CC BY
167К 140-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина
УДК 329 (47+57)
В.В. Трушков, доктор философских наук, профессор, политический обозреватель газеты «Правда» (г. Москва)
В. И. ЛЕНИН И ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
Статья рекомендована к печати доктором исторических наук, профессором Р.Г. Гостевым, доктором исторических наук, профессором А.Ф. Сафоновым.
Аннотация. В статье рассматривается значение ленинской методологии для осмысления реставрации капитализма в России. Выделяются её предпосылки и стадии. Сама реставрация капитализма анализируется как один из возможных этапов переходного периода от капитализма к социализму. Предпринята попытка указать критерии при определении границ этого межформаци-онного переходного периода.
Ключевые слова: марксизм-ленинизм, материализм, диалектика, классы, идеализм, переходный межформационный период от капитализма к социализму, реставрация капитализма.
Каждый из нас, отмечающих ленинский юбилей, готов повторить слова поэта: Я себя под Лениным чищу, Чтобы плыть в революцию дольше. Я боюсь этих строчек тыщи, Как мальчишкой боишься фальши.
Уверения американского философа Фрэнсиса Фукиямы о наступившем «конце истории», о том, что развитие человечества закончилось капитализмом, - это злонамеренная идеологическая фальшь. Надуманные рассуждения, будто В .И. Ленин не нашёл реального пути социалистического строительства, отказался от марксистской концепции коммунистической формации, пересмотрев свой взгляд на социализм, — это околотеоретическая пошлость и обывательская фальшь. Кликушество отцов РПЦ о том, будто нынешние народные беды являются божьей карой за богоборчество советского социализма, - это корыстная мировоззренческая фальшь. Да сколько её, разноликой, вокруг! Правда же в том, что Россия угодила в яму большой исторической трагедии. Имя этой трагедии - реставрация капитализма. Но как учит марксистско-ленинская диалектика, всякое явление внутренне противоречиво. Трагедия -тоже. Поэтому, помня о диалектическом единстве противоположностей, мы с достаточным
основанием можем утверждать, что это - оптимистическая трагедия. Оптимистическая потому, что реставрация капитализма является компонентом переходного межформационного периода от капитализма к социализму.
Несмотря на противоречивые драматические события 80-90-х годов, когда социализму пришлось свернуть знамена на огромном пространстве от Эльбы до Тихого океана, от Кушки до северных ледовитых морей, современная историческая эпоха сохраняет черты эпохи перехода от капитализма к социализму во всемирном масштабе, подтверждается ключевой вывод марксизма-ленинизма о социалистическом векторе общественного развития. В пользу такого вывода говорят:
- история XX века, когда социалистическая революция, начавшаяся в России, приобрела планетарный характер, охватив все континенты;
- международный кризис социалистической системы и победа контрреволюции в Европе не привели к вытеснению социалистических ценностей из общественного сознания народов государств бывшего СССР и Восточной Европы;
- сохранение социалистической направленности развития в КНР, КНДР, Вьетнаме, на Кубе;
- в Западной Европе консервативная волна неолиберализма резко пошла на убыль;
- на левом фланге наметилась координация действий в глобальном масштабе; возродилось международное коммунистическое движение;
- усиливаются социалистические тенденции в экономике развитых капиталистических стран, бывшего СССР. Становление социалистического уклада в рамках всевластия товарно-денежных отношений - следствие не только былого положительного воздействия советского социализма (его поражение уже привело к ограничению социальных прав трудящихся капиталистических стран), а в объективной исторической тенденции. Октябрь, великая депрессия, вторая мировая война, развал колониальной системы завершили эпоху классического капитализма. Работает, как говорил К. Маркс, «крот истории» в виде объективного роста обобществления производства и закона соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил. Однако возможность формирования зачатков социалистического уклада в недрах предыдущей формации не означает отрицания революционного характера перехода к социализму.
В «Критике Готской программы» Карл Маркс писал: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период» [1]. При этом ни Маркс, ни - позже - Ленин не касались вопроса, является ли переходный период общей закономерностью развития человечества или присущ лишь посткапиталистическому этапу. Тем не менее, абсолютизируя опыт нашей страны, во второй половине XX века многие отечественные обществоведы стали категорично утверждать: "Научная категория "переходного периода" в понимании Маркса и Ленина применима только при анализе революционного процесса ликвидации капитализма и построения социализма" [2]. Правда, одновременно ими вносилось важное уточнение, что "в течение переходного периода осуществляются революционные преобразования всех сторон
общественной жизни" [3]. Действительно, категория "переходный период", будучи не политической, а общесоциологической, характеризует состояние всего социума на определенных этапах его развития. Переходный период является формационноподобным.
