надолго потеряли влияние в южнорусских землях, поскольку самый выдающийся правитель северо-восточной Руси Всеволод Большое Гнездо (1176-1212) достиг примерно такой же степени вмешательства в политическую жизнь южнорусских княжеств, как Андрей Боголюбский, лишь после смерти киевского князя Святослава Всеволодича (1194). Ставшие же в то время хозяевами положения на юге представители смоленской ветви Мономашичей вернули себе Киев, где вновь сел Роман Ростиславич (1174-1176, с перерывом). Временному прекращению вмешательства владимирских князей в события вокруг Киева способствовала борьба за власть на северо-востоке Руси, развернувшаяся после убийства Андрея Боголюбского (29 июня 1174 г.).
С точки зрения темы настоящей работы имеет значение ситуация, сложившаяся в рассматриваемое время в пограничных с Венгрией княжествах - Галицком и Владимиро-Волынском. Что касается Волыни, то после смерти Мстислава Изяславича ему беспрепятственно наследовал сын Роман Мстиславич (1170-1205), поскольку брат умершего - княживший в Луцке Ярослав Изяславич (1155-1184), как показали последующие события, был нацелен на занятие киевского стола. В целом же ситуация на Волыни в 70-е гг. XII в. была достаточно стабильной. Хотя Роман был внуком Изяслава Мстиславича - брата венгерской вдовствующей королевы Евфросиньи, он, судя по дошедшей до нас информации источников, никак не использовал свои династические связи с Арпадами. Как показали последующие события, Роман Мстиславич в значительно большей степени ощущал себя внуком Болеслава III Кривоустого (1102-1138), поэтому в случаях, когда ему требовалась военная поддержка, волынский князь прежде всего обращался к своему
троюродному брату - краковскому князю Казимиру II Справедливому (1177-1194).
В отличие от спокойной Волыни в Галицком княжестве в начале 1170-х гг. разгорелся конфликт внутри княжеской семьи. Поскольку местный правитель Ярослав Осмомысл (1153-1187) предпочел любовницу Анастасию законной жене Ольге Юрьевне, последняя бежала в 1170 г. в Польшу с сыном Владимиром и группой бояр во главе с Константином Серославичем. Беглецы пробыли во владениях Пястов восемь месяцев. За это время Владимир Ярославич договорился со Святославом Мстиславичем - младшим братом княжившего во Владимире-Волынском Романа - о том, что Святослав даст Владимиру Червен и будет помогать ему в борьбе за галицкий стол, а Владимир, утвердившись в Галиче, отдаст Святославу Бужск.
Владимир и Ольга Юрьевна шли к Червену, когда к ним прибыл гонец с вестью о том, что в Галиче произошло восстание против Ярослава Осмомысла, в результате которого князь был арестован, его любовница «Настаска» сожжена на костре, а их сын Олег отправлен в заточение. Кроме того, восставшие избили сторонников непопулярного князя -«Чаргову чадь». Галичане заставили Ярослава поклясться на кресте «яко ему имЪти княгиню в правду» (ПСРЛ. II 1998: 564). Все это побудило Ольгу и Владимира вернуться в Галич. Около двух лет Ярослав Владимирович выполнял условия данной им клятвы. Однако в 1173 г. Ольга Юрьевна и Владимир Ярославич вновь бегут из Галича, на этот раз в Луцк к Ярославу Изяславичу, обещавшему Владимиру «волости искати». Реакция Ярослава Осмомысла на вторичное бегство своих самых близких родственников показывает, что галичский князь за два года, прошедшие после возвращения жены и сына из Польши, заметно укрепил свое политическое положение. На этот раз Ярослав Владимирович нанял поляков, сжег два города в Луцкой волости и потребовал от Ярослава Изяславича выдать ему непокорного сына. По свидетельству Ипатьевской летописи, луцкий князь испугался разорения своей волости, но отпустил Владимира Ярославича
к дяде - Михалку Юрьевичу, княжившему тогда в Торческе. Оттуда Владимира пригласил к себе черниговский князь Святослав Всеволодович и оставил у себя до начала борьбы за власть в северо-восточной Руси после смерти Андрея Боголюбского (ПСРЛ. II: 571). Что касается Ольги Юрьевны, то она, судя по всему, в Галич уже не вернулась.
