CC BY
39LEARN IN ADVANCE; THE TAROT LANGUAGE IN THE FILM "PEOPLE UNDER THE STAIRS" AND IN THE
NOVEL "LAST LOVE IN CONSTANTINOPLE"
Varenova Diana Sergeevna, student, Gorky Literary Institute, Moscow
The article considers the novel of Milorad /'a weft "The Last Love in Constantinople" and the film by Wes Craven "The People under the Stairs", in the mythology of which the language of Tarot maps is analyzed and revealed The author, based on some (if examples, explores the reasons for the emergence of interest in the given esoteric tradition. Also, he tries to find out the using of Tarot allows expanding the scope of reading and audience perception of the novel and fdm. The obtained results of this study convincingly prove the uniqueness of the selected works like cultural phenomena of the 20 th century.
Keywords: Tarot language; esoteric tradition; arcanes; divination; extracurricularity; postmodernism; divination novel; cinema-
DOi 10.34923/2305-8757.2021-8.3
УДК 82.09 УЗНАТЬ НАПЕРЁД: ЯЗЫК ТАРО
ВАК 10.01.03 В ФИЛЬМЕ "ЛЮДИ ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ"
И В РОМАНЕ "ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ"
© Варенова Д.С., 2021 jj статье рассматриваются произведение Милорада Павчча "Последняя
любовь в Константинополе" и фильм Уэса Крейвена "Люди под Лестницей", в мифологеме которых акШизируется и раскрывается язык карт 'Гари. Автор, опираясь на ряд примеров, исследует причины возникновения интереса к приведенной эзотерической традиции и пытается выяснить, каким образом задействование Гаро позволяет расширить рамки читательского и зрительского восприятия сюжетов романа и киноленты. Полученные результаты данного исследования убедительно докгвы-вают уникальность выбранных произведений, которые представляют собой культурные феномены XX века.
Ключевые слова; язык Гаро; эзотерическая традиция; арканы; дивина-ция; внеаожетностъ; постмодернизм; роман-гадание; кинематограф.
Мудрость древних является одним из способов понимания жизни и на бессознательном уровне способна Пропитать своим светом. Одно из её проявлений, Гаро, представляет собой слияние абстрактных понятий с конкретикой повседневности, выраженной в виде числовых и символических значений. За простотой каждой детали скрывается колоссальная система образов. Она говорит языком прошлых поколений, который позволяет заглянуть в любой отрезок времени.
Интерес к Tapo начал стремительно расти в XX веке. Вероятно, дело в том, что в ¡910 г. произошёл своего рода переворот в сфере эзотерических представлений. Благодаря А.Э. Уэйту, П. 1С Смит и У. Раи деру была издана колода с иллюстрированными младшими арканами, которые до этого события не были такими выразительными и походили в большей степени на игральные карты (Марсельское Tapo). С приобретением новых изображений появилась возможность толковать каждую из 78 карт, что объясняет причину популярности этой колоды.
С 1950-х гг. искусство стало чаще обращаться к Таре.). В кинематографе оно зачастую отождествляется сверхъестественному,
ВАРЕНОВА Диана Сергеевна, студентка, Литературный институт ¡.имени А. М. Горького, Москва
демоническому началу. Например, в фильме У. Крейвена "Люди под лести и цей" (1991) колоду карт можно рассматривать в качестве второстепенного персонажа. Здесь вспоминается "Дом ужасов доктора Террора" (реж. Фредди Фрэнсис, 1965), где на развитии сюжета сказываются предсказания таинственного таролога. Но ¿узя Крейвена, скорее, интересен не сам факт влияния карт на историю, а возможность с их помощью предварительно познакомить с ключевыми персонажами - так или иначе, перед нами постмодернистский приём.
Часть пролога отведена раскладу на Tapo Райдера-Уэйта-Смит, который за кадром трактует Руби, сестра главного героя. Страшный суд, Шут, Смерть, Дьявол... Разве это похоже на расклад для тринадцатилетнего мальчика, который только мечтает стать успешным доктором и сделать всё возможное, чтобы его мама больше никогда тяжело не болела? Такое намерение обусловлено наличием карты Страшный суд, говорящей о необходимости врачебной помощи при критическом состоянии.
Единственная карта, подробно истолкованная героиней, - это нулевой аркан "Шут". Такое же прозвище у героя. Шут - ребёнок, искренний и невинный. Каждая черта его характера соответствует общему значению карты, которая одновременно является предупреждение^ о возможной серьёзной угрозы. Тем не менее, Шут способен "пройти по краю пропасти", поскольку обладает сильным чувством самосохранения. Для персонажа фильма ужасов это весьма полезное качество, а потому можем согласиться с Руби:"Быть Шутом не так уж скверно".
Исходя из заявленного жанра становится очевидным, что аркан Смерть подаётся в значении, не требующем пояснений. Но какой же Дьявол поджидает подростка? На одноимённом аркане по правую и левую руку от Козла изображены рогато-хвосгатые Адам и Ева, скованные цепями (по такому случаю также вспоминается пословица "муж и жена - одна сатана"). В этой паре
сосредоточено всё то зло, которое только может существовать в вымышленном городке: сомнительный семейный бизнес, несметное богатство, инцест... Примечательно, что в Tapo важно обращать внимание не только на символы, но и на нумерацию арканов. Если сложить между собой цифры Дьявола, можем получить Влюблённых, а значит, тот факт, что Папочка и Мамочка - это брат и сестра, связавшие себя узами брака, не случаен.
