CC BY
9
сийские чиновники, которые отвечают за отношения с мусульманским миром и отслеживают ситуацию внутри исламского сообщества, ясно дали понять мусульманским духовным авторитетам, что они (эти чиновники) не в восторге от буйного поведения «мусульманской улицы», а заодно и некоторых политиков во время «карикатурного скандала» и после выступления Папы Римского Бенедикта XVI. В результате на фоне своих зарубежных коллег большинство российских имамов и муфтиев достаточно сдержанно и дипломатично критиковали тех, кто покусился на ислам.
В целом российский подход к мусульманскому миру остается амбивалентным. Несмотря на официальные проявления любви к исламу, сближение с этим миром, пользуясь выражением националистически настроенного «государственника», отставного генерал-полковника Леонида Ивашова, «относится к тактическим ходам». Показательно, что, несмотря на свое громкое название, вышеупомянутое парламентское объединение «Россия и исламский мир: Стратегический диалог» не проявило особой активности, оставшись в рамках своего рода «декларации о намерениях». Организованные этой структурой редкие дебаты не имели никакого реального значения и носили демагогический характер. Заявленные цели работы объединения выглядели схоластично. Попытки путинской России сблизиться с мусульманским миром не рассеивают взаимное недоверие. И в Москве, и в мусульманских столицах взаимную симпатию чаще всего рассматривают как «любовь напоказ», как средство смутить и вызвать «ревность» у Запада, роман с которым ни у России, ни у мусульманского сообщества не складывается. В конце концов, прочность российско-мусульманской «дружбы» зависит от того, насколько Россия будет сильна военно-политически и насколько будет продвинута экономически. Эти два момента определят ее привлекательность как партнера в глазах мусульман.
«Россия в глобальной политике», М., 2007 г., № 2, март-апрель, с. 128.
В РОССИИ ИДЕТ ПРОЦЕСС ПОДМЕНЫ ТРАДИЦИОННОГО ИСЛАМА «МОДЕРНИЗИРОВАННЫМ» В РУСЛЕ ВАХХАБИЗМА.
(Интервью С. Верёвкина с Р. Силантьевым)
Роман Силантьев - современный историк. Родился 15 сентября 1977 г. в Москве, окончил МГУ, защитил кандидатскую дис-
сертацию по истории ислама в России. Работая в Межрелигиозном Совете РФ, выпустил книгу «Новейшая история исламского сообщества России», после чего был вынужден уйти из Совета, так как, по его собственным словам: «Никакого желания сидеть за одним столом с муфтием Равилем Гайнутдином у меня не осталось». Ныне Силантьев - директор Правозащитного центра Всемирного Русского Народного Собора.
* * *
Вопрос: Как родилась эта книга, что послужило толчком для ее создания?
Ответ: Тематика новейшей истории религиозных общин России вообще достаточно интересна. Но если одни ее направления изучены хорошо - как, например, история Русской православной церкви, иудейского, католического и буддийского сообщества, то ислам почему-то выпал из поля зрения исследователей. Не было даже приблизительно известно, сколько живет в России мусульман. Где они составляют большинство населения, а где их число незначительно? Какие мусульманские лидеры имеют авторитет, а какие нет? Имеют ли перспективы политические партии на мусульманской основе? Все это рождало огромное количество спекуляций, а тема оказалась богато мифологизирована. В особенности это касалось численности мусульман - здесь озвучивались порой самые невероятные цифры, превышающие реальную численность мусульман от двух до пяти раз.
Вопрос: Как можно сейчас оценить численное соотношение в России приверженцев традиционного ислама и ваххабитов?
Ответ: «Чистых» ваххабитов не более 2% от общего числа мусульман в стране. Другое дело, что сейчас в России идет процесс подмены традиционного ислама «модернизированным» в русле ваххабизма. Люди зачастую следуют идеологемам ваххабизма, будучи уверенными, что исповедуют традиционный ислам.
Вопрос: Эта тенденция характерна для всей территории России или есть некие «очаги» распространения ваххабизма?
Ответ: Распространение интенсивно идет по всей России. На Северном Кавказе, сильнее всего пострадавшем от ваххабитов, к нему относятся с большей осторожностью, но тем не менее... Прежде крупные ваххабитские анклавы были в Дагестане, Чечне и Карачаево-Черкесии. Теперь они появились в Кабардино-Балкарии и
в Ставропольском крае. Налицо расползание ваххабитской заразы с территории Чечни на весь Северный Кавказ, и даже на руссконасе-ленное Ставрополье. Я видел ваххабитские очаги на Сахалине, в Башкирии и Оренбуржье, в городах Ямало-Ненецкого округа, в Санкт-Петербурге, Томске, Омске, Чите и Петропавловске-Камчат-ском. Во Владивостоке ваххабиты в 2001 г. объявили джихад местной мэрии, а в Вологде годом позднее стали составлять «черные списки» неугодных чиновников. В Мордовии и Пензенской области появились целые ваххабитские села, а в Олонецком районе Карелии они попытались обложить данью православные приходы.
Вопрос: Оправдана ли политика задабривания ваххабитов, попытки умиротворить их денежными подачками?
Ответ: По-хорошему ваххабиты не понимают - это факт, непризнание которого многим стоило жизни. Любые попытки идти к ним навстречу воспринимаются как проявление слабости. Им дают поблажки, принимают их условия - тут же выдвигаются новые, более жесткие условия. Ваххабиты считаются только с сильными.
Вопрос: Как тогда бороться?