С точки зрения темы настоящего исследования важен факт невмешательства венгерской короны в события, развернувшие в соседнем с Венгрией Галицком княжестве, несмотря на то, что в последние годы правления Иштвана III (1162, 1163-1172) Арпады восстановили добрососедские отношения с Галичем. В обоих случаях бегства из Галича жены и сына Ярослава Осмомысла внешней силой, к которой обращались обе враждующие стороны, были польские князья.
Вторая половина 70-х гг. XII в. была отмечена на Руси складыванием новой политической ситуации в связи с временным ослаблением влияния на общерусские дела владимирских князей. Смерть Андрея Боголюбского (1174) привела к борьбе за владимирский стол, в результате которой в северо-восточной Руси появился новый сильный правитель -Всеволод Большое Гнездо, вынужденный в первые годы своего княжения преодолевать последствия недавней борьбы за власть и выстраивать отношения с рязанскими князьями, принявшими активное участие в борьбе за наследие Андрея Юрьевича. Это не давало Всеволоду возможности активно влиять на южнорусские дела, не говоря уже о проведении внешнеполитических акций на южном направлении, что косвенно способствовало утверждению в Киеве главы черниговской ветви Рюриковичей - Святослава Всеволодовича (1176-1194), который до 1180 г. был союзником Всеволода Юрьевича в его борьбе за лидерство в северо-восточной Руси.
Что же касается самого факта перехода Киева в руки одного из потомков Олега «Гориславича», то главной его причиной был отказ смоленских Ростиславичей от борьбы за «матерь городов русских», несмотря на их явное преимущество в силах перед Святославом Всеволодовичем.
Узнав о подходе к Киеву полков Мстислава Ростиславича в 1176 г., Святослав Всеволодич бежал из города, потеряв многих воинов при переправе через Днепр, однако Ростиславичи «не хотяче гоубити Роускои земли и кр(е)сть(ян)скои крови проливати, сгадавше [ХП приб. и] даша Киевъ С(вя)тославоу, а Романъ иде к Смол(е)ньскоу» (ПСРЛ. II: 605). Понимая шаткость своего положения, Святослав в первые годы киевского княжения стремится найти союзников как среди сильнейших русских князей, так и за пределами Руси. В конце 1178 г. он женит своего сына Всеволода (Чермного) на дочери краковского князя Казимира II Справедливого, а в 1179 г. Всеволод Большое Гнездо выдает за другого сына Святослава - Владимира -свою племянницу (дочь Михалка Юрьевича). Для укрепления своего положения в Киеве Святослав Всеволодович созывает в 1180 г. снем черниговских князей, на котором дает понять Ольговичам, что он остается их лидером и заинтересован в их сплочении вокруг него в условиях сохранявшегося противостояния с Ростиславичами.
Как указывалось выше, избрание Белы-Алексея на венгерский престол «по старшинству» не избавило его от притязаний на корону св. Иштвана со стороны его младшего брата - герцога Гезы, которого поддерживала их мать Евфросинья Мстиславна. После неудачного похода в Венгрию в 1174 г. Геза находился в Австрии под защитой Генриха II Язомирготта. Пребывание герцога Гезы в Австрии, безусловно, представляло для Белы III угрозу нового вторжения его мятежного брата в пределы Венгерского королевства. Все попытки короля добиться от Генриха II выдачи Гезы не увенчались успехом. Тогда в 1176 г., когда пошел уже третий год пребывания Гезы в Австрии, Бела III попытался решить эту проблему вооруженным путем.
