CC BY
0УДК 355.48
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-9-248-255
Дата поступления (Submitted) 09.09.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 15.09.2024
Варшавское восстание 1944 г.: исторические факты против домыслов (к 80-летию со дня события)
СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ ЛАВРЕНОВ
ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского центра фундаментальных военно-исторических проблем Военного университета Министерства обороны РФ, доктор политических наук, профессор, советник РАРАН 125047, Москва, Большая Садовая, 14 e-mail: lavrs@yandex.ruyandex.ru
МИХАИЛ СЕМЕНОВИЧ ПОЛЯНСКИЙ
главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра фундаментальных военно-исторических проблем Военного университета Министерства обороны РФ, доктор педагогических наук, профессор, 125047, Москва, Большая Садовая, 14, e-mail: m-s-pol@yandex.ru
Аннотация. В статье на основе анализа историографических сведений и архивных документов рассматриваются причины и последствия Варшавского восстания (1 августа-2 октября 1944). Угроза окончательной утраты власти вынудило руководство польского эмигрантского правительства и подчинявшегося ему руководству Армии Крайовой инициировать Варшавское восстание. Однако оперативно-стратегическая обстановка, сопровождавшаяся усилением сопротивления немецких войск под Варшавой, развеяло надежды на скоротечный характер восстания. Стремясь «реабилитировать» себя в глазах общественного мнения, руководство восстания растиражировало версию о якобы преднамеренной приостановке советского наступления по политическим соображениям. В статье, однако, приводятся данные о том, что советское командование до последней возможности предпринимало усилия по освобождению Варшавы.
Ключевые слова: Люблин-Брестская операция, Польский комитет национального освобождения (ПКНО), правительство Польши в изгнании, Армия Крайова, Магнушевский и Пулавский плацдармы, Варшавское восстание
The Warsaw Uprising of 1944: historical facts against speculation (on the 80th anniversary of the event)
SERGEY YAKOVLEVICH LAVRENOV
Leading Researcher,
Center for Fundamental Military-Historical Problems Military University of the Ministry Defense of the Russian Federation, Doctor of Political Sciences, Professor, Advisor to RARAN 125047, Moscow, Bolshaya Sadovaya str., 14.
e-mail: lavrs@yandex.ru
MIKHAIL SEMYONOVICH POLYANSKY
Chief Researcher, Center for Fundamental Military Historical Research Problems of the Military University of the Ministry Defense of the Russian Federation,
Doctor of Pedagogical Sciences, Professor 125047, Moscow, Bolshaya Sadovaya str., 14.
e-mail: m-s-pol@yandex.ru
Abstract. The article examines the causes and consequences of the Warsaw Uprising (August 1-October 2, 1944). The threat of the final loss of power forced the leadership of the Polish emigrant government and the leadership of the Home Army subordinate to it to initiate the Warsaw Uprising. However, the operational and strategic situation, accompanied by increased resistance of German troops near Warsaw, dispelled hopes for the fleeting nature of the uprising. In an effort to "rehabilitate" themselves in the eyes of public opinion, the leadership of the uprising replicated the version of the allegedly deliberate suspension of the Soviet offensive for political reasons. The article, however, provides evidence that the Soviet command, to the last possible opportunity, made efforts to liberate Warsaw.
Keywords: globalization, gender transhumanism, collective West, Special military operation, Covid-19, pandemic, medical and sanitary dictate, Satanism, tolerance, liberalism, Russophobia, neocolonialism, Russia, V.V. Putin, Ukraine, USA, Great Britain, European Union
В исторической политике современной Польши ответственность за поражение Варшавского восстания возлагается на Красную Армию, якобы преднамеренно приостановившую в тот момент наступление. Эта версия утвердилась в польском общественном сознании в качестве одного из распространенных антироссийских мифов [1].
Впрочем, она далеко не нова, а появилась едва ли не сразу после Варшавского восстания. 5 августа 1944 г., когда 2-я танковая армия вела тяжёлые бои на дальних подступах к Праге, штаб восстания направил в Лондон телеграмму, в которой утверждалось, что советское командование якобы специально задерживает освобождение столицы. Текст телеграммы попал на страницы польских эмигрантских газет, а затем был растиражирован английской прессой.
Таким образом польское правительство в изгнании («лондонское» правительство) пыталось снять себя ответственность за гибель свыше 7 тыс. восставших и около 200 тыс. мирных жителей, за судьбу десятков тысяч поляков, оказавшихся затем в немецких концлагерях.
Поводом для подобного рода обвинений явились недружественные отношения, установившиеся между Москвой и польским эмигрантским правительством.
После вступления советских войск на территорию Польши в сентябре 1939 г. польское эмигрантское правительство придерживалось в своей политике концепции «двух исторических врагов Польши» (Германии и Советского Союза). Конфронтационной политики польских эмигрантов способствовали:участие Советского Союза в военном походе в Восточную Польшу (сентябрь 1939); разногласия относительно будущего начертания советско-польской границы (поляки настаивали на возвращение Западной Украины и Западной Белоруссии, вошедших в состав Советского Союза, а также судьба польских военнослужащих, оказавшихся на территориях, вошедших в состав СССР («Катынское» дело1).
