CC BY
17
По отношению к племенам, обитающим на территории царства, проводилась взвешенная политика. Цари старались без нужды не вмешиваться в их жизнь, обычаи и систему управления. Отношения между равнинными и горными племенами регулировались с помощью системы Поза, которую установил царь Пратап Сингха (1603-1641). Жители равнин должны были горцам свои товары в обмен на то, что те воздержатся от набегов. Горцев привлекали для выполнения различных повинностей, прежде всего в лесах. Они трудились лесниками, лесорубами, поставляли во дворец дрова и стройматериалы. Вождям племени Нагов предоставлялась земля, а от самих Нагов требовали выплачивать дань.
В целом, правители Ахома располагали вполне эффективной системой управления лесами. Они активно пользовались различными дарами природы, животными и растениями, но при этом предпринимали меры и по возмещению нанесенного природе ущерба. Они проводили умелую политику по отношению к народам, обитающим в лесах, стараясь не ущемлять их традиционные права. Тем не менее, полагает автор статьи, это не является доказательством того, что цари Ахома в своем управлении природой придерживались сбалансированного подхода. Более важно было то, что численность землевладельцев была невысокой, а природные дары - изобильны. До прихода британцев лес и его богатства не считались товаром, и это тоже способствовало его сбережению от посягательства со стороны человека. Баланс между проводимой государством лесной политикой и традиционными правами лесных народов на лес зависел именно от этих факторов.
И. В. Михель
2019.03.017. С.Е. СИДОРОВА. ВДАЛИ ОТ РОДИНЫ: ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ БРИТАНЦЕВ В ИНДИИ. SIDOROVA S.E. Away from homeland: Emotional experiences of the Britains in India. DOI: 10.31249/rva/2019.03.03
Аннотация. В фокусе статьи - ряд поэтических и автобиографических произведений, которые отражали разный по длительности опыт пребывания британцев в колониальной Индии. Эти тексты рассматриваются в рамках «аффективного поворота», междисциплинарного направления в современной гуманистике, иссле-
дующего эмоции как социокультурный феномен. В центре внимания характерный для колониальных нарративов вплоть до конца XIX в. мотив сожаления о годах и десятилетиях, проведенных вдали от родины. Сожаление в текстах материализуется в маркерах эмоционально и физически отторгаемых тропиков и свойственных им явлениях. Также прослеживается трансформация этой эмоции, которая на фоне транспортно-коммуникационной революции, связанной с внедрением новых скоростных технологий по обеспечению мобильности людей и информации, утрачивала остроту и характер экзистенциального чувства.
Abstract. The article is based on a number of poetic and autobiographic works that reflected the British experience of life of various continuances in colonial India. These texts are considered through the lens of «affective turn» that focuses on emotions as a result of cultural and social construction. The author analyses the feeling of regret for spending years and tens of years far from motherland as a significant motif of the British colonial narratives till the end of the XlXth century. This feeling was embodied in the images of physically and emotionally rejected tropics. It is also traced the transformation of regret in the course of time, which lost its keenness and existential character as the new technologies to accelerate the human and information mobility developed.
Ключевые слова: Индия; колониализм; эмоции; сожаление; разочарование; англо-индийцы.
Keywords: India; colonialism; emotions; regret; disappointment; Anglo-Indians.
Сидорова Светлана Евгеньевна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, старший научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, г. Москва, veta.sidorova@mail.ru
В 2002 г. американский историк Барбара Розенвейн в статье о проблемах изучения истории эмоций предложила концепцию «эмоционального сообщества», которая стала классической в рамках активно развивающегося в последние десятилетия направления в гуманистике, условно называемого аффективным / эмоциональным поворотом. Розенвейн считает, что такие сообщества «ровно то же, что и социальные - семьи, соседи [жители одной
местности. - С. С.], парламенты, гильдии, монастыри, церковные приходы. Однако исследователь, изучающий их, прежде всего пытается распознать системы чувств: что эти сообщества (и индивиды внутри них) определяют как ценное или болезненное для них, какие дают оценки чувствам других, какова природа аффективных связей внутри сообщества, каковы способы эмоциональных проявлений, которые они ожидают, поощряют, терпят или отвергают» [28]. Эти сообщества быть могут маленькими и большими, вплоть до андерсоновских воображенных, т.е. целых наций [27, с. 10]. В статье речь пойдет об англо-индийцах1, объединенных в сообщество, прежде всего по признаку принадлежности к пришлой европейской культуре и исполнения функций военно-политического доминирования на субконтиненте. Однако, как и для любой группы, для них была характерна эмоциональная солидарность, проявлявшаяся в превалировании определенных эмоций, наличии одних и тех же норм в отношении выражения и оценки чувств и т.д. Эмоциональная солидарность является не только механизмом поддержания групповой сплоченности и стабильности2, но и инструментом узнавания «своих». Представляется, что одной из эмоций, значимых для англо-индийцев, было сожаление3.
