CC BY
61
маркетинга, под которым понимается процесс систематизированного и скоординированного выявления, максимизации и удовлетворения потребительского спроса, осуществляемый предприятиями, средствами массовой информации, общественными и частными учреждениями.
Существующие в настоящее время в республике турагентства в своей работе ориентированы в основном на оказание туристических услуг наиболее состоятельной части населения, при этом география туризма практически не включает территорию Мордовии. Поэтому главное внимание долж-но быть обращено на четыре фактора маркетинга: а) туристический продукт (жилье, транспорт, рестораны, престиж, презентабельность и т. д.); 6) спрос туристической клиентуры (по
конкретным сегментам: молодежный туризм, семейный туризм, туризм „третьего возраста4' и др. с учетом возраста, пола, социального положения, уровня образования, профессии и пр.); в) цены туристических услуг (с учетом их качества, затрат на производство, продажу, выплату налогов); г) реклама (в средствах массовой информации, рекламные щиты, почта, общественный транспорт и т. п.).
Данная статья не претендует на всесторонний и полноценный анализ возможностей и состояния развития туристического бизнеса в Республике Мордовия. Ее задача — показать, что вышеперечисленные и другие моменты организации и развития туризма, наряду с другими перспективными направлениями, будут способствовать подъему экономики нашего региона.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Абрамов М. А. География сервиса. М.: Мысль, 1985. 255 с.
2. География Мордовской АССР: Учеб. пособие / Редкол. М. М. Голубчик, С. П. Евдокимов и др. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1983. 304 с.
3. Миронеико Н. С., Твердохлебов И. Т.
Поступила 06.\)1.2000.
Рекреационная география. М.: Изд-во Моск. унта, 1981. 207 с.
4. Монтанер Монтехано X. Структура туристического рынка: Учеб. пособие: Пер. с исп. Смоленск: Изд-во Смолен, ун-та, 1997. 230 с.
Философия, социология, юриспруденция
УТОПИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ
Н. И. УЧАЙКИНА, кандидат философских наук
Утопия как необходимый элемент духовной культуры отражает некото-рые стороны общественных отношений,
внутреннюю сущность человека, а также активно содействует формированию и развитию этих отношений и этой
© Н. И. Учайкина, 2000
сущности. Любые утопические конструкции содержат в себе черты современного им строя, но преобразовывают их так, что положительные стороны возводятся в абсолют и получают преобладание, а негативные устраняются вовсе. В этом коренная слабость всякой утопии, но вместе с тем и ее культурно-конструктивная сила. Утопия — это естественное продолжение органически присущего культуре стремления к идеализации. Теоретическое моделирование идеала возникает из стремления к наиболее совершенному общественному состоянию.
В области утопии мы обнаруживаем истоки, порождающие такие явления человеческой культуры и истории, как неизбывная жажда абсолюта, счастья, бессмертия, справедливости и т. д., другими словами, торжество в полном объеме ценностей человека, общества.
Утопия как духовное явление человеческой культуры имеет определенные устойчивые черты, которые и позволяют выделить этот феномен из всего спектра многообразных явлений культуры, но вследствие зависимости ее создателя от условий, которые его окружают и влияют на его творчество, утопия есть историческая категория. По мере исторического становления человечества происходит изменение этого понятия.
Понятие „утопия" многозначно. Оно со времен Томаса Мора подверглось значительной трансформации и приобрело ряд новых значений, выходящих за рамки предложенной автором. В многочисленных определениях схватывается одна из сторон этого многопланового понятия: утопия — это изложение определенной теории бытия при помощи конкретных объектов; утопия — это „несбыточная идея, неосуществимая мечта4'; утопия есть „вечное царство неосуществимой мечты"; утопия — это „указание на переворот, который она хотя и не способна осуществить, но может требовать" и т. д. [2, с. 11]. В качестве основополагаю-
лизации мира. Автор утопического произведения решает проблему соотношения сущего и должного. Как правило, эти две сферы человеческого бытия у него слиты в абсолюте, который и пытается продемонстрировать человечеству мыслитель с утопическом складом
мышления.