О походе большой военной коалиции против герцога Генриха повествует т. н. «Хроника, собранная Великим пресвитером», написанная в монастыре немецкого города Райхерсберга в 1195 г. и доведенная до этого же года. Здесь в начале статьи под 1176 г. можно прочитать: «Князь чехов
вторгся в Австрию в месяце августе с многочисленным войском, (состоявшим из) чехов, венгров, поляков, русских и достигавшим почти 6G тысяч. ...» («A. 1176. Dux Boemorum intravit partes Orientis in mense Augusto cum exercitu multo Boemorum, Ungarorum, Polanorum, Ruzenorum, usque ad 6G ferme milia») (Magno presbytero 1S61: 5G1). В. Т. Пашуто, затрагивая этот эпизод, справедливо называет организаторами похода чешского короля Собеслава II (1173-117S) и князя Конрада Зноемского (Пашуто 196S: 1S5), поскольку на это указывает хронист. Однако, судя по характеру повествования цитируемой хроники, главную роль в рассматриваемых событиях играл венгерский король Бела III, поскольку он обладал самым сильным войском среди соседей Австрийского герцогства, заметно превосходившим армии чешского князя и польских князей. Это вторжение, однако, не заставило Генриха Язомирготта выдать венгерскому королю герцога Гезу, поэтому в конце того же года враги Генриха II вновь разорили его владения.
С точки зрения темы настоящей работы важным вопросом является установление имени князя «рузeнов», направившего свое войско на помощь венгерскому и чешскому королям. В летописных памятниках и других древнерусских источниках отсутствуют какие-либо сведения об этом походе. Наиболее вероятной кандидатурой на роль союзника названных государей видится галичский князь Ярослав Владимирович. В. Т. Пашуто подкрепляет эту гипотезу следующими соображениями: «Судя по галицко-польским отношениям, это могли быть войска Осмомысла. Но вообще-то полностью разобраться в значении известий о русско-чешских отношениях можно будет после их сопоставления с чешско-польско-немецкими. Впрочем, уже и сейчас можно судить о важности сближения между Русью и Чехией, особенно для их взаимоотношений с Византийской и Германской империями. Русско-чешские культурные и церковные связи подкрепляют заключения этого рода» (Пашуто 196S: 1S5).
Прочный союз между Белой III и Мануилом I Комнином должен был проецироваться и на отношения Арпадов к правителям, с которыми у Византии были давние союзнические отношения, в том числе к галичским князьям. Эти соображения согласуются с гипотезой В. Т. Пашуто, который в соответствующем разделе своего капитального труда по истории внешней политики Древней Руси, посвященном русско-венгерским отношениям эпохи Белы III, не рассматривает войну 1176 г., считая ее событием, относящимся к связям Чехии с русскими князьями. Однако все изложенные в настоящем разделе рассуждения противоречат точке зрения, господствующей в наши дни в чешской историографии, где принято считать, что «рузены» в рассматриваемых событиях 1176 г. не участвовали (Blahova, Frolik, Provantova 1999: 646) 3 . Данное обстоятельство вызывает недоумение, поскольку в издании хроники, собранной Великим пресвитером, осуществленном в 1861 г. Г. Х. Пертцем и до сих пор не потерявшем своего научного значения, даже в разночтениях имеются в виду «рутены» (Magno presbytero 1861: 501).
В немецкоязычных работах, в которых затрагивается данный сюжет, мне не встретились попытки заменить «рузенов» на саксов, они упоминаются вместе4. Венгерские историки долгое время придерживались буквальной трактовки рассматриваемого свидетельства. Так, в своде средневековых источников, в которых содержатся упоминания о венграх, изданном Ф. А. Гомбошем, процитирован отрывок из «Хроники, собранной Великим пресвитером», в котором упомянуты «Ruzeni» (Gombos 1937: 1485). В своде упоминаний источников о Беле III, переведенных на венгерский язык, изданном в Венгрии в 1981 г., в статье
3 Автором главы, в которой рассматривается это событие, является Мария Блахова.
