CC BY
41УДК 82-32
ВАРИАТИВНОСТЬ ХОРОВОГО УЧАСТИЯ В ДРАМЕ А. Н. АРБУЗОВА «ИРКУТСКАЯ ИСТОРИЯ»
Ай Хуэйжун,
лектор-преподаватель факультета русского языка, Тяньцзиньский университет, г. Тяньцзинь, Китай, e-mail: 378286809@qq.com
Цель статьи - рассмотрение вариативности хоровой функции в драме А. Н. Арбузова «Иркутская история». В ходе анализа выделяются различные вариации хорового присутствия в драме, в т.ч. композиционно-структурные, нарративные, репрезентативные, авторские и др. В статье показано, что функции хора вбирают в себя как стратегии драмы, так и стратегии прозы и поэзии. Провести четкую демаркационную линию между драматической, эпической и лирической стихиями арбузовского хора практически невозможно: все три ракурса его сценического присутствия органично сплетаются в тексте и взаимообразно дополняют друг друга.
Ключевые слова: русская литература ХХ века, А. Н. Арбузов, «Иркутская история», функции хора, способы авторского присутствия.
Постановка проблемы. В пьесе А. Н. Арбузова «Иркутская история» (1959) функции хора многовариантивны: это, прежде всего, функции драматическая, типично традиционная для драмы, но и
© Ай Хуэйжун, 2018
эпико-нарративная, а также примыкающая к ним функция лирико-поэтическая. Понять различия в семантике хоровых функций и обнаружение механизма их функционирования - цель настоящей статьи.
Основные методы и принципы исследования, использованные в работе, - формально-структурный, типологический, по-этологический и контекстуальный в их взаимосвязи и дополнительности.
Основные положения исследования. Начало действия пьесы прямо связано с хором - первая же фраза авторской ремарки включает информацию: «На площадке расположился хор и действующие лица драмы» [1, с. 493]. Хор выступает как самостоятельное лицо, т. е. актуализирует драматическую функцию. Экспозицию пьесы Арбузов выстраивает на уровне повествовательной стратегии - как короткое выступление (вступление) хора и последующий лаконичный диалог героев: «Хор. Вот какая история случилась на реке Ангаре, недалеко от города Иркутска. В середине двадцатого века в тех местах строили мощную гидростанцию <...>» [1, с. 493]. Но препозиция текста оказывается развернутой, намеренно эксплицированной и, как следствие, эпизированной. Не автор драматургически (например, во вводной ремарке) выстраивает хронотоп действия, но хор эпически задает координаты ситуативных обстоятельств (река Ангара, Иркутск, строительство ГЭС, середина ХХ века). Диалогическая стратегия драмы (драматургии) совмещается со стратегией повествовательной (т. е. прозы, эпоса). Драматическое называние (перечисление) вытесняется эпическим описанием. Хор с самого начала берет на себя функцию автора-драматурга и нарратора-рассказчика, свидетеля событий.
Хорическая партия открывает и завершает повествование, моделируя кольцевую композицию, присущую скорее прозаическим произведениям, чем драматическим. Структурно-композиционная функция хора сразу и со всей определенностью указывает на эпический характер развертывания событий в пьесе.
В основе своей смежная - эпико-драматическая - роль хора просматривается и в том, как хор выстраивает сюжет драмы. Благодаря хору сюжетное повествование стремительно переходит
от одного эпизода к другому - хор «отбирает» жизнеопределяю-щие для героев пьесы моменты: сцена первой встречи главных героев, день бракосочетания, свадебный вальс, день рождения детей, смерть Сергея и первая («трудовая») получка Валентины. Хор становится регулятором действия, он легко перемещает события и героев из одного времени в другое («тогда» - «теперь»), из одного пространства - в иное (из магазина - в бригаду, из одиночества - в коллектив, из узкого пространства коммуналки - на просторы Ангары). Герой, находившийся (условно) в сегодняшнем дне, посредством хора (условно же) перемещается в прошлое, на два года назад.
Хронос, вычленяемый и акцентируемый хором:
«Хор. Вероятно, все началось именно в тот вечер, два года назад, когда...» [1, с. 495].
«Хор. Уже семь часов вечера, рабочий день их кончился.» [1, с. 499].
«Хор. А через несколько дней, субботним вечером ...» [1, с. 510].
«Хор. <.. > Воскресное утро пятнадцатого июля...» [1, с. 525].
«Хор. Утро тридцатого июля...» [1, с. 539].
