CC BY
15
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Казакова Ксения Сергеевна, канд. ист. наук, ст. науч. сотрудник Центра гуманитарных проблем Кольского научного центра РАН Россия, Мурманская обл., г. Апатиты k.kazakova@ksc.ru https://orcid.org/0000-0002-5071-4947
2023. Вып. 111. С. 84-101
Б01: 10.15382МшгП2023111.84-101
«В ВИДАХ ПОЛЬЗЫ ОБУЧЕНИЯ детей...»: ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ЦЕРКОВНО-ПРИХОДСКИХ ШКОЛ НА СЕВЕРНЫХ ОКРАИНАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX В.*
Аннотация: В дореволюционный период церковно-приходские школы являлись особой ступенью в образовательной системе Российской империи. Благодаря активной деятельности Русской Православной Церкви было положено начало просвещению северных окраинных территорий Российской империи. В статье основное внимание уделяется особенностям организации начального образования в школах Кольского уезда Архангельской губернии в XIX — начале XX в. Статья базируется на анализе документов Кольского уездного училищного отделения, которые хранятся в Государственном архиве Мурманской области (фонд И-133), и материалов Кемско-Кольского уездного училищного отделения, представленных в Национальном архиве Республики Карелия (фонд 419). Среди документов — рапорты учителей о ходе обучения, переписка между отделением Училищного совета и сельскими старостами по вопросам организации школьного обучения, снабжения школ книгами, списки учебных пособий, предназначенных для обучения в начальных церковно-приходских школах, годовые отчеты об успеваемости учащихся, а также отчеты инспекторов и наблюдателей о работе церковно-приходских школ. Показано, что основными трудностями при организации обучения на Севере были зависимость учебного цикла от сезонного хозяйственного календаря населения, незнание коренными жителями (саамами) русского языка, а также низкая заинтересованность учеников в получении свидетельства об окончании курса, дающее право на льготу IV разряда по отбыванию воинской повинности. В статье рассматривается содержание школьных образовательных программ и особенности учебного процесса в начальных церковно-приходских школах Кольского Севера в XIX — начале XX в. Сделан вывод, что обучение в церковно-приходских школах имело практическую значимость.
Ключевые слова: церковно-приходские школы, Русская Православная Церковь, Кольский Север, саамы, поморы, учебная повседневность, просвещение.
© Казакова К. С., 2023.
* Финансовое обеспечение исследования осуществлялось из средств федерального бюджета на выполнение государственного задания ФИЦ КНЦ РАН по теме НИР № FMEZ-2022-0028.
К. С. Казакова
Просвещение и миссионерство всегда являлись одними из главных задач, стоящими перед Русской Православной Церковью на Кольском Севере еще со времен деятельности православных подвижников. В распространении просвещения на окраинных территориях Кольского Севера со смешанным в этническом отношении населением сыграло роль постановление Архангельского епархиального съезда духовенства от 23 января 1887 г. об открытии школ грамоты среди лопарей, зырян и самоедов1. Епархиальное начальство, рассылая предписание в «инородческие» приходы, подчеркивало, что «только посредством школы возможно возрождение и просвещение инородцев в духе православной церкви и отклонение от остатка языческих верований, обрядов и разных суеверий»2. С этого времени на Кольском полуострове в погостах и сельских поселениях начался процесс учреждения церковно-приходских школ и школ грамоты. Основной проблемой при организации обучения становились низкая заинтересованность коренного населения в обучении детей грамоте, незнание русского языка и кочевой образ жизни большей части населения Кольского Севера.
Обширная историография православного духовного образования включает работы, посвященные деятельности церковно-приходских школ в контексте образовательной политики Российской империи3, а также труды об особенностях развития церковных школ в отдельных регионах4. О просветительской роли Церкви на Европейском Севере в дореволюционный период можно узнать в работах по истории Архангельской епархии5, однако лишь несколько из них посвящены церковно-приходским школам на Кольском Севере6. Основное внимание авторы уделяют описанию «инородческих школ», в том числе истории самой известной по этнографической литературе Пазрецкой церковно-приходской школы и биографии священника Константина Щеколдина. Цель нашего исследования — рассмотреть особенности организации начального церковного образования в школах Кольского уезда Архангельской губернии в XIX — начале
1 Государственный архив Мурманской области (ГАМО). Ф. И-9. Оп. 1. Д. 51. Л. 17—18.
2 ГАМО. Ф. И-17. Оп. 1. Д. 111. Л. 110 об.
3 См., например: Житенев Т. Е. Церковноприходские школы в России: 1884—1918 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2004.
4 См.: Рожкова А. М. Динамика роста церковных школ в Тобольской епархии в последней четверти XIX — начале XX в. // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2020. № 2(65) С. 207—215; Захарова Т. А. Становление и развитие системы народного образования в Саратовском Поволжье (80-е гг. XVIII—XIX вв.). Курск, 2019.
5 См.: Санакина Т. А. Православное духовное образование в Архангельской и Холмогорской епархии в XVIII — начале XX в. Архангельск, 2015; История просвещения Европейского Севера: Материалы региональной научно-богословской историко-краеведческой конференции. Восьмые Феодоритовские чтения / под ред. епископа Митрофана (Баданина). Северо-морск; СПб., 2016.
6 См., например: Пулькин М. Начальное образование для «инородцев» на Европейском Севере России (конец XIX — начало ХХ в.) // Антропологический форум. 2006. № 4. С. 163176; Ермолаева А. Миссионерская деятельность церковно-приходских школ Кольского Севера среди лопарей в конце XIX — начале XX века // Сборник студенческих научных работ ПСТГУ. 2007. № 1. С. 65-73.
XX в., связанные с окраинным (фронтирным) положением региона и спецификой этнического состава его населения.
Исследование базируется на источниках из двух архивохранилищ: Государственного архива Мурманской области (ГАМО) и Национального архива Республики Карелия (НА РК). Большой пласт школьной документации отложился в фонде Кольского уездного отделения Епархиального училищного совета 1888—1898 гг. (ГАМО. Ф. И-133) и Кемско-Кольского уездного училищного отделения за 1891—1900 гг. (НА РК. Ф. 419)7. Среди делопроизводственной документации уездных отделений выявлены и исследованы статистические ведомости по школам Кольского уезда, годовые отчеты об их работе и осмотре священниками-наблюдателями, расписания уроков, акты о производстве испытаний, а также дела о снабжении школ учебными пособиями. Некоторые материалы, касающиеся просветительской деятельности Церкви, отложились в фонде I Кольского благочиния Архангельской епархии (ГАМО Ф. И-17). В целом большой пласт материала, сосредоточенного в разных архивохранилищах, позволяет получить представление об организации обучения в церковно-приходских школах Кольского уезда в конце XIX — начале XX в.