4 В фундаментальном хронологическом справочнике по истории Австрии, составленном Вальтером Кляйнделем, в качестве союзников Собеслава II во время его вторжения в Австрию перечислены поляки, русские, саксы, венгры и штирийцы (Юег^е! 1978: 47).
хроники Великого пресвитера под 1176 г. также фигурируют «русские» (III. Вё1а emlëkezete: 91). Однако в той же самой цитате, приведенной в книге Ф. Макка по венгерской истории XII в., вышедшей в свет в 2000 г., «русские» по непонятной причине пропущены, хотя поставленное в середине цитаты многоточие свидетельствует о том, что венгерский исследователь в данном случае, скорее всего, не захотел приводить весь перечень участвовавших в походе этнических групп (Макк 2000: 160).
А. В. Флоровский в своем капитальном труде по истории русско-чешских отношений Х-ХУШ вв. также пишет о том, что «в августе 1176 г. русские вспомогательные отряды упоминаются в составе войска, с которым князь Собеслав II и кн. Конрад Зноемский начали военные действия против Австрии - против герцога Генриха Язомиргота, это были, вероятно, наемные воины». В примечании к этой фразе приводится библиография работ, авторы которых упоминают об участии русских отрядов в боевых действиях в Австрии в 1176 г., и там же указывается на то, что в сочинении Вацлава Новотного русские не упомянуты (Флоровский 1935: 91-92)5. Обращает на себя внимание также тот факт, что ни А. В. Флоровский, ни В. Т. Пашуто, который, судя по приведенной в его труде библиографии, также знал «Чешскую историю» В. Новотного, не приводят аргументацию названного чешского историка. Начатая В. Новотным традиция дожила до наших дней. Так, специалист по истории русско-венгерских отношений домонгольского периода М. Фонт нигде в своих работах не затрагивает эпизода об участии русских отрядов в походе Собеслава II и Конрада Зноемского в Австрию в 1176 г. В новейшем многотомном академическом издании по чешской истории с древнейших времен до наших дней при описании событий 1176 г. вместо «рузенов» в списке союзников Собеслава II указаны саксы (В1а^уа, FroHk, Р1^ап1оуа: 646).
5 При этом приведена ссылка на: (№оуо1пу 1912: 1035).
Заканчивая тему борьбы герцога Гезы за корону св. Иштвана, необходимо дать краткую справку о дальнейшей судьбе мятежного брата Белы III. После смерти своего покровителя Генриха II Язомирготта, последовавшей 13 января 1177 г., Геза бежал к Собеславу II - одному из организаторов разорения австрийских земель в 1176 г. Парадоксальность выбора герцога Д. Паулер объясняет следующим образом: «К Собеславу II, как к ставленнику императора Фридриха I, бежал, следовательно, герцог Геза, когда 13 января 1177 г. умер австрийский герцог Генрих, и его надежды на то, что с его помощью они попадут к Фридриху I и он сможет получить венгерскую корону ценой того, что признает Венгрию находящейся под властью императора. Однако Собеслав II больше думал о союзе с Белой III, чем император Фридрих I, и вопреки интересам немецкой державы» (Pauler 1899: 323). Поэтому Собеслав в том же 1177 г. выдал Гезу Беле III, вновь подвергшему брата заключению, теперь уже на более длительный срок -до 1189 г.
В венгерской историографии закрепилось мнение о том, что вместе с Гезой тогда же была посажена в крепость Браничево его мать Евфросинья Мстиславна. Об этом писал еще Д. Паулер. Основания для того предположения историк видит в том, что в 1177 г. Бела III совершил жестокую расправу над сторонниками Евфросиньи: «одному из них, ишпану Вате выкалывают глаза, калочского архиепископа -Иштвана, который только еще был избран и не посвящен в архиепископы - лишают кафедры» (Pauler 1899: 323). Однако эта гипотеза не подтверждается однозначно сведениями источников, поэтому среди венгерских исследователей нет единства по вопросу о дате ареста Белой III своей матери. Согласно имеющейся в распоряжении историков информации, вдовствующая королева могла быть заключена в названную крепость и в середине 80-х гг. XII в.