Во-первых, нет оснований утверждать, что буржуазные революции побеждали уже при полном господстве капиталистического уклада в экономике. Во-вторых, правомерно говорить о переходном периоде от колониальной системы к постколониальной. В-третьих, очевидны ростки социализма в недрах капиталистического строя, дело дошло до признания массовым обыденным сознанием то "шведской", то "австрийской" модели социализма. Все переходные периоды объединяет уже то, что их базисом является многоукладная экономика, при этом наличие доминирующего уклада во многом иллюзорно.
Разработка основ методологии переходного периода принадлежит В.И Ленину. Этому в частности посвящена серия его работ, относящихся к апрелю-маю 1918 года (к периоду так называемой «мирной передышки», наступившей после подписания Брестского договора между Советской Россией и Германией), из которых наиболее известная - «Очередные задачи Советской власти». На их основе внутри переходного периода можно выделить как минимум два этапа. Пользуясь ленинским образом, первый из них можно определить как этап, необходимый для выхода в «преддверие социализма», а второй - как собственно «преддверие социализма». На первом этапе общество решает задачи, объективно присущие предыдущей формации, «оставшиеся» от неё. Для СССР это были индустриализация, концентрация сельскохозяйственного производства, приведение уровня культурности масс в соответствие с новым технологическим базисом производства, с новыми производственно-техническими и социальными требованиями. Задачи второго этапа переходного периода связаны с непосредственно социалистическим строительством на базе того уровня цивилизованности, тех производительных сил, которые в состоянии обеспечить наивысшую производи-
тельность труда и удовлетворение основных разумных потребностей личности.
Границы этапов внутри переходного периода, конечно же, относительны. Так, опыт СССР показал, что решение буржуазно-демократических задач было насыщено социалистическими представлениями, принципами, социальными технологиями. Например, социальный смысл выработанной В.И Лениным новой экономической политики состоял в сближении рабочего класса и крестьянства.
Для нас чрезвычайно важно иметь в виду, что переходный период часто осложняется еще двумя этапами: во-первых, социальной реставрацией прежнего строя; во-вторых, преодолением реставрации.
Как показывает история, подобные реставрации случаются после пионерных революций, то есть тех, которые первыми прорывают цепь прежнего способа производства. Так, через 20 лет после фактически первой в мире буржуазной революции в Англии была реставрация Стюартов в 1660 году. Через 26 лет после начала Великой французской буржуазной революции вернулись к власти Бурбоны. Но та и другая реставрации не прервали переходного периода от феодализма к капитализму. В Англии режим реставрации продержался 28 лет, во Франции - всего 15.
В.И. Ленин постоянно предупреждал о возможности реставрации буржуазного строя в России. Впервые он поставил этот вопрос 8 октября 1917 года (по старому стилю), то есть за две с половиной недели до Октябрьской победы. В связи с внутрипартийной дискуссией о пересмотре партийной программы он писал, что «программу-минимум выкидывать никак нельзя», в том числе потому, что «не исключена возможность «попыток реставрации»; их надо сначала пережить и победить» [4]. К этой теме он возвращается через полгода - в первую мирную передышку после «похабного Бреста» в апреле 1918 года. В знаменитой брошюре «Очередные задачи Советской власти» он ставит вопрос ребром: «Без всестороннего государственного учёта и контроля за производством и потреблением продуктов власть трудящихся, свобода трудящихся удер-
жаться не может, возврат под иго капитализма неизбежен» [5].
