CC BY
29
УДК 821.161.1.09"20"
Спиридонова Лидия Алексеевна
доктор филологических наук, профессор Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН, г. Москва
ВЕЛИКИЙ СЫН РОССИИ
Небывалая популярность молодого Горького сделала его всемирно известным писателем. В первые годы ХХ века его произведения уже были переведены на двадцать иностранных языков. Писатель всегда пытался решить важнейшие общественно-политические, исторические, философские, этические, эстетические проблемы, которые волнуют и людей ХХ1 века. Он откликался на все значимые события эпохи: «хождение в народ», распространение марксистских идей, первая русская революция, события 1917 г., первая мировая и гражданская войны, смерть Ленина и партийная борьба в СССР, политические процессы 1930-х гг., индустриализация, коллективизация, культурное строительство. Он умирал, когда на страну надвинулась угроза фашизма, разоблачению которого он посвятил все последние годы жизни. В статье рассматриваются основные черты творчества Горького, принесшие ему всемирную славу
Ключевые слова: М. Горький, мир слава, проблемы, события, эпоха.
Всемирная слава пришла к Горькому, когда ему исполнился 31 год. В 1899 г. восемь произведений из недавно опубликованных «Очерков и рассказов» были переведены на семь иностранных языков, а в первые годы ХХ в. уже на 20 языков. Художник М. Нестеров писал в 1901 г.: «Какой вихрь успеха у нас и за границей переживает сейчас Горький. Это один из популярнейших писателей Европы, и все это в 5-6 лет» [8, с. 158]. О том же свидетельствовал в 1902 г. известный критик Л.Е. Оболенский, который даже попытался объяснить, «в чем причина такой быстрой и широкой всемирной славы» [9, с. 87]. Признав, что Горький пользуется огромным вниманием во всем мире (его переводят, о нем пишут критики, о нем спорят), Оболенский заметил: «Я не говорю уже о Франции, но даже в суровой и негостеприимной Англии солиднейшие ежемесячные журналы посвятили в прошлом году М. Горькому по нескольку статей. В Германии и Америке тоже» [9, с. 87].
Говоря о причинах популярности Горького, Оболенский утверждал, что Чехов и Горький, каждый по-своему, талантливо отразили характерные черты не только русской, но и европейской жизни. Он писал: «Это - всеобщее явление какого-то душевного измельчания, духовной приниженности и падения, разложения жизни и тоскливого брожения. Везде упадок высших идеалов и борьбы за них, везде господство чисто промышленных целей и планов, измельчание характеров, чувств, идеалов; везде пессимизм и крайнее отрицание, создавшее на Западе Шопенгауэров и Ницше» [9, с. 97]. Секрет популярности Горького Оболенский увидел в том, что он «нашел в своей лире песни совсем иного рода, песни надежды и веры, бодрящие, заставляющие подняться "ехсеЫог", проникнуться энтузиазмом <...> сама русская жизнь, народная русская жизнь выдвинула другого певца, представляющего противоположный полюс - надежды, бодрости, веры, смелости <...> Явился Максим Горький. И вот чем объясняется его небывалый успех» [9, с. 98].
Успех и в самом деле был небывалый. Обозреватель газеты «Волгарь» С. Яковлев в статье «Иностранцы о Горьком» привел отзывы девяти известных иностранных критиков о раннем творчестве писателя. Все они отмечали такие характерные черты его произведений, как романтизм и пессимизм. Критик Алкали даже утверждал, что после Шопенгауэра он «самый решительный пессимист в Европе», ибо «дух Байрона и Клейста снова возродился в Горьком» [11, с. 2]. Литературовед Нор-ден отметил необычное сочетание детской наивности и глубокой жизненной философии в его творчестве; К. Скапинелли писал: «Горький - Прометей, приносящий с неба на землю священный огонь, социальный реформатор, даже в известном смысле апостол» [11, с. 2].