Вопрос о том, когда на землях по другую сторону Карпат появляются предки современных русинов, до сих пор остается нерешенным, причем отчасти этому мешает политическая
направленность, которую придают ему некоторые исследователи, особенно те из украинских историков, кто считает русинов не отдельной народностью, а частью украинского этноса (Поп 2006: 66-74). По моему мнению, восточные славяне жили по обеим сторонам северо-восточных отрогов Карпат еще до «обретения родины» венграми на рубеже IX-X вв., чему есть много косвенных данных источников, которые историки либо необоснованно относят к Днепровской Руси, либо без достаточных доказательств считают недостоверными (Юрасов 2013: 6-28).
Современные венгерские исследователи датируют начало миграций русского населения на земли венгерской короны не ранее второй половины XII в. Что же касается актового материала, подтверждающего появление в Венгерском королевстве топонимов, в которых проявляется этникон «орос» («русский, русин»), то самые ранние из дошедших до нас документов о королевских пожалованиях земельных владений с проживающим на них населением относятся к первой трети XIII в.(Krist6, Makk, Szegfu 1973: 12-14). Правда, историческая память венгерского народа сохранила предание о приходе в Венгрию некоторого количества русских при Калмане Книжнике (1095-1116) в качестве королевских телохранителей. Это предание отразилось в королевском дипломе от 1326 г., свидетельствующем о том, что жители деревни Надьороси считали себя потомками этих телохранителей.
От времени Белы III до нас дошел один диплом, содержание которого также дает материал для выводов о миграции русского населения на земли венгерской короны в то время. Речь идет о документе, выданном в комитате Темеш, который датируется 1177 г. Текст диплома издан в выпуске XXIII венгерского периодического издания «Архивные публикации». Здесь можно прочитать: «...простирается по направлению к дому русского» («...protenditur versus domum Ruteni») (Borsa 1945: 213). Как видно из приведенной цитаты, в деревне, о которой идет речь, в то время жил только один
русский (скорее всего, с семьей), но впоследствии на его базе возникло селение под названием Ороси (Кришто 2004: 43).
На этом основании Д. Кришто, опираясь также на данные о единичных упоминаниях в актовом материале королевства Венгрии населенных пунктов, названия которых происходят от этнонимов «чех», «хорват» и т. п., считает, что «нельзя говорить... о поселениях с многочисленным русским (чешским, хорватским и т. п.) населением» (Кришто 2004: 43). Таким образом, венгерский исследователь фактически отрицает возможность массового переселения русских на земли венгерской короны в то время, с чем можно согласиться. Д. Кришто, безусловно, прав, указывая на единичность упоминания русского поселянина в актовом материале XII в. Однако, по моему мнению, в данном случае возникает проблема происхождения этого русского домохозяина. Вполне возможно, что он переселился в комитат Темеш вовсе не из Днепровской Руси, а из верховьев Тисы, где издревле проживали восточные славяне, причислявшие себя к русам6. Кстати, названный комитат находился в южной части владений Арпадов, непосредственно соприкасаясь с двумя банатами - административно-территориальными образованиями, которые венгерские короли основывали на вновь присоединяемых землях южных славян. От галицко-венгерской границы Темеш находился на расстоянии 350400 км. Чтобы добраться туда из юго-западной Руси, нужно было пройти почти десяток комитатов.
Все это, несмотря на то что вокруг «дома русского» возникло впоследствии поселение Ороси («Русское»), не дает никаких оснований говорить о большом размахе миграций русского населения на земли венгерской короны в XII в. Более того, географическое положение комитата Темеш убеждает меня в том, что переселиться туда мог скорее русин из
6 О том, что этникон «рус» мог распространяться в раннее Средневековье на всех восточных славян, писал находившийся в эмиграции русский историк А. В. Соловьев: Soloviev 1956: 149-150). Его мнение поддержал В. В. Седов (Седов 2002: 526).