Через год после Октябрьской победы в работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский» В.И. Ленин подробно расшифровывает своё видение капиталистической реставрации: «Историческая правда состоит в том, что правилом является при всякой глубокой революции долгое, упорное, отчаянное сопротивление эксплуататоров, сохраняющих в течение ряда лет крупные фактические преимущества перед эксплуатируемыми. Никогда... эксплуататоры не подчинятся решению большинства эксплуатируемых, не испробовав в последней, отчаянной битве, в ряде битв своего преимущества. Переход от капитализма к социализму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации» [6]. Реставрация возможна, но не обязательна, её превращение в действительность зависит от субъективного фактора, от народной защиты социализма, от убеждённости и преданности ему со стороны коммунистов. В то же время возможность капиталистической реставрации, отмечал Ленин, сохраняется до тех пор, пока не завершён переходный период от капитализма к социализму, а это - «целая эпоха».
Надо прямо признать, что исключение реставрации из теоретического анализа переходного периода, имевшее место в марксистском обществоведении 30-80 гг., серьезно снижало и наш иммунитет к ней, готовность и способность ей противостоять. Вместо этого имело место завышение достигнутых успехов. Так, решение задач первого этапа переходного периода в середине 30-х годов было объявлено «построением социализма», а в начале 60-х годов, лишь восстановив разрушенное в годы Великой Отечественной войны народное хозяйство, торопыги от политики провозглашали «полную и окончательную победу социализма» и объявляли старт «развернутому строительству коммунизма».
Но констатируя этот пробел, хотел бы заметить, что в марксистско-ленинском обществоведении, как и в любом научном процес-
се, научные проблемы ставятся и разрешаются тогда, когда они социально обнажаются, приобретают социально-экономическую и общественно-политическую актуальность. Ведь даже за такой яркий и глубокий философский труд, как «Материализм и эмпириокритицизм», В.И. Ленин взялся тогда, когда зараза идеализма и богостроительства стала проникать в поры большевистской партии. Вопрос мировоззренческих основ политической деятельности - это не кабинетная выдумка, а насущная проблема коммунистического движения. Идеализм, в том числе религиозный, мешает выяснению объективных основ общественных процессов, способствует преувеличению роли личностного начала в социальной истории. Давайте вспомним, как тяжело мы с вами искали замену простенького до примитивности лозунга 90-х годов «Банду Ельцина - под суд!». А случилось это потому, что той бандой был класс капиталистов, но в нашем старом лозунге упор делался не на классе, а на персоне Ельцина. Но материалистическое понимание истории требует именно классового подхода. Это Ленину принадлежат такие непримиримые слова: «Кто говорит о неклассовой политике и о неклассовом социализме, того стоит просто посадить в клетку и показывать рядом с каким-нибудь австралийским кенгуру» [7].
Но когда начался новый революционный подъём, когда идеологическая раздробленность партии на почве отхода от материализма и классового характера общественных отношений была в основном преодолена, В.И. Ленин с головой ушёл в другую философскую проблему -диалектическое понимание общественных процессов. Логика нараставшей борьбы за социализм заставляла сконцентрироваться на борьбе противоположностей. Объективное всестороннее изучение позволило Ленину сделать выдающийся вывод, значение которого остаётся непреходящим и в наши дни: ядром диалектики является закон единства и борьбы противоположностей.
Эти ленинские уроки важны, кроме всего прочего, и тем, что развитие марксизма - это не восседание на диване с пером за ухом, не придумывание новых формулировок, которые на
поверку чаще всего оказываются буржуазным хвостизмом, ветошью, давно сданной в утиль социальной мысли, а осмысление тех проблем, которые ставит жизнь, осмысление, строго основанное на фундаменте диалектического и исторического материализма, но учитывающее обнаружившиеся новые явления. Временное отступление социализма заставляет снова и снова осмысливать и переходный межформа-ционный период, и реставрацию капитализма, и многоукладность экономики, и другие лишающие покоя своей остротой общественные проблемы.
Реставрации капитализма в СССР, безусловно, способствовала перестройка. Да, она достала нас, как говорят, до печёнок, она привела к временному отступлению социализма. Но это не даёт нам права подменять вдумчивый анализ бранью.
Перестройка, понимаемая как переструктуризация экономических, политических, социальных, духовных, управленческих отношений, объективна при переходе от одного внутрифор-мационного этапа к другому так же, как революция - при переходе от отжившего способа производства к более прогрессивному. Перестройка-переструктуризация требовалась уже в конце 30-х годов, когда успешно были решены задачи, обеспечивавшие вступление в «преддверие социализма». Не случайно тема перестройки управления была одной из доминирующих на XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б) в феврале 1941 года. Неоднократно предпринимались попытки переструктуризации советского общества на социалистической основе в 50-70 годах. Не буду здесь касаться ни достижений, ни поражений каждой из этих попыток. Напомню лишь о том, что принципиально важно - о диалектике исторического процесса: отказ от объективно назревших перестроек ведёт к стагнации, но всякая перестройка ослабляет сложившиеся в системе связи, увеличивает возможность не только для совершенствования системы, но и для ее разрушения, если в этом есть заинтересованные силы.
