CC BY
110
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2011. № 2
УНИВЕРСИТЕТСКАЯ ТРИБУНА
Е.М. Примаков
В ЧЕМ ПОСТУЛАТЫ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА НЕ ВЫДЕРЖАЛИ СТОЛКНОВЕНИЯ С РЕАЛЬНОСТЬЮ,
С ЖИЗНЬЮ? (лекция, прочитанная 27 апреля 2011 г.
на факультете политологии МГУ)
В ходе выступления анализировалась история развития марксистских и ленинских идей, оценивались причины, по которым постулаты марксизма-ленинизма не выдержали столкновения с политической практикой.
Ключевые слова: марксизм-ленинизм, капитализм, революционное движение, рыночная экономика.
27 апреля на факультете политологии МГУ выступил с лекцией видный политический и государственный деятель России, академик, член Президиума РАН, почетный профессор МГУ Е.М. Примаков. Евгений Максимович не первый раз посещает факультет политологии МГУ, его выступления вызывают огромный интерес у студентов, аспирантов, преподавателей и сотрудников факультета, поэтому неудивительно, что поточная аудитория была заполнена задолго до начала встречи.
Высокого гостя слушателям представил ректор Московского университета академик В.А. Садовничий. Перед началом лекции Е.М. Примаков сказал, что считает правильным и своевременным создание в структуре Московского университета факультета политологии, который должен быть во главе политологического образования России.
Ниже приводится стенограмма лекции:
1. Мое выступление посвящено теме "В чем постулаты марксизма-ленинизма не выдержали столкновения с реальностью, с жизнью". Это отнюдь не означает отказа от марксистской науки. Она серьезно повлияла на развитие человечества. Марксистской науке принадлежит огромная заслуга в экономическом объяснении основных явлений и процессов общественной жизни, исторической динамики. Под непосредственным влиянием марксизма возникло организованное рабочее движение. В свою очередь воздействие массового революционного движения стало одним из факторов, обусловивших эволюцию капитализма. Но все это не означает, что следует относиться к марксизму как к религии.
2. В период до XX съезда КПСС марксизм-ленинизм считался единственной научной теорией общественного развития. Постулаты этой
теории объявлялись незыблемыми на все времена. В сталинский период наши общественные науки исходили из того, что все происходящее в стране отвечает духу и букве марксизма-ленинизма.
3. После ХХ съезда КПСС и особенно в годы горбачевской перестройки у нас в стране (я хочу подчеркнуть, что ограничивалось в данном случае рассмотрением критических замечаний не за рубежом, а только у нас) зазвучала критика не в адрес марксистско-ленинской теории, ее объектом стало применение этой теории в СССР. Причем, такая критика, по сути, ограничивалась тем, что Сталин отступил от ленинского понимания марксизма. Приведу два примера. Первый — справедливое обвинение в том, что в теории и практике социалистического строительства и во внешней политике СССР приоритет был полностью отдан классовым интересам при игнорировании общечеловеческих интересов. Для доказательства того, что это противоречило ленинскому наследству, цитировали раннего Ленина, который писал: "Такое указание необходимо и в теоретическом отношении, ибо с точки зрения основных идей марксизма интересы общественного развития выше интересов пролетариата..." [Ленин, т. 4, с. 220].
Второй пример: мне представляется справедливой критика в адрес Сталина за то, что он через 2 года после смерти Ленина практически покончил с новой экономической политикой, с НЭПом. Остановлюсь на этом подробнее, так как в данном случае считаю, что действительно проявился отход от ленинского курса. Весной 1921 г. был провозглашен переход к НЭПу: хочу подчеркнуть, что Ленин характеризовал такой переход как реформистский этап развития. "По сравнению с прежним, революционным, — писал Ленин, — это подход реформистский (революция есть такое преобразование, которое ломает старое в самом основном и коренном, а не переделывает его осторожно, медленно, постепенно, стараясь ломать как можно меньше)" [там же, т. 44, с. 222]. По словам Ленина, переход к реформистскому этапу вводился "надолго и всерьез". Под этим понималось — нужно это обязательно отметить — соединение с социализмом рыночной экономики. Очевидно, такой переход не был конъюнктурной мерой, а намечал стратегический путь социального обновления общества в России.
