CC BY
198
ИЕРОМОНАХ ГРИГОРИЙ (В.М. ЛУРЬЕ)
Санкт-Петербург «УТРО ПОЛИНЫ»:
ОДНА КОМПОЗИЦИЯ «НАУТИЛУСА»
В ЕЕ ДУХОВНОМ КОНТЕКСТЕ1
0. Текст
Сожалею о невозможности процитировать также и музыку В. Бутусова, поскольку предмет анализа - это не стихотворение Ильи Кормильцева, а определенный результат деятельности «коллективного индивидуума» - Славы Наутилуса, иначе Бурмильцева, и т. д. Если бы не было феномена Nautilus Pompilius, не было бы ни «Утра Полины», ни всего того, что к нему привело и за ним последовало... Это очевидно, хотя и труднодоказуемо. В дальнейшем принимаю сказанное за аксиому.
УТРО ПОЛИНЫ
руки Полины
как забытая пластинка* под упорной иглой звуки ленивы
и кружат как пылинки над ее головой сонные глаза
ждут того кто войдет в них и зажжет** в них [электрический] *** свет утро Полины
продолжается сто миллиардов лет
и все эти годы я слышу как колышется грудь и от ее дыханья в окне запотело стекло и мне не жалко того что бесконечен мой путь в ее хрустальной спальне постоянно светло
я знаю тех кто дождется и тех кто не дождавшись умрет но и с теми и с другими одинаково скучно идти я люблю тебя за то что твое ожидание ждет
1 Текст и фонограмма цитируются по мультимедийному компакт-диску: Nautilus Pompilius. Погружение. Все песни, все клипы, вся история и фотоархив легендарной рок-группы. М., 1996. CIW 079706.
того что никогда не может произойти пальцы Полины
словно свечи в канделябрах ночей слезы Полины
превратились в бесконечный ручей в комнате Полины нерешительно мнется рассвет утро Полины
продолжается сто миллиардов лет
и все эти годы я слышу как колышется грудь и от ее дыханья в окне запотело стекло и мне не жалко того что бесконечен мой путь в ее хрустальной спальне постоянно светло
* На фонограмме, песня.
** На фонограмме здесь и далее, зажгет.
*** Нет на фонограмме.
1. Предисловие
В предыдущей статье о «Наутилусе»2 я пытался прослеживать внутреннюю логику развития идей и соотносить ее с православными воззрениями на те же самые идеи. Такой метод годится для науки, но - именно поэтому - он категорически ничего не может сказать о том, что же происходило в действительности именно с «Наутилусом». Была только нарисована карта тех мест, где плавал «Наутилус», но выводы были самыми отвлеченными: из такого-то места можно поплыть туда... или сюда... - без всякой попытки оценить, куда же действительно «Наутилус» собирался плыть, с какой скоростью, с каким запасом топлива... Такую оценку я делал, но про себя. Собственно говоря, то, что предлагается ниже, - богословский анализ, который отличается и от научного филологического, и от литературно-критического, но все же подчиняется своим собственным правилам и поэтому не является свободным полетом фантазии.
Далее мы будем исходить из того, что «Наутилус» взаимодействует с некоторой настоящей реальностью, которой он не знает, но следствия соприкосновения с которой предсказуемы. Я тоже этой реальности как таковой не
2
См.: Иером. Григорий. «Правда всегда одна», или Что видно из «Наутилуса» // Русская рок-поэзия: текст и контекст 4. Тверь, 2000. С. 114-125.
знаю, но знаю (и в этом моя конфессиональная точка зрения) определенные правила, по которым она взаимодействует с окружающими.
Можно сказать, что эта настоящая реальность - Бог, но так будет непонятно. Дело в том, что это не просто Бог, а Бог воплощенный, т.е. Церковь (в мистическом смысле). Церковь - именно тело Христово (по ап. Павлу), которое, как говорят святые, «растет» с каждым новым присоединяющимся членом. Если бы Бог просто воплотился в каком-то человеке Иисусе, происшедшее нисколько не помогло бы никому. Важно только то - и в этом главный догмат Православия, отличающий его от прочих учений, именующих себя христианскими, - что каждый, кто становится христианином, участвует именно в этом же воплощении Бога лично в себе, так как он физически входит в тело Христово3...
Все наши «богоискательства» и т. п. - это, по сути дела, попытки взаимодействия именно с Церковью, а не просто с «отдельно взятым» Богом; вне Церкви (понимая Церковь в невидимом, мистическом смысле) - никакого Бога нет (если только мы признаем Христа Богом: Тот Бог, Который есть, - Он воплотился и именно в Церковь). Совершенно ясно, что у «Наутилуса» мы не встретим осознания этой мысли. Спрашивается, почему? Ведь даже о Христе у них было представление довольно реалистическое («Христос» из альбома «Крылья»). Невозможно подумать, чтобы при этом не было никакой хотя бы смутной интуиции Церкви. И действительно: осознания того, чтб есть Церковь, - нет, а вот интуиция - есть, и даже не очень-то смутная. Это, я думаю, «Утро Полины».