Процесс распространения церковно-приходских школ на Кольском Севере начался значительно позже, чем это было в соседней Олонецкой епархии8. Для северных окраин этот тип начальных школ оказался основным, что было связано как с идеологической программой К. П. Победоносцева, так и с началом активной колонизации Кольского края. Отличительной особенностью развития начального школьного образования в Кольском уезде Архангельской губернии было отсутствие сети земских школ и начальных училищ Министерства народного просвещения. До начала XX в. на территории уезда действовало только Кольское училище в г. Кола.
Основным типом школы на Кольском Севере стала одноклассная цер-ковно-приходская школа. Саамские, или, как их называли в XIX в., «лопарские», погосты располагались в основном на территории I Кольского благочиния, тогда как церковно-приходские школы Терского берега находились в ведении II Кольского благочиния. В 1891 г. к первому благочинию относились Кольский, Пазрецкий, Нотозерский, Ловозерский, Териберский и Печенг-ский приходы, а также Сонгельский и Кильдинский погосты; ко второму благочинию — Петропавловский и Успенский в селе Варзуга, Кандалакшский, Ковдский, Керетский, Понойский, Тетринский, Кузоменьский и Умбский приходы9. Школ в колониях Мурманского побережья практически не было, за исключением Гавриловской школы грамоты и школы грамоты в с. Териберка. Также малая часть колонистов обучалась в Баркинской школе при Трифоно-Печенгском монастыре. В колониях финляндцев русские школы отсутствовали, так как колонисты-финляндцы исповедовали лютеранство. В целом за
7 Указанные архивные материалы не составляют единого документального комплекса, что связано с изменением административного деления территорий Кольского полуострова.
8 См., например: Калинина Е. А. Духовное образование в Олонецкой губернии в XIX — начале ХХ века. Петрозаводск, 2019.
9 Национальный архив Республики Карелия (НА РК). Ф. 419. Оп. 1. Д. 1. Л. 5—6.
короткий промежуток времени в Кольском уезде было создано 15 школ церковного ведомства (см. табл. № 1).
Таблица № 1
Сведения о церковно-приходских школах, состоящих под наблюдением Кемско-Кольского уездного училищного отделения
за 1897/1898 год10
Школа Мальчиков Девочек Всего Дворян и чиновников Духовенства Сельских Инородцев Число учащих
Одноклассные церковно-приходские школы
Умбская 30 11 41 — — 41 — 2
Варзугская 43 11 54 — 2 52 — 2
Кашкаранская 8 5 13 - — 13 — 2
Тетринская 17 4 21 - 1 20 — 2
Понойская 15 5 20 — — 20 — 2
Пазрецкая 5 3 8 — — — 8 2
Печенгская 15 4 19 1 — 18 — 1
Кильдинская 6 1 7 — — — 7 1
Сонгельская 11 7 18 — — — 18 1
Нотозерская 19 5 24 — — — 24 1
169 56 225 1 3 164 57 16
Школы грамоты
Чаваньгская 17 9 26 — — 26 — 1
Чапомская 16 — 16 — — 16 — 2
Ловозерская 8 1 9 — 2 1 6 —
Териберская 12 2 14 — — 14 — 2
Гавриловская 4 4 8 — — 8 — 2
Всего 57 16 73 — 2 65 6 9
Согласно статистическим сведениям, в церковно-приходских школах Кольского уезда в общей сложности обучалось около 300 детей, большинство из которых составляли мальчики. Учениками были сельские жители, лишь единицы принадлежали к духовному и дворянскому званию, это были дети местных чиновников и священников, которые служили в приходах. Количество учащихся в школе варьировалось в зависимости от числа населения села (погоста) и желания родителей обучать детей. Согласно отчету Архангельского епархиального училищного совета за 1891/92 год, среднее количество учеников в школе составляло 30 человек11. Как видно из статистических сведений по Кольскому уезду, это число было несколько меньше. Количество учащихся в школе варьировалось
10 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 12. Л. 83.
11 См.: Отчет Архангельского епархиального училищного совета о состоянии школ церковно-приходских и грамоты за 1891/92 учебный год. Архангельск, 1893. С. 10.
от 8—9 человек в небольших селах и саамских погостах, до 40—50 человек в крупных поморских поселениях, таких как Умба и Варзуга. На каждую школу приходилось по 1—2 учащих, один из которых был священник прихода, как правило, заведовавший школой. Среди учащихся, согласно архивным данным, были дети от 7 до 11 лет12. Разновозрастными чаще были школы в саамских погостах. Все дети были православного вероисповедания.
В четырех школах (Пазрецкой, Кильдинской, Сонгельской, Нотозерской) из 15 состав учеников полностью состоял из «инородцев», как тогда было принято называть представителей коренных народов (на Кольском полуострове — саамов). Смешанным состав учеников был в Ловозерской школе (русские, коми-зыряне, саамы, ненцы), которая изначально была школой грамоты, а затем получила статус одноклассной церковно-приходской школы. Священники неоднократно внушали населению вверенных им приходов, что школы учреждаются исключительно «в видах пользы для их собственных детей»13.
Особенности организации учебного курса
Программа учебных предметов для церковно-приходских школ была утверждена Святейшим Синодом в 1886 г., затем в течение нескольких лет она обновлялась (в 1894 и 1904 гг.). Специального курса для детей из числа коренных народов в рассматриваемый период разработано не было. В программу церковно-приходской школы входило семь основных предметов. В каждой школе обязательно проводилось обучение Закону Божьему, Священной истории, церковному пению, преподавались церковнославянская грамота, русский язык, в программу изучения которого входило обучение чтению и правописанию. Программа по арифметике по объему знаний могла варьироваться в зависимости от успеваемости учеников и опытности учителя.
«Правилами о церковно-приходских школах» было законодательно закреплено, «чтобы в одноклассных школах состав учебных предметов был не менее определенного в Положении о начальных народных училищах 25 мая 1874 года»14. Таким образом, было установлено соответствие между программами церковного и светского ведомств. Отличием было то, что в церковно-приходских школах большое внимание уделялось предметам, имеющим духовную направленность, например таким, как церковное пение и объяснение богослужения, а также применению полученных знаний на практике через участие воспитанников в православных таинствах и церковных службах. Большое количество статей о церковно-приходских школах, публиковавшихся в «Архангельских епархиальных ведомостях», посвящено «особому характеру преподавания», который должен был быть в начальных учебных заведениях Святейшего Синода15. Таким образом, церковно-приходская школа выполняла две функции — нравственного
12 ГАМО. Ф. 121. Оп. 1. Д. 2. Л. 44-44 об.
13 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 3. Л. 159 об.