К сожалению, тяжелая болезнь Ленина и его кончина в 1924 г. не позволяют полностью, с высокой степенью достоверности, проследить эволюцию его взглядов — от безоговорочного признания насильственных функций диктатуры пролетариата в виде единственно возможной власти в России после Октябрьской революции (".научное понятие диктатуры означает не что, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть" [там же, т. 12, с. 320] до вывода о том, что "на место этого (революционного, по определению Ленина. — Е.П.) подхода, плана, метода, системы действий ставим <...>
совершенно иной, типа реформистского: не ломать старого общественно-экономического уклада, торговли, мелкого хозяйства, мелкого предпринимательства, капитализма...". Ленин призывал к оживлению всего этого, подвергая лишь в меру их оживления государственному регулированию [там же, т. 44, с. 222]. Такая эволюция взглядов не свидетельствует об отказе Ленина от диктатуры пролетариата — этого не было. Но, по сути, провозглашалось притупление, ослабление насильственной функции власти, сосуществование социализма с капитализмом в России.
Конечно, Ленин был практиком-революционером. И он остро почувствовал, что политика продразверстки круто разворачивала крестьянство против Октябрьской революции. Кронштадтский мятеж, серия крестьянских восстаний свидетельствовали об этом. Он не мог также не видеть, что надежды на быструю революцию в европейских странах оказались иллюзией — в результате Россия оставалась в плотном капиталистическом окружении.
Однако сдвиг в сторону реформы, как представляется, не ограничивался сиюминутной потребностью. Он не мог не иметь теоретического значения, упор на которое делал один из руководящих деятелей партии большевиков — Бухарин. Преодолев свои леваческие взгляды времен военного коммунизма, он стал после смерти Ленина активным защитником НЭПа. Бухарин категорически возражал против утверждений о кратковременности НЭПа. Он писал, что страна будет "многие десятки лет медленно врастать в социализм" [Правда, 1923]. Более того, Бухарин считал, что отход от НЭПа не будет способствовать укреплению союза пролетариата с крестьянством, что он чреват опасностью гиперцентрализации управления экономикой в СССР и превращением значительного слоя администраторов в новый класс эксплуататоров "без частной собственности".
Сталин смотрел на НЭП абсолютно с других позиций. Не критикуя публично Новую экономическую политику, он сводил ее значение к тому, чтобы в ходе соревнования "укрепить позиции социализма, добиться ликвидации капиталистических элементов" [Сталин, 1951, с. 15—16].
Эти слова были произнесены в Докладе о новой Конституции в 1936 г., т.е. уже тогда, когда произошел отказ от возможности оживить экономику страны, используя рыночные отношения. 15 марта 1938 г. Н.И. Бухарин был расстрелян.
4. Однако критическое отношение к марксистско-ленинской теории не могло и не может ограничиваться лишь констатацией пагубности совершенных от нее отходов. Следует, очевидно, сказать и о том, что ряд постулатов марксизма-ленинизма не выдержали столкновения с жизнью. Одна из главных проблем — вывод этой теории о неизбежности всемирной революции.
Основоположники марксизма, как известно, выводили такую неизбежность из утверждения об абсолютном обнищании рабочего клас-
са при капитализме — не только относительном, но и абсолютном, постоянно усиливающемся, прогрессирующим обнищании. Злейшим врагом марксизма Лениным и Плехановым был объявлен один из лидеров германской социал-демократии Эдуард Бернштейн именно потому, что он уже в конце XIX в. отрицал закон постоянного обнищания рабочего класса.
Сегодня нет необходимости приводить статистические показатели, свидетельствующие о том, что в развитых капиталистических странах — Соединенных Штатах, Канаде, Западной Европе — достигнут высокий уровень жизни населения. Из этой общей картины не выпадают и рабочие: изменился характер рабочей силы: уменьшается число "синих воротничков", увеличивается образовательный ценз рабочего, растет заработная плата, наблюдается прогресс в здравоохранении, образовании, в области социальной защиты. Конечно, это общая тенденция. Происходят и спады, и отступления, да и уровень социального развития не одинаков во всех капиталистических странах. Но, так или иначе, следует признать, что, в общем и целом пик уровня жизни, достигнутый в свое время при социализме, значительно ниже того, который имеет место в капиталистических странах с развитой экономикой.