В 1889 г. в Англии вышел сборник «Стихи, написанные в Индии» сэра Альфреда Лайлла (1835-1911), куда вошло стихотворение «Страна сожалений» (The Land of Regrets) [23, c. 111-115]. Книга была издана уже после возвращения автора на родину, в Англию. Он покинул ее 20-летним юношей 2 января 1856 г. и спустя 32 года, в декабре 1887 г., достигнув высших административных постов, завершил службу на колониальном поприще. Отдав большую часть своей зрелой жизни Индии, Лайлл назвал ее «страной сожалений» и непредумышленно вывел емкую формулу эмоционального состояния, по-видимому, хорошо знакомого многим его соотечественникам, связавшим свои судьбы с Востоком.
1 Англо-индийцы - зд. английские колонизаторы, проживавшие в Индии, и их дети, родившиеся в Индии. Также встречается другое употребление этого слова - потомство от смешанных браков между англичанами и индийцами.
2 Об этом, см. напр., работы Л. Февра о полезных эмоциях [4] или У. Редди об эмоциональных режимах [24].
3 О неприязни как еще одной «полезной» для англо-индийского сообщества эмоции см.: [3].
В стихотворении, пронизанном тоскливым и даже мрачным настроением, лирический герой окидывает мысленным взором свою жизнь, вспоминает давно покинутые берега родной Англии и задается исполненным горечи вопросом, что заставило его пуститься в дальний путь и стоили ли его юношеские мечты потраченных лет и пережитых им невзгод и мытарств в «стране сожалений».
О том, что образ, придуманный Лайллом, оказался удачным, можно судить по тому, как фраза вошла в обиход и стала активно употребляться часто без отсылки к авторству. Например, в 1904 г. Эмили Мэри Эггар, жена английского адвоката на правительственной службе в Калькутте, выпустила книгу «Индийский сад», где среди прочего описывала опыт, иногда тщетный, разведения английских растений на индийской почве. В попытке создать уголок покинутой Англии на чужбине она делилась своими ощущениями: «Если вы закроете глаза и прислушаетесь к ветру в вершинах старых казуарин высотой в 50 футов, то сможете вообразить, будто вы за тысячи миль от этой "земли сожалений"» [10, с. 41]. Фраза Лайлла дала название автобиографической книге путешественницы Изабель Хантер «Страна сожалений. Воспоминания мисс-сахиб», которая вышла в 1909 г. [16]. В тексте она дважды употребила это выражение: в начале повествования при описании первого непростого опыта общения с местными слугами и обустройства жилища и в самом конце при подведении итогов 14-месячного странствия по колонии. Спустя некоторое время в 1934 г. появилось еще одно описание путешествия в Индию журналиста Чарлза Сэндфорда «Индия: страна сожалений» [29], а вскоре в 1938 г. увидело свет автобиографическое произведение подполковника Эндрю А. Ирвина (1871-1939), прослужившего в Индии, так же как и Лайлл, 32 года, с 1891 по 1922 г., под названием «Страна без сожалений» (Land of no regrets) [17]. Ирвин в первых же строках раскрывает свое намерение поспорить с автором метафоры: «Сэр Альфред Лайлл, сделавший блестящую карьеру в Индии, как-то написал стихи (вероятно, в минуту раздражения), в которых приклеил к ней ярлык "земли сожалений". Несмотря на 32 года службы в этой стране, она никогда не была для меня таковой. Единственное сожаление по отношению к Индии заключается в том, что многие из моих соотечественников знают прискорбно мало об этой великой империи» [17, с. 9].