Реставрация капитализма в СССР и странах Восточной Европы в немалой степени определяется заинтересованностью в ней ми-
ровых сил империализма. Еще в споре с К. Каутским В.И. Ленин предупреждал: «Если эксплуататоры разбиты только в одной стране, то они остаются все же сильнее эксплуатируемых, ибо международные связи эксплуататоров громадны. Что часть эксплуатируемых из наименее развитых... масс идет и способна идти за эксплуататорами, это показали до сих пор все революции, Коммуна в том числе» [8]. Увы, положение не изменилось от того, что в социалистическом направлении развивалась не одна страна, а группа стран - итог третьей мировой, холодной, войны оказался тем же.
Впрочем, в самом факте сохранения сильных эксплуататоров в мировом масштабе никакой обреченности для социализма нет. Внешнее давление становится угрожающим лишь при наличии заинтересованных в реставрации капитализма сил внутри социалистической системы. Вот на них-то и обратим внимание.
Думаю, представление о почти бесклассовом советском обществе 80-х годов, о двух формах - государственной и колхозно-кооперативной - социалистической собственности, исчерпывающих производственные отношения в СССР, было далеко от действительности. В стране в это время существовала многоукладная экономика.
Для начала напомню о краткосрочной дискуссии 1984-1985 гг. о нетрудовых доходах. При любой ей политической оценке надо признать, что гносеологически она нащупывала реально существовавший мелкотоварный уклад. Юридически он был полулегальным, а экономически - усечённым, ибо товаропроизводитель использовал средства производства, собственником которых был не он сам, а государство. Но «левые» строители, «левые» водители плюс товарная часть личных подсобных хозяйств делали мелкотоварный уклад достаточно значительным. Еще большей экономической мощью обладал крупнотоварный частный уклад, функционировавший в виде теневой экономики. О его масштабах в 80-е годы в СССР ходили легенды, некоторые исследователи уверяли, что его товарооборот сопоставим с государственным.
Действия горбачёвского руководства 19871988 годов обеспечили легализацию и мелкотоварного, и частного крупнотоварного укладов. Это дало их носителям возможность для поиска политических средств защиты своих экономических интересов.
То, что обычно называлось государственной формой собственности, тоже, на мой взгляд, не представляло единого экономического уклада. Госсобственность, конечно, обладала признаками социалистичности, что наиболее полно проявлялось в общественных фондах потребления. Но она была не «однородно» социалистической, а своеобразным симбиозом, в котором вторым элементом был государственный капитализм. И не надо усматривать в этом колоссальный изъян советской действительности. Более 90 лет назад, 29 апреля 1918 года, в программном выступлении на заседании ВЦИК В.И. Ленин утверждал: «Государственный капитализм был бы для нас шагом вперед», потому что он «есть нечто централизованное, подсчитанное, контролированное и обобществлен-ное»[9] . Кстати, этой точки зрения он не изменил до самой смерти. Этот своеобразный симбиоз социалистического и госкапиталистичес-кого укладов в государственной собственности важен при анализе движущих сил реставрации капитализма.
Хотя носителями социалистичности выступали все трудящиеся, субъектом управления государственной собственностью был аппарат, в том числе хозяйственный («демократы» дали ему кличку «партгосноменклатура»). Причастность к социалистическому укладу делала этот социальный слой приверженцем советского строя, важнейшим признаком которого являлось единство законодательной и исполнительной функций в работе Советов. Но причастность к государственно-капиталистическому срезу госсобственности требовала воплотить политические интересы аппарата в обособлении и возвышении исполнительной ветви власти, в расширении в СССР элементов буржуазного парламентаризма. А когда Горбачев-Яковлев стали насаждать буржуазную систему, открыв простор нелегальным и полулегальным укладам, то немалая часть аппарата, увидев сво-
их конкурентов в уже существующих носителях частнособственнических отношений, проявила готовность подкрепить свой высокий статус присвоением госсобственности. От случившегося не следует отмахиваться, ибо после преодоления реставрации экономика будет достаточно длительное время явно многоукладной, а роль госкапитализма - даже более существенной.