бассейна Верхней Тисы, имевший определенные представления о географии своей страны, чем житель одного из русских княжеств, который, перевалив через Карпаты, отправился бы «по диагонали» из северо-восточной окраины Венгрии на ее южные приграничные земли. Мест для проживания было достаточно как в соседних с Русью комитатах (Унг, Берег, Земплен, Марамарош), так и в Трансильвании, поэтому переселенцам из Днепровской Руси не нужно было отправляться так далеко почти через всю Венгрию.
Первые пять лет правления в Венгрии Белы III были, не в последнюю очередь, наполнены борьбой с матерью, младшим братом и их австрийскими родственниками. Это потребовало привлечения помощи извне, в том числе, из Руси, - скорее всего, отрядов Ярослава Осмомысла. После 1177 г. источники умалчивают об этом. Смерть Мануила I Комнина (1180) побудила венгерского короля начать широкую экспансию на Балканах. До нас не дошло никаких сведений о союзнических отношениях Белы III с Ярославом в 80-е гг. XII в. Возможно, это связано с нахождением у власти в Византии в 11801185 гг. (сначала в качестве регента, а с 1183 г. - императора) Андроника Комнина, который, судя по всему, приходился двоюродным братом Ярославу Осмомыслу.
Автор: Юрасов Михаил Константинович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН (ул. Дм. Ульянова, 19, Москва, 117292, Россия). mihail_yurasov@mail.ru
Литература, использованная в статье
Донской 2008 - Донской Д. В. Рюриковичи. Исторический словарь. М., 2008. 864 с.
Кришто 2004 - Кришто Д. Русские в Венгрии в эпоху династии Арпадов // Венгры и их соседи по Центральной Европе в Средние века и Новое время (Памяти В. П. Шушарина) / Центрально-европейские исследования. Вып. 3. М., 2004. С. 41-53.
Пашуто 1968 - Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М.,
1968.
Поп 2006 - Поп И. Энциклопедия Подкарпатской Руси. Изд. 2-е. Ужгород, 2006.
ПСРЛ. II 1998 - Полное собрание русских летописей. Т. II. Ипатьевская летопись [Репр.]. М., 1998.
Седов 2002 - Седов В. В. Славяне. Историко-археологическое исследование. М., 2002.
Флоровский 1935 - Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Очерки истории чешско-русских отношений (X-XVIII вв.). Т. I. V Praze, 1935.
Юрасов 2013 - Юрасов М. К. Подкарпатская Русь - одна из колыбелей христианства у восточных славян. Очерки ранней истории русинов. Saarbrücken, 2013.
Arnoldi 1861 - Arnoldi «Chronica Sclavorum» / Ed. G. H. Pertz // Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. T. XXI. Hannoverae, 1861. P. 115250.
Blahova, Frolik, Provantova 1999 - Blahova Marie, Frolik Jan, Provantova Nad'a. Velke dejiny zemi koruny ceske. Sv. I. Do roku 1197. Praha, 1999.
Borsa, 1945 - Borsa I. III. Bela 1177. evi könyvalaku privilegiuma az aradi kaptalan szamara // Leveltari Közlemenyek. XXIII (1945). 205-218. l.
Gombos 1937 - Gombos, Ferenc Albin. Catalogus fontium historiae Hungaricae aevo ducum et regum ex stirpe Arpad descendentium ab anno Christi 800 ad annum 1301. T. II. Budapestini, 1937.
III. Bela emlekezete - III. Bela emlekezete. A szöveganyagot valogatotta, forditotta, a bevezetöt es a jegyzeteket irta Kristö Gy. es Makk F. Bp., 1981. 214 l.
Kleindel 1978 - Kleindel Walter. Österreich. Daten zur Geschichte und Kultur. Wien, 1978.
Kristö, Makk, Szegfü 1973 - Kristö Gy., Makk F., Szegfü L. Adatok «korai» helyneveink ismeretehez // Acta Unibversitatis Szegediensis de Attila Jözsef nominatae. Acta Historica. T. XLIV. Szeged, 1973.