Задолго до Лайлла на уловленную ноту эмоционального состояния британцев в колонии обратил внимание Джон Лейден (1775-1811), хирург, натуралист, знаток восточных языков, член Калькуттского Азиатского общества1. Во время службы в Индии с 1803 по 1811 г. он написал «Оду индийской золотой монете» [20, с. 15-16]2. Повествование ведется от лица автора, который называет то себя, то саму монету «подлым рабом золотого прииска», из-за чего он обрек себя на скитания в «незнакомом и новом краю» [20, с. 15, 16]. Он с отчаянием вспоминает утраченные любовь, дружбу и улыбки юности, ставшие «добычей тщетных сожалений памяти», и горюет об «отважных мечтах», «утонувших в волнах южного океана» [там же]. Проводя аналогию между двумя поэтическими произведениями, авторы раздела об англо-индийской литературе в многотомной Кембриджской истории английской и американской литературы отметили, что «никогда после лейденской "Оды индийской золотой монете" сильнейшие эмоции, связанные с ссылкой, не были так хорошо выражены, как в стихотворении Лайлла "Страна сожалений"» [32]. С учетом того, что Лайлл для написания своего стиха должен был обрести изрядный опыт
3
проживания в колонии , можно предположить, что временной разрыв между двумя произведениями составляет не менее полувека. В то время как герой Лейдена пустился в путь, побуждаемый жаждой денег, герой Лайлла полстолетия спустя был влеком желанием славы, карьеры, наград и того же богатства. Разница в мотивациях отражает изменившийся за это время статус Индии, которая из коммерческого предприятия в начале XIX в. превратилась в подвластную территорию в составе Британской империи. Однако для целей данного исследования не столь существенно, что заставляло людей отправляться в Индию, важнее то, что такое решение принималось. Именно решение и его рациональность являются предметом размышлений и сожалений авторов стихов и их героев.
Современные исследования в русле аффективного поворота не обошли вниманием эмоцию сожаления. При некоторых вариациях в формулировках оно описывается в них как «негативная
1 Подробнее о жизни и творчестве Д. Лейдена см.: [19, с. 58-63; 5, с. 215216].
2 Точную дату написания стихотворения установить не удалось.
3 Точную дату написания стихотворения установить не удалось.
когнитивная эмоция, которую мы испытываем, когда осознаем или представляем, что наше настоящее положение могло быть лучше, если бы мы действовали по-другому» [34, с. 326]1. Эта эмоция, передаваемая фразой «что было бы, если бы», имеет непосредственное отношение к процессам принятия решения и осуществления выбора. Как пишут Дж. Бьюкенен, Э. Саммервил, Дж. Леманн и Й. Реб, авторы коллективной работы «Весы для компонентов сожаления», «это чувство пронизывает все этапы жизни людей: в момент принятия решения мы ожидаем возможного сожаления и пытаемся избежать его2; когда результат принятого решения оказывается отрицательным, мы часто испытываем сожаление; наконец, когда мы оборачиваемся на свою жизнь, мы порой чувствуем самое сильное сожаление» [8, с. 284]. Разбирая его природу, авторы на основе проведенных опросов и обработки данных предложили различать аффективную и когнитивную составляющие сожаления и учитывать их долевое соотношение, для чего и использовали метафоричный образ весов. Если аффективная реакция сожаления в ответах респондентов фиксировалась в фразах «Я чувствую себя виноватым», «Я виню себя за сделанный выбор», то когнитивная выражалась словами «Мне следовало принять другое решение», «Ситуация была бы лучше, если бы я сделал другой выбор» [8, с. 278]. Такой учитывающий многосоставную природу эмоции подход, по мнению исследователей, позволяет различать сожаление, которое может вести к эмоциональному стрессу, и то, которое дает заряд на будущее [8, с. 283]. Для преобладания последней (когнитивной) реакции существенным является фактор будущего, наличия в запасе определенного жизненного отрезка, когда на основе учтенного опыта и ошибок предыдущего выбора, не приведших к фатальным последствиям, есть возможность «пе-
1 См. также: [11].
2 Это явление получило название «ожидаемое сожаление» (anticipated regret или regret aversion), которое оказывает влияние на поведение людей и выработку ими стратегий осуществляемого выбора. Этот фактор учитывается и активно обсуждается в рамках теории принятия решений (decision-making theory) [35; 21].
реиграть» ситуацию. В этом исследователи обнаруживают положительный потенциал сожаления1.
В колониальном контексте ХУШ-Х1Х вв. поездка в Индию была долгосрочным проектом. Дорога только в одну сторону была очень длительной и сопряжена с большими трудностями2. В XVII-XVIII вв. путешествие занимало не менее шести месяцев, к 1830-м годам из-за улучшения технических характеристик кораблей и навигационных карт на него стало уходить от четырех до пяти месяцев. По прибытии на субконтинент предстоял долгий и сложный путь в глубь него. Очевидно, что выбраться «из пещер и дебрей Индостана»3 было крайне затруднительно. Те, кто приезжал в колонию на службу, как правило, планировали разбогатеть, или сделать карьеру, или преуспеть на обоих поприщах. На это уходили десятки лет. Например, служащие Ост-Индской компании могли рассчитывать на получение пожизненной пенсии только после 25 лет службы. Поэтому колониальные мемуары пестрили такими названиями: «Двенадцать лет в Индии...» [15], «Сорок один год в Индии...» [25], «Мои тридцать лет в Индии.» [9], «Тридцать лет в Индии. » [6], «Тридцать восемь лет в Индии.» [30] и т.д.