Анализируя повесть «Трое», К. Гольм заметил, что она «не теряет ничего при сравнении даже с "Преступлением и наказанием" Достоевского». Диллон писал: «Подобно двум нитям, проходящим почти через все произведения Горького, две системы этики противопоставляются в них одна другой: христианство и его отрицание» [11, с. 2]. Поражает отзыв графа де Суассона, который назвал главным свойством Горького аристократизм и сравнил его бродяг с героями Ницше. Он писал: «Его бродяга не что иное, как олицетворение индивидуализма. Он враг всяких цепей, как железных, так и золотых». Главным героем Горького критик назвал «дух человеческий в его бесконечном искании правды» и заметил: «В своих бродягах Горький достиг самого высокого символизма, вдохновенной и утонченной аллегории» [11, с. 2].
В том же году литературный обозреватель журнала «Русский вестник» (№ 7) поместил критические статьи о Горьком иностранных писателей Мельхиора де Вогюэ, Георга Брандеса и Диллона. В 1904 г. появилась книга «Иностранная критика о Горьком», в которую были включены статьи известных зарубежных авторов из английской, немецкой, французской, шведской, датской, итальянской, испанской печати. Слава писателя росла, как
10
Вестник КГУ ^ № 1. 2018
© Спиридонова Л.А., 2018
снежный ком. Об этом свидетельствует реакция известных во всем мире представителей литературы, науки, искусства и общественных деятелей на арест Горького в январе 1905 г и заключение его в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Протесты и манифестации в защиту писателя с требованием немедленно освободить его прокатились по всему миру.
Общественные организации Западной Европы в Германии, Италии, Англии, Франции, Австрии, Дании, Норвегии, Финляндии и в других странах собрали миллионы подписей под петициями в его защиту. Не удивительно, что вся дальнейшая жизнь Горького была под пристальным вниманием поклонников и недругов, друзей во всем мире и злопыхателей всех национальностей. Прошло 150 лет со дня его рождения, но информационная война не утихает вокруг писателя, который всегда был на переднем крае ожесточенной идеологической борьбы в мире.
М.А. Нексе писал: «Духовная жизнь человечества, развиваясь, проявляется время от времени настолько своеобразно, что все существенные ее черты концентрируются в одной единственной личности. Одним из таких избранных является Максим Горький» [цит. по: 7, с. 5]. Перечитывая его произведения сегодня, мы удивляемся глубине постижения исторических событий, актуальности многих мыслей и пророческому предвидению будущего. Писатель всю жизнь пытался решить важнейшие общественно-политические, исторические, философские, этические, эстетические проблемы, которые волнуют и людей ХХ1 века.
Часто находясь в центре событий мирового значения, Горький запечатлел в своем творчестве эпоху войн и революций, процессы кардинальной переоценки ценностей, зарождение и развитие нового типа сознания, возникновение социалистической культуры. Он откликался на все важнейшие события эпохи: «хождение в народ», распространение марксистских идей, первая русская революция, события 1917 г., Первая мировая и Гражданская войны, смерть Ленина и партийная борьба в СССР, политические процессы 1930-х гг., индустриализация, коллективизация, культурное строительство. Горький умирал, когда на страну надвинулась угроза фашизма, разоблачению которого он посвятил все последние годы жизни. Сохранились сказанные в бреду слова писателя: «Будет война... Нужно готовиться...» [1, с. 47].
После 1928 г. Горький фактически стал руководителем литературы нового мира, возникающего не только в России, но и на всей планете. Об этом свидетельствовал вышедший в 1960 г. восьмой том «Архива А.М. Горького» «Переписка А.М. Горького с зарубежными литераторами». В нем представлены письма к Горькому крупнейших литераторов и общественных деятелей 23 стран, содержащие
высочайшую оценку творчества и личности писателя. Среди них Б. Шоу, Г. Уэллс, С. Цвейг, Б. Брехт, Д. Голсуорси, А. Барбюс, Э. Синклер, Г. Брандес, Ф. Элленс и многие другие. Р. Роллан, который был связан с Горьким двадцатилетней перепиской и добрыми дружескими отношениями, писал ему, поздравляя с 50-летием: «...вся Ваша жизнь связана с концом старого мира и возникновением среди бурь мира нового. Вы были как бы гигантской аркой между прошлым и будущим, да и поныне служите аркой между Россией и Западом. Я склоняюсь перед аркой. Она возвышается над дорогой» [6, с. 20].