Что касается Москвы, то для неё раздражите-
лем, помимо прочего, являлся неудачный эксперимент с формированием польской армии под командованием генерала Андерса на территории Советского Союза,
Напряженность в двусторонних отношениях дошла до такой степени, что 25 апреля 1943 г. советское правительство пошло на разрыв дипломатических отношений с польским эмигрантским правительством, в том числе и потому, что эмигрантское правительство поддержало пропагандистскую кампанию, развязанную Берлином, обвинившего советское руководство в расстреле части польских военнослужащих [2].
Условия возобновления двусторонних отношений были изложены в Заявлении советского правительства от 11 января 1944 г., в котором советское руководство настаивало на признании польско-советской границы по «линии Керзона» (что означало признание правомерности вхождения в состав Советского Союза Западной Украины и Западной Белоруссии), а также урегулирование отношений польских эмигрантов с просоветскими партиями: Польской рабочей партии, Союза польских патриотов, партии Стронництво людове и др. И.В. Сталин, кроме того, настаивал на отказе эмигрантского правительства от антисоветской пропаганды [3].
В ответ «лондонское» правительство Польши согласилось лишь на установление демаркационной линии по рубежу Вильно-Львов, но на взаимодействие с просоветскими польскими партиями не пошло [2]. Учитывая сложившуюся ситуацию, оно было не против того, чтобы на текущий момент управление территориями восточнее этого рубежа было передано советской администрации, но под контролем западных союзников [2].
В конце 1943 г., когда скорое вступление советских войск на территорию Польши не вызывало сомнений, командование Армии Крайовой (АК), подчинявшееся эмигрантскому правительству во главе с С. Миколайчиком2, в соответствии с его директивой, разработало план, получивший конспиративное название «Бужа» («Буря»).
Он предусматривал занятие отрядами АК
оставленных отступающими немецкими войсками городов и населенных пунктов в восточных и юго-восточных районах Польши, а также в Литве, Западной Украине и Западной Белоруссии с одновременным провозглашением там власти эмигрантского правительства. Боевое взаимодействие с советскими и польскими войсками, сформированными на территории СССР, не предусматривалось3. При этом боевое сотрудничество с советскими частями не предусматривалось. Бойцам АК также запрещалось вступать в части Войска Польского, сформированного в СССР. Столь же конфронтационные отношения сложились у АК и Армией Людовой4.
Однако попытки Армии Крайовой овладеть самостоятельно крупными населенными пунктами ни к чему, кроме напрасных потерь, не привели. В частности, Львов был освобождён 27 июля войсками 1-го Украинского фронта, а не отрядами АК [4].
При этом самочинные действия АК нередко приводили к боестолкновениям с советскими войсками. Дело дошло до того, что Ставка ВГК 14 июля 1944 г. в своей директиве командующим войсками трёх Белорусских фронтов и 1-му Украинским фронтом отдала указание о разоружении отрядов АК [5].
К этому тому времени на территории Советского Союза уже были сформированы новые органы власти Польши: Крайова Рада Народо-ва - правительство, созданное в противовес эмигрантам, и его временный исполнительный орган - Польский комитет национального освобождения (ПКНО). В создавшихся условиях эмигрантское правительство в Лондоне едва ли не единственный шанс переломить ситуацию видело в поднятии восстания в Варшаве [5].
Расчёт делался на то, что немецкие войска перед перспективой занятия Варшавы советскими войсками окажутся не в состоянии подавить восстание и, соответственно, оно будет носить краткосрочный характер. Для этого было принято решение не захватывать важнейшие транспортные коммуникации, в том числе стратегические мосты через Вислу, для того, чтобы дать немцам возможность отойти на запад. После того, как план получил одобрение у эмигрантского правительства, командующий АК генерал Т. Бур-Коморовский 21 июля 1944 г. отдал приказ о готовности к восстанию в ночь на 25 июля.
Но поскольку советское наступление замедлилось, приказ был отдан 31 июля, после того как поступили первые сообщения о приближении советских танков к правобережной части Варшавы - Праге [6]. Если бы руководство АК удосужилось наладить связь с советским командованием, то оно получило бы информацию о том, что немцы в спешном порядке перебрасывают резервы к Варшавскому району [7].
Спешка эмигрантов обусловливалось тем, что 22 июля 1944 г. после прибытия предста-
вителей ПКНО в один из первых освобожденных Красной Армией польских городов г. Хелм (Холм) ГКО СССР своим постановлением от 31 июля признал ПКНО в качестве единственной законной власти на освобожденной польской территории.