«Хор. <.. > этим людям [о растущих детях Серегиных] всего один месяц... Уже два... Уже три месяца...» [1, с. 525].
Топос, демонстрируемый хором:
«Хор. <.. > они пойдут на Ангару, туда, где тайга подходит к самому берегу.» [1, с. 510].
«Хор. <.. > Над Байкалом шумят летние ветра и гонят на Ангару низкие тучи...» [1, с. 525].
Смена места и времени происходит мгновенно - не сценически (не драматургически), но эпически (как в прозе). Фабульные события, выстраивают «лоскутный» сюжет пьесы, при этом смыкая драму (роль авторского присутствия) и прозу (организованный сюжет), собственно действие и последовательное повествование.
Драматургическую функцию авторского присутствия Арбузов переадресовывает хору, который (вместо автора) вводит ситуативные обстоятельства, представляет героев. Хор выводит персонажей на первый план и устанавливает между ними систему взаимо-
связей (прежде всего любовных, впоследствии и производственных), фактически центрирует сюжет драмы, акцентирует его предполагаемую (ожидаемую) кульминацию и одновременно эпизирует наррацию, вычерчивает разветвленный сюжет (перспективные под-сюжеты) персонажных отношений. Фабульно-сюжетные перипетии обретают отчетливый повестийный оттенок.
В отличие от традиционной драмы привычная прямолинейная последовательность действия нарушена намеренным переплетением времен. Драматург использовал «обратный» (реверсивный) способ построения сюжета. Настоящее перебивается прошлым, реальное - условным. И в этом приеме по-прежнему просматривается эпическая направленность присутствия и функционирования хора - исходные и финальные события смыкаются, диффундируют, обретают несвойственный драме характер. Справедливо указывали А.О. Богуславский и В.А. Диев: «Хор здесь смотрит на нас как бы с некоторой исторической, временной вышки, <.. > он рассматривает события, происшедшие "в середине ХХ века", с позиций людей, как бы глядящих на них из будущего» [2, с. 183].
Исходно заданный на уровне завязки хронотоп сменяется иными хронотопами по «указанию» хора - именно хорические партии будут озвучивать смену времени дня, суток, смену времен года и констатировать изменившееся состояние пейзажа, природных перемен. Информированность хора эпически прозаична.
«Хор. <.. > Всю ночь льет дождь. Над Байкалом шумят летние ветра и гонят на Ангару низкие тучи...» [1, с. 525].
«Хор. Светает <.. > какое дождливое утро» [1, с. 526].
«Хор. Льет дождь; кажется, что он льет по всей земле! <.. > Мимо домов бегут ручейки, вода смывает мусор и сор <... > Дождь очищает землю...» [1, с. 532].
«Хор. Но вот кончается ночь - наступает утро! За осенью приходит зима, а за зимой снова весна. Апрель!.. Холодный, ветреный апрель - и все-таки весна - последние снежинки быстро тают на солнце!» [1, с. 554].
Подобные пейзажные зарисовки не столько драматургичны, сколько эпичны. Арбузов сознательно использует эпический ход, который позволяет ему динамизировать пространство и время, на-
метить необходимое автору течение и изменение хронотопических рамок действия.
Эпическая функция хора проявляется и тогда, когда Арбузову необходимо создать «глубину пространства» - инъецировать параллельный микросюжет, не прерывающий, но дополняющий основное действие. Так, в одном из эпизодов герои Арбузова находятся в кино - и для того чтобы придать событиям пьесы более масштабный характер, драматург намеренно воссоздает фабулу кинофильма, который смотрят персонажи. Но воссоздает не сценически, а на уровне хорического комментария (описания и повествования).
«Хор. У итальянца, простого рабочего человека, похитили велосипед. Без велосипеда он не работник, его прогонят с места, он снова станет безработным.
У итальянца маленький сын и жена - если он не найдет велосипед, они останутся без хлеба. И вот итальянец ходит по улицам Рима. Он ищет велосипед.» [1, с. 505]. Через развернутую хоровую партию автор стремится передать событийность жизни «бедного итальянца» [1, с. 505] и обнаружить сопереживание (понимание / непонимание) кинематографическому герою со стороны арбу-зовских персонажей. Эпическими средствами автор противопоставляет масштаб грандиозной государственной стройки событиям жизни маленького итальянца.