Об огромной популярности Горького в мире свидетельствуют фундаментальные иноязычные библиографии: «Горький во Франции» (Париж, 1968), «Максим Горький в Германии» (Берлин, 1968) и др. Но внушительнее всего выглядят письма самого Горького к иностранным корреспондентам, опубликованные во второй серии его полного собрания сочинений - «Письмах» - в конце ХХ - нач. ХХ1 в. Первое из них написано 26 мая (8 июня) 1901 г. в США. Обращаясь к издателям старейшей американской фирмы «Сыновья Ч. Скрибнера», Горький дает им «исключительное право издания» повести «Фома Гордеев» и других своих произведений в Америке. В те же годы началась переписка с переводчицей этой повести И. Хепгуд, немецким режиссером М. Рейнгардтом, основателем Берлинского театра, где с огромным успехом шли пьесы Горького и многими другими деятелями культуры. Последние письма написаны незадолго до смерти писателя - П. Рутенбергу, Р. Роллану, А. Мальро и др.
Общее количество иностранных адресатов писателя достигает 400, но и эта цифра не окончательная. Большое число писем (он, по собственному признанию, написал их 20000) не разыскано или пропало. Один только перечень имен корреспондентов Горького поражает своей значимостью и разнообразием. В нем государственные и политические деятели (Б. Муссолини, Т. Масарик, Э. Эррио), известные социал-демократы (К. Каутский, А. Бебель,, М. Хилквит), ученые и философы (Г. Джемс, Ф. Нансен, А. Лабриола, Э. Ферри, А. Каун), издатели и редакторы разных зарубежных изданий, журналисты и литературоведы, простые рабочие и даже дети. Если учесть, что Горький получал десятки тысяч писем из всех уголков земного шара, можно понять, почему его называли писателем «европейски знаменитым» и «всемирно услышанным».
Философско-эстетическая мысль Горького всегда была устремлена к идеалам разума, добра, человечности и справедливости. Его волновали вопросы веры и безверия, соотношение религии и социализма, свободы и необходимости, права сильного и защиты слабого, правды и «утешающей лжи», индивидуализма и коллективизма, гуманиз-
ма и насилия. Прославляя Человека с большой буквы, он искренне верил, что мир может изменить активная созидательная работа нового героя -пролетарского революционера. «Бог-народушка», которого он воспевал в повести «Исповедь», был для писателя символом религии будущего, новой веры, которая перестроит мир по законам правды и справедливости.
Горького довольно долго привлекала идея «собирания» людей в единого Человека, становящегося богом - «народушкой бессмертным». Возникнув под влиянием идей американского прагматизма и философии А. Богданова, В. Базарова и А. Луначарского, идеалистический мотив богостроительства, прозвучавший в повестях «Мать» и «Исповедь», рассорил Горького с Лениным и другими большевиками-ленинцами. Но именно так, как новую веру, понимал писатель идеи социализма и, соответственно, задачи социал-демократии. В 1906 г. он писал: «Да здравствует эта новая религия, которая освободит бедных от оков бедности, а богатых - от позорного бремени золота и предрассудков » [4, с. 168].
Горьковское понимание социализма как способа обновления не только экономической, но и духовной жизни общества с помощью всестороннего развития Человека было фактически синтезом марксистских и ницшеанских идей. Этот симбиоз в те годы был характерен не только для русских, но и для европейских мыслителей. Поставив на место Бога «призрак коммунизма», западные социал-демократы тоже размышляли о социализме как способе гармонизации мира и человека. Познакомившись в Европе с К. Каутским и А. Бебелем, Горький поверил в необходимость пропагандировать «социалистическое религиозное сознание», считая, что лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» означает не только призыв к классовой борьбе с капиталом, но и необходимость выработать коллективистское самосознание пролетариата. В статье «Разрушение личности» (1908) он убежденно доказывал, что индивидуализм неминуемо ведет к деградации человека, а сплоченный общими идеями коллектив способен творить чудеса.
Побывав в 1906 г. в Америке, познакомившись с профессорами Колумбийского и Гарвардского университетов, с философом У Джемсом и другими лекторами «философской школы», с американскими социалистами-фабианцами [см.: 10], Горький заинтересовался концепцией прагматизма, в центре которой был человек с его конкретными интересами и переживаниями. Рассуждая о том, что мысль - это функция познания, прагматисты пытались определить понятие «сверхчеловеческой личности», которая, якобы, исполняет особенно ценные человеческие намерения. Поскольку они рассматривали два аспекта «чистого опыта» - материальный и духовный - допускалась возмож-
ность существования Абсолюта (иначе говоря, Бога). Религию прагматисты считали вторжением подсознательного в человеческую жизнь и результатом свободного выбора человека.