В этих условиях едва ли не последним шансом заявить о себе в качестве реальной политической силы для польского эмигрантского правительства являлся захват Варшавы до подхода частей Красной Армии, куда затем должно было перебраться эмигрантское правительство. Это позволило бы, если не на равных, вести переговоры с советской стороной, то по крайней мере иметь сильный козырь на руках [8].
Расчет делался на военную помощь англичан, а также на то, что ослабленные в предыдущих боях советские войска смогут войти в столицу Польши лишь через некоторое время после того, как произойдет восстание, и представители польского эмигрантского правительства смогут явочным порядком предъявить свои претензии на власть.
27 июля представители эмигрантского правительства, проинформировав британскую сторону о готовящемся восстании, попросили об оказании помощи. Их не остановило то, что спустя несколько дней начальник штаба британского министерства обороны генерал Г. Исмей сообщил полякам, что какая-либо масштабная помощь, в виде налётов английской авиации или тем более переброски польской парашютной бригады, дислоцировавшейся в Шотландии, в силу сложившейся оперативно-стратегической обстановки невозможна [5]. Это было обусловлено удалённостью доступных аэродромов, где могли бы приземлиться экипажи для дозаправки [10].
Польское правительство в Лондоне не сочло нужным проинформировать руководство АК о позиции англичан, несмотря на то, что в Варшаве к началу восстания располагала лишь несколькими тысячами слабо вооружённых бойцов, не имевших запасов боеприпасов.
Принципиальное решение о восстании было принято, когда С. Миколайчик 30 июля, по рекомендации английского премьер-министра У. Черчилля, прибыл в Москву для уточнения позиции советского руководства [10]. Переговоры, с самого начала, были осложнены двусмысленной позицией польского премьер-министра.
31 июля, находясь в кабинете В.М. Молотова и зная о скором начале восстания, он заявил, что его правительство только «обдумывает» его план.
Тем временем, ровно в 5 часов утра 1 августа Варшава проснулась от стрельбы на улицах. В считаные часы город стал эпицентром ожесточённого противостояния. Вскоре выяснилось, что расчёт штаба восстания на быстрый захват стратегических объектов (мостов и фортов) не
оправдался. Обладая преимуществом в вооружении, прежде всего тяжёлом, немцам удалось отразить большинство атак повстанцев на объекты. Этому способствовало также то, что немецкое командование было осведомлено о планах руководства АК [6].
Британская сторона через военную миссию в Москве проинформировала советское руководство о событиях в Варшаве лишь 2 августа 1944 г., попросив оказать помощь извне [5].
3 августа, когда Варшава уже была охвачена огнем восстания, С. Миколайчик на встрече с И.В. Сталиным поднял вопрос о советско-польской границе как будто утверждение власти польского эмигрантского правительства на временной основе в Польше стало свершившимся фактом. Дальнейшее политическое устройство Польши, по его мнению, должны были определять выборы, которые должны были состояться на «демократической» основе.
Он не обратился напрямую к Сталину с просьбой о координации военных действий, а лишь поставил вопрос о сбрасывании советской авиацией восставшим оружия и продовольствия. Объяснить это можно было только тем, что польские эмигранты, по-прежнему, рассчитывали на победу до появления в Варшаве советских войск. Сталин, понимавший подоплеку происходящего, тем не менее обещал оказать помощь восставшим оружием и направить в штаб повстанцев советского офицера связи [11]. Таким офицером связи стал Иван Колос. Советский разведчик был сброшен на парашюте над ночной Варшавой 21 сентября 1944 г. Ему удалось наладить постоянную радиосвязь со штабом 1-го Белорусского фронта.
Одновременно в той же беседе И.В. Сталин рекомендовал Миколайчику достигнуть договорённости с ПКНО об объединении сил и создании временного правительства [11]. Однако переговоры Миколайчика с руководителями ПКНО, состоявшиеся 8 августа, закончились безрезультатно, что вызвало ещё большее раздражение советского руководства.
После того, как авантюристичность замысла польских эмигрантских кругов стала очевидной, С. Миколайчик 9 августа обратился к И.В. Сталину уже с настоятельной просьбой об оказании военной помощи повстанцам.
Но к этому времени советские войска под Варшавой сами оказались в сложном положении. Уже 1 августа в 4.10 по московскому времени, т. е. примерно за 12 часов до начала восстания и. о. командующего 2-й танковой армии генерал Радзиевский был вынужден отдать приказ войскам о переходе к обороне [12]. В полосе её наступления к этому времени действовала немецкая группировка, включавшая пять танковых дивизий.
3 августа эти силы, опираясь на Варшавский укреплённый район, перешли в наступление из
района Радзымин. Танковая дивизия «Герман Геринг» и 19-я танковая дивизия нанесли удар по советским танкистам со стороны Праги, 4-я танковая дивизия - с севера, а 5-я танковая дивизия СС
«Викинг» и 3-я танковая дивизия СС «Мёртвая голова» - с востока. 2-я танковая армия, лишённая поддержки стрелковых частей и воздушного прикрытия, несла тяжёлые потери.