Magno presbytero 1861 - Chronica collecta a Magno presbytero / Ed. W. Wattenbach // Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. Hannoverae, 1861. T. XVII. P. 476-523.
Makk 2000 - Makk F. A tizenkettedik szazad törtenete. Bp., 2000. MT - Magyar törtenet tiz kötetben. I. k. Elözmenyek es a magyar törtenet 1242-ig. Föszerk. Gy. Szekely. 2. kiad. Budapest, 1987.
MTK - Magyarorszag törteneti kronolögiäja. I. A kezdetektöl 1526-ig. 3. kiad. Föszerk. K. Benda. Budapest, 1986.
Novotny 1912 - Novotny Vaclav. Ceske dejiny. I. 2. Praha, 1912. Pauler 1899 - Pauler Gy. A magyar nemzet törtenete az Arpadhazi kiralyok alatt. I. k. Budapest, 1899.
Simonis de Keza 1937 - Simonis de Keza Gesta Hungarorum / Ed. A. Domanovszky // Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum
regumque stirpis Arpadianae gestarum / Edendo operi praefuit E. Szentpetery. Vol. I. Budapestini, 1937. P. 129-194.
Soloviev 1956 - Soloviev A. Der Begriff «Russland» im Mittelalter // Studien zur älteren Geschichte Osteuropas. Teil I. Graz; Köln. 1956. S. 149-168.
Information about the article Author: Mikhail K. Yurasov - Ph D in History, the senior researcher in Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences (117292, Dm. Ulianova str., 19, Moscow, Russia). mihail_yurasov@mail.ru
Title: Hungary and the Russian lands during the reign of Bela III and Yaroslav Osmomysl.
Summary: The first 15 years of the reign of Bela III (1172-1196) was filled with the struggle of the king with his brother Geza, who were supported by their mother Evfrosinia Mstislavna, and after the death of the Byzantine Emperor Manuel I Komnenos (1180) -a new phase of the Hungarian expansion in the Balkans. Someone from Rurikovichi, most likely, the prince of Halych Yaroslav Osmomysl, have been providing military assistance to the Hungarian king in his fight with the Austrian Duke Henry, who gave refuge gaze. Yaroslav Vladimirovich in the fight against Halych boyars did not attract Hungarian help. In the present time, appears the first mention of the Russian in the Hungarian Royal diplomas.
Key words: Bela III, Yaroslav Osmomysl, hungary-halych relations, Russians in the Hungary in the middle age.
References (transliterations)
Donskoy D. V. Ryurikovichi. Istoricheskiy slovar' [Rurikovichi. Historical dictionary]. Moscow, 2008. 864 p. (In Russian).
Kristo D. Russkiye v Vengrii v epokhu dinastii Arpadov [Russians in Hungary in the era of the Arpads dinasty], in: Vengry i ikh sosedi po Tsentralnoy Evrope v Sredniye veka i Novoye vremya [Hungarians and their neighbors in Central Europe in the Middle Ages and New Time] (=Tsentralnoevropeyskiye issledovaniya. Issue. 3). Moscow, 2004, pp. 41-53. (In Russian).
Pashuto V. T. Vneshnyaya politika Drevney Rusi [Foreign policy in the Ancient Russia]. Moscow, 1968. 474 p. (In Russian).
Pop I. Encyklopediya Podkarpatskoy Rusi [Encyclopedia of the Subcarpatian Rus]. Uzhgorod, 2006. 412 p. (In Russian).
Polnoye sobraniye russkikh letopisey [Full collection of the Russian Chronicles]. Vol. 2. Moscow, 1998. 648 p. (In Russian).
Sedov V. V. Slavyane. Istoriko-arkheologicheskoye issledovaniye [Slavs. Historical and archeological research]. Moscow, 2002. 622 p. (In Russian).
