CC BY
27
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ
ВАКханалия 2006-2007
Я надеюсь, что вся эта реформа ВАК отчасти обратима, потому что, например, список журналов вызывает полнейшее недоумение. От этой реформы такое впечатление, что аккуратненько где попало накололи точки на карте страны. Это означает одно - вероятно теми, кто это затеял, руководило стремление уменьшить число защит.
Это стремление абсолютно понятно, потому что сейчас защищается большое количество полного вздора, и это бесспорно. Но эти меры как всегда приняты абсолютно не с того конца, потому что вместо того, чтобы усилить реальный ваковский контроль и начать отвергать, скажем, семь из десяти работ, они решили все это переложить на сами вузы и на советы.
Понятно, что, например, из моих аспирантов сразу три человека минимум на год отпадают, потому что опубликовать в тех журналах, которые указаны в списке, это в лучшем случае долгая история, даже если я буду воздействовать силой личного авторитета. А если нет такого авторитета, так это вообще пустое дело. Поэтому как всегда, в реформе много чиновничьего маразма.
В. Глазычев
Хотя то, что число диссертаций надо уменьшить в десять раз, с этим я абсолютно согласен.
А кому нужны такое меры, это понятно, -ведь увеличили же доплату за степени, вот и идет простой бухгалтерский счет - значит нужно уменьшить число степеней. Это примитивно как забор. Хотя конечно под это подводятся всякие красивые словеса про качество, но это несерьезно. Если скажем по предмету, где у меня аспиранты, почему-то попадает волгоградский университет, почему-то томский - я ничего против них не имею, но почему при этом нет ни московского, ни петербургского, ни самарского, ни екатеринбургского? Никакой за этим не просматривается логики, кроме вот такого механического растаскивания по карте страны, чтобы выглядело демократично. А то, что во многих университетах по хорошему-то тону советов и не должно было бы быть, потому что как был, скажем, педвуз, так педвузом и остался. Но опять-таки это нельзя делать таким способом, нужно дать возможность отстоять это качество высшей аттестационной комиссии.
Сейчас идет общая реформа ВАК, и есть положительные моменты, но есть и недостатки. Я начну с отрицательных моментов, поскольку я являюсь председателем одного из экспертных советов. Самый негативный момент, это что ВАК в настоящий момент подчинен непосредственно министерству. На самом деле, даже в советское время ВАК был достаточно независим, и, на мой взгляд, подчинение ВАКа какой-либо министерской структуре, по крайней мере, странно. Это означает, что экспертные советы имеют непосредственного начальника, который может быть и хорошим, но может и плохим.
В. Миронов
Второй негативный момент, который связан с реформой ВАКа, что огромное количество преобразований, которые сейчас происходят, пришли не снизу, не от сотрудников, многие годы работавших в ВАКе, а были подготовлены я даже не знаю кем, у нас вообще вся реформа образования так делается. Какие-то предложения были нормальными, какие-то не слишком. Но все это указывает на недоверие к тем людям, которые работают в этих структурах. Наверное для этого есть некоторые основания, поскольку не все здесь в порядке, но тем не менее. Это два таких момента, которые, на мой взгляд, привели к таким решениям, которые с
© В. Глазычев, 2007 © В. Миронов, 2007
одной стороны, возможно, позволят что-то выровнять, но недостаточно продуманно.
Начнем с создания списка журналов. С одной стороны, сама идея понятна, - сузить круг журналов и тем самым нанести удар по коррупции. Потому что диссертации могут делаться на заказ, на заказ же публикуются статьи в журналах, и иногда наверное это имеет место быть. Но я думаю, в большинстве случаев научные журналы этого не допускают.
Но надо было, так сказать, сузить горлышко, для того чтобы повысить уровень качества диссертаций. На самом деле, если рассматривать это как метод борьбы с коррупцией, то он конечно абсолютно неэффективен. Это похоже на ЕГЭ, я как преподаватель говорю, когда коррупционная проблема просто перемещается в другую сферу. Всегда найдутся журналы, например, есть журналы, которые уже дышали на ладан и при этом могли оказаться в списке ВАК, могут наверное за определенную сумму за публикации и обставляется это таким образом, что ничего криминального в этом нет.