14 Сборник правил и программ для церковно-приходских школ с относящимися к ним определениями Святейшего Синода / сост. Д. Тихомиров. Могилев на Днепре, 1887. С. 3.
15 См., например: Дух и характер церковной школы // Архангельские епархиальные ведомости (АЕВ). 1894. № 19. С. 516-527.
воспитания и общего начального образования. Поскольку в Кольском уезде в рассматриваемый период не было земских школ, а в подчинении Министерства народного просвещения в конце XIX в. находилось только одно училище в г. Кола, то обучение в церковно-приходской школе для крестьянских детей было единственной возможностью получения начального образования.
В школах Кольского уезда законодательно закрепленные сроки обучения и учебные программы приходилось подстраивать под местные условия. Курс одноклассной церковно-приходской школы предусматривал двухлетнее обучение, при этом в северных районах, чаще в школах I благочиния, прием детей происходил каждый год. Учительница Ловозерской школы писала в Кольское уездное училищное отделение: «Твердому усвоению материала препятствовало неединовременное поступление детей в школу, двое прибыли уже в январе, неаккуратное посещение детьми школы, в домашнем и кочевом быту не говорящих по-русски, отчего забывается ими изложенное в школе. Наконец, хотя установлен прием учеников однажды в два года, но учащий вынужден принимать вновь ежегодно детей, не умеющих говорить, которые тормозят дело»16. На практике первогодков сажали в класс с уже обучавшимися детьми, чтобы они сначала научились понимать русскую речь, а уже затем «переходили с ними к звуковым упражнениям»17. Языковые проблемы имели место в Архангельской губернии при обучении не только саамов, но и коми-зырян, ненцев, карел18. Необходимость работы с коренными народами, проживающими в епархии, привела к тому, что в 1893 г. была создана Переводческая комиссия Православного миссионерского общества для перевода и издания книг на языках коренных народов. В 1894 г. была опубликована первая книга на саамском языке «Евангелие от Матфея», а затем в следующем, 1895 г., издана «Азбука для лопарей, живущих в Кольском уезде Архангельской губернии». Обе книги были составлены священником Пазрецкого прихода Константином Щеколдиным.
Архангельский училищный комитет пытался согласовать учебный график с промыслово-хозяйственной жизнью населения епархии. Установленная дата начала учебного года постоянно менялась: 15 сентября, 2 октября, 15 октября. В 1905 г. вышло постановление о переносе начала учебного года на 1 сентября. Однако корреспонденты с мест, освещая деятельность церковно-приходских школ епархии на страницах «Архангельских епархиальных ведомостей», отмечали, что «по местным бытовым условиям жизни крестьян это дело невыполнимое»19. В школах Терского берега учебный год начинался позже установленного срока, как правило, в октябре-ноябре (см. табл. № 2). Вот как описывал промысловую деятельность поморов священник Николай Павловский: «Крестьяне со своими семьями в конце августа — начале сентября уезжают из деревни по своим тоням для лова семги. Промысел семги продолжается до половины ноября. Попечению
16 ГАМО Ф. 121. Оп. 1. Д. 2. Л. 82.
17 Там же. Л. 6.
18 См.: Пулькин М. Указ. соч.
19 Павловский Н. Кашкаранская церковно-приходская школа Александровского уезда: краткие исторические сведения // Архангельские епархиальные ведомости. 1906. № 20. С. 628.
их (детей. — К. К ), когда взрослые бывают заняты ловлей семги, предоставляются меньшие братья и сестры, требующие постоянного присмотра. Где есть свободные дети в семье, будь то девочки или мальчики, таковых отдают в няньки в чужие семьи. Кроме этого, дети бывают заняты доставкой воды, нередко с очень далекого расстояния, доставкой дров из леса или от морского берега, пастьбою коров, разыскиванием овец, присмотром за оленями, собиранием ягод и т. п.»20
Таблица № 2
Сведения о церковно-приходских школах, состоящих под наблюдением Кемско-Кольского уездного училищного отделения за 1897/1898 г.21
Церковно-приходские Начало Школы Начало
школы уч. года грамоты уч. года
Умбская 15 октября Чаваньгская 15 ноября
Варзугская 24 ноября Чапомская 27 октября
Кашкаранская 25 ноября Ловозерская 8 декабря
Тетринская 17 ноября Териберская 3 ноября
Понойская 1 октября Гавриловская Не было учения
Пазрецкая Не было учения
Печенгская 6 октября
Кильдинская 10 декабря
Сонгельская Не было учения
Нотозерская
Дата начала учебного года в школах саамских погостов, как правило, отодвигалась на ноябрь — декабрь, именно тогда кочевое население возвращалось в погост, где проживало до марта — апреля. Так, учитель Нотозерской школы священник Павел Дмитриев сообщал в Кольское училищное отделение о том, что «начинать учебный год с 15 сентября весьма затруднительно, так как лопари съезжаются на постоянное зимнее жительство в погосты в первых числах января, а до сего времени в погостах никто не живет»22. «Чтобы собрать детей в школы с 15 сентября, необходимо устроить для них общежитие с содержанием, квартирою и прислугою до прибытия родителей обучающихся детей в погост. Средств на это нет»23, — вынужден был констатировать священник. Вопрос о необходимости устройства школьных общежитий для детей коренного населения неоднократно поднимался членами Архангельского епархиального комитета Православного миссионерского общества24. Таким образом, из-за кочевого образа жизни учебный год в школах саамских погостов сокращался до 4—5 месяцев.
20 Павловский Н. Указ. соч. С. 628.
21 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 12. Л. 83.
22 ГАМО. Ф. И-133. Оп. 1. Д. 1. Л. 86.
23 Там же.
24 См. подробнее: Казакова К. С. Полярная «Одиссея» инспектора училищ Николая Коз-мина в 1911 году // Парадигма: философско-культурологический альманах. 2018. № 28 (28). С. 140—147.
Позднее начало и преждевременное окончание учебного года определяли краткий срок годового учебного курса в школах Кольского уезда. По статистическим данным «Однодневной переписи начальных школ Империи, проведенной 18 января 1911 г.», в среднем учебный год в сельских школах России длился 151 день, в городских — 17825. На Кольском Севере длительность учебного года была значительно меньше, например, в Сонгельской церковно-приходской школе учебный год не превышал 73 дней26.
Расписание уроков для всех школ епархии составлялось епархиальным училищным советом и утверждалось архиереем. Однако, по сведениям из отчетов училищных отделений, «в некоторых школах пользуются своим расписанием»27. Согласно расписанию Ловозерской миссионерской школы на 1898/99 уч. год дети учились 6 дней в неделю, имея по четыре урока ежедневно, каждый продолжительностью 1 час. Обучение начиналось в 9-м часу утра с молитвы и заканчивалось в два часа дня. Первым уроком всегда был Закон Божий, далее предметы распределялись по отделениям, младшему и старшему.