Понятие утопии можно трактовать как в широком, так и в узком смысле слова. В широком смысле им обозначают все то, что относится к сфере нереального, вымышленного, несуществующего. В этом смысле утопия — это вымышленная страна; воображаемое общество, которому отдается предпочтение перед реальным миром и в образе которого с большей или меньшей полнотой воплощается представление о совершенном обществе и человеке, о социальном идеале. В узком смысле понятие утопии указывает на особую область человеческого мышления, в ко-
щеи черты утопии выделяется определенный образ мышления, содержанием которого является стремление к идеа- и озарение, и конструирование соци-
торои на уровне рациональной интуиции осуществляется и выявляется отношение воплощенного в нем идеала к реальности.
Сущность утопии выявляется из соотношения идеала и действительности. Утопическому мышлению свойственно отождествлять желаемое с действительностью, идеал и реальность. Анализируя сущность утопического идеала, Э. Я. Баталов подчеркивает, что человеческая деятельность направлена на достижение идеала, что может быть реализовано различными способами: по необходимости и по произволу. Именно этот аспект позволяет выявить сущность утопии. Баталов отмечает, что в основе утопического творчества лежит установка на произвольное конструирование идеала. Тем самым утопическое сознание характеризуется как сознание, которое порывает с объективными законами функционирования и развития общества. Идеальный образ
его строится по произволу утописта [1, с. 12].
Утопия нацелена на конструирование идеального общества по собственным, произвольным законам, которые выявляются утопистом. Здесь возможно
альных законов на основе научных данных, но данные науки интерпретированы утопистом по своему усмотрению. То есть идеальный социум, претендующий на объективность, конструируется утопистом исходя из своих субъективных пристрастий. В этом соотношении — объективность и субъективность — также можно усмотреть признак утопизма вообще.
Утопическое сознание можно характеризовать как трансцендентное за его выход за границы реальности [3, с. 113]. В рамках этого сознания особым образом моделируется и представляется социальность. Утопическому сознанию
пия
свойствен выход за границы не только действительного, но и возможного, каким оно представляется в перспективе логики развития существующего мира. «Временные каузальные связи предшествующего с последующим, — пишет Е. Черткова, — не имеют для нее (утопии. — И. У.) никакого значения. Уто-
это идеальное, совершенное общество, устроенное согласно человеческому разуму и воле, а не естественный продукт исторического развития, или, в терминологии Ф. Хайека, это „сознательный4' порядок в противоположность порядку „спонтанному". Поэтому место каузальной зависимости занимает идеальное долженствование. Причинность заменяется рациональностью. Будущее в утопии предстает не как продолжение настоящего, а как его альтернатива. Собственно говоря, утопия по самому своему замыслу несовместима с настоящим, она всегда — вызов существующему» [6, с. 73].
Утопии стремятся преобразовать существующий порядок на идеальных основах, но при этом они ориентированы всецело на иной, совершенный, „трансцендентный" мир идеальных сущностей. Как правило, механизм реализации совершенного строя отсутствует в утопических проектах или этот механизм оперирует принципами, не имеющими к действительности никакого отношения. Чтобы построить идеальное общество, нужно быть совершенным человеком, и совершенство как качество должно быть присуще не только ус-
троителям „земного рая", но всем без исключения, что в принципе невозможно.
В соответствии с этим утопическое сознание остро воспринимает несовершенство эмпирического мира, что позволяет ему выявлять в нем только те элементы, которые дискредитируют существующий порядок. Посредством беспощадной критики утописты расшатывают устои существующего социального порядка, вызывая тем самым кризисы, революции, хаос. Утопист — максималист. Сидя в тюрьме, он не подкупает охранников, чтобы выторговать мелкие послабления, но агитирует их за мир без тюрем. Он верит, что человечество может начать все сначала [7, с. 35]. В этом проявляется незрелость утопизма.
Максимализм в деле устроения человеческих, общественных, космических судеб чреват парадоксальным недомыслием, порождающим узость, косность, односторонность во взглядах на мир. Возможно, в этом смысле утопизм следует рассматривать как неизбежную переходную ступень в деле освоения, осмысления действительности. Этот этап включает в себя причудливое переплетение мифологических, религиозных, фантастических, научных элементов. Утопизм является своеобразной „болезнью роста" культуры того или иного народа, стоящего на пути преобразования, он с особой остротой проявляет себя именно в кризисные периоды развития общества. Таким образом, в утопизме мы обнаруживаем как элементы, способствующие возрождению общества на принципиально новых началах, так и элементы, ведущие общество к краху, в тупик. Именно указанные элементы (как позитивные, так и негативные) должен четко разграничивать исследователь в утопическом материале. Это позволит избежать бес-
V/
перспективных путей развития культуры.