Итак, возможность реставрации капитализма определяется переходным характером эпохи, сохранением экономической многоук-ладности в обществе, находящемся в «преддверии социализма». До тех пор, пока социалистический уклад можно лишить командных высот, сохраняются как переходный период, так и угроза капиталистической реставрации. Превращению этой возможности в действительность способствует ряд факторов, которые обычно предшествуют наступлению любой социальной реставрации.
Во-первых, после революции обычно происходит «забегание вперед», осуществление шагов, не опирающихся на надежный экономический фундамент. Это и неоправданно высокий уровень юридического обобществления в экономике, и лозунги «развернутого строительства коммунизма» и «развитого социализма», и хрущевская атака на личные подсобные хозяйства колхозников и т.д.
Во-вторых, исторический опыт ушедшей эпохи всегда напоминает о себе, чем диктует «традиционность» в действиях новаторов - в силу памяти об успехе, достигнутом когда-то благодаря применению определенных социальных технологий. Такой «опыт» воплотился, например, в использовании мобилизационных методов военной поры в мирное время и т.п.
В-третьих, сбои в экономической системе, элементы ее кризиса. В СССР они выразились в снижении темпов роста общественного производства в начале 80-х годов, в остром дисбалансе между товарной и денежной массой на рубеже 80-90-х годов, в серьезнейшем технологическом отставании от достижений научно-технической революции.
В-четвертых, реставрации обычно предшествует война. Особенность реставрации ка-
питализма в нашей стране в том, что война была исключительно длительной и напряженной, хотя и «холодной».
Однако перечисленные факторы были только предпосылками для превращения реставрации капитализма из возможности в действительность. Сам процесс этого превращения реализовался в деятельности «субъективного фактора». Он складывался из ряда составляющих:
- ослабление «привычной» авангардной роли КПСС в жизни страны;
- социально-политическое расслоение общества, включая КПСС, до критических для советского строя масштабов;
- благодушие и самоуверенность искренних сторонников социализма, допустивших тотальное наступление на существовавшую политическую и экономическую систему, традиционные советские ценности, на социалистическую идеологию, в том числе атаки сначала на И.В. Сталина, а затем и на В.И. Ленина;
- обмельчание власти, которая должна была следовать революционному курсу, но завершила своё бытие политическим предательством.
Однако реставрация капитализма не в состоянии преодолеть социалистическую революцию, хотя и резко осложняет исторический процесс. В то же время она, будучи явлением (и понятием) системным, выступает антиподом революции, особенно при характеристике базиса и тех надстроечных, в том числе духовных, процессов, которые наиболее от него зависимы. Но когда речь идет о главном вопросе революции - о политической власти, - то антитезой революции выступает контрреволюция.
Реставрация не способна преодолеть революцию уже потому, что она не в состоянии «переварить» достижения революции. В России она «подавилась» даже структурной перестройкой экономики. Более того, она пошла на ее переструктуризацию в самом экономически проигрышном варианте, поддерживая производство только в экспортно-сырьевом секторе. В социальной сфере она оказалась неспособной решить ни одной задачи, обеспечивающей стабилизацию в интересах самих же реставрато-
ров частнособственнического жизнеустройства.
В реставрационном процессе авангардные позиции принадлежат государству. При этом оно выступает не надстройкой над сложившимся базисом, а средством стимулирования регрессивного процесса, в результате которого крупнотоварный частный уклад намерен стать базисом. Складывается уникальная ситуация: функциональные отношения между базисом и надстройкой в пору реставрации капитализма как бы перевернуты, и политика определяет экономику. Даже А. Чубайс признает, что приватизация до сих пор проводилась не из экономических, а из политических соображений.