Поскольку герой сразу же узнаёт о своей уникальной судьбе и подстерегающих его опасностях, зрительское восприятие приобретает иронический, местами скептический характер. Даже та часть аудитории, которая довольствуется толкованием одного аркана, не сможет отдел аться от ощущения предсказуемости, как будто предварительно был прочтён логлайн, правда, непривычным для себя способом.
Карты - "то же, что и язык". Язык, позволявший вопрошателям од| ювременно узнать самое очевидное и самое потаённое. Элемент предопределенности, свойственный системе образов Tapo, закрепился в смысловой и языковой игре литературы постмодернизма. Такие писатели, как Д. Фа-улз ("Волхв"), И. Кальвино ("Замок скресгив-шихся судеб", "Таверна скрестившихся судеб"), развивали в своих романах концепцию отождествления героев старшим и младшим арканам.
Еще один автор, использовавший символику Tapo, - М, Павич. Каждая глава в его романе "Последняя любовь в Константинополе" представляет собой отражение графических образов старших арканов. Они буквально становятся увесистой связкой "ключей".
История о двух родах - Опуичей и Кало-перовичей - напоминает шекспировских Монтекки и Капулетти. Само название отправляет читателей на масштабные поиски "последней" любви Харлампия Опуича в городе, который является местом духовных исканий целых народов. Общим знаме-
нате л ем этих поисков становится спектакль, о котором одна из героинь говорит следующее; "Один такой спектакль, очень грустный, называется "Последняя любовь в Константинополе" <...>, я его ещё раньше видела, в Середине. И плакала. Твой отец расстаётся там с жизнью из-за своей последней любви, когда одна женщина в Константинополе полюбила его и захотела иметь от него ребёнка..."
Текст по своей форме образует потоки сознания, открытые повествователю. При этом Павич не столько пытается подогнать под "ключи" архитектуру романа, сколько желает по-своему интерпретировать эзотерическую систему символов. Например, в главе "Повешенный" Софрощш Опуич,проиграв в схватке, был подвешен за ногу к дереву, что, по сути, повторяет образ одноимённого аркана в классических колодах. Положение Повешенного - это "неправильный" мир, в котором земное оказалось наверху, а божественное - внизу. Карта считается символом добровольной жертвы вроде той, которую совершил Один, с целью обретения мудрости и силы, подвесив себя к Иггдрасилю. Софроний же, как было сказано ранее, висит не по своей воле: "Так тот и остался висеть, со связанными за спиной руками, головой вниз. Его длинные и красивые волосы свисали почти до земли, и теперь, впервые за многие годы, он не слышал звуков ни под ней, ни на ней". Именно такая длина волос Повешенного Софрония Опуи-ча не случайна: карта может означать укоренение, рост в глубину, но волосы - стержень совсем не прочный. Вместе с тем присущий аркану непривычный угол зрения даёт возможность отыскать важные, ранее недоступные вещи. После "переворота" ощущение реальности Софрония стремительно начало меняться, он как будто утратил себя:"... первое, потерянное им, был его пол, потом он почувствовал, что собственная рубашка стала ему тесна в боках и на груди, сапоги, наоборот, опайком сво-
бодны, а шляпа мала". Как бы то ни было, без этой принудительной жертвы герой так и не смог бы обрести самое важное - цельность.
Отсутствие в романе чёткого сюжета позволяет читателям его индивидуализировать: либо неторопливо следовать за событиями, либо выстроить собственную хронологию. Неслучайно в приложении есть инструкции по классическим раскладам на картах, отсюда и подзаголовок романа: "Пособие по гаданию". Какой бы читатели ни выбрали путь, им всё равно предстоит столкнуться с неожиданными поворотами сюжета и непредсказуемостью развязки. Так или иначе, главы проецируются на будущее героев и даже самих читателей; отсюда возникает обусловленная диви нацией впесю-жетность.
Удивительный и впечатляющий язык Tapo используется в искусстве как средство воздействия, которое позволяет расширить рамки восприятия. Обращение к этой эзотерической традиции требует особой внимательности, так как раскрытие сути может выявить неожиданные трактовки. Для КрейвенаиПавича, несомненно, важна игра с аспектам и тайного и сокровенного, с которыми непосвящённая публика редко соприкасается в повседневности. Единственное отличие заключается в том, что Крейвен чётко следует заданному вектору и ведёт за собой зрителей, тогда как Павич даёт возможность читателям открывать множество вариаций сюжета. В свою очередь, задействование Tapo является одной из причин притягательности этих произведений, которые до сих пор воспринимаются как небезынтересные культурные феномены.
Литература:
1, Банцхаф X. Tapo: ключевые понятия (учебник и расклады). - М.: КСП + , 2003. - 288 с.
2. Павич М. Последняя любовь в Константинополе : пособие по гаданию / пер. А, Савельевой. -М.: Азбука-классика, 2017. - 160 с.
