CC BY
720
Section 3. Study of art
amulet, made from the same striped cloth and known as a jawirinsha decorates the back of the coat, just below the collar. The long woollen fleece is often exposed along the front and bottom edges of the coat and around the collar and cuffs. Obviously the inner fleece means that the coat requires no lining. The Karakalpak “shekpen” is a long-sleeved overcoat or khalat made from homewoven camel wool cloth, or shal, which is normally light beige to mid brown in colour. It has a fairly straight cut, is nearly always unlined, and has no pockets.
4LmTl
Shapan
The front of the coat is overlapping and unfastened, while the collar is narrow, standing up behind the neck but lying flat on the chest at the front. There are low-
er vents in each side seam for ease of movement. The top underside of each sleeve usually has an opening rather than a gusset, the edges of which are sometimes finished with piping. As regards to decoration the outer edges of the collar, front openings, lower hem, side vents, and cuffs are finished with raspberry red silk jiyek. Often the inside edges of the front and bottom are lined with a narrow strip of Khivan or Bukharan adras or other brightly coloured cloth. Some shekpen are decorated with modest amounts of embroidery around the lower side vents and the collar. The Karakalpak man’s “shapan” is a lined, long-sleeved coat or khalat, which is normally quilted with cotton interlining. It is most commonly made from local alasha, a narrowly striped cotton textile with a polished finish, usually lilac, blue, or purple in colour. The front is overlapping with no means of fastening and there are two lower side vents for ease of movement. There is a narrow collar, which is raised at the back but lies flat on the chest at the front. There is sometimes a single pocket. The edges of the coat, including the cuffs, are finished with a braid of raspberry red jiyek, which is woven directly onto the coat by hand [1,90-91].
Reference:
1. Tlewmuratov M, Berdiev J, Tlewmuratova Qaraqalpaqstan tariyxi. - N.: Bilim, 2014.
2. Kamalov S, Saribaev QQaraqalpaqstan tariyxi. - N.: Qaraqalpaqstan, 2004.
Lupovskaya Khristina Pavlovna, Moscow, Tretyakov Gallery, Senior Researcher E-mail: k.lupovskaya@gmail.com
“Lead us to the truth, the good, and the tea table”
(the unknown collage of artist Varvara Bubnova)
Abstract: This paper describes the unknown work of artist Varvara Bubnova related to the short period of her life шт Moscow, which depicts her colleagues in the Department of Ancient Manuscripts and Early Printed Books of the State Historical Museum.
Keywords: Varvara Bubnova, Vyacheslav N. Shchepkin, Martha V. Shchepkina, Mikhail N. Speransky, State Historical Museum, Shchepkin family collection
Луповская Христина Павловна, Государственная Третьяковская галерея, старший научный сотрудник
E-mail: k.lupovskaya@gmail.com
«Веди нас к истине, к добру, а также к чайному столу» (неизвестная страничка творчества художницы В. Д. Бубновой)
Аннотация: В статье описывается неизвестная работа художницы Варвары Дмитриевны Бубновой, относящаяся к короткому московскому периоду её жизни. На коллаже изображены её коллеги по Отделу древних рукописей и старопечатных книг Государственного исторического музея.
14
“Lead us to the truth, the good, and the tea table” (the unknown collage of artist Varvara Bubnova)
Ключевые слова: Варвара Бубнова, собрание семьи Щепкиных, Государственный исторический музей, В. Н. Щепкин, М. Н. Сперанский
В семейном архиве Щепкиных-Станкевичей находится интересная работа русской художницы Варвары Дмитриевны Бубновой (1886-1983), неизвестная исследователям её творчества. На цветном коллаже (рисунок с аппликацией) изображены сотрудники Отдела древних рукописей и старопечатных книг Государственного исторического музея (1922).
Варвара Бубнова — яркий представитель искусства русского авангарда времён его расцвета. Одновременно многие исследователи называют ее русско-японской художницей. В силу жизненных обстоятельств более 30 творческих лет она провела в Японии, работая преимущественно в технике автолитографии. Там же состоялось шесть ее персональных выставок, которые вызвали огромный ин-
терес у лучших японских графиков. По возвращении в Россию в 1958 году она поселилась в Сухуме, где продолжала творческую, педагогическую и литературную деятельность. Несколько лет назад в этом городе открылся мемориальный музей сестер Бубновых. Её персональные выставки прошли в Москве, Петербурге, Тбилиси, Сухуме, Архангельске и других городах. В собрании Государственной Третьяковской галереи хранится более 30 графических работ художницы 1960-х годов. Работы этого периода, а также японского, есть в собраниях и других музеев России и Абхазии. Однако, более ранние работы (созданные до отъезда в Японию) в российских музеях встречаются довольно редко. В 2011 году, к 125-летию со дня ее рождения, в залах Третьяковской галереи проходила выставка ее произведений.
В имении Тимонино Московской губ. Богородского уезда. Фотография. 1916 год. Слева-направо: В. Д. Бубнова, В. Н. Щепкин, племянница
В. Н. Щепкина Любовь Фрейман (?). Из собрания семьи Щепкиных.