Отступления от учебного расписания чаще всего наблюдались в школах саамских погостов. В 1897 г. обозреватель церковно-приходских школ священник Алексей Шилов при посещении Сонгельской церковно-приходской школы констатировал, что на уроки из 17 учеников пришло 7 человек, и все первогодки, так как ученики постарше уехали со своими отцами на работу (возить поморов)28. Извоз был дополнительным способом заработка у саамов29. Чтобы дети старшего возраста также могли посещать школу, учебные занятия с 1903 г. по указанию о. епархиального наблюдателя велись следующим образом: ежедневно с 9 до 12 часов дня обучалась младшая группа (не знающая русской речи), а старшая в это время находилась дома или помогала родителям. Во второй половине дня (с 13 до 17 часов) занималась старшая группа. «Благодаря такой постановке учебного процесса учителю удается пройти вдвое больше сравнительно с прежними учебными годами, но все-таки пройти официальную программу даже и в течение 5 лет трудно», — сообщалось в «Архангельских епархиальных ведомостях»30.
В Пазрецкой церковно-приходской школе, для того чтобы освоить учебную программу, о. Константин Щеколдин проводил занятия в течение 9-10 часов ежедневно и «даже в праздники 3-4 часа употреблялось на чтение часослова или псалтыри»31. Занятия начинались в 8 утра с молитвы, затем с 8.15 до 10 утра преподавался Закон Божий. После 15-минутного перерыва были занятия по русско-
25 См.: Однодневная перепись начальных школ Империи, проведенная 18 января 1911 г. СПб., 1914. Вып. XII-XV. С. 69.
26 См.: Нотозерская и Сонгельская лопарские школы Александровского уезда Архангельской губернии: Краткие исторические сведения (Окончание) // АЕВ. 1905. № 21. С. 843-844.
27 Отчет Архангельского епархиального училищного совета. С. 45.
28 ГАМО. Ф. И-133. Оп. 1. Д. 7. Л. 81.
29 Иванова М. В., Шабалина О. В. Извоз и содержание почтовых станций как вид экономической деятельности коренного населения Кольского полуострова (саамов) в XIX в. // Труды Кольского научного центра РАН. 2019. Т. 10. № 2-16. С. 42-53.
30 Нотозерская и Сонгельская лопарские школы...С. 843-844.
31 Пазрецкая церковно-приходская школа среди лопарей и влияние ея на их быт // АЕВ. 1903. № 13. С. 446.
му языку до 12 часов, затем дети уходили обедать. В час дня начинался третий урок по письму, затем пение. С 5 часов вечера проводились вечерние занятия: счисление и церковно-славянское чтение. Около 8 вечера читались вечерние молитвы32. Приведенные примеры подтверждают, что утвержденное учебное расписание служило лишь ориентиром для распределения предметов, а на практике регламентация временных границ учебного времени находилась в компетенции заведующего школой.
Учебные предметы в программе церковно-приходских школ
Закон Божий был одним из основных учебных предметов во всех учебных заведениях Российской империи. С конца XVIII в. программа преподавания трансформировалась в соответствии с государственными задачами в области просвещения33. «Несомненно, Закон Божий есть душа воспитательного дела во всякой школе», — говорилось в статье Московских церковных ведомостей34. Обучение Закону Божьему строилось в соответствии с возрастом учащихся. По отчетным сведениям Ловозерской церковно-приходской школы за 1906/7 учебный год, по Закону Божьему со старшим отделением была пройдена Священная история, Ветхий и Новый Заветы, Краткий Катехизис и учение православного Богослужения. В среднем отделении повторены молитвы, Символ веры, заповеди Божии. С младшими изучены все обычные молитвы по программе, заповеди Закона Божьего35. В отчете за 1889 г. священник Пазрецкого прихода о. Константин Щеколдин отмечал, что дети «читают элементарный курс Закона Божия Священ. Крылова, Евангелия на русском языке и часослов. Кроме сего по субботам читают по учебному октоиху воскресные стихиры и после с помощию моею поют на глас»36. Идеологов организации церковно-приходских школ особенно волновал вопрос «живого и успешного» преподавания Закона Божьего, которое не ограничивалось бы одной теоретической стороной. Чтобы «снять с уроков Закона Божьего характер скучной отвлеченности», рекомендовалось привлекать для обучения жития святых, которые могли читаться учителем или старшим учеником после утренней молитвы37.
Учащиеся церковно-приходских школ активно участвовали в жизни своего прихода. В отчете за 1897/98 учебный год Ловозерской миссионерской школы сообщалось: «Храм Божий посещают все учащиеся. У исповеди и Святого Причастия были все. Утренние молитвы исполнялись, а вечерние нет, так как многие мальчики после занятий уходили в леса для перевязки своих оленей. Мест-
32 См.: Пазрецкая церковно-приходская школа среди лопарей... С. 446.
33 См.: Калинина Е. А. Закон Божий в русской школе первой половины XIX в. // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2014. № 4 (59). С. 85—97; Жуковская Т. Н., Ашихмин А. В. О религиозности университетского человека, ее основаниях и трансформациях (на материалах Санкт-Петербургского университета XIX века): к постановке проблемы // Христианское чтение. 2021. № 3. С. 165—180.
34 О преподавании жития святых в школе // АЕВ. 1898. № 18. С. 471.
35 ГАМО. Ф. И-121. Оп. 1. Д. 2. Л. 82.
36 ГАМО. Ф. И-133. Оп. 1. Д. 1. Л. 20 об.
37 См.: О преподавании жития святых. С. 471—475.
ное население относится к школе сочувственно, так как дети их, обучающиеся в школе, читают книжки, знают все первоначальные молитвы и при богослужениях, стоя на клиросе и возле него, поют довольно порядочно»38.
В церковно-приходских школах церковное пение было отдельным предметом. Так как обучать детей пению по нотам было сложно, то рекомендовалось обучать их пению на слух39. Именно такой способ обучения через приобщение учеников к клиросному пению практиковался в церковно-приходских школах Кольского уезда. Так, «Архангельские епархиальные ведомости» приводили слова учителя Сонгельской школы о том, что «воспитательная сторона школы дает успех, приходится часто слышать от родителей признание удовлетворения, что дети поют в церкви и читают»40. Кроме того, знание молитв и Закона Божьего в саамских семьях имело и утилитарную задачу. Во время длительных кочевок ученик мог крестить младенцев, а в праздничные дни читать молитвы для всей
семьи41.