Правда, ряд авторов утверждает, что в России нет буржуазного государства. Увы, при колоссальной поляризации общества и обострении социальных антагонизмов эксплуататорское государство появляется очень быстро -куда быстрее, чем изменяются производственные отношения. Напомню, что уже в "Апрельских тезисах", через полтора месяца после свержения царизма, В.И. Ленин утверждал, что «государственная власть в России перешла в руки нового класса. Именно: буржуазии и обуржуазившихся помещиков» [10]. Оформление государства капиталистической реставрации в России в основном завершилось в октябре-декабре 1993 года. Тогда не только была ликвидирована прежняя конституционная власть - Советы народных депутатов, но и развалена держава - Союз Советских Социалистических Республик. Окончательную легитимность поставгустовское государство - Российская Федерация - получило в 1995-1996 годах, в результате выборов всех этажей представительной и исполнительной власти. А если это государство не справляется с экономикой, то в немалой степени потому, что из-за «несварения» реставрации существуют и обостряются до антагонистического уровня противоречия между надстройкой и базисом реставрации капитализма.
Набор и характер противоречий реставрации не одинаков на разных ее стадиях, которых можно выделить, очевидно, пять.
Первая стадия - контрреволюция взрывного характера. В России она охватывает период
от августа 1991 года, когда был разгромлен ГКЧП и вместе с ним союзные органы государственной власти, по январь 1992 года, ознаменованный началом «шоковой терапии».
Вторая - завоевание командных высот в экономике и политике крупнотоварным частным укладом. Для этого ему предстоит разрушить не только социалистический уклад, но и госкапитализм. Потому либералы активно проводят линию на разрушение «естественных монополий», потому раскассирована РАО «ЕЭС России».
Третья стадия - имитация капиталистического функционирования общества в условиях его относительной стабильности. Она началась на рубеже 90-2000-х годов и продолжается по настоящее время. Кризис капиталистической экономики не прервал её, а стал её составной частью, обострив при этом многие социально-экономические и общественно-политические противоречия российского общества.
Четвертая - стадия экстремальной ситуации, которая обнажит все противоречия общества капиталистической реставрации и выделит как движущие силы, так и - и это исключительно важно - гегемона и политический авангард сопротивления.
Пятая стадия - прерывание реставрации, возвращение на столбовую дорогу исторического развития, то есть строительства социализма.
Следуя программным положениям КПРФ, хотел бы обратить внимание на специфику выхода из капиталистической реставрации. История известных реставраций, которые остались в прошлом, убеждает в том, что социальные реставрации, во-первых, исторически (замечу: исторически, а не по меркам индивидуальной человеческой жизни) краткосрочны, во-вторых, их завершение не было связано с крупномасштабной гражданской войной. Значит, антиреставрационная ситуация может серьезно отличаться от революционной. Но как бы она ни отличалась, ясно, что груша власти сама в руки социалистическим силам не упадет. Её все равно придется трясти - тут Владимир Маяковский был совершенно прав. Когда? Как это сделать, чтобы гнилые плоды, отваливаясь,
поменьше травм нанесли народу? На все эти вопросы искать ответ предстоит марксистам-ленинцам. А в поиске следует помнить ленинские слова: «Боязнь идти к социализму есть величайшая пошлость и измена делу пролетариата» [11].
Нам, коммунистам, стараются внушить, будто в современных условиях целесообразно, полезно, даже выгодно быть максимально гибкими. Для социалистических лозунгов время-де ещё не пришло, надо-де научиться прятать свои стратегические цели-мечты. Но мы научены самой жизнью, суровой борьбой, нашим Лениным совсем иному: «Прямая политика — самая лучшая политика. Принципиальная политика — самая практичная политика. Только она может действительно и прочно привлечь симпатии и доверие массы» [12].
Коммунисты многократно убеждались, что пролетарии и физического, и умственного труда верят только тогда, когда партия строит отношения с ними честно и прямо. Но не надо иллюзий, будто пролетарии к нам сразу придут и нас сразу поймут. Они сперва должны дорасти до высокой планки политической борьбы -причём не за нас, а за свои коренные интересы. Поэтому «надо постоянно обучать новые и новые слои этого класса, надо успеть подойти к самым серым, неразвитым, наименее затронутым и нашей наукой, и наукой жизни представителям этого класса, чтобы суметь заговорить с ними, суметь выдержанно, терпеливо поднять их до социал-демократического (сегодня: коммунистического. — В.Т.) сознания, не превращая наше учение в сухую догму, уча ему не одной книжкой, а и участием в повседневной жизненной борьбе» [13].