Но было бы неправильно сводить отказ от вывода Маркса лишь к позиции последователей Бернштейна, который, кстати, был другом и душеприказчиком Энгельса. Как это ни звучит на первый взгляд парадоксально, Ленин, несмотря на неоднократно высказываемую в своих произведениях прямую поддержку вывода о прогрессирующем обнищании рабочего класса, практически отошел от признания такой закономерности в развитии капитализма (помимо всего прочего, находясь в Швейцарии, он воочию убедился, что рабочие день ото дня отнюдь не беднеют). Показательно в этом плане, что формулу неизбежности социалистической революции в развитых капиталистических странах Ленин заменил на теорию победы социалистической революции "в слабейшем звене империалистической цепи", в России — в крестьянской стране, да к тому же без помощи и поддержки пролетариата извне, так как мировая революция не состоялась.
Но не всегда действительность заставляла Ленина вносить коррективы в первоначальные представления о марксистских постулатах. Одним из незыблемых для него принципов марксизма было утверждение, что для строительства социализма неизбежна государственная власть в виде диктатуры пролетариата. Ленин подчеркивал ее насильственную миссию: не только ликвидировать эксплуататорские классы, но и воспрепятствовать попыткам реставрации власти буржуазии. Ленин писал, что диктатура пролетариата нужна "в целях окончательного создания и упрочения социализма" [Ленин, т. 29, с. 351]. Этими задачами была обусловлена длительность существования государства диктатуры пролетариата.
После смерти Ленина победа социализма в Советском Союзе определилась как "полная и окончательная". На Чрезвычайном VIII съезде Советов СССР, который принял Конституцию СССР 1936 г., констатировалась полная победа социализма в нашей стране, так как социалистическая система победила во всех сферах народного хозяйства (согласно официальной статистике, удельный вес социалистического хозяйства в валовой продукции промышленности составлял 99,8%, сельского хозяйства (включая личное подсобное хозяйство колхозников) — 98,5%, в розничной торговле — 100%), были ликвидированы все эксплуататорские классы.
Вопрос об отказе от диктатуры пролетариата даже не ставился в повестку дня, так как, по Ленину, он был возможен лишь при отсутствии опасности насильственного восстановления капитализма [там же, т. 33, с. 75], а такая опасность просматривалась. Более того, Сталин в свою очередь сделал вывод не только о необходимости сохранения диктатуры пролетариата чуть ли не навечно — ведь социализм одержал победу в отдельно взятой стране, находящейся в капиталистическом окружении, — но и утверждал, что классовая борьба в СССР нарастает по мере развития социалистических отношений, и отсюда возникает необходимость усиления диктатуры пролетариата. Этот теоретический вывод дорого обошелся советскому народу — вслед за принятием " Конституции победившего социализма" начались неслыханные репрессии, жертвами которых стали сотни тысяч, если не миллионы людей.
Лишь после XX съезда КПСС в новой Программе партии был сделан вывод о переходе диктатуры пролетариата в общенародное социалистическое государство. Однако при этом отсутствовал критический анализ теории диктатуры пролетариата как универсальной системы насилия для стран, выбравших социалистический путь развития, пока не разрушится мировой капитализм. Без такого анализа очень трудно было полемизировать с представителями компартий тех капиталистических стран, которые к тому времени, стремясь расширить поддержку в обществе, отказывались от теории, провозглашавшей необходимость применения насилия при строительстве социализма.
5. Еще одним постулатом, не выдержавшим соприкосновение с жизнью, был вывод о том, что капиталистическая система стала оковой для прогресса производительных сил и поэтому изжила себя. Как писал Энгельс в "Анти-Дюринге", "приближающийся крах этого способа производства можно, так сказать, осязать руками" [Маркс, Энгельс, т. 20, с. 279]. Жизнь внесла коррективы в такое утверждение. Крах капитализма не состоялся, так как он видоизменился по сравнению с тем периодом, который наблюдали Маркс и Энгельс.