Эпическое начало присутствия хора на сцене просматривается и в декорационной его функции (по сути драматической, но и эпи-зированной в том числе). В отдельных эпизодах хор берет на себя роль антуража, «декорации». Выдвижение хора на первый план осуществляется драматургом не ради хорической партии, но ради моделирования и корректировки пространства - его сужения или расширения, его стабилизации или динамизации. Так, в ситуации, предшествующей свадьбе героини, хор нацелен на то, чтобы предупредить Валю, предостеречь ее от необдуманного шага - отказаться от брака с нелюбимым человеком. «Хор. Что ты делаешь - одумайся, Валентина. Ведь ты не любишь его.» [1, с. 525]. И одновременно со словесной партией драматург акцентирует движение хора, его приближение к героине - авторская ремарка «Хор окружает ее» [1, с. 525]. В данном случае хор словно берет на
себя роль декорационных полотнищ, холстов - он сужает пространство вокруг героини, изменяет сценографию, тем самым подчеркивает сосредоточенность героини на важном для нее жизненном выборе. Эпическая сторона движения хора - в смене объема сценического пространства, в сосредоточенности действия, драматургическая - в наделении хора «персонализированными» (цельно-личностными) чертами, способность «коллективным действием» (перемещением по сцене) передать нарастающую кульминационную остроту событий.
Лирико-медитативная функция хора в «Иркутской истории» также намечается драматургом уже с первых картин пьесы, даже ранее - с развернутой вводной авторской ремарки, предшествующей действию. Она по-своему поэтична - лирична и субъективирована. Говоря о диспозиции персонажей на сцене, драматург рекомендует: «Вероятнее всего, им <героям> следует разместиться очень свободно и разнообразно — ведь каждый будет погружен в свои мысли. Я думаю, что кто-то из них в задумчивости может перебирать струны гитары, но очень небрежно, словно настраивая инструмент. Может быть, сторонкой, елеугадан-ная, прозвучит мелодия колыбельной, которую дальше мы услышим не раз. <...> И так все посидят несколько мгновений молча, в задумчивости. Затем начнется разговор» [1, с. 493]. Использованные автором речевые обороты - «погружен в свои мысли», «в задумчивости» (дважды внутри одной ремарки) - задают лирический настрой будущему действию.
Очевидно, что лирическая функция хора ярче всего обнаруживает себя на уровне «любовного треугольника» Валя - Сергей -Виктор, в любовных обстоятельствах. С первых партий хор намечает диапазон моральных полюсов - беда / счастье, выводя существенную компоненту конфликта пьесы на нравственно-этический уровень, заслоняя производственный фон и переориентируя развитие действия на область душевно-психологических перипетий, переживаний. По мере развития сюжетной канвы пьесы, по ходу нарастания драматизма действия степень погружения хора в глубину психологических переживаний героев будет все более возрастать. На определенном этапе диалогическое - лирическое - взаимодей-
ствие с персонажами выйдет на уровень «монологической» роли хора, который окажется посвященным в душевные боли героев, возьмет на себя роль транслятора их душевных движений. Так, внутренние переживания Вали, связанные с осознанием собственного одиночества, с раздумьями о возможном счастье, с мыслями о будущей семье и ребенке драматург доверяет не самой героине, но хору. Именно хор актуализирует те потаенные и смятенные мысли героини, которые она боится озвучить даже перед самой собой. Обращение хора к Валентине (замещающее внутренний монолог героини) дает почувствовать бесконечное одиночество персонажа.
«Хор. У твоего дома играют дети, стриженые, смешные. Вот один занозил палец, другой рассматривает жука, а третий дал четвертому подзатыльник. Ты идешь мимо, и ни один не крикнет тебе "мама"! <.> Ты вернулась домой одна, тебя никто не разбудит утром» [1, с. 515]. Выделенный светом на сцене хор («Освещенным остается только хор» [1, с. 515]) обретает статус отдельного героя, способного вступить в интимный разговор с героиней, коснуться ее тонких чувств и переживаний. Присутствие хора позволяет драматургу внутренний монолог героини развести на два голоса — голос Вали и голос хора - и тем самым объективировать и обострить противоречие душевного/духовного мира героини. Героиня не произносит драматизированный монолог, отражающий противоречия ее души, спорит не сама с собой, но с хором, отстаивает собственную позицию. В диалогической манере ее голос звучит более убедительно, решимость в ее речах и поступках проступает явственнее. Однако боль души героини, ощутимая в ее репликах, окрашена лиризмом. Именно хор, наряду с динамизацией и драматизацией, позволяет писателю подчеркнуть лирический (= субъективный) характер рассматриваемого монолога/диалога. Сходным образом - на уровне динамичного драматизированного диалога -хор передает и внутренние переживания Ларисы, подруги Вали.