Уже для античной эпохи можно говорить об утопизме как явлении, хотя утопия еще не выделилась в качестве самостоятельного жанра. В социально-политических теориях, начиная с Пла-
тона, была потребность реформировать общество на добродетельных началах. Движение от должного к сущему было основной чертой в философии Платона, где он, конструируя свое государство на основе мира идеальных сущностей, возводит в ранг морального долженствования действия людей по воплощению этого идеала в жизнь.
„Государство" Платона можно считать классическим произведением, основой социальной философии последующих эпох, несмотря на различия во времени, пространстве, эмпирическом материале. Многие мыслители при конструировании своих идеальных проектов государственного устройства исходили из представлений, свойственных Платону. Например, о необходимости справедливости в деле построения идеального общества, правителей, обладающих мудростью, т. е. вооруженных знанием, как организовать общество, распределять богатства, воспитывать детей и т. д.
Несмотря на то, что в утопиях изображается мир, отличный от существующей действительности, как правило, в вымышленных мирах решаются проблемы, над которыми бьется человечество в реальности. Поэтому объектом утопии выступает то, что следует коренным образом изменить в обществе: экономика, политика, мораль, индивид или общество в целом. В этом смысле утопия есть действительная история культуры, о чем говорил еще А. Свен-тоховский в „Истории утопий": „Желая начертать историю утопий в мельчайших ее проявлениях, следовало бы рассказать всю историю человеческой культуры... В религиях Востока, в философских системах древности содержится множество верований, утверждений, выводов, взглядов, правил, имеющих утопический характер" [5, с. 5].
Утопия выступает с критикой существующих отношений, она критикует для того, чтобы представить наилучшее общественное устройство. В этом мы усматриваем неразрывную связь с понятием идеала. „Утопия, — писал А. Свентоховский, — как идеал общественных отношений, представляет со-
бой наиболее всеобщий элемент в духовном мире. Входит она в состав всех религиозных верований, этических и правовых теорий, систем воспитания, поэтических произведений — одним словом, всякого знания и творчества, дающего образцы человеческой жизни. Невозможно представить себе ни одной эпохи, ни одного народа, даже ни одного человека, который не мечтал бы о каком-то рае на земле, который бы не был в большей или меньшей степени утопистом. Где только существует нищета, несправедливость, страдание, —-а существуют они всегда и везде, там должно появиться также искание средств для искоренения причин зла. Через всю историю культуры проходит целая лестница самых различных видов утопий — от представлений дикого кочевника до размышлений современного философа, — часто неприметных, как неприметны в природе химические элементы, но всегда легко доказуемых. Человек, ни на минуту не переставая, прядет свою мечту. Ее порванные и спутанные нитки, ее неразмотанные клубки иногда очень долго лежат в легендах, песнях, литературе, произведениях искусства, общественном мнении, жизненных драмах, в кощунствах отщепенцев и словах апостолов, в явных проектах и тайных заговорах, в реформах и бунтах..." [5, с. 5].
В рамках утопической традиции происходило созидание социального идеала, который связывался с представлением о желаемой, достойной и должной жизни человека в обществе. Идеальным считался образ жизни, соответствующий потребностям, интересам и устремлениям человеческой личности, в полной мере обеспечивающий все благоприятные условия для ее полноценного развития.
Идеал для общества выступает как цель развития, поэтому неслучайно именно в периоды распада традиционных общественных связей, нестабильности социального бытия утопическое сознание начинает активизироваться, так как именно в области этого сознания конструируются возможные альтернативные существующему неста-
бильному обществу способы сосуществования людей. В этом смысле утопизм
1/
как явление культурной жизни имеет положительную ценность, суть которой заключается в возможности выхода из тупикового способа существования общества. Активизация утопического сознания в периоды кризиса общественных отношений подтверждается всем ходом исторического развития челове-чества.
Идеал обладает притягательной силой, которая пробуждает энергию, волю, стремление к поиску таких программных путей, которые будут способствовать его осуществлению. Более того, можно утверждать, что загадка всеобщего счастья есть движущая сила интереса к утопии.