15
Section 3. Study of art
В своих автобиографических воспоминаниях «Разрозненные страницы» В. Д. Бубнова писала, что в Москву она приехала в июле 1915 года для посещения отдела рукописей Исторического музея. Ее привел сюда интерес к древнерусской миниатюре. И в мае 1917 года она начала работать в этом отделе в качестве научного сотрудника, палеографа и художника. «Я встретила самый радушный прием со стороны заведующего этим отделом Вячеслава Николаевича Щепкина... Щепкин сам вынимал рукописи из шкафов и раскладывал их по столам в таком количестве, что я сразу будто захлебнулась в море красок и образов. Главной целью моей жизни я стала считать работу над древней русской миниатюрой. В отделе царила творческая мысль, которую всегда пробуждал, общаясь с нами, В. Н. Щепкин» [1]. Художнице было поручено составление каталога «лицевых» рукопи-
сей. В 1918 году, в голодной и холодной послереволюционной Москве, ей удалось организовать выставку древнерусской миниатюры. Она писала, что «незабвенный заведующий отделом, профессор Вячеслав Николаевич Щепкин установил среди сотрудников атмосферу научного труда и любви к древнерусской культуре и к искусству, которое он сам так любил и глубоко чувствовал.». Художница часто бывала в квартире Щепкиных на Новинском бульваре. Здесь же, в 1918 году, ею был написан замечательный живописный портрет младшей дочери В. Н. Щепкина, Елизаветы. В декабре 1920 года В. Н. Щепкин скоропостижно скончался от крупозного воспаления легких. После его смерти заведующим отделом становится академик Михаил Несторович Сперанский (1863-1938) [2]. В отделе рукописей Варвара Бубнова работала до своего отъезда в Японию в 1922 году.
Рис. 1. Коллаж. Худ. В. Д. Бубнова. 1922. Рисунок на бумаге. Тушь, кисть, перо, акв., цв. бум. 30,0 x 22,5. Из собрания семьи Щепкиных. Публикуется впервые.
Художница создаёт свой коллаж в последний год работы в Историческом музее. Возможно, он был ее прощальным подарком дочери В. Н. Щепкина, сотруднице отдела Марфе Вячеславне Щепкиной (1894-1984) [3]. На переднем плане мы видим шесть, шагающих друг за другом, фигур. Это обитатели рукописного отдела. Шествие возглавляет сам
М. Н. Сперанский. За его величественной фигурой в мантии семенят в валенках три маленькие фигурки: М. В. Щепкина, с 1954 года заведующая Отделом рукописей и старопечатных книг, научный сотрудник отдела Валентина Ивановна Попова и сама художница. Как вспоминала М. В. Щепкина, в эти годы музей плохо отапливался. В отделе было хо-
16
Spätromantische harmonische Techniken, oder Besondere Tonalitätszustände im Schaffen von R. Strauss und G. Mahler
лодно. И некоторые сотрудницы ходили в валенках, что с тонким юмором было подмечено В. Д. Бубновой. Высокий силуэт женщины, шагающей лёгкой поступью, — это искусствовед отдела Елена Владимировна Зацепина. Процессию замыкает фигура сотрудника отдела Кирилла Михайловича Асафьева. Эту пеструю группу приветствует женщина с кипящим чайником в руке, стоящая на балконе. Это Екатерина Николаевна Осипова, которая была бессменной «хозяйкой» в этом маленьком коллективе. Помимо служебных обязанностей, связанных
с техническими организационными вопросами, она создавала уют своим сослуживцам. Стоит отметить, что на коллаже символически изображён интерьер отдела рукописей. В нижней части коллажа надпись, стилизованная под древнерусский шрифт: «Веди нас к истине, к добру, а также к чайному столу». Эта фраза передает теплую семейную атмосферу, царившую в отделе.
В. Д. Бубнова писала: «Я была счастлива, когда поднималась... в закрытое для публики светлое помещение рукописного отдела...» [1].
Рис. 2. На об. листа надписи синими чернилами и карандашом, рукой М. В. Щепкиной.
Список литературы:
1. Уроки постижения. Художник Варвара Бубнова. Воспоминания, статьи, письма. Сост. И. П. Кожевникова. М.: Наука, 1994, сс. 86-87.
2. Лёвочкин И. В. Михаил Несторович Сперанский как археограф.//Древняя Русь. Вопросы медиевистики. № 2 (12), июнь 2003, сс. 112-116.
3. Луповская Х. П. Марфа Вячеславна Щепкина. К 110-летию со дня рожденияУ/Austrian Journal of Humanities and Social Sciences, «East West» Association for Advanced Studies and Higher Education GmbH. Vienna. 11-12, 2014.
Mdivani Tatsiana Gerassimovna, Dr. Ph. Prof. Tatsiana G. Mdivani on der Nationalen Akademie der Wissenschaften von Belarus (Weißrussland) E-mail: t_mdivani@mail.ru; 333mt777@gmail.com
Spätromantische harmonische Techniken, oder Besondere Tonalitätszustände im Schaffen von R. Strauss und G. Mahler
Abstrakt: Das System der Atonikalität der späten Romantiker beinhaltet 4 Arte der tonalen Struktur, oder der Tonalitätszustände, die das System der Zwölftonmusik von XX. Jahrhundert einführten: „schwebende“, wechselnde (schwankende), mehrdeutige und „aufgehobene“.
Keywoads: Spätromantische harmonische, Atonikalität, Tonalitätszustände, Terzakkordika.
Um die Wende der XIX.-XX. Jahrhunderte wurde es im Schaffen der österreichisch- deutschen Komponisten ein neues harmonisches System, verschieden von der klassischen, gebildet. Wovon und wie die klassische Harmonie in der zweiten Hälfte des XX. Jahrhunderts
abgelöst wurde, ist in vielen Arbeiten behandelt. Und es wurde von den Autoren verschiedene Bezeichnungen der neuen tonal-harmonischen Systems vorgeschlagen: “schwebende Tonalität” [2, 488], “neue Tonalität” [1, 179], “Außertonalität” und “Polytonalität” [6, 153-166],
17