Таким образом, решение о поездке в Индию было не только про амбициозные планы и мечты, но и, осознанно или неосознанно, про время, которое превращалось почти в целую жизнь, и расстояния, которые отдаляли от родной земли, близких людей и привычного мира. Это решение, вписанное в темпорально-спациаль-ную систему координат, обретало конкретные числовые значения, выраженные в огромных величинах: счет шел на годы / десятки лет и тысячи миль. В XVIII-XIX вв. оно, как правило, определяло траекторию жизненного пути и становилось судьбоносным, а сожаление, если возникало впоследствии, приобретало характер экзистенциального. Мариджо Лукас определяет такую разновидность эмоции, как глубокое желание вернуться в прошлое и изменить жизненный путь, который был или неверно выбран человеком, или оказался неадекватным его убеждениям, ценностям,
1 Результаты исследования интенсивности сожаления с учетом возрастного фактора см.: [33].
2
Подробнее о пути в Индию и передвижении внутри нее см.: [2].
3 Название серии путевых очерков об Индии второй половины XIX в. Е.П. Блаватской [1].
потребностям [22, с. 58]. Однако именно осознание необратимости и непоправимости сделанного шага, отсутствие свободы выбора придает сожалению крайнюю степень остроты и накала1. Лукас трактует его природу как совокупность экзистенциальной тревоги и вины, следствием чего может стать душевный паралич и неспособность к действию, что, кстати, и демонстрируют отчасти герои стихов. Лейденовский герой «стремится к безвременной смерти» (haste to untimely grave) [20, с. 15], а лайлловский «лежит одиноко в бунгало» (and he lies... on his back in a lone bungalow) [23, с. 114].
Примечательно, что в стихотворениях речь не идет о неудачах в задуманном, нет прямых указаний на недостигнутые цели в карьере или обретении богатства. Можно даже предположить, что многое или все удалось, по крайней мере у авторов стихов профессиональные судьбы складывались успешно, и они быстро продвигались по служебной лестнице. Однако в поэтических строчках все эти достижения рассматриваются скорее как тщета, а объектом сожаления оказывается потраченная на них жизнь (время), проведенная в чужой земле (расстояние). Мучительно переживаемый отрыв от юности и родины воплощается в образе места - индийской земле. Сожаление материализуется в маркерах эмоционально и физически отторгаемых тропиков и свойственных им явлениях: монотонные океанские волны, дикие заросли тростника, визг шакалов, вызывающий озноб холодный ветер, одиноко бьющиеся на ветру палаточные веревки (у Лейдена); скалы, наводнения, зной, ветер, смерть, могилы, хвори (у Лайлла).
Решившись связать с Востоком жизнь и отправившись на другой конец земли, британцы сталкивались там с реальностью и условиями, которые зачастую не отвечали их ожиданиям. Диссонанс между воображенной Индией и увиденной наяву, объяснявшийся крайней скудостью и искаженностью сведений о ней в метрополии - весьма устойчивый в колониальных нарративах мотив. Например, чиновнику Ост-Индской компании Уильяму Тэйлеру, который провел там 38 лет с 1829 по 1867 г., Индия изначально рисовалась как страна чудес и богатств из сказок «Тысяча и одна ночь»: «всадники в тюрбанах, блестящие турецкие сабли, фыр-
1 Специальные исследования занимаются анализом факторов, влияющих на интенсивность сожаления, см., напр.: [26].
кающие арабские скакуны» [30, с. 29]. Встреча с не столь блестящей и сверкающей действительностью способствовала эмоциональному дрейфу в сторону разочарования, чувству, которое исследователи определяют как одно из родственных или сопутствующих сожалению1. Неявная грань между ними стала поводом для ряда исследований с целью выявить критерии, позволяющие различать два аффективных состояния. Разница между ними определяется, в частности, полнотой «обратной связи» (feedback), т.е. в то время как разочарованный человек видит и оценивает только результат сделанного выбора (partial-feedback), сожалеющий индивид включает в поле рефлексии как результат сделанного выбора, так и гипотетический результат нереализованного / альтернативного пути развития событий (full-feedback); он сравнивает, что получилось и что могло бы получиться. Кроме того, сожаление и разочарование имеют разные источники происхождения (agency): в первом случае речь идет о личной ответственности за итоговое положение дел (personal agency), во втором - причина кроется во внешних факторах (external agency) [13, с. 38]2.