Не произошел крах капитализма как способа производства и в империалистическую эпоху. Ленин исследовал перерастание капитализма в монополистическую стадию и определил ее как высшую, за ко-
торой непосредственно следует социалистическая революция. По оценке Ленина, опирающегося на большой исследовательский материал, господствующее положение на империалистической стадии приобретают монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; промышленный капитал сливается с банковским и порождается новая категория — финансовый капитал; экспорт капитала в отличие от экспорта товаров приобретает особое значение; начался экономический раздел мира международными монополистическими союзами; крупнейшие капиталистические державы делят его территориально.
Выводы, изложенные в работе "Империализм как высшая стадия капитализма", вполне справедливо приобрели название "ленинская теория империализма". Выявленные черты монополистического капитализма действительно развились в первой половине XX в. Но они тоже не привели капитализм к предсказанному логическому концу. Капитализм сохранил и сохраняет эволюционный потенциал, поэтому монополистическую стадию нельзя характеризовать как стадию умирающего капитализма.
Ленин, несомненно, учитывал, что монополии при капитализме, переросшем в империалистическую стадию, не могут охватить все: сохраняются и немонополизированные предприятия. Однако главное, по Ленину, все-таки в том, что монополии, захватывающие рынки, однозначно противостоят свободной конкуренции, и в результате происходит задержка технического прогресса, застой, загнивание. Все это имело место в ленинское время. Это просматривается и в наши дни, но только в виде тенденции. В современном капитализме осуществляются действенные государственные шаги, направленные против стремления крупных компаний и их объединений — трестов, картелей, концернов — монополизировать рынки товаров и услуг. Реализацию такого стремления резко ограничивает государственное регулирование через антитрестовские законы и административные меры. Концентрация капитала в тех или иных формах не прекращается, но она сопровождается действиями со стороны государства против злоупотреблений, которые становятся возможными при происходящей концентрации. Нужно признать, что антимонопольная политика в развитых капиталистических странах все больше служит интересам населения этих стран, особенно той его части, которая создает устойчивость системы, — среднего класса. И отнюдь не случайно, что в таких странах больше половины ВВП ныне создается малыми предприятиями.
При сохраняющейся конкуренции тяготеют к технико-технологическому прогрессу и крупные предприятия. Мы порой задумываемся, почему сегодняшняя Россия отстает от развитых капиталистических стран в финансировании инноваций. По государственной линии у нас вкладываются в научно-технические разработки и их внедрение немалые суммы, особенно в последнее время, но по суммарному финанси-
рованию научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) мы далеко позади, так как главный, основной источник такого финансирования в США, Японии, Канаде, странах ЕС, Южной Корее — частные предпринимательские структуры. Толкает к такому феномену конкуренция, стремление получить прибыль.
Отсутствие конкуренции или ее крайне слабая развитость в нашей экономике не создает стимула для предпринимателей стремиться к инновациям. Траты на НИОКР наших крупных компаний ничтожны: в 2009 г. они составили 800 млн долл. Одна только "General Motors" вложила в научные разработки и внедрение в 2009 г. 8 млрд долл. (в год кризиса!), что в 10 раз больше вложений в НИОКР всего российского крупного бизнеса. По оценкам Минэкономразвития, в России в 2008 г. разрабатывали и внедряли технологические инновации 9,6% предприятий, тогда как в Германии — 73%, Бельгии — 58%, Эстонии — 47%, Чехии — 41%. "Бюджетное финансирование исследований растет, — заключает в одном из своих отчетов министерство, — а сами компании (российские. — Е.П.) тратят на них все меньшую долю своих средств" [Российская газета, 2010].
Изменения происходят и в глобальном контексте, в котором развивается современный капитализм. По темпам экономического роста за последние несколько десятков лет развивающиеся страны превосходят развитые капиталистические страны. Их доля в мировом ВВП увеличивается и не только за счет перемещения ряда производств в развивающиеся страны, отличающиеся значительно более низкой стоимостью и ценой рабочей силы. Поднимает голову и собственный капитализм, который сращивается с той или иной формой власти. Молодые теснят традиционных участников глобального рыночного процесса. Появился довольно интенсивный поток не только товаров, но и капитала из развивающихся стран в развитые.