Когда 2-я танковая армия вышла из боя, в строю у неё оставалось всего 27 танков и САУ; 689 танков и 146 САУ различных систем было уничтожено или выведено из строя [5]. С неменьшими трудностями столкнулись и другие армии фронта.
Оценивая обстановку, командующий 8-й гвардейской армией генерал В.И. Чуйков отмечал, что трудности по форсированию реки во многом обусловлены тем, что авиация противника действует безнаказанно. К 7 августа 8-я гвардейская армия на захваченных ею плацдармах на западном берегу Вислы, была вынуждена перейти к обороне [13].
Не лучшим образом складывалась обстановки и для 47-й армии, которая сменила 2-ю танковую армию на её участке и оказалась втянутой в затяжные и упорные бои за предместье Варшавы - Прагу [5]. По оценке немецкого генерала К. Типпельскирха, к моменту начала восстания «сила русского удара уже иссякла...» [7].
Однако несмотря на сложную оперативно-стратегическую обстановку, советское командование не осталось безучастным к судьбе восставших. 8 августа 1944 г., когда С. Микола-йчик вёл переговоры в Кремле, маршалами Г. К. Жуковым и К.К. Рокоссовским были представлены в ГКО «соображения о дальнейших действиях войск 1-го Белорусского фронта и намётки плана проведения Варшавской операции». Этим проектом предусматривалась возможность начала Варшавской операции после выхода армий правого крыла 1-го Белорусского фронта на рубеж р. Нарев и захвата плацдарма на его западном берегу на участке Пултуск - Сероцк.
Для оказания помощи 69-й, 8-й гвардейской армиям и другим соединениям левого крыла 1-го Белорусского фронта предлагалось передать 1-ю танковую армию М.Е. Катукова из состава 1-го Украинского фронта [5]. Однако немецкая оборона на подступах к р. Нарев оказалась настолько сильной, что лишь в начале сентября советским войскам удалось захватить плацдармы на её западном берегу.
Тем временем события в Варшаве развивались по наихудшему сценарию. Гитлер, оценив восстание как очередной «удар в спину», приказал Г. Гиммлеру пленных не брать, а Варшаву сравнять с землёй [4]. Уже 3 августа немцы начали широкомасштабную зачистку города с использованием танков, тяжёлой артиллерии, бронепоезда и боевой авиации, продолжавшуюся
до 17 августа.
В состав карательных сил (сначала под командованием группенфюрера СС Х. Райнефарта, а с 12 августа - обергруппенфюрера СС Э. фон дем Баха) входили зондерполк СС «Дирлеван-гер», охранный полк вермахта, отряды СС и полиции из Вартеланда.
В последующем группа карателей была усилена частями и коллаборационистскими подразделениями: батальонами 111-го азербайджанского полка, сводным полком штурмовой бригады СС Русской освободительной национальной армии (РОНА)5, батальонами 1-го Восточно-мусульманского полка, казачьими полками и подразделениями, полицейскими частями и отрядами СС, сформированных из украинцев Галиции и др. Ситуация для повстанцев усугублялась тем, что у них заканчивался запас боеприпасов [4].
Тактика действий карателей заключалась в изолировании очагов восстания и поочерёдном их уничтожении. Они не опасались широкомасштабного наступления советских войск, поскольку, как уже говорилось, в начале августа немцам удалось сковать советские войска на варшавском направлении.
Официальная позиция советского правительства относительно восстания была изложена в Заявлении ТАСС 13 августа 1944 г., где констатировалось, что польское эмигрантское правительство, готовя восстание, не предприняло никаких попыток заранее уведомить советское военное командование и согласовать с ним какое-либо наступление в Варшаве. В письме У. Черчиллю от 16 августа Сталин отозвался ещё резче: «...Ознакомившись ближе с варшавским делом, я убедился, что варшавская акция представляет безрассудную, ужасную авантюру, которая будет стоить варшавянам больших и ненужных жертв. Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала восстания и если бы поляки поддерживали с последним контакт» [14].
В тот момент советское командование не могло оказать существенную помощь 1-му Белорусскому фронту в развитии наступления на Варшаву. В период с 5 по 22 августа войска 1-го Украинского фронта оказались втянутыми в бои по отражению контрнаступления крупных сил противника [5]. Что касается стратегических резервов Ставки ВГК, то они были переданы войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов, которые в конце августа 1944 г. развернули наступление на балканском направлении.
20 августа началась Ясско-Кишиневская стратегическая наступательная операция, целью которой являлся вывод из войны Румынии и лишение вермахта румынской нефти. 29 августа поднялось, заранее согласованное с советским командованием, Словацкое национальное восстание, нуждавшееся в помощи Красной армии.