Например, У. Тэйлер, полагаясь на избитый образ Калькутты как «города дворцов», рассчитывал увидеть вид «романтический, если не исключительно грандиозный»: «Признаться, я был разочарован в некоторой степени: тщетно я искал "всадников в тюрбанах", "сверкающие сабли" и подобные восточные штучки; ни арабских скакунов, ни тени слона, ни намека на тигра невозможно было обнаружить. По мере продвижения вверх по реке3 мы, конечно, видели, несколько красивых домов с цветущими садами, меня приветствовали пальмы, как преддверие восточного пейзажа, на который мне не терпелось посмотреть. Но около причала все виды исчезли». После описания совсем другой картины, представшей перед его глазами, Тэйлер заключил: «Воображение увяло, романтика уступила место реальности, мечты и видения улетучились. Вся сцена разочаровала меня, потому что я искал что-то совершенно отличное. То, что я наблюдал, не было против ожида-
1 К другим сопутствующим чувствам относят гнев, моральную вину, беспомощность, раскаяние. См. напр.: [12; 18].
2 См. также: [36].
3 Описывается путь от устья реки Хугли к Калькутте после высадки с корабля, прибывшего из Англии.
ния восточным и не хранило в себе и тени романтики. Дома, хотя большие и симпатичные, были квадратными и неукрашенными -ни куполов, ни колонн, ни арок» [30, с. 30].
В схожей ситуации оказался и герой Лайлла, о котором автор пишет, что он отправился в Индию, начитавшись историй и легенд о мудрости Востока, мистических культах, кровавых войнах между местными династиями, но на месте обнаружил, что «судьба приезжих тут мрачна», а его самого ждал изнурительный рабский труд. Однако в отличие от текста Тэйлера у Лайлла конфликт между выдуманным и реальным дополняется еще одной не менее яркой антитезой. Автор показывает читателю ту самую жизненную альтернативу, что при сравнении с выбранной «восточной» стезей и вызывает сожаление. Изнурительной работе в колонии противопоставляется рутинный труд в английском суде или банке, тропическим зною, духоте, ветру, наводнениям - североевропейская пасмурность, холод и бризы, зрелость, которая застигла героя на Востоке - юности, проведенной в «прекрасной стране, которая взрастила его», а сама она называется то домом, то матерью, то отечеством в противовес мачехе-Новерке1-Индии [23, с. 111-115]. У Лейдена схожие мотивы получили конкретную географическую привязку: он сравнивает «темные беспорядочные потоки Черикала2» с любимой в детстве рекой Тевиот, омывавшими громады скал Эском и Эденом3, оставшимися в «далеком священном родном краю» [20, с. 15-16]. В стихах именно Англия -покинутая в юности земля - стала поэтическим воплощением упущенных возможностей и гипотетически лучшего выбора.
Во второй половине XIX в. достижения науки и техники привели к транспортно-коммуникационной революции: появились телеграф, а позднее и телефонная связь, фотография, а вслед и кинематограф, железные дороги, составившие конкуренцию грунтовым, пароходное судоходство, сменившее парусное, в 1869 г. был открыт Суэцкий канал, благодаря которому путь в Индию сократился до нескольких недель. В спациально-темпоральной системе
1 Ыоуегса (лат.) - мачеха.
2 Черикал (СИепса1) - «небольшой населенный пункт в Малабарской провинции, расположенной на 12 долготы» [14, с. 396]. Именно в Черикале, по сведению Н. Лиска, и была написана «Ода» [19, с. 60].
Реки Шотландии.
координат значения времени и расстояний стали стремительно уменьшаться при неизменно возрастающих показателях скоростей средств коммуникации. Это радикальным образом сказалось на восприятии мира и Индии, в частности. Сэндфорд в первых же строках упомянутой выше книги «Индия: страна сожалений» писал: «Среди множества наиболее сомнительных достижений, предложенных нам цивилизацией, является легкость, с которой мы теперь можем передвигаться. При наличии времени и некоторой суммы денег ничто не может удержать даже самого ленивого из нас от доставляющего наслаждение путешествия практически в любую точку мира... К сожалению, это резко снизило престиж путешественника, которым он когда-то обладал. Я помню времена, когда человек, совершивший однодневную поездку в Булонь, обретал репутацию знатока континентальной жизни... А если кто-то отправлялся на мистический Восток, он воспринимался как загорелый и стойкий пионер, строитель империи, с чьим мнением по любому вопросу считались. Сегодня мы все путешествуем, и Индия в этом отношении пользуется особой привлекательностью. Вы можете добраться до Бомбея всего за две недели с небольшим, и этот город вполне разумно рассматривается как место ежегодного отпуска. Мнение путешественника на Восток более не имеет дополнительного веса, а его рассказы не вызывают особого доверия. Репутацию путешественника испортило кино. Я, воочию увидевший Тадж-Махал, не произведу никакого впечатления на любителя кино, который завтра за семь пенсов все увидит сам вперемешку с мультфильмом о Микки-Маусе» [29, с. 9].