Преподавание русского языка по программе церковно-приходской школы включало в себя чтение, диктовку, списывание с книг, чистописание, изложение мысли по вопросам или плану. Особые трудности с этим предметом возникали в саамских школах. Ученики приходили в школу, не зная русского языка. Первое время младшее отделение училось понимать русскую речь и более или менее правильно говорить по-русски, только в старшем отделении ученики из числа коренного населения могли читать русскую книгу и писать без ошибок. Особую сложность для учителя представляло своеобразие саамского языка. Вот что сообщал учитель Пазрецкой школы в Кольское училищное отделение: «Большое затруднение при обучении лопарских детей было то, что из них никто не знает по-русски ни слова, поэтому приходилось им переводить каждое слово и даже объяснять, когда не было равносильного лопарского. Таких слов очень и очень много. В настоящее время они стали уже понимать большую часть, а сами, однако, говорят еще не много и короткие фразы»42.
Программа по арифметике по объему знаний могла варьироваться в зависимости от успеваемости учеников и опытности учителя. Минимальные требования — счет в пределах четырех математических действий до 100. Ученики должны были быть знакомы с мерами длины, веса, времени, счетом монет, сложением и вычитанием на торговых счетах, т. е. школа давала знания, необходимые сельскому жителю в повседневной жизни. Это подтверждают и архивные документы: образцы экзаменационных работ учащихся, большинство математических задач в которых отражают торгово-денежные отношения своего времени43.
Распределение учебных часов в каждой школе было разным, однако сохранялось соотношение, при котором большую часть учебного времени посвящали Закону Божьему, счислению и русскому языку. Так, в Ловозерской миссио-
38 Ермолаева А. Указ. соч. С. 73.
39 См.: Инихов С. Два слова о школьном пении // АЕВ. 1905. № 21. С. 848-849.
40 Нотозерская и Сонгельская лопарские школы...С. 845.
41 См.: Там же.
42 ГАМО. Ф. И-133. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.
43 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 25. Л. 55.
нерской церковно-приходской школе за 1906/7 учебный год, который длился с 15 октября по 31 марта, по Закону Божьему дано было 130 уроков, по церковному пению — 80, по пению — 40, по русскому языку — 130, по арифметике — 130, по диктовке и изложению — 52, по писанию (и списыванию с книг) — 98 44.
С 1909 г. особое внимание в церковно-приходских школах стало уделяться преподаванию гимнастики и военному строю. После выхода соответствующего определения Святейшего Синода в отчетах наблюдателей Кольского уезда появился раздел «нравственное и патриотическое воспитание», а также «меры эстетического воспитания», под которыми понималось обучение ходить воинским строем и беседы с учениками о здоровье. Чтобы не отвратить от школы коренное население, которое боялось, что их детей заберут в солдаты, строевые занятия в школах Кольского уезда не вводились. Более насущной задачей в отдаленных погостах было дать ученикам начальные медицинские знания. Священник Василий Рябов из-за отсутствия во многих приходах Терского берега медицинских пунктов предлагал устроить при школах аптечки для возможности оказания первой медицинской помощи. «Не менее важно, — писал он, — скорее разрешить вопросы о преподавании гигиены не только в средних духовно-учебных заведениях, но и в начальных, чтобы окончившие имели некоторый запас медицинских знаний и были способны и расположены заниматься подачей первоначальной помощи народу»45.
В других регионах Российской империи существовали ремесленные и земледельческие школы, находившиеся в ведении Министерства народного просвещения. Идею дать детям практические навыки по ремеслу или земледелию пытались использовать и в церковно-приходских школах. Распоряжением по Архангельской епархии от 23 марта 1887 г. было предписано наблюдателям при школах рекомендовать попечителям школ «устроить при оных классы деревянных изделий, в которых бы учились плести корзины, делать посуду, мебель и другие предметы, нужные в домашнем быту»46. Однако, в отличие от центральных районов, где такие занятия получили широкое распространение47, на Крайнем Севере это вряд ли было возможно. Здесь дети активно участвовали в промысловой деятельности семьи, а природно-климатические факторы не позволяли успешно заниматься земледелием. «Земли для огорода достаточно, но устроить землевладельческие занятия невозможно, т. к. жители, а равно учитель и священник на летнее время уезжают из погоста»48, — сообщал учитель Ло-возерской школы. «Также и в Териберской школе огороднических занятий не было, так как вся почва сплошной песок»49, — говорилось в отчетных сведениях за 1895/96 уч. год. Только при школе в с. Варзуга был небольшой участок под школьный огород. В целом, согласно отчету за 1891/92 уч. г., в Архангельской
44 ГАМО. Ф. И-121. Оп. 1. Д. 2. Л. 82.
45 Рябов В. Кандалакшский приход Кемского уезда // АЕВ. 1909. № 15. С. 465.
46 Краткий очерк развития и состояния церковных школ в Архангельской епархии со времени открытия их в 1884 году // АЕВ. 1896. № 12. С. 348—349.
47 См., например: Никонов В. В. Обучение ремеслам и рукоделию в церковно-приходских школах Московской губернии на рубеже XIX—XX вв. // Наука и школа. 2018. № 3. С. 168—174.
48 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 3. Л. 163 об.
49 Там же. 153 об.
епархии ремесленных отделений не было нигде, лишь в некоторых школах девочек обучали рукоделию50.
Если содержание школьного здания было обязанностью сельских жителей, то обеспечение учебной литературой брала на себя епархия. Запрос о необходимости учебной литературы ежегодно направлялся учителем в уездное училищное отделение не позднее 1 июня51. Книги школьной библиотеки разделялись по трем категориям — для законоучителя и учителя, для воспитанников, для внеклассного чтения. Ревизию библиотеки проводил о. благочинный при инспектировании подведомственной церковно-приходской школы52. В Кольском уезде, согласно отчетам отделения, при каждой церковно-приходской школе имелись небольшие училищные библиотеки, состоявшие из учебников и учебных пособий, а также книг религиозного содержания. Например, среди книг Чапомской школы грамоты за 1898 г. числилась учебная литература, житийная литература для чтения, исторические сочинения о татаро-монгольском нашествии, о первых русских царях53. В списке учебной литературы неслучайно была «Книга о Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году», так как такие издания были сводным каталогом, представлявшим достижения Российской империи в разных областях культуры, промышленности, сельского хозяйства. Как следует из отчета по Архангельской губернии, у школ не всегда была возможность обеспечить одинаковыми комплектами книг всех учащихся. Например, священник Михаил Распутин в отчете о работе Ловозерской миссионерской школы указывал, что среди учебных пособий не хватает 30 экземпляров учебного руководства по Закону Божьему, 35 экземпляров обучения церковно-славянской грамоте, 25 экземпляров русского букваря, 15 сборников арифметических задач Гольденберга и 20 экземпляров прописей Горбача54. Такая нехватка учебных пособий объяснялась наличием в школе трех отделений. В остальных школах уезда острой нехватки учебной литературы не было. Книги выдавались не только детям, но и взрослым по субботам и праздникам. Согласно постановлению Епархиального съезда духовенства в 1880 г., письменные и другие принадлежности должны были приобретаться на средства местных церквей. В Кольском уезде учебные материалы — бумага, чернила, перья, доски и грифели — почти во всех школах предоставлялись учителями55.