Еще больше лиризации (и как следствие - драматизации) привносит в действие хор, когда в хорических партиях воспроизводятся не просто мысли, но воспоминания героев. Так, психологическая драма пятидесятилетнего начальника экипажа шагающего экскаватора Сердюка (без участия персонажа) приоткрывается зрите-
лю (читателю) непосредственно хором. Медитативно-рефлексивная роль хора возрастает. Мотив воспоминаний придает образу героя лирическую окраску. «Хор. Что же ты за человек, Степан Сердюк? Сердюк (подумав). В общем я счастливый человек. Хор. А счастье твое в чем?..» [1, с. 521]. Хор в диалогическом дискурсе не только выясняет неизвестные ранее обстоятельства судьбы героя, но и помогает восстановить те события, в которых герой не сведущ, по объективным причинам не знает о них.
Наконец, отчетливую лирическую функцию берет на себя хор, когда вводит в текст драмы своеобразные «лирические отступления». Если традиционно развернутые лирические «партии» автор драмы отдает какому-либо герою (героям), то Арбузов самостоятельные и емкие лиризованные «песни» доверяет хору. Именно хор вводит в текст «Иркутской истории» лирический мотив свадебного вальса: «Хор. Свадебный вальс. Свадебный вальс. как трудно забыть тебя. Пройдут годы, многое сотрется в памяти, но твой нехитрый, простой мотив будет вечно напоминать им этот далекий вечер.» [1, с. 530]. Более того, Арбузов позволяет себе развернуть этот мотив, развить его и расширить, и уводит лиризованное воспоминание о свадебном вальсе из настоящего в будущее, пытаясь передать те чувства, которые будут владеть героями по прошествии лет. Подобного рода «отступление» лиризует повествование, становится праздничным (отчасти патетичным) фоном свадьбы героев. И одновременно вносит ноту тревоги, которая сопровождает хрупкое счастье персонажей.
Вывод. Подводя итог анализу различных составляющих хора в драме Арбузова «Иркутская история», можно сказать, что его функции вбирают в себя как стратегии драмы, так и стратегии прозы и поэзии. Провести четкую демаркационную линию между драматической, эпической и лирической стихиями арбузовского хора практически невозможно: все три ракурса его сценического присутствия органично сплетаются в тексте и взаимообразно дополняют друг друга. Между тем намеченные различия не только субстанциональны, но и функциональны, не только номинативны, но и практически действенны.
_№ 3, 2018, вопросы русской литературы
Список использованных источников
1. Арбузов А. Н. Иркутская история // Арбузов А. Н. Избранное: в 2 т. М.: Искусство, 1981. Т. 1. С. 491-564.
2. Богуславский А. О., Диев В. А. Русская советская драматургия: Основные проблемы развития: в 3 т. М.: АН СССР, 1968. Т. 3: 1946-1966. 398 с.
THE VARIABILITY OF CHORAL PARTICIPATION IN THE DRAMA BY A. N. ARBUZOV «IRKUTSK STORY»
Ai Hueyzhun,
Lecturer-teacher of the Russian language faculty, Tianjin University, Tianjin, China, tel .: +7 968 142-18-05, e-mail: 378286809@qq.com
The purpose of the article is to consider the variability of the choral function in the drama by A. N. Arbuzov «Irkutsk Story». The analysis shows the different variations of choral presence in the drama, including compositional, structural, narrative, representational, etc. The article shows that the functions of the choir include as a strategy of drama and f strategy of prose and poetry. It is almost impossible to draw a clear demarcation line between the dramatic, epic and lyrical elements of the arbuzov choir: all three perspectives are organically intertwined in the text and enrich it.
Keywords: Russian literature of the 20th century, A. N. Arbuzov, «Irkutsk Story», choir functions, ways of author's presence.
References
1. Arbuzov A. N. Irkutskaya istoriya // Arbuzov A. N. Izbrannoye: v 2 t. M.: Iskusstvo, 1981. T. 1. S. 491-564.
2. Boguslavskiy A. O., Diyev V. A. Russkaya sovetskaya dramaturgiya: Osnovnyye problemy razvitiya: v 3 t. M.: AN SSSR, 1968. T. 3: 1946-1966. 398 s.