Нетрудно заметить, что некоторые стороны философии прагматизма были не чужды Горькому. Певец Человека с большой буквы, он всегда ратовал за свободу волеизъявления и мысли. 24 ноября 1899 г. он писал И.Е. Репину, что «человеку очень нужна свобода, и в свободе думать по-своему он нуждается больше, чем в свободе передвижения» [3, т. 1, с. 377]. Как мы видим, философские взгляды Горького складывалась под воздействием не только русских, но и общемировых идей, распространенных в начале ХХ в. Его богостроительство, безусловно, отразило мысли, свойственные «другим большевикам», основавшим на Капри партийную школу, не признанную Лениным и его сторонниками. Но не только. Сама мысль о «многообразии религиозного опыта» у человека будущего была близка попыткам французских якобинцев создать новую «республиканскую религию» для народа, идеям английских позитивистов и американских прагматистов. При всем том Горький резко отличался и как мыслитель, и как революционер не только от «опортунистов-бернштейнианцев», но и от фабианцев или итальянских «левых социалистов». Осуждая реформаторство всех видов, он верил, что только революционные преобразования могут изменить мир и самого человека.
Создавая в Америке повесть «Мать» как новое «Евангелие» для пролетариата, писатель скептически относился к попыткам прагматистов приспособить веру в Бога к реальным потребностям американских бизнесменов. В очерке «Один из королей республики» он создал обобщенный сатирический портрет американского миллионера, который рассуждает о религии, необходимой народу: «Религия -масло. Чем обильнее мы будем смазывать ею машину жизни, тем меньше будет трение частей, тем легче задача машиниста <...> Социалисты - песок в машине жизни, песок, который проникая всюду, расстраивает правильную работу механизма. У хорошего правительства не должно быть социалистов <... > Для этого все его члены должны быть избираемы в среде миллионеров. Так!» [5, с. 299-302].
Рисуя портрет одного из тех, кто управляет миром и сегодня, Горький прибегает к разрушительной аллегории в духе Кафки: перед ним сидел не человек, «это были прежде всего длинные эластичные руки. Они охватили весь земной шар, приблизили его к большой темной пасти, и эта пасть сосет, грызет, жует нашу планету...» [5, с. 195]. Знакомясь с новейшими научными и философскими течениями в мире, Горький тем не менее критически осваивал их, принимая лишь те, что не расходились с его собственными взглядами. Около 16(29) июня 1906 г. он сообщил одному из основателей американской
социалистической партии М. Хилквиту: «Сейчас пишу большую повесть "Мать" - это хроника роста революционного социализма среди рабочих фабрики. Вот, пускай американцы купят и поучатся у русских рабочих понимать социализм» [3, с. 194].
Считая социализм новой религией, с чем никак не мог согласиться Ленин, Горький ратовал не за насильственное подавление враждебных элементов в ходе классовой борьбы, а за гармонизацию мира и самого человека в процессе творчества новой жизни. Размышляя о путях обновления мира, он развивал мысль о духовном «воскрешении» русского народа, расширяя тем самым понятие «революция». Можно сказать, что знакомство Горького с последними достижениями мировой мысли, которое продолжалось всю его жизнь, помогало писателю глубже понять психологию толпы и духовное своеобразие русского народа, предугадать дальнейшие пути развития мира.
Мучительно переживая за судьбы России, Горький пытался постичь «русскую идею» в совокупности сложных проблем ХХ в. Начав изучение национального характера с феномена босячества, он показал и самоотверженных героев народничества, и фанатиков идеи социализма, и тоскующих от нелепой жизни купцов и фабрикантов, и просто российских «жителей», изуродованных тяжкой российской историей. Россия, воссозданная художественным талантом писателя, стала известна всему миру. В «пестрых душах» горьковских героев уживаются и положительные, и отрицательные черты национального характера: непокорность и рабская психология, человеческое и звериное, святое и грешное. Пролетарский революционер Павел Власов из повести «Мать» и «взыскующий града Господня» Матвей из «Исповеди» выражают две разные ипостаси национального характера: бунтарь и странник. Но, осуждая слабые стороны «окуровской Руси» (пассивность, невежество, анархизм, смирение), Горький верил, что русский народ все-таки добьется лучшего будущего.
