CC BY
121
УДК 94 ББК 63.3
ВЧК В СИСТЕМЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ РОССИИ (1917-1918 ГГ.) Т.А. Чупринова, преподаватель Краснодарского филиала Владимирского юридического института ФСИН России, (861) 259-92-41
Автор анализирует процессы становления Всероссийской чрезвычайной комиссии в 1917-1918 гг., ее полномочия и характер взаимоотношений с другими государственными органами, а также место и значение в системе советских органов государственного управления.
Ключевые слова: становление Советской власти, Всероссийская Чрезвычайная Комиссия, партийно-государственный аппарат, гражданская война.
CHEKA IN THE EMERGENCY GOVERNMENT OF SOVIET RUSSIA (1917-1918)
Chuprinova T.A.
The author analyzes the processes offormation of the All-Russia Extraordinary Commission in 1917-1918, its powers and the nature of relationships with other governmental bodies and the place and importance in the Soviet system of government.
Keywords: establishment of Soviet power, All-Russia Extraordinary Commission, the party-state apparatus, the civil war.
С момента создания ВЧК ее полномочия и характер взаимоот- ме. Все межведомственные разногласия ВЧК и наркоматов в пер-ношений с другими государственными органами определены не были. Она возникла как чрезвычайный, временный,
внеконституционный орган, сам факт существования которого вызывал ожесточенные споры. Это во многом объясняет то обстоятельство, что проблемы места и роли ВЧК в структуре советского государства не нашли отражения в основополагающих государственных законодательных актах и партийных документах большевиков в период Гражданской войны. В таких, например, как Конституция 1918 г., программе РКП(б) и других.
Этап организационного оформления ВЧК совпал с процессом становления большинства учреждений центрального советского государственного аппарата. Поиск места ВЧК в системе советского государства шел параллельно с определением характера ее взаимоотношений с Народными комиссариатами внутренних дел, юстиции, путей сообщения, Ревтрибуналами, Реввоенсоветом и другими ведомствами, в той или иной мере занимавшимися охраной государственной безопасности, осуществлением революционной законности, управлением и организацией народного хозяйства. Процесс разграничения функций данных государственных органов с самого начала осложнялся не только межведомственными, но и межпартийными разногласиями.
В первые дни своей деятельности ВЧК особенно тесно взаимодействовала с Наркоматом юстиции, что было обусловлено их во многом смежными функциями. Нередко между двумя ведомствами возникали определенные противоречия. Так, 19 декабря 1917 г. СНК осудил действия наркома юстиции И.З. Штейнберга и члена Наркомюста В. А. Карелина, которые накануне освободили нескольких арестованных, и признал, что постановления ВЧК и других комиссий, назначенных Советами, могут быть изменены только путём обжалования их в СНК. На этом же заседании наркому юстиции предоставили право проверки формальных сторон работы ВЧК. Вскоре на заседании СНК 21 декабря 1917 г. было принято постановление о разграничении функций между Народным комиссариатом юстиции и ВЧК. ВЧК должна была либо передавать в Следственную комиссию при Ревтрибунале результаты своей работы, либо прекращать дело. Её работа должна была проходить под наблюдением Народных комиссариатов юстиции и внутренних дел, а также президиума Петроградского Совета. Конфликты, не урегулированные соглашением Наркоматами юстиции, внутренних дел и президиума Петроградского Совета, подлежали окончательному разрешению в СНК [1].
Инцидент с Наркомюстом выходил за рамки межведомственной борьбы, так как И.З. Штейнберг представлял также интересы партии левых эсеров, которые настаивали на пополнении Комиссии их представителями без обсуждения и утверждения кандидатур в СНК. Ф.Э. Дзержинский протестовал против такого порядка пополнения ВЧК. Под давлением левых эсеров было принято решение назначить товарищем (заместителем) председателя ВЧК левого эсера, как это предлагал И.З. Штейнберг. Кандидаты в члены ВЧК отныне должны были утверждаться СНК [2]. Таким образом, возникший в конце 1917 г. конфликт между Наркомюстом и ВЧК завершился официальным разграничением компетенции ВЧК и наркомата юстиции. Представители партии левых эсеров были введены в Коллегию ВЧК, в том числе левый эсер П.А. Александрович -в качестве заместителя председателя ВЧК.
ВЧК изначально была создана как особый орган при Совнарко-
вой половине 1918 г. разрешались в СНК, что было законодательно закреплено в нескольких его постановлениях. Однако в первые же месяцы существования ВЧК стала проявляться тенденция ее подчинения правящей партии в лице РКП(б). М.Я. Лацис писал, что ВЧК создавалась главным образом как боевой орган коммунистической партии» [3].