Но, несмотря на это, сам фактор сужения является положительным. Михаил Петрович Кирпичников, председатель ВАКа, он дал эти списки на достаточно серьезную проработку экспертам, хотя конечно как всегда времени не хватало. По крайней мере, мы их смотрели, другое дело, что я бы эти списки обсуждал бы шире, с привлечением не только ВАКовцев, но и научной общественности. Совершенно ясно, что при создании этих списков был элемент случайности включения и невключения тех или иных журналов. Приведу пример. Я являюсь председателем экспертного совета по философии, культурологи и социологии, поэтому скажу, что, например, очень известный журнал «Логос» даже не подал документы, поскольку информация об этом была недостаточно понятной, хотя мы сами его назвали на заседании. По-видимому, надо было бы сначала объявить более широкую подачу заявок, а потом детально работать над списком не в течении 2-3 недель, а может быть в течении года. Было бы удачно, если бы этот список носил бы временный характер, и работа по нему бы продолжалась.
Один из абсолютно положительных моментов этой реформы - использование Интернета. Теперь по новому положению все авторефераты кандидатских диссертаций вывешиваются в Интернете. Это блестящее решение, потому что по-
зволяет познакомиться с работой, легче заметить плагиат и повысить ответственность самого диссертанта. В ВАКе вывешиваются докторские диссертации, то есть это уже совсем солидный уровень, который опять же позволяет знакомиться с тексами и выявлять моменты плагиата. В результате этого уже Совет начал работать более интенсивно. Тот совет, который я возглавляю, отклонил уже порядка 20-ти кандидатских диссертаций. И я знаю, что многие другие советы начали отклонять некачественные диссертации.
Большим плюсом я считаю включение иностранной литературы. Хотя опять же непонятны принципы ее отбора. У нас гуманитариев более сложная ситуация - вот если, например, логик напечатает свою работу в математическом журнале, что мы всегда считали колоссальным плюсом, а теперь это не считается публикацией для защиты.
Пока остается нерешенной проблема публикаций в Интернете. Это серьезная проблема, ее нужно решать, и я думаю, можно предоставить право зарегистрированным сайтам, имеющим отношение к вузам, давать аспирантам такую возможность - теперь, когда количество журналов сократилось, а количество аспирантов пока не уменьшилось. Ясно, что все это вызывает недовольство некоторых людей, и какие-то защиты будут отложены, но, я считаю, диссертация не требует спешки.
Я также могу отметить ужесточение в сфере защит докторских диссертаций, и я думаю, это оправданно. В частности, в вопросе ужесточения защит по монографиям, потому что сейчас монографии печатаются легко при наличии средств или связей, и это тоже проблема.
Но что мне нравится в этом процессе, это то, что идет не ломка, что у нас часто бывает, а идет мирная пертурбация. Я знаю, что, например, обсуждаются и другие важные вопросы, я в частности, выдвинул идею о создании черного списка оппонентов, обсуждается вопрос о процедуре выявления тех, кто не писал диссертацию сам, что проще всего выявить во время защиты.
В целом как я знаю, Михаил Петрович настроен достаточно решительно, я думаю, в целом он проводит взвешенную политику. И он активно работает с вузами, что очень важно. Но мне жаль, что ВАК не является самостоятельной структурой, я считаю, она должна быть вне министерств и должна подчиняться по линии администрирования напрямую правительству.
И еще одна очень серьезная проблема - все ВАКи в нашей стране работают на общественных началах. Это конечно парадокс. В некоторых случаях оппонент получает за работу 150 рублей, а ведь прочесть большую работу в наше время -это труд. Я думаю, это самое слабое звено вообще всей реформы. Может быть выплата не должна идти непосредственно от государства, но хотя бы дали право вузам. Я как декан факультета го-
Не могу прокомментировать закрытие советов, потому что плохо знаю вопрос, а по поводу списка журналов могу сказать, что, по всей видимости, в него будут внесены уточнения. Я думаю, что это неизбежно, потому что сейчас мы просто видим не очень удачный отбор.