Октябрьский ураган 1917 г. заставил писателя задуматься о революции как явлении национальном. Гражданская война поразила его своей жестокостью, проявляемой с обеих сторон. Активность людей, которую писатель всегда высоко ценил, выразилась в стремлении разрушить весь мир «до основанья», уничтожить традиционные ценности и привычный уклад жизни. А рождение нового мира происходило в муках и ошибках, ибо, по мнению Горького, еще не были созданы предпосылки духовного обновления народа. Крестьянская Русь казалась ему той силой, которая может уничтожить численно небольшой революционный отряд пролетариата.
В 1917-1918 гг. особенно остро выявились разногласия Горького с руководством нового государства. Их суть он впоследствии сформулировал так:
«... помню, что не человек для революции, а революция для человека. И разумеется, мне страшна и противна бессмысленность стихийных и раздраженных сил. Мне мучительно дороги жизнь и работа людей, неустанно творящих культурные ценности в наши мрачные дни» [5, с. 259]. Призывая перестроить мир по законам разума и справедливости, Горький был далек от мысли оправдать бунт, «бессмысленный и беспощадный», способный лишь развязать низменные инстинкты толпы. Но он верил в созидательные силы русского народа, поэтому, порицая его за дикость и невежество, склонность к анархизму и даже жестокость, он призывал интеллигенцию отдать «таланты, умы и сердца наши российскому народу для воодушевления его к разумному творчеству новых форм» [2, с. 56]. Вернувшись на родину и осознав те перемены, которые произошли в стране, Горький пересмотрел свое мнение о «русской жестокости». Он писал: «...есть жестокость, возникающая в народе из чувства мести за те бесчисленные и цинические мучения, которые он пережил, и есть жестокость самозащиты народа, окруженного тайными и явными предателями, непримиримыми его врагами» [5, с. 303].
Горький был истинным сыном жестокого ХХ в. Он отразил в своем творчестве не только войны и революции, но и весь накал ожесточенной идеологической борьбы двух миров, весь спектр духовных исканий своего времени. Думая о судьбах России, он столь же глубоко размышлял о сущности европейской и даже мировой цивилизации, интересовался проблемами противостояния Востока и Запада, концепцией Шпенглера о «конце Европы» и проблемой соотношения национального и общечеловеческого. Вмешавшись в нескончаемый спор о «русском вопросе», он ответил на него всесторонним исследованием внутреннего мира россиянина, талантливо показав в своем творчестве все типы и характеры русского человека, и процесс развития его самосознания.
Будучи одним из последних просветителей своего времени, Горький всю общественную деятельность подчинял пропаганде научных и культурных достижений своего времени, считая, что только они, а не культ «желтого Дьявола» могут преобразить мир. Социальную революцию он не мыслил без революции культурной. Считая, что Россия - не Европа, но и не Азия, он упорно боролся с пережитками «азиатчины», понимая под ними косность, пассивность, отсутствие творческой инициативы и желания перестроить жизнь на новых, более справедливых началах.
Можно лишь удивляться прозорливости писателя, почувствовавшего в самом начале ХХ в. первые симптомы глобализма и вседозволенности, ныне ставших угрозой для существования мира. Именно Горький первым заговорил об опасности
фанатизма идей, доводящих до террора, и о деспотизме, прикрывающемся лозунгами демократии.
В последние годы жизни, ратуя за создание советской культуры и цивилизации, всемерно помогая их становлению, Горький предвосхищал споры о судьбах мира, разгоревшиеся в ХХ1 в. Ставя и по-своему пытаясь решить глобальные мировоззренческие проблемы (о национальном и многонациональном, о подлинном гуманизме и псевдореволюционности, об издержках технического прогресса, борьбе с природой и продлении человеческой жизни), писатель намного опередил свое время. Многие из поднятых им вопросов до сих пор актуальны. Над ними бьется и не находит правильных ответов человеческая мысль. Теперь уже речь идет не только о свободе мысли и совершенствовании личности, но об ее безопасности, жизнеобеспечении и защите. Поднимающий голову фашизм, который Горький называл «идеологией лавочников», опять ведет мир к Апокалипсису новой мировой войны, которая разворачивается на территории объединенной Европы.