Несмотря на это, 1-й Белорусский фронт не
оставлял попыток возобновить наступление на варшавском направлении. 14 августа перешла в наступление 8-я гвардейская армия. Для поддержки её действий на Магнушевский плацдарм были переправлены главные силы 1-й армии Войска Польского, но сопротивление противника и недостаток сил не позволили развить наступление.
Южнее Варшавы продолжались упорные бои вокруг советских плацдармов в районе Пулавы и у р. Пилицы. Плацдармы удалось расширить, однако глубокий прорыв советскими войсками и здесь не удался.
После того как 22 августа в наступление перешёл 2-й Белорусский фронт, советским войскам удалось вбить несколько глубоких клиньев в порядки немецких войск, но задуманного масштабного прорыва, которое могло бы привести к освобождению Варшавы, не получилось. 29 августа, по решению Ставки наступление 1-го Белорусского фронта, за исключением войск правого крыла фронта, было остановлено.
Операция по окружению Варшавы с юга и севера (в соответствии с планом от 8 августа) утратила смысл в связи с тем, что наступательные возможности 1-го Белорусского фронта были исчерпаны, он получил приказ перейти к жёсткой обороне на рубеже Вислы и удерживать захваченные плацдармы на её западном берегу.
Что касается Праги, предместья Варшавы, то здесь боевые действия продолжала вести 47-я армия вместе с частями 1-й польской армии. Тем временем немцы завершали операцию по подавлению восстания.
Безусловно, не всё в позиции советской стороны выглядело безукоризненным. Вызывает вопросы решение И.В. Сталина, отказавшего 15 августа западным союзникам в предоставление советских аэродромов для посадки их самолётов [5].
Как известно, Черчилль в течение трёх ночей, 13-16 августа, распорядился направить на Варшаву свыше 100 бомбардировщиков, которые должны были сбросить повстанцам оружие, боеприпасы и продовольствие на парашютах. С тактической точки зрения это было безнадёжное предприятие, поскольку английские летчики не знали координат основных опорных пунктов повстанцев. Повстанцам, по свидетельству очевидцев, попадала лишь незначительная часть сброшенных грузов. Так, в донесении члена Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта К.Ф. Телегина от 22 сентября 1944 г. отмечалось: «Английская и американская авиация, сбрасывая груз, фактически не помогает повстанцам, а снабжает немцев... Сбрасывание производилось с высоты 4000 метров... С этой высоты практически невозможно рассчитывать на сбрасывание в районы, занимаемые повстанцами». К 14 августа 1944 г. англичане в ходе операции потеряли 14 самолётов [4]. Воз-
душный коридор западным союзникам СССР предоставил лишь 9 сентября 1944 г.
18 сентября 1944 г. в операции по сбросу военных грузов участвовали 105 американских бомбардировщиков под прикрытием истребителей [15]. Всего во время воздушной операции западными союзниками было сброшено 239 т грузов, в том числе 5330 автоматов, пистолетов и карабинов, 45 т продовольствия и 25 т лекарств. Проблема заключалась в том, что повстанцы смогли воспользоваться лишь незначительной частью сброшенных грузов, большая часть из которых досталась немцам.
Значительно эффективнее действовали советские ночные бомбардировщики ПО-2, сбрасывавшие грузы с малых высот. С каждым днём положение восставших становилось всё более отчаянным.
Повстанцы задавались вопросом о причинах провала восстания, адресуя свои обвинения руководству восстания, которое попыталось переложить ответственность за провал восстания на левые просоветские силы, якобы дезориентировавшие их своим призывом начать восстание (обращение радиостанции Союза польских патриотов «Костюшко» от 29 июля), а затем и на советское руководство.
7 сентября Рада Едностии Народовой6 приняла решение начать переговоры с немцами, которые велись в период с 9 по 11 сентября 1944 г. [5].
В создавшейся ситуации руководство Польской рабочей партии (ППР)7 направило через линию фронта своих представителей, которые в ночь с 12 на 13 сентября, переправившись через Вислу, благополучно добрались до расположения частей 47-й армии. В свою очередь, командование Армии Людовой, державшей оборону на Жолибоже, направило своих связников к командованию 1-й армии Войска Польского. Прибыв в штаб командующего 1-м Белорусским фронтом маршала К.К. Рокоссовского, представители повстанцев проинформировали советское командование о сложившейся обстановке в Варшаве [4]. Возобновившиеся 10 сентября наступательные действия 47-й армии, 8-го гвардейского танкового корпуса и частей 1-й польской армией заставили руководство Армии Крайова отложить капитуляцию.
Под давлением советских войск немцы 14 сентября были вынуждены очистить Прагу, переправив остатки своих войск на западный берег Вислы и взорвав мосты. Варшава оказалась изолированной от своего предместья.
Попытка советских войск с ходу, на плечах отступавшего противника, форсировать Вислу, не удалась, за исключением немногочисленных десантов 1-й польской армии, сумевших закрепиться на правом берегу Вислы. К 16 сентября фронт стабилизировался по линии Вислы, при этом за немцами остался важный в оперативном отношении г. Модлин.