В области утопии вырабатываются инварианты ценностных установок. На протяжении всего развития человечества провозглашались ценности справедливости, свободы, равенства. Содержание их обогащалось по мере развития человеческого духа, но идея реализации этих ценностей всегда была актуальна. Возможно, именно эти духовные ценности и определяют в конечном счете вектор развития человечества. Нельзя сказать, что они не воплощались вообще, частичное воплощение мы наблюдаем, — ив этом заключается смысл исторического развития всего человечества. По словам П. И. Новгород-цева, „для исторической жизни человечества абсолютный идеал всегда останется вечным требованием и призывом. Не блаженство и успокоение дает он людям в их историческом труде, а вечное стремление и беспокойство. Осуществляясь в эмпирических условиях лишь отчасти, лишь относительно, самым осуществлением своим он порождает в человеке стремление, которое, воплощаясь в жизни, в свою очередь становится пред новым неудовлетворенным стремлением. Так создается ряд усилий и действий, уходящих в бесконечность. Как жажда безусловного, как искание абсолютного проявляется это неустанное стремление в нравственном развитии человечества, и в этом заключается привлекательная си-
ла нравственного мира, раскрывающая человеку мысль о его бесконечном призвании" [4, с. 68 ].
Идеал можно и должно рассматривать как образец, высшую цель, в соответствии с которыми общество и человек строят свою деятельность. Утопии направлены на идеал, который получает свое воплощение в совершенном обществе. Оно должно быть организовано таким образом, при котором удовлетворялись бы в полной мере соответствующие потребности, интересы и устремления человека и общества, обеспечивались благоприятные условия для их полноценного развития.
Рассматривая идеал с разных точек зрения, следует подчеркнуть: во-пер-вых, идеал формируется в соответствии с объективными законами исторического развития. В этом случае его реализация становится осознанной потребностью определенной части общества. Идеал выступает как образ необходимого, желаемого состояния общества,
который возникает в результате разрешения существующих противоречий и исторического перехода от одной стадии его развития к другой. Такой идеал представляет своеобразный итог конкретного социологического анализа состояния социума, взятого в его историческом движении. Во-вторых, идеал формируется в отрыве от действительности на основе чистых абстракций и претендует на абсолютное воплощение. Он воспринимается как панацея от всех социальных бед и рецепт всеобщего благосостояния. Этот идеал при-частен собственно к утопической сфере сознания.
Утопический идеал имеет ряд особенностей, что позволяет проводить . четкую грань между другими видами идеалов — нравственным, эстетическим, научным, общественным и т. д. Это отличие проявляется в особом отношении утопического идеала к действительности, характеризующемся тотальным неприятием реальной жизни, которое ведет к резкому противопоставлению сущего мира должному, их взаимонепроницаемости, разрыву преемственности. Данное понимание иде-
ала присуще многим утопистам: Платону, Кабе, Фурье, Сен-Симону, Оуэну и др. Таким образом, „утопический идеал служил эталоном, предназначенным для того, чтобы сверять с ним практически ориентированные проекты, или для демонстрации несовершенства существующих обществ и указания тех направлений, в которых надлежит действовать в повседневной жизни" |2, с. 58].
Утопический идеал выступает в разных формах и содержится не только в утопических романах и трактатах. Он входит составной частью в произведения, которые в целом не принадлежат к утопическому жанру. Определяя социокультурное наполнение утопического идеала, следует сказать, что в утопических теориях присутствуют и натуралистические (обращенность к природе) , и теократические (использование религиозных ценностей) настроения. Но наибольший акцент сделан на рационалистическое понимание сути вещей. Утописты, в произведениях которых присутствует позитивная направленность, верили в неограниченную возможность разума, с помощью которого они надеялись овладеть силами природы и поставить их на службу человеку, тем самым способствуя освобождению последнего от изнурительного труда.