Идея этой реформы была в том, чтобы повысить требования к соискателям и снизить возможность защиты низкокачественных работ, насколько я могу судить. И конечно, важно усилить контроль за самим процессом подготовки диссертационных исследований, чтобы избежать любых негативных проявлений в этом деле, в том числе плагиата и так называемых заказных работ. Для этого, насколько я понимаю, и было принято решение распространить список ваковских журналов не только на перечень докторских исследований, но и на кандидатские работы. Но сам отбор как всегда оказался делом сложным и был проведен не до конца. Экспертное сообщество участвовало не в полной мере.
Формально экспертные советы действительно рассматривали этот перечень, даже и наш совет рассматривал, но не все наши рекомендации были учтены. Теперь идут обращения от многих по этому поводу. Причем не учтены были самые главные тезисы. Хотелось, чтобы были представлены все регионы, с одной стороны, иначе уже невозможно продолжать работу в отдаленных от столиц местах - чтобы был представлен и Северный Кавказ, и сибирский, и дальневосточный округ и так далее. Но крайне важно, чтоб был представлен и центр. Но так получилось, что многие академические издания, которые давно заслужили уважение в России и мире, не попали в этот список. Я сужу в первую очередь по историческим наукам. Некоторые регионы выпали. Был применен очень формальный принцип, который не всегда действенен. Обязательны два условия -
тов был бы оплатить нашим экспертам работу, но сейчас считается, что неполучение денег повышает чистоту. Абсурд! За работу надо платить, но если я сегодня начну платить, меня обвинят в нецелевом расходовании средств. То же касается и верхушки ВАКа - там тоже колоссальное недофинансирование, люди работают на общественных началах, а это все-таки 4-5 интенсивных заседаний в месяц.
Е. Пивовар
чтобы журнал был зарегистрирован в Роспечати и чтобы на него была объявлена подписка. Но, например, в системе Академии Наук есть масса разных изданий, ежегодников, которые имеют огромный вес: «Средние века» - уникальный орган для медиевистов, но не является журналом. Или «Византийский временник» - тоже теперь не является журналом, он был им, когда я учился. Или Вестники университетов - какие-то попали, какие-то нет, в том числе и в Москве. Я думаю все же, что это рабочий момент, так было и на прошлом этапе, когда этот перечень только составлялся, потом будут дополнения. Но все равно конечно лучше бы сразу иметь хороший список, потому что на изменения тоже уйдет время, и они внесут сумятицу.
Уже сейчас идет процесс утонения. Я знаю, что некоторые вузы уже подали свои просьбы, и президиум их будет рассматривать. И дискуссия в профессиональном сообществе ведется достаточно активно, сейчас готовится документ о тех журналах, которые были обойдены в списке, как мне рассказал декан исторического факультета МГУ Сергей Павлович Карпов. И мы тоже подавали свои предложения и надеемся, что их учтут.
Были и такие случаи, что какие-то издания, ранее бывшие в списках, из них исчезли. Я не очень понимаю этого принципа деления - теперь ведь существует еще одна градация, которой раньше не было: есть издания, годные только для докторских диссертаций, а есть - для тех и других. Я не понимаю, в чем идея. Если говорить о солидных изданиях, то очень трудно соискателю кандидатской степени пробиться на эти страницы, но если он и пробьется, то что ж в этом плохого, зачем нужно было вводить эту градацию?
Конечно, любая реорганизация кроме плюсов имеет и большие минусы. И я вообще не знаю, будет ли это эффективно ограничивать перечень
журналов для кандидатских диссертаций. Именно для кандидатских, для молодежи, для докторских это еще допустимо. Идея понятно, но как ее реализовать? Ведь до этого была мысль создать список
издательств, но потом выяснилось, что в отличие от советского времени, когда были ведущие издательства, сейчас это очень проблематично. Вот почему от этого отказались и напали на журналы.