2(15) ноября 1907 г. К. Каутский писал Горькому: «...если Толстой учит меня понимать Россию, которая была, то Ваши работы учат меня понимать Россию, которая будет, понять те силы, которые вынашивают новую Россию» [3, т. 8, с. 481]. В ХХ1 в. Горький стал восприниматься как провозвестник грядущей России, не только советской, но и демократической. Противостояние глобализма и антиглобализма не отменяет горьковской мечты о свободном развитии всех стран и всех наций в рамках многополярного мира. Его голос звучит сегодня во всех странах, помогая людям подумать о судьбах мира, понять загадку русской души и задуматься о Человеке и смысле его жизни.
Библиографический список
1. Вокруг смерти Горького: Документы, факты, версии. - М.: ИМЛИ РАН, 2001. - 244 с.
2. Горький М. Несвоевременные мысли. - Пг., 1918. - 68 с.
3. Горький М. Полное собрание сочинений. Письма: В 24 т. - М.: Наука, 1997-2017.
4. Горький М. Полное собрание сочинений. Ху-дожественные произведения: В 25 т. - М.: Наука, 1970. - Т. 5. «Трое». Рассказы, наброски. 18991901. - 574 с.
5. ГорькийМ. Собрание сочинений: В 30 т. - М.: ГИХЛ, 1953. - Т. 24. Статьи, речи, приветствия. 1907-1928. - 576 с.
6. М. Горький и Р. Роллан: Переписка. (19161936) // Архив А.М. Горького. Т. XV. - М.: Наследие, 1995. - 544 с.
7. Нергардт Ф. Максим Горький. - Копенгаген, 1931. - 45 с.
8. Нестеров М. Из писем. - Л.: Искусство, 1968. - 449 с.
9. Оболенский Л.П. А.П. Чехов и Максим Горький // Живописное обозрение. - 1902. - № 1. - С. 87.
10. Спиридонова Л.А. Горький и философия прагматизма // Традиции в русской литературе. Международный сборник научных трудов. -Н.-Новгород, 2014. - С. 81-90.
11. Яковлев С. Иностранцы о Горьком // Волгарь. - 1902. - 10 июля.
References
1. Vokrug smerti Gor'kogo: Dokumenty, fakty, versii. - M.: IMLI RAN, 2001. - 244 s.
2. Gor'kij M. Nesvoevremennye mysli. - Pg., 1918. - 68 s.
3. Gor'kij M. Polnoe sobranie sochinenij. Pis'ma: V 24 t. - M.: Nauka, 1997-2017.
4. Gor'kij M. Polnoe sobranie sochinenij. Hudozhestvennye proizvedeniya: V 25 t. - M.: Nauka, 1970. - T. 5. «Troe». Rasskazy, nabroski. 18991901. - 574 s.
5. Gor'kij M. Sobranie sochinenij: V 30 t. - M.: GIHL, 1953. - T. 24. Stat'i, rechi, privetstviya. 19071928. - 576 s.
6. M. Gor'kij i R. Rollan: Perepiska. (19161936) // Arhiv A.M. Gor'kogo. T. XV. - M.: Nasledie, 1995. - 544 s.
7. Nergardt F. Maksim Gor'kij. - Kopengagen, 1931. - 45 s.
8. Nesterov M. Iz pisem. - L.: Iskusstvo, 1968. -449 s.
9. Obolenskij L.P. A.P. CHekhov i Maksim Gor'kij // ZHivopisnoe obozrenie. - 1902. - № 1. - S. 87.
10. Spiridonova L.A. Gor'kij i filosofiya pragmatizma // Tradicii v russkoj literature. Mezhdunarodnyj sbornik nauchnyh trudov. -N.-Novgorod, 2014. - S. 81-90.
11. Yakovlev S. Inostrancy o Gor'kom // Volgar'. -1902. - 10 iyulya.