Такая закономерность не охватывает весь развивающийся мир: ряд стран, особенно расположенных на африканском континенте, продолжают погружаться на дно мировой экономики. Однако общая картина для большинства бывших колониальных и зависимых стран такова, что определяющим для их развития стали внутренние факторы.
К причинам очевидных изменений, происшедших и происходящих в современном капитализме, относится борьба трудящихся, которая приводит капиталистическое общество к серьезному смягчению социальных условий существования. Следует сказать и о том, что само развитие производства в этих странах и принципы распределения зависят от роста покупательной способности широких масс. Во всяком случае, современный капитализм развивается не на "суженной основе", а и в глобальном и во внутристрановом плане.
6. Закончу свое выступление перед вами воспоминанием об имевшем место случае.
Профессор (в будущем академик) Алексей Матвеевич Румянцев, убежденный марксист и очень порядочный человек, был автором положения о том, что появление мирового рынка социализма еще более (после краха колониальной системы) сузило поле развития мирового капитализма. Румянцев впоследствии отказался от этой идеи. Он рассказал мне и о том, что с ней было связано. Оказывается, в 1951 г., во время дискуссии о проблемах социализма в СССР, Сталин слушал выступления, находясь в наушниках в своем кремлевском кабинете. Ему настолько понравилась высказанная Румянцевым идея, что Алексей Матвеевич, в то время директор Института экономики в Харькове, был назначен заведующим Отделом экономических и исторических наук ЦК ВКП(б). Первоначальный отказ Румянцева занять должность заместителя заведующего Отделом науки не остановил вождя, Сталин отреагировал в присущей ему манере: "Не хочет идти заместителем, разделите Отдел науки и назначьте его одним из заведующих". Это и произошло в июле 1952 г.
Сегодня такие курьезы уже не могут иметь место. Ситуация полностью отличается от прошлого. Поэтому никто не ждет вознаграждения за выдвижение "свежих" идей, импонирующих существующим у нас властным структурам. Но это, надеюсь, не остановит всех нас, в том числе, конечно, и молодых политологов, в стремлении осмыслить научные теории с точки зрения реально существующей действительности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1967.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1961.
3. Правда. 1923. 30 июня.
4. Российская газета. 2010. 8 апр.
5. Сталин И.В. Доклад о проекте Конституции Союза ССР. М., 1951.
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2011. № 2
ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ
В связи с решениями коллегии Минобрнауки России от 25 января 2011 г. (протокол № ПК-2вн от 25.01.2011) и в соответствии с письмом Департамента профессионального образования Министерства образования и науки Российской Федерации вузам-разработчикам Федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) (№12-533 от 31.03.2011), содержащим предложение провести анализ текстов утвержденных стандартов и в случае выявления технических ошибок дать предложения по редакционным изменениям ФГОС, Президиум Совета по политологии Учебно-методического объединения (УМО) по классическому университетскому образованию Российской Федерации организовал работу по внесению редакционных и технических правок (изменений) в утвержденные в 2009 г. ФГОС бакалавриата и магистратуры по направлению "Политология" с учетом предложений членов Совета и необходимости внесения стилистической и редакторской правки в текст стандартов.
Как известно, разработка проектов ФГОС бакалавриата и магистратуры по направлению "Политология" велась в 2008 г. Советом по философии, политологии и религиоведению УМО по классическому университетскому образованию и завершилась до создания в составе УМО Совета по политологии.
В соответствии с установленным порядком, предложения Совета по политологии по внесению редакционных изменений в ФГОС 2009 г. переданы в УМО по классическому университетскому образованию.
Поступившие редакционные изменения в Федеральные государственные образовательные стандарты высшего профессионального образования (ФГОС ВПО) от организаций-разработчиков ФГОС ВПО представлены на сайте www.fgosvpo.ru в разделе "Изменения ФГОС ВПО".
Публикуемый в этом номере текст ФГОС бакалавриата по направлению "Политология" содержит редакционные и технические правки (изменения), предложенные членами и экспертами Совета по политологии УМО по классическому университетскому образованию.