Благодаря развитию средств коммуникации и информационных технологий, Индия стала близкой, а знания о ней - доступными. Решение о поездке туда более не было судьбоносным и непоправимым, а сама она перестала быть источником экзистенциального сожаления. В результате, едва появившись на свет, метафора «страна сожалений» начала употребляться с оттенком иронии и наполняться другими смыслами. Пожалуй, только у Эггар в 1904 г. это выражение было использовано в первоначальном, лайлловском значении. Но уже Изабель Хантер в 1909 г. завершает травелог словами: «Если бы не было возвращения на родину, то и не появились бы воспоминания о моей дорогой "стране сожалений"» [16, с. 308]. А в оглавлении к тексту она прибегает к приему перефра-
зирования и в кратком перечне того, что излагается в его последней «прощальной» части, она называет покидаемую страну «землей [моего] удочерения / приятия» (Land of Adoption is abandoned) [16, с. 315].
Игру в перефразирование подхватил и Сэндфорд. Приехав на короткий срок в Индию в начале 1930-х годов в разгар акций протеста и неповиновения, жарких дебатов между лидерами национально-освободительного движения и британскими властями, он описывает события в стране и их главных участников. Он увлечен происходящими политическими процессами, личностью Махатмы Ганди. В последней главе, посвященной размышлениям о будущем Индии, Сэндфорд сначала говорит о бесполезности выдвигаемых индийцами и англичанами претензий, сетуя на то, что Индия может превратиться из «страны сожалений» в «страну взаимных обвинений» (Land of Recriminations) [29, с. 278], а затем разражается патетическим текстом: «Не может быть сомнений в том, что сейчас и в грядущие годы Британский Радж должен существовать, не ослабевая. Мы должны управлять в Индии, мы должны управлять, если понадобится, при помощи неприкрытой силы. Но я не могу поверить, что это единственная альтернатива, доступная нам. Я не могу поверить, что для индийцев и англичан невозможно по доброй воле забыть прошлое, встретиться свободно и искренне, оценить полезные качества друг друга и извлечь из них пользу, объединиться, помогая создавать условия для свободной, процветающей и счастливой Индии, связанной с Британией узами взаимоуважения и взаимовыгоды, стать друг для друга источником силы, равноправными и полезными партнерами по империи, которая была, есть и будет самой мощной цивилизаторской силой в мире. Я не могу поверить, что к Индии навсегда прилипнет печальное и жалкое старое название Страна Сожалений. Если не мы, то наши дети, если не они, то их дети увидят день, когда самую яркую драгоценность Британской короны назовут Страной Надежды - Надежды, воплотившейся в славе, богатстве и счастье» [29, с. 287]. В самом конце он заключает: «Непрошеное вертится на языке выражение "страна сожалений", случится ли тот день, когда за темными тучами недоверия и недовольства блеснет луч надежды? Настанет ли более счастливое время, когда небо расчистится и
Британия будет соединена со Страной Надежды узами свободной и достойной дружбы?» [29, с. 288].
Поводом же для выворачивания наизнанку лайлловского выражения Э.А. Ирвином в названии автобиографии «Страна без сожалений» [17] стали, как представляется, обстоятельства его личной жизни. Он принадлежал к семье «потомственных» англо-индийцев, его отец и дед всю жизнь состояли на индийской службе. В начале повествования Ирвин подробно перечисляет имена многочисленных предков и родственников, чьи судьбы начиная с 1770-х годов были связаны с Индией. Он и сам родился в колонии в 1871 г., откуда спустя несколько лет по традиции его отослали на учебу в Англию. Поэтому 20-тилетним юношей по пути в Индию он направлялся не в неизведанные края, а возвращался в знакомые ему с детства места, чтобы продолжить привычное «семейное» дело.
Наконец, формула «страна сожалений» и в наши дни имеет хождение. В 2017 г. вышла автобиография Раскина Бонда, известного писателя англо-индийского происхождения, родившегося в Индии в семье англичанина и индианки [7]. Посетив в молодости Англию, родину своего отца, и прожив там несколько лет, он вернулся в Индию, признав именно ее территорией своей принадлежности. Вслед за другими авторами Бонд также предложил вариант переиначивания лайлловской метафоры, написав, что для него «страна сожалений» превратилась в «страну признания» (Land of Acceptance). И именно эта фраза оказалась вынесена в заглавие рекламного текста Амбы Чарана Васиштхи по случаю выхода книги Бонда: «For Ruskin" "The Land of Regrets" is a "Land of Acceptance"» [31].