Дисциплинарные практики церковно-приходских школ
Для церковно-приходских школ не было разработано отдельных правил поведения учащихся. Границы дозволенного и поведение детей на уроках оценивал
50 См.: Отчет Архангельского епархиального училищного совета. С. 33.
51 См.: Правила о библиотеках церковно-приходских школ и школ грамоты // АЕВ. 1894. № 19. С. 298.
52 См.: Жуковская Т. Н., Калинина Е. А., Казакова К. С. Система инспектирования и контроля деятельности училищ светского и духовного ведомств в XIX веке: цели, формы, эффективность // Труды Кольского научного центра РАН. 2019. Т. 10. № 2-16. С. 77-92.
53 НА РК. Ф. 149. Оп. 1. Д. 5. Л. 83-83 об.
54 ГАМО. Ф. И-121. Оп. 1. Д. 2. Л. 58 об.
55 См.: Отчет Архангельского епархиального училищного совета. С. 27.
учитель, он же принимал решение о дисциплинарных мерах по отношению к провинившимся.
Самым распространенным нарушением со стороны учащихся был пропуск уроков, однако чаще всего никаких последствий для ученика это не имело. «Школьная дисциплина слаба, но это пройдет, когда родители будут вникать в воспитание детей, призывая к содействию школе, и при старании учащих», — говорилось в отчете Ловозерской церковно-приходской школы56. В архивных документах училищного отделения чаще встречаются упоминания о том, что родители не пекутся о поведении детей, отвлекая их на хозяйственные работы. Соответственно основной проблемой на рубеже XIX—XX вв. по-прежнему оставалось отношение взрослого населения к школе и отсутствие понимания пользы просвещения.
Из дисциплинарных мер в отношении учеников практиковались выговоры, замечания «публичные и наедине», стояние на ногах у доски, сообщение родителям шалунов и т. п. По данным архивных источников, в Териберской школе в редких случаях учеников ставили на колени на камни57. Однако такие суровые наказания не поощрялись учебным начальством. Так, Кольское училищное отделение предписывало отцу наблюдателю при инспектировании школ настоятельно рекомендовать учителям, чтобы они «при наложении взысканий на учеников прибегали бы исключительно к мерам чисто нравственного воздействия»58. В архивных документах есть сведения об исключении из Ковдской школы ученика за кулачный бой59. Мерами поощрения учеников служили одобрение со стороны учащих, раздача гостинцев, в некоторых случаях раздача карандашей, бумаги, недорогих книжек60.
В начале XX в. дисциплинарная система церковно-приходских школ была унифицирована и претерпела изменения под влиянием гуманизации и демократизации образования61. Такой вывод делают исследователи начальной школы на региональном материале Приморья. Подобная риторика о неприемлемости телесных наказаний в начале XX в. появляется в епархиальных документах и Европейского Севера, и Кольского уезда в частности.
Итоговая аттестация учащихся
Курс обучения заканчивался переводными и выпускными экзаменами. Перевод из младшего отделения в старшее осуществлялся на основе среднего балла. Переводные экзамены проводились по Закону Божьему, церковно-славянской грамоте, русскому языку, по счислению и чистописанию. При среднем балле 2
56 ГАМО. Ф. 121. Оп. 1. Д. 2. Л. 8.
57 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 3. Л. 153 об.
58 ГАМО. Ф. И-133. Оп. 1. Д. 7. Л. 3 об.
59 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 7. Л. 25 об.
60 Там же.
61 См.: Пчела И. В. «Не педагогические приемы»: Методы поддержания дисциплины в церковноприходских школах Приморской области в конце XIX — начале XX в. // Национальные приоритеты современного российского образования: проблемы и перспективы. Уссурийск, 2018. С. 9—14.
ученик оставлялся в том же отделении. Для перевода из среднего отделения в старшее средний балл должен был быть не ниже 3 И или 462. Согласно утвержденным Святейшим Синодом в 1886 г. «Правилам для выдачи свидетельств о знании курса начальных училищ воспитанникам церковно-приходских школ, желающим при отбывании воинской повинности воспользоваться льготою», ученики, успешно сдавшие экзамены в присутствии специальной комиссии, получили право на льготу IV разряда по отбыванию воинской повинности, т. е. сокращение сроков службы до четырех лет в сухопутных войсках и шести лет на флоте. Для получения свидетельства ученик должен был сдать экзамены по программе одноклассной церковно-приходской школы специальной комиссии. Комиссия должна была состоять из священника-наблюдателя, учителя, имеющего свидетельство на это звание, и одного из следующих лиц: попечителя церковноприходских школ, члена Епархиального училищного совета, инспектора народных училищ или попечителя соседних церковно-приходских школ63. Принимать экзамен не могли законоучитель и учитель той школы, где производились испытания. Свидетельства на льготу выдавал Епархиальный училищный совет.
Как следует из отчета Архангельского епархиального училищного совета за 1891/92 гг., было выдано всего 102 льготных свидетельства, из которых лишь четыре получили ученики Кольского уезда64. Такое малое количество учеников, с одной стороны, объяснялось трудностью составления экзаменационных комиссий практически во всех уездах Архангельской епархии. Поэтому епископ Архангельский и Холмогорский Никанор ходатайствовал в Синод о некоторых льготах при проведении выпускных экзаменов по примеру уже действующих особых правил для Сибирских епархий. Так, согласно указу «Об экзаменационных комиссиях для производства испытаний ученикам церковно-приходских школ на льготу IV разряда по отбыванию воинской повинности» от 12 сентября 1894 г., было разрешено, ввиду затруднительности по дальности расстояний и неудобствам сообщения, образовывать комиссии в составе трех лиц: законоучителя, учителя и одного из священников по назначению епархиального начальства65. Но и после принятия данного постановления нередко поступали сообщения с мест о затруднениях по организации экзаменационных комиссий. Так, например, из отчета по второму Благочинию за 1895 год: «Окончивших школу с льготою по воинской повинности не было главным образом по трудности составления комиссий при дальности расстояний. Без оной — 2 мальчика из Варзуги»66.
С другой стороны, малое количество желающих получить свидетельство на льготу объяснялось тем, что большая часть населения Кольского уезда была освобождена от несения воинской повинности. Если в других губерниях Российской империи распространение льгот, касающихся воинской повинности, привело к
62 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 25. Л. 50.