Однако освобождение Праги расширило возможности по оказанию помощи повстанцам. 17 сентября Г. К. Жуков докладывал в Ставку ВГК: «Главные силы 1-й Польской армии на ближайшее время будут иметь задачу захвата южной части Варшавы, ориентировочно от Аллеи 3 мая, Аллеи Иерусалимской до района Генрикув, и, закрепившись, повести в дальнейшем операцию на север, предположительно охватывая город с юго-запада» [2].
План также предусматривал установление контакта с повстанческой группой, занимавшей северную часть города, и организацию удара с севера навстречу южному удару. Одновременно 47-я и 70-я армии 1-го Белорусского фронта должны были продолжить операции к северу от Праги.
В этих условиях руководство АК наконец-то приняло решение о направлении к советскому командованию офицеров-связников, прибывших в штаб 1-го Белорусского фронта в ночь с 19 на 20 сентября. В свою очередь, 21 сентября в варшавском районе Средместье для установления контактов с Армией Крайовой и Армией Людовой высадился офицер связи 1-го Белорусского фронта капитан И. Колос. Непосредственная радиосвязь была установлена 24 сентября, однако к тому времени судьба восстания была предрешена [4].
Вследствие значительного численного и огневого превосходства противника на участках высадки десантов польских войск плацдармы на западном берегу Вислы к 23 сентября пришлось оставить. Тем не менее советским командованием была предпринята ещё одна попытка начать наступление в обход Варшавы, создав для этого плацдарм между Наревом и Бугом.
Операцию планировалось начать 4-5 октября, но к тому времени её актуальность была утрачена. 27 сентября силы, высвободившиеся после ликвидации плацдармов на западном берегу Вислы немцы бросили против повстанцев Мокотува, вынудив их капитулировать 30 сентября. Такая же участь постигла восставших в районе Жолибож. В ночь на 1 октября 1944 г. командующий АК генерал Т. Бур-Коморовский, признав положение безвыходным, принял решение о капитуляции.
В тот же день сопротивление в городе, за исключением отдельных очагов, прекратилось. Что касается повстанцев из Армии Людовой, то часть из них С.73. смогла пробиться к плацдармам, удерживаемым 1-й армией Польского и эвакуироваться вместе с её частями. Во время восстания, по некоторым оценкам, погибло около 200 тыс. варшавян, в том числе 40% - повстанцы.
Оставшихся в живых гитлеровцы выселили из города, при этом свыше 68 тыс. чел., вопреки условиям соглашения о капитуляции, были отправлены в концентрационные лагеря, а свыше
87 тыс.- на принудительные работы в Германию [4].
Однако только этим Гитлер не удовлетворился. 9 октября командующий 9-й немецкой армии генерал фон Форманн получил приказ Гитлера о разрушении Варшавы [6]. На протяжении нескольких месяцев каратели методично уничтожали город.
Варшавское восстание было отмечено массовым героизмом повстанцев. Рядовые участники восстания на протяжении 63 дней, не щадя жизни, вели неравную борьбу с немецкими карателями. В отличие от руководителей восстания, не желавших расстаться со своими политическими амбициями, они в тот момент думали не о политике, а об освобождении родного города.
Что касается обвинений советского руководства в преднамеренной остановке наступления, то они опровергаются самим ходом боевых действий. О том, что советские войска не «отсиживались», ожидая гибели Варшавского восстания, свидетельствуют огромные потери, понесённые ими в этот период. Только соединения и части 1-го Белорусского фронта потеряли в августе и первой половине сентября 166808 чел. (из которых 19,2% - в боях за Прагу), а войска 1-го Украинского фронта только в августе - 122 578 чел.
Эти потери ещё больше возросли во второй половине сентября и в октябре 1944 г. в ходе упорных боёв к северу от Варшавы за создание и удержание исходных позиций для наступления в январе 1945 г. [5]. Безусловно, политические соображения играли значимую роль в принятии решений советским руководством.
Странно было ожидать от Москвы пересмотра своих стратегических замыслов на других фронтах ради поддержки недружественного польского эмигрантского правительства, до этого упорно отказывавшегося от любого взаимодействия.
15 ноября 1944 г. на встрече с польской делегацией во главе с генералом М. Спыхальским И.В. Сталин изложил свою версию событий сле-
Примечания
дующим образом: «Нас не спросили... не посоветовались с нами. Если бы нас спросили, мы бы не дали совета восставать. Красная армия, которая овладела не одним крупным городом в ходе наступления, никогда не брала больших городов, подобных Варшаве, лобовым ударом... Варшаву в лоб нельзя было взять, т. к. она находится на высоком левом берегу Вислы. Брать Варшаву в лоб - значит разрушить город артиллерией и понести при этом ненужные жертвы. Здесь создалось положение, аналогичное с Киевом... Мы Киев в лоб не брали. Мы взяли его обходом. Мы и Варшаву хотели взять обходным манёвром, но к такой операции нам нужна была серьёзная подготовка. Нужно было подтянуть минимум 40 дивизий, много боеприпасов и продовольствия... Нужно было время. Вот почему Красная армия временно задержалась у стен Варшавы» [11].