Дискуссия в профессиональном сообществе естественным образом идет, потому что, во-первых, выясняется абсолютное несовершенство реестра специальностей, по которым можно защищаться, что крайне сковывает научную инициативу и творчество. Во-вторых, вводится очень жесткий список ваковских журналов, и при этом создается впечатление, что все направлено против того, чтобы люди работали в смежных областях. Для политологов некоторый набор журналов уже негоден, например, «Вопросы философии» - это уже не для политологов.
Это какой-то странный архаический подход. Наверное это мотивируется тем, что надо повышать качество, да и то, в каком состоянии у нас сейчас диссертации - это отдельный разговор -столько дряни защищалось, что представить себе невозможно, исхалтурились. Резко упал уровень и кандидатских, и докторских диссертаций. Эту болезнь конечно надо лечить, но ее лечить надо адекватными мерами. Нельзя если болит голова принять пурген - вряд ли поможет.
Адекватность состояла бы наверное в том, чтобы повышать требования к ученым советам, но одновременно приспосабливать взгляды классификаторов к тем доминирующим тенденциям
М. Урнов
в науке, которые на сегодняшний день существуют. А доминирующая тенденция - это работа на стыке областей, междисциплинарные исследования. То что сейчас происходит - это прямо противоположная тенденция.
Не знаю, вряд ли эти изменения будут необратимы, может быть кое-что приживется, а если научное сообщество поднимет бунт, то можно будет многое изменить. Если промолчит, то непременно приживется, а потом спохватимся. Сейчас об устойчивости реформ говорить трудно, потому что последнее время мы наблюдаем такие полеты фантазий во всех сферах, начиная от политики и кончая ВАКом, что считать это железобетонными тенденциями я бы не стал. Но на сегодняшний день ситуация действительно опасная и грозящая затормозить самые передовые исследования и переориентировать науку на сухое следование замшелым устарелым кодификаторам. И так связи между разными науками почти не сформированы, все сидят в разных нишах. И вместо того, чтобы стимулировать ВАКом объединение наук, происходит все с точностью до наоборот. Кондовая бюрократическая мысль. Не знаю, зачем это делается, вряд ли от богатства фантазии.
На вопрос, кому это надо и что за этим стоит, у меня есть целых три ответа, и первые два, я бы сказала, циничные - но, думаю, имеют под собой основание.
Первая мысль такая: поскольку кандидатам и докторам наук решено доплачивать за степень достаточно существенно по сравнению с их зарплатами (например, моя профессорская базовая зарплата, около 3000 р. - это 17 разряд единой тарифной сетки), правительство, видимо, вспомнило заклинание одного из героев Островского: «Я из бюджета не выйду». Значит, надо всячески препятствовать появлению новых кандидатов и
А. Журавлева
докторов наук, пока не перемрут старые. А там, авось, и ученые степени отменят.
Второй ответ касается аспирантуры: ходят слухи, что бесплатную аспирантуру давно мечтают отменить, а пока ежегодно сокращают. В МГУ, во всяком случае, ежегодно уменьшают количество бюджетных мест. И, разумеется, в первую очередь сокращаются места для классических гуманитарных факультетов. Внезапное сокращение списка «ваковских» изданий оказалось настоящей катастрофой: мы не можем выпустить около 50 человек (в том числе заплативших за обучение иностранцев). Ведь «основные результаты», ко-
© М. Урнов, 2007 © А. Журавлева, 2007
торые должны быть опубликованы в журналах этого списка, достигаются аспирантами к концу срока - когда работа готова, публиковать их на 1 и даже на 2 курсе просто невозможно. Отмена бюджетной аспирантуры - это плохо. Но если принято кем-то такое решение, то, я думаю, честнее было бы так прямо и объявить, а не придумывать иезуитские способы ее удушения.