2. Обе светлые, но неодинаковым светом:
Полина и «Летучая мышь»
Полина - не первый мистический женский образ. На подступах к нему были «эта женщина» из «Тутанхамона», где-то рядом с ним - «Сестры печали» (сильно «переработанные» по сравнению с их прототипами - «Sisters of Mercy» Леонарда Коэна; главное отличие от прототипа, по-моему, - в противопоставлении «сестер печали» «женам радости»4). А на предыдущем этапе («Чужой земли», 1991 г.) - того времени, когда «Наутилус» сильно «болтало», - «Летучая мышь».
3
Эти догматические истины, многократно излагавшиеся святыми отцами, почти совершенно исчезли из общедоступной ныне русской богословской литературы XIX в. Лучшее, на мой взгляд, современное изложение этих разделов догматики - у современного святого, архим. Юстина Поповича (| 1979): Архим. Jуст ин ПоповиЬ. Догматика Православне Цркве. Т. III. Београд, 1978.
4 См.: Иером. Григорий. Указ. соч. С. 121.
У «Летучей мыши» много общего с будущей Полиной: «Светла как печаль безмятежна как сон», - но она совсем в другом роде, весьма неопределенном, как и другие персонажи «Чужой земли»: ведьма или ангел птица или зверь <...>
смерть или спасенье свет ты или тьма если не вернешься я впервые узнаю как сходят с ума
Конечно же, она оказывается еще и частью авторского «Я» - чем-то вроде обладателя (обладательницы) его души (см. весь сюжет этой истории про «Летучую мышь»).
Полина - тоже светла... и в то же время несветла: в ее хрустальной спальне постоянно светло
- это правда, но в то же время ее «сонные глаза» еще только «ждут того кто зажжет в них свет», и в самой «комнате Полины нерешительно мнется рассвет»...
И Полина - это никакое не «Я». Она - главное в жизни, но совершенно НЕ от этой жизни:
я люблю тебя за то что твое ожидание ждет того что никогда не может произойти Она - инт ересней этой жизни, но не только не часть «Я», но, пожалуй, интересней и самого «Я»:
я знаю тех кто дождется и тех кто не дождавшись умрет но и с теми и с другими одинаково скучно идти я люблю тебя за то что твое ожидание ждет того что никогда не может произойти <...>
и мне не жалко того что бесконечен мой путь
Полина - по-настоящему неот мирный образ, а не какая-нибудь заурядная бесовщина, плод самокопания, «душа поэта» или прочий ширпотреб лирической поэзии. Полина имеет другой масштаб:
утро Полины
продолжается сто миллиардов лет
В этом масштабе она делается абсолютно недостижимой; ее «ожидание ждет того что никогда не может произойти», но по сравнению с этим невозможным «одинаково скучны» те, кто ждут - и дождутся - возможного, а также те, кто ждут - и не дождутся - какого-нибудь другого, но тоже возможного... или невозможного... но не Полины. Полина - даже за пределами воз-
можного и невозможного (то есть нереального): она реальна, но такой реальностью, по сравнению с которой - если немного продолжить логику текста -вся прочая реальность нереальна. Но она дает о себе знать тому, кому «одинаково скучно» все остальное - все остальное, кроме нее. Собственно, после сказанного сейчас уже ясно, что о Полине надо писать «Она», «Нее» и т. д. -всё с большой буквы.
3. «Г оспожа, что ты здесь делаешь?»
Пришло время задать этот вопрос (Ерма, Паст ырь, видение I, 1). Ответ на него может быть только тот, который получил Ерма в самом начале II в. по Р. Х. Мы вернемся к нему в конце, а пока что убедимся, что Полина - та же самая госпожа, которая явилась Ерме и не только ему. На языке христианском она называется Церковь (и в таком - женском - образе Она является Ерме; подобный же образ в гл. 14 так называемого 2-го Послания к Коринфянам св. Климента Римского и в некоторых других раннехристианских текстах), на языке более ветхозаветном - Сион (так в Апокалипсисе Ездры = 4 Ездры латинской Вульгаты = 3 Ездры славянской библии), или небесная Скиния (в разных христианских и дохристианских иудейских откровениях), или Новый Храм (у пророка Иезекииля, гл. 41-47). Она же - девушка Асе-неф, персонаж античного «романа» (а в действительности - символической и мистической) Повеет и об Иосифе и Асенеф.
Церковь имеет образ женщины, но вид ее переменчив (см. Ерма, Пастырь, видение III, 11-13). Она является старицей - «потому что дух ваш (христиан) обветшал и ослабел, и не имеет силы от грехов ваших и сомнений сердца»; она немедленно молодеет, когда слышит хотя бы о надежде на обновление духа ищущих ее людей; наконец, она бывает совсем молодой, «прекрасной, веселой и лице ея светло» - от радости тех, чей дух обновляется покаянием.
Полина - юна и прекрасна, но лице ея не светло: она ждет того, кто зажжет в ее глазах свет... пожалуй, даже электрический свет, который включают, входя в комнату: она ждет тех, кто войдет в Церковь (в мистическом смысле).