Анализ того, как изменилось употребление выражения Лайлла вскоре после его появления на свет, заставляет думать, что он уловил и зафиксировал в ярком образе эмоциональную ноту, характерную для определенной, а именно ранней эпохи британского колониализма в Индии с присущим ей информационным дефицитом, неспешным ритмом жизни и темпом передвижений в пространстве. Меткой фразой он подвел черту под периодом, который окончился с внедрением новых скоростных технологий по обеспечению мобильности людей и информации. Представители последующих поколений, или уже укорененные в Индии, или ос-
вобожденные от необходимости связывать свою жизнь с ней надолго и потому получившие возможность воспринимать ее от-страненно, то и дело трансформировали метафору как будто в поисках более адекватных слов для передачи других, свойственных новой эпохе настроений, когда на смену сожалению о собственной жизни пришло сожаление о самой Индии и ее судьбе, а негативи-зация и отторжение тропиков, напротив, сменилось их принятием.
Список литературы
1. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана. - М.: Вече, 2018. - 352 c.
2. Сидорова С.Е. Английская женщина в колонии: За мужем на перекладных // Под небом Южной Азии. Движение и пространство: парадигма мобильности и поиски смыслов за пределами статичности / Глушкова И.П. (рук. проекта), Сидорова С.Е. (отв. ред.). - М.: Наука: Восточная литература, 2015. - С 421452.
3. Сидорова С.Е. Вой шакалов и зловоние зеленых жуков: Британская Индия на вкус, слух и запах // Адам и Ева: Альманах гендерной истории. - 2018. -№ 26. - С. 111-159.
4. Февр Л. Бои за историю. - М.: Наука, 1991. - 630 c.
5. Bayne T.W. Leyden John // Dictionary of national biography. - 1885-1900. -Vol. 33. - URL: https://en.wikisource.org/wiki/Leyden,_John_(DNB00).
6. Bevan H. Thirty years in India: or a soldier's reminiscences of native and European life in the presidencies, from 1808 to 1838: 2 vols. - London: Pelham Richardson, 1839. - Vol. 1. - 363 p.; Vol. 2. - 387 p.
7. Bond R. Lone fox dancing: my autobiography. - New Delhi: Speaking tiger publishing private limited, 2017. - 304 p.
8. The regret elements scale: distinguishing the emotional and cognitive components of regret / Buchanan J., Summerville A., Lehmann J., Reb J. // Judgment and decision making.-2016. - Vol. 11, N 3. - P. 275-286.
9. Cox E.C. My thirty years in India. - London: Mills & Boon Ltd., 1909. - 306 p.
10. Eggar H.C. An Indian garden. - London: John Murray, 1904. - 181 p.
11. Gilovich T., Medvec V.H. The experience of regret: what, when, and why // Psychological review. - 1995. - Vol. 102. - P. 379-395.
12. Gilovich T., Medvec V.H., Kahneman D. Varieties of regret: a debate and partial resolution // Psychological review. - 1998. - N 105. - P. 602-605.
13. Giorgetta C., Grecucci A., Bonini N. et al. Waves of regret: a meg study of emotion and decision-making // Neuropsychologia. - 2013. - N 51. - P. 38-51.
14. Hamilton W. The East Indian gazetteer; containing particular descriptions of the empires, kingdoms, principalities, provinces, cities, towns, districts, fortresses, harbours, rivers, lakes, &c. of Hindostan, and the adjacent countries, India beyond the Ganges, and the Eastern Archipelago. - London: Allen, and Co., 1828. -Vol. 1. - 712 p.
15. Hodson W.S.R. 12 years of a soldier's life in India. - London: John W. Parker and son, 1859. - 368 p.
16. Hunter I.F. The land of regrets. A miss Sahib's reminiscences. - London: John Ouseley Ltd., 1909. - 315 p.
17. Irvine A.A. Land of no regrets. - London: Collins Publishers, 1838. - 352 p.
18. Kahneman D. Varieties of counterfactual thinking // What might have been: the social psychology of counterfactual thinking / Roese N., Olsen J. (eds). - New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 1995. - P. 375-396.
19. Leask N. Towards an Anglo-Indian poetry? The colonial muse in the writings of John Leyden, Thomas Medwin and Charles D'Oyly // Writing India 1757-1990: the literature of British India / Moore-Gilbert B.J. (ed.). - Manchester; New York: Manchester univ. press, 1996. - 296 p.
20. Leyden J. Ode to an Indian gold coin // Dunn Theodore Douglas (selected and arranged). Poets of the John Company. - Calcutta & Simla: Thacker, Spink & Co. -London: W. Thacker & Co, 1921. - P. 15-16.