Главную ответственность за трагические события несут организаторы восстания. После того как в городе появились немецкие каратели, всякие политические соображения должны были отойти на задний план. Военная целесообразность и ответственность за судьбы вовлечённых в борьбу повстанцев и мирного населения, оказавшегося в огненном вихре, диктовала необходимость немедленного установления контактов с советским командованием для координации совместных действий.
Командующий 1-м Белорусским фронтом К.К. Рокоссовский в этой связи отметил, что повстанцы «могли бы постараться захватить мосты через Вислу и овладеть Прагой, нанеся удар противнику с тыла. Тем самым они помогли бы войскам 2-й танковой армии и, кто знает, как бы разыгрались тогда события. Но это не входило в расчёты... лондонского польского правительства» [16].
Тема Варшавского восстания впоследствии стала предметом спекуляций, не прекращающихся по сей день. Тенденциозное освещение этой темы является политическим заказом не только польских властей, но и Запада в целом.
1 Катынское дело - репрессии против польских граждан, в основном пленных офицеров польской армии, осуществлённые весной 1940 г.
2 В сентябре 1939 года, после вторжения в Польшу немецких войск, С. Миколайчик участвовал в обороне Варшавы, потом уехал в Венгрию, был интернирован, однако затем освобождён. Был в эмиграции во Франции, затем в Великобритании, где был членом Польского национального совета в эмиграции, в 1940—1943 годах был вице-премьером в правительстве В. Сикорского. После гибели Сикорского в июле 1943 года возглавил правительство Польши в изгнании.
3 После эвакуации армии Андерса в Иран в 1942 г. 6 мая 1943 г. вышло постановление Государственного комитета обороны (ГКО) «О формировании 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко». Командиром дивизии был назначен полковник Сигизмунд Хенрик Берлинг, бывший начальник военного лагеря для польских солдат в Красноводске. 25 июля 1943 г. военный суд польского правительства в изгнании объявил полковника Берлинга дезертиром и приговорил к смертной казни.
В августе 1943 г. 1-я польская пехотная дивизия вместе с 1-м польским танковым полком им. Героев Вестер-плятте и 1-м истребительным авиационным полком «Варшава» составили 1-й польский корпус (12 тыс. человек) во главе со ставшим генерал-майором Сигизмундом Берлингом.
В марте 1944 г. польские части были развернуты в 1-ю польскую армию (90 тыс. человек), куда зачислялись не только бывшие граждане Польши, но и советские граждане польского (и не только) происхождения. 21 июля 1944 г. 1-я польская армия была объединена с партизанской Армией Людовой (18 бригад, 13 батальонов и 202 отряда) в единое Войско польское.
26 июля был сформирован 1-й польский танковый корпус под командованием полковника Яна Рупасова (позднее бригадного генерала Йозефа Кимбара.
4 Армия Людова - военная организация Польской рабочей партии, которая действовала в 1944-1945 года на оккупированных Германией польских территориях.
5 Русская освободительная народная армия (РОНА), организованная из «отряда самообороны», насчитывала не менее 20 тыс. чел., если учитывать только подразделения регулярных войск.
6 Рада Едности Народовой (Совет национального единства) была создана в качестве представительного органа политических сил, ориентировавшихся на польское эмигрантское правительство в Лондоне.
7 5 января 1942 г в оккупированной Варшаве состоялась учредительная конференция Польской рабочей партии, в которой приняли участие члены коммунистических групп, действовавших в Польше с 1938 г. Генеральным секретарём в ноябре 1943 г. избран В. Гомулка, занимавший этот пост до 1948 г.
Литература и источники
I.Знать, чтобы помнить. Сборник материалов круглых столов. СПб.: Наукоемкие технологии, 2023. С.80.
2. Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. 8. М., 1974. С. 21 - 22, 100.
3.Garas J.B. Oddzialy Gwardii Ludowej i Armii Ludowej 1942-1945. Warszawa, 1971. S. 499-502.
4. Назаревич Р. Варшавское восстание. 1944 год. М.: Прогресс, 1989. С.46-47.
5. Русский архив: Великая Отечественная. В 17 томах. Т. 14 (3-1). СССР и Польша: 1941- 1945. К истории военного союза. Документы и материалы. М.: Терра, 1994. С. 161, 238-239.
6. Христофоров В., Мерецкий П. [и др.]. Варшавское восстание 1944 в документах из архивов спецслужб. М.; Варшава: Тырса Т.О.О., 2007. С. 984-989.
7. ТиппельскирхК. История второй мировой войны. М.: ИЛ, 1956. С. 272, 451.