Полина уже радуется о надежде, но еще не радуется об исполнении надежды. Эта надежда неисполнима: для человека дойти до Церкви - это именно «то, чего никогда не может произойти». Для такой встречи нет и не будет места в мире. Но для того, кто захотел - пусть еще не смог - от мира отречься, сразу открывается другой вид...
Лирическая поэзия тоже претендует на что-то подобное. Но все, что она может, - это «а дома совсем другое кино» («Взгляд с экрана»). Это, как и
все прочее, «не дает ничего, кроме будничных утренних драм», самая последняя из которых наступит при всеобщем утре воскресения мертвых.
Однако перестав смотреть то одно, то другое кино, можно увидеть действительно другое- то, что уже не кино:
утро Полины
продолжается сто миллиардов лет
и все эти годы я слышу как колышется грудь и от ее дыханья в окне запотело стекло
Вне этого мира с его профанным временем видна другая жизнь, другой источник света («свечи в канделябрах ночей»), другой источник жизненного тепла, лучше же сказать - самой жизни.
Небесная Церковь (или Скиния, или Храм) так и является: как свет посреди тьмы (таково было и явление «Скинии Давидовой», которой надлежало «пасть» и «восстать», - Тела Христова в Преображении на Фаворе), как вечный источник (бьющий из Святого Святых Иезекиилева Храма и напояющий всю вселенную - «слезы Полины превратились в бесконечный ручей»). Наконец, руки Полины - как постоянное пение: Церковь в видениях сама никогда, кажется, не поет, но поют перед престолом Агнца (в Апокалшсисе Иоанна) «песнь нову» все члены Церкви (Апок. 5, 8-10) - чем это не «руки»?
Но о тепле можно, скорее, догадываться, чем его чувствовать, а свет из хрустальной спальни Полины - достаточный, чтобы внутри было постоянно светло, - на пороге спальни видится как свет рассветный. Переступить ли порог, ведущий от рассветных сумерек к настоящему свету, - дело покаяния. Но именно это дело остается неназванным и, может быть, неопознанным.
4. Куда потом делся «Наутилус»
Нужно сделать какие-нибудь выводы.
Первый вывод заключается в том, что выводы (остальные) должны быть серьезными: тут дело не только в поразительном сходстве Полины и Церкви, а еще в том, что во всем произведении нет ни одной лишней дет ал!. Каждая мелочь «работает» только на один образ. Единственное исключение -само имя «Полина». Но оно настолько единственное, что даже и в этом случае трудно поверить, будто оно случайно5.
5 И действительно: оно еще менее случайно, чем все остальное, что есть в тексте Ильи Кормильцева. Как любезно сообщил сам автор текста, это имя четырехлетней дочки его друга, которая была большой соней и вдохновила его на создание стихотворения. Но не будем настаивать на каком-либо екклисиологическом смысле этого имени...
Если Полина - настоящее видение Церкви, то цель такого видения может быть только одна, сформулированная в ответ на звучавший уже у нас вопрос Ермы: «Госпожа, что ты здесь делаешь?» - «Я взята сюда, чтобы обличить пред Г осподом грехи твои».
(Ну, а правда, какая еще может цель? Неужели удовлетворить чью-либо любознательность?)
Сказанное влечет еще серию выводов.
Если дошло до таких видений, значит, дело далеко зашло. Быть может, «Утро Полины» имело литературный источник (которого я не знаю), и это несколько облегчает дело: непосредственный адресат видения будет тогда более «размазан», окажется, что дело не только в «Наутилусе» - но «Нау» все равно попал в серьезный переплет. Если же явного литературного прототипа у Полины нет - то видение абсолютно адресное, и это еще на порядок серьезнее.
«Нау» был не просто «самой спиритуальной группой» (как выразился Сергей Дунаев), но единст венной группой, интуитивно подобравшейся к границам Церкви. Она - и только она одна - попала в тот мир, который существует лишь «около церковных стен» и который стал миром «Наутилуса» 90-х: временами обнадеживающий и радующий, временами внушающий приступы дикого страха и состояния, похожего на умирание, где можно встретить самые простые бытовые картины, которые потом окажутся галлюцинациями, и самых бредовых тварей, которые будут абсолютно реальны... Г лавное - поскорее проскочить эту полосу, не обращая внимания ни на кого и ни на что: достаточно увидеть впереди цель и «ломануться» туда, не разбирая дороги.
Но можно откатиться назад. Так бывает, когда с собой много барахла, которое жалко бросить. Дело не в грехах, которых у всех много, а именно в желании с ними расстаться... даже и не совсем в желании - а именно в решимости это наконец-то сделать. А человек думает: как же я буду без того... да без этого... и не решается. Он не понимает, что сразу же получит «все новое»
- стоит только бросить старое. Однако последовательность именно такова: сначала бросаешь старое, потом получаешь новое.
«Наутилус» не стал сбрасывать балласт - и откатился назад. Но плыть ему дальше было уже некуда.