Это, конечно, сложно. Человек труда нынче забит каждодневной заботой о выживании. Следовательно, необходимо научиться поиску тропинки к душе уткнувшихся в узко житейские хлопоты. Но при этом следует помнить строгое предупреждение: «Вы должны не опускаться до уровня... отсталых слоёв класса. Это бесспорно. Вы обязаны говорить им горькую правду. Вы обязаны называть их буржуазно-демократические и парламентские предрассудки предрассудками. Но вместе с тем вы обязаны трезво сле-
дить за действительным состоянием сознательности и подготовленности именно всего класса (а не только его коммунистического авангарда), именно всей трудящейся массы (а не только её передовых людей)» [14]. Всей своей напряженной деятельностью и непримиримой борьбой В.И. Ленин подводил своих единомышленников к выводу: дело защиты трудящихся, дело приближения социализма будет успешно продвигаться только при условии неустанной черновой работы.
Пустозвонством победу не приблизить. Пустозвонов Ленин терпеть не мог: «Швыряться звонкими фразами — свойство деклассированной мелкобуржуазной интеллигенции. Организованные пролетарии-коммунисты за эту «манеру» будут карать, наверное, не меньше, как насмешками и изгнанием со всякого ответственного поста. Надо говорить массам горькую правду просто, ясно, прямо» [15].
Во всей деятельности коммунистической партии В.И. Ленин требовал «бороться за свободу, ни на минуту не оставляя мысли о социализме и работы над его осуществлением» [16]. Но для этого нам надо хорошо знать, что представляет собой современная Россия.
Точное определение этапа, на котором находится общество, - это проблема не академическая, а политическая. Возможность трагедии 1991 года была заложена как минимум в середине 50-х годов. Именно тогда Н.С. Хрущёв утверждал, что СССР вступил в «развёрнутое строительство коммунизма», тогда как В.М. Молотов настаивал, что необходимо завершить социалистическое строительство, то есть переходный период от капитализма к социализму. В том споре Молотов проиграл, так как, во-первых, победила привычка поддерживать того, кто стоит во главе власти, во-вторых, - и это главное,- как отмечалось на XIX съезде КПСС, уровень марксистско-ленинской подготовки членов партии резко снизился, вместо изучения классиков марксизма-ленинизма политическое просвещение ограничивалось популярно-примитивными брошюрами «о текущем моменте».
Возвращаться к ленинской озабоченности возможностью реставрации капитализма нам, коммунистам, придётся и после того, когда стра-
на вернётся на столбовую дорогу социалистического строительства. Отмечу, что на эту тему В .И. Ленин говорил и на последнем, XI съезде РКП(б), в котором он принимал участие. До тех пор, пока не завершён переходный период, продолжается главное соревнование революционной переходной эпохи - соревнование капитализма с социализмом. И горько от того, что мы, коммунисты, умудрились высокомерно не заметить ленинское предупреждение: «Прямого натиска на нас нет, нас не хватают за горло. Что будет завтра, это мы ещё посмотрим, но сегодня на нас не наступают с оружием в руках, и тем не менее борьба с капиталистическим обществом стала во сто крат более ожесточённой и опасной, потому что мы не всегда ясно видим, где против нас враг, а кто друг» [17].
Вот то ленинское положение, подтверждённое суровой практикой, из которого выросла крылатая фраза: «Кадры решают всё». И проблема подбора кадров будет сохраняться до тех пор, пока существует сама партия. А значит, постоянно актуальна проблема критериев, которые партия (не только её штаб, а вся партия, так как проблема касается всей партийной «вертикали») выкристаллизует и донесёт не только до каждого партийца, но и до каждого члена общества. Среди этих критериев одним из первых, наряду с политической убеждённостью, должно быть знание основных положений марксизма-ленинизма, то есть идеологическая зрелость.
До тех пор, пока сохраняется революционная эпоха перехода от капитализма к социализму, В.И. Ленин останется нашим современником и вождём, а успешными и признанными в нашей коммунистической среде будут те и только те, кто искренне признаёт себя его учениками, серьёзно и каждодневно учится у него, у Ленина.