Ответ: Бороться крайне сложно, а в условиях демократического общества - в принципе невозможно. Эффективна лишь действенная профилактика, а ею поздно заниматься, причем что в России, что в Австралии. Время упущено. Кстати, сейчас под ваххабизмом понимается не конкретная и четко выраженная религиозная идея, а совокупность идеологий исламского происхождения, проповедующих крайнюю нетерпимость к инаковерующим и инакомыслящим и оправдывающих их убийство. Проще говоря, традиционные мусульмане уживаются с представителями иных исповеданий, а ваххабиты - нет, хотя при определенных обстоятельствах и для тактической выгоды согласны их терпеть короткое время.
Вопрос: Почему на Вас ополчился традиционный исламский деятель Равиль Гайнутдин?
Ответ: Спорный вопрос, можно ли считать «традиционным» исламского деятеля, открыто восхваляющего чуждое для нашей страны религиозное течение - тот самый пресловутый ваххабизм? Он открыто его защищает, заявляя: «Ваххабизм основан на учении Корана и Сунны Пророка». А учение ислама против любого терроризма и насилия, требует любить ближнего, распространять мир и любовь между народами. Поэтому ставить знак равенства между ваххабизмом и терроризмом - это попытка разделить мусульманскую умму на своих и на чужих. И соратники у муфтия соответст-
вующие - Верховный муфтий Азиатской части России Нафигулла Аширов, большой поклонник талибов и террористической организации «Хизб ут-Тахрир». По мнению прокуратуры, давшей официальное предупреждение Аширову, им «...пропагандируются идеи и идеология партии “Хизб ут-Тахрир”, а следовательно, идея создания Халифата в России, и, используя свой авторитет, Нафигулла Аширов пропагандирует идеи сопротивления “незаконным” (с его точки зрения) действиям исполнительной и судебной властей Российской Федерации». Другие сподвижники Гайнутдина так же хороши: Мухаммад Биджиев по кличке «Карачай», бывший заместитель покойного Зелимхана Яндарбиева, и саратовский имам Му-каддас Бибарсов, чьи взгляды близки к «непримиримым». А вот в других мусульманских центрах России столь трепетного отношения к ваххабизму почему-то не отмечается. Не любит ваххабитов ни верховный муфтий Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин, ни его коллеги - муфтии республик Северного Кавказа.
Вопрос: Ваше заключение: каково ныне состояние исламского сообщества России?
Ответ: Это состояние глубочайшего кризиса. И нет никаких оснований полагать, что из этого кризиса наметились пути выхода. Самое печальное, что российская умма начинает мутировать. Раньше четко различались традиционные и нетрадиционные мусульмане, сейчас же граница между ними стирается. Ваххабиты пытались вооруженным путем насадить свои взгляды - не удалось. Тогда они сменили тактику, установив контроль над большей частью исламских СМИ, значительной частью издательств. Большая часть литературы на исламскую тематику переведена на русский язык и растиражирована саудовскими и кувейтскими провах-хабитскими фондами. В особенности это касается дешевых доступных брошюр, излагающих основы ислама. Призывы к несоблюдению законов неисламских государств - вот наиболее безобидные цитаты из них. В свою очередь, литература традиционного ислама издается крошечными тиражами в Татарстане и Дагестане. Исламское образование также в кризисе: уровень образования низкий, выпускников мало. Зато ВУЗов в 1,5 раза больше, чем у православных.
Вопрос: Вы исследовали ситуацию с исламским сообществом в России, а как обстоят дела в Крыму? Ситуация там требует отдельного исследования?
Ответ: Крым - уже не территория России, да и исламское сообщество в Крыму сильно отличается от российского. Вообще исламское сообщество Украины развивалось по другому направлению, ситуация там более запущенная. Наши исламские лидеры относительно предсказуемы и лояльны властям, в Крыму же этого не наблюдается. За умы крымских мусульман сейчас ведут яростную борьбу пантюркистские идеологи из Турции и ваххабитские проповедники из Саудовской Аравии. И как только одна из этих моделей одержит верх, а очевидно, что больше шансов имеют ваххабиты, - нового Косова не избежать. Ведь умеренного ислама на полуострове почти не осталось. Как и в целом на Украине.
Вопрос: Сейчас вы директор Правозащитного Центра Всемирного Русского Собора. Чем конкретно занимается Центр?
Ответ: Нашим приоритетом является защита прав простых людей вне зависимости от национальности и вероисповедания. К сожалению, большинство существующих в России правозащитных структур проблемы обычных граждан не интересуют.
«Наше время», М., 2007 г., июнь, № 22.
ПЕРВЫЕ СТО ДНЕЙ ПРАВЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ РАМЗАНА КАДЫРОВА
100 дней назад Рамзан Кадыров стал президентом Чеченской Республики. О том, как ему работается, он рассказал специальному корреспонденту «Известий» Ю. Снегиреву.
Рамзан (у чеченцев не принято называть людей по отчеству) пригласил меня в свою резиденцию, что под Гудермесом. Молчаливая охрана, увешанная «стечкиными», «макаровыми» и «калашниковыми», бдила вокруг двухэтажного особняка, похожего на древнюю крепость. Рамзан вышел в парадный зал в простой тенниске и домашних джинсах. По сторонам выстроилась челядь и с почтением дала дорогу президенту. Сказать, что этот выход был хоть чуточку торжественным, значит солгать. «О! Я тебя знаю!» -радушно приветствовал корреспондента «Известий» Рамзан и, перед тем как сесть за интервью, предложил сыграть на бильярде. Только закатив несколько шаров, Рамзан устроился, скрестив ноги, на широченном диване, и я включил диктофон.