Утопический идеал может выступать в качестве источника идей, вдохновения, стимула к действию, он входит в программные документы политических движений, партий, групп. Не случайно массовые движения нового времени стремились к реализации идеи земного рая, которая существует, но в скрытом виде, следовательно, необходимо преобразовать „по справедливости" существующий грешный мир. Часто утопические образы вследствие своей эмоциональной природы оказывали на сознание людей большее воздействие, чем факты реальной истории и политики. Например, Л. Мамфорд писал: „Икарийцы, которые жили лишь
в сознании Этьена Кабе, или фрилан-дцы, существовавшие лишь в воображении маленького сухого австрийского экономиста (речь идет о Теодоре Герц-ке, авторе „Фриландии"), оказали большее воздействие на жизнь наших современников, нежели этруски, принадлежавшие к миру, который мы называем реальным, в то время как фри-ландцы и икарийцы обитали в Нигдее" [цит. по: 2, с. 67].
Представления об утопическом идеале были выражены в программно-по-литических произведениях, порожденных буржуазными революциями XVIII — XIX веков и в целом не имеющих утопического характера. Это французская Декларация прав человека и гражданина, американская Декларация независимости. Эти проекты не могут квалифицироваться как утопии. Но ряд идей, провозглашенных ими, имеют утопическую природу. Эти идеи и представления находились в резком несоответствии с объективными тенденциями развития современного им общества и иногда выходили за пределы реальных возможностей того слоя народа, от лица которого они выступали.
Утописты формируют свои проекты в области творчества. Утопии обладают творческим импульсом, благодаря которому и раздвигаются рамки обычного, расширяется поле для возделывания и конструирования принципиально новых проектов.
Исследование социально-утопического сознания позволяет полнее уяснить содержание общественных идеалов, реальные интересы различных социальных групп и тем самым оказывать влияние на решение политических вопросов современности, определяя вектор развития общества. В этом смысле утопические идеи нередко становятся великой материальной силой, когда они получают возможность овладеть массовым сознанием и обладают при этом завидной устойчивостью.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Баталов Э. Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США. М.: Прогресс, 1982. 256 с.
2. Баталов Э. Я. В мире утопии. М.: Политиздат, 1989. 319 с.
3. Мангейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление. М., 1991. С. 113 — 169.
4. Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. 640 с.
5. Свептоховский А. История утопии. М., 1910. 426 с.
6. Черткова Е. Утопия как тип сознания // Общественные науки и современность. 1993. № 3. С. 71 — 81.
7. Шацкий Е. Утопия и традиция. М.: Прогресс, 1990. 456 с.
Поступила 09.06.2000.
ИНТЕНЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ТЕКСТА В СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
М. Э. РЯБОВА, кандидат педагогических наук
Текст является одной из базовых категорий многих дисциплин, таких, например, как семиотика, лингвистика, социальная философия и т. д. Все чаще исследователи в области общественных, естественных и даже технических наук как бы заново открывают для себя феномен текста. Вслед за М. М. Бахтиным мы рассматриваем текст как сущность, являющую человека в его смысловом бытии, где он встречает другого человека, адресует свое послание миру, как сущность, через которую он выражает себя, устанавливает отношения с другим, с окружающим миром, а тем самым и с собой. Как таковой текст представляет интерес для всех наук, так или иначе изучающих человека: семиотики, психологии и психолингвистики, этнологии, антропологии, этнографии речи, социологии и социолингвистики, теории коммуникации, герменевтики, философии, педагогики и др.
Бесспорно, что текст представляет собой сложное коммуникативное явление. Он функционирует в социальном контексте, отображая определенный момент действительности и давая представление об участниках коммуника-
ции. Это цельное, связное образование, наполненное некоторым содержанием и адресованное кому-либо. Вместе с тем текст есть также феномен определенной культуры, ориентированной на восприятие и интерпретацию с ориентацией на соответствующий этнокультурный контекст. Определяя текст как единицу коммуникации, можно считать, что текстовая коммуникация пронизывает все сферы человеческой деятельности. Отсюда следует, что мы общаемся текстами (в широком их понимании). Именно в тексте есть одновременно автор послания, само послание и адресат, вместе с которым возникает среда интерпретации. Таким образом, человек как пользователь текста является для нас точкой отсчета в исследовании.
Желание быть услышанным, пообщаться с себе подобными является естественной потребностью человека. По словам М. М. Бахтина, „само бытие человека есть глубочайшее общение" [1, с. 312]. Это позволяет ему реализовать свой коммуникативный замысел, выбрать для этого подходящие средства и передать свое сообщение.
© М. Э. Рябова, 2000