8. Мельтюхов М.И. Операция «Багратион» и Варшавское восстание 1944 года // Вопросы истории. 2004. № 11. С.43-57.
9. Польша в ХХ веке: Очерки политической истории. М., 2012. С. 80-81.
10. Мельтюхов М.И. Миф о преднамеренной остановке Красной Армии под Варшавой в августе 1944 г. // Многотомное продолжающееся издание «Великая Победа» / под общ. ред. С.Е. Нарышкина, А.В. Торкунова. Т. 2. Вставай, страна огромная. М.: МГИМО-Университет, 2010. С. 390.
II. Советский фактор в Восточной Европе. 1944-1953. В 2 томах. Т. 1. Документы. 1944- 1948 / отв. ред. Т.В. Волокитина. М.: РОССПЭН, 1999. С. 70, 84-89.
12.ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2307. Д. 168. Л. 105-106.
13. ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 178503. Д. 2. Л. 119-121.
14. Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. В 2 томах. Т.1. Переписка с У. Черчиллем и К. Эттли (июль 1941 г.- ноябрь 1945 г.). М.: Госполитиздат, 1958. С. 257.
15. MajorkiewiczF. Lata chmurne, lata durne Warszawa: Instytut Wydawniczy PAX, 1983. Wyd. 1. S. 291.
16. Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1988.
References
1.Znat', chtoby pomnit'. Sbornik materialov kruglyh stolov [Know to Remember. Collection of Round Table Materials]. St. Petersburg, Naukoemkie tekhnologii Publ., 2023. P.80.
2. Dokumenty i materialy po istorii sovetsko-pol'skih otnoshenij [Documents and materials on the history of Soviet-Polish relations]. V. 8. Moscow, 1974. Pp. 21 - 22, 100.
3.Garas J.B. Oddzialy Gwardii Ludowej i Armii Ludowej 1942-1945. Warszawa, 1971. S. 499-502.
4. Nazarevich R. Varshavskoe vosstanie. 1944 god [Warsaw Uprising. 1944]. Moscow, Progress Publ., 1989. P.46-47.
5. Russkij arhiv: Velikaya Otechestvennaya [Russian archive: The Great Patriotic War]. In 17 v. V. 14 (3-1). Moscow, Terra Publ., 1994. Pp. 161, 238-239.
6. Hristoforov V., Mereckij P. [i dr.]. Varshavskoe vosstanie 1944 v dokumentah iz arhivov specsluzhb [Warsaw Uprising 1944 in documents from the archives of the secret services]. Moscow, Varshava: Tyrsa T.O.O. Publ., 2007. Pp. 984-989.
7. Tippel'skirh K. Istoriya vtoroj mirovoj vojny [History of the Second World War]. Moscow, IL Publ., 1956. Pp. 272, 451.
8. Mel'tyuhov M.I. Operaciya «Bagration» i Varshavskoe vosstanie 1944 goda [Operation Bagration and the Warsaw Uprising of 1944]. Voprosy istorii [Questions of History]. 2004. No. 11. Pp.43-57.
9. Pol'sha v HH veke: Ocherki politicheskoj istorii [Poland in the 20th Century: Essays on Political History]. Moscow, 2012. Pp. 80-81.
10. Mel'tyuhov M.I. Mif o prednamerennoj ostanovke Krasnoj Armii pod Varshavoj v avguste 1944 g. // Mnogotomnoe prodolzhayush-cheesya izdanie «Velikaya Pobeda [The myth of the deliberate halt of the Red Army near Warsaw in August 1944 // Multi-volume continuing publication "Great Victory"]. V. 2. Moscow, MGIMO-Universitet Publ., 2010. P. 390.
11. Sovetskij faktor v Vostochnoj Evrope. 1944-1953 [The Soviet Factor in Eastern Europe 1944-1953]. In 2 vols. V. 1. Moscow, ROSSPEN Publ., 1999. Pp. 70, 84-89.
12.CAMO RF. F. 233. Op. 2307. D. 168. L. 105-106.
13. CAMO RF. F. 233. Op. 178503. D. 2. L. 119-121.
14. Perepiska Predsedatelya Soveta Ministrov SSSR s Prezidentami SShA i Prem'er-Ministrami Velikobritanii vo vremya Velikoj Otechest-vennoj vojny 1941-1945 gg. [Correspondence of the Chairman of the Council of Ministers of the USSR with the Presidents of the USA and the Prime Ministers of Great Britain during the Great Patriotic War of 1941-1945]. In 2 vols. V.I. Moscow, Gospolitizdat Publ., 1958. P. 257.
15. Majorkiewicz F. Lata chmurne, lata durne Warszawa: Instytut Wydawniczy PAX, 1983. Wyd. 1. S. 291.
16. Rokossovskij K. K. Soldatskij dolg [Soldier's duty]. Moscow, Voenizdat Publ., 1988.
© «Клио», 2024 © Лавренов С.Я., Полянский М.С., 2024