Руководитель большевиков В.И. Ленин считал, что партийное руководство является первым и самым важным условием, обеспечивающим правильную и эффективную деятельность государственных органов и общественных организаций в ходе осуществления задач диктатуры пролетариата. При личном участии большевистского лидера были выработаны основные формы партийного руководства ВЧК: взаимосвязь основных направлений работы спецслужбы и текущей политики партии; подбор, расстановка и идейно-политическое воспитание чекистских кадров; партийный контроль над ВЧК. Политика РКП(б) по отношению к ВЧК и основополагающие принципы их взаимодействия концентрированно формулировались в одной фразе из Обращения ЦК к коммунистам-чекистам в феврале 1919 г.: «ЧК созданы, существуют и работают лишь как прямые органы партии под её директивами и под её контролем
[4].
Со второй половины 1918 г., в условиях сращивания партийных и государственных органов, вопросы, непосредственно связанные с деятельностью ВЧК, обсуждались преимущественно на заседаниях Бюро ЦК РКП(б). 28 октября 1918 г. ВЦИК принял Положение, в котором попытался определить полномочия ВЧК. В документе подчеркивалось, что ВЧК является органом Совнаркома и должна работать в тесном контакте с НКВД и Наркомюстом. Согласно одному из пунктов положения, Наркомюст делегировал в ВЧК своего представителя - М.Ю. Козловского. Ознакомившись с рядом дел ВЧК, М.Ю. Козловский обратился к Ленину с данными, которые собрал. Из них, полагал он, можно увидеть, как «ведутся дела в ВЧК, с каким лёгким багажом отправляют там, в лучший мир». М.Ю. Козловский обвинил ВЧК в том, что в большинстве случаев расследование по делам ею не проводилось, и оснований для расстрела обвиняемых лиц нет.
Протест М.Ю. Козловского разбирался 17 декабря на заседании ВЧК. Коллегия ВЧК посчитала необходимым, чтобы ЦК выяснил вопрос, уполномочен ли т. Козловский от Комиссариата Юстиции заявить о враждебных отношениях Комиссариата Юстиции и ВЧК, и считает ли ЦК такое положение «нормальным и возможным при совместной работе». Чекисты расценили протест Козловского и его действия как «совершенно недопустимые и вносящие полную дезорганизация в работу ВЧК» и потребовали документального подтверждения заявления Козловского о 50% невинно расстрелянных ВЧК. Тем не менее применение высшей меры наказания решили приостановить до решения вопроса в ЦК РКП(б). Коллегия ВЧК утвердила резолюцию, в которой взаимное доверие и доверие ЦК партии были названы важнейшими условиями нормальной работы ВЧК, при которых она «сможет нести на себе всю тяжесть, возложенную на неё», тогда как протесты представителей Комиссариатов могут тормозить и даже совершенно приостановить деятельность ВЧК [5].
19 декабря 1918 г. М.Ю. Козловский обратился также к В.И. Ленину с отчётом о делопроизводстве в ВЧК. Протесты М.Ю. Козловского были одобрены Коллегией Наркомюста, и он предполагал
ВОПРОСЫ ИСТОРИИ
внести вопрос на рассмотрение в СНК. Вопрос о разрешении конфликта М.Ю. Козловского и ВЧК рассматривался на заседании Бюро ЦК РКП(б) 19 декабря 1918 г. ЦК РКП(б) предложил Наркомюс-ту временно заменить М.Ю. Козловского в качестве представителя Комиссариата в ВЧК до разрешения конфликта, выяснение обстоятельств которого поручили И.В. Сталину. ЦК партии большевиков также постановил, что на страницах партийной и советской печати «не может иметь место злостная критика советских учреждений, как это имело место в некоторых статьях о деятельности ВЧК, работа которой протекает в особо тяжёлых условиях» [6]. Данный инцидент послужил иллюстрацией реального отношения чекистов и руководства партии большевиков к вмешательству Наркомюста в дела Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. В данном случае ЦК партии, и в первую очередь руководитель большевиков В.И. Ленин выступили в роли «покровителей» ВЧК, придав тем самым последним уверенности в их сопротивлении Наркомюсту. На определённое время ВЧК стала самостоятельной от какого бы то ни было вмешательства в её дела.
Таким образом, благодаря вмешательству центральных орга-
нов правящей большевистской партии, ее непосредственных руководителей, полномочия ВЧК были не только подтверждены, но и произошло их разграничение с полномочиями других органов революционной власти. Благодаря этому под компетенцию ВЧК попадал достаточно широкий круг вопросов и направлений государственной политики, начиная от политического контроля и борьбы с бандитизмом до осуществления чрезвычайных форм регулирования хозяйственно-экономической жизни Советской России в годы Гражданской войны.
Литература
1. Ленин и ВЧК. Сб. документов. - М., 1987.
2. РГАСПИ. - Ф. 19. - Оп. 1. - Д.61.
3. Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. - М., 1920.
4. Из истории ВЧК: 1917-1921 гг. Сб. документов. - М., 1958.
5. РГАСПИ. - Ф. 2. - Оп. 2. - Д. 133.
6. РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 2. - Д. 7.
УДК 94 ББК 63.3
ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РСФСР В
УСЛОВИЯХ НЭПА (1921-1927 ГГ.) М.А. Холодный, преподаватель Краснодарского университета МВД РФ, (861) 258-46-01
В статье рассмотрен процесс ограничения репрессивной активности советского государства на основе ее более последовательной правовой регламентации в условиях проведения новой экономической политики.
Ключевые слова: новая экономическая политика, законность, правоохранительная политика, кодификация советского законодательства.
POLITICO-LEGAL PROVISION OF STATE LAWENFORCEMENT POLICY OF THE RSFSR IN THE NEP CONDITION (1921-1927)
Kholodny M.A.
The article describes the process of limiting the repressive activity of the Soviet state on the basis of its more consistent legal regulation in the context of new economic policy.
Keywords: new economic policy, law, law enforcement policy, the codification of Soviet legislation. ^ чибель Российской империи и последующая эпоха внутри- последовательную работу по созданию благоприятной правовой
политических катаклизмов обусловили значительные изменения в жизни народов России. При этом к числу наиболее существенных черт нового этапа развития следует отнести глубокий кризис правосознания населения страны, девальвацию норм закона, разрушение государственного аппарата, связанный с этим значительный рост преступности, представляющий собой один из важнейших показателей болезненного состояния общества.
Провозгласив уничтожение буржуазного государства, буржуазного права, буржуазного суда, буржуазной законности, Октябрь 1917 года декларировал ценности «пролетарского» государства с его атрибутами: социалистической законностью, пролетарской справедливостью, революционной целесообразностью, коммунистической нравственностью. С этого времени началось и целенаправленное разрушение традиционных норм правосознания и правовой культуры на уровне приоритетной государственной задачи.
Глубокий кризис 1917-1920 гг., породивший состояние экономического и политического коллапса, поставил страну на грань гибели. Хозяйственная разруха усугублялась десоциализацией значительной части населения, что проявлялось в закреплении антиправовых форм поведения. При этом данные явления взаимно дополняли друг друга. В частности, ухудшению криминогенной ситуации в стране способствовало появление мощных социальных слоев, особенно активно рождавших криминальные элементы. Так, например, к разгулу традиционного уголовного деклассированного элемента добавилась фронтовая стихия. «Мощный маргинальный слой фронтовиков» (дезертиры, демобилизованные) [1] серьезно дезорганизовал жизнь страны. Преступность во многом питала и резко возросшая миграция населения.
В итоге большевики оказались в условиях «самого большого внутреннего политического кризиса» за время существования Советской власти, обнаружившего «недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих» [2]. В данной ситуации им пришлось поступиться многими догмами, переосмыслить ценность революционного правотворчества масс, начать
среды для развития России. Начавшийся в 1921 г. поворот во внутренней политике в значительной степени определялся частичной реабилитацией традиционных правовых теорий и концепций, а также основополагающих институтов, прежде всего, института законности. Отчасти он облегчался тем, что к данному времени накопилось большое количество циркуляров, приказов, инструкций, регулирующих различные стороны социально-экономической жизни.
Основное значение при этом, безусловно, имела потребность в восстановлении экономики, развитии новых экономических отношений, расширении торговых и прочих связей с зарубежными странами. «Бесправный режим и система произвола тормозят возрождение экономики» [3]. Понимание этой очевидной, хотя и не вполне приятной для власти истины потребовало новых подходов, породив призыв к укреплению уже не революционной, а социалистической законности. Особенно большое значение имели законы, регламентировавшие переход от продразверстки к продналогу и свободному товарообмену. Среди них выделим декрет ВЦИК «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР» (май 1922 г.) [4].
Немалое значение имели и факторы политического порядка, прежде всего, бюрократизация правящих элит в масштабах государства и связанный с этим процессом разгул чиновников. Именно они побудили В.И. Ленина признать факт, что государство и его аппарат способны увлечь новый режим на путь беззакония. Понимая это, в 1922 г. он заявил: «...Машина едет не туда, куда ее направляют» [5]. Возможно, осознание опасности перерождения «пролетарского государства» в подобие «азиатского деспотизма» с мощной силовой, надзорно-контрольной структурой подтолкнуло В.И. Ленина к поиску новой концепции государства. Учитывая новые реалии, он прямо заявил, что законность не может быть калужской или казанской, а должна быть общероссийской [5].
В условиях новой политической конъюнктуры В.И. Ленин утверждал: «Чем дальше идет развитие гражданского общества,