63 См.: Сборник правил и программ. С. 11.
64 См.: Отчет Архангельского епархиального училищного совета. С. 48-49.
65 См.: Об экзаменационных комиссиях для производства испытаний ученикам церковноприходских школ на льготу ГУ разряда по отбыванию воинской повинности // АЕВ. 1894. № 19. С. 295.
66 НА РК. Ф. 149. Оп. 1. Д. 3. Л. 169.
быстрому росту числа церковно-приходских школ67, то в Кольском уезде такой динамики не наблюдалось. Анализ архивных документов, прежде всего отчетов о деятельности церковно-приходских школ, показывает, что свидетельство, дающее право на льготу по отбыванию воинской повинности, стремились получить мальчики крупных поморских сел Терского берега. В 1897/98 уч. г. комиссии для производства испытаний ученикам, желающим получить свидетельства по отбыванию воинской повинности с утверждением Епархиального училищного совета, были сформированы при Варзужской и Умбской церквях. Достойными свидетельств признаны три ученика Умбской, два — Варзужской, один — Каш-каранской церкви68.
Из учеников школ в саамских погостах только выпускники Пазрецкой «передвижной» школы могли выдержать экзамен по всему объему учебного плана69. В других школах саамских погостов выпускников чаще не было, так как за короткий промежуток учебного времени было невозможно освоить всю учебную программу. Даже в случае организации выпускных экзаменов некоторые дети на них не являлись, так как боялись, что их обманут и после окончания заберут в солдаты. «Неудивительно, — рассуждал наблюдатель школ Кольского уезда, — что Кольское училищное отделение в заседании 1897 г. признавало успехи учеников неудовлетворительными, прилагая к школе те требования, которые выставлены в официальных программах, между тем ввиду местных условий следует судить о результатах обучения более снисходительно»70. Так как жители саамских погостов были освобождены от несения воинской повинности, то выпускные экзамены для получения свидетельства на льготу в саамских школах практически не организовывались. Колонисты, имея свои льготы, также не были заинтересованы в получении свидетельства об окончании церковно-приходской школы. В целом во всей Архангельской губернии число детей, окончивших церковно-приходскую школу, было невелико. В 1891/92 г. без права на льготу окончили курс в школах епархии 132 мальчика и 59 девочек. Из числа учащихся в церковно-приходских школах окончившие курс составляли 8,1%, а окончившие курс со льготными свидетельствами — 2,6%71.
Рассмотрев особенности организации обучения в школах Кольского уезда в конце XIX — начале XX в., можно сделать следующие выводы. Во-первых, благодаря активной деятельности Русской Православной Церкви было положено начало просвещения северных окраинных территорий Российской империи. Количество учеников в школах Кольского уезда Архангельской губернии определялось численностью населения села (погоста) и желанием родителей обучать своих детей. Во-вторых, специальных программ для «инородческих» школ разработано не было, однако практика организации учебной деятельности была частично соотнесена с хозяйственным циклом не только саамов, но и поморов
67 См.: Рожкова А. М. Указ. соч.
68 НА РК. Ф. 419. Оп. 1. Д. 7. Л. 24 об. — 25.
69 См.: Пазрецкая церковно-приходская школа Александровского уезда Архангельской губернии // АЕВ. 1906. № 8. С. 267.
70 ГАМО. Ф. И-133. Оп. 1. Д. 7. Л. 24.
71 См.: Отчет Архангельского епархиального училищного совета. С. 49.
Терского берега. Особыми трудностями при обучении саамских детей сопровождалось преподавание русского языка и чистописания, так как большинство учеников, поступая в школу, не говорили по-русски. В-третьих, в связи с коротким учебным циклом и освобождением большинства жителей Кольского уезда от несения воинской повинности, у учеников не было большой заинтересованности в получении свидетельства об окончании церковно-приходской школы, дающего право на льготу IV разряда. Посещение школ имело для учеников скорее практическую пользу. Кроме овладения грамотой и основами арифметики особую значимость приобретали знания Закона Божьего и начальные медицинские сведения.
Список литературы
Ермолаева А. Миссионерская деятельность церковно-приходских школ Кольского Севера среди лопарей в конце XIX — начале XX века // Сборник студенческих научных работ ПСТГУ. 2007. № 1. С. 65-73. Жуковская Т. Н., Ашихмин А. В. О религиозности университетского человека, ее основаниях и трансформациях (на материалах Санкт-Петербургского университета XIX века): к постановке проблемы // Христианское чтение. 2021. № 3. С. 165-180. DOI: 10.47132/1814-5574_2021_3_165 Жуковская Т. Н., Калинина Е. А., Казакова К. С. Система инспектирования и контроля деятельности училищ светского и духовного ведомств в XIX веке: цели, формы, эффективность // Труды Кольского научного центра РАН. 2019. Т. 10. № 2-16. С. 77-92. DOI: 10.25702/К8С.2307-5252.2019.10.2.77-92 Захарова Т. А. Становление и развитие системы народного образования в Саратовском
Поволжье (80-е годы XVШ — XIX в.). Курск, 2019. 247 с. Иванова М. В., Шабалина О. В. Извоз и содержание почтовых станций как вид экономической деятельности коренного населения Кольского полуострова (саамов) в XIX в. // Труды Кольского научного центра РАН. 2019. Т. 10, № 2-16. С. 42-53. DOI: 10.25702/ К8С.2307-5252.2019.10.2.42-53 История просвещения Европейского Севера: Материалы региональной научно-богословской историко-краеведческой конференции «Восьмые Феодоритовские чтения» / под ред. епископа Митрофана (Баданина). Североморск; СПб., 2016. Казакова К. С. Полярная «Одиссея» инспектора училищ Николая Козмина в 1911 году //
Парадигма: философско-культурологический альманах. 2018. № 28 (28). С. 140-147. Калинина Е. А. Духовное образование в Олонецкой губернии в XIX — начале ХХ века. Петрозаводск, 2019.
Калинина Е. А. Закон Божий в русской школе первой половины XIX в. // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2014. Вып. 4 (59). С. 85-97. DOI: 10.15382МигП201459.85-97 Никонов В. В. Обучение ремеслам и рукоделию в церковно-приходских школах Московской губернии на рубеже XIX—XX вв. // Наука и школа. 2018. № 3. С. 168-174. Пулькин М. Начальное образование для «инородцев» на Европейском Севере России
(конец XIX — начало ХХ в.) //Антропологический форум. 2006. № 4. С. 163-176. Пчела И. В. «Не педагогические приемы»: Методы поддержания дисциплины в церковноприходских школах Приморской области в конце XIX — начале XX в. // Национальные приоритеты современного российского образования: проблемы и перспективы. Уссурийск, 2018. С. 9-14.