В том числе в решении актуальнейшего вопроса: есть ли критерии завершения переходного периода? А они есть. В работах В.И. Ленина. Одна из самых актуальных его работ в пору реставрации капитализма - «Развитие капитализма в России». В ней Ленин точно определил значение промышленной революции. В VII главе «Развитие крупной машинной ин-
дустрии» он подчеркивал, что промышленная революция явилась окончательным завершением переходного периода к капитализму, ибо «переход от мануфактуры к фабрике знаменует полный технический переворот, ниспровергающий веками нажитое ручное искусство мастера, и за этим техническим переворотом неизбежно идёт самая крутая ломка общественных отношений производства, окончательный раскол между различными группами участвующих в производстве лиц, полный разрыв с традицией.» [18]. Кстати, после промышленной революции больше не было случаев реставрации феодализма.
Собственной базой капиталистического развития, отмечал Ленин вслед за Марксом, являются машинная техника, индустриальное производство. Они порождены капитализмом и наиболее полно характеризуют качество его производительных сил. Следовательно, материально-технической базой посткапиталистического, то есть собственно социалистического способа производства должна стать качественно иная материально-техническая база. Её предсказал К. Маркс: это - техника, при которой работник не является главным агентом производственного процесса, а становится «рядом с ним». Иначе говоря, это - автоматизация. Полное создание таких производительных сил при капитализме невозможно. Следовательно, прерывание реставрации капитализма требуется в том числе для обеспечения прогресса человечества. Её прерывание нужно для того, чтобы создать качественно новый тип производительных сил, для которых капитализм способен заложить только основы. Потребности прогресса и интересы трудящихся, прежде всего наёмных работников физического и умственного труда, совпадают.
В этом смысле недавний апрельский пленум ЦК КПРФ может стать заметным историческим явлением. Реставрация капитализма заинтересована в научно-технической модернизации, чтобы укрепить свои позиции. Коммунисты заинтересованы в такой модернизации, чтобы. ослабить позиции реставрации капитализма. Противоположности борются между собой. Таково, как учил Ленин, ядро ди-
алектики. Но эти противоположности одновременно образуют единство. Мы, коммунисты, заинтересованы, чтобы капитализм продвинул максимально технологии в сторону автоматизации, которая только и может быть материально-технической сердцевиной современного производства. Этим приближается создание материально-технической базы социализма. Таким образом, нынешняя модернизация, конечно же, буржуазная, и она не может быть иной в условиях реставрированного капитализма. Но она одновременно несёт в себе элементы социалистической модернизации, в том смысле, что готовит материально-техническую базу социализма.
Ленин учил, что чем актуальнее противоречия способа производства, тем острее вопрос о власти. Объективные предпосылки национального кризиса не за горами: их скорее всего принесёт следующий экономический кризис. Но остро стоит вопрос о субъективном факторе. Ленин предупреждал: «Переворот может созреть, а силы у революционных творцов этого переворота может оказаться недостаточно для его завершения, - тогда общество гниёт, и это гниение затягивается иногда на целые десятилетия» [19].
Значит, ответственность на нас, сегодняшних. 90 лет назад Ленин подчеркивал: отметить
юбилей - значит, сосредоточить внимание на нерешённых вопросах. Вот почему так актуальны слова поэта:
Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше. Это сказано о нас. Это сказано для нас. Так будем достойны этого бремени и этой чести. Иначе уже наши юбилейные слова окажутся фальшью. А этого допустить нельзя. Ленин - с нами.
Примечания:
1. Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс.-Т. 19.- С. 27.
2. Научный коммунизм.- М: Политиздат. 1988.
3. Очерки теории социализма. М: Политиздат. 1989 (подчеркнуто мной - В.Т.).
4. Ленин, В.И. Полн. собр. соч./ В.И. Ленин.-Т.34.- С.375.
5. Там же. Т.36.- С.184.
6. Там же. Т. 37.- С. 263-264.
7. Там же. Т.23.- С.4.
8. Там же. Т. 37.- С. 263.
9. Там же. Т. З6.- С. 254,255.
10. Там же. Т. 31.- С. 151.
11. Там же. Т. 34.- С. 375.
12. Там же. Т. 14.- С. 300.
13. Там же. Т. 14.- С. 300.
14. Там же. Т.41.- С. 42.
15. Там же. Т. 36.- С. 290-291.
16. Там же. Т.10.- С. 283.
17. Там же Т.45.- С.94-95.
18. Там же. Т.3.- С. 455.
19. Там же. Т.11.- С. 367.