21. Loomes G., Sugden R. Regret theory: an alternative theory of rational choice under uncertainty // Economic j. - 1982. - Vol. 94, N 4. - P. 805-824.
22. Lucas M. Existential regret: a crossroads of existential anxiety and existential guilt // J. of humanistic psychology. - 2004. - Vol. 44, N 1. - P. 58-70.
23. Lyall A. The land of regrets // Lyall A. Verses written in India. - London: Kegan Paul, Trench & Co, 1889. - P. 111-115.
24. Reddy W.M. The navigation of feeling: a framework for a history of emotions. -Cambridge: Cambridge univ. press, 2001. - 380 p.
25. Roberts, Earl of Khandagar. Forty one years in India from subaltern to command-in-chief: 2 vols. - London: Richard Bentley and son, 1897. - Vol. 1. - 593 p.; Vol. 2. - 648 p.
26. Roese N.J., Summerville A. What we regret most... and why // Personality and social psychology. - 2005. - Vol. 31, N 9. - P. 1273-1285.
27. Rosenwein B.H. Problems and methods in the history of emotions // Passions in context: j. of the history and philosophy of the emotions. - 2010. - Vol. 1, N 1. -URL: https://www.passionsincontext.de/uploads/media/01_Rosenwein.pdf.
28. Rosenwein B.H. Worrying about emotions in history // American historical review. -2002. - Vol. 107, N 3. - P. 821-845.
29. Sandford C. India: land of regrets. - London: Fenland press, 1934. - 301 p.
30. Tayler W. Thirty-eight years in India. From Jaganath to the Himalaya mountains: 2 vols. - London: W.H. Allen and Co., 1881-1882. - Vol. 1. - 590 p.
31. Vashishth A.C. For Ruskin India «The land of regrets» is a «Land of acceptance» // Uday India. - 2018. - July 26. - URL: https://udayindia.in/2018/07/26/for-ruskin-india-the-land-of-regrets-is-a-land-of-acceptance/.
32. The Cambridge history of English and American literature: an encyclopedia in eighteen volumes / Ward A.W., Trent A.R. (eds). - New York: G.P. Putnam's sons, 1907-1921. - URL: https://www.bartleby.com/224/1004.html.
33. Wrosch C., Heckhausen J. Perceived control of life regrets: good for young and bad for old adults // Psychology and aging. - 2002. - Vol. 17, N 2. - P. 340-350.
34. Zeelenberg M. The use of crying over spilled milk: a note on the rationality and functionality of regret // Philosophical Psychology. - 1999. - N 13. - P. 326-340.
35. Zeelenberg M., Beattie J., Van der Pligt J., de Vries N.K. Consequences of regret aversion: effects of expected feedback on risky decision making // Organizational behavior and human decision processes. - 1996. - Vol. 65, N 2. - P. 148-158.
36. Zeelenberg M., van Dijk W.W., Manstead A.S.R., Van der Pligt J. The experience of regret and disappointment // Cognition and emotion. - 1998. - Vol. 12, N 2. -P. 221-230.
2019.03.018. ЧЖЭН ЯНВЭНЬ. ДЕСЯТЬ УРОКОВ ИЗ СОВРЕМЕННОЙ КИТАЙСКОЙ ИСТОРИИ.
ZHENG YANGWEN. Ten lessons in Modern Chinese history. -Manchester: Manchester univ. press, 2018. - 328 p.
Ключевые слова: Китай; модернизация; уроки истории.
Чжэн Янвэнь (Манчестерский университет, Великобритания) рассматривает китайскую историю последних двух веков с точки зрения приготовления Поднебесной к настоящему, беспрецедентному взлету ее политического и экономического могущества.
Такой подход имеет свои недостатки, ведь в результате модернизация Китая предстает как запрограммированная и блестяще реализованная «повестка дня». Историчность подобной точки зрения, конечно, может вызывать возражения, однако сам факт подобного истолкования событий представителем китайской культуры вызывает неподдельный интерес, поскольку тем самым актуализируется тезис о долгосрочном, глубинном планировании китайской истории и саморегулировании китайского социума. Примечательно и то, что автор не столько склонен самостоятельно извлекать уроки из истории Поднебесной, сколько предлагает это проделать читателям.
В соответствии с общей концепцией книги претерпевает изменения и трактовка отдельных событий. Так, первый урок касается англо-китайских противоречий XIX в. - то, что принято рассматривать как одно из наиболее чудовищных проявлений британского империализма, автор, несколько меняя акценты, подает как подготовительный этап для возникновения условий, необходимых для высвобождения сил, которые позднее создадут модернизованный Китай.