Наконец, вопрос об ухудшении качества кандидатских и докторских (мне кажется, особенно докторских как более «престижных»). Говорить о том, что принятые меры могут или будут способствовать улучшению качества или станут барьером на пути разного рода карьеристов, - наивно. Скорее даже наоборот: они приведут к тому, что барьеры эти преодолеют люди «пробивные», а их руководители (если речь о будущих кандидатах) вынуждены будут использовать свои личные связи и поневоле становиться «лоббистами». Из всех мер удачным представляется, пожалуй, только требование выставлять автореферат в Интернете. Что касается необходимости печататься в назначенных чиновниками журналах, то это заведомо бессмысленно с точки зрения научного качества. Единственным путем улучшения защищаемых работ должно стать повышение ответственности за их качество руководителей, советов и, конечно, самих авторов, расширение экспертного совета ВАК, рассматривающего представленные работы, за счет представителей научного сообщества. Совет должен представлять разные научные школы и, по возможности, авторитетных ученых из разных регионов страны. Понимаю, что это потребует некоторых затрат и, я думаю, будет отвергнуто властью (хотя в связи с развитием Интернета личное присутствие эксперта может быть и необязательно).
Что касается необходимости публикаций именно в журналах, указанных чиновниками, то, с моей точки зрения, такой список вообще не нужен, хотя, видимо, нужна оговорка, что результаты работы не могут быть представлены исключительно в сборниках тезисов, разумно также требование от докторантов наличия монографии по теме. Такая монография может быть опубликована в любом издательстве при условии, что будет рекомендована к печати редакционным советом какой-либо научной организации и иметь двух рецензентов. И совет, и рецензенты должны быть указаны в книге и в случае отклонения диссертации ВАК нести профессиональную ответственность.
Я понимаю, что мои столь радикальные предложения, конечно, будут отвергнуты, поэтому не могу не высказаться о том списке журналов, который предложен ВАК. Оговорюсь, что могу судить лишь о качестве списка для филологов. Первое впечатление, что список составляли люди, не имеющие отношения к филологии и не знающие российских журналов и научной репутации российских вузов. В нем отсутствуют издания таких авторитетных среди филологов университетов, как Томский, Саратовский, Самарский, Тверской и многие другие. Нет, например, столь авторитетного журнала, как «Русская литература», издаваемого Пушкинским Домом, есть «Русский язык в школе», но нет «Русской литературы в школе». О существовании международных и иностранных филологических журналов как будто и слыхом не слыхали. Кроме того, создается впечатление, что список хорошо пролоббирован. Удивляет и его география, например полное отсутствие Дальнего Востока, хотя о необходимости более энергичного освоения этого региона много говорят в последнее время. Совершенно ненужной кажется оговорка о том, что и в пределах этого списка следует считать пригодными лишь публикации в журналах, рекомендованных советом по филологии, получается, что филологические исследования по славистике нельзя опубликовать в «Вопросах славяноведения», а о философской проблематике литературы предложить статью в «Вопросы философии». Это тем более странно в наше время, когда многие интереснейшие результаты достигаются именно на стыке наук. Наконец, совершенно нелепо выглядит отсутствие каких-либо изданий, кроме журналов. Неужели журналы (а в списке есть и просветительские) более авторитетны в научном смысле, чем, например, продолжающиеся издания вроде «Временника Пушкинской комиссии», «Трудов Отдела рукописей» ИРЛИ, «Герменевтики», т.н. «спутников» академических изданий? Для специалистов, например, весьма желательны публикации в продолжающихся изданиях некоторых музеев (например, «Тар-ханский вестник» для лермонтоведов, «Щелыков-ские чтения» для театроведов и филологов, занимающихся творчеством Островского).
Из всего этого можно сделать вывод, что уж раз такие списки существуют, они должны создаваться с учетом мнения научного сообщества и вводиться в действие лишь после обсуждения и окончательного утверждения.