Florovskiy A. V. Chekhi i vostochniye slavyane. Ocherki istorii cheshsko-russkikh otnosheniy (X-XVIII vv.) [The Czechs and the Eastern Slavs. Essays
on the history of Czech-Russian relations]. Vol. 1. Prague, 1935. 527 p. (In Czech).
Yurasov M. K. Podkarpatskaya Rus - odna iz kolybeley khristianstva u vostochnykh slavyan. Ocherki ranney istorii rusinov [Subcarpatian Rus is one of the cradles of Christianity among the Eastern Slavs. Essays on the early history of Rusyns]. Saarbrücken, 2013. 131 p. (In Russian).
Arnoldi "Chronica Sclavorum" / Ed. by G. H. Pertz, in: Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. Vol. 21. Hannover, 1861, pp. 115-250. (In Latin).
Blahova M., Frolik J., Provantova N. Velke dejiny zemi koruny ceske [History of the land of the Czech crown]. Vol. 1. Prague, 1999. 800 p. (In Czech).
Borsa I. III. Bela 1177. evi könyvalakü privilegiuma az aradi kaptalan szamara [Diploma of 1177 of Bela III in the form of the book to the capotulum of Arad]. Leveltari Közlemenyek. 1945, vol 23, pp. 205-218. (In Hungary).
Chronica collecta a Magno presbytero / Ed. by W. Wattenbach. in: Monumenta Germaniae Historica Scriptores. Hannoverae, 1861. Vol. 17, pp. 476-534. (In Latin).
Gombos F. A. Catalogus fontium historiae Hungaricae aevo ducum et regum ex stirpe Arpad descendentium ab anno Christi 800 ad annum 1301. Vol. 2. Budapest, 1937, pp. 813-1715. (In Latin).
III. Bela emlekezete [Written monuments of the era of Bela III]. A szöveganyagot valogatotta, forditotta, a bevezetöt es a jegyzeteket irta Kristö Gy. es Makk F. Budapest, 1981. 216 p. (In Hungary).
Kleindel W. Österreich. Daten zur Geschichte und Kultur [Austria. Information about history and culture]. Wien, 1978. 569 p. (In German).
Kristö Gy., Makk F., Szegfü L. Adatok "korai" helyneveink ismeretehez [Early data for the study of our toponyms]. Acta Unibversitatis Szegediensis de Attila Jozsef nominatae. Acta Historica. 1973, vol. 44. 96 p. (In Hungary).
Magyar törtenet tiz kötetben. I. k. Elozmenyek es a magyar törtenet 1242-ig. [Hungarian history in ten volumes. Vol. I. Prehistory and the Hungarian history until 1242] Föszerk. Gy. Szekely. 2. kiad. Budapest, 1987. 1812 p. (In Hungary).
Magyarorszag törteneti kronolögiäja. I. A kezdetektol 1526-ig. [Hungarian historical chronology. Vol. I. Since origins until 1526] / Ed. by K. Benda. Budapest, 1986. 355 p. (In Hungary).
Makk F. A tizenkettedik szazad törtenete [The history of the twelths century]. Budapest, 2000. (In Hungary).
Novotny V. Ceske dejiny [History of the Czech]. Vol. I. 2. Praha, 1912. 1085 p. (In Czech).
Pauler Gy. A magyar nemzet törtenete az Arpadhazi kiralyok alatt. I. k. [The history of Hungarian people under the kings of the house of Arpads]. Budapest, 1899. 519 p. (In Hungary).
Simonis de Keza. Gesta Hungarorum, in: Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum regumque stirpis Arpadianae gestarum / Edendo operi praefuit E. Szentpetery. Vol. I. Budapestini, 1937, pp. 129-194. (In Latin).
Soloviev A. Der Begriff "Russland" im Mittelalter [The term "Russia" in the Middle Ages], in: Studien zur älteren Geschichte Osteuropas. Graz; Köln. 1956. Pt. 1., pp. 149-168. (In German).
The paper submitted on 19.12.2017 The paper is admitted for publication on 01.02.2018