Рожкова А. М. Динамика роста церковных школ в Тобольской епархии в последней четверти XIX — начале XX в. // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2020. № 2 (65). С. 207—215. DOI: 10.26105/ВБРи.2020.65.2.026 Санакина Т. А. Православное духовное образование в Архангельской и Холмогорской епархии в XVIII — начале XX в. Архангельск, 2015.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2023. Vol. 111. P. 84-101 DOI: 10.15382/sturII2023111.84-101
Ksenia Kazakova, Candidate of Sciences in History, Senior Researcher, Barents Centre for the Humanities, Kola Research Centre of the Russian Academy of Sciences Apatity, Murmansk Region, Russia k.kazakova@ksc.ru https://orcid.org/0000-0002-5071-4947
"For the Benefit of Teaching Children...": Special Features of the Organisation of Parochial Schools in the Northern Periphery of the Russian Empire in the Late 19th — Early 20th Centuries*
K. Kazakova
Abstract: In the pre-revolutionary period, parochial schools were a special stage in the educational system of the Russian Empire. The active work of the Russian Orthodox Church laid the foundation for the enlightenment of the northern periphery of the Russian Empire. The article focuses on the special features of the organisation of primary education in schools of Kola District of Arkhangelsk Region in the 19th — early 20th centuries. The study includes the analysis of documents of Kola District School Department, which are kept in the State Archives of Murmansk Region (fund I-133) and of the documents of Kem'-Kola District School Department, which are kept at the National Archive of the Republic of Karelia (fund 419). These documents include teachers' reports on the progress of studies, letter exchange between the School Board and village administrators regarding the organisation of schools, supply of books to schools, lists of learning aids for teaching in parochial elementary schools, annual reports on the progress of students, as well as reports of inspectors and supervisors on the work of parochial schools. It is demonstrated that the main difficulties in the organisation of education in the North were the following: dependence of the study cycle on the seasonal economic calendar of the population; insufficient skills of the indigenous (Simi) population in the Russian language, and the low interest of students in receiving a certificate of completion of the course which entitled them to the IV grade military service exemption. The article reviews the content of school educational programmes and features of educational process in elementary parochial schools of the
* This study has been funded by the federal budget to carry out the task of Kola Research Centre of the Russian Academy of Sciences, topic FMEZ-2022-0028.
Kola North in the 19th — early 20th centuries. A conclusion is made that education in parochial schools had a practical value.
Keywords: parochial schools, Russian Orthodox Church, Kola North, S&mi, Pomors, school routines, education.
References
Ermolaeva A. (2007) "Missionerskaia deyatel'nost' tserkovno-prikhodskikh shkol Kol'skogo Severa sredi loparei v kontse XIX — nachale XX veka", in Sbornik studencheskikh nauchnykh rabot Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta, 2007, vol. 1, pp. 65—73 (in Russian).
Ivanova M., Shabalina O. (2019) "Izvoz i soderzhanie pochtovykh stantsii kak vid ekonomi-cheskoi deyatel'nosti korennogo naseleniya Kol'skogo poluostrova (saamov) v XIX v.", in Trudy Kol'skogo nauchnogo tsentra RAN, 2019, vol. 10, no. 2—16, pp. 42—53 (in Russian).
Mitrofan (Badanin) (ed.) (2016) Istoriia prosveshcheniia Evropeiskogo Severa. Materialy regional'noi nauchno-bogoslovskoi istoriko-kraevedcheskoi konferentsii. Vos'mye Feodoritovskie chteniya, Severomorsk — St. Petersburg (in Russian).
Kazakova K. (2018) "Poliarnaia "Odisseia" inspektora uchilishch Nikolaia Kozmina v 1911 godu". Paradigma:filosofsko-kul'turologicheskiy al'manakh, 2018, vol. 28, pp. 140—147 (in Russian).
Kalinina E. (2019) Dukhovnoe obrazovanie v Olonetskoi gubernii v XIX — nachale XX vv. Petrozavodsk (in Russian).
Kalinina E. (2014) "Zakon Bozhii v russkoi shkole pervoi poloviny XIX v". Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia RusskoiPravoslavnoi Tserkvi, 2014, vol. 4 (59), pp. 85—97 (in Russian).
Nikonov V. (2018) "Obuchenie remeslam i rukodeliiu v tserkovno-prikhodskikh shkolakh mosk-ovskoi gubernii na rubezhe XIX—XX vv." Nauka i shkola, 2018, vol. 3, pp. 168—174 (in Russian).
Pul'kin M. (2006) "Nachal'noe obrazovanie dlia "inorodtsev" na Evropeiskom Severe Rossii (konets XIX — nachalo XX v.)". Antropologicheskiy forum, 2006, vol. 4, pp. 163—176 (in Russian).
Pchela I. (2018) ""Ne pedagogicheskie priemy". Metody podderzhaniia distsipliny v tserkovno-prikhodskikh shkolakh Primorskoi oblasti v kontse XIX v. — nachale XX v." Natsional'nye pri-oritety sovremennogo rossiiskogo obrazovaniia:problemy iperspektivy. Ussuriysk, 2018, pp. 9—14 (in Russian).
Rozhkova A. (2020) "Dinamika rosta tserkovnykh shkol v Tobol'skoi eparkhii v poslednei chetverti XIX — nachale XX vv." Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, 2020, vol. 2 (65), pp. 207—215 (in Russian).
Sanakina T. (2015) Pravoslavnoe dukhovnoe obrazovanie v Arkhangel'skoi i Kholmogorskoi eparkhii v XVIII — nachale XX vv. Arkhangelsk (in Russian).
Zakharova T. (2019) Stanovlenie i razvitie sistemy narodnogo obrazovaniia v Saratovskom Povolzh'e (80yegodyXVIII — XIXvv.). Kursk (in Russian).
Zhukovskaia T., Ashykhmin A. (2021) "O religioznosti universitetskogo cheloveka, ee osnova-niiakh i transformatsiiakh (na materialakh Sankt-Peterburgskogo universiteta XIX veka): k postanovke problem". Khristianskoe Chtenie, 2021, no. 3, pp. 165—180 (in Russian).
Zhukovskaia T., Kalinina E., Kazakova K. (2019) "Sistema inspektirovaniia i kontrolia deiatel'nosti uchilishch svetskogo i dukhovnogo vedomstv v XIX veke: tseli, formy, effektivnost"". Trudy Kol'skogo nauchnogo tsentra RAN, 2019, vol. 10, no. 2—16, pp. 77—92 (in Russian).
Статья поступила в редакцию 17.05.22
The article was submitted 17.05.22
